Текст книги "Добейся меня (СИ)"

Автор книги: Rise 7 B

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

– Эй, Арт! Вот чё за фигня, а? Ты чего на звонки не отвечаешь? – вынырнувший из-под стены ливня Брайт под зонтом тормознул у самой скамейки и, просвистев какую-то замысловатую мелодию, припечатал в конце довольно просто. – Еб***. Чувак, ты поехал совсем? Ты в курсах хоть, как выглядишь?

– Херово, Брайт. Можешь не открывать мне Америку, – лидер инженеров натужно улыбнулся другу, а потом снова поднял лицо к дождю. Почему-то вновь чувствовалось приближение слез. А он-то думал, что они давно закончились… Какой же он все-таки жалкий. – Ты бы выглядел также, если бы забыл зонт.

– Если бы я забыл зонт, то не сидел бы под дождем. Серьезно, ты в своем уме, Арт? – Брайт шагнул ближе, прикрывая от капель воды и его, а лидер инженеров улыбнулся немного искреннее: попытка защитить его сейчас, уже давно промокшего насквозь, была бессмысленной, но все равно – бесконечно трогательной.

– Все хорошо, Брайт. Мне просто нужно было подумать. О… вчерашнем.

– Чего? Не понял…

– О том, что никчемный из меня глава наставников.

– Слушай, ну не смешно же, а? Че за херь ты мне втираешь? Вот Нотт сейчас мотик поставит и подвалит сюда. Ты ему тоже самое скажешь? Бл*****ть, – увидев только что названного друга, который появился совсем рядом, Брайт перешел на нецензурщину, но тут же постарался взять себя в руки. – Слушай, чувак. Артит, по ходу, где-то стукнулся. Ты глянь на него. Это называется «хорошо».

– Хорошо. И я вообще-то здесь, парни. Давайте без драматизма, – лидер инженеров смаргивал капли воды, что до сих пор стекали с челки, и понимал, что вид у него действительно странный, но тревожить друзей он не собирался. Абсолютно.

– Ясно… – под тяжелым взглядом Нотта глаза пришлось отводить. Друг был слишком проницателен, а внутреннее равновесие Артита еще не было достаточно устойчивым, чтобы…– Тебя куда отвезти? В общагу?

– Нет! – метнувшийся внутри ужас вырвался наружу неоправданно громким возгласом и пришлось цепляться мокрыми пальцами за деревянную поверхность скамейки, чтобы хоть немного прийти в себя. Но это вновь подтверждало его мысль: рано. Возвращаться туда слишком рано. Его глупое «люблю» до сих пор пропитывало комнату. Нужен по крайней мере день… – Вы… вы же за чем то искали меня?

– Да фигня, просто туса, – смотреть на Брайта было легче, хотя тот от этого, похоже, чувствовал себя неуютно. – Ну, мы же закончили с основными мероприятиями, решили отметить. Перваки развлеклись вчера, а мы… сегодня. Даже начали уже. У Сэма. У него риали классные коктейли. До тебя только дозвониться никак не могли, а так ребята подтягиваются. Тебя так и заметили: Раст шел к бару, когда… Я-то думал, чего он сам тебя не позвал, вместо того, чтобы меня набирать… Слушай, да не заморачивайся ты. Потом соберемся. Это так, спонтанная вечеринка. Давай и правда домой?

– Не надо. Это хорошая идея. Давайте отметим, – Артит попробовал улыбнуться воодушевленно, но Брайт лишь поежился. Видимо, провал. Ничего, пока его не тащат назад в общаги, все нормально. – Мне бы только переодеться… Заедем в какой-нибудь ТЦ? Или на рынок… Куплю себе футболку с шортами, – Пошарив пальцами в карманах, лидер инженеров выудил несколько размякших от воды купюр, которые он захватил с собой для покупки завтрака и неработающий телефон. Стало совсем стыдно. – Вы… вы же одолжите немного? Я все верну завтра. Не хочется мотаться туда-сюда из-за шмоток.

– Поехали. В Сиам. Здесь недалеко, – голос Нотта был резок, но Артит знал, что друг не станет ругать его сейчас. – Брайт, скажешь ребятам, что мы скоро будем.

– А… ага. Вот же дерьмо… – всегда болтливый друг бросил на лидера инженеров лишь один, расстроенный чем-то, взгляд, а потом потопал прочь. Видимо, в бар.

– Так и будешь сидеть? Сколько ты вообще здесь торчишь?

– Недолго. Успокойся, Нотт. Все в порядке. Правда…

– *****

Артит опустил голову и неловко поднялся со скамейки. Заставить Нотта материться было очень сложно, но если такое случалось, то делал он это с размахом. Впрочем, обошлось парой фраз. В Сиам они доехали быстро, так же, как и нашли ему новую одежду. Единственное, товарищ заставил его переодеться полностью, и вот это было неудобно, но глава наставников спорить не пытался. Артит очень боялся услышать вопрос, который все-таки прозвучал, когда они шли к выходу из ТЦ.

– Конгфоб?

– Нет, Нотт. Он здесь ни при чем, – моментально помертвевший голос показался чужим даже ему самому, но это нужно было сказать. Все, что случилось – не должно было дойти до его друзей. Это – прошлое. А повторений больше не будет. Он усвоил свой урок. Сейчас же можно просто выпить. Много. Так, чтобы все затянуло пьяным угаром веселья. А память отключилась. Еще раз. Завтра это уже не потребуется. Он был уверен… абсолютно в этом уверен…

Комментарий к Часть 54

Хм… наверное, по логике эта часть должна была бы быть перед предыдущей, но тогда она написана еще не была, а потом я решила, что стоит кое-что прояснить со стороны Артита… Я это к тому что, как считаете: оставить все, как есть или поменять местами эту и прошлую?

========== Часть 55 ==========

А ведь он почти ничего не ел два дня подряд… Вчерашний бутерброд и полпачки печенья вряд ли можно считать полноценной пищей. Эта мысль скользнула и исчезла где-то на периферии сознания лидера инженеров, когда уже после второго коктейля мир вокруг него начал превращаться в мешанину красок и звуков. Смех сидящих рядом товарищей неприятно оглушал, вызывая внутри странное сочетание отвращения и боли, но Артит старался сильно не шевелиться и ничего не говорить, чтобы друзья не поняли, что с ним что-то не так. Он боялся, что его сразу потащат… куда-нибудь. А здесь точно было лучше, чем там. Куда конкретно он не хотел возвращаться, лидер инженеров больше не помнил. Он вообще плохо осознавал, что происходит. Может, с этим и было связано, что еще через несколько коктейлей имя «Конгфоб», о котором вдруг спросил Прэм, вызвало лишь одну мысль: «Я поговорю с ним в понедельник». Поспешно озвученная она, наверное, была правильной, потому что, выслушав ее, товарищ тут же пропал из поля зрения.

К сожалению, именно после этого Артита снова стало тошнить. Настолько, что притворяться было уже невозможно. Оккупировав туалет в баре, он попытался избавиться от того, что было в его желудке, но кроме горькой желчи, появиться там ничего так и не успело. Впрочем, даже пустые рвотные позывы выворачивали наизнанку. Тело трясло все сильнее, а перед глазами плыли и покачивались какие-то предметы безумных форм. Сознание давно не могло фиксировать реальность, но теперь оно вообще стало работать рывками: вот он еще в туалете, а потом уже сидит рядом с незнакомым парнем и просит Брайта, чтобы тот снял на телефон, как они целуются. Волна омерзения, снова трескающийся в душе лед и безмолвный крик. Потом… Артита, вроде, снова рвало, но на этот раз под беспрерывный мат Нотта и возмущенный голос все того же Брайта. Позже все превратилось совсем уж в еле различимые мазки ощущений: легкий ветер на волосах, страшный холод изнутри, темный мотоцикл и огни общежития. Собственный хриплый голос:

– Не… пойду. Я… не пойду туда.

– Ты пойдешь не туда, а ко мне. И мне насрать, хочешь ты этого или нет. Слезай.

Новый провал в восприятии случился, наверное, как раз после того, как Нотт стащил его с мотоцикла, потому что следующим было уже ощущение подушки под щекой и очередная порция ругательств от друга. Опять было стыдно и гадко от самого себя… Даже в таком состоянии, Артит понимал, что что-то в происходящем неправильно, но, что именно, сказать он не мог. Попытки вспомнить хоть что-нибудь результатов не давали, а потом прекратились и они. Он просто снова соскользнул в густую темноту, заполненную ледяным инеем и битым стеклом. Все-таки… было чуть-чуть больно. Но – в последний раз. Он верил, отчаянно верил в это.

Когда Артит вновь открыл глаза, мир вокруг пульсировал в такт его сердцебиению, а горло сдавливало тисками. Также, как и голову и каждую мышцу в его теле. Хотелось громко или хоть как-то простонать, но звуки с губ не слетали. Впрочем, можно было не удивляться. Что с ним случилось, было совершенно очевидно: он напился. И снова заболел. В тот момент, когда он никак не мог себе этого позволить: после стольких пропущенных занятий, после бесконечных несделанных заданий… И почему? Сознание долго не откликалось, а потом вяло подкинуло образ тепло улыбающегося парня. Может, в качестве издевательства, может, еще почему. Артит равнодушно избавился от ненужного изображения перед глазами и осторожно сел. Больные выверты его воображения, третьекурсника не интересовали. У него были задачи поважнее.

Бездумно попялившись в пустоту еще немного, лидер инженеров огляделся и сумел заметить на тумбочке стакан с водой и какие-то таблетки. Нотт был достаточно благороден, чтобы еще раз позаботиться о своем в конец обезумевшем друге. Артит дотянулся до того, что теоретически должно было ему помочь, и с трудом проглотил оставленное лекарство. Нужно бы уходить. Лидер инженеров не представлял, куда отправился и когда вернется товарищ, но он совершенно точно не хотел, чтобы тот понял, до чего довел себя глава наставников. Это вызвало бы лишь новые попытки помочь, а ему уже хватит. Хватит чужого времени и беспокойства. Он сам в силах со всем справиться. Накарябав на одном из найденных на столе друга стикеров, что у него все замечательно, и он очень, очень благодарен, Артит оставил желтый листочек на тумбочке и отправился к себе.

Несколько десятков метров по лестнице и коридорам показались ему адом, а к концу пути он вспотел настолько, что капли пота одна за другой неприятно скользили по коже спины, но вот это было правильно. Любое самостоятельное действие дарило все больше уверенности в том, что у него все получится. Что он сможет дойти до своей комнаты. Сможет стянуть и выкинуть постельное белье. Перестелить все заново. Проветрить. Выбросить дурацкий ланч-бокс со вчерашним омлетом и затолкнуть в себя мерзко скребущееся по горлу печенье, что до сих пор лежало на столе. Проглотить несколько таблеток, что оставались еще с прошлой болезни и лечь уже на собственную кровать. Отключиться… и вновь прийти в себя, чтобы сесть за домашку. Артит не понимал практически ничего из того, что он пытался сделать, но хвалил себя даже за попытку. Он был большим, большим молодцом. И идиотом. Но на самобичевание времени у него не было. Также, как не было его и на товарищей, что под вечер то и дело пытались к нему «заглянуть». Выставлять всех было утомительно, но необходимо.

Утро понедельника третьекурсник встретил совсем уж каким-то механическим отупением, но честно выпил еще несколько таблеток и прополоскал горло. Этого было достаточно. По крайней мере, так считал он сам. Друзья же, когда он появился в университете, сказали, что он ненормальный. Брайт даже пригрозил, что не отдаст ему очередной найденный для него телефон, если он немедленно не вернется к себе в комнату, но Артит так и не понял, как это связано между собой, так что на занятиях остался, а после получил и обещанный мобильник. Все было хорошо. Замечательно. И почему-то лидер инженеров так и не вспомнил, что уже неделю они с ребятами обедают вместе с первокурсниками экономического факультета.

– Пи? – едва младшие подошли к столу наставников, как Конгфоб уставился на лидера инженеров так, будто он и в самом деле отрастил себе рога и копыта. В глазах первокурсника плеснулся ужас. – В чем дело?

Несмотря на то, что Артит проигнорировал и вопрос, и само появление первокурсника, тот, поставив еду, моментально обогнул стол, чтобы тут же прижать ладонь к его лбу.

– У тебя же температура! Почему ты не дома?!

Глава наставников сжал зубы. Отвел чужую руку от своего лба и медленно поднялся. Говорить было тяжело, но, видимо, без этого было не обойтись. Тихо, но максимально веско, как умел только он, Артит произнес, глядя прямо в лживые глаза самоназначенного спасителя инженерного факультета:

– Конгфоб, студенческий номер 0062, я сам решаю где и с кем мне находиться. Займись, пожалуйста, своими делами.

– Что… что случилось, пи’Артит? – взгляд младшего стал тревожнее и резче. Как будто бы у него действительно было право на беспокойство. Смешно. Но не настолько, чтобы глава наставников стал терзать свое больное горло никому ненужным хохотом.

– Сядь и ешь. Или иди, куда хочешь. Но не смей трогать меня. Мы едва знакомы. Не забывайся.

Прочитать что-либо в еще больше потемневших глазах первокурсника было нереально, но лидер инженеров понимал: этот парень не отступится. Только не он.

– Нам нужно поговорить, пи.

– После занятий, 0062. Не хочу портить аппетит, уж извини, – выдавив из себя нечто, что должно было выглядеть презрительной улыбкой, Артит опустился назад на свое место. Голова кружилась, но это уже стало почти привычным.

– Как скажешь, пи. Но даже не думай, что я не приду, – тихий голос младшего нес с собою предупреждение. Словно наставник хоть на секунду мог усомниться в его упрямстве. Зря. Артит давно уже понял особенности его характера и был готов. Третьекурсник просто не хотел сцены посреди столовой. А то, что Конг может разозлиться, лидер инженеров не сомневался. Но это не страшно: как вспыхнет, так и остынет. Лучше несколько мгновений боли, чем бесконечные размышления о том, как бы расстаться поспокойнее. Не надо. Они разберутся сразу. И так, чтобы не встречаться больше никогда.

Глава наставников пожал плечами и, не поднимая глаз на молчащих друзей, ковырнул рис в собственной тарелке. Есть не хотелось совершенно, но, наверное, стоило: слабость была все ощутимей, а пар после обеда никто не отменял. Жизнь продолжалась. Жаль только, что по-прежнему было нестерпимо холодно.

========== Часть 56 ==========

***

С самого раннего утра воскресения Конг прокручивал в голове все возможные и невозможные сценарии их с Артитом объяснений, но ни один из них не устраивал юношу по-настоящему. С чего не начни, фраза: «Я должен рассказать, почему познакомился с тобой» – с последующим рассказом о том, каким монстром он считал лидера инженеров в первые дни их общения, казалась неестественной и дикой. Особенно теперь – после всех тех еле слышных стонов, что срывались с припухших от поцелуев губ третьекурсника… после затуманенных желанием и восхищением глаз старшего… после того блаженства, что в мучительном наслаждении плавило тела их обоих… Даже предварительное: «Я очень хочу быть с тобой» – не могло быть достаточным.

А сейчас он всерьез беспокоился еще и о состоянии наставника после той нелепой истории на инженерном факультете. Если из-за нее Артит, позабыв о недавней болезни, отправился на прогулку в самый ливень, то он явно не был «в порядке». Старший переживал и переживал сильно. Расстраивать его еще больше из-за собственного чувства вины было бы верхом эгоизма. А скрывать правду? Конгфоб бродил из комнаты в комнату под удивленными взглядами родных и час за часом проклинал свою несдержанность. Конечно, он сразу понимал, что так и будет, но не представлял, что это окажется настолько невыносимо. У него ведь даже не было возможности позвонить старшему, поговорить с ним, как-то поддержать или подготовить к предстоящим объяснениям. Чувство вины и тревоги попеременно оказывались сильнее и не давали мыслить рационально, запутывая все еще больше и не позволяя найти тот самый, единственно верный, выход. Конгфоб почти ненавидел себя, но это ничего не меняло.

