Текст книги "Добейся меня (СИ)"

Автор книги: Rise 7 B

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

– Спасибо… – коротким выдохом во время крохотного шага… после которого руки так уверенно потянули самого дорогого для него человека в свои объятия. – Никогда не плачь в одиночестве, пи. Слышишь? Если что-то случится, позови меня. Я обязательно помогу. И вытру твои слезы. Обещаю… – сейчас шептать все это в аккуратное ухо наставника, даже в темноте поменявшее свой оттенок, подсказывая тем самым, что кое-кто снова смущается, было легко и спокойно. Конг на секунду улыбнулся и прикусил губу. Он по-прежнему очень хотел провести языком по алеющей коже, но в этот момент важным было совсем другое. – И… скажи, что я могу сделать для тебя? Сейчас. Только не говори, что все в порядке. Пожалуйста… Я же знаю, что это не так.

Артит не отвечал очень долго, просто стоял, уткнувшись лбом в его плечо, но потом сильные руки наставника вернули объятия. Пальцы вцепились в его футболку на спине, сминая легкую ткань, а негромкий голос произнес:

– Я всего лишь устал, Конг. Правда. Это пройдет. Но… если ты можешь… останься со мной. Только сегодня. Это, наверное, глупо, просто когда ты рядом… я… сплю хорошо, – слова прерывались, а пальцы впивались в него все сильнее. Первокурсник не знал, сколько усилий потребовалось этому парню, который так ненавидел признавать свои слабости, чтобы озвучить подобное, но это был шаг навстречу. На его просьбу о правде. Он не мог сказать «нет». Даже понимая, насколько опасно им сейчас оставаться наедине. Даже чувствуя, как все быстрее несется по венам кровь, омывая все тело волной желания… Даже так.

– Конечно, пи. Все, что хочешь.

========== Часть 48 ==========

***

В руках Конга было хорошо. Уютно. Безопасно. Будто бы мир и вправду подарил ему человека, который искренне хотел быть рядом. Вместе. Слезы, что Артит еле-еле сумел подавить при появлении младшего, вновь начали подступать к глазам и пришлось цепляться за футболку первокурсника, чтобы хоть как-то сдержаться и не показать, насколько он слаб. Но – поздно. Измученное сознание молило о помощи и в ответ на доброту любимого человека отказывалось врать. Ему нужно… нужно было почувствовать эту поддержку! Понять, что он тоже может получить заботу просто потому, что существует. И сейчас совсем не важно было ко всем ли так относится младший или нет. Защищенный теплом Конга со всех сторон, Артит просто впитывал то, что ему давали. Отказаться от этого он не мог и не хотел, лишь обещал самому себе, что тоже сделает все, чтобы первокурсник был счастлив. Все…

– Домой? – тихий вопрос был задан спустя… сколько времени они простояли так, сжимая друг друга в объятиях, позади трибун? Кто знает. Артит вдохнул, выдохнул и с усилием отстранился.

– Подождешь немного? Я должен помочь ребятам. Нужно убрать здесь все лишнее.

– Конечно. Я тоже помогу, – Конг улыбнулся, и они вместе пошли наружу. Туда, где заканчивалась церемония, на которой самого лидера инженеров не особо и ждали.

Артит не соврал младшему: он действительно очень устал. И дело было не только в отсутствии сна этой ночью. Тот план, на который третьекурсники собирались опираться и который подробно расписывал действия каждого наставника, как оказалось, был уничтожен прошлым вечером. Стоило лидеру инженеров появиться на занятиях, как к нему подошел Нотт. Показал созданную на портале факультета тему, комментарии в ней…

Чудовищное осознание пришло не сразу. Потребовалось несколько минут, чтобы понять: первокурсники знали все. Все задания, что должны были проверять их смекалку и силу воли, всю последовательность грядущего мероприятия, местонахождение наставников, которые должны были следить за дисциплиной… даже то, что нужно сделать, чтобы пройти испытания – знали. Артит был в шоке. То, что должно было запомниться, как достижение, как преодоление преград при поддержке товарищей, грозило превратиться в дешевый спектакль с плохими актерами. И пусть виновника, слившего информацию, можно было не искать – воодушевленные первокурсники безрассудно благодарили одного из наставников прямо по имени, это ничего не меняло. Программу нужно было переделывать.

Лидер инженеров отправился к декану, добился разрешения, чтобы хотя бы часть наставников сняли с занятий, организовал собрание и, обрисовав ситуацию, сказал, чего от них ждет. Ребята взорвались возмущением. Многие утверждали, что вовсе не важно знают первокурсники что-то или нет. Что уже поздно и раз так получилось, то нужно сделать вид, что никто из старших не в курсе. Что нужно расслабиться. Артит не верил, что слышит это от своих собственных товарищей. Не от всех, но… это было ударом. Он просто сорвался. Наорал на каждого. Напомнил, ради чего они стали наставниками и в чем их задача. Возможно, он был не прав и не должен был переходить на подобный тон, но его самоконтроль полетел к чертям. Парни же сдались очень быстро.

Потом были звонки пи’Ди и споры до хрипоты о том, какие задания должны заменить те, что были утверждены изначально. Спасало то, что еще при первых обсуждениях предлагалось по несколько вариантов того, какие действия первокурсников могут подтвердить то, что они осознали значение каждого из понятий, составляющих Сотус. Оставалось лишь заново выбрать оптимальные. Лишь. То, что они продумывали не одну неделю, нужно было изменить за несколько часов. Вновь скоординировать действия наставников. Проследить за тем, чтобы организация самого пространства, где будет проходить захват флага, прошла без помех. Встать под предвкушающие легкое развлечение взгляды первокурсников. И смотреть… смотреть за тем, как меняются выражения лиц младших, когда они понимают, что ничего из того, к чему они готовились, не будет. Растерянность, неверие, злость, возмущение, желание бросить все и уйти… Артит гордо вскидывал голову, ухмылялся и будто спрашивал: «Что, испугались? Не можете бороться за то, что вам нужно? Слабаки…»

Его поняли. Конечно, поняли. Первокурсники завелись и стали думать в тех условиях, что были им поставлены, искать решения и предлагать варианты. Лидер инженеров был рад, но чувствовал, что его силы уже на исходе. Бессонная ночь и нервное напряжение сказывались все сильнее, а впереди было столько всего… Нотт, Прэм, Тута, Брайт… один за другим они отступали в сторону после каждого пройденного младшими этапа, а он по-прежнему уверенно стоял на верхней ступеньке лестницы, у самого флага, всем своим видом показывая, что это еще не все, не конец. «Докажите. Добейтесь. Будьте достойны» – безмолвно скандировал он час за часом, вычерпывая себя без остатка…

Когда первокурсники не ушли, полным составом оставаясь на поле до самой последней минуты отмеренного им времени, он чуть не заплакал в первый раз: все-таки эти ребята справились. Не сдались, понимая, что не успевают. Они действительно боролись изо всех сил, и именно это определило их победу. В полутьме, опустившийся на стадион, лица младших различались уже слабо, но Артит до сих пор видел на них упрямое желание получить флаг. Услышать, что они инженеры. Это было правильно. Так, как надо.

Он был горд. И измотан. В момент, когда Прэм с Ноттом вышли вперед, чтобы объявить о решении наставников, он сделал шаг назад, скрываясь за одной из колонн и убирая с глаз столь лишнюю сейчас влагу. Впереди еще предстояла церемония завязывания нитей и выглядеть сентиментальным сразу после того давления, что он излучал весь день, было бы смешно. Да и младшие не ждали от него доброты. Один за другим первокурсники подходили к нему с белой нитью, но в большинстве своем даже не пытались выслушать его пожелания полностью или посмотреть ему в глаза, стремясь поскорее перейти к следующему наставнику. Для своих подопечных он оставался все тем же «дьяволом» факультета, что третировал их с начала учебного года. И никакие теплые слова не могли помочь здесь и сейчас.

Он это понимал, не сердился, но постепенно грудную клетку стало сдавливать все сильнее, горло перехватывало спазмами, а перед глазами поплыли серые пятна. «Просто усталость. Ничего страшного. Осталось чуть-чуть» – Артит повторял себе это раз за разом, но в итоге не выдержал: сбежал за трибуны и позволил слезам выплеснуться наружу. Было больно и плохо. Видеть никого не хотелось. Только Конг… все равно нашел его.

И пусть сам третьекурсник из-за круговерти происходящего уже позабыл о просьбе младшего, тот по-прежнему помнил. Для студента экономического факультета это было важно. Была важна белая нить и несколько тихих слов, что шли от самого сердца наставника инженеров. Важен был он сам. Именно это понимание и заставило третьекурсника принять то, что ему предлагалось и то, что ему было по-настоящему нужно. Еще немного тепла от человека, в глазах которого светилась искренняя забота.

– Пи… – вновь Конг окликнул его уже тогда, когда они практически вышли на поле. Артит с интересом посмотрел на младшего. – Завтра утром… мне нужно будет уехать.

– Я помню. День рождения твоей мамы, – лидер инженеров улыбнулся. Первокурсник вряд ли представлял, насколько трогательной была его привязанность к семье и к людям, которых он любил. Наставник обожал эту его черту и всегда проигрывал улыбке, расцветающей на его собственных губах при каждом новом подтверждении этого. Сейчас даже как-то не думалось, что на них обратит внимание кто-то из других студентов, собравшихся на стадионе. Столь вовремя полученное от Конга тепло оттесняло печали прочь.

– Да, – первокурсник смотрел на него в ответ и, казалось, хотел добавить что-то еще, но потом лишь мотнул головой. Продолжая лишь спустя еще несколько секунд. – Я просто к тому, чтобы ты не удивлялся, если я случайно разбужу тебя, когда буду собираться.

Артит рассмеялся.

– Конг, ты уже забыл, что тебе приходилось от души тормошить меня, чтобы я проснулся? Об этом я и говорил: рядом с тобой мне спится лучше всего, – сказанное на одном дыхании это смущало еще больше, чем раньше. Третьекурсник мысленно дал себе подзатыльник. Глаза младшего в ответ странно потемнели.

– Я очень на это надеюсь, пи. Очень…

Артит все-таки покраснел и быстрее пошел по направлению к Нотту. В последнее время главе наставников все чаще казалось, что он не всегда понимает, что хочет сказать ему младший. Но это не страшно. У них будет еще множество возможностей, чтобы поговорить.

========== Часть 49 ==========

Конг действительно был отличным помощником: сразу понимал, что от него требовалось, делал все быстро и качественно. Ребята даже шутили, что надо бы убедить его перевестись на инженерный факультет – вот бы из кого удалось воспитать прекрасного главу наставников – но первокурсник лишь смеялся и уверял, что экономика – его призвание. Артит вздыхал: про себя он иногда думал об этом, но, конечно, понимал, что все это из области фантастики. К тому же… уже сейчас они общались друг с другом так, как лидер инженеров никогда не общался ни с одним из своих подопечных. И ему это было куда дороже, чем номинальная принадлежность к одному факультету.

Увы, как бы быстро и хорошо, они все ни делали, но завершить сборы удалось лишь ближе к одиннадцати. Артит понимал, что младшему рано вставать, и, наверное, не стоило быть столь эгоистичным, но по-прежнему не мог отказаться от возможности еще немного побыть вместе. В итоге наставник лишь уточнил поел ли первокурсник и, получив утвердительный ответ, тут же повел его в общагу. Нужно было поскорее лечь спать, чтобы Конг отдохнул. Ему ведь и вправду было достаточно одного присутствия младшего рядом. Конечно, о том, что сам он ел только с утра и только один бутерброд, Артит не подумал: это все равно не имело значения.

Правда, чуть позже он об этом все-таки пожалел. Прошло полчаса, как они улеглись спать, Конгфоб лежал всего в метре от него, и усталое сознание нежилось в понимании того, как близко он находится, реагируя не диким желанием, как было вчера, а благодарностью и счастьем, уверяя, что сегодня его ждут самые прекрасные сны, но… желудок требовал пищи: настойчиво, упорно и безостановочно. Игнорировать это не получалось. Повертевшись еще с 10 минут, Артит, проклиная собственный аппетит, соскользнул с постели и, стараясь не шуметь, побрел к столу за печеньем – единственным, что было у него в комнате. Сгрыз полпачки и только после этого вздохнул свободнее. Конечно, он чувствовал себя глупо из-за своего вынужденного марш-броска, но сейчас переживать стоило не об этом. Нужно было столь же бесшумно вернуться назад. К сожалению, ему это не удалось. Во всяком случае, когда он вновь устроился на кровати и повернулся к младшему, чтобы еще немного полюбоваться его лицом, в ответ он получил совершенно нечитаемый взгляд темных глаз. Все тело тут же опалило жаром стыда.

– К-конг… прос…ти. Я тебя разбудил? – Артит мысленно взвыл. От таких заиканий можно было подумать, что его застукали за каким-то преступлением, а не за поеданием печенья. Или подглядыванием. Впрочем, второго еще и не было толком. Он же только повернулся… И зачем он, кстати, это сделал? И так же было хорошо. – Я просто хотел… есть.

В ответ последовала тишина. Первокурсник молча изучал его лицо в полутьме. Долго. Потом вздохнул, протянул руку и, обхватив его за талию, притянул к себе, устраивая так, чтобы носом он утыкался куда-то в сгиб шеи самого младшего. Это было почти также, как тогда, когда они стояли за трибунами. Только теперь они лежали. В постели. И Артит мог бы поклясться, что чувствует, как у Конга… «стоит». Хотя, может быть, он свихнулся. Или все-таки вырубился от усталости и жары. Ведь температура в комнате действительно была явно чрезмерной. И с каждой секундой становилась все выше. Странно, что Конгфоб это не чувствовал, а он не чувствовал, иначе не стал бы прижимать его так крепко. Лидер инженеров поерзал. Он еще не совсем понял, чего хочет больше: отстраниться, чтобы внезапно взвинтившие свой темп удары сердца перестали заглушать его мысли, или придвинуться ближе, рискуя сгореть и так и не понять, в чем же дело…, но смысл собственных размышлений стремительно ускользал. Это было… было… Третьекурсник закусил губу и попробовал продвинуть свою ногу между бедер Конга чуть дальше. Совсем немного. Просто чтобы…

– Пи… ты хотел… поспать… – тихие слова, произнесенные с едва заметным усилием и опалившие его ухо новым жаром, прошлись дрожью не только по его телу. Возбуждение младшего тоже стало ощущаться сильнее. Может быть, Артит и не все понимал, но этого он не заметить не мог. Конг точно его хотел. Так быстро стучащее еще мгновеньем назад сердце пропустило сразу несколько ударов.

– Есть… – лидер инженеров чуть откинул голову и посмотрел в бездонные глаза первокурсника, что, казалось, вмещали в себя весь мир сразу. – Я хотел… есть…

– Пи…

Это было ни да, ни нет, но… Третьекурсник потянулся вверх и мягко коснулся губами губ младшего. По-другому он просто не мог. Только это сейчас было единственно правильным. У Артита не было опыта, и он не знал, как правильно доставить удовольствие любимому. Он мечтал о таком всего несколько раз и даже не думал о том, что подобное станет возможным так скоро, но… это все не важно. Если Конг хочет… если он действительно хочет… Мир накренился и заскользил прочь.

– Прости… прости, пи… не могу… больше… – поцелуев становилось все больше, воздуха – меньше. Артит пытался вслушаться в звуки, что произносил первокурсник в коротких перерывах между новыми касаниями губ и сплетением языков в глубине его собственного рта, но сознание уже не могло на них концентрироваться. Шквал тактильных ощущений рос в какой-то безумной прогрессии, сметая все остальное. Нежно. Сильно. Жарко. Жарко… Пламя охватывало его изнутри, не снаружи – теперь он был в этом уверен, и стянутая прочь футболка точно не могла охладить его кожу, хотя это тоже было правильно. Тем более, что, сняв легкую ткань с него, Конг избавился и от своей.

В голове все смешивалось, и Артит не представлял, когда младший успел перевернуть его на спину и нависнуть сверху, но это… Третьекурсник шумно втянул в себя воздух, восхищенно заскользив взглядом по открывшейся ему картине: он никогда прежде не видел младшего полуобнаженным, и пусть в темноте, что окутывала комнату, детали разобрать было невозможно, ничего великолепнее быть не могло… Ему бы еще чуть-чуть времени, чтобы впитать эту красоту… Но Конгфоб уже жадно касался губами его собственной бледной кожи, оставляя на ней десятки, сотни поцелуев и меток, что отпечатывались сразу в душе. Артит закрыл глаза и провалился куда-то в бездну, заполненную безграничным счастьем. Он и хотел бы отделить хоть одно действие младшего от другого, но у него это не получалось.

– Солнце… солнце мое… пожалуйста… прошу… – лидер инженеров не знал, сколько времени прошло, прежде чем отчаянный шепот Конга пробился сквозь затопившее его наслаждение, как свозь толщу воды, но первокурсник действительно что-то хотел, и нужно… нужно было… понять. Артит с усилием распахнул глаза и вновь встретил взгляд темных глаз. Сердце на какой-то неистовой скорости стучалось о ребра, будто напоминая, что ему требуется хоть минимальный контроль, иначе оно долго не выдержит, но это не причиняло боли, скорее – вызывало восторг. А боль… она… тоже была? Небольшая… Чуть ниже… там, где ощущались осторожные, но довольно глубокие проникновения пальцев, смазанных каким-то гелем. Двух. Артит подавил инстинктивное желание дернуться вверх, чтобы уйти от непривычной наполненности, и постарался замедлить дыхание: слишком острое наслаждение скручивало тело напряжением, и, видимо, именно поэтому Конг звал его – чтобы вытянуть его из этого состояния. Нужно было немного расслабиться. Чтобы зайти дальше… – Можно? Пожалуйста…

Артит светло улыбнулся и потянулся дрожащими пальцами к шее младшего, чтобы привлечь парня к себе. Поцеловать… нежно… медленно… успокаивая ритм сердца и снимая всю ту зажатость, что могла им помешать. Постепенно… вот так… Казалось, он стал осознаннее, но, может, и нет… просто время из стремительно проносящегося потока превратилось в густую патоку, в которой они… Внутрь скользнул третий палец, добавляя еще смазки и растяжения, и третьекурсник прогнулся сильнее: нет, все еще не отстраняясь, просто пытаясь приспособиться… Только пульс все равно предательски скакнул вверх, давая понять, что его навыки владения телом не идеальны.

– Конг, быстрее… ну, правда… хватит… я… – на этот раз его губы закрыл младший, одновременно вынимая пальцы и приставляя к кольцу мышц у входа в его тело нечто большее. Сознание плавилось, не позволяя подбирать определения, и вспыхивало бесчисленными огнями в такт каждому легкому толчку, что соединял их все глубже… глубже… глу…

Он кричал. Наверняка. Это было больно. Это было восхитительно. Это заставляло пытаться сбежать и заставляло бросаться навстречу. Он плакал – это точно. Но это было лучшими мгновениями в его жизни. И это: «Люблю», что, сначала заполнило все изнутри, а потом от уверенных движений ладони младшего, так сильно и нежно скользящей по его члену, все-таки вырвалось наружу вместе с горячим семенем… оно тоже было. Артит не знал, услышал ли его Конг, в тот момент достигавший собственного пика и делающий уже неосознанно резкие толчки вглубь него, но он готов был это повторить. Сколько угодно раз. Ведь это было правдой. Его правдой. И счастьем…

========== Часть 50 ==========

***

Ему еще многому стоит научиться. И обязательно нужно поработать с самоконтролем и выносливостью. Именно к такому выводу пришел Конгфоб, когда проснулся около семи утра и понял, что все, на что его хватило после первого в жизни секса – освободить партнера от веса собственного тела и тут же вырубиться. Пусть сейчас все внутри бурлило от бьющей ключом энергии, ночью он к размышлениям готов явно не был. При том, что подумать стоило. Хотя бы о том, что единственное, что он использовал из обнаруженного в тумбочке все на том же месте пакета, принесенного Брайтом – смазка. Вряд ли пи осознавал хоть что-нибудь в процессе, Конг и сам с трудом помнил последовательность своих действий, но вот когда старший проснется… Все-таки стоило сводить его в ванную, сходить самому…

Первокурсник поморщился от собственной глупости и ткнулся губами в макушку наставника, лежавшую у него на груди. Артит спал. И будить его прямо сейчас уже, наверное, не стоило. Лидер инженеров действительно выглядел вчера очень усталым, а он добавил еще… Не сдержался. Не сумел остановиться вовремя. Забрал то, о чем мечтал, гораздо раньше, чем имел право. Причинил боль. Да, несмотря на очевидное наслаждение третьекурсника, она тоже была. И это понимание было куда страшнее, чем нерешенные вопросы гигиены. От этого так хотелось сбежать… Но – нельзя.

То, что произошло – исключительно его вина. Уже после того поцелуя в парке он знал, что старший очень глубоко и искренне откликается на все его желания, ни на чем не настаивая со своей стороны. Все, что нужно было сделать, если он так хотел разъяснить существующие между ними недомолвки до начала отношений – не показывать, насколько сильно стремится к их близости. А что сделал он? Притянул, практически вплавил тело лидера инженеров в свое… обманывая… убеждая себя, что Артит не почувствует… Как будто кто-то мог не почувствовать, как сильно его хотят, когда ему в живот упираются очевидной эрекцией. Когда так неистово вжимают в себя… когда провоцируют даже голосом… ведь, если быть честным, он даже не пытался приглушить свою страсть, когда напоминал старшему, что тот собирался просто «поспать». И почему? Почему?!

В том-то и дело, что не было объективных причин. Алкоголь – не оправдание. Он выпил не так много, чтобы не понимать, что творит. Возможно, спиртное сделало его свободнее в выражении чувств, но и только. Он хотел Артита и до этого дня, хотел весь вечер, и когда они легли рядом в постель – тоже хотел. Но последние крохи самообладания он утратил именно тогда – в те мгновения, когда наблюдал за тем, как старший тихонько ест печенье у стола, стараясь не шуметь и не «разбудить» его. Он смотрел и не мог понять, почему на вопрос лидера инженеров о том, поел ли он, не задал встречный. Он ведь думал об этом раньше, понимал, что тот не питался нормально весь день, но отвлекся на собственные фантазии… забыл. А Артит, как и прежде, продолжал заботиться о нем. И от этого его хотелось только сильнее… полностью… до конца. Сразу.

Какой же он все-таки… эгоист. Нетерпеливый, жадный… придурок. Добавив еще несколько нелестных эпитетов, Конг с замиранием сердца посмотрел на часы, висящие на стене. Половина восьмого. В девять за ним должна приехать сестра. Времени становилось все меньше, а никакого разумного плана действий у него не было. Будить старшего и вываливать на того признание о причинах их знакомства сейчас было бы просто приговором для их стремительно начавшихся отношений – первокурсник не мог даже представить, что подумает Артит, если сразу после такого заявления он спокойно уедет праздновать день рождения своей мамы. Так же, как не смог бы внятно объяснить своей семье причины для внезапного отказа появляться дома в такой день. К тому же… он не знал, не знал, как правильно преподнести старшему то, что заставило его принять то решение сейчас, когда они стали близки. Весь его продуманный план не предполагал, что такое случится. Нужно было менять все. От начала и до конца. А это значило… молчать. Все выходные.

Конгфоб непроизвольно прижал Артита сильнее к себе и зажмурил глаза. Он и так был виноват перед старшим, а теперь все будет лишь сложнее. Но все равно… пусть лучше он сам помучается осознанием собственного эгоизма и глупости дольше, а потом перетерпит еще более мощный взрыв гнева от старшего, но не оставит третьекурсника наедине с теми мыслями, что точно не приведут ни к чему хорошему. «Прости» – только это он и прошептал в темные волосы лидера инженеров, прежде чем осторожно переместить спящего парня со своей груди на измятую постель.

Душ, короткие сборы, и пробежка до фуд-корта и обратно. На все Конгу потребовался почти час, так что, ставя на тумбочку у кровати клубничное молоко и омлет с рисом, он понимал, что времени уже не остается, но и безмолвно исчезать из комнаты после того, что здесь произошло ночью, юноша не собирался. Это было, и это было восхитительно.

– Пи… Солнце… мне нужно уходить… – присев на край постели и осторожно наклонившись к спящему третьекурснику, младший начал покрывать милое лицо наставника легкими поцелуями. – Проснись… на чуть-чуть… пожалуйста…

– Ммм? – Артит тихо мычал и пытался вжаться в подушку, делая вид, что ничего не слышит и не чувствует, но спустя минуту сдался и открыл сонные глаза. В них было столько тепла… – уходишь?

Горло перехватило, и ответить Конгфоб так и не смог, только дергано кивнул. Лидер инженеров улыбнулся. Вопрос: «Ты как?» – застрял где-то внутри первокурсника. Он никогда, никогда не видел ничего прекраснее, чем лицо старшего сейчас. Впрочем… он ошибся. Краска смущения, что начала разливаться по щекам Артита под его взглядом и, видимо, от осознания того, что было между ними ночью… сделала наставника просто невообразимым.

– Все в порядке, Конг. Не смотри на меня… так. Иди уже. Я – большой мальчик, и… все в порядке. Правда, – первокурсник стремительно наклонился, целуя старшего глубоко, сильно, вновь вбирая в себя любимый вкус и оставляя наставнику свой… Его парень – самый лучший на свете.

– Отдыхай, пи. Долго-долго. А я позвоню тебе днем, ладно? – чмокнув напоследок Артита в висок и получив в ответ кивок, Конгфоб быстро поднялся с кровати и пошел из комнаты прочь. Он очень боялся, что не сдержится вновь, увлечется… забудет вообще обо всем.

Выскочив из общежития, первокурсник почти пять минут восстанавливал дыхание и только потом пошел к стоящей неподалеку скамейке. Дожидаться звонка сестры, которая должна была сообщить о своем приезде по телефону, он предпочитал в нормальных условиях. К тому же… конкретно эта скамейка стояла спинкой к дверям общежития, что снижало вероятность соблазна пялиться на вход, мечтая о том, как он встает, преодолевает весь путь до комнаты старшего назад, и… Тихий звук оповещения о пришедшем сообщении вырвал его из тех самых фантазий, которых он старался избежать. Просто шик. Хватило одного поцелуя, чтобы все мысли опять сконцентрировались не на том. Первокурсник вздохнул и достал телефон. «Прости, Конг. Чуть-чуть задержусь. Полчасика. Небольшая поломка. Не скучай. Можешь поиграть в телефон, я никому не скажу ;)». Студент экономического факультета слегка фыркнул на подобное разрешение и задумался о том, не стоит ли ему ненадолго вернуться, чтобы…

– Конгфоб?! – первокурсник вскинул голову на удивленный возглас поблизости и почувствовал, как кровь отливает от его лица…

– Эм…

– Привет! Ничего себе! Ты что здесь делаешь? – друг плюхнулся на скамейку рядышком и заинтересовано уставился на него. Хотя все равно выглядел он при этом довольно помятым.

– Жду… сестру. Она должна была за мной заехать, но у нее что-то с машиной. Решил пока прогуляться, вот и дошел до вас…

– Ааа… Понятно! – Катават с видимым облегчением улыбнулся и тут же начал рассказывать сам. – А мы с ребятами пошли гулять после вчерашнего захвата флага. Ну, я и перебрал. Почти как ты после конкурса Лун, только я с утра проснулся в комнате у какого-то парня с юридического. Он, вроде, друг Тью… Но не суть. Представляешь? Там оказалось человек 6, и все храпят… Пришлось валить, а…

Эм с нехарактерной для себя эмоциональностью описывал сперва вечеринку, на которой он побывал, потом вернулся воспоминаниями к вчерашнему дню, когда им внезапно поменяли все задания… Поменяли? Конгфоб сначала не понял, о чем говорит друг, переспросил, но точно не ожидал того, что услышит в ответ. Неужели… неужели можно быть настолько самонадеянными? Как первокурсники вообще догадались устроить обсуждение непонятно как добытых сведений о будущем мероприятии на портале факультета? Правда теперь становилось понятнее, почему Артит выглядел вчера таким измотанным и расстроенным. Именно он отвечал за этих придурков, и должен был все исправлять… Хотя сам Конфоб ничуть не лучше их. Он – хуже. Гораздо, гораздо хуже… Сердце предательски заныло.

– Но ведь наставники все равно нас признали. А с этой чехардой с заданиями только лишняя нервотрепка получилась. Не пойму их… – Эм тяжело вздохнул и бросил на него острожный взгляд. Студент экономического факультета внутренне замер: он с самого начала чувствовал, что друг хочет поговорить совсем о другом… и даже подозревал, о чем именно. – А еще… прости, Конг… я знаю, ты правда хочешь нам помочь… просто… Вчера на стадионе… ну, когда ты приходил… Пи’Артит… он… он весь день, как отмороженный был. То есть он всегда такой, но вчера – особенно. А потом… ты. И он… смеялся, глядя на тебя! Правда! Ты и сам, конечно, видел, просто… все уже закончилось, Конг. Не подходи к нему, я тебя умоляю. Больше не нужно его соблазнять, или что ты там хотел… Все равно на наши наказания это никак не влияло. Ну… то есть было немного полегче, но не настолько же, чтобы идти на такое. Лучше… лучше найди себе кого-нибудь по-настоящему! За тобой столько девчонок вьется после конкурса, выбери любую. А когда ты станешь с кем-нибудь встречаться, он тоже поймет, что неинтересен тебе, и прекратит приставать.

– Эм! Хватит! – понимать, как все происходящее выглядит со стороны, было невыносимо и вновь напоминало о том, что его идея с самого начала была неоправданно жестокой. Хотя Катават, конечно, не имел к этому отношения. Он сам все решил. – Пи’Артит не пристает ко мне. И мне интересно с ним общаться.

– Общаться – возможно… тебе виднее… просто… мне кажется… он реально влюбился. Конг, ты мой друг, и я беспокоюсь о тебе, а он – мудак и заслуживает наказания, но… он же тоже человек. А ты не любишь парней. Зачем тебе его мучить? Это чересчур. Поиграли, и хватит. Это… это была глупая затея, правда. Прости, что не сказал сразу, – Катават сжимал пальцы на сиденье и смотрел себе куда-то под ноги, явно опасаясь той реакции, что могла последовать на его слова, но все равно продолжал. Студент экономического факультета горько улыбнулся. Даже его скромный друг мог отстаивать то, что считал правильным. Это он – Конг – идиот, если решил, что без него не справятся.

– Прости, Эм. Мне не стоило кричать. Вообще-то ты прав – это была глупая затея, – Катават удивленно повернул к нему голову, а Конгфоб посмотрел на небо: темное облако понемногу наплывало на солнце, скрадывая его свет, но на самом деле это ничего не меняло. Там, за тучей, солнце по-прежнему будет дарить тепло и жизнь. Даже если этого никто не увидит. – Только знаешь… я все равно хочу быть рядом с ним.