Текст книги "Граница пустоты: посмертная маска (СИ)"

Автор книги: RinaCat

Соавторы: Варя Добросёлова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Набрав номер Шики, я поднял с земли котенка и перехватил его поудобнее, прижав к себе рукой. Животное рыпаться, вопреки моим ожиданиям, перестало и даже замолчало. Только теперь котенок начал громогласно мурчать.

Шики ответила после третьего или четвертого гудка и голос у нее был крайне раздраженный.

– Ты не мог позвонить на пять минут позже?

– А ты занята? – я аж подрастерял все заготовленные приветствия. – Что-то случилось?

– Ничего. Ты доставил пару минут радости и веселья несчастной беглянке Аозаки. – отрезала Шики, и я улыбнулся. Кажется, магичка-таки нашлась. И уже успела подпортить настроение Шики.

– Своим телефонным звонком? Как же у нее мало радости в жизни осталось, – не сдержался я от шпильки, наглаживая котенка свободной рукой. – У меня для тебя два сюрприза. Первый – я узнал телефон Кикути-сан. А второй… Увидишь дома, когда вернешься, – я искренне радовался собственной задумке. Шики же понравилась Бастет? А чем плоха ее маленькая домашняя копия? – Я хочу с ней поговорить и расспросить про мастера. Возможно, она видела его пробудившиеся способности.

Иначе я не мог объяснить, почему не сработало снотворное и как он сумел выбраться из больницы той ночью.

– Вечером расскажу, что сумел узнать. До встречи! – я нажал на отбой, не спеша закрывать телефон, и вытащил визитку, которую мне дал Сига-сенсей.

Трубку довольно долго никто не брал. Я уже подумал, что она либо телефон сменила, либо выбросила, но потом на том конце провода послышался сипловатый женский голос.

– Кикути-сан? Сига-сенсей дал ваш номер, – сразу сказал я, предупреждая возможные вопросы.

Там повисла недолгая пауза, потом она осторожно спросила:

– Кто вы? Вы из больницы? – голос у нее был ниже, чем у обычно у женщины, напомнив мне тембр Шики. Только в нем звучала неуверенность – чего отродясь не было у Шики.

– Нет, не из больницы. И не из полиции и прессы, – добавил я. – Хотел бы поговорить с вами о Накамуре Гэндо.

На том конце пожалуй слишком резко, чем могло быть, спросили:

– Насчет чего? Я мало могу помочь, я уже не работаю в больнице. А все показания у Сиги-сана.

Уже диалог, хорошо. По правде, я ожидал услышать другие интонации и другой голос.

– Сига-сенсей просил передать, что скучает.

Кажется, она усмехнулась.

– Ох уж этот донжуан. Хорошо, приезжайте на станцию С***, там и встретимся. Как, вы сказали, вас зовут?

Я не говорил.

– Кокуто Микия.

– Через час на станции. Приходите, я постараюсь помочь вам, – только и сказала она и нажала отбой.

Я посмотрел на пригревшегося у меня на груди котенка. Мне кажется, или он так еще больше на Шики стал похож, когда она пристраивает голову у меня на руке или плече и категорически не хочет просыпаться и выпускать меня по утрам на волю?

Рассеянно поглаживая котенка между ушей, я двинулся к ближайшей станции метро, чтобы решить, как лучше добраться до С***. Место это людное, проходное, видимо, она не хочет встречаться со мной наедине. Наверное, опасается. Но чего? Даже если произошедшее врачебная халатность, ей нечего опасаться. Ну наверное…

Я рассудил, что лучше всего подождать ее у статуи в центре площади. Там больше шансов не затеряться в толпе, мемориал притягивал взгляд и там можно было посидеть в относительном спокойствии. Наглаживая мурлычущего котенка, воспринимающего меня, видимо, как посланника кошачьих богов, я присел на горячий от солнца гранитный бордюр клумбы и стал ждать.

Видимо, мы с Кикути-сан мыслили в одинаковом направлении, потому что когда ко мне откуда-то сбоку приблизилась невысокая темноволосая девушка, я даже не удивился.

– Кокуто Микия? – взгляд ее пронзительных темно-синих, почти индиговых глаз, скользнул по моей челке, лицу на котенка, тарахтящего у меня на плече. Казалось, от этого ее личико смягчилось, потому что она хмурила густые брови и поджимала нижнюю губу. Видимо, нервничает. А котенок послужил мостиком для того, чтобы завязать разговор.

– Да. Вы меня знаете? – я улыбнулся ей. И она, вроде бы, немного расслабилась. Протянув руку, она поскребла котенка за ухом, и благодарностью ей был скрипучий мурлычущий мяв.

– Слышала о вас. Вы были пациентом в этом госпитале зимой.

Признаться, по описаниям Накамуры и Сиги-сенсея я ожидал увидеть другого человека. И я совершенно не мог определить ее возраст. Почти как в случае Шики. С одной стороны, она казалась юной, а с другой – с ее манерой держаться, речью она могла быть даже старше меня.

– Но это не объясняет, почему вы спрашиваете меня о Гэндо-сане, – она повернулась ко мне, щурясь на отражающемся в стеклянной крыше терминала солнечных лучах.

– Я случайно познакомился с ним. Хороший человек. С которым случилось что-то очень плохое, – я посмотрел на Кикути-сан.

По ее лицу пробежала тень.

– Похоже, Сига-сан все вам рассказал. Про мое дежурство. Про мою несостоятельность как врача, – она нервным движением достала смятую пачку женских ментоловых длинных сигарет и вытащила одну. Видимо, курила она нечасто, потому что у Токо-сан прикуривание получалось в разы изящней.

– Напротив.

– Вот как? – она немного криво усмехнулась уголком рта, затянувшись дымом. – Если вы хотите знать, что случилось той ночью, то, боюсь, я вам не помощник.

Видимо, у меня на лице промелькнул букет эмоций, потому что девушка горько усмехнулась и продолжила:

– Почему-то на Гэндо-сана в ту ночь не подействовало снотворное. А может, он его не выпил. Он всегда был послушным, следовал нашим предписаниям. Он в тот вечер был очень расстроен ссорой с женой, я, как обычно, принесла ему лекарство, а потом пошла в ординаторскую, – сигарета смялась в ее пальцах, вид у девушки был отстраненный, словно она вновь и вновь переживала этот момент. – Я ведь сама вызвалась, подменила Агнес. Я сделала всего один плановый обход – дверь в палату Гэндо-сана была закрыта, все было в порядке. Я вернулась в ординаторскую и начала писать отчет для Сиги-сенсея. Не знаю, что на меня нашло, меня вырубило прямо за столом. Я проснулась около пяти утра… Да, наверное, – она наморщила лоб. – Я проспала два ночных обхода. Я бросилась к палате. Гэндо-сан спал, на столе стоял пустой стаканчик. Кокуто-сан, я искренне была уверена, что он всю ночь провел в палате.

Кикути-сан замолчала и посмотрела на меня, ожидая реакции.

Неудивительно, что Сига-сенсей ее покрывал. Она вызвалась дежурить, но не доглядела за пациентом, заснула. За эту халатность не арестовывают и в тюрьму не сажают. Это многое объясняло.

– Вы не виноваты. Ночные дежурства – это адов ад, – о, да, я знал, о чем говорил. Понятное дело, что она теперь винит себя в произошедшем. – Вы и дальше продолжали работать с ним, после его выписки. Почему?

Девушка вздохнула.

– Работать я с ним по методике сенсея начала в надежде, что все прекратится. Синдром Капгра это же такая странная непредсказуемая вещь… – она ненадолго замолчала, почесывая котенку горлышко. Тот этим бессовестно пользовался и подставлялся.

– Движение глаз? – вспомнил я.

– Да. Сперва ему как будто стало лучше. Я потому и поручилась за него, о его выписке, думала, что методика Сиги-сенсея действует. Но уже потом, когда навестила его после мне показалось, что что-то не то. Это я теперь-то понимаю, что он чувствовал вину и все глубже погружался в это, – она докурила и загасила окурок пальцами. Неженскими такими пальцами, узловатыми, в пятнах не то чернил, не то реагентов.

Немного не это я надеялся услышать. Значит, Накамура до той ссоры с женой, которая сорвала в нем что-то, внешне никак не проявлял своего пробужденного истока. Почему-то я был уверен, что эта встреча прольет свет на какие-то детали, но Кикути сама ничего не видела. И на магичку девушка не походила. Хотя… Кто, глядя на Токо-сан, назвал бы ее ведьмой?

– Вот как… Спасибо, Кикути-сан, что поделились. Я правда считаю, что вы не виноваты в случившемся, – я поднялся первым, удержав попытавшегося с меня скакнуть котенка. Девушка тоже поднялась и отряхнула длинную серую юбку.

– Наверное, вы единственный, Кокуто-сан. Даже я себя считаю виноватой, что не недосмотрела, – призналась она неожиданно, но в ее взгляде мне почудилась благодарность. Посмотрев на часы, она двинулась к станции. – Если это все, что вы хотели узнать, мне пора. До свидания, Кокуто-сан, – невысокая тонкая фигурка с копной кудрявых черных волос быстро затерялась в потоке сошедших с поезда или наоборот направляющихся к поезду людей.

И все же я хотел кое-что проверить. Да, Накамура совершил убийство. Но способность к оборотничеству он ведь обрел не сам по себе? Надо обязательно поговорить с Токо-сан, тем более Шики разыскала ее. А пока… Пока надо отнести это ушастое чудо домой, выкупать и накормить.

_RinaCat

========== 3.4 ==========

Квартира Шики, 9 вечера.

Я сидела на своей кровати, вытянув вперед босые ноги, и сосредоточенно разглядывала пальцы на ногах. Точнее так могло показаться со стороны, потому что на самом деле я вовсе не замечала ни пальцев, ни ног, ни окружающей обстановки. В правой ладони, которой я опиралась о кровать, я сжимала телефон.

Я опять злилась на Микию и на то, что он вечно заставляет меня на себя злиться. Сначала он позвонил в самый неподходящий момент, наплел глупостей про какие-то «сюрпризы», которых и без него было больше, чем достаточно, а потом еще и повесил трубку, ничего толком не объяснив. Разумеется, я не стала перезванивать. Мне и без него было о чем подумать. Сведения от Токо оказались отнюдь необнадеживающими…

Я улеглась на бок, выставив вперед руку с зажатым в ладони телефоном. Маньяк-пожиратель, чертовы маги, чертова Бецалелль, чертова Ассоциация и, конечно, Гэндо Накамура-сан, чертов неудачник мастер-масочник. И всем им что-то нужно от нашей компании – от Аозаки, от меня и, как следствие, от Кокуто. Который бродит в это время по ночному городу, вообразив себя детективом. Я перевернулась на спину. Не удивлюсь, если он прямо сейчас беседует с каким-нибудь убийцей или гребаным магом. Я подняла левую руку вверх, растопырив пальцы, и посмотрела сквозь них на потолок, освещенный электрическим светом.

Он всегда, всегда оказывается в самом эпицентре событий, которые его никак не касаются. Зачем?

Десять часов.

Одиннадцать.

Одиннадцать тридцать.

Я села на кровати и снова открыла крышку телефона. Одиннадцать тридцать шесть. Последний поезд уже ушел. Нажав на вызов, я услышала всё то же: «Аппарат вызываемого абонента выключен или…» Я нажала на отбой. Чертов Микия, если он опять попался в лапы какого-нибудь маньяка, надеюсь, что на этот раз его прикончат.

Я встала, поправила юкату, подошла к кухонному столу и, открыв дверцу, бросила телефон в мусорное ведро. Бесполезная штуковина. Я хотела дождаться Микию, прежде чем отправляться на охоту. Узнать новости, что за «сюрпризы» он мне приготовил и, наконец, просто, убедиться, что с ним все в порядке. Но больше я ждать не могла. Ловушка это или нет, я должна найти Накамуру. Или пожирателя. И я знала, что на этот раз крови не избежать.

Улицы города, два часа ночи

Я шла вперед, опустив голову, сквозь потоки веселящихся людей шумных городских районов, через пустынные торговые кварталы, переулки с многообещающими покосившимися вывесками лав-отелей, или точнее сказать борделей. Низкопробная шваль, изображающая из себя якудза, китайские проститутки, пьяные «сараримэны», ищущие приключений, и школьники со стеклянными глазами… Ночь обещала быть теплой и очень долгой.

– Ооо! Какая цаца… – за спиной раздался гогот. – Смотрите, парни, да она же в кимоно!

Я остановилась и повернулась к ним.

– Убийства этой зимой, в этом квартале, которые, по слухам, совершал человек в синем кимоно и красной куртке. Недавно был найден еще один труп…

Улыбка медленно сползла с прыщавого лица дылды, который, видимо, и обратился ко мне.

– Ты…

– Не я. Кто-то другой. Вы видели кого-то похожего? С обесцвеченными волосами.

Дылда беспомощно оглянулся на товарищей, но тут же взял себя в руки.

– Да ты за кого себя принимаешь, детка? – он осклабился. – Я что, твой дружок, чтобы на вопросы отвечать? Или ты из полиции?

– Нет, такое жалкое подобие человека, как ты, не может быть моим другом, – решив, что он ничего не знает, я повернулась и пошла дальше.

– Да ты…

Дылда уже схватил меня за плечо, когда я развернулась, и в свете неоновой вывески сверкнул мой нож. Кусочек розовой плоти, пронизанный несколькими кольцами, упал на тротуар.

– Тебе не идет. Как и твоя прическа. Но если ты со мной не согласен, можешь поспешить в неотложку и тебе пришьют ее обратно, – парень с перекошенным лицом смотрел на меня, сжимая левое ухо пальцами, между которыми уже струилась кровь. – А теперь убери руку…

Договорить мне не пришлось, парень с воем рухнул на колени и принялся искать свою потерянную мочку уха. А тех, что были с ним, уже и след простыл.

– Микия? – я ошарашенно смотрела поверх сгорбившегося и воющего дылды: в свете широкой улицы, к которой выводил этот грязный переулок и где только что скрылись дружки этого придурка, мелькнула знакомая фигура.

Я бросилась туда, ища взглядом знакомую спину среди праздно шатающихся парочек и компаний. Я пошла вперед, туда, куда, как мне показалось, шел Микия, расталкивая прохожих локтями и заглядывая в незнакомые лица. Что он тут делает? Неужели пошел за мной? Или сюда привело его расследование? Или это… не он?

На углу квартала я остановилась. Дальше начиналась территория какого-то строящегося объекта, огороженная бетонной стеной. Я подошла к воротам и провела ладонью по стальной, окрашенной черной краской, решетке. Гулко скрипнув, одна из створок поддалась, образуя широкий проем между связанных простой цепью створок, будто приглашая меня войти. Ловушка?

Внезапно со стороны стройки послушался неуверенный женский смех и сдавленный возглас, после которого наступила мертвая тишина. Ни минуты не медля, я нырнула под цепью между створок ворот и помчалась к недостроенному зданию, на ходу вынимая нож.

– Нет, Шики, нет! Постой! – из черного провала окна выпрыгнул Микия и, расставив руки, словно не хотел меня пускать в здание, прошептал, – подожди, еще рано.

Квартира Шики, 11.48

В 11.48 я кое-как на ощупь открыл дверь квартиры Шики, попав в замочную скважину ключом, наверное, попытки с третьей. И это с вопящей кошкой под мышкой, с целым ворохом пакетов с покупками, на которые я спустил, наверное, половину дохода с выставки, которую я организовывал для Аозаки. Выгрузив пакеты у порога, я придержал затрепыхавшегося котенка, зажег свет и огляделся по сторонам.

– Шики? – на всякий случай позвал я, но тут уже было очевидно, что в квартире никого нет.

Выпущенный на пол котенок, прижав уши, обнюхивал край кухонного шкафчика, а я занялся распаковыванием покупок. После встречи с Кикути-сан я решил навестить Дайске, потом мы кормили котенка, кузен посоветовал мне наведаться в зоомагазин, раз уж я решился на эту авантюру – оставить животное у себя. Ну а в зоомагазине меня взяли в оборот продавцы, и вышел я оттуда навьюченный, как мул. Котенок еще не понял, что стал причиной такой суеты и всеобщего внимания, лишь висел у меня на плече, по-совиному тараща зеленоватые глаза, и лишь беззвучно шипел, когда тот же Дайске пытался взять его на руки и погладить. Видимо, зверюга восприняла меня как своего хозяина. После зоомагазина был продуктовый супермаркет – у нас как раз продукты закончились, поэтому я и добрался домой так поздно, на подгибающихся от усталости ногах. Еще и телефон разрядился, я даже не заметил, когда он отрубился, поэтому сразу положил его на стол заряжаться, а сам занялся нашей мини-Бастет, которую следовало отмыть, накормить и… Было бы неплохо дать ей имя.

Впрочем, имя уже сформировалось у меня в голове бог знает какими окольными путями. Кодзуми («угольная пыль»). Мне казалось, это имя подходило котенку, кем бы он ни был. Но в процессе мытья выяснилось, что это все же кошка. Зверюга на удивление вела себя прилично, лишь громко хныкала, стоя на дне ванной, то и дело пытаясь совершить побег, уцепившись мокрыми лапами за бортик ванны. Замотав кошку в свое полотенце, я отправился сушить ее и распаковывать остальные покупки. Положив сверток с полотенцем и котенком на кровать, я поставил у балконной двери мисочку для питья и еды и насыпал туда сухого корма. Кодзуми тут же кубарем свалилась с кровати и, словно не кормили мы ее с Дайске пару часов назад, устремилась к своему обеденному месту. Мокрая всклокоченная кошка выглядела так потешно, что я не мог сдержать улыбки. Однако на душе становилось уже неспокойно. Где же Шики так поздно ходит? Снова отправилась на охоту? И даже домашние мирные хлопоты, игра с кошкой, в итоге замурлыкавшей у меня под боком, не могли перешибить мою тревогу. Находившись по городу за день, с суетой над выставкой, пешими концами по магазинами, я сам не заметил, как задремал на кровати под мурлыканье пригревшейся рядом со мной кошки, на удивление быстро воспринявшей это жилище как свой дом.

Разбудило меня странное жужжание. Я вздрогнул и подскочил на кровати, пытаясь определить источник звука. Я даже очки не снял, когда отрубился. А Шики все еще нет. И это в почти полвторого ночи. И тут я все вспомнил. Телефон. Я вскочил с кровати и схватил раскладушку. Видимо, зарядившийся телефон сам включился и теперь на него проходили вызовы. Номер был какой-то незнакомый, но только времени на раздумья не было и я нажал на прием.

– Слушаю.

– Кокуто-сан? – послышался охрипший подрагивающий женский голос.

Я дернулся. Нет, не Шики. Она бы не стала ко мне так официально обращаться.

– Это я, Кикути Юрико, – опередив меня, сказала девушка.

– Что-то случилось, Кикути-сан? – признаться, я растерялся. Меньше всего я ожидал подобного звонка.

– Вы спрашивали меня о Накамуре-сане, – по-моему, она даже заикалась от волнения, ее голос подрагивал. – Он только что мне звонил.

Я напрягся. Шики была права. Эта история так просто не закончится. И теперь беглый преступник-психопат звонил своему бывшему лечащему врачу.

– Что он хотел? – при этом я понимал, что я ничем не смогу ей помочь, разве что вызвать полицию. Дайске называл это «ловлей на живца». И в данном случае живцом придется выступать напуганной бедной женщине, которая желала лишь помочь этому человеку.

– Он сказал… – казалось, Кикути-сан сорвала дыхание, – он сказал, что ему помогало только мое лечение и ему очень плохо. Что он не доверяет этим врачам и хочет, чтобы я приехала и помогла ему. У него там девушка, я слышала ее крики, ее голос, – ее голос дрожал от страха. – Он схватил ее и очень просил меня приехать на эту стройку, предупредил, чтобы я не звонила в полицию. Мне страшно, Кокуто-сан…

– Это опасно. Нужно звонить в полицию, – я не знал, что говорить. Кровь тяжело бухала в висках, в горле встал ком. Он что, взял заложника, чтобы вынудить приехать Кикути? Ублюдок… Это так он хочет помощи? Будет чудо, если та девушка еще жива.

– Я знаю, что опасно! Я не верю не единому его слову! Он мне врал все это время, а сам срезал лицо собственной жены, – зачастила Кикути. – Я не могу позволить еще одному человеку умереть из-за моей ошибки, мне и так ночами снятся эти девушки без лиц, я скоро с ума сойду… – кажется, она всхлипнула.

– Успокойтесь, Кикути-сан, – я беспомощно смотрел на кафельную плитку над кухонной плитой. Я снова вспомнил ту ночь, когда я наткнулся на ту убитую девушку, так напомнившую мне Шики. – Давайте… – я лихорадочно соображал, что же делать. – Я съезжу с вами. Если что, сразу вызовем полицию, хорошо? Если он не захочет… принять помощь, сами мы с ним не справимся.

В тот раз Накамуру спасло, что его перемкнуло, и Шики не стала его убивать при мне. Но я – не Шики, я не смогу сдержать психопата, если он решит навредить Кикути или той другой девушке… Стиснув пальцами телефон, я лихорадочно размышлял, что же мне делать. Я действительно не мог ей отказать, хотя бог знает почему она позвонила именно мне. Неужели у нее совсем нет друзей?

– Кокуто-сан, простите меня… Я втянула вас в это, мне больше не к кому обратиться… – жалобно проговорила она.

– Ничего страшного. Куда он сказал вам приехать? – должен же я буду сообщить Дайске координаты, куда выезжать для задержания. Надо любой ценой предотвратить новое убийство и остановить Накамуру, даже если придется запачкаться во всем этом и держать ответ перед кузеном.

Кикути-сан выпалила примерный адрес, куда мастер просил ее подъехать. Не обнадеживало. Район N***, в четырех или пяти кварталах от станции, там сейчас большая стройка – строят очередную высотку. Придется вызвать такси.

– Все будет хорошо, встретимся у входа на территорию этой стройки, – я торопливо взглянул на часы и нажал на отбой. Открыв справочник, я нажал на вызов Шики.

Чирикающий под классическую музыку полифонический звонок телефона послышался прямо возле меня. Я вздрогнул от неожиданности, чуть не выронив свой телефон. Наклонившись, я пытался понять, откуда идет звук, наконец сообразил и открыл кухонный шкафчик.

Сердце ухнуло в пятки. Телефон Шики, который я ей подарил, лежал в помойном ведре, а сама Шики была невесть где и одна.

И вот тут-то мне стало удушающе страшно…

Почему она выбросила телефон? Что произошло? Почему она так рассердилась?

Когда о мою босую ногу с мявом потерлась кошка, выпрашивая ласки и внимания, я чуть не выронил телефон. Я ведь обещал Шики не вмешиваться в эти дела с маньяками-убийцами-магами и теперь собираюсь нарушить данное ей слово, которое для меня значило много. Что бы Шики ни ворчала там в сердцах.

Подойдя к мойке, я распахнул обе дверцы шкафчика и, нащупав у дальней стены плоскую коробку, выволок ее на пол. Откинув крышку, я скользнул взглядом по холодно блеснувшим в свете электрической лампы лезвиям ножей, закрепленных на дне и крышке коробки проволочками. Как-то ночью Шики была в достаточно благостном расположении духа и продемонстрировала свою коллекцию ножей, к которым, еще Азака замечала, Шики испытывала слабость. Здесь были и столовые ножи, и охотничьи, и перочинные, и даже какой-то старинный кинжал, который Шики явно умыкнула из офиса Аозаки. Шики меня убьет, что я трогал ее маленькую девичью слабость в пуд железа весом, но идти с голыми руками на встречу с маньяком я не хочу. Я не умею пользоваться ножами, с Альбой тогда вообще конфуз вышел, но ощущение стали в ладони придавало мне хоть какой-то уверенности. Выбрав прямой, похожий на кортик, нож, я аккуратно убрал коллекцию обратно в тайник и принялся натягивать кроссовки. Нож в чехле я заткнул за пояс. Его я планировал использовать как самую крайнюю меру. Закрыв дверь на ключ, я набрал домашний номер кузена. Когда на том конце послышался заспанный голос Дайске, я коротко сказал:

– Накамура Гэндо взял в заложники еще одну женщину и назначил встречу своему врачу на стройке в конце *** улицы. Он велел ей прийти одной, если не перезвоню через полчаса, устройте облаву, – и не дав кузену ничего сказать или возразить в ответ, отключил телефон. Да, я поступаю глупо и безрассудно, но я не позволю этому человеку больше убивать и причинить вред Кикути-сан. И я нарушаю обещание, данное Шики… На душе было невыносимо тяжело.

========== 3.5 ==========

Строящееся здание в р-не N***, 2. 20

– Нет, Шики, нет! Постой! – из черного провала окна выпрыгнул Микия и расставив руки, словно не хотел меня пускать в здание, прошептал, – подожди, еще рано…

– Что ты тут…

Он сделал знак, чтобы я замолчала, и оглянулся к окну, из которого только что выпрыгнул, прислушиваясь. Из здания не доносилось ни звука.

– Я слышала женский смех, – проговорила я тихо, – и я чувствую, что что-то здесь не так. Но больше всего я хочу знать, что ты тут забыл.

Меня обуревали противоречивые чувства: я была рада видеть Микию в целости и сохранности, но еще больше я хотела поскорее отправить его домой и знала, что он меня не послушает.

Что-то в его облике меня настораживало.

– Где твои очки? – спросила я, наконец, догадавшись, в чем дело

– Это очень долгая история, – ответил он уклончиво и вдруг шагнул ко мне. Осторожно, так, что мне даже стало щекотно, он провел кончиками пальцев по моему лицу, – ты такая красивая, Шики. Твое лицо… Хотел бы я увидеть твою улыбку, ямочки на щеках…

Он мечтательно улыбнулся, но я только скептически вздернула бровь.

– Ты с дуба рухнул, Микия? Какие, к черту, ямочки? Здесь разгуливает маньяк и, возможно, группа поддержки из Ассоциации магов, а ты несешь какую-то пургу про улыбку? По-моему, это слишком даже для тебя.

Улыбка исчезла с его лица, но он по-прежнему смотрел на меня, точнее на мое лицо, словно завороженный, не встречаясь со мной взглядом.

– С тобой точно все в порядке?

– Извини, ты права, нам нужно спешить, – он отстранился и вздохнул, – я следил за ним, за Накамурой Гэндо, и видел, как он привел сюда девушку, – лицо его стало грустным, – поэтому…

Он не договорил, и снова погладив пальцами меня по щеке, наклонился, чтобы меня поцеловать.

– Черт, Микия! – я оттолкнула его, – сейчас не до этого, ты что не понимаешь?

– Да, прости.

– Куда он ее повел? Внутрь? – я оглядела здание, – вот черт, да оно же огромное!

– Я знаю, где они.

– Да? – с сомнением переспросила я, посмотрев снова на Микию, – и он ее…?

– Нет, – Микия и сам догадался, о чем я хочу его спросить, – пока нет. Знаешь Шики, мне кажется, он еще борется с собой, его еще можно спасти. И его и девушку. Поэтому…

– О, Микия, не начинай.

Но он меня, кажется, не услышал.

– Поэтому, пожалуйста, отдай мне свой нож.

– Что? – мне показалось, что я ослышалась.

– Твой нож, – повторил он, – я попробую решить все миром. Я уверен, у меня получится. Поэтому мне будет спокойнее, если твой нож будет у меня.

– Но Микия… – он что думает, что я не в силах совладать с собой? Я фыркнула.

– Пожалуйста, Шики…

Я вспомнила его лицо, когда мы столкнулись в мастерской Накамуры. Он знает, что я убийца, но… Ну, почему он всегда все портит?

– Ладно, – я вложила свой нож ему в ладонь. В конце концов, я могу убить и голыми руками. В случае чего. – Пойдем уже.

Он залез в то же окно и подал мне руку. Не производя ни звука, мы поднимались по бесконечным абсолютно темным лестницам, пока Микия, наконец, не остановился.

– Там?

Он кивнул. И вдруг сделал жест, приглашающий меня пройти вперед. Я шагнула в светлый проем, ничего не увидела, поэтому оглянулась на Микию. Он улыбался.

– Балкон, – подсказал он.

– Только не говори, что это тот странный сюрприз, о котором ты говорил, – с сомнением проговорила я, и, совсем уже ничего не понимая, двинулась по направлению к балкону, больше напоминающему строительные леса.

– Подожди, – Микия вдруг схватил меня за руку и развернул к себе. – Ты очень красива, Шики. Я люблю тебя, – его лицо приблизилось будто для поцелуя, но он только потерся своей щекой о мою. И в этот момент все мои внутренности обожгло огнем.

– Кхх… – я отшатнулась, глупо разглядывая окровавленный нож в ладони Микии, потом свои ярко алые пальцы, потом его лицо, сияющее доброй любящей улыбкой.

– Ты так красива, Шики, – он сделал шаг ко мне и я машинально попятилась, сжимая рану и силясь понять.

– Почему? – удалось выдавить мне, прежде чем я ступила на балкон, и, запнувшись, рухнула на колени. Оперевшись на что-то мягкое, чтобы подняться, я опустила взгляд и все поняла.

В луже крови лежала девушка – еще живая, судя по пузырям крови, раздувающимся из рассеченного горла. На ее лице была маска, похожая на ту, что некогда восхитила Токо.

– Она ничто по сравнению с тобой, Шики, – я почувствовала, как руки Микии обвивают меня сзади, а к горлу прижимается лезвие моего же ножа, – ты будешь моим шедевром, Шики, вечно юной маской Дзидо.

Развернув нож плашмя, он погладил лезвием меня по щеке, размазывая кровь с ножа по моему лицу. Мою собственную кровь по моему лицу.

– Дзидо?

Я издала сдавленный смешок.

– Тебе удалось провести меня, Накамура… – от ярости и страсти, которые затмили собой даже боль, мой голос прозвучал хрипло. Мир вокруг исказился. – Теперь я хочу убить тебя.

Я услышала его смех, смех Микии – с оттенком мечтательности или легкого смущения, каким он мне отвечал, когда я его заставала его врасплох своим напускным цинизмом.

– Ты такая честная, Шики… Поэтому-то ты мне и нужна, – я почувствовала, как острие моего ножа коснулось подбородка, а левая рука подползла выше к груди. – Повернись ко мне, я хочу видеть твое лицо.

Его левая рука опустилась, но нож по-прежнему был прижат к моему горлу. Я усмехнулась, но сделала, как он велел. Теперь не только он, но и я могла видеть его. Передо мной был все еще Микия, но словно подернутый дымкой, его черты «текли», искажаясь от линий смерти. И на лице Микии никогда не было такого порочного выражения: сладострастия и упивания грехом. Ублюдок.

– О, твои глаза… – словно не повинуясь ему, рука лже-Микии опять взлетела и коснулась моей щеки чуть ниже век.

– Дурак, – я молниеносно ударила его по руке, сжимавшей нож, вспарывая ее пальцами четко по багряному контуру, другой – я почти достала до его сердца, но…

– Шики, нет! Пожалуйста не надо! – полный боли и отчаяния крик Микии, сжавшего повисшую плетью руку, взгляд единственного незакрытого и расширившегося от ужаса глаза, словно окатили меня ушатом ледяной воды. В последний момент своего же удара я отпрянула. Боль – теперь уже не от раны, а от ужаса, от того, что я чуть было не совершила, пронизала меня всю насквозь. И в ту же секунду мой рассудок закричал, что это не Микия, что это ловушка, но уже было поздно. Я споткнулась о тело девушки и упала спиной на доски, служившие стенкой этого импровизированного балкона. А Микия переложил нож в левую руку.

– Ты и правда опасна… Она предупреждала меня, – он улыбнулся, и наклонившись ко мне, вдруг вонзил нож в трещину за моей спиной, – поэтому она сказала, что эффект неожиданности – мой единственный шанс.

Взвыв от злости, я попыталась схватить его за горло, но доски за моей спиной затрещали, и мои пальцы сжали пустоту.

***

Почему-то от мелькающих в темноте за автомобильными окнами светлых пятен у меня в душе поднимается неприятное щемящее чувство дежавю. В памяти невольно всплыли воспоминания о той поездке на «скорой помощи» больше трех лет назад, когда Шики везли в госпиталь. Та же тьма за окнами, пятна света, кровавые пятна на алом дорогом кимоно… Крови не было, но почему-то я был уверен, что миром все не обойдется… Если вспомнить нашу последнюю встречу с безумным мастером, то Накамуру спас случай. Тогда он был в большей степени жертва, нежели маньяк. Но сейчас… Девушка в заложницах, угроза своему лечащему врачу, которая, по его заверениям, единственная проявила к нему сочувствие и понимание. И вот такова плата за ее добро. Такова всегда плата за добро и дурость, как желчно язвила Шики. Обычно в моем контексте. И сейчас мог пострадать еще один хороший человек. Я даже думать боялся, что там со второй девушкой. Даже беспокойство за Шики, к моему стыду, отступило на второй план. Да, она сердита, она выбросила телефон, но я совершенно ничего не мог с этим поделать, Шики старательно оградилась от моего вмешательства и беспокойства. Знать бы еще, чем я так прогневил ее…