Текст книги "Добейся меня (СИ)"

Автор книги: Rise 7 B

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

Это понимание пьянило и требовало от студента экономического факультета хоть каких-нибудь действий. Хоть чего-то, что могло бы сократить время ожидания их общего счастья. Чего-то, что еще больше уверило бы старшего в том, что их отношения для Конга бесценны. Десятки, сотни возможных вариантов доказательств появлялись в уме у студента экономического факультета и тут же отметались. Ничто не могло сравниться с тем, что отдавал ему Артит. Отдавал с самого начала, не прося ничего взамен.

Мысль, пришедшая в голову юноши уже тогда, когда старший скрылся в ванной, была для первокурсника не новой и не отличалась какой-то оригинальностью, но сейчас ее воплощение было бы как нельзя кстати. Раньше лидер инженеров просто не пошел бы ни на что подобное: несмотря на их официальный статус «пары», только студенту экономического факультета было позволено «вести» за собой в постели. Третьекурсник, всегда остро реагировавший на все его ласки, о своих собственных желаниях не упоминал. Никогда. Как будто они бы значения не имели. Как будто бы их вовсе не существовало. Как будто бы… на наслаждение, пусть даже исключительно физическое, в их пресловутых «отношениях» имел право только один человек – Конг. И пусть юноша до сих пор не понимал, почему Артит прочертил именно такие границы, но их преодоление могло стать первым шагом для того, чтобы открыться друг другу чуточку больше. Чуточку искреннее и от души. И вот это было по-настоящему важным, ведь только так могло бы осуществиться их общее уже желание – быть вместе.

Отправившись в душ после возвращения старшего, Конгфоб еще какое-то время пытался сдерживать собственное воображение, подкидывающее ему откровенные картины того, какой может стать их будущая ночь, но в конце концов понял, что это бесполезно. Первокурсник до безумия хотел, чтобы все это стало реальностью, и возбуждение, скапливающееся внизу живота, не шло ни в какое сравнение по своей силе с другой потребностью. Потребностью узнать, каким будет Артит над ним. В нем. Там, куда доступа не было никому, но где юноша так отчаянно жаждал почувствовать своего любимого. Единственного.

Так долго выстраиваемые старшим рамки в сознании Конга были сметены буквально за несколько десятков минут, но это казалось абсолютно нормальным. Студент экономического факультета думал только о возможном счастье, и ничто другое его не интересовало. Даже собственные дрожащие руки, натягивающие, наконец, шорты и футболку перед выходом из ванной были списаны исключительно на предвкушение, а вовсе не на страх перед отказом. Разве отказ был возможен? Сейчас? Тогда, когда они оба так явно стремились друг к другу?

Проходя весь путь от ванной до постели, где из-под одеяла виднелась макушка лидера инженеров, Конгфоб ни разу не усомнился в выбранном плане действий. Лишь присев на край кровати и поняв, что старший уже дремлет, студент экономического факультета на секунду задумался о том, что, возможно, стоило бы отложить все на другой день, но… все внутри свернулось в тугую пружину, сжатую до предела и стремящуюся распрямиться немедленно – иначе разрыв. Он не мог отступить хотя бы не попробовав.

– Пи, ты… можешь быть сегодня со мной? Во мне. Так, чтобы я почувствовал все до конца. Полностью. Мне это действительно нужно. Прошу тебя… не отказывай.

Пальцы, что он успел положить на плечо Артита, все-таки немного дрожали. Также, как и голос. И это его «не отказывай»… в планах первокурсника его точно не было, но зачем было думать об этом теперь? Главное, что он справился, попросил, а дальше – решение старшего. Именно его Конг ждал. Минуту. Или даже две. Ритм сердца сливался в какой-то беспрерывный гул, не позволяющий с его помощью отследить время, и студент экономического факультета не стал бы утверждать точно. Только… то, чего он в итоге дождался, отличалось от того, о чем он так мечтал.

– Конг, ложись спать. Сейчас не лучшее время для экспериментов, – несмотря на очевидные попытки сохранить ровный тон, напряжение проскальзывало в каждом звуке, произносимом Артитом, и этого нельзя было не заметить. Лидер инженеров не говорил «нет», но «да» там тоже не было. Слова, что, казалось, мгновенно отбросили их друг от друга на сотни тысяч километров были слишком внезапны, чтобы осознать их сразу, и первокурсник лишь беспомощно моргнул несколько раз в попытках собраться с мыслями. Получалось плохо. К тому же воспоминания о теплом взгляде старшего, направленном на него весь день, никуда не уходили. Он был. Действительно был.

– Ты уверен? Не хочешь нагнать то, что мы пропустили? – юноша и сам не понимал, зачем он продолжает настаивать, тем более вплетая в свой голос дразнящие нотки, но ведь и старший… не стал бы отталкивать его сейчас. Не сегодня. Только не…

– Тебе завтра рано вставать. Ты не выспишься.

– Я посплю дома. Ничего страшного, – от неискренности, неестественности собственного тона первокурсника слегка затошнило, но почему-то даже это нисколько не повлияло на его пальцы, что мягко, но упрямо потянули одеяло, которым укрывался старший, вниз.

– Конг, хватит! – резкий окрик хлестнул по сознанию и юноша, наконец-то, замер, позволяя спихнуть свою руку оттуда, где ей места не было. Следующую бесконечную минуту, пока старший, неразборчиво матерясь, сам выпутывался из одеяла и усаживался напротив, первокурсник просто пялился в одну точку на постели и чувствовал, как мучительно медленно его щеки заливаются краской стыда – пусть вряд ли заметной со стороны, но прекрасно ощутимой ему самому. Вот что он только что устроил? Что пытался доказать? И зачем? Неужели подтверждение собственной теории о том, что все у них теперь будет замечательно, настолько важнее мнения человека, которого он любит?

– Прости, – еле слышно и так… жалко. Но что еще он мог произнести? У него не было оправданий, а придумывать их он бы не стал. Не для Артита.

Улыбнувшись какой-то ломкой, безжизненной улыбкой, но так и не переведя взгляд на старшего, студент экономического факультета начал подниматься с кровати, собираясь уйти, но чужие сильные пальцы мгновенно обхватили его запястье и потянули назад, усаживая на место. Конгфоб безропотно подчинился и виновато опустил голову, полагая, что дальше последует вполне справедливый выговор за его наглость, но наставник не торопился. Более того, спустя пару мгновений юноша почувствовал, как ослабившие свою хватку пальцы третьекурсника осторожно и бережно начали поглаживать его кожу там, где раньше сжимали слишком сильно. Удивленно моргнув, студент экономического факультета непонимающе перевел взгляд на собственную руку, от которой по телу расходились волны мурашек, убедился, что ему не показалось, и, наконец-то, поднял глаза на Артита. Тот смотрел куда-то в сторону, но вот ему-то скрыть свое смущение не получилось бы никогда: даже в полумраке Конфоб видел, насколько сильно старший покраснел. На губах первокурсника тут же появилась слабая, но уже, несомненно, искренняя улыбка. В такие моменты он всегда хотел заслонить свое Солнце от всего мира и целовать, целовать, целовать… окрашивая его щеки румянцем еще сильнее. Не самая удачная мысль в подобный момент, но студенту экономического факультета стало легче. И повторное извинение слетело с губ само собой:

– Прости меня, пи. Мне не стоило настаивать. Я счастлив уже потому, что ты рядом. Все остальное совершенно не важно, – перехватив пальцы старшего своими, юноша потянул их на себя и начал осторожно целовать каждый из них, ощущая легкую дрожь, исходящую от наставника. Что бы ни заставляло Артита отказывать, менее отзывчивым от этого третьекурсник не стал, да и ругать его лидер инженеров явно не собирался. А вот ему самому усмирить свой темперамент следовало: давно стоило осознать, что увлекается он слишком быстро. Едва заметно вздохнув, Конг нежно коснулся губами запястья лидера инженеров и, наконец-то, отпустил его руку. – Будем спать?

Получив в ответ лишь напряженный кивок, студент экономического факультета улегся на свободной части кровати и повернулся к наставнику спиной, не желая смущать явно дезориентированного старшего еще больше. Конечно, первокурсник не думал, что уснет скоро, но это были только его проблемы, и он очень надеялся, что хотя бы на Артита его несдержанность сильно не повлияет. Ну какая разница в самом деле, когда они зайдут немного дальше? Лидер инженеров же не отказывал ему во встречах, а значит у них впереди будет множество шансов. Так, стараясь унять все еще не сошедшее на нет возбуждение, Конгфоб прислушивался к тому, как наставник, поерзав, вновь устраивается позади него. Юноша уже готов облегченно выдохнуть, убеждаясь, что на этом их «ссора» и закончится, когда почувствовал на своей талии руку старшего, осторожно притягивающую его ближе к Артиту. Воздуха мгновенно стало не хватать, и все попытки успокоиться потерпели полное фиаско. Если раньше и существовал хоть мизерный шанс на то, что он задремлет, то теперь пропал и он.

– Конг… мне тоже достаточно того, что ты рядом, – непривычно тихий, чуть сбивающийся от волнения голос наставника первокурсник не просто слышал, он его чувствовал: старший находился настолько близко, что от его дыхания волоски на шее Конгфоба становились дыбом. И это если не говорить о внутренней, куда более сильной дрожи, рождаемой от каждого звука произносимых слов. Слов, которых юноша так ждал, но которые он вовсе не надеялся услышать этой ночью. Тем более не после всего того, что он устроил. – Именно это я пытался показать, обходясь сегодня без… без… секса, – последнее слово прозвучало как-то сдавленно, и Конг невольно улыбнулся, тут же представив, как выглядит любимый, произнося его, но вот то, что было сказано дальше огорошило первокурсника куда сильнее. – Не знаю, почему ты решил, что таким образом я пытаюсь заставить тебя предложить то, что ты предложил, но это не так. Мне не обидно быть снизу. Правда.

Пару секунд юноша пытался осмыслить то, что услышал, но логика Артита от него ускользала. Напрочь. Конечно, Конгфоб понимал, что у старшего были какие-то свои причины для сделанных выводов, но представить их он себе не мог, как ни старался. Впрочем, это нисколько не влияло на то, что разубеждать в них наставника все равно придется. Нельзя было оставлять все так, как оно было сейчас. Он не хотел оставлять все, как есть. Повернувшись к лидеру инженеров лицом, первокурсник сам обхватил за талию дернувшегося было назад парня и потянул того на себя и чуть вниз, практически утыкая Артита носом в свои ключицы, чтобы получить беспрепятственный доступ к алеющему уху наставника, что оказалось теперь так близко от его губ. Конгфоб от всего сердца надеялся, что обостренная здесь до предела чувствительность старшего поможет тому быстрее осознать то, что он хочет сказать. Или хотя бы окончательно заставит позабыть о каких-то странных идеях, что не позволяли им быть вместе, когда они оба этого хотели. Абсурдность ситуации, с точки зрения студента экономического факультета, била все рекорды, и это нужно было исправлять хоть как-то.

– Пи, ты никогда, никогда не заставлял меня делать того, чего я не хотел. Это я мечтаю о том, чтобы почувствовать тебя внутри. Это я хочу ощутить твою силу и нежность. Это для меня важно увидеть, как это доставляет тебе удовольствие. Потому что я верю – нам обоим будет хорошо вне зависимости от того, кто будет «сверху», а кто «снизу». Я люблю тебя, Солнце, и возможность поменяться с тобой – счастье для меня, а не насилие над собой. Пожалуйста, не отказывай мне, если причина только в этом. Не отталкивай нас друг от друга просто так. Это неправильно.

С каждым словом юноша прижимал к себе старшего все крепче, так что у того не было ни шанса не заметить желание, которое переполняло первокурсника, проявляясь во вполне закономерной физической реакции. Также, как не было ни шанса у лидера инженеров скрыть и собственное возбуждение, что Конг ощущал у бедра. Они оба хотели друг друга до умопомрачения, и это было абсолютно очевидно.

– Я могу причинить тебе боль. У меня… нет опыта. Ты простишь? – сердце юноши чуть сжалось от понимания того, что он сам не задумывался о подобном в первый раз Артита, но изменить прошлое ему было не по силам. Все, что он мог – унять любые сомнения, что терзали любимого сейчас. Переворачиваясь на спину, он так и не убрал свою руку с талии старшего, утягивая того за собой и устраивая поверх себя. Ощущение тяжести тренированного тела на нем, наверное, было одним из лучших ощущений в его жизни, так что Конг не мог не улыбнуться широкой и искренней улыбкой, раскидывая, наконец-то, руки в стороны и предоставляя лидеру инженеров полное право самому выбирать, что и как делать.

– Я знаю, что ты будешь бережен, пи. Я не боюсь. Я очень, очень этого хочу.

Артит неслышно вздохнул, но первокурсник, конечно, это почувствовал. Не мог не почувствовать, когда их тела лежали друг на друге – так близко, так правильно и бесконечно желанно. Чуть приподнявшись над ним, лидер инженеров заглянул ему в глаза, но искать в них хоть что-то отличное от того, что было сказано, было абсолютно бесполезно. Конгфоб говорил то, что думал, и сумел бы повторить все это снова тысячу раз.

– Упрямый… Какой же ты упрямый… – робкая улыбка на красивых губах его пи еще едва-едва расцветала, а во взгляде уже сияло столько тепла, что первокурснику пришлось изо всех сил цепляться пальцами за простыни: он должен был предоставить право действовать старшему, а не срываться самому. Но, боги… как же это было тяжело. – Безрассудный. Бесстрашный. Отчаянный… Мой. Действительно – мой.

Губы Артита, наконец-то, коснулись его, стирая ненужные им обоим границы и оглушая бесконечной нежностью настолько, что Конгу так и не удалось осознать, сумел ли он прошептать тот ответ, что рвался у него из души, или нет:

– Твой, пи. Только твой.

Комментарий к Часть 94

Да, глава – самая большая в фике, и я тоже ждала нцу. И так ждала, и этак, но больше переписывать не могу ^^’ XDD Простите меня, вуайеристы, все планы пошли насмарку. Будем верить, что нам еще что-нибудь достанется, а у них там пока любовь))

========== Часть 95 ==========

***

Первые несколько минут Артит целовал младшего медленно и даже как-то тягуче: осторожно прихватывая зубами то его верхнюю, то нижнюю губу и несильно посасывая. Проникать внутрь жаркого рта первокурсника лидер инженеров не торопился – он был практически уверен, что после этого с адекватным восприятием действительности можно будет проститься надолго, а ему еще так хотелось посмаковать только-только получившую право на жизнь мысль: «Мой! Этот потрясающий парень – действительно мой!». От одной нее по всему телу наставника проходила не поддающаяся контролю дрожь, а на губах то и дело возникала легкая улыбка, не мешающая, впрочем, неспешным поцелуям. Артит не знал, что с ним происходит, но останавливать этого не хотелось.

Томная нега, затягивающая в себя с головой, была так хороша, что, возможно, третьекурсник еще долго наслаждался бы этим сладким восторгом, но короткий, мучительный стон младшего заставил наставника замереть, а потом и вовсе чуть отстраниться, всматриваясь в лицо парня под собой – глаза того были с силой зажмурены, а дыхание – неглубоким и порывистым. Воспоминания о том, насколько страстным и активным всегда был в постели Конгфоб, мгновенно обожгли щеки старшего краской смущения и вины. Оставалось только догадываться, чего первокурснику стоило не пытаться перехватить инициативу. Нет, конечно, выдержка еще никому не мешала, но младший сегодня и так сдерживал себя слишком долго, уступая всем его просьбам и желаниям.

Еще раз коротко, благодарно поцеловав любимые губы, Артит подцепил пальцами край футболки студента экономического факультета и, сильно потянув вверх, одним движением стянул мешающую ткань прочь, благо Конг среагировал моментально, вытягивая руки над головой и помогая наставнику сделать то, что он хотел. Избавившись от лишней тряпки, лидер инженеров перехватил немного расфокусированный, но, несомненно, жадный взгляд своего, наконец-то, распахнувшего глаза парня, и этого было достаточно, чтобы окончательно отпихнуть все еще немного сковывающее движения одеяло и скользнуть вниз: туда, где маняще темнела смуглая кожа первокурсника. Артит бы с удовольствием уделил ей должное внимание, но он не представлял, сколько еще сможет продержаться Конг. Проложив вдоль резинки шорт короткую дорожку из поцелуев, наставник, не давая себе времени для раздумий, освободил младшего от последней детали одежды, вынуждая студента экономического факультета чуть прогнуться в пояснице, чтобы разобраться со всем поскорее.

Из-за шума крови в ушах, все ускоряющей свой бег, Артит с трудом концентрировался на внешних звуках, хотя сдавленное: «Пи… не надо… ты не должен…» – произнесенное любимым голосом все же разобрал. Конечно, первокурсник понимал, что он собирается сделать и, возможно, считал, что это его смутит, но младший ошибался. Лидер инженеров, вновь и вновь забываясь от ласк, которыми так щедро одаривал его Конг, неоднократно представлял себя на месте первокурсника, и пусть опыта это ему не добавляло, но надежду на то, что все получится и у него, упорно поддерживало. Артит хотел доставить удовольствие любимому, и сейчас это было самым логичным вариантом – нужно было только приноровиться.

Облизав не вовремя пересохшие губы, наставник переместился еще чуть ниже и, наконец-то, обхватил пальцами возбужденное естество своего парня. Мгновенно прозвучавшее сверху тихое: «Пиии…» было так протяжно-мучительно, что можно было не сомневаться – все закончится очень быстро, и это было немного несправедливо, ведь Артит практически ничего не успел сделать. Несколько раз скользнув ладонью вверх-вниз, лидер инженеров чуть сжал член младшего у основания, стараясь отсрочить неизбежный финал, и коснулся манящей плоти губами. Кажется, Конг выругался матом. Очень-очень нецензурно. В другой момент третьекурсник обязательно бы сделал ему замечание, но сейчас отвлечься у него все равно бы не получилось. Трепещущая под его поцелуями мощь стягивала все внимание на себя и требовала, требовала, требовала… большего.

Чтобы вот так – языком подхватить выступающие полупрозрачные капли и тут же сглотнуть, пробуя незнакомый, но столь родной вкус, а потом уже – губами – неловко, но осторожно вести вверх и вниз, постепенно увеличивая скорость и глубину проникновения чужого естества внутрь собственного рта, забывая об отсутствии опыта, навыков или еще каких-то эфемерных препятствий. Сходить с ума окончательно и разрешать-таки младшему то, что раньше было возможным только в воображении, убирая, наконец, сдерживающую движения первокурсника ладонь и позволяя тому резкие толчки навстречу, вызывающие непривычную тошноту у него самого, но столь необходимые Конгу. Закашливаться и краснеть, чувствуя, как семя близкого человека теплом заполняет рот и гортань. Судорожно втягивать носом воздух и все еще дезориентировано отстраняться, медленно выпуская опавшую плоть младшего из такого короткого, но абсолютно одуряющего плена…

Бездумно моргая и всматриваясь в опустошенно раскинувшегося перед ним парня, Артит еще долго осознавал, что болезненное ощущение, тянущее внизу живота – его собственное возбуждение, о котором он совершенно забыл, наслаждаясь восторгом, вызванным возможностью доставить удовольствие первокурснику. И пусть разобраться с ним было бы совсем несложно, но оно напоминало и том, что он обещал Конгу вовсе не минет, а нечто иное… Неуверенно сглотнув и вновь ощутив вкус, впервые распробованный только сегодня, лидер инженеров стянул собственную футболку и шорты, откидывая их прочь и перемещаясь к краю кровати, где стояла низкая тумбочка, в которой до сих пор лежали «подарки» Брайта. Там было все необходимое, но Артит по-прежнему не мог поверить в то, что использовать их предстоит ему. Настолько далеко он в своем воображении не заходил никогда, понимая, что просто не может себе этого позволить. Не с тем, кого он собирался отпустить. Не с тем, чей комфорт был куда важнее его собственного. Не с тем, кого он на самом деле так давно, отчаянно хотел видеть своим.

Сжав во вспотевшей ладони найденный в ящике блестящий пакетик и небольшой тюбик смазки, Артит оглянулся и тут же встретился с бездонным взглядом младшего, в котором светилось столько счастья, что передать его словами было бы немыслимо. Хотя дрогнувшие в улыбке губы первокурсника, конечно, попытались. Конг не был бы собой, если бы упустил этот момент.

– Знаешь, пи, это вранье, что люди не умеют летать. Рядом с тобой я всегда парю над землей. И на небесах оказываюсь постоянно. Это странное чувство, но лучше него я ничего не испытывал. И не хочу. Пусть всегда будет так. Можно?

Мгновенно повлажневшие глаза подсказали лидеру инженеров, что выдерживать подобный натиск он до сих пор совершенно не в состоянии, и пришлось дергаться назад к восхитительно открытому мальчишке, чтобы закрывать его губы поцелуем. В очередной раз теряясь между мечтами и реальностью и забирая с собой своего невероятного возлюбленного. Конечно, Конга это нисколько не останавливало – студент экономического факультета все продолжал нашептывать какую-то сладкую ерунду, но вперемешку с их жарким дыханием и бесконечным сплетением языков, ее смысл не складывался во что-то цельное, позволяя хоть немного справиться со столь не вовремя накатившей сентиментальностью. Хотя возбуждение это не то, что не унимало, а наоборот – делало абсолютно невообразимым.

– Ну же, Солнце… не тяни… умоляю… быстрее…

Уже скоро Конг задыхался не меньше него, и Артит через силу оставил в покое зацелованные губы младшего, позволяя тому судорожно втягивать в себя воздух, пока он со странной, не понятной для самого себя уверенностью раскатывал по собственному напряженному члену практически невидимый латекс и выдавливал на пальцы небольшое количество смазки. «Все будет хорошо, хорошо, хорошо…» – Артит повторял себе это вновь и вновь, вглядываясь в полные обожания глаза первокурсника. Шептал это и Конгу, бесчисленными поцелуями приникая к смуглой коже, пока пытался осторожно подготовить узкое кольцо мышц младшего для собственного проникновения. Не останавливаясь и не отступая, лидер инженеров заклинал целый мир лишь об одном – не допустить боли самого родного для него человека. Он готов был терпеть сколько угодно, только бы все и на самом деле было хорошо. Минута за минутой, соскальзывающие в вечность, не имели для Артита никакого значения. Единственное на чем он концентрировался – мягкие, ласкающие движения, позволяющие ему все полнее ощущать тесный жар первокурсника.

– Пи… Солнце… не могу… хватит… пожалуйста… – родной голос, окончательно потерявший осознанность, был практически неразличим, и наставник его не то чтобы услышал, скорее почувствовал, с внезапной ясностью понимая, что Конг вновь слишком близко шагнул к краю, за которым расстилалось одно лишь наслаждение, но после которого пройти весь путь вновь им будет еще тяжелее. На секунду зажмурившись, наставник чуть шевельнул уже тремя, нашедшими внутри младшего ту самую точку пальцами, срывая с губ первокурсника отчаянный стон, и прерывисто выдохнул. Наверное, да. Действительно – хватит.

Собственные мысли Артита нещадно путались, но подхватить стройные бедра студента экономического факультета, притягивая того еще чуть ближе к себе, он, конечно, сумел. Также, как и распределить новую порцию смазки на своем, давно подрагивающем от желания члене. Даже остановить быстрое движение Конга навстречу, когда он только-только начал входить в тесное пространство – и то получилось. Первые толчки были именно такими, как он планировал – неглубокими и очень осторожными, позволяющими партнеру приспособиться к непривычной наполненности, но потом… потом были губы младшего, к которым он неосознанно потянулся, и одно неловкое, слишком резкое движение, соединяющее их гораздо глубже, чем раньше, и тихий, предупреждающий рык первокурсника, когда он попробовал отстраниться, и сводящие с ума ощущения тесноты и жара, охватывающие так плотно… Не успев… не сумев вновь прийти в себя, Артит соскользнул в хаос древнейших инстинктов, что ничего не знали об ограничениях, но очень многое – об удовольствии. Не думая ни о чем, он по-настоящему жил в те мгновения, и понимал, что Конг – тоже.

========== Часть 96 ==========

Исступленный восторг, взорвавший мир вокруг миллиардами разноцветных осколков, сначала выдернул лидера инженеров в странную невесомость, а потом еще долго не позволял наставнику осознать действительность. Все казалось абсолютно нереальным, но по-настоящему прекрасным… И он не хотел с этим прощаться, дыша через раз и вслушиваясь в гулкие удары собственного сердца, что по прежнему билось быстро-быстро, будто он только вышел на финишную прямую после длительного забега.

– Пи… Солнце, это будет очень нахально, если я скажу, что хочу в душ вместе с тобой?

Мягкий голос Конга, в котором слышалась улыбка был подкреплен осторожным скольжением ладони первокурсника по его спине, и Артит непроизвольно прижался к своему возлюбленному ближе, наконец-то, понимая, что, хоть и сумел освободить студента экономического факультета от основной части своего веса после отключившего разум экстаза, но все еще полулежал на младшем, и тому, наверняка, было тяжело. Пушинкой наставник себя не считал.

– А… да… то есть нет. То есть идем, конечно! – завозившись в кровати, третьекурсник постарался слезть с Конгфоба как можно скорее, мазнул в процессе тому ладонью по животу, почувствовал липкую влагу, мгновенно залился краской и, зацепившись за одеяло, чуть ли не оказался на полу. Мысленно взвыв от собственной неловкости, Артит вскочил-таки на ноги у постели, но тут же замер, понимая, что на нем нет ни единого клочка одежды. Конечно, младший при нем неоднократно отправлялся в ванную нагишом, но чтобы он сам…

Панически завертев головой в поисках хоть чего-нибудь, чем можно было бы прикрыться, лидер инженеров упустил тот момент, когда с кровати встал и студент экономического факультета. Хотя это нисколько не изменило того факта, что первокурсник не стал обращать внимания на его тщетные попытки найти для себя одежду и просто обхватил его ладонь своей, утягивая за собой в коридор.

– Конгфоб! – неготовый к подобному маневру младшего, Артит непроизвольно попробовал выдернуть собственную руку из неожиданного захвата, но, видимо, слишком резко, потому что Конг чуть запнулся, оборачиваясь на ходу, а черты его лица почти незаметно, но несомненно исказились. Сердце наставника тут же ухнуло вниз, а голос сел до шепота – Больно?

– Немного непривычно, не более. Тебе не стоит об этом беспокоиться, – новая яркая улыбка, наверное, должна была подтвердить эти слова, но, если честно, наставника она не утешала ни капли. Все-таки после устроенного в постели безумия Артит не мог поклясться в собственной осторожности, а в адекватность восприятия Конга в этом вопросе он не верил вовсе. Тот был абсолютно безудержным, когда дело касалось занятий любовью, и ему ничего не стоило принять любой дискомфорт как должное.

Притихнув, лидер инженеров вырываться больше не пытался, без каких-либо возражений дойдя до ванной, держась с младшим за руки, и даже и слова не сказал, когда тот заставил его потесниться под душем – просто повернулся к первокурснику спиной и подставил лицо струям воды. Хотя уже через пару минут Артит устало складывал на собственную покорность все мыслимые и немыслимые ругательства. Конгфоб истолковал такую покладистость по-своему, практически сразу заскользив своими мыльными руками по его телу, а потом и вовсе разворачивая к себе лицом и мягко обхватывая пальцами его уже естественно среагировавший на незамысловатые ласки член.

– Какой же ты дурак, – то, что должно было выразить если не недовольство, то хотя бы укор, прозвучало еле слышно и совсем не зло, окончательно убеждая Артита в том, что ругать младшего сегодня он ни за что не сможет. Слишком много было эмоций, которые не давали собраться и вспомнить о том, как должен вести себя старший. Обреченно вздохнув, наставник сделал крошечный шаг навстречу и уткнулся лбом в плечо своего неугомонного парня. – И эротоман. Точно тебе говорю. Не знаю только, откуда это.

– Это потому что ты рядом, пи. Наверное, ты останешься моей зависимостью навсегда. Я больше не знаю, как быть без тебя.

Всего несколько слов… несколько слов, а сердце третьекурсника вновь зашлось неистовым стуком, грозясь пробить грудную клетку и вынуждая цепляться за мокрые плечи того, кто единственным мог творить с ним подобное. Артит никогда, никогда не мог долго противостоять Конгфобу, и отрицать это было бы невозможно. Он обожал этого мальчишку. Просто – как факт.

Конечно, их «мытье» затянулось надолго. Конечно, потом наставник был практически без сил. Конечно, он вырубился сразу, как только коснулся головой подушки. Понять можно было все, кроме одного – как он умудрился проспать тот момент, когда первокурсник ушел? Распахнув глаза и не обнаружив рядом с собой парня, который вновь, буквально за один вечер, сумел наполнить его жизнь истинным счастьем, лидер инженеров на мгновение почувствовал леденящий ужас. Что если ему действительно все просто приснилось? Если и не было ничего, а он все придумал, устав от бесконечной борьбы с собственными чувствами?

От того, как резко он сел, зрение на миг расфокусировалось, но, тут же собравшись, наставник начал лихорадочно осматривать комнату, надеясь найти доказательства присутствия младшего здесь прошлой ночью. Практически сразу наталкиваясь взглядом на стоящие на столе контейнеры с едой. И розовое молоко. Горло мерзко передавило, а слюна приобрела горький вкус. Третьекурсник не хотел этой тошноты, но организм его не спрашивал. Новые проклятые аналогии с тем днем, которые он так успешно подавил в себе вчера, ударили под дых внезапно и сильно, предательски накладываясь на не успевшие отступить предыдущие страхи, и от этого было еще тяжелее.

– О! Ты проснулся, пи! Прости, я выходил в коридор. Мама звонила, и нужно было ей ответить, а я не хотел тебя будить. Все-таки еще рано, а ты последние недели только и делал, что занимался. Тебе нужно отдохнуть подольше.

Артит бездумно впился пальцами в простыни и повернул голову в сторону парня, даже голос которого передавал бесчисленные оттенки счастья. Конгфоб, видимо, уже успевший сходить к себе, так как одет был младший в совершенно иные, не вчерашние университетские, а куда более дорогие и качественные вещи, сиял своей ослепительной улыбкой и выглядел как настоящая восходящая кинозвезда, а не как обычный первокурсник экономического факультета. В этом не было ничего плохого, наоборот – Конгом хотелось любоваться, просто… разбуженные воспоминания не могли улечься так же быстро, как возникли, а младший, конечно, его состояние уже заметил.