Текст книги "Наследие Говорящих (СИ)"
Автор книги: Рэйя_Гравис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)
«И где, спрашивается, я нашел бы хоть одну свободную секунду?» – мысленно удивился Гарри, но вслух предпочел не высказываться.
Они вышли на улицу и невольно зажмурились от яркого солнечного света, которым был залит школьный двор. Тёплый ветерок лениво покачивал верхушки деревьев Запретного леса, со стороны которого слышался шелест листьев, в воздухе витал едва ощутимый дух осени. По-летнему высокое небо раскинулось бескрайним полотном над древним замком, а редкие кучевые облака так медленно плыли по бездонной голубой глади, что казались скорее нарисованными, чем настоящими. От главной дороги, теряясь в траве, бежала узкая тропика, протоптанная многочисленными студентами. Ниже по холму она разветвлялась во многих направлениях, но основной её путь лежал к озеру, возле которого она резко обрывалась у самой кромки воды. Там и остановились Гарри с Гермионой, слушая шепот волн, мягко подкрадывающихся к берегу и тут же отступающих назад. В воде отражалось небо, а ветер разносил по зеркальной глади озера легкую рябь, искажая плывущие в воде отражения облаков.
Бросив быстрый взгляд на подругу, Поттер понял, что не ошибся в выбранной тактике, царящие вокруг красота и спокойствие подействовали на вспыльчивую гриффиндорку умиротворяющее. Он так и думал, что она слишком сильно накрутила себя перед этим разговором, и правильно рассудил, что прогулка настроит её на мирный лад.
– Ну, как прошли твои каникулы? – он уселся в тени раскидистого клёна, Грейнджер бросила на него язвительный взгляд.
– О, чудесно, – гриффиндорка фыркнула, – особенно увлекательной была прогулка по магазинам, которую я надеялась совершить в твоей компании.
Гарри подавил внезапное чувство вины, у Гермионы было не так много друзей, с которыми она могла бы встретиться на Косой Аллее. По правде сказать, Поттер пока был единственным человеком, который, как выражался Том, мог вытерпеть её дольше пяти минут. Гарри считал, что такое определение было довольно несправедливо по отношению к Гермионе. Эта девочка была интересной собеседницей и хорошим другом, хотя её интеллект и ставил в тупик многих её одноклассников, обеспечив ей репутацию зазнайки и зануды, что, в общем-то, было не честно. Иногда Гермиона и вызывала невольное желание сбежать от неё куда-нибудь, хотя в случае с Поттером, это больше было связано с её дьявольской проницательностью. