Текст книги "Наследие Говорящих (СИ)"
Автор книги: Рэйя_Гравис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
– А что случится, когда оно перестанет действовать? – помедлив, спросил Поттер, так и не дождавшись продолжения, которое явно должно было последовать.
– Кхм… ты о последствиях? – Арчер вдруг занервничал, и от этого голос его стал звучать раздраженно.
– Да, о последствиях, – в тон ему ответил Поттер, – я правильно понимаю, что как только ты снимешь заклинание, мне станет хуже, чем было до этого?
– Да, – Том свел брови у переносицы, – если ты можешь предложить что-нибудь получше, вперед.
– Нет, – Гарри помолчал, – давай, действуй, – он усмехнулся. – Все равно без меня вам отсюда не выбраться.
– Что ты имеешь ввиду? – нервничая, спросила Джинни.
– Открыть вход в Тайную Комнату может только змееуст, – коротко пояснил Гарри. – А ни ты, ни Том этим даром не обладаете.
– О, – девчонка сникла, – но Гарри, такое заклинание… это ведь опасно!
– Не опасней, чем сражаться с гигантской змеей, – Поттер наигранно рассмеялся и выжидательно посмотрел на Арчера. – Ну?
Том медлил, он видел, что на самом деле Гарри далеко не так оптимистично настроен, как пытается показать, он боялся последствий, и Арчер прекрасно понимал его страхи. Одно дело, знать об этом в теории и совсем другое, попробовать применить заклинание на практике. Никто из них не был уверен в том, что может случиться.
– Том, – голос друга вывел его из задумчивости, Гарри ободряюще улыбнулся, – в худшем случае я просто отключусь на пару дней, так ведь?
– Хотелось бы верить, – мрачно пробормотал Арчер и взмахнул палочкой, накладывая на Поттера заклинание. На мгновение Гарри охватило серебристое свечение, и он закрыл глаза. Том и Джинни, затаив дыхание, наблюдали за тем, как лицо мальчика постепенно приобрело более здоровый оттенок, заклинание подействовало практически мгновенно и уже через минуту Гарри сел, разминая плечи и шею.
– Ну что? – подала голос Уизли.
– Вроде работает, – весело сообщил Поттер, – чувствую себя отлично.
– Ты не очень-то радуйся, – буркнул Том, – заклинание продержится недолго, так что давайте поспешим.
– Да, точно, – Гарри поднялся на ноги и поманил их с Джинни за собой, – пора убираться отсюда.
Они пересекли зал, Гарри открыл тайный проход и все трое оказались в широком коридоре, уходящем во тьму. Поттер обернулся к своим спутникам и улыбнулся.
– Я шел сюда этим путем, не волнуйтесь, – он уверенно зашагал вперед, не давая Тому и Джинни возможности ответить.
Всё это время Арчер пребывал в мрачном молчании, заставляя себя оставаться спокойным. Слишком много вопросов не давали ему покоя. Как Гарри удалось выжить после укуса Василиска? Яд этого змея смертелен для всех без исключения, так что его спасло? Возможно, каким-то чудом яд не подействовал на Поттера, но он вряд ли бесследно исчез из организма. Что если заклинание, что они сейчас использовали, усилит действие яда и Гарри умрёт? Что если он только что своими руками подписал другу смертный приговор? Арчер тряхнул головой. Ещё немного и он превратиться в истеричного параноика, а им вполне хватало идиотки Уизли, которая начинала рыдать по поводу и без.
Они миновали сброшенную Василиском кожу, повергшую гриффиндорку в молчаливый ужас, и остановились, когда тоннель закончился.
– И куда дальше? – начиная нервничать, спросила Джинни, заглядывая в черную трубу, уходящую куда-то далеко наверх.
Том помедлил, глядя на Гарри, тот в свою очередь пытался понять, как им подняться по трубе.
– Попробуй сказать «Вверх», – шепнул Арчер, когда Уизли отошла от них, исследуя что-то на противоположной стене. Гарри кивнул и последовал совету друга. Раздался тихий щелчок, за ним скрежет и прямо из стены там, где начиналась труба, выехала широкая каменная платформа. Джинни вздрогнула, Поттер и Арчер переглянулись. – А я-то как дурак катился вниз на заднице, – пробормотал Гарри, Том прыснул.
