Текст книги "Добейся меня (СИ)"

Автор книги: Rise 7 B

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

– Пи? Что-то случилось? Тебе плохо? – стремительно преодолев последние шаги между ними, юноша опустился у его кровати прямо на колени в своих дорогущих джинсах и с неподдельной тревогой всмотрелся ему в глаза. Артит был бы рад заверить младшего в том, что все в порядке, но не хотел его снова обманывать, тем более, что действительно никак не мог понять…

– Зачем? – неловко кивнув в сторону стола, лидер инженеров поморщился и попробовал вдохнуть поглубже, чтобы конкретизировать свой вопрос, но Конг, бросивший взгляд в указанном направлении, похоже, сразу разобрался в чем дело. В глазах первокурсника проступила вина, но вместе с ней и какая-то внутренняя убежденность в собственной правоте. Артит не знал, что ему предстоит услышать, но уже практически не сомневался, что желанием наподдать младшему парочку подзатыльников дело не ограничится.

– Прости, пи. Когда я делал заказ, то не думал вообще ни о чем. Просто… замечтался, – учитывая сразу чуть затуманившийся взгляд парнишки, наставник мог бы предположить, что за «мечты» так всеобъемлюще захватили внимание его младшего, но вопрос по-прежнему был не в этом, и Конг тоже это понимал. – Даже не посмотрел на то, что мне дали в итоге. Только на обратном пути… Я знаю, что ты больше не пьешь молоко, но, мне кажется, это неправильно. Ты же действительно его любил! И так искренне улыбался каждый раз, когда его получал. Это было прекрасно, и я не хочу, чтобы ты от этого отказывался. Я не знаю, что случилось, но хотя бы попробуй. Сейчас ты со мной, и тебе не из-за чего волноваться. Если не сможешь, то я уберу, а потом мы вместе найдем какой-нибудь выход. Это просто напиток, пи, но, если он может тебя порадовать, то пусть так и будет ладно?

Вот так. С непоколебимым упрямством и верой в то, что все можно исправить. Конг по-прежнему не умел останавливаться, если считал, что может сделать еще хоть что-то для любимых людей. Это было поистине завораживающе, но… абсолютно невовремя. Артит вздохнул и практически невесомой лаской скользнул пальцами по щеке первокурсника, от чего тот просиял с еще большей надеждой. Лидер инженеров совершенно не хотел причинять младшему боль, но вряд ли у него получится рассказать и узнать правду так, чтобы ни один из них ее не почувствовал. Скорее всего, больно будет им обоим, но, шагнув на этот путь, они должны были пройти его до конца. Хотя теперь страшно почему-то не было.

– Что случилось… Конг, я пил его тогда, когда услышал твой разговор с Эмом. О вашем «плане». Помнишь? Это тоже было после того, как мы остались у меня. Не то, о чем бы я хотел думать сейчас, – смотреть за тем, как лицо первокурсника практически сереет от понимания того к каким воспоминаниям он сам его невольно подтолкнул, было очень тяжело, но Артит не колебался, удерживая за плечо, метнувшегося было к столу паренька. – Подожди. Ты прав. Молоко ни в чем не виновато. И раз уж мы все-таки заговорили об этом… я хочу узнать всю правду. Твою правду. Расскажи мне, пожалуйста, сам. Почему ты на это пошел? Почему не остановился раньше? Я попробую тебя понять. И перебивать больше не буду. Обещаю. Сможешь?

Взгляд младшего, стоящего перед ним на коленях, уже до краев заполнился неподдельным отчаяньем и горькой виной, но лидер инженеров не собирался откладывать неизбежное и дальше. Пусть первокурсник вряд ли мог сейчас это осознать, но он сам раз за разом учил его идти навстречу собственным страхам, и, как бы сложно порой это ни бывало, это не было зря.

– Пожалуйста, Конг.

Комментарий к Часть 96

^^’ Чего-то я не сообразила, что нужно было подождать и выложить нцу сегодня XDD Пришлось постараться и написать еще одну главу. Я выдохлась, но главное, что все-таки могу сказать – с годовщиной выхода “Сотус С” вас, чудесные поклонники этого великолепного фандома! Надеюсь, что рядом с каждым из вас будет человек, на чью любовь не будут влиять никакие года, чье понимание и забота поддержат вас в любую, даже самую трудную минуту. Будьте счастливы и улыбайтесь чаще))

========== Часть 97 ==========

***

Конгфоб смотрел на бледное, все еще немного искаженное от болезненных воспоминаний лицо Артита и никак не мог поверить в то, что снова своими действиями отбросил их в прошлое. И когда? Тогда, когда, единственным к чему он стремился было сделать любимого чуточку счастливее. Бесчисленное множество надежд и мечтаний, заполнявших Конга с самого утра, не позволяли ему и подумать, что хоть что-то сможет омрачить этот день, но у его собственной самонадеянности это вновь получилось. И опять ударило не по нему, а по старшему. Почему? Почему? Почему???

Почему именно в самые счастливые моменты своей жизни он умудряется так ошибаться?! Вина, растерянность, злость на самого себя – все то, что никак не могло помочь в их разговоре, хаотично сплеталось воедино и выбивало почву из-под ног первокурсника, а слова, которые когда-то так тщательно подбирались в надежде на то, что однажды наставник все-таки позволит ему объясниться, куда-то исчезли. Хотя отвечать все равно было нужно: он не мог откладывать разговор, которого так долго ждал. И о котором попросил Артит.

Вдохнув поглубже, Конгфоб с силой сжал кулаки и, медленно, сбиваясь и вновь возвращаясь к начатому, предложение за предложением стал рассказывать старшему обо всем, что слышал о методах воздействия наставников на первокурсников инженерного факультета в первые недели их обучения. О том, как возмущало это его самого, и как сильно он хотел это исправить. О том, что считал, что это будет правильно. Было нестерпимо стыдно, и уже скоро юноша не мог даже посмотреть в глаза своему любимому, беспорядочно скользя взглядом по комнате, но старался объяснить все, как можно подробнее. Переходить к главному без предыстории было бы совсем мерзко. Хотя, по сути, ничего из этого не могло служить оправданием его замыслу. Только сейчас, рассказывая все Артиту, Конг с внезапной ясностью начал осознавать, что послужило толчком для появления той идеи. Вовсе не бесчисленные разговоры с Эмом. Не вечера, когда он размышлял о том, что может сделать для друга. Нет. Все решил один-единственный момент: тот, когда он впервые увидел старшего – не лидера инженеров даже, а лишь незнакомого парня в малиновой рубашке наставников. Вспомнил и ужаснулся, сбиваясь в очередной раз, но больше не зная, как продолжать. Он… он… как он вообще оказался способен на подобное?

– Но при чём тут чье-то соблазнение? Чем оно-то могло вам помочь? – Артит истолковал его заминку по-своему, посчитав, видимо, что ему нужно направление для дальнейших объяснений, но дело было в другом. Приведенные когда-то Эму доводы о том, что переключения внимания главы наставников будет достаточно для смягчения наказаний, казавшиеся такими логичными раньше, теперь были лишь пустым набором предложений. Который студент экономического факультета все-таки озвучил, по-прежнему пытаясь прийти в себя от осознания масштабов своего эгоизма, но в отличии от него самого, третьекурсник, конечно, идиотом не был. – Конгфоб, глава наставников – не единственный наставник на факультете. Даже если бы я плюнул на свои обязанности, бегая за тобой, то остальные бы от этого не исчезли. Нас всех обучали одинаково, и подменить меня не стало бы проблемой. Как, собственно, и произошло во время моей болезни. Только знаешь… я не могу себе представить, что стал бы пропускать собрания из-за попыток кому-то понравиться.

– Тогда мы ничего не знали ни о наставниках, ни о тебе, пи. Думали, что остальные лишь повторяют за тобой, потому что ты главный. Мне казалось, что если отвлечь тебя, то все прекратится… – «Вранье. Вранье. Вранье!» – так поздно осознанная истина больше не пряталась за придуманными для самого себя отговорками, и заходящийся надрывным криком внутренний голос не собирался молчать. Никакой благовидный предлог не мог изменить правду, и делать вид, что он этого не понимает – просто трусость. Которой между ними быть не должно было. Оборвав начатое предложение, Конгфоб поднял голову и посмотрел прямо в наполненные грустью, но в то же время искренним желанием понять глаза человека, который был для него всем и которого он практически уничтожил, лишь потому что… – Прости, пи. Дело не в этом. Я солгал. Не только тебе, но и себе. С первого мига, как я тебя увидел, мне захотелось внимания. Твоего внимания. Чтобы ты сделал все, чтобы понравиться мне. Чтобы был рядом, как можно чаще. Чтобы… – губы разлеплялись с трудом, – любил.

Во взгляде лидера инженеров взметнулась растерянность, смешанная с недоверием, но Конг не разрешал себе остановиться.

– Я всегда считал, что меня привлекают только девушки, но мне нужно было почувствовать, что тебе я дорог. Просто чуть-чуть времени для общения, не более. Я не думал, что между нами что-то будет. Знаю, пи, это подло, но, клянусь – тогда я этого не понимал. Мне казалось, что я делаю это ради друзей. Я… – Подонок? Самовлюбленный эгоист? Какое из этих определений подойдет больше? И важны ли они сейчас? Разве за них надо цепляться? Он всего лишь бездумно пошел на поводу у собственных желаний, бесконтрольно требовавших Артита себе, даже не считая при этом, что может ответить взаимностью. Вот и все. Банально и гадко.

Так и не сумев закончить, первокурсник замолчал, до рези в глазах всматриваясь в лицо сидящего перед ним парня и умоляя простить одним взглядом. Произносить еще одно «Прости» вслух он бы все равно сейчас не посмел. Слишком велико было отвращение к самому себе. Хотя ледяной дрожью внутри отзывалось даже не это. Как бы он ни старался, студент экономического факультета больше не мог понять, что сейчас ощущает Артит. Невидимая преграда, что проступила во взгляде наставника под конец его самообличительной речи, надежно скрыла чувства лидера инженеров, и от этого юноше становилось по-настоящему плохо. Он не хотел, чтобы Артит замыкался в себе. Не хотел, чтобы старшему снова было больно. Не хотел, но… раз за разом добивался именно этого.

– Ты не закончил, Конг. Мне кажется, ты хотел сказать что-то еще.

Голос третьекурсника был, на удивление, спокойным, и даже самый придирчивый слушатель не заметил бы в нем злости или обиды, но студент экономического факультета не собирался этим обманываться. Артит не разрешал ему чувствовать себя, а слова… Слова могли быть любыми. Хотя его собственные все равно должны были быть предельно правдивыми. Конгфоб с усилием вернулся к тому, на чем остановился и продолжил, не утаивая ничего. Он уже обозначил точку отсчета, где его эгоизм проявился во всей «красе», а дальше это и не менялось. То, что он сам раньше этого не понимал, его нисколько не оправдывало. Странная отстраненность, что расползалась внутри от запоздалого осознания своих истинных мотивов, равнодушно поглощала все эмоции и делала его голос абсолютно пустым и безжизненным, но зато он больше не сбивался и не опускал глаз. Наверное, такой циничной наглости можно было бы поаплодировать стоя, но бы он предпочел пару ударов под дых. Или больше. Увы, можно было не сомневаться, что Артит на это никогда не пойдет, а избить самого себя не получилось бы. Так что думать об этом было незачем. Точка.

Минута шла за минутой, одно предложение – за другим, и Конгу уже стало казаться, что это не закончится никогда, но обрисовав совсем уж тусклыми и чужими словами свое собственное утреннее счастье, первокурсник понял, что больше ему сказать нечего. Разве что начать все по новой. Он бы даже, наверное, сумел это сделать, но старший, опустивший голову уже какое-то время назад, лишь коротко кивнул и негромко произнес:

– Спасибо.

Ответа на это у студента экономического факультета не было, так что он просто продолжил ждать, неосознанно вытирая непонятно когда успевшие вспотеть ладони о джинсы. Он не отслеживал реакции своего организма, да и интересовали они его сейчас меньше всего. Он всего лишь хотел услышать, что скажет его пи. Должен же был наставник сказать хоть что-то еще?

– Будешь есть? – подняв голову, но скользнув взглядом мимо него, старший кивнул на стол, а Конг еле выдохнул: «Нет». Голос снова его подводил, но есть первокурсник не хотел. Пить – тоже. Все, что ему по-прежнему было нужно – узнать, что чувствует Артит. Только это его желание, похоже, исполниться не могло. В очередной раз кивнув, старший встал с кровати и провел ладонью по его волосам. – Тогда тебе пора, Конг. Не сомневаюсь, что тебя ждут дома. Ты действительно не был там очень давно.

– Пи… – возражения так и не вырвались наружу, ведь ладонь третьекурсника уже не сильно, но уверенно сжала его плечо.

– Пожалуйста, Конг. Мне нужно подумать. Я не такой, как ты, и не могу… сразу. Дай мне время. Прошу тебя.

Студент экономического факультета часто-часто заморгал, впиваясь пальцами в собственные колени, а лидер инженеров уже шел в сторону ванной. Сомнений не было никаких: его присутствие здесь было нежелательным. До крови прикусив губу, первокурсник медленно поднялся и немного постоял. Ноги затекли нещадно. А еще болезненно пульсировало сердце. Ощущения были отрывочными и, определенно, неприятными, но на иное рассчитывать было сложно. Оглянувшись, Конгфоб посмотрел на стол, где все еще стояло розовое молоко, и, сглотнув, попробовал решить, нужно ли забирать его с собой: оно, наверняка, стало Артиту еще отвратительнее, но старший не выглядел подавленным, и, может быть, ему будет даже в радость избавиться от него самому… Помотав головой, первокурсник пошел к выходу. Все эти мысли не имели ничего общего с реальностью и явно были лишними, он это понимал. Лидер инженеров был в состоянии разобраться, что ему делать со стаканом молока. И с самим Конгом – тоже.

========== Часть 98 ==========

Дорога до дома слилась для первокурсника в единое расплывчатое нечто, в которое мыслям доступа не было. Все необходимые действия совершались автоматически: вернуться в собственное общежитие, забрать собранные вещи, вызвать такси… упорно всматриваться в проносящиеся за окном машины виды и отсчитывать проходящие секунды. Из сковывавшего его оцепенения первокурсник вырвался лишь тогда, когда он подъехал к воротам особняка, где уже ждали родители. Объятия мамы, а затем и отца уверенно затянули его в привычную с детства атмосферу не требующей доказательств любви и уюта. Ту самую, что он так хотел создать для Артита. Каким бы ни было начало их отношений, сейчас лидер инженеров являлся самым близким для Конга человеком, и для юноши было бы счастьем однажды привезти третьекурсника сюда.

Оборвав эти, еще более несвоевременные, чем остальные, мысли Конг пошел с родителями домой, где в ближайшие пару часов постарался максимально живо и образно рассказать о прошедших экзаменах и внимательно выслушать все новости, что накопились в его отсутствие здесь, но, судя по встревоженным взглядам старших, получалось у него это плохо. В итоге мама просто-напросто отправила его к себе, а он возражать не стал. Как бы студент экономического факультета ни соскучился по родным, в сердце его все чаще словно кололи тонкими заточенными иглами – глубоко и безжалостно. Сосредоточиться на беседе становилось все тяжелее.

В комнате Конгфоб сразу, не раздеваясь, лег на постель и уставился в потолок. Подавляемые столько времени эмоции вновь обретали силу, и бороться с ними было невозможно. Собственный эгоизм так красиво преобразованный подсознанием в мнимое «благородство» опалял душу жгучим стыдом, а непонимание того, как теперь его воспринимает Артит, давно и твердо убежденный в его неистребимом стремлении помогать другим, порождало удушливый страх. Страх разочаровать того, кто только-только начал ему опять доверяться, но вновь оказался перед фактом его вранья, развенчивающего к тому же тот образ, который старший успел для себя создать. Нет, Конг никогда не стремился казаться лучше, чем он был на самом деле, но верил, что однажды у него получится стать лучше, и лидер инженеров сможет гордиться им по праву. А теперь? Если он до сих пор обманывает самого себя, то о чем вообще можно говорить?

Раздрай в мыслях и чувствах с каждой минутой все нарастал, грозя захлестнуть бессмысленной паникой, и в какой-то момент первокурсник просто вскочил с кровати, надеясь хоть какими-нибудь действиями снизить накал собственных эмоций. Тут же прострелившая внизу поясницы боль заставила замереть и растерянно моргнуть. Конечно, Конг знал, что было причиной столь своеобразных ощущений, и удивляться здесь было нечему, но это мгновение дискомфорта напомнило о том, о чем забывать не следовало никогда – счастье Артита. Которое первокурсник все-таки мог подарить старшему, несмотря на все свои ошибки. То потрясающее тепло, что излучал его пи вчера, тихонько шепча: «Мой»; тот первозданный восторг, что осветил лицо главы наставников, когда они соединились прошлым вечером; та непередаваемая нежность, что светилась в глазах третьекурсника, когда они укладывались спать – все это стоило того, чтобы бороться за них изо всех сил. Стоило того, чтобы стискивать зубы и продолжать двигаться дальше. И плевать, что он сам еще долго не сможет себя простить, Артиту было хорошо с ним, и он не может позволить этому счастью исчезнуть, просто потому что ему было за что-то стыдно.

Опустившись на пол у самой постели и оперившись о нее спиной, студент экономического факультета вытянул из кармана джинс телефон и медленно набрал в Лайне сообщение: «Мы же увидимся завтра, пи? На свадьбе? Я не стану тебя тревожить. Обещаю. Просто побуду рядом». Щеки вновь опалило жаром прилившей к ним крови, но первокурсник упрямо нажал «отправить» и чуть проскользил по паркету вперед, укладывая голову на кровать. Не важно, насколько нахальным или эгоистичным он может показаться в глазах старшего. Не важно, если пи поставит его на место какой-нибудь резкостью. Все это не имело значения, если Артит сможет увидеть другое – ему не все равно. Конгу важен каждый миг, который они могут провести вместе, и, каким бы идиотом он ни был, он действительно очень сильно любит свое Солнце.

***

Уходя в ванную, третьекурсник прекрасно знал, что, когда он выйдет, младшего в комнате уже не будет. Конгфоб мог спорить, мог упорствовать, когда нужно и не нужно, мог поражать своей твердолобой уверенностью в собственной правоте, но только не тогда, когда вина захлестывала его с головой. Сейчас же был именно такой случай. Артит понимал, что первокурсник не врал, когда говорил, что не осознавал истинных мотивов своих поступков раньше: достаточно было вспомнить расширенные на протяжении почти всего их разговора зрачки парнишки с плещущейся в них мольбой. И, видят боги, лидер инженеров не хотел усугублять состояние младшего, но все, на что он был способен в тот момент – осторожные прикосновения, подтверждающие, что он не злится. Не злится, просто… растерянность оказалась слишком велика, а он не знал, как с ней справиться, и не было ни единой гарантии, что он не наговорит Конгу какой-нибудь ерунды, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Все-таки первокурсник мог рассказать о своей затее гораздо раньше, если бы захотел. Но не торопился, продолжая обманывать. Боялся? Определенно. Только этот страх отличался от того, которым наставник объяснял поступки студента экономического факультета сам. Артиту и в голову не приходило, что во всем этом может окажется замешана боязнь потерять его.

Лидер инженеров поднял лицо к бьющей из душа воде и постарался отключиться от мыслей хотя бы на несколько минут, но тщетно. Раз за разом он возвращался к выводу о том, что Конгфоб влюбился в него гораздо раньше, чем он привык думать. Гораздо сильнее и отчаянней. Так жадно, что остановиться младший просто не смог. И пусть вариант сближения, выбранный студентом экономического факультета, не делал ему чести, но, чем, по сути, его собственное поведение было лучше? Ведь он сам притворялся перед Конгом совсем другим человеком в надежде понравиться. Причем делал это вполне осознанно. Они оба обманывали и обманывались, но младший готов был отвечать за свои ошибки и по-прежнему тянулся к нему изо всех сил. Предлагая все, что у него было. Воспоминания о прошлом вечере окрасили щеки Артита легкой краской, и он поспешил отключить воду. Душ сейчас вызывал весьма специфичные ассоциации.

Выйдя из ванной и убедившись в собственной правоте – Конга в комнате не было – третьекурсник медленно подошел к столу, на котором по-прежнему стоял завтрак, купленный младшим. Розовое молоко тоже оставалось на месте. Удивительно, но больше никакого отторжения оно не вызывало. Наоборот. Подхватив стакан и проигнорировав то, что лед в напитке давно растаял, Артит с жадностью приник к трубочке, чувствуя, как знакомый вкус оседает на языке сладостью.

Было здорово, и улыбка сама собой коснулась губ наставника. Приятное тепло медленно, но верно охватывало все его существо, и мир вокруг, будто поддерживая его радость, наполнялся цветами, звуками и запахами. Как никогда хотелось жить, и причина этого была абсолютно ясна – его упрямый, не умеющий отступать младший. Которому, кстати, все-таки не помешало бы поразмышлять над этичностью своих поступков. Хотя в том, что первокурсник непременно это сделает и без его подсказок, Артит нисколько не сомневался. Как бы Конг ни винил себя в эгоизме, лидер инженеров лучше других знал, насколько чуток и заботлив по отношению к окружающим его любимый. Сегодняшнее открытие не могло не стать для первокурсника ударом, но он с ним справится, и, сделав выводы самостоятельно, больше никогда о них не забудет. Нужно только дать ему чуть-чуть времени. Хотя бы до завтра, пока они не увидятся на свадьбе у пи’Тума и обо всем не поговорят. Конгу это будет полезно, а он сумеет взять себя в руки. Или нет. От проникающего все глубже осознания, что у них все взаправду, что их чувство – взаимно, и они действительно могут быть вместе, наставника начинало откровенно потряхивать. Он не представлял, что сможет вымолвить хоть слово, если в таком состоянии увидит младшего, а ведь нужно было… нужно было сказать еще самое важное. То, что он ни разу не произносил, глядя Конгу в глаза. То, что он с трудом говорил даже мысленно.

Бросившись к телефону, Артит быстро пролистал контакты и нажал на номер Брайта. Тот просто шел первым в списке друзей, но, наверное, это в любом случае было самым удачным выбором. Кто как не их общепризнанный балагур сможет отвлечь лидера инженеров от дурацкого мандража, не достойного настоящего мужчины? Как будто бы признание – это большое дело. Конгфоб же справлялся, причем по десятку раз за день, получится и у главы наставников. Вовсе не нужно было для этого как-то готовиться. Помолившись, чтобы друг поскорее ответил, Артит благодарно выдохнул, когда Брайт принял-таки вызов, и с головой погрузился в ничего не значащий, но столь необходимый для него сейчас разговор. После чего пообщался с Туттой, Прэмом и пи’Ди, а также еще как минимум с десятком приятелей разной степени близости. Ноту он упрямо не звонил, но только лишь потому, что не сомневался, что тот сразу же заметит в нем плохо контролируемую нервозность.

Окончательно ошалев от информации, что вывалили на него друзья за несколько часов, Артит решил прерваться, чтобы, наконец-то, перекусить, и оставил телефон на кровати, где устроился еще в середине своего разговорного марафона. Неудивительно, что крайне странное сообщение от Конга он увидел далеко не сразу. Перечитав присланное пару раз, лидер инженеров честно ответил: «Конечно, увидимся. Я уже предупредил пи’Тума, что мы будем вместе. Не вздумай опаздывать» – хотя решительно не понимал, зачем уточнять очевидное. Наверное, у младшего были свои соображения на этот счет, о которых самому третьекурснику только предстояло узнать. Хотя узнать друг о друге им вообще нужно было очень и очень многое. Глупо улыбнувшись и скользнув пальцами по имени контакта, Артит попробовал вспомнить хоть кого-нибудь еще, кому можно было позвонить. Мысли опять становились все больше похожими на мечты, а это не дело.

Комментарий к Часть 98

Спасибо “Our Sky” за еще один прекрасный эпизод с нашими любимыми парнями. Надеюсь, что никакие тучи не смогут омрачить их небо надолго. После короткой тьмы свет солнца станет лишь ярче))

========== Часть 99 ==========

– Воу! Да ты никак сам жениться собрался? – Брайт присвистнул и громко заржал, стоило лидеру инженеров появиться на парковке, где Нотт поставил свою машину в ожидании пока их компания не соберется в полном составе. О времени, когда они будут выезжать, наставники договорились уже давно, но Артит самым примитивным образом опоздал. Что, вообще-то, было неудивительно, если учитывать, как тщательно он выглаживал сегодня свою рубашку и сколько времени провел у зеркала, оценивая, как на нем сидит костюм. Лидер инженеров упрямо пытался убедить себя, что старается так только ради свадьбы пи’Тума, но щекочущее изнутри предвкушение встречи с младшим, смешанное с иррациональным страхом, этим попыткам серьезно мешало.

После реплики Брайта, естественно, обернулись и остальные наставники, что-то живо обсуждавшие рядом с машиной, так что пришлось выслушивать новую какофонию утрированно восхищённых звуков и от них. Вспыхнув, глава наставников задумался, а не переусердствовал ли он на самом деле? Может, не стоило надевать галстук? Но это был единственный красный предмет его одежды, а концепция свадьбы предусматривала в костюме наличие именно этого цвета.

– Да ни фига. Арт, видать, надеется, что поблизости будет сниматься кино, и он сможет засветиться на экране, – широко ухмыляющийся Прэм в своей броской китайской рубашке явно напрашивался на парочку пинков, но до него еще было нужно добраться, а ответа такая наглость требовала немедленного.

– Если такое случится, то я точно стану звездой. А вот ты… – бегло осмотрев друга еще раз, Артит от души припечатал, – похож на официанта в китайском ресторане. Не боишься, что кто-нибудь начнет гонять тебя за закусками, как только мы придем?

Обменявшись парой шутливых ударов, свою борьбу с Прэмом они вынуждены были остановить. Тутта, взглянувший на часы, отчаянно замахал руками:

– Все! Хватит! Если мы сейчас же не поедем, то опоздаем. Я, между прочим, ведущий! Кто потом будет объясняться с пи’Тумом? Точно не я.

Помотав для верности головой, Тутта немедленно полез на заднее сидение, а за ним и Брайт обещающий другу, что в качестве поддержки достанет ему самый крутой коктейль на празднике. Артит искренне понадеялся, что случится это уже после официальной части мероприятия, а не перед. Но ничего, с этим они еще разберутся, а сейчас…

– Я сяду спереди, – решительно объявил глава наставников слегка дезориентированному после их возни Прэму и поспешил устроиться рядом с Ноттом, который уже заводил машину.

– Эй!

Возмущенный крик товарища, оставленного снаружи в одиночестве, лидер инженеров успешно перебил вальяжным хлопком закрываемой дверцы, за что, правда, получил сердитый взгляд с соседнего, водительского места.

– Прости, – Артит мгновенно поднял руки и чуть покраснел. Проклятый мандраж все никак не проходил, и по-прежнему выливался в некоторую эксцентричность.

– Лучше пристегнись, – Нотт негромко фыркнул и, дождавшись пока сзади улягутся вопли после прыжка внутрь салона окончательно распоясавшегося Прэма, начал выруливать со стоянки. – Вообще не понимаю, как согласился вас куда-то везти.

– Просто ты очень хороший друг, – улыбнувшись наставнику рядом с собой, Артит выполнил просьбу, после чего чуть съехал вниз по сидению, впитывая атмосферу безбашенности, которую создавали парни позади, и спокойствие Нотта, что всегда действовало на него умиротворяюще. С ребятами было легче. За учебой и внутренними метаниями он даже совсем перестал замечать, что ему ужасно не хватает вот таких вот совместных вылазок. Но он соскучился. На самом деле очень соскучился по этим парням.

– Ну, не знаю. Может, мне просто не хотелось слушать нытье Брайта, – Нотт хмыкнул и бросил на расслабившегося главу наставников короткий взгляд. – В любом случае я рад, что мы поехали вместе. Наконец-то, заметно, что тебе лучше. Сейчас ты больше похож на себя прежнего, чем за последние несколько месяцев вместе взятых.

– Такой же красивый и опрятный?

– Все так же глупо шутишь.

Не сумев изобразить подходящую случаю обиду, Артит тихо рассмеялся, чем вызвал новую волну внимания со стороны Брайта и Прэма. В итоге всю дорогу пришлось сражаться в остроумии с собственными друзьями, которые, почуяв возможность повеселиться, больше не оставляли своего лидера в покое ни на минуту, но на самом деле глава наставников не возражал. Болтовня парней отвлекала от столь неустойчивого внутреннего состояния. Как бы Артиту ни хотелось предстать перед Конгом спокойным и рассудительным, но их отношения казались третьекурснику настолько запутанными, что он не понимал, о чем ему нужно сказать в предстоящем разговоре, а о чем – нет. Как при этом себя вести и что будет после. Как старший, именно он должен был взять на себя ответственность за их будущее, но у него вообще не было опыта в отношениях. Для него все происходило слишком быстро. Еще недавно он убеждал себя, что им предстоит расстаться, потом – что надо дать им шанс, а теперь… счастье оказалось настолько внезапным и полным, что он не представлял, как с ним управляться. Также как не представлял, как можно находится вдали от Конга долго. Младший был ему нужен. И нужен уже сейчас.

Непрекращающийся в машине гвалт затих только на въезде на стоянку. Прэм первым заметил первокурсников экономического факультета, что дожидались их чуть в стороне от парковки, и тут же начал приглаживать растрепавшиеся волосы. Брайт на это ожидаемо заржал, а лидер инженеров завороженно уставился на своего любимого. Конгфоб в строгом костюме с букетом в руках рядом с Вадом казался серьезным и немного напряженным, но настолько элегантным, что захватывало дух. Его собственные сборы явно не могли дать хотя бы отдаленно похожего результата, что бы там парни ни говорили.

– Ладно, ребят, время поджимает. Я не буду вас ждать. Увидимся на месте, – Тутта выскочил из машины чуть ли не раньше, чем она остановилась, и удивительно бодро поспешил к дому пи’Тума. Все остальные, в отличие от него, не торопились.

Артит непроизвольно вжался в сидение, чувствуя, как его охватывает непонятная робость, а Прэм, видимо, решивший, что приехал на лимузине, после открытия дверцы подчеркнуто изысканным движением поставил на асфальт одну ногу и попробовал уверенно шагнуть из салона, выпрямляясь во весь рост. Жуткий мат последовавший за ударом головой об потолок этого горе-выпендрежника сопровождался диким хохотом Брайта и долгим усталым выдохом Нотта. Студенты экономического факультета, как раз добравшиеся до их машины, выглядели удивленными. По крайней мере, Конг. Вад практически сразу насмешливо заухмылялся и, облокотившись о дверцу своего незадачливого парня, осведомился: