Текст книги "Добейся меня (СИ)"

Автор книги: Rise 7 B

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

Через обещанные пять минут, наставники поднялись с песка и отправились внутрь домика, где Артит переоделся и привел себя в порядок, после чего оба третьекурсника вернулись к остальным студентам. Праздник продолжался, и нужно было представлять свой факультет достойно. Ну, а то, что во второй половине дня инженеры с экономистами должны были разделиться, чтобы провести отдельные мероприятия перед вручением своих символов, было даже к лучшему. Несмотря на прикладываемые усилия, Артит то и дело выискивал взглядом среди окружающих людей Конгфоба, стараясь понять, нет ли для того какой-нибудь угрозы, и не назревает ли какой-нибудь очередной конфликт. Отключиться от этого патологического наблюдения до сих пор вызывающего внутреннюю дрожь никак не удавалось, также, как и от ощущения того, что первокурсник тоже смотрит на него. Вообще, после того как младший вернулся на пляж, он сразу направился к самому Артиту. И пусть одного взгляда хватило, чтобы студент экономического факультета остановился на полдороги, но предсказать насколько такой покорности хватит, лидер инженеров не мог. Эта передышка должна была пойти на пользу им обоим, но…

Даже когда факультеты разошлись, состояние лидера инженеров не улучшилось. После утомительной недели, практически бессонной прошлой ночи, да еще и внезапного выброса адреналина посреди дня, огромное количество людей и их эмоций, за которыми нужно было следить, истощало с невероятной скоростью. И в отсутствии Конга даже быстрее, чем с ним. Артит так долго ждавший, когда же можно будет не стесняясь улыбаться своим подопечным, получив такую возможность, не мог ею воспользоваться. И от этого тоже тянуло в груди. Единственное, чему он мог от души порадоваться – видеообращение для первокурсников они записали раньше. Тогда, когда произносимые им слова отражались искренностью и на его лице. Бесшумно покидая зал, в котором на экране высветился отсчет перед началом немного неловкой, но идущей от сердца, речи наставников, он надеялся, что младшие все-таки смогут это увидеть и, возможно, чуть лучше осознают цели своих старших, а еще – зачем вообще проводились собрания. Во всяком случае – достаточно для того, чтобы получить символ своего факультета с гордостью.

Наверное, в этот раз его молитвы действительно были услышаны, потому что спустя несколько минут первокурсники стали появляться в условленном месте. И пусть младшие были молчаливы, но в их глазах было заметно то самое понимание, которого им так не хватало раньше. И которое должно было сделать их сильнее. Когда собрались все, Артит вдохнул поглубже и сделал шаг вперед. Ему осталось произнести только то, что знаменовало собой окончание разделения на студентов инженерного факультета и тех, кто лишь надеялся ими стать. Теперь все – и старшие, и младшие – принадлежали к единому братству.

– Первокурсники! Позади нас находятся шестеренки для вашего курса. И мы бы хотели, чтобы нашей последней обязанностью стало довести вас к ним. Для нас это важно. Вы разрешите? – получив слаженный кивок от своих подопечных и чуть менее стройный хор подтверждений, лидер инженеров вернулся к остальным наставникам, которые уже начали рассаживаться прямо на песке друг напротив друга, чтобы создать из собственных рук живой мост для младших. Артит вместе с Прэмом были первыми в ряду и именно на них, как на опору, должна была идти максимальная нагрузка от только-только вступающих на предложенный им путь младших. Красивая, яркая и запоминающаяся традиция. Приносящая и радость, и боль.

Следующие полчаса наставники стойко принимали на себя весь вес своих подопечных, также, как и их тихие благодарности. Это было непросто, но делало их ближе друг к другу. И только так было правильно. Артит, чьи руки пульсировали от боли, не обращал внимания на собственный дискомфорт до самого последнего момента: не только до тех пор, пока последний из первокурсников не получил свою шестеренку от пи’Ди, но и пока все ребята, которые составляли мост для младших, не воспользовались обезболивающим кремом, принесенным им Фанг. Лишь после этого он уверился, что все завершилось благополучно, и он может позаботиться о себе. Конечно, наставники и дальше должны были приглядывать за своими подопечными, но эта ночь была их общим праздником, где всем позволялось веселиться от души. Кто, сколько и чего выпьет или с кем пойдет гулять до утра уже не отслеживалось.

Артит скользнул взглядом по разбредающимся товарищам и, чуть поколебавшись, пошел по пляжу в сторону моря. Уже у самой воды он устроился на песке и начал обрабатывать свои руки. Третьекурсника не покидала мысль о том, что даже запланированное на завтра свободное утро, вряд ли позволит проспаться хотя бы половине из уже отмечающих, но бороться с этим было бесполезно. Да и не нужно: без этого не обходился ни один курс. А вот он бы сейчас предпочел отправиться на боковую. Закрыть глаза и забыть обо всех. Но…

– Пи, как все прошло? Ты не слишком устал? – незаметно появившийся рядом первокурсник экономического факультета был столь же ожидаем, как и разудалая пьянка на заднем фоне. И столь же неизбежен. Но, увы, не так предсказуем. Артит уже не представлял, чего хочет этот парень, и что творится с ними обоими. Только вот Конг об этом, похоже, совсем не беспокоился. Младший просто уселся сбоку от него и протянул ему стакан с газировкой. – Будешь?

Темные глаза первокурсника смотрели на лидера инженеров внимательно-внимательно и очень виновато. Не стоило заглядывать в них, ведь вместо резкого: «Нет» – ответом стал лишь легкий кивок. Артит понимал, что не прав, но это и его праздник, и можно, забирая напиток, хоть ненадолго прикоснуться пальцами к Конгу самому. Почувствовать успокаивающее тепло. С ним все хорошо, и он по-прежнему рядом.

========== Часть 80 ==========

Комментарий к Часть 80

Для основы символа экономического факультета был выбран вот такой вариант: https://piboonrungroj.files.wordpress.com/2013/09/screen-shot-2558-03-05-at-6-26-06-am.png?wx3d620 Еще раз спасибо irinchekhova за найденную ссылку))

Несколько минут тишины, которые подарил ему младший для того, чтобы он мог насладиться напитком, глядя на темное море впереди, конечно, быстро прошли. Как только стакан опустел, первокурсник рядом чуть шевельнулся и тихо, с очевидной виной в голосе произнес:

– Прости, пи. Когда я нырял, то не подумал о том, как это будет выглядеть со стороны. Я не хотел тебя пугать. На самом деле я могу надолго задерживать дыхание, и…

– Конгфоб… – Артит устало прервал своего собеседника, который пытался объясниться, хотя совсем не должен был этого делать. – Ты, конечно, сглупил, но давай без лишних слов. Следить за тем, чтобы вы были в порядке – моя обязанность. Любой наставник бросился бы тебя спасать. Да и любой человек… – лидер инженеров чуть нахмурился и потер пальцами лоб. Воспоминания о случившемся днем до сих пор перекручивали все внутри до ломкого хруста. Чувствовать это… было нельзя. – Лучше скажи, ты получил символ своего факультета?

Конг, видимо, не ожидавший от него хоть какой-то инициативы в разговоре посмотрел на него немного удивленно, но тут же улыбнулся. Все еще виновато, но с уже зарождающейся радостью. Артит мысленно дал себе подзатыльник. И ради чего это дурацкое «общение»?

– Да, пи. Вот, – первокурсник достал из кармана рубашки небольшое украшение и протянул ему на ладони. Лидер инженеров рефлекторно взял то, что ему предлагали, хотя в этом не было никакой необходимости, и, чтобы скрыть смущение из-за своего импульсивного действия, начал внимательно изучать металлический кружок. Конечно, символ экономического факультета Артиту был знаком, но впервые он оказался у него в руках, и держать его почему-то было волнительно. – Я с самого начала хотел отдать его тебе. Ты ведь позаботишься о нем, пи? Так, как умеешь только ты…

– А? – третьекурсник растерянно повернул голову в сторону сидящего рядом младшего, а потом нахмурился сильнее. – Почему ты хочешь, чтобы он был у меня? Это же символ твоего факультета, Конгфоб. О чем ты думаешь? Неужели тебе настолько безразличны традиции собственного университета, что ты готов отдать подтверждение своей принадлежности к нему кому угодно?

Конг резко мотнул головой, и следивший за ним Артит приостановил свою обличающую речь. Весь вид первокурсника просто кричал о том, что он не согласен с такой интерпретацией своего поступка, но как объяснить все иначе, лидер инженеров не представлял. Впрочем, младший недолго держал его в неведенье.

– Я хочу, чтобы его хранил ты как раз потому, что мне не все равно, пи. Ты ведь знаешь, что означает символ факультета?

– У всех по-разному, – Артит поморщился. Предположение о том, что, он, глава наставников, не знает столь простых вещей, слегка задевало. За кого его принимал младший? – У нас это шестеренка. Она показывает, насколько важно единство. Только слаженная работа всех составляющих, позволяет механизмам работать правильно. И я очень надеюсь, что наши студенты запомнят это. Значение вашего я не выяснял, но…

– Изменения и устойчивость. Мир идет по пути бесконечного развития. Мы же должны научиться замечать и принимать то, что происходит вокруг, и использовать так, чтобы остальные могли сохранить свою стабильность. Но сейчас я спрашивал не о значении символов для конкретных факультетов. Есть то, что объединяет их все. Одна из основ университета, о которых ты говорил. Считается, что каждый студент вкладывает в то, чем занимается, свое сердце и поэтому символы, которые мы получаем, означают и его. Мое же отдано тебе. Думаю, будет правильно, если у тебя останется доказательство этому. Я очень, очень хочу, чтобы ты сохранил его. Пожалуйста, пи.

Третьекурсник замер, пытаясь сориентироваться в том, что наговорил ему Конг, и разобрать, к чему все это было, но времени ему не дали. В нескольких шагах от них раздался голос гиперактивного Брайта, который, конечно, не мог выбрать лучшего времени, чтобы появиться.

– Артит! Ты чего здесь рассиживаешься? Все уже собрались. Ждут только тебя! Не фиг тут свидание устраивать! Потом пообщаетесь. А ты, Конг, тоже давай с нами. Будет весело!

Первокурсник ярко улыбнулся и поспешно поднялся с песка. Мальчишка явно чувствовал, что стоит ему хоть ненадолго задержаться, как он получит то, что успел отдать, назад. Причем в сопровождении довольно нелестных высказываний о собственных умственных способностях. Артит бы еще добавил пару слов про дурацкую склонность к театральным эффектам, но об этом-то Конг вряд ли догадывался. Такое впечатление, что подобные жесты, младший считал абсолютно нормальными.

К сожалению для лидера инженеров, первокурсник уже стоял рядом с Брайтом и о чем-то весело с ним переговаривался. Препираться с нахальным мальчишкой перед другом не хотелось, а оставлять чужой символ факультета здесь…конечно, это даже не обсуждалось. Тем более, если то, о чем говорил младший, все-таки правда. Пусть третьекурсник о подобном значении никогда не слышал, но исключать вероятность истинности сказанного было нельзя, и тогда… На секунду сжав металлический кружок покрепче, глава наставников тихо выдохнул, а потом пихнул украшение в карман шорт и поднялся на ноги. Он действительно обещал посидеть с друзьями, когда сегодняшнее мероприятие закончится, так что нужно было идти. И даже к лучшему, если Конг отправится с ними: тогда вернуть тревожащий «подарок» удастся уже сегодня. Ничего страшного. То, что Артит оставил его пока у себя, ничего не значит. Это ненадолго.

Когда они дошли до места, где собрались наставники, то оказалось, что их привычная компания разрослась за счет еще нескольких ребят с инженерного факультета, Вада, и пи’Ди, который приехал сюда единственным с четвертого курса специально для того, чтобы вручить шестеренки младшим. В таких условиях шансы отдать злополучный кружок поскорее существенно снижались, но лидер инженеров не собирался на этом концентрироваться. В конце концов, он собирался праздновать, а не думать об упертом мальчишке, который никак не мог оставить его в покое. И уж точно лидер инженеров не хотел размышлять о мотивах этого парня. Искренность, светящаяся в глазах Конга, когда тот оказывался рядом, была слишком яркой, чтобы не замечать ее и слишком опасной, чтобы ей верить. День за днем… вчера, сегодня… ее было так много, что Артит все явственнее ощущал, как весь дрожит изнутри. И это было не от того холода, что заполнил его после того проклятого подслушанного разговора, нет, но он… просто не мог… снова… ошибиться.

– Не спи, Арт! С тебя тост! – О том, что его планы «не думать» о Конге откровенно проваливаются, третьекурсник понял только тогда, когда его друзьям пришлось в очередной раз орать, чтобы вытащить его из замкнутого круга мыслей. Оправдываться уже было нечем. Конечно, никто его об этом и не просил, но перед самим собой нужно было признаться: забыть о младшем не получалось. Никак. Первокурсник просто не позволял это сделать. Даже сейчас он оставался рядом. И пусть лидер инженеров старался не смотреть налево, где расположился Конг, каждый миг, когда он не думал о младшем, он чувствовал его взгляд. И ощущение этого взгляда опутывало, тянуло к себе, убеждая, что если расслабиться и чуть наклониться… туда, где его ждут, то будет хорошо. Очень… Что было хуже: ненужные размышления или это пугающе притяжение – большой вопрос.

Тряхнув головой, Артит поскорее выдавил из себя некий экспромт, который, видимо, остальным ребятам пришелся по душе, потому что все вокруг загалдели и стали чокаться пластиковыми стаканчиками. Пили уже, конечно, не газировку, так что и без того усталое сознание дополнительно мутнело от вливаемого в организм алкоголя. Ясности мыслям это не добавляло, но, может, это и к лучшему. Он не хотел… не хотел думать о том, о чем думалось.

Спустя несколько часов из «чужаков» остались только Конг, Вад и пи’Ди, а из спиртного – Санг Сом. Друзья, раззадоренные выпивкой, решили устроить некий аналог то ли «правды или действия», то ли фантов, а если проще, то тупо давали друг другу какие-то дикие задания. Артит подозревал, что именно из-за этой игры и смылись остальные ребята: мало кому могла понравиться необходимость танцевать стриптиз перед другими парнями (хорошо, что до трусов, а то Тута готов был продолжать), отправляться искать 10 первокурсниц с чужого факультета, готовых с тобой сфотографироваться (Брайт чуть ли не взвыл, когда это задание дали не ему) или катать до моря на своей спине понукающих тебя придурков (во всяком случае лицо Нотта выражало именно такое отношение к тем, кто на него забирался). Самому Артиту везло: бутылка указала на него лишь раз, и пи’Ди был гуманен, попросив только опубликовать в инсте пару фоток с милым лицом и дурацкими подписями. Ничего такого в этом не было, и третьекурсник даже не предполагал, что опасаться ему нужно вовсе не своих заданий, а чужих. Узкое горлышко, указавшее на Конга, по-прежнему сидящего слева от него, не напрягло, а вот заблестевшие предвкушением глаза Брайта, который как раз должен был загадывать очередное задание, стали предупреждением. Другое дело, что уйти глава наставников все равно не успевал.

– Конгфоб… Да ты счастливчик! Один французский поцелуй с соседом справа, и ты свободен! – его «добрый» друг демонстративно облизнулся и чмокнул воздух перед собой, Артит же резко выпрямился, от чего в голове немного повело, но тут же предостерег разошедшегося парня:

– Ты забыл о том, что «сосед справа» тоже должен быть согласен. Я – против.

– М-да? Ну… прости, Конг, тебя с ходу послали. Придется тогда пройтись по пляжу и предложить десятку парней встречаться. Если кто-нибудь согласится, будешь целоваться с ним.

– Брайт! – лидер инженеров и сам не понял, почему в его одергивании послышалось больше страха, чем ярости, но при мысли о том, что младший пойдет сейчас предлагать себя непонятно кому, просто мутило. Списать эту тошноту на алкоголь было сложно. – Хватит.

– Все в порядке, пи, – легкое успокаивающее движение ладони Конга по его спине ничем не помогло. Мышцы главы наставников лишь сильнее натягивались в напряжении. – Не думаю, что кто-то согласится.

– Сядь назад, 0062, – почувствовав, что мальчишка рядом с ним начинает подниматься с песка, Артит немедленно отдал приказ, по-другому назвать это было нельзя, и только потом повернулся к младшему корпусом. Смотреть на первокурсника прямо было по-настоящему тяжело, но наблюдать за тем, как тот стал бы воплощать безумную затею Брайта… даже представить подобное было невозможно. Кто угодно, но не Конг. Неприятно бухающее о ребра сердце предупреждало об этом все однозначнее. – Целуй. Я… разрешаю, – с усилием выдавив последнее слово, Артит вдавил пальцы в песок и зажмурил глаза. Да, это было глупо, бессмысленно, и он точно об этом пожалеет, но… именно таким был его выбор. Только сейчас.

========== Часть 81 ==========

Сейчас… сейчас… сейчас… слово, что осталось единственным в его голове и теперь раз за разом прокручивалось в сознании, должно было хоть как-то подготовить его к тому, на что он согласился, только вот… едва уловимое ощущение скользнувших по щекам ладоней первокурсника, мягко обхватывающих его лицо… осторожных поглаживаний длинных пальцев, нежно, но уверенно удерживающих его на месте… такой знакомый… родной запах Конга, мгновенно заполнивший легкие… были не тем, с чем он мог когда-либо справиться. Предупреждающе полоснувшие по горлу эфемерные лезвия заставили распахнуть глаза, но просить о снисхождении то ли друзей, то ли богов, было уже поздно. Невыразимо прекрасное, словно светящееся изнутри, лицо младшего было совсем рядом, и в его взгляде… могла ли во взгляде обычного человека быть целая Вселенная? Артит не знал, но готов был поклясться, что в глазах Конга она была. Бескрайняя, загадочная и непостижимо манящая. И чтобы потеряться в ней, не нужно было и секунды. Лишь легкое движение ресниц, и…

Мир, рухнувший куда-то вниз, стерся из памяти мгновенно. Сомнения, тревоги, страхи, мысли… ушло все, оставляя их с младшим наедине. Мягкое прикосновение губ первокурсника, что успели прижаться к его, становилось все сильнее, напористее, то ли прося, то ли требуя пустить его еще дальше, еще глубже, и Артит приоткрыл рот, позволяя… отдавая все то, что так давно было заперто внутри, ожидая лишь одного человека. Того самого, чья жажда с каждой секундой становилась лишь безудержней, ненасытней… и управлять которой было абсолютно невозможно. А может он просто не умел… или не хотел… или хотел, но не того… Лидер инженеров задыхался, чувствуя всполохи наслаждения, прокатывающиеся по всему телу, и не мог рассуждать здраво. Ощущение языка младшего, с каким-то ликующим упоением исследующего глубины его рта, затевающего неуловимо дразнящие, но бесконечно чувственные игры с его собственным… было ли оно реальным? Сознание смазывалось, и Артит не мог бы ответить на этот вопрос. Он просто вбирал в себя все, что происходило, бессознательно отвечая и удерживая… то, что было для него жизненно важно.

Ускользающие секунды, минуты или часы не имели никакого значения. Также, как не несло с собой абсолютно никакой смысловой нагрузки внезапное ощущение рассыпающегося под головой песка. Третьекурснику впервые за долгое время было по-настоящему хорошо, и хотелось еще. Хотелось, чтобы пальцы Конга, что легли на его кожу сбоку от пресса, не только задрали, но и окончательно стянули мешающую им футболку, получая доступ ко всему… чтобы жаркие поцелуи, растапливающие сознание, приходились не только на губы, но и на каждую клеточку тела… чтобы младший проник туда… где мог быть только он.

Артит тихо застонал, выгибаясь навстречу, подаваясь вперед всем своим естеством… и теряя столь желанную близость. Лидер инженеров, еще секунду назад погруженный в омут собственных чувств, широко распахнул глаза, но увидеть перед собой ничего не сумел. И уж тем более он не мог понять, что заставило Конга разорвать контакт их тел, так идеально настраивающихся друг на друга… Ему, оглушенному столь резкой сменой ощущений, было безумно тяжело осознавать окружающий мир, но время шло, а вместе с ним восстанавливалось и восприятие. Осязание – песок, что был не только под его головой, но и под спиной… на котором он лежал доверчиво-открытый… Зрение – небо, что раскинулось прямо перед его глазами мириадами звезд… Слух – далекий шум волн… и неестественно близкий гомон знакомых голосов.

Судорожно втянув в себя воздух, Артит почувствовал, как сознание накрывает ужасом: он не знал, сколько времени они целовались с Конгом. Не знал, как и когда младший успел опрокинуть его на песок. Не представлял… как все это выглядело со стороны, и что теперь говорить друзьям… что говорить самому себе. Ведь все те желания, что бурлили в его крови совсем недавно, так никуда и не ушли. Наоборот, они скапливались, концентрировались внизу живота, вызывая все более ощутимую эрекцию и разбивая любые надежды на возможность сделать вид, что между ним и младшим ничего не произошло… Даже то, что непонятно когда пришедший в себя Конг, сел прямо перед ним, скрывая его от чужих взглядов и давая ему шанс прийти в себя, ничего не меняло. Артит полностью потерял над собой контроль, и отрицать это было бессмысленно.

Пару раз сглотнув, глава наставников медленно сел и развернулся к собравшимся, подтягивая колени поближе к груди. Демонстрировать всем свое очевидное желание совершенно не хотелось. Также, как и находиться в наигранно оживленной компании. Нужно было быть слепым, чтобы не заметить, как парни, безусловно, старающиеся пощадить его самолюбие, делали вид, что все нормально. Только вот их заинтересованные взгляды то и дело прожигали его и без того пылающую огнем стыда кожу, не говоря уже об откровенной тяжести ничего не понимающего взгляда пи’Ди. Можно было бы назвать утешением то, что хотя бы Конг не пытался пялиться на него, но… младшему этого и не нужно было. В отличии от остальных у первокурсника была эксклюзивная возможность прочувствовать все, что с ним происходило, напрямую. Споткнувшись на несвоевременной мысли, лидер инженеров впился ногтями в ладонь и медленно перевел дыхание.

– Я… я, наверное, пойду. Лягу пораньше. Вся неделя была тяжелой, а с утра еще проверять, чтобы все вернулись по местам. Не вас же гонять, вы и сами уже хороши. Вряд ли проспитесь к нужному времени, даже если захотите, – Артит постарался вложить в голос максимум спокойствия, но скользнувший в сторону взгляд, наверняка, не способствовал восприятию его, как хладнокровного и ответственного главы наставников. На секунду воцарившееся молчание прервалось негромким покашливанием Брайта.

– Кхм… как скажешь. Я вообще сегодня в комнате не появляюсь, можешь расслабиться. Я тут одно местечко поблизости присмотрел. Если не всех, то Туту точно затащу туда до утра. Хотя, по мне, ты откровенно нае****ешь по поводу храпа. Не было такого ни разу. Я тихий, как мышка, – лидер инженеров бросил-таки на друга, с которым делил в этой поездке комнату, скептический взгляд, получив в ответ ехидно высунутый язык, но спорить не стал. Ему просто нужно было уйти. Как можно скорее.

К счастью, желающих высказаться больше не нашлось и, неловко попрощавшись, Артит смог, наконец, подняться с песка и устремиться в сторону домиков для наставников. Он очень надеялся, что по пути ему не попадется никто из студентов, потому что объяснять свое состояние он точно не собирался, а скрыть… попросту не сумел бы. Хотя его надежды, конечно, не могли отменить его сопровождение одним конкретным человеком. Уже через пару десятков метров Конгфоб Суттилак, столь обожаемый всеми эталон мужественности их университета, догнал его и зашагал рядом. Сердце третьекурсника, и отчаянно боявшееся этого, и столь же отчаянно этого желавшее, забилось быстрее. И от этого было тошно. Как никогда раньше. Что еще должно было подтвердить его зависимость от этого мальчишки?

– Прости, пи, я не…

– Хотел? – Артит притормозил и резко развернулся к младшему, понимая, что они отошли достаточно далеко от остальных, чтобы высказать первокурснику все, что угодно. Хотя, по сути, говорить ничего не хотелось. Хотелось ударить. Или зарыдать. Или, если быть совсем честным… вновь оказаться на песке под сильным телом, полностью отключаясь от реальности. Как бы он себя за это ни ненавидел, отрицать это было невозможно. Не теперь. – Еще вчера ты утверждал обратное. Уже передумал?

– Пи… – глаза Конга чуть потемнели, наполняясь странным укором, но по-прежнему щедро изливая на него свое тепло. – Не говори так. Я не хотел заставлять тебя чувствовать неловкость, а не целовать.

– Воу, вот оно как. Так ты за продолжение? Готов еще разок переспать с парнем? На самом деле? – Артит откровенно провоцировал, желая причинить боль то ли себе, то ли младшему, то ли им обоим сразу, но остановиться уже не мог. Лед внутри ломался, острыми гранями впиваясь во внезапно обнажившуюся плоть, и, казалось, что если надавить посильнее, то он изрежет все до конца, разом отсекая те самые ощущения, что сводили его с ума. – Прямо сейчас?

– Да… – Конгфоб чуть помедлил, вглядываясь в его глаза, но Артит даже представить не мог, что сейчас в них можно было прочитать. Мысли терялись в его голове еще до того, как оформлялись хоть во что-то.

– Прекрасно. Пойдем. Посмотрим, насколько лучше ты стал, – обхватив ладонь младшего, лидер инженеров потащил первокурсника за собой. Если он сломается полностью, то пусть это произойдет именно так. Тогда, когда все вокруг затмит пусть иллюзорная, но столь желанная когда-то любовь. Когда он даже не поймет, что умирает, растворяясь в потоке собственных чувств и чувств того, кто раз за разом произносил слова лжи… но по-прежнему оставался для него самым прекрасным на свете. Несмотря ни на что.

========== Часть 82 ==========

***

Ладонь старшего сжимала его пальцы гораздо сильнее, чем того требовала бы ситуация, в которой они оба решили бы провести совместную ночь добровольно. Только удивляться здесь было нечему. Момент, который когда-нибудь должен был наступить, похоже, пришел: лед, сковавший душу его пи, давал трещины, и Артит, чувствуя близкий крах своей темницы, служившей ему обманчивой опорой, все сильнее расшатывал ее сам, рассчитывая на то, что их близость ускорит неизбежное падение и тогда… все изменится. Увы, их представления о том, что же будет дальше, явно различались.

В излишне резких движениях, в вызывающе дерзком тоне, в глазах… твердящих, что наставник не верит в произносимые им слова, но все равно пойдет до конца, читалось одно – упрямое желание вместе со своим панцирем разрушить самого себя. Его израненное Солнце до сих пор не верило, что дорого ему, но и держаться вдали уже не могло. И пусть первокурсник не мог сказать, что повлияло на внезапное решение Артита провести эту ночь вместе больше: его постоянное присутствие рядом, их очевидное физическое влечение друг к другу, или тот безумный страх, что испытал лидер инженеров днем, и за который Конг до сих пор корил себя, но ясно было одно – хрупкая защита, за которой прятался старший, действительно была полностью смята. И теперь третьекурсник готовился вовсе не получать удовольствие, нет. Он собирался наказывать себя за ту «слабость», что не позволила ему остаться верным своему решению, и не нашел ничего лучшего, чем использовать для этого свое тело, которое с такой легкостью откликалось на чужие ласки…

Понимание этого затягивалось на шее удавкой вины, ведь Конг прекрасно знал, что именно он был причиной происходящего с любимым, но не мог позволить себе хоть на миг отстраниться от эмоций, терзавших старшего. Наоборот, он должен был усилить, углубить их до предела, разрушая то, что должно было быть разрушено, и не отпуская лидера инженеров дальше. Удерживая и сохраняя его в том тепле, что рядом с наставником всегда в избытке наполняло душу самого первокурсника, и которое никогда и ни к кому так не рвалось, как рвалось к Артиту, за считанные мгновения проходя все шкалы от уютного ощущения нежности до всепоглощающего жара страсти… только для того, чтобы проделать весь свой путь заново. Утверждая снова и снова: лишь этот человек способен рождать подобные чувства внутри, и только ему предназначено все, что есть у самого Конга…

– Я люблю тебя, – в спину тянущему его за собой парню, но, конечно же, без ответа. Лишь сжавшиеся еще сильнее на его ладони пальцы подсказывали, что Артит услышал это признание, но, как и прежде, не принял его во внимание. Студент экономического факультета не представлял, сколько еще раз нужно повторить это, чтобы старший поверил, но останавливаться не собирался. И сегодня старший тоже это поймет. Во всяком случае, Конг сделает все, чтобы так произошло. Даже если он до сих пор не уверен в своих способностях сдерживаться на все сто процентов.

Впрочем, подобная уверенность в принципе была маловероятна, ведь одного воспоминания о том, как податливо приоткрывались губы наставника под его напором еще несколько минут назад, было достаточно, чтобы жаркое возбуждение скапливалось внизу живота, требуя… всего того, ради чего Артит вел его за собой. Что уж говорить про те мгновения на пляже, когда их спасло только наличие полудесятка лишних наблюдателей. Да и тогда первокурсник далеко не сразу осознал, что творит, слишком восхищенный ответом, полученным от моментально забывшегося в его руках старшего. Упиваясь возможностью почувствовать любимого, Конг сам настолько быстро выпал из реальности, что лишь пробившийся в его сознание витиеватый присвист, столь неуместный в тот момент, заставил вспомнить о сидящих рядом людях и о том, как старательно Артит избегал показывать свою уязвимость, столь очевидную тогда… Инстинктивное понимание, что третьекурснику невыносимо тяжело будет потом смотреть в глаза своих друзей еще позволило отстраниться от сводящего с ума парня под собой, но что будет, когда они останутся совершенно одни? Когда никто не увидит и не отвлечет? Конгфоб до боли кусал губы изнутри, но знал, что когда все начнется, то эта мизерная боль ему совершенно не поможет. А справляться – необходимо. Иначе – никак.

Когда перед ними возник один из домиков для наставников, где была комната и лидера инженеров, Конгфоб искренне пожалел, что старших поселили так близко от пляжа. Первокурсник до сих пор перебарывал свое неистовое желание, и не успевал… не успевал погасить прокатывающуюся по венам лаву страсти хоть до какого-то вменяемого предела. На его счастье, Артит, едва отперев дверь, тихо буркнул: «Я в душ» – и, отпустив, наконец, его руку, свернул в ванную. Студент экономического факультета совсем не расстроился столь быстрому отступлению наставника, наоборот: для него дополнительные минуты передышки были настоящим благословением небес, ведь это – лишний шанс взять себя в руки. Даже то, что он подозревал, что старший сейчас в одиночестве приходит от собственного предложения в еще больший ужас, ничего не меняло. Как бы наставнику ни было сложно, от своих слов он уже не откажется, а значит не должен отступать от своего решения и сам Конг.