Текст книги "Наследие Говорящих (СИ)"
Автор книги: Рэйя_Гравис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
– Если ты злишься на что-то, можно просто сказать, – предложил Поттер, Грейнджер вперила на него обжигающе злобный взгляд.
– Нет, спасибо, я, знаешь ли, тоже чувствую себя довольно глупо, разговаривая сама с собой, – ядовито процедила она.
– Я всегда тебе отвечаю!
– Но никогда не слушаешь! – она разгневанно фыркнула. – Зачем ты пришел, Гарри?
– М-м-м… узнать, когда ты перестанешь дуться и начнешь снова со мной разговаривать, – он невинно улыбнулся, Гермиона злобно сощурилась, и Поттер тут же понял, что глупые шутки с его стороны пока не самое удачное решение.
– Какой в этом смысл? – гриффиндорка, наконец, закрыла книгу, за которой пряталась все это время и хмуро посмотрела в глаза слизеринца. – Почему ты вдруг захотел снова со мной общаться?
– Э-э-э… ну, мы же друзья? – он недоуменно моргнул, Гермиона хмыкнула.
– Да? А мне казалось, ты только и думаешь о том, как бы от меня отделаться.
– Нет! С чего ты…
– С того, Гарри, что друзьям не врут! Друзьями не пренебрегают! На чувства друзей не плюют! Друзей уважают!
Гарри посмотрел на гриффиндорку с легкой улыбкой.
– Я и не думал, что в дружбе нужно подчиняться каким-то правилам.
– Это не правила, Гарри, – вздохнула Грейнджер, – это то, как обычно ведут себя друзья!
Поттер мысленно пересмотрел свои отношения с Арчером. Не врать, не пренебрегать, не плевать на чувства, уважать.
«Надо рассказать Тому, – подумал он, – вместе посмеемся».
– Ну, я этого не знал, – сообщил Гарри, – у меня до встречи с тобой был всего один друг и мы никаким правилам не следовали, – он помолчал. – Так ты злишься, что я повел себя не… по-дружески?
– Я уже не злюсь, – раздраженно отозвалась Гермиона, – я просто делаю выводы.
– М-м-м… да? – слизеринец выжидательно поднял брови.
– Похоже, ты просто думаешь, что я полная дура, – гриффиндорка мрачно уставилась на собеседника, – и что-то мне подсказывает, что сегодня ты пришел сюда, выдумав очередное нелепое оправдание, которое собираешься подсунуть мне под лозунгом «Я не хотел тебя в это втягивать». Честно, Гарри? Мне надоело, что ты постоянно отталкиваешь меня. Что бы я ни говорила, что бы ни делала, как бы ни старалась быть тебе другом, для тебя я навсегда останусь чужим человеком. Я уже поняла, зачем тебе понадобилась эта ложь и глупые увертки. Меня ранит, что ты не доверяешь мне. Я могла бы помочь, возможно, самую малость, но все же! Это нормально, что ты хотел защитить Арчера, это естественно, особенно учитывая, что именно он открыл Тайную Комнату, а ты всеми силами пытался прикрыть его. Готова поспорить, что будь у тебя возможность, ты бы взял всю вину на себя, но тебе ведь тоже нужна помощь, ты не можешь всегда всё делать в одиночку, разве я не права?
Гарри потрясенно слушал Гермиону и не хотел верить своим ушам. Она всё поняла? Как она вообще догадалась, что Тайную Комнату открыл Том? Ведь никто кроме директора и Снейпа не знает об этом, а они вряд ли ходят по школе, распространяя эти слухи. Так это что же получается? Он, Гарри, так старательно выдумывал для Дамблдора «правдоподобную» историю, а на самом деле вся его выдумка была шита белыми нитками? Выходит, Дамблдор слушал всю ту ложь, что говорил ему Гарри, и делал вид, что верит ему?
– Это что, было так очевидно? – хрипло поинтересовался Гарри, Гермиона пожала плечами.
– Я достаточно хорошо тебя знаю, и быстро догадалась, что происходило на самом деле.
«Какой кошмар. Надеюсь, хотя бы Снейп не догадался», – ужаснулся мальчик.
– Ну… что ж… – «Очень плохо». – Ты ведь… ты никому об этом не рассказала?
– Нет конечно, – оскорбилась гриффиндорка, – кто я, по-твоему? – Поттер вздохнул свободнее, что бы они делали, если бы Грейнджер оказалась более мстительной? – Но знаешь, Гарри, вся эта ситуация в целом меня… настораживает.
– В смысле?
– Ты рисковал всем, включая собственную жизнь, чтобы защитить Тома, но… стоило ли это делать? – заметно волнуясь, Гермиона принялась теребить рукав своей белой рубашки, глядя куда угодно, только не на Гарри. – Я знаю, он тебе дорог и все такое, но что если бы кто-то погиб? Если бы Арчер убил кого-нибудь? Ты хоть раз задумался об этом? Твоё молчание могло привести к трагедии, Гарри. Стал бы ты выгораживать его, окажись Арчер убийцей?
Поттер довольно долго смотрел на гриффиндорку, хотя она так и не поняла, что за странные эмоции отражались на его лице в тот момент.
– Я бы в любом случае его защищал, – наконец сказал он.
– Но… – девочка запнулась и покачала головой, подбирая слова. – Хорошо. Ладно. А если он не остановится на этом? Если он решит заняться тёмной магией? Если станет… – она резко вдохнула и очень тихо произнесла: – Пожирателем смерти…
– Том никогда не станет Пожирателем, – рассмеялся Гарри, – ему гордость не позволит, – он задумчиво почесал переносицу. – Скорее уж он станет вторым Тёмным Лордом.
– И это смешно, по-твоему? – ахнула Гермиона. – Ты признаешь, что Арчер однажды может стать убийцей, и так спокоен?
– Во-первых, я даже не задумывался об этом, – протянул Гарри, – а во-вторых, что бы там ни взбрело в голову Тому, я всегда буду на его стороне.
– Но это же не правильно! – гриффиндорка неверяще смотрела на Поттера. – Нельзя так зависеть от кого-то!
– Я ни от кого…
– И что же? Ты тоже будешь убивать, если он захочет? Станешь жить по его указке? Гарри, так нельзя! Он не должен распоряжаться твоей жизнью, это ведь… это… ты смиришься с тем, что он тебя использует?!
– Гермиона, – тихо и очень твердо проговорил Гарри, растеряв всю свою жизнерадостность, – Том – это моя семья. Единственная семья, которая у меня есть, и я не намерен её терять. Я верю ему и знаю, что он никогда не будет использовать меня или «распоряжаться моей жизнью», все решения, что я принимаю, принадлежат только мне и отвечаю за них я один, – Поттер холодно взглянул на Гермиону. – И я был бы тебе признателен, если бы впредь ты не обвиняла Тома в преступлениях, которые он не совершал, потому что, во-первых, он открыл Тайную Комнату под влиянием сильного тёмного артефакта, а во-вторых, он никогда не станет вторым Тёмным Лордом и убийцей. Он тебе не нравится, я знаю, но это не повод так говорить о нём. Что бы ни случилось, я всегда буду на его стороне, и если тебе трудно понять или принять это, то я ничего с этим поделать не могу.
Между ними повисла напряженная пауза. Гермиона кусала губу и хмурилась, Гарри со вздохом поднялся на ноги, взял свою мантию и принялся стряхивать с неё травинки.
– Если ты хочешь прекратить общаться со мной, я пойму, – негромко сказал он и развернулся, чтобы уйти.
– Гарри, – окликнула его Грейнджер, мальчик замер, стоя к ней спиной. – Скажи, а как бы на твоём месте поступил Арчер? Сделал бы он для тебя то же, что ты делаешь для него? Ты когда-нибудь спрашивал себя об этом?
Некоторое время слизеринец молчал и, наконец, с улыбкой обернулся к девочке.
– Нет. Не спрашивал.
– Но почему?
– В этом просто нет необходимости. Я никогда ничего не ждал от Тома взамен, – он смерил её ироничным взглядом, – в моём понимании это и есть дружба.
Оставив за собой последнее слово, Гарри неторопливо побрел вдоль озера к школе, продолжая задумчиво улыбаться.
«Зачем спрашивать себя о том, что я и так знаю?» – думал он.
А ещё он думал о том, что узнай Арчер, какие он развел тут сопли, то поднял бы его на смех.
*
Гарри добавил щепотку перетертой в мелкий порошок сушеной полыни и помешал зелье пять раз по часовой стрелке, потом ещё три раза против. Вязкая жидкость в котле приобрела бледно-оранжевый оттенок с мелкими вкраплениями красного, что говорило о том, что зелье полностью готово. Осторожно наполнив флакон, мальчик заткнул горлышко пробкой и сделал несколько пометок в своих записях, освещающих теоретическую часть приготовления снотворного зелья, после чего ещё раз перечитал получившуюся работу и посмотрел на часы. До конца урока оставалось ещё пятнадцать минут и большинство студентов все ещё напряженно трудились над своими зельями и делали пометки.
В силу природной вредности или просто желая досадить ученикам, Снейп проигнорировал распоряжение директора об отмене экзаменов, категорично заявив, что «чудесное спасение школы ещё не повод, чтобы всё оставшееся время до конца учебного года раскачиваться на люстрах и ничего не делать». Вполне естественно, что мало кого обрадовали эти новости, но спорить с деканом Слизерина не стал бы даже самоубийца. Гарри к пожеланию своего декана отнесся совершенно индифферентно, так как проблем с зельеварением у него не было, и он был почти уверен, что в этой школе найдётся ещё как минимум два человека, которых не расстроит и не напугает перспектива сдавать экзамен по зельям. Гарри огляделся. Через две парты от него сидела Гермиона, которая была полностью поглощена работой и выглядела очень воодушевленной, если не маниакально счастливой. Вообще Поттера иногда удивляли приоритеты гриффиндорки, она, казалось, скорее обошлась бы без кислорода, чем без возможности что-нибудь выучить и сдать. Что руководило ею? Хвастовство? Или глубокая неуверенность в себе? Скорее последнее. Гарри и раньше размышлял о поведении Грейнджер. Многие находили её назойливой зазнайкой, которой нравилось выставлять напоказ своё интеллектуальное превосходство, что чрезмерно раздражало большинство её одноклассников. А она, похоже, считала, что кроме хороших оценок у неё больше нет никаких достоинств, и компенсировала недостаток уверенности в себе бесконечной зубрежкой. Неожиданно Поттер почувствовал себя виноватым, он и правда поступил с ней жестоко в этому году. Гермиона беспокоилась за него, хотела быть ему другом, хотела помочь и поддержать его, а он швырнул все эти чувства ей в лицо. Гарри подпер голову рукой и уставился на флакон с готовым зельем, что стоял напротив него, размышляя о недавнем разговоре с гриффиндоркой, и чем дольше он думал об этом, тем больше винил себя за черствость и бесчувственность по отношению к девочке. Стоило бы нормально извиниться, а ему это даже в голову не пришло. Краем глаза мальчик заметил, как Том, сидящий рядом с ним, расслабленно откинулся на спинку стула. Поймав взгляд лучшего друга, Арчер дёрнул уголками губ, давая понять, что он тоже закончил с зельем, в ответ Гарри глумливо ухмыльнулся:
«Я был первым».
Том закатил глаза:
«Тебе пять лет, что ли?»
Ещё какое-то время оба перемигивались и переглядывались, обмениваясь безмолвными репликами и ехидными ухмылочками, пока над ними не навис их строгий декан.
– Вы закончили, как я вижу, – вкрадчиво заметил он.
– Да, сэр, – беззаботно чирикнул Гарри, игнорируя убийственный взгляд своего профессора. Зельевар взял флакон с готовым зельем Поттера и придирчиво его рассмотрел.
– Тогда, быть может, вы соизволите сдать мне свои работы и покинуть аудиторию, господа? – сухо поинтересовался он, смерив двух слизеринцев колючим взглядом.
– Конечно, сэр, – вежливо кивнул Том, после чего мальчики как можно тише и как можно быстрее собрали свои вещи и направились к выходу.
Когда Гарри уже стоял в дверях, Снейп неожиданно окликнул его, слизеринец обернулся.
– Да, сэр?
Зельевар сидел за своим столом и просматривал какие-то записи.
– Я хочу, чтобы вы задержались, мистер Поттер, – отстраненно произнес он, даже не взглянув на мальчика, – подождите в коридоре.
– Хорошо, профессор, – Гарри кивнул и скрылся за дверью.
Том дожидаться друга не стал и малодушно сбежал на обед, ехидно пожелав Поттеру удачи, тот ответил ему ядовитым взглядом и привалился спиной к стене, засунув руки в карманы мантии. Вскоре из кабинета вышла Гермиона, мельком взглянув на Поттера, она поспешила пройти мимо, словно опасаясь, что он окликнет её.
«Так… – хмуро подумал Гарри, – она что, теперь ещё и избегать меня всеми силами будет?»
Настроение резко упало, и слизеринец мрачно уставился себе под ноги, пытаясь подумать о чём-нибудь ещё. Как назло «что-нибудь ещё» вылилось в размышления о предстоящем разговоре с деканом. Мальчик догадывался, что Снейп, скорее всего, устроит ему запоздалый разнос по поводу всей этой истории с Тайной Комнатой, и это ничуть не воодушевляло юного героя. Вообще Гарри уже начал надеяться, что его профессор не поднимет эту тему, но зачем ещё Снейпу оставлять его после урока? Гарри вздохнул. Он не хотел говорить со своим деканом. Не хотел опять виновато вздыхать и повторять, что ему очень жаль и что он был неправ, надоело врать всем вокруг, и себе в том числе, что он чувствует хоть каплю вины. А Снейп захочет извинений. Дурацких, унизительных извинений! Будет глумиться и издеваться, унижать Гарри, оскорблять память его погибшего отца, бросаться незаслуженными обвинениями и так снова и снова, пока ему не надоест. А Гарри будет вынужден сидеть и улыбаться, и вздыхать, и делать вид, что он очень сожалеет. Да ему плевать, черт бы их побрал! Всё, чего он хотел, это спасти Тома, и если Снейп такой умный, то отчего же он ни черта не сделал, когда по школе ползала гигантская ядовитая змея?! Где был легендарный директор, будь он трижды проклят?! Где были эти идиотские высококвалифицированные профессора?! Какого дьявола он вообще должен чувствовать свою вину? Он ничего плохого не сделал. Он школу спас, если уж на то пошло!
К тому моменту, как урок подошел к концу, и все студенты закончили и сдали свои экзаменационные работы, Поттер готов был развернуться и уйти, а потом придумать какую-нибудь наглую отговорку, но он все же переборол так внезапно вспыхнувший в душе гнев и, нацепив на лицо максимально нейтральное выражение, вошел в аудиторию.
Снейп поднял на него взгляд и приглашающим жестом указал на стул возле своего стола. Мальчик сел напротив зельевара и выжидательно уставился на него. Профессор смерил студента задумчивым, на удивление спокойным взглядом, отложил в сторону кипу пергаментов с контрольными работами и вытащил из ящика стола какую-то тонкую книжицу.
– Итак, мистер Поттер, – медленно заговорил он, – коль скоро учебный год подходит к концу, мне хотелось бы знать, почему вы до сих пор не заполнили бюллетень о дополнительных предметах на следующий год.
Гарри моргнул. Потом моргнул снова.
– А? – «уточнил» он. Снейп со вздохом пододвинул к мальчику ту самую книжицу, что лежала у него в столе. Поттер тупо уставился на неё, потом на своего профессора.
– Это форма, которую вы должны заполнить и сдать до конца учебного года, – почти по слогам произнёс зельевар, всем своим видом давая понять, что разговаривает с идиотом. Гарри снова опустил взгляд на бланк, где были перечислены дополнительные дисциплины, сверху было оставлено место для имени, фамилии и факультета студента.
– Эм… я… я должен это заполнить? – промямлил он. – Сейчас?
– Нет, Поттер, вы можете посидеть в идиотической прострации ещё пару-тройку часов, у меня масса свободного времени, – язвительно пропел Снейп, явно начиная раздражаться. – Если у вас возникли какие-либо вопросы, или вы не можете определиться с выбором, я готов проконсультировать вас, – помедлив, процедил он, когда от мальчишки не последовало никакой реакции.
Гарри казалось, что весь его гнев, ярость и обида сейчас сдуваются как воздушный шарик. И чего, спрашивается, он так себя накрутил? Слизеринец чуть не рассмеялся от облегчения и осознания собственной глупости.
– Простите, профессор, – искренне сказал он, не зная, за что хочет извиниться больше, за то что вел себя, как болван, или за то что незаслуженно разозлился на своего декана, – я забыл об этом.
– Отчего-то я не удивлен, – проворчал зельевар.
Мальчик несмело улыбнулся и взял перо, сосредоточившись на списке дополнительных дисциплин. Минуту спустя он поднял на Снейпа горящий алчущим огнем взгляд.
– Сэр, а как много предметов я могу взять? – жадно спросил он тоном ребенка, забытого на ночь в кондитерской.
Северус чуть было не ответил: «Столько, сколько вы сможете съесть», – но сдержался – мальчишке требовался объективный ответ, а то мелкий монстр воспримет его буквально.
– Исходите из рациональности, мистер Поттер, – сказал Снейп. – В первую очередь вам стоит подумать о том, какие предметы вам пригодятся, а не о том, какие из них будут проще или веселее, вы понимаете меня? – Гарри с готовностью кивнул. – Хорошо. Следующим пунктом вам следует адекватно рассчитать количество времени, которым вы обладаете, объем уже существующих нагрузок, включая тренировки по квиддичу, и понять для себя, как много дополнительных предметов вы можете изучать без вреда для успеваемости. Конечно, в расчет так же стоит принять ваше свободное время, которым вы несомненно должны располагать.
Гарри внимательно слушал зельевара и задумчиво хмурил брови, после чего надолго замер над списком дополнительных предметов.
– Сэр, – наконец, протянул он, – если я выберу целительство, древние руны, уход за магическими существами и, – он сделал паузу, – нумерологию?
– Нумерологию? – заинтересовался Снейп. – Это один из сложнейших предметов, даже учитывая, что в Хогвартсе вы получите только базовые знания.
– Но это ведь научная сторона магии, верно? – звонко проговорил Поттер. – Вместе с древними рунами они являются фундаментом многих направлений в магии. Я читал, что алхимия, зельеварение, изготовление волшебных палочек и даже обрядовая магия основываются на этих двух науках, значит, они необходимы для волшебника.
– Для учёного, – поправил мальчика Северус, – или мастера. На практике руны и нумерология бесполезны, но если в будущем вас заинтересует подобная карьера, то эти знания определенно вам пригодятся.
– Учёный? – Гарри вопросительно поднял брови. – А что, в волшебном мире можно стать учёным?
– А кто, по-вашему, разрабатывает новые зелья, заклинания, магические артефакты и изучает аспекты всех направлений магии? Энтузиасты-любители? К вашему сведению, Поттер, существует целый ряд магических институтов, где работают исключительно талантливые и образованные маги. Своего рода элита волшебного мира. Попасть туда невероятно трудно и чрезвычайно престижно.
– О, – Гарри круглыми глазами смотрел на своего профессора, – это… интересно…
– Весьма, – сухо согласился зельевар, со страхом рисуя в воображении образ Поттера-учёного, отчего-то картинка получалась жутковатой. – Касательно двух других предметов, – Северус прочистил горло, – целительство вам знать не помешает, – он многозначительно глянул на смутившегося мальчика, – но, Поттер, – он выдержал вескую паузу, – уход за магическими существами?
– А я люблю животных, – простодушно пожал плечами Гарри, тут же превращаясь из исключительно умного рационального молодого волшебника обратно в лохматую бестолочь, которой прикидывался большую часть времени. Снейп скрипнул зубами, и Поттер поспешил пояснить: – Я просто думаю, что жить в волшебном мире и не знать ничего о волшебных существах, это немного странно, разве нет?
Зельевар смерил ребенка недоверчивым взглядом и понял, что спорить все равно бесполезно, а запрещать мальчику учиться было бы странно.
– Мерлин с вами, Поттер, – вздохнул Северус, – это ваше право.
Гарри счастливо улыбнулся и заскрипел пером. Пять минут спустя он сдал декану заполненную форму и тот прикрепил её в папку, где лежали бланки других учеников.
– Теперь, когда с этим покончено, – Снейп сложил руки на столе, – я хотел бы обсудить с вами ещё один вопрос. Гарри заметно напрягся, не зная чего ожидать, а зельевар, будто не замечая этого, плавно продолжил: – Ввиду определенных обстоятельств, я не могу не поинтересоваться о ваших планах на эти летние каникулы.
И снова профессор застал Поттера врасплох неожиданным поворотом разговора.
– Я поеду в дом своих родственников, – в легком ступоре сказал мальчик, – мне, как бы, некуда больше ехать, – несколько враждебно добавил он, Снейп кивнул.
– Я полагал, что вы так и скажете.
«Тогда зачем вы спросили?» – вопрошал взгляд мальчика.
– Насколько я понял, из соображений безопасности вам необходимо какое-то время пожить в доме своих родственников, – продолжил профессор, внимательно наблюдая за выражением лица мальчика, тот поморщился и кивнул. – Увы, как мне показалось прошлым летом, они не те люди, которым я бы доверил заботу о своём студенте, и это ставит меня перед необходимостью убедиться, что прошлогодний инцидент не повторится. Я просил бы вас сообщить мне, если вам понадобится помощь. Любая помощь. К тому же я попробую подыскать дом, где вы могли бы остаться до конца каникул.
Гарри не знал, что сказать. Снейп не был его опекуном, и это не входило в его обязательства – следить за тем, как живется его студентам, и всё же он предложил свою помощь. По правде сказать, он был первым взрослым, которого озаботил этот вопрос, и подобное участие неожиданно сильно тронуло мальчика.
– Спасибо, сэр, – тихо сказал он, – я надеюсь, что все будет нормально.
– В любом случае я рассчитываю забрать вас из дома ваших родственников в конце июля, – категорично заявил зельевар.
«Даже если мне придется поселить мальчика у себя», – подумал Северус.
– Ну, я мог бы пожить у Тома, – смущенно предложил Поттер, не желая обременять своего декана лишними проблемами.
Зельевар изогнул бровь, красноречиво высказывая этим все свое отношение к заявлению студента, тот предусмотрительно решил не развивать тему.
– Что ж, на этом всё, мистер Поттер, – сказал Снейп, – вы можете быть свободны. И, Мерлина ради, постарайтесь не придумывать себе лишних приключений хотя бы до конца года.
Гарри ещё раз поблагодарил своего декана и весьма озадаченный покинул кабинет зелий. Когда за ним закрылась дверь, Северус откинулся на спинку стула и позволил себе мимолётную улыбку. Если паршивца нельзя выдрессировать угрозами и внушениями, он попробует другой метод. Мальчику нужен взрослый, которому он мог бы доверять, и в случае с Поттером запугивания и принуждения, увы, не сработают. Медовое добродушие Дамблдора тоже не оказало никакого влияния на молодого волшебника, а значит, здесь требуется что-то другое, то, чего этот ребенок не знал с детства и то, в чем он отчаянно нуждался. Разыграть «любящего родителя» Снейп не смог, даже если бы захотел, но вот с ролью наставника, к которому мальчик всегда может обратиться за советом, он справится легко. И тогда, быть может, Северус сможет уберечь это лохматое недоразумение от тех безрассудных глупостей, которые мальчишка совершает с завидным постоянством.
*
Пока Гарри был у Снейпа, Том успел пообедать и неторопливо шел в сторону кабинета чар, когда навстречу ему из-за поворота вышел Люциус Малфой. Старший волшебник казался чем-то раздраженным, и хотя по его лицу практически невозможно было прочитать, о чём он думал, Арчер готов был спорить на что угодно, что Малфой встречался с директором. Потому что, во-первых, зачем ещё ему понадобилось приезжать в Хогвартс и, во-вторых, Дамблдор вполне мог быть причиной такого скверного настроения.
– Добрый день, мистер Малфой, – поприветствовал мужчину Том, старясь казаться вежливым. Холодные серые глаза обратились к мальчику, и тот изобразил доброжелательную улыбку. К отцу Драко Арчер относился не многим лучше, чем ко всем остальным, но у Малфоев была просто восхитительная библиотека, и нужно было быть полным кретином, чтобы не воспользоваться шансом получить туда доступ.
– Мистер Арчер, – по тонким губам Люциуса скользнула приветственная улыбка, – какая приятная встреча.
– Взаимно, сэр, не ожидал увидеть вас здесь, вы встречались с профессором Дамблдором? – полюбопытствовал Том.
Малфой смерил мальчика оценивающим взглядом. Этот ребенок заинтересовал его ещё на Рождественских каникулах. По тому, как говорил и выглядел Арчер, Люциус мог почти с уверенностью заключить, что он чистокровный волшебник, правда никакой информации о его родословной получить так и не удалось. Мальчик был безродным сиротой, не представляющим никакого интереса с точки зрения связей или денег, но он был впечатляюще образован, воспитан и исключительно умен. Люциус был убежден, что в будущем Арчер может стать выдающимся магом, к тому же, он был лучшим другом Гарри Поттера, что только увеличивало его ценность. Хотя, впоследствии внимание старшего Малфоя привлекло нечто иное. Томас выделялся на фоне своих сверстников, он казался старше и собранней. Даже Драко, который всегда стремился выглядеть и вести себя как полагает чистокровному представителю древнейшего и благороднейшего рода, не мог не оставаться ребенком, что время от времени проскальзывало в его взгляде и поведении. Арчер ребенком вообще не казался, и порой Люциуса охватывал необъяснимый страх, когда он смотрел в тёмные глаза мальчика, это было совершенно нелогично и противоестественно. Ведь что такого могло быть в двенадцатилетнем сопляке, отчего ему, сильному, чистокровному волшебнику, становилось не по себе? Делать какие-либо поспешные выводы Малфой не хотел, но с Арчером что-то определенно было не так.
– Требовалось уладить несколько вопросов, – с легким пренебрежением, которое явно относилось к упоминанию о директоре, ответил Люциус и заинтересованно склонил голову набок: – Впрочем, я уже освободился и рад, что встретил вас.
– Вот как?
– Утолите моё любопытство, мистер Арчер, что же всё-таки произошло в Тайной Комнате?
Мальчик улыбнулся одними уголками губ и неопределенно повел плечами.
– Боюсь, мне нечем будет вас порадовать, сэр, – скучающе протянул он, – я мало что помню о случившемся.
– Какая жалость, – вздохнул Малфой, – вся эта история кажется мне отвратительно запутанной.
– Мне тоже, сэр, – вежливо согласился Том, и на какое-то мгновение светловолосому магу почудилась издёвка в голосе юного слизеринца. – Позвольте и мне утолить своё любопытство, мистер Малфой, – Арчер посмотрел прямо в глаза Люциусу, и того охватило странное желание отвести взгляд. – Зачем вы подбросили Джинни Уизли тот злосчастный дневник?
– Что? – поперхнулся аристократ, но уже мгновение спустя взял себя в руки. – Я не совсем понимаю, о чём вы говорите.
– Я видел, как вы сделали это, – спокойно продолжал Том, не отрывая взгляда от лица мужчины. – Признаюсь, мне совершенно плевать на всё семейство Уизли, и я понимаю ваши мотивы. Но ввиду того, что последствия едва не стали катастрофическими для всей школы, я не могу не поинтересоваться, что ещё вами двигало, кроме желания навредить Артуру Уизли?
На пару секунд Люциус потерял дар речи, разглядывая мальчика, потом все же смог вернуть на лицо ледяную улыбку.
– И с каких пор вас касаются мои мотивы, мистер Арчер?
– С тех пор как я и Гарри чуть было не стали жертвами этих самых «мотивов».
– Это очень похоже на угрозу, мистер Арчер, – едко заметил Малфой.
– Ни в коей мере, – Том чуть качнул головой, – всего лишь моё любопытство. Поверьте, если бы я хотел навредить вам, то уже сделал бы это.
– Неужели? – ядовито процедил Люциус. – Хотел бы я посмотреть, как вам это удастся.
– Способ найдется всегда, было бы желание, – Арчер пожал плечами, – но я в данном случае просто интересовался, оставить мой вопрос без ответа это ваше право. К слову, сэр, вам ведь знаком домовик по имени Добби?
– Он принадлежит мне, – Малфой с подозрением нахмурился, куда клонит этот дьяволенок?
– Позвольте заметить, что этому эльфу стоит покинуть вашу семью, – с нахальной невозмутимостью сказал молодой слизеринец, – он позорит благородное имя Малфоев.
– Поясните, – сохраняя остатки самоконтроля, попросил блондин.
– Этим летом он угрожал Гарри Поттеру, более того, применил против него магию, это непростительно. До этого дня я не считал нужным сообщать об этом, но учитывая обстоятельства… – последовала многозначительная пауза, но мужчине и не требовалось продолжения.
«Так значит, это всё-таки была угроза», – он мысленно фыркнул. О, да, мальчишка был слизеринцем до мозга костей. Старший Малфой медленно улыбнулся.
– Я обдумаю ваши слова, мистер Арчер и проконтролирую, чтобы этот домовик был наказан, – произнес он.
– Насколько мне известно, самым страшным наказанием для эльфов является изгнание… – как бы случайно намекнул Том, Люциус с любопытством изогнул бровь.
– А вы, как я вижу, чрезвычайно в этом заинтересованы.
– Это просто вдруг пришло мне на ум, – беспечно улыбнулся мальчик.
Одарив Арчера отчасти раздраженным, отчасти восхищенным взглядом, Малфой отступил на шаг, тем самым давая понять, что разговор окончен. Том невозмутимо попрощался и прошел мимо аристократа, словно никакого разговора между ними и не было. Глядя вслед мальчишке, Люциус задумчиво нахмурился. Этот крайне умный дьяволенок начинал ему нравиться. Стоило себе признаться, что угрозы Арчера самую малость, но обеспокоили его, ведь наличие даже одного свидетеля говорило о том, что он проделал не совсем чистую работу. При желании Арчер мог создать ему ненужные проблемы, но к счастью, он был достаточно умен, чтобы этого не делать. Взамен мальчишка всего лишь попросил о маленькой услуге, которая ничего не стоила Люциусу. Добби и раньше был ни на что не годен, так что Малфой ничего не терял, изгнав это жалкое ничтожество. Направляясь к выходу из школы, мужчина с удивлением отметил, что после разговора с Томасом настроение у него значительно улучшилось.
«Стоит сказать Драко, чтобы он пригласил Поттера и Арчера в Малфой-Мэнор этим летом, – подумал он, – возможно, это будет интересно».
*
В больничном крыле было тихо и сумрачно, мадам Помфри тоже нигде не наблюдалось, и Гарри, помедлив, решительно направился в палату, где за белой ширмой вот уже несколько недель лежал Виви, который так и не очнулся после событий в Тайной Комнате. Поттер тихонько присел на стул возле кровати, в сравнении с которой эльф казался таким маленьким и совершенно беззащитным. Мальчик осторожно коснулся кончиками пальцев холодной ладошки домовика, наблюдая, как поднимается и опускается его худая грудь. Глаза предательски защипало, и слизеринец поспешно зажмурился. Не хватало только рыдать тут у постели своего домового эльфа. На плечо опустилась тёплая ладонь, и Гарри, вздрогнув, обернулся, встретившись с сочувствующим взглядом мадам Помфри.
– С ним всё будет хорошо, Гарри, – пообещала она.
– Мне… мне всё кажется, что я его бросаю, – прошептал Поттер, имея в виду свой скорый отъезд на Тисовую улицу.
– Здесь о нём позаботятся, – заверила его женщина, – он постепенно идет на поправку, и я надеюсь, что к августу ты получишь обратно своего домового эльфа, – она ободряюще улыбнулась.
– Вы… вы уверены? Виви ведь не может умереть? – Гарри с неприязнью отметил, как по-детски жалобно прозвучал его собственный голос, мальчик прочистил горло. – Он… если бы не он… я бы… мы… он… он мне жизнь спас… из-за меня он здесь, – убито закончил Поттер, медсестра мягко погладила его плечу.