В университете легче не стало, и студент экономического факультета окончательно плюнул на предварительные планы: ему нужно было увидеть третьекурсника. Понять, что на самом деле тот спокоен и собран. А еще лучше – счастлив…

Только… счастливым Артит не был. Спокойным и собранным – тоже. Хватило одного взгляда на старшего, когда на обеде они с Вадом подошли к привычному уже столу, чтобы понять: лидер инженеров болен. Снова. Лихорадочно блестящие, но какие-то пустые глаза, лицо, в своей напряженной неподвижности передающее гораздо больше внутренней боли, чем показательные страдания, кожа… покрытая столь любимым Конгом румянцем, который сейчас был признаком вовсе не смущения – жара… Первокурсник скользил взглядом по сидящему вместе с друзьями парню, и никак не мог понять: как… как ему позволили прийти сюда?

Оцепенение, что сковало его на несколько мгновений, сменилось гневом, и студент экономического факультета, не задумываясь о том, как выглядит его поведение со стороны, подошел ближе и проверил свою и без того стопроцентную уверенность. Кожа под пальцами, естественно, была влажной и горячей. Это не удивляло. Неожиданным стало другое: ядовитые слова лидера инженеров, который с каким-то демонстративным пренебрежением отказывался от его заботы, используя такие фразы, что… в них просто нереально было поверить.

«Займись своими делами»? «Не смей трогать»? «Едва знакомы»? «Не забывайся»? С каждым новым предложением все больше хотелось притянуть старшего поближе и поцеловать глубоко-глубоко. Чтобы третьекурсник, наконец, прекратил говорить ерунду. И Конгу было плевать, если он сам после этого заболеет. Останавливало другое: едкий тон Артита не только рождал внутри дикий протест, но и заставлял вспомнить, что они посреди столовой инженерного факультета. Глава наставников не простит ему, если он продемонстрирует всем, что считает «своим делом», таким способом. К тому же сначала нужно было вообще понять, что привело к подобному всплеску негатива. В итоге вместо желанного действия пришлось цедить: «Как скажешь, пи. Но даже не думай, что я не приду». И пусть для этого потребовалось приложить титанические усилия, но он справился. Отступил, отказываясь от публичного выяснения отношений. На время.

Раздраженно поглядев на остальных наставников, молча наблюдающих за ними, первокурсник без слов спросил их о том, почему они не заметили состояние своего лидера, на что тут же, конечно, зачастил Брайт:

– Ты тоже считаешь, что это неадекват, да, Конг? Мы уже сотню раз говорили ему, чтобы он возвращался в общагу, но его как-то конкретно клинит. Если ты до него достучишься, то будет вообще супер. Я в тебя верю, нонг’!

– Хватит, Брайт. Артит сам разберется, что правильнее. И что стоит его здоровья, а что – нет, – голос Нотта был столь же тяжел, сколь и его взгляд. Конгфоб напрягся от внезапно вернувшегося неприятия со стороны еще одного старшего, но глаз не отвел. Происходило что-то совсем странное, что-то, чего первокурсник пока понять не мог, но это не значило, что он собирался оставаться в неведении бесконечно.

После занятий. Они с Артитом поговорят после занятий… Повторяя себе это снова и снова, студент экономического факультета вернулся к свободному месту за столом и принялся за еду, время от времени поднимая глаза на своего пи. Третьекурсник вяло возился в собственной тарелке, но было не похоже, что он проглотил хоть что-нибудь из того, что в ней лежало. Заново перебрав в уме весь список того, что продается на фудкорте и что можно считать достаточно легким и питательным, Конфоб пообещал себе, что вечером старший съест все, что он купит. Под его личным присмотром. А, если потребуется, то первокурснику ничего не стоит и покормить наставника с ложечки. Артит будет питаться нормально. И это не обсуждалось.

Собственное желание рассказать лидеру инженеров о том, что в течение долгого времени беспокоило его самого, казалось сейчас неуместным и не имеющим никакого значения. Здоровье третьекурсника вновь стало приоритетом, и от этого было сложнее и легче одновременно. Конгфоб снова ждал, но на этот раз он был уверен, что вечером сможет помочь своему старшему. Даже если у того есть веские основания сердиться на него.

После пар первокурсник сразу пошел в аудиторию, где проходили занятия третьекурсников. Он знал, что наставник не откажется от своих слов о разговоре, так что не сомневался, что найдет Артита именно там. Так и случилось: лидер инженеров в одиночестве сидел в пустом уже кабинете и как-то бессмысленно смотрел в окно, даже не заметив, как он зашел. Конгфоб нахмурился, пересек кабинет и уселся напротив. Безразличные глаза старшего перенесли свой взгляд на него. Первокурсник сглотнул. Все просьбы объяснить свое наплевательское отношение к собственному здоровью как-то разом растаяли. Стало по-настоящему страшно. Он не узнавал человека перед собой. То, что он не заметил, поглощенный всплеском возмущения на обеде, теперь стало очевидным: холод, исходящий от старшего в его сторону, не был простой обидой или нежеланием раскрывать их отношения перед другими студентами. Это было… гораздо глубже. Настолько, что он падал в темноту глаз старшего, но не видел там ничего: ни привычного света, ни тепла, ни восхищения…

– Пи… прости, – собственный голос показался Конгу каким-то напуганным и растерянным, но молчать и дальше было невозможно. Он должен был извиниться. Даже если не понимал…

– За что? – Артит сам озвучил его вопрос, но проще от этого не стало. Первокурсник ведь не знал ответа. Хотя одно, терзающее его все выходные, подозрение у него все-таки было:

– Я… сделал тебе больно, да? Прости, пи… пожалуйста. Для меня это… было впервые… секс и… с парнем… Я еще не умею… по-нормальному. Я не думал, что будет так… спонтанно… Я слишком увлекся и… – под немигающим взглядом старшего объяснения превращались в жалкие оправдания, но для Конга Артит действительно был первым, и юноша еще не представлял, как можно спокойно общаться на подобные темы. Студент экономического факультета чувствовал, что его самого начинает трясти, тем более, что… отклика в глазах наставника он по-прежнему не видел. Становилось только хуже. Гораздо, гораздо хуже. Нужно было прекращать этот лепет. С усилием сглотнув, Конгфоб сложил вай и, опустив голову, тихо закончил. – Я виноват, пи. Правда. Но я могу стать лучше. И больше не причиню тебе боли. Прости.

– То, что ты замечаешь свои недостатки, похвально, Конгфоб. Но не нужно считать меня трепетной ланью. Мне не было больно, – чужой… совсем чужой голос. Первокурсник вновь посмотрел на лидера инженеров, пытаясь понять действительно ли это говорит он, но губы, что шевелились, принадлежали именно Артиту. И не ему, потому что… не мог он сказать этого. – Я был просто очень, очень разочарован. И у меня нет никакого желания ждать, когда же ты станешь лучше. Тренируйся на других. А я… найду себе опытного парня.

– Пи! – Конгфоб вскочил с места, больно ударяясь коленкой о парту, и зло уставился в темные глаза старшего. Слушать все это было отвратительно и… совершенно ненормально. – Прекрати немедленно. Ты… говоришь какой-то бред. Зачем?!

– Знаешь, почему я решил с тобой познакомиться, Конгфоб? – тот самый вопрос, что еще недавно собирался обсудить сам первокурсник, из уст лидера инженеров неприятно полоснул сознание. Студент экономического факультета отрицательно помотал головой. Все это походило на дурацкий кошмар. – Ты в моем вкусе. Высокий, симпатичный, умный. Я думал, что и в постели ты хорош… Столько времени потратил… А оказалось – ошибся. Обидно. Мне не нужны бесконечные разговоры по душам. Мне нужен нормальный любовник. Ты к таким не относишься. Зато я понял, что с парнями лучше сразу начинать с секса, а не ходить вокруг да около. Замену тебе, кстати, я уже нашел. Хочешь посмотреть?

Неестественно долго протянув последнее предложение, Артит тоже встал, вытащил из кармана брюк телефон и снял с него блокировку. Через секунду первокурснику довелось взглянуть на одну из самых омерзительных фотографий в своей жизни: его пи целовался с каким-то ублюдком. Картинка тут же поплыла перед глазами, не позволяя рассмотреть подробности, но и того, что он видел, было достаточно.

– Спасибо за все, Конгфоб. Но ты мне больше не нужен. Обо мне позаботится другой человек, – студент экономического факультета судорожно сжимал кулаки и все стоял, с яростью вглядываясь в ставшие непроницаемыми глаза старшего, пока тихий голос не добавил, отдавая четкий, бездушный приказ. – Свободен, нонг’.

Юноша сорвался с места и вылетел в коридор, со всей силы хлопая дверью. Как бы он хотел уничтожить хоть что-то… хоть что-то, чтобы не было так больно.

========== Часть 57 ==========

***

Перед началом последней пары, Артит все-таки решился подойти к Брайту с просьбой, что с самого обеда отзывалась внутри отчаянным протестом и ледяной дрожью, так издевательски подчеркивающими, что он до сих пор не до конца избавился от ненужных эмоций. Это было унизительно. И не могло продолжаться дольше. У него совсем не было времени.

– Брайт… – горло по-прежнему адски саднило, вынуждая говорить еле слышно.

– Ммм? – друг раскидывал вещи по столу и, как всегда, выглядел довольным жизнью.

– Можешь скинуть мне пару фоток по блютусу? Тех, что ты сделал в субботу.

– О чем ты? – однокурсник ненадолго замер и настороженно взглянул на него.

– Брайт… я же помню. Тех… где я целовался. Ты их точно делал.

– Я все удалил. Думал, ты и не вспомнишь. Ты же был в хлам, чувак. Не мне, конечно, говорить, но ты б поосторожнее, а? Неизвестно на кого можно напороться. А у тебя свой парень есть.

– Брайт, не е** мне мозг. Ты месяцами фотки не удаляешь. Тебе лень. Не хочешь искать сам, просто дай телефон. Я справлюсь, – получилось грубо, но стоять было тяжело, а противный пот все сильнее напоминал о том, что он нездоров. Сил на реверансы перед другом не оставалось.

– Бл*, Арт. Ну ты и мудаааак… Не зря тебя главным выбрали. Это ж надо. Еще и таким тоном… Бррр… – товарищ скривился и полез в карман. – Не знаю уж, что вы с Конгом там не поделили, раз ты на него так наехал на обеде… В пятницу, вроде, все нормально было… Но ты бы не светил этими фотками. Надает он тебе по шее за подобные выходки. И будет прав.

– Спасибо… за совет, – выдавив из себя явно фальшивую благодарность, Артит, наконец, достал и свой телефон, который, кстати, тоже получил совсем недавно и только благодаря Брайту. Очень своевременное напоминание о том, насколько же потребительским было его собственное отношение к близким людям. В глазах противно защипало, но прошептать: «Прости» – так и не вышло. Что, впрочем, не помешало его другу переслать-таки злополучные фотографии.

Оставшееся время глава наставников механически повторял про себя все те слова, что придумал еще в субботу, и которые, благодаря его пьяному срыву в баре, обрели дополнительные доказательства. Доказательства, которые точно потребуются столь упрямому парню, как Конг. На обеде младший в очередной раз продемонстрировал, насколько сложно заставить его отступить. Похоже, у первокурсника и вправду был пунктик на помощь окружающим. Только вот лидеру инженеров она больше была не нужна… не нужна… не… Третьекурсник в который раз провалился в монотонное повторение бессмысленных слов и оказался не готов к тому моменту, когда однокурсники вокруг зашумели и засобирались домой. Занятия окончились.

