Текст книги "Добейся меня (СИ)"

Автор книги: Rise 7 B

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)

– Ай’Ун?!

Удивленный возглас, который прозвучал совсем рядом от них спустя три недели после того памятного возвращения из поездки, в которой первокурсники свои университетские «сердца» получили, а он – отдал, ни на секунду не задержал студента экономического факультета, пусть короткое «Ун» и отозвалось чем-то приятным в душе. Они с Артитом шли через ближайший от общежитий парк, и первокурсник делал все, чтобы хоть как-то взбодрить утомленного экзаменами старшего. Для того, чтобы вытащить свое Солнце на «свидание» Конгу пришлось приложить немало усилий этим утром, и он не собирался отвлекаться ни на что иное. Короткая прогулка на свежем воздухе должна была пойти наставнику на пользу, несмотря на то, что сам лидер инженеров был с этим категорически не согласен. О чем не забыл упомянуть уже раз двадцать, хотя вышли они всего полчаса назад. Конечно, ни на что другое Конгфоб и не рассчитывал, наученный горьким опытом предыдущих дней, но сегодня было немного обидно, и он очень старался это преодолеть незаметно для любимого. Только вот его собственная накопившаяся за это время усталость была в этот раз особенно сильна.

– Ай’Ун! – повторный, уже полный уверенности, оклик раздался еще ближе, а за ним появился и обладатель звучного голоса. Молодой красивый парень за пару шагов обогнал их сбоку, после чего остановился прямо перед ними, тепло улыбаясь. Смотрел он при этом исключительно на третьекурсника. – Ну ничего себе! Не ожидал увидеть тебя здесь в разгар экзаменов. Ди говорил, что у тебя сейчас напряг с учебой, так что я сперва подумал, что обознался, но нет… Ты как? Стоит верить этому балаболу или все в порядке?

– Пи’Тум? – от озвученного наставником имени что-то внутри студента экономического факультета остановилось, а потом и вовсе ухнуло вниз – взгляд, которым текущий лидер инженеров посмотрел на своего предшественника, наполнился радостью настолько стремительно, насколько рядом с самим Конгом мог потемнеть, предвещая бурю. Уголки губ наставника чуть дрогнули, поднимаясь вверх, и все переживания, что студент экономического факультета давил в себе раз за разом за прошедшие дни, победно взревели, вгрызаясь в услужливо подставленное сердце. Этот парень – тот самый, о котором говорили друзья Артита. Тот самый, который причинил старшему столько боли, но… которому третьекурсник был по-прежнему рад. Конгфоб часто-часто заморгал, впиваясь ногтями в собственную ладонь и проходя через то, что так недавно проходил старший, но даже не осознавая этого. Все его силы уходили на то, чтобы удержать себя от безрассудств: одинаково неприемлемые желания – ударить впервые в жизни увиденного парня за прошлое, о котором, похоже, все уже позабыли, или развернуться на месте и уйти – устроили безумную вакханалию в его сознании. Видимо, он и вправду очень устал. Но… «Ун»… почему этот человек называет Артита так? – Что ты здесь делаешь?

– Ну вот… ты на самом деле удивлен? Или хочешь уйти от неприятной для себя темы? – бывший наставник чуть прищурился, по-прежнему улыбаясь, и помотал головой. – Не выйдет. Я слишком хорошо тебя знаю. Если тебе нужна помощь в занятиях, не стесняйся – говори. Я же твой старший – мы все через это проходили. Не заставляй меня чувствовать себя виноватым из-за того, что втащил тебя в наставничество. Если ты не сдашь, мысли о твоем грустном лице не дадут мне спать по ночам.

– Не думаю, что твои ночи будут бессонными из-за них, пи. Разве это я должен напоминать о том, что у тебя скоро свадьба? – Артит немного смущенно фыркнул и слегка покраснел, а Конгу захотелось заплакать. Желание это было еще более диким, чем все остальные, но разворачивающаяся перед глазами сцена просто сводила с ума. Первокурсник не хотел… не мог смотреть на это. В отличии от еще более широко улыбнувшегося Тума.

– Рад, что хоть ты об этом помнишь, а то сейчас я был у парней с четвертого курса, так половина перепутала дату, когда я их спросил, когда они должны прийти. Неужели я был таким же, когда сдавал сессию?

– Можешь не сомневаться, пи. Даже хуже, – пусть Артит и ворчал, но это звучало настолько несерьезно, что никому и в голову бы не пришло обидеться на него за такое. Тум и не собирался, он, наконец-то, перевел взгляд на Конга и теперь изучал его своими темными глазами, в которых, безусловно, светился ум. Первокурснику было тошно от всего, и от этого тоже, но он все-таки постарался выдавить из себя некое подобие вежливой улыбки. Не знал только – получилось ли?

– Хмм… Наверное. А твой спутник? Не представишь нас, Ун? – вопрос был нейтральным, но это «Ун»… Студент экономического факультета никогда не слышал, чтобы к Артиту так обращались, и все-таки это прозвище… оно настолько подходило его Солнцу, что казалось его частью. И Конг не хотел отдавать эту часть чужому человеку. – Мне кажется, мы раньше не встречались.

– А… – наставник немного замялся, подбирая слова, но первокурсник лишь выше приподнял подбородок и с несвойственным для себя нажимом припечатал:

– Я – его парень, пи. С вами мы действительно незнакомы, но я о вас слышал. Надеюсь, вы будете счастливы со своей будущей женой. Я же сделаю все, чтобы был счастлив он.

– Конг! Ты что творишь?! – вспыхнувший до кончиков ушей лидер инженеров дернул его себе за спину, одновременно чуть шагая вперед и прикрывая собой. – Прости, пи, он только на первом курсе, еще не научился следить за тем, что и как говорит. Он не хотел тебя обидеть. Не расстраивайся.

– Да я не расстроился… В отличии от него, – этот новоявленный знаток человеческих душ с искренним интересом будто препарировал его взглядом, и Конг не выдержал: дернулся назад… еще дальше… развернулся и почти бегом отправился прочь. Студент экономического факультета больше не мог находиться рядом с человеком, на которого было так искренне устремлено внимание его пи, его Солнца… Дорога перед глазами предательски размывалась, но первокурснику было все равно. Если бы он вернулся сейчас, то действительно перестал бы «следить» за тем, что говорит: и не только Туму, своему любимому – тоже. Конг оказался куда большим собственником, чем мог представить, но ничего не мог с этим поделать. Он по-прежнему не чувствовал никаких прав на того, кого так упрямо называл своим. Сколько бы раз они ни переспали, это не менялось… и это было неправильно. Он сам делал что-то неправильно.

========== Часть 89 ==========

***

Внезапная и совершенно неоправданная резкость тона Конгфоба, решившего объявить об их отношениях именно в такой форме, вызвала у лидера инженеров одновременно и растерянность от столь демонстративной грубости младшего и стремление хоть как-то объяснить поведение этого ребенка своему бывшему наставнику. Артиту не хотелось, чтобы первое впечатление Тума о первокурснике было таким. Всегда согревающий окружающих своей добротой и отзывчивостью Конг был прекрасным человеком, и подобное поведение для него было абсолютно нехарактерно. К сожалению, попытки третьекурсника исправить ситуацию были обречены на провал: лидер инженеров понял это сразу, как только почувствовал за спиной легкое движение, и, обернувшись, был вынужден понаблюдать за тем, как студент экономического факультета стремительно уходит прочь, даже не подумав попрощаться. Сердце неприятно сжалось. Признаков того, что Конг измотан до предела становилось только больше.

– Ты действительно с ним встречаешься, Ун? – услышав несколько неуверенный вопрос, Артит вздрогнул. Присутствие старшего за доли секунд стерлось из его сознания под накатившим беспокойстве о младшем, и пришлось брать в руки уже себя. Нужно было попытаться объяснить все еще раз.

– Да, пи. Не знаю, что на него нашло, но на самом деле он очень хороший. Наверное, все дело в той же сессии. Он впервые сдает экзамены в университете, это тяжело.

– Не думаю, что сейчас он переживал из-за учебы… Прости, что не оставляю эту тему, но… у тебя с ним серьезно? – ставший немного тревожным взгляд Тума заставил Артита покраснеть еще сильнее: неловкость нарастала. Третьекурсник никогда не думал, что ему придется разговаривать со старшим о своей личной жизни. Его собственные, пусть даже давно угасшие, чувства к бывшему наставнику всегда накладывали табу на их общение в этой сфере, и менять что-то сейчас было тяжело, но вопрос все-таки был задан, а значит…

– Тут… не в серьезности дело. Так получилось. Но он действительно прекрасный. Просто ему нужно время, чтобы разобраться в себе. Он еще сам не понимает, чего хочет.

– Не понимает?.. Получилось?.. Знаешь, я, наверное, лезу не в свое дело, но это все звучит немного странно. Особенно учитывая, как этот мальчик вспыхивает при одном взгляде на, как он, видимо, считает, своих «конкурентов». Совсем не похоже, что ему нужно время. Скорее – что он безумно боится тебя потерять, и ему не хватает уверенности. В тебе. Поэтому я и спрашиваю: у тебя с ним серьезно? Я вовсе не собираюсь тебя осуждать, правда. Просто знаю, что ты первый себе не простишь, если разобьешь парнишке сердце.

– Пи… – вся успевшая прилить к щекам Артита кровь мгновенно схлынула вниз. Третьекурсник практически чувствовал, как бледнеет. Таких слов от своего наставника он никак не ожидал: пусть и произнесенные без какой-либо подоплеки, с искренним беспокойством за него, они стальным канатом затягивались вокруг горла лидера инженеров, лишая его возможности вытолкнуть из себя хоть какое-то внятное объяснение и давая шанс прошептать лишь:

– Я… не собираюсь разбивать ему сердце… Я… хочу, чтобы он был счастлив.

Какое-то время повисшая между ними тишина наполнялась лишь звуками непрекращающейся ни на секунду жизни вокруг, но потом голос старшего раздался вновь:

– Прости, Ун. Мне не стоило так говорить. Я же знаю, что ты не стал бы встречаться с кем-то просто так, – осторожное прикосновение к плечу заставило третьекурсника осознать, что он почему-то пялится в землю и нужно вернуть взгляд к собеседнику. С трудом сделав это, он посмотрел в темные, немного виноватые глаза старшего и тихо выдохнул. Стало чуть-чуть легче. – Мне только кажется, что тебе нужно объяснить это и своему парню тоже. Тогда подобных недоразумений больше не будет. Подумай об этом, ладно? И в любом случае… приходите к нам с Фон на свадьбу вместе. Она будет счастлива, когда узнает, что ты нашел себе пару. Ты бы видел, как она радовалась, когда выяснилось, что Прэм придет не один…

Тум начал плавно переходить от темы к теме, постепенно уводя их разговор от Конга, но сказанного ранее было не изменить. Путы, перехватывающие горло Артита, никуда не исчезали, и третьекурсник впервые за все время их общения со старшим поспешил распрощаться, клятвенно заверив, что при необходимости обязательно обратится к нему за помощью по учебе. Она действительно была нужна, и, скорее всего, предложенной ему возможностью придется воспользоваться, но сейчас продолжать какие-либо беседы лидер инженеров был неспособен.

Медленно направившись в сторону общежитий, Артит раз за разом мысленно возвращался к словам, сказанным его бывшим наставником. Все те опасения, что осаждали его в течение последних недель, и которые он так упорно отталкивал от себя, стараясь полностью погрузиться в занятия и подготовку к экзаменам, теперь обретали слишком серьезный вес. Конечно, Тум не был единственным, кто пытался указать ему на неправильность происходящего, просто старший впервые сказал о том, что тревожило самого третьекурсника. Друзья… они, безусловно, многократно высказывались о нелогичности их с Конгом отношений: о том, что он слишком рано простил, а потом, что все-таки не простил, и это заметно… что он сам себя изматывает, и если не чувствует радости, то все нужно прекращать… что они перестали его узнавать… но это было тревогой за него. Хватало одного хмурого взгляда, чтобы ребята прерывали свои рассуждения, и дискомфорт стихал довольно быстро…

То же, что говорили остальные, слушать вообще не имело смысла. Хотя разговоров было много. Благодаря Конгу, который даже не думал скрывать изменения их статуса, о них двоих с упоением судачили все кому не лень. Особенно в начале. Стоило лишь выйти в коридор, как вокруг поднималась волна шепотков о том, что идет тот, кто каким-то хитроумным образом вынудил Луну их университета стать его парнем. Иные варианты подавляющим большинством даже не рассматривались. Ну а то, что в присутствии младшего он выглядел довольно напряженным, объяснялось банальным разочарованием: по общему мнению, глава наставников был задет тем, что его ухищрения раскрыты, и ни для кого не секрет насколько низко он пал, чтобы добыть себе «возлюбленного». Конечно, с этим можно было бы смириться, третьекурсник уже привык за этот год к подобным вещам, но… напряжение оставалось. Артит боялся, что однажды все это дойдет до ушей младшего. Что первокурсник сорвется, возмущенный нелепыми сплетнями, и это принесет ему совершенно ненужные проблемы… Только вот заставить замолчать незнакомых людей было нереально. В итоге третьекурсник старался ходить по учебным корпусам вместе с Конгом пореже, хотя, конечно, это не гарантировало, что ничего плохого не произойдет. Слишком многое зависело не от него.

Но даже это можно было преодолеть. Все еще – да. А вот то, о чем говорил Тум… то, что выплеснулось агрессией Конга… то, что понимал он сам, несмотря на все свои попытки сделать вид, что необычного не происходит… это требовало решения. Его решения, хотя третьекурсник больше не мог утверждать, что по-прежнему беспристрастен и что хоть что-то оценивает правильно. Конг… он… разочаровывался. Но не в нем. Младший терял веру в себя. В свои собственные силы. То, что поддерживало первокурсника тогда, когда они не «встречались», сейчас находилось под угрозой. Столь привычное упрямство в глазах студента экономического факультета все чаще скрывалось за пеленой сомнений и неуверенности… Страха. И именно он, Артит, был тому причиной.

Остановившись на секунду перед общежитием Конга, к которому он, наконец, пришел, лидер инженеров сглотнул, а потом подчеркнуто решительно двинулся дальше. Путь к комнате первокурсника он мог бы найти теперь даже с закрытыми глазами. За последние дни он приходил сюда почти также часто, как к себе, и почему так происходило он тоже прекрасно знал, хотя гордиться здесь было нечем. Привести младшего в свою комнату он просто не мог. Противный страх того, поступи он так, на следующее утро случится нечто подобное тому, что было после их первой ночи вместе, до сих пор не оставлял наставника, но… засыпать без Конга с каждым днем становилось все сложнее.

Как бы ни уставал младший, какие бы сомнения его ни одолевали, но он никогда не забывал окружать лидера инженеров таким теплом и нежностью, что отказаться от возможности почувствовать их еще раз было нереально. Силы, которые еще позволяли наставнику справляться с собственной в них потребностью днем, к вечеру полностью иссякали. Уже давно, казалось бы, позабытая жажда присутствия другого… конкретного человека вновь давала о себе знать. Третьекурсник корил себя, взрывался негодованием, выплескивая недовольство собственной слабостью на тянущегося к нему парнишку, за что винил себя еще больше, но… ничего не менялось. Артит хотел быть рядом с Конгом, хотел ощущать все то, что первокурсник ему отдавал, хотел… отдавать даже больше, чем получал. Но было нельзя. Тупик, в который он загнал себя собственным решением, сводил его с ума, но это должно было оставаться только его проблемой, а не младшего. Теперь же было очевидно, что и здесь он что-то упустил. Но почему?

Открыв дверь в комнату студента экономического факультета уже давно врученным ему Конгом ключом, Артит встряхнул головой, отгоняя навязчивые мыли, и прошел по коридору уверенно чеканя шаг, после чего… замер на пороге. Все-таки чуть теплившаяся надежда на то, что младший успокоится до его появления, развеялась окончательно. Поджатые губы и непривычно напряженные черты лица первокурсника, устроившегося сидя на кровати с каким-то учебником, явно говорили об одном – паренек не видит ни единой буквы, витая мыслями где-то очень далеко. И в этом «далеко» ему не нравится. Хотя вряд ли ему могли понравиться и первые, явно невовремя оформившиеся слова лидера инженеров, который по дурацкой, выработанной за последние недели, привычке кинулся в атаку вместо того, чтобы сказать то, что хотел на самом деле.

– Что за ерунду ты устроил в парке, Конгфоб? Куда подевались твои манеры? Пи’Тум не заслужил подобного обращения. Надеюсь, что хоть о том, что нужно извиниться, я говорить тебе не должен, – внутренне взвыв от произнесенного им же самим, Артит прикусил изнутри губу, но было уже поздно. Темные глаза первокурсника посмотрели прямо на него, и тень в них стала только больше. Разговор полетел к чертям с самого начала. Ничего провокационней он даже специально придумать не смог бы.

– Не думаю, что его задело мое поведение, – Конгфоб ответил далеко не сразу, явно перебарывая что-то в себе. Клубившиеся в его взгляде горечь и обида превысили все мыслимые и немыслимые пределы, но он пытался… пытался говорить ровно. Все-таки тоже проигрывая. Слишком долго первокурсник держал все внутри. – Он смотрел только на тебя. А ты – на него. Разве вы не хотели остаться наедине? Странно, что ты вообще вернулся.

Очередная пауза, повисшая между ними, была еще тяжелее предыдущей, и теперь время, чтобы попытаться взять себя в руки, требовалось уже Артиту… Только вот наставник сдержанностью никогда не отличался.

– Ты… ты что пытаешься сказать?! – ожидаемое, но все равно неприятно ввинтившееся в сознание, предположение младшего, выраженное в абсолютно несправедливых словах, заставило-таки лидера инженеров вспыхнуть и яростно преодолеть разделяющее их пространство, после чего и вовсе – выхватить из рук студента экономического факультета учебник и отшвырнуть его в другой конец комнаты. – Пи женится скоро! Он обожает свою невесту, а ты… ты хоть бы думал немного, прежде чем говорить!

– Я думал, пи! Думал, но… – заполняющая глаза Конга боль становилась все сильнее, и явно не давала студенту экономического факультета размышлять рационально, – ты не смотришь на меня так, когда мы просто общаемся, не улыбаешься… Все, что я делаю – неправильно, и я не знаю, что еще я могу… И могу ли вообще? Нужно ли тебе хоть что-то от меня? Если…

Мучительно начатая младшим фраза так и не была закончена. Каким бы ни должно было стать продолжение, оно утонуло в поцелуе. Возмущение, что толкнуло Артита от порога, под действием прерывающегося голоса первокурсника схлынуло практически сразу, ярко высвечивая то, ради чего он пришел сюда изначально. Не ругаться и не обвинять. На самом деле он хотел успокоить этого невероятного и бесконечно дорогого для него парня. И раз уж с выбором слов у него было плохо, то нужно было начинать с действий. Возможно, со своевременностью и уместностью он вновь не угадал, но пальцы практически без участия сознания легли на шею младшего и притянули того ближе.

Первый поцелуй получился довольно коротким из-за неудобного положения, но уже скоро лидер инженеров оседлал бедра студента экономического факультета, и стало гораздо проще. Легче… им обоим. Напряжение, сковывающее поначалу тело первокурсника под ним, постепенно стало уходить. Еще через какое-то время в ответном движении дрогнули губы младшего, а потом… чуть позже… Артит понял, что уже сам лежит на спине, глядя в по-прежнему грустные, но такие родные глаза над собой. Они все еще надеялись на слова, и, если быть честным, имели на это право. Лидер инженеров тихо вздохнул, набрал в грудь побольше воздуха и произнес-таки то, что должен был с самого начала:

– Я не знаю, что ты увидел в моем взгляде на пи, Конг. Но в одном я уверен точно – он давно для меня не больше, чем друг. Я с тобой, и больше мне никого не надо.

Мелькнувшая на лице первокурсника растерянность быстро сменилась настолько изумительной радостью, что Артит, залюбовавшись, так и не вспомнил, что собирался добавить: “По крайней мере – сейчас”. Он вообще забыл абсолютно обо всем, мгновенно погружаясь в любимое тепло, излучаемое вновь наполнившимися уверенностью глазами. Наставник даже упустил тот момент, когда младший наклонился ниже… когда сильные руки стянули его футболку прочь… когда пальцы первокурсника… заскользили по его обнаженной коже. Лишь мысль о том, что никогда прежде они не занимались этим днем, мелькнула и пропала, смятая очередным глубоким поцелуем. Конг снова больше не боялся, и не давал тревожиться ему.

========== Часть 90 ==========

– Знаешь… я каждый день убеждаю себя, что стоит лишь постараться еще чуть-чуть, и ты снова доверишься мне… – тихий голос Конгфоба прозвучал в опустившейся между ними тишине уже после того как угасли последние отголоски становящегося все сильнее с каждым разом удовольствия, но еще до того, как Артит сообразил, что текущая ситуация несколько отличается от привычной. Устроившийся, как обычно перед сном, на груди у младшего третьекурсник внутренне сжался, но отстраняться и менять свою позу посчитал безнадежно глупым и лишь подчеркивающим то, что он осознал, как расслабился, только сейчас. К тому же такое положение позволяло избежать прямого взгляда младшего, который всегда в моменты слов о чувствах первокурсника становился настолько бездонным, что Артит попросту боялся потеряться в нем и прекратить реагировать на суть произносимого. Устраивать же какую-нибудь перепалку или отповедь, которые обычно становились спасением наставника в подобных ситуациях, сейчас не хотелось. Слишком свежи были воспоминания о боли, что совсем недавно сковывала первокурсника. Если Конгу станет легче от того, что он скажет что-то еще, то пусть будет так. Все-таки именно ради этого наставник и пришел. Непроизвольно вцепившись в простыню под пальцами сильнее, лидер инженеров постарался полностью сконцентрироваться на голосе младшего, не прерывая и не вмешиваясь в то, что ему говорили. – … снова начнешь улыбаться… Ты не представляешь, как я обожаю твою улыбку, пи. Она делает мир совсем другим… таким… ярким. Теплым. Как твое имя, Солнце. Как прозвище, о котором я никогда не слышал, но в котором весь ты… Я очень, очень этого хочу, пи, но… мне тоже бывает страшно. Когда я вижу, как тебе тяжело рядом со мной, как больно… я боюсь, что так и не смогу ничего изменить, что делаю только хуже… Сегодня… я был не прав. Прости, что не смог скрыть свой страх перед твоим другом, и сорвался… Он… наверняка, не плохой, просто…

– Конг, может… хватит об этом? Давай прекратим? – слышать собственный дрогнувший голос было отвратительно, но надежда на то, что у него получится дать договорить до конца младшему угасла практически сразу. Он не мог. Действительно не мог слушать, как прерывается от переживаний голос первокурсника, выворачивающего перед ним душу. Откровенная уязвимость всегда самоуверенного парнишки была куда страшнее, чем любые мыслимые или немыслимые наказания в его жизни. Нельзя было позволять Конгу концентрироваться на тех чувствах, что расшатывали самую суть его личности, но как еще Артит мог бы остановить все это? Ни злость, ни нежность уже не казались хорошим выходом. В висках неприятно сдавило, и лидер инженеров закусил губу. Он практически не сомневался, что его жалкую попытку уйти от тревожащей их обоих темы проигнорируют. И не ошибся. Первокурсник лишь прижал его покрепче к себе, договаривая то, что собирался.

– Просто мне тяжело, когда ты обращаешь внимание на кого-то еще. Но я буду стараться справляться с этим, обещаю. И сделаю все, чтобы ты был счастлив со мной. Спасибо… за те слова, – лидер инженеров почувствовал легкое движение, и скорее угадал, чем действительно ощутил невесомый поцелуй, который пришелся на пряди его волос в области макушки. – И за то, что даешь нам шанс. Я очень люблю тебя, пи. Такого, какой ты есть. Что бы ни случилось, вместе мы все преодолеем. Правда.

Он слышал. Столько раз слышал признания Конга в самых разных вариациях, что не могло очередное из них вызвать ту предательскую влагу, что так стремительно скапливалась в уголках глаз. Не могло, но… чувства первокурсника резонировали в нем в этот раз слишком сильно. Дыхание становилось все чаще и поверхностнее, и с этим нужно было хоть что-то делать. В тщетной попытке удержаться от слез лидер инженеров запрокинул голову, мгновенно окунаясь в усталый, счастливый, молящий о тепле и обещающий еще большее взгляд младшего. Бесчисленное множество оттенков эмоций и чувств в нем постоянно сменялось, но основа оставалась незыблимой – любовь. К нему.

– Ты… и вправду этого хочешь? – Он не должен, не должен был этого спрашивать. Он ведь и так знал ответ и знал, что тот не изменится, но разве это могло повлиять на его решение?

– Да, пи. Очень.

Лидер инженеров медленно закрыл глаза и кивнул. Все было предсказуемо. Но в то же время – иначе. Потому что сейчас слова Конга могли изменить все. И меняли. Возможно, первокурсник и сам не сразу поймет, что получил еще одну часть его души, но со временем это станет очевидным. Только жалеть здесь было не о чем. Конгфоб был достойным целого мира, а не только доверия, о котором просил. Просто… страх… он врос так глубоко, что третьекурсник с трудом представлял, как сможет справиться с ним. В одиночку – точно. Но если вместе… если они попробуют вместе… Теплые губы, прикоснувшиеся к его, привычно качнули мир в сторону, но в это раз дарили не только знакомое удовольствие, но и странную силу. Надежду…

***

Это было удивительно. Завораживающе. И отчаянно мало. После того дня, когда они повстречались с пи’Тумом, прошло уже больше недели, но видеться им практически не удавалось – пришло время экзаменов по самым сложным предметам, и Артит однозначно заявил, что не собирается отвечать перед его родителями, если его оценки будут не так высоки, как могли бы быть. Конгфоб тогда попытался убедить старшего, что сдаст все на отлично только потому, что рядом с ним будет любимый человек… но в ответ получил одно-единственное заявление – если ему это не удастся даже без присутствия лидера инженеров, то они не увидятся еще неделю после. О совместных ночах пришлось позабыть, и поначалу первокурсник всерьез расстроился, но потом… он заметил те перемены, которые взвинчивали его пульс в разы быстрее, чем самые потрясающие ласки, что были между ними.

Глаза пи. В них снова был свет. Еще не постоянно, не с той силой, что раньше, но… был. Каждый раз, когда студенту экономического факультета удавалось его увидеть, юноша замирал, как изваяние, не зная, что ему делать и как снова начать дышать. Артит, естественно, тут же замечал его состояние и мгновенно заливался румянцем, от которого его хотелось зацеловать только сильнее. Даже суровые кары, снова и снова обещаемые старшим, если он не прекратит «так пялиться», ничуть не помогали. Конгфоб был счастлив, и это не могли омрачить никакие слова, тем более не идущие от сердца – о том, что это именно так первокурсник прекрасно знал. Как вскоре понял и то, что ему позволено гораздо больше, чем раньше. Единожды не удержавшись и утащив-таки наставника в один из пустующих во время экзаменов кабинетов, студент экономического факультета получил убедительные тому доказательства. Он сам до сих пор слегка краснел, вспоминая, как опускался тогда перед старшим на колени прямо у огромной доски, а…

– Конг! Конгфоб! Подожди!

Погруженный в свои мысли, возвращающийся из магазина юноша не сразу осознал, что зовут именно его, и только когда запыхавшийся голос раздался совсем рядом, вздрогнул и оглянулся назад. Эм… Непроизвольно натянувшиеся мышцы неприятно дернулись, и пришлось с усилием их расслаблять. Нет, Конг не сердился на друга, тот действительно не был виноват в том, что произошло между ним и Артитом, но чуть отодвинутые в сторону воспоминания о собственной ошибке нахлынули так быстро, что реакции было сложно контролировать…

– Фууух… Привет. Я думал, ты так и не услышишь, – догнавший его парень уперся ладонями в колени и теперь пытался восстановить дыхание, глядя на него исподлобья. Чуть виновато и неуверенно, но все равно упрямо… абсолютно так же, как и всегда. Конгфоб улыбнулся. Только сейчас он осознал, что очень скучал по другу. Последние недели были суматошными, непонятными, полными печали и счастья, но это вовсе не значило, что он перестал ценить близких себе людей.

– Привет, Эм. Прости, что тебе пришлось побегать. Я задумался. Но очень рад тебя видеть. Как насчет кафе? Я угощаю. Твой любимый капучино за мой счет, что может быть лучше?

Катават закатил глаза и, выпрямившись, ткнул его в плечо, показывая, что шутка вышла так себе, но все равно улыбнулся. Было видно, что он доволен. И это не менялось все то время, которое они провели в ближайшем кафетерии, потягивая несладкий, крепкий кофе. Только вот, к сожалению, им обоим нужно было готовиться к последнему экзамену, который был намечен на послезавтра, так что очень долго просидеть они не могли. Уже перед самым уходом, Эм чуть замялся, но все-таки спросил то, что Конгфоб ждал от него с самого начала:

– Конг… Ты… правда встречаешься с пи’Артитом? Везде говорят… да и я тоже видел… Несколько раз. Ну… что вы ходите вместе. Это, конечно, ничего не значит, просто… он… ты…

– Правда, Эм. Я очень его люблю, – сказать это было совсем не сложно. Наоборот, этого казалось слишком мало, чтобы полноценно передать то, что он самом деле чувствовал. И то, что проникало в него только глубже день ото дня.

– Но… тебе же не нравятся парни… Ты ведь сам говорил… – растерянность Катавата становилась все сильнее, но скорее вызывала улыбку, нежели раздражение, как некоторые комментарии, которые Конгу иногда приходилось слушать до сих пор, и которые не заканчивались дракой только потому, что юноша понимал, чем это может обернуться для лидера инженеров.

– Говорил. И могу повторить. Мне не нравятся парни. Мне нравится пи’Артит.

– Но… разве это не одно и то же?

Конгфоб вздохнул и помотал головой. Он не представлял, как правильно объяснить это другу, но для него разница была очевидна. Его пи был единственным человеком, от улыбки которого обычный день превращался в чудо. В сбывшуюся мечту. И это стоило любых ожиданий, которые все равно скоро закончатся. Конгфоб это чувствовал. Он просто это знал. И жаждал всеми фибрами своей души.

========== Часть 91 ==========

Тщательно скрываемая, но от того ничуть не уменьшающаяся надежда на возможность провести с Артитом как можно больше времени на каникулах развеялась как дым, стоило студенту экономического факультета начать свой ответ на последнем экзамене. Профессор Куртинат был так очевидно настроен прогнать первокурсников по своему предмету от и до, что это прямо бросалось в глаза, и пусть Конгфоб в итоге получил-таки достойный балл, но отличным он не был. Почти позабытое уже предупреждение лидера инженеров о том, что, если ему не удастся получить по всем предметам наивысшие оценки, то о встречах придется позабыть еще на неделю, вспоминалось теперь юноше очень отчетливо, и необходимость облизывать пересохшие губы вновь и вновь была самой малой из проблем первокурсника, с которыми ему предстояло столкнуться после выхода из аудитории. Достаточно было вспомнить обо всех тех сообщениях, что он успел наотправлять вчера вечером пи, закончившему свои экзамены на день раньше него, о том, куда именно он хочет его пригласить. Артит отвечал, что они поговорят обо всем «завтра», но студент экономического факультета никак не мог успокоиться. Взвинченный собственным ощущением того, что старший становится все ближе к нему, Конгфоб не мог отказаться от бесконечного генерирования планов, которыми все сильнее хотелось поделиться с наставником. Он и не выдержал, а теперь…