– Да, представляю, – он закатил глаза, – никакой изобретательности, как и обычно, да, Гарри?
Поттер ответил ему ядовитым взглядом и обернулся к Джинни.
– Садись, – он посторонился и неловко помог девочке забраться на платформу, после чего они с Томом уселись рядом с ней. Некоторое время ничего не происходило, все трое ютились на холодном камне и нетерпеливо переглядывались. Тут Гарри, не выдержав, засмеялся.
– Чувствую себя идиотом, честное слово! – он весело глянул на Арчера и четко произнес на парсельтанге: «Вверх».
Платформа двинулась вглубь трубы, увлекая троих детей прочь из Тайной Комнаты.
========== Глава 18. Лесть, шантаж и признания ==========
Снейп нетерпеливо выстукивал пальцами по подлокотнику кресла какой-то рваный ритм, то и дело поглядывая на часы; зато Дамблдор, сидящий напротив, был само спокойствие и благодушно мерцал голубыми очами, попивая чай вприкуску с имбирным печеньем. Это бесило Северуса даже больше чем все остальное. Ну как можно было оставаться таким безмятежным в подобной ситуации?! Один мелкий, недалекий, безмозглый сопляк в порыве наследственного идиотизма отправился сражаться с Василиском, возомнив себя… Мерлин, кем он вообще себя возомнил?! О, Северус был просто в ярости.
С того дня, когда трое живых и относительно здоровых студентов вывалилось из тоннеля, ведущего в Тайную Комнату, прошла неделя, и теперь настал тот день, когда Помфри согласилась выпустить Поттера из больничного крыла, чтобы Снейп мог, наконец, убить его лично. Теперь же он и Альбус ждали этого малолетнего маньяка в директорском кабинете, чтобы узнать, что именно произошло в Тайной Комнате. Увы, ни Уизли, ни Арчер в этом вопросе помочь не могли, так как практически ничего не помнили. Северус даже попытался втихую использовать на них легилименцию, но дети действительно мало что знали, кроме того, что Поттеру каким-то непостижимым образом удалось убить одно из самых опасных волшебных существ мира магии. Сам Поттер до сего дня к расспросам был не готов, так как практически целую неделю пролежал без сознания. Этот мальчишка становился для зельевара, да и не только для него, настоящей загадкой. Обследование Поппи показало сильнейшее магическое истощение, которое уже не раз наблюдалось у мальчика в прошлом, и послужить этому мог только мощный стихийный выброс. Но даже если именно он в итоге стал причиной смерти Василиска, то какой тогда магический потенциал должен быть у этого ребенка, если он смог уничтожить исключительно могущественное волшебное создание в двенадцать лет?
Но не только это беспокоило зельевара, ведь помимо прочего в крови Гарри были обнаружены следы сильного яда. Об этом же красноречиво говорила рана на плече мальчика, явно оставленная Василиском, так почему же Поттер остался жив? Снейпу мало верилось, что мальчишка повсюду таскал с собой припасенное на всякий случай противоядие, да и, если честно, Северус не знал зелья, способного остановить действие яда Василиска.
И подобных вопросов у декана Слизерина было предостаточно. Но злило его даже не отсутствие информации, а тотальная всепоглощающая глупость Поттера. Почему, во имя Мерлина, он отправился в проклятую Комнату один? Десять минут ожидания ничего бы не изменили, но в итоге перепуганный насмерть Уизли притащил толпу преподавателей в пустой женский туалет и принялся выть, что «Гарри должен был ждать здесь!», «Проход был открыт вот прямо на этом месте!» и «Спросите Миртл!» Северус даже грешным делом начал думать, что мальчишка повредился рассудком на почве сильного стресса, но дальнейший разговор с меланхоличным привидением подтвердил, что Гарри действительно нашел и открыл вход в Тайную Комнату, куда спустился в полном одиночестве, после чего проход снова закрылся. В итоге весь преподавательский состав бился в панической агонии над несчастной раковиной, пытаясь попасть в Тайную Комнату, но ни заклинания, ни зелья, ни другие средства так и не дали результата. В школу в срочном порядке были вызваны авроры, Дамблдор и куча министерских представителей, которых известили о сложившейся ситуации и запросили немедленной помощи. Увы, это привело лишь к тому, что в небольшом женском туалете скопилось вдвое больше разнокалиберных волшебников, упражняющихся в магии на неработающем умывальнике и бесконечно переругивающихся между собой. Снейп навсегда запомнил лицо МакГонагалл, когда Альбус со вздохом сообщил, что Тайную Комнату окружает слишком мощный барьер, пробить который никому не под силу. Минерва была в ярости. Северус ещё никогда не видел эту сухую сдержанную ведьму в таком состоянии. Казалось, она готова своими руками развалить по камешку всю школу, лишь бы добраться до попавших в беду детей. К тому моменту, как проход в тоннель открылся сам собой и вышеупомянутые дети кучей посыпались на пол к ногам перепуганных взрослых, старая ведьма уже почти убедила директора в том, что Хогвартс не сильно пострадает, развали они одну-две стены.
Конечно, с появлением живых учеников снова поднялся страшный шум и всех троих тут же конвоировали в лазарет для оказания первой медицинской помощи, где Поттер внезапно перестал подавать признаки жизни, перепугав тем самым всех присутствующих. Мальчишке было так плохо, что добивать его было бы не педагогично, и в итоге Северус так и не смог дотянуться до паршивца, чтобы раз и навсегда его придушить. Теперь же, когда сопляк полностью выздоровел и окреп, зельевар мог с чистой совестью отчитывать его до тех пор, пока у мелкого монстра не повалит дым из ушей.
«И год отработок, – мечтательно думал слизеринский декан, – или даже два…»
Стук в дверь привлек внимание Снейпа, и тот напустил на себя угрожающе мрачный вид, чтобы Поттеру стало дурно ещё до того, как Северус начнет на него кричать. Увы, предстояло ещё дождаться, когда с паршивцем переговорит директор. Прозвучало миролюбивое «Войдите» от Дамблдора, и в кабинет шагнул невысокий худощавый мальчишка. Снейп бросил колючий взгляд на это жалкое вечно взъерошенное создание и поморщился.
«Слишком тощий, слишком бледный, слишком болезненный, – декан Слизерина мысленно застонал. – Ну как, скажите на милость, отчитывать такого хилого ребенка?»
«Этот «хилый ребенок» уничтожил Василиска», – напомнил внутренний голос, Снейп приободрился.
– Гарри, – Альбус улыбнулся застывшему в дверях слизеринцу, – проходи, присаживайся, – директор указал на стул справа от Снейпа, и мальчишка тотчас поспешил выполнить указания. Северус довольно нахохлился – по всем признакам маленький монстр терзался чувством вины после содеянного. Когда Поттер устроился напротив директора, тот заботливо улыбнулся: – Я рад, что ты поправился, Гарри, мы все очень волновались за тебя…
Снейп фыркнул и смерил ребенка ядовитым взглядом, всем своим видом показывая, что он-то ни капли не беспокоился. Поттер, будь он неладен, ответил обоим профессорам невинной улыбкой.
– Простите, сэр, я не хотел доставлять беспокойство…
– Если бы вы не хотели, Поттер, то научились бы думать хоть через раз, – проворчал Северус, мальчик приуныл и покосился на Альбуса в поисках поддержки, которую старик тут же поспешил ему обеспечить.
– Не стоит извиняться, мой мальчик, то, что ты сделал, заслуживает восхищения, – мурлыкнул директор, брови слизеринца взлетели вверх, Снейп закатил глаза.
– Восхищения?
– Да, Гарри, не каждый взрослый волшебник рискнет столкнуться с врагом настолько опасным и могущественным и не каждый сможет одержать победу над ним, поэтому я хотел бы принести тебе благодарность от лица всей школы.
– Бла… благо… – Гарри растеряно обернулся к Снейпу, зельевар на это только скривился. Неужели Поттер действительно ждал разноса от директора? Вот ведь наивный ребенок!
Не обращая внимания на их переглядывания, Альбус пустился в длинное воспевание достоинств «храброго мальчика, который шагнул навстречу смертельной опасности, чтобы спасти своих друзей…» Далее следовала ода благородству и чести, витиевато переплетенная с размышлениями о вечном, чистом и светлом с периодическим переходом на личности. Гарри вынес это достойно и стойко, слушая директора с удивительно непроницаемым лицом, и только когда Дамблдор щедро одарил Слизерин парой сотней баллов за победу над Василиском и спасение студентов, мальчишка сломался и жалобно посмотрел на своего декана, словно надеялся, что всё это шутка.
– Сэр, – мальчик снова обернулся к директору, – вы разве не сердитесь? Я ведь столько правил нарушил…
– Конечно, ты повел себя неразумно, Гарри, подвергнув опасности свою жизнь и жизнь двух других учеников, но нельзя не отметить исключительную смелость и решительность, что ты проявил, спустившись в Тайную Комнату.
Снейп скрипнул зубами – скорее уж исключительную глупость! Какого дьявола творит Дамблдор? Он же только что благословил мальчишку на изощренное самоубийство! Старик хоть понимает, на что толкает это недалекое создание? Да Поттер ведь снова помчится творить всякие ужасы, как только ему представится такая возможность! Северус пристально смотрел на Дамблдора, гадая, чего тот добивается этим разговором. Поттер ведь не дурак, он и сам прекрасно понимает, что наломал кучу дров, понимает, что заслужил наказание, а не похвалу, так зачем же переворачивать мировоззрение мальчика с ног на голову и делать из него… ах, ну конечно…
Снейп отвернулся к окну. Внезапно ему захотелось просто уйти. Взять Поттера за шкирку и вытащить из этого кабинета, из мерцающего добродушия директора, из облака похвалы и лести, в которое попал мальчик. Ему ведь только что сказали, что он должен рисковать собой ради другого и должен идти на жертвы, даже если это в результате погубит его, что это совершенно нормально и правильно. А чтобы смягчить это острое и болезненное «должен», его обернули мягким покрывалом заботы и ласки, осыпали похвалой и теплом, превратили проступок в подвиг и успокоили. Впервые за много лет Северус испытал гнев по отношению к директору. Он всегда уважал Дамблдора, всегда верил в абсолютную неоспоримость и непогрешимость его решений, всегда знал, что он великий волшебник, но сегодня зельевар вдруг ясно осознал, насколько иллюзорным и неидеальным был этот образ и насколько неправым мог быть этот человек. Когда дело касалось Поттера, Альбус начинал совершать кошмарные ошибки, и он, Снейп, раз за разом позволял ему это делать.
«Но вы не вылепите героя из этого ребенка, директор, не так…»
Пока Северус боролся с желанием прервать эту зомбирующую беседу, разговор плавно перетек к событиям недельной давности. Поттер опять напустил на себя виноватый вид, опустил глаза и послушно пересказал, что же все-таки произошло в Тайной Комнате, и как он сам, Арчер и Уизли оказались в это втянуты. Пока мальчишка говорил, в кабинете директора царила гробовая тишина. Северус прекратил злиться на Дамблдора и снова начал злиться на Поттера. Нет, ну мальчишка все-таки полный идиот! Понимать, что сознанием друга завладел тёмный артефакт, и отмалчиваться в углу, надеясь, что все как-нибудь само рассосется! Естественно это не могло не закончиться трагедией, Поттер по-другому просто не умеет! Пересмотрев свои взгляды на воспитательный процесс, Северус решил, что во избежание дальнейших проблем стоит выбрать какую-то другую тактику взаимодействия с Поттером, иначе мальчишка просто не доживет до окончания Хогвартса. Возможно, стоит привязывать его к стулу на год, чтобы он вообще никуда деться не мог?
Когда Гарри закончил свой рассказ, он все-таки рискнул взглянуть на своего декана, ожидая от него бури негодования, но Снейп казался необычно задумчивым, хотя каких-то десять минут назад он был так зол и разве что не дымился. В целом, Гарри изложил очень сокращенную версию произошедших событий, сделав её максимально сумбурной и малоинформативной. Всё утро перед визитом к директору, мальчик обдумывал, что и как следуют рассказать Дамблдору. Он прекрасно понимал, чем рискует, даже готов был взять всю вину на себя, только это была бы слишком очевидная ложь. Пришлось правдиво поведать директору о роли Тома во всей этой неразберихе, заострив внимание учителей на том, что Арчер с самого начала был одержим и не отвечал за свои действия. Он повторил это столько раз, что почти сам поверил в это.
Выслушав мальчика, Дамблдор какое-то время молчаливо разглядывал потрепанный кожаный дневник, который Гарри принес с собой.
– Что ж, это действительно был могущественный темный артефакт, – признал он и, положив дневник на свой стол, взглянул на Поттера. – От него до сих пор исходит тёмная энергия, но чтобы ни жило внутри этой тетради, оно погибло.
– О, это… хорошо, – Поттер несмело улыбнулся.
– Что ж, Гарри, твой рассказ многое объясняет, – старик чуть подался вперед, глядя на слизеринца поверх своих очков: – Но, позволь узнать, почему ты сразу не сообщил об этом учителям?
– Я не знал, – жалобно сказал мальчик, – я понял, что этот дневник всему виной слишком поздно. Сначала я думал, что Том просто чересчур увлекся этой тетрадкой, он… знаете, когда дело касается знаний, он становится… ну, как бы невменяемым! – Гарри возмущенно всплеснул руками. – Двадцать четыре часа в сутки только и делал, что писал что-то в дурацком дневнике! Я говорил ему, что с этим дневником что-то не так, что в нём есть что-то опасное, но нет же! Том ведь считает себя самым умным! – он осекся, поняв, что слишком увлекся и смущенно прочистил горло. – Простите, сэр…
– Ничего, Гарри, продолжай, пожалуйста, – Дамблдор ободряюще улыбался.
– Мы с ним даже поругались из-за этого, – Поттер вздохнул. – А когда мы помирились, я был так этому рад, что не сразу заметил, что Том сам на себя не похож.
– Если вы подозревали, что дневник завладел разумом Арчера, то почему вы никому не сказали об этом? – спросил Снейп. Не очень-то это было похоже на Поттера – пускать на самотёк подобную ситуацию.
– Я… я не был уверен, думал, что Том просто устал от меня или что-то в этом роде, а потом… потом мы поговорили и я… я уговорил Тома уничтожить тетрадь, – Гарри умоляюще смотрел на директора. – Мы вместе сожгли её, сэр! Я думал, что всё кончено! Я не понял, что Риддл обхитрил меня!
– Как я понимаю, ты на тот момент уже знал, что именно мистер Арчер открыл Тайную Комнату? – уточнил Дамблдор, мальчик вздохнул.
– Я подозревал что-то в этом роде, особенно после того, что вы рассказали мне о Риддле. Но я не знал наверняка, Том ничего мне не говорил, а я не спрашивал… я не понял… не заметил, что Риддл завладел сознанием Тома! Мне тогда это даже в голову не пришло, я просто думал, что дневник опасен, что Риддл плохо влияет на Тома. А потом, когда тетрадь сгорела, я успокоился.
– То есть вам, по сути, было безразлично, кто открыл Тайную Комнату? – довольно резко сказал Северус. – Вас больше волновала безопасность мистера Арчера?
– Ну да, вообще-то, – Гарри воинственно глянул на профессоров. – Том ничего дурного не сделал, я знал, что если уничтожить дневник, то…
– Вам просто следовало рассказать обо всем мне или директору, глупый мальчишка! – вдруг рявкнул Снейп, которому надоело это бессмысленное бормотание, – Вы подвергли опасности жизни студентов и жизнь мистера Арчера, руководствуясь своими маловнятными догадками! Устроили очередное безмозглое расследование в результате которого чуть не погибли сами! Скажите, Поттер, ваш идиотизм – это наследственное или благоприобретенное качество?
Мальчишка вжал голову в плечи.
– Право же, профессор, – мягко сказал Дамблдор, – мне думается, я могу понять мотивы Гарри, – директор сочувственно взглянул на юного слизеринца, – страх порой мешает нам принять верное решение, особенно если это страх потерять близкого человека.
Гарри кивнул и благодарно улыбнулся.
– Просите, сэр, я должен был сказать, но я думал, что смогу справиться сам, я боялся за Тома, боялся, что Риддл может что-нибудь сделать ему, если я расскажу профессорам.
– Так когда ты понял, что мистер Арчер находится под властью дневника?
– В конце марта. Я сначала убеждал себя, что ошибаюсь, ведь мы уничтожили дневник, и всё вроде было хорошо… а когда я понял, что Риддл обманул меня, было уже поздно. То, что случилось дальше, вы знаете, – мальчик подавлено опустил голову, – я просто подумал, что должен сам все исправить…
– Не вини себя, Гарри, – успокаивающе сказал Дамблдор, – мы все совершаем ошибки, я верю, что ты не желал никому зла. Но мне хотелось бы надеяться, что впоследствии ты будешь больше доверять своим преподавателям, меня очень расстраивает, что ты ни к кому не обратился за помощью, ты же понимаешь, что тогда вся эта ситуация разрешилась бы гораздо быстрее.
Поттер виновато потупился.
– Да, сэр, – вздохнул он.
На какое-то время в кабинете повисла звенящая тишина, мальчишка не отрывал взгляда от своих рук, не решаясь взглянуть на Снейпа или директора. Дамблдор внимательно его разглядывал, а слизеринский декан барабанил пальцами по подлокотнику кресла и пытался прожечь взглядом своего студента.
– В конечном итоге, я рад, что ты всё рассказал нам, Гарри, – наконец подал голос Альбус. – Я понимаю, что всё это тяжело для тебя, – мальчик вскинул голову, недоуменно глядя на директора.
«Тяжело? Что именно тяжело?», – но уточнять он не стал, к тому же старик снова заговорил.
– Я подозреваю, что не только у меня есть вопросы.
Краем глаза Гарри заметил, как Снейп пошевелился и подумал, что теперь настала очередь декана говорить, но зельевар молчал, а директор продолжал смотреть на Поттера, словно ждал от него чего-то.
– Итак, Гарри, есть ли что-то, о чём ты хотел бы спросить у меня? – подбодрил его Дамблдор, Поттер задумался. На самом деле беспокоил его всего один вопрос, но почему-то он не нашел в себе сил задать его, поэтому сказал первое, что пришло ему в голову.
– Да, сэр, если возможно, я хотел бы узнать, почему на меня не подействовал яд Василиска?
– О, это довольно занимательный вопрос, мой мальчик, я и сам долго размышлял над этим, пока не услышал твою историю. Полагаю, тебя спас стихийный выброс.
– Каким образом? – подал голос Снейп.
– Яд Василиска обладает магическими свойствами, что делает его невосприимчивым к практически любому противоядию, – принялся объяснять Дамблдор. – В то мгновение когда яд попал в организм Гарри, тело было уже переполнено его собственной магией. Полагаю, что чужеродная энергия стала последней каплей в переполненной чаше, и когда магия хлынула наружу, она просто поглотила смертоносные свойства яда, обратив их против Василиска, а тот процент, что остался в крови, был не смертелен.
– То, о чем вы говорите, директор, называется ритуалом очищения крови магией, – сухо заметил Снейп, – который сам по себе довольно опасный и сложный. А то, что нам тут рассказывал Поттер, называется слепым везением вперемешку с отсутствием мозгов.
– Или инстинктом самосохранения, – улыбнулся Дамблдор. – Магия иногда защищает волшебника на неосознанном уровне.
– Это аномалия.
– В мире всегда есть место уникальным случаям.
Гарри конечно не особенно нравилось, что директор и Снейп разговаривают так, будто его тут нет, зато у него появилось время, чтобы всё обдумать. Вообще, мальчик скорее был согласен со своим деканом, потому что вся эта чепуха про инстинкты и природную защиту казалась несколько надуманной. Но и отбрасывать новую информацию без проверки он тоже не собирался, возможно, здесь действительно имеет место быть какая-то особенность его магии, превращающая стихийные выбросы в мучительную пытку. Тут он понял, что оба профессора смотрят на него, явно ожидая ответа на какой-то вопрос, и смущенно улыбнулся.
– Просите… эм… я прослушал…
– Я говорил, Гарри, что в любом случае подобные стихийные выбросы не совсем хм… обычны и было бы неразумно, оставлять всё как есть, поэтому если ты не возражаешь, мы хотели бы провести ряд обследований, чтобы понять, что именно происходит с твоей магией.
– Обследований?
– Да, думаю, мадам Помфри окажет нам всю необходимую помощь.
– О, правда? Хм… и… и когда?
– Думаю, в начале следующего учебного года, – ответил директор. – Нам потребуется некоторое время, чтобы все подготовить, к тому же, для начала тебе нужно полностью восстановиться.
– А… ну… да, хорошо… – Гарри выдохнул, его не особенно воодушевляла перспектива опять ложиться в больничное крыло сразу после того, как его оттуда выпустили, а так у него впереди целое лето и всё такое. Кстати о лете… – Сэр, а что будет с Виви?
Несчастный домовик так и не оправился после событий в Тайной Комнате и сейчас находился на попечении мадам Помфри. А она в свою очередь на все вопросы мальчика беспомощно разводила руками. Зелье, которое было приготовлено для обездвиженных Василиском учеников, быстро поставило их на ноги, но эльфу не помогло. Медсестра предположила, что домовик превысил лимит допустимой для него магии и это своего рода магическое истощение, но когда оно пройдёт, и пройдет ли вообще, она не знала. Было решено пока держать его в больничном крыле, но учебный год подходил к концу и Гарри понимал, что ему придется забрать эльфа с собой, только он боялся последствий.
– Думаю, на лето ты можешь оставить его в Хогвартсе, – успокоил его Дамблдор, – мадам Помфри позаботится о нём.
– Вы думаете, он очнется? – с надеждой спросил мальчик.
– Природа домовых эльфов отличается от нашей, Гарри, – помедлив, ответил седовласый волшебник. – Но мне хочется верить, что с твоим домовиком все будет в порядке. Полагаю, ему просто требуется больше времени на полное восстановление.
Поттер кивнул и принялся ковырять пальцем обивку подлокотника. Безопасные вопросы закончились.
– Так что будет с нами, сэр? – осторожно уточнил мальчик, тщательно подбирая слова. – Я понимаю, что мы с Томом… ну вроде как кучу дров наломали,… нас… накажут?
Снейп уже открыл рот, но директор его опередил.
– Что касается тебя, Гарри, то мне думается, что мы уже решили этот вопрос, – Директор внимательно посмотрел на слизеринца, – но по-моему, тебя больше волнует ситуация твоего друга.
– Да, сэр, – Поттер затаил дыхание. Он всё сказал, всё сделал, всё, что было в его силах. Поймет ли директор? Поверит ли?
– Боюсь, что мне нечем порадовать тебя, Гарри, – директор тяжело вздохнул.
Северус изумленно изогнул брови: «Он же не хочет сказать, что…»
– В министерстве магии неизбежно встанет вопрос, кто являлся виновником произошедшего и, к сожалению, имя мистера Арчера так или иначе выплывет на свет. Конечно, никто не осудит его, но и оставить всё как есть нельзя. Здесь я бессилен, мой мальчик, мне жаль…
– Что… что значит, вы бессильны? – выдохнул Гарри.
Снейп, не отрываясь, смотрел на Альбуса и задавался тем же вопросом.
– Гарри, я понимаю, что мистер Арчер находился под властью дневника, но я так же понимаю, что каким бы могущественным ни был этот дневник, он не мог завладеть сознанием твоего друга так быстро.
– Что вы… хотите этим сказать? – мальчик заметно побледнел.
– Я думаю, мистер Арчер вполне осознано открыл Тайную Комнату. Я допускаю, что к этому его подтолкнул дневник, но окончательное решение принадлежало именно мистеру Арчеру.
– Но, но я же объяснил вам… Том даже не змееуст…
– Гарри, я понимаю, что ты не хочешь признавать этого, но именно мистер Арчер открыл Тайную Комнату. Сейчас сложно говорить о его мотивах, но действия твоего друга повлекли за собой весьма серьезные последствия, на которые я никак не могу закрыть глаза. Возможно, изначально он не собирался причинять вред кому бы то ни было, но и говорить, что он совершенно невиновен, нельзя.
– И… почему же? – с трудом выдавил Гарри.
– Видишь ли, зло не появляется из ниоткуда, и если твой друг решился на такой поступок, значит, подсознательно он хотел этого… чтобы им ни руководило. Мистер Арчер вполне осознано поставил под угрозу жизни студентов Хогвартса, и именно он несет ответственность за случившиеся нападения.
В кабинете наступила полнейшая тишина, Северус искоса глянул на Поттера, искренне желая что-нибудь сказать, но не зная, что именно. Арчер, конечно, был трудным ребенком, но отчисление?.. Не слишком ли это… хм… жесткие меры? Гарри молчал довольно долго, ссутулившись и глядя прямо перед собой пустыми, широко распахнутыми глазами. Потом он пошевелился, расправил плечи и, сцепив замком дрожащие руки, поднял на директора удивительно спокойный взгляд.
– Скажите, сэр, а если бы это была Джинни, что тогда?
– Прости?
– Изначально дневник был у неё, и если бы мы с Томом не нашли его, Тайную Комнату открыла бы Джинни Уизли. Её бы вы тоже отчислили?
– Не думаю, что мисс Уизли открыла бы Тайную Комнату, Гарри, – доброжелательно возразил Дамблдор, – здесь в силу вступают личные качества человека, его предрасположенность к свету или тьме.
– Так вы что же, Тома хотите из-за «предрасположенности» исключить? – Поттер говорил размерено и спокойно, но Снейп всё же уловил ядовитый сарказм в этом вопросе.
– Конечно нет, Гарри, – улыбнулся старик. – Но в данном случае мы обсуждаем конкретный поступок, и я отвечаю на твой вопрос.
– Нет, сэр, – исключительно вежливо сказал мальчик, – вы на мой вопрос так и не ответили. Вы исключили бы Джинни?
– Гарри, – Альбус вздохнул, – ты же не можешь не признать, что мистер Арчер склонен к некоторой… хм… жестокости…
– Нет, сэр, – так же ровно ответил слизеринец, – никогда за ним не замечал подобного, – Поттер помолчал, пристально глядя на директора и в его зеленых глазах не было ничего, кроме ледяного спокойствия. Снейпу не нравился этот взгляд, он был слишком… мёртвым. – Но я понял вашу точку зрения, спасибо, профессор. Сэр, могу я спросить ещё кое-что?
– Конечно, Гарри.
– Вы знали, кто такой Том Риддл?
Дамблдор вздохнул, а Северус с любопытством уставился на пожилого волшебника, ему вообще-то и самому было интересно кто же такой этот Риддл.
– Да, Гарри, я знал, – тем времени ответил директор.
– И вы ничего мне тогда не сказали? – мальчик вопросительно поднял брови.
– Смею напомнить, Гарри, что ты так же утаил от меня истинную причину своего интереса, – деликатно заметил Дамблдор.
– Сэр, но теперь вы знаете, что этот дневник создал сильнейший тёмный волшебник, – продолжил настаивать слизеринец, – вы сами сказали, что это был могущественный артефакт, не так ли, сэр? Неужели двенадцатилетний мальчик мог сопротивляться ему?
– Я и не утверждаю, что мистер Арчер полностью осознавал свои действия, я лишь указываю на то, как легко твой друг поддался чарам. Я беспокоюсь о том, что пророчит нам его будущее. Что оно пророчит тебе, Гарри. Поверь мне, мой мальчик, как бы это ни было тяжело, но порой нам приходится принимать решения, от которых зависит наше будущее.
Поттер леденел на глазах, пока вдруг не сделался пугающе безразличным ко всему происходящему. Снейп мысленно усмехнулся: и куда только подевалось всё это обширное чувство вины, которое мальчишка так старательно демонстрировал ещё пару минут назад?