– Эй, Артит, тебя подождать? – Брайт, казалось, уже позабыл о недавней напряженности и воодушевленно присел на стол рядышком. – Или ты потом с Конгом доберешься? Смотри, сам до общаг ты вряд ли дотопаешь. Тут прилично с твоим-то здоровьем, немощный наш.

– Брайт прав… выглядишь ты не очень, – Тута удрученно поцокал языком, останавливаясь рядом.

– Ребят, мне на тренировку надо. Звоните, если что, – Прэм пронесся мимо, на ходу хлопнув главу наставников по плечу.

Нотт в своей манере буравил лидера инженеров взглядом, сидя через несколько столов справа.

В груди Артита немного сдавило. Как бы и что бы он ни вытворял, эти парни его не бросали. Переживать из-за неизбежного тогда, когда у него была такая поддержка, было просто смешно. Даже после того, как он откажется от своей нездоровой любви, у него останутся люди, которым можно искренне улыбнуться. И он обязательно это сделает. Пусть не сейчас… Позже. Но… у него точно получится.

– Спасибо. Я справлюсь. Не ждите меня. Все… будет хорошо, – это было правдой. В тот момент – да. И еще несколько минут после ухода друзей – тоже.

Потом… пришлось переводить взгляд за окно и следить за облаками, до боли впиваясь в проклятый мобильник в кармане. Секунды, казалось, складывались сразу в года, и это… было практически естественным. Из полной неподвижности его не вывели даже шаги, чьи звуки послышались в аудитории. Лишь когда младший уселся напротив, Артит медленно перевел взгляд на своего визави: сначала решительный, а потом и растерянный вид которого так много значил для него… когда-то.

Ожидаемые «прости», «впервые», «с парнем», «спонтанно», «увлекся» не трогали сознание, готовящееся к столь дорого давшемуся решению. Лишь «больше не причиню боли» прорезало новую рану на сердце, которое, по идее, уже не должно было чувствовать, но думать об этом было некогда. Потому что пришла его очередь. Лидер инженеров мысленно поблагодарил небеса за все те занятия наставников, через которые он прошел, и медленно, одно за другим, стал выплевывать из себя слова, что за последние дни записались на подкорке. Он знал, что не остановится. Не собьётся. Даже когда его белые от напряжения пальцы наконец-то вытащили из кармана брюк телефон и сняли блокировку… Даже когда чужие, затянутые пеленой ярости и обиды, глаза посмотрели прямо на него…

– Свободен, нонг.

Так… было надо. Так… он сможет уйти. Так… он ушел. Хлопок двери дал сигнал мышцам о том, что все закончилось, и Артит опустился на стул. Вытянул руку на парте и положил на нее голову. Перед глазами маячили окна. Слишком светло. Закрыв глаза, лидер инженеров немного подумал о том, что хотел бы сделать теперь, но мысли путались. Выброс адреналина забрал все силы до конца, а ненадолго позабытая температура решила устроить в его сознании мстительную вакханалию. К тому же – снова болело горло. Обидно. Через пару дней нужно будет зачитывать доклад… Эта глупая мысль расстраивала почему-то больше всего.

Время ускользало незаметно, иногда даже казалось, что он засыпает… но в этом он уверен не был. Зато точно понимал, что за окнами уже темнеет, и надо бы отправляться домой… но оторваться от парты было невозможно, а потом… рядом появился человек. Артит мог бы поклясться, что именно человек, а не приведение, ведь в призраков наставник не верил, а чей-то взгляд ощущал на себе каждой клеточкой тела. У третьекурсника даже было подозрение чей именно это был взгляд, но тогда уж лучше бы призрак…

– Почему ты до сих пор здесь? – напряженный и все еще злой голос окончательно развеял надежду на то, что это хотя бы сон. Лидер инженеров решил, что лучшим ответом будет молчание, но Конг никогда, никогда не позволял ему оставаться безучастным. Так случилось и на этот раз. Младший сел сбоку так, что совсем уж перегородил и без того скудный свет, проникающий с улицы в окна. Разобрать выражение лица первокурсника было практически нереально, а вот его собственное становилось для студента экономического факультета неплохим пособием для изучения. Артит прикрыл глаза и тихо произнес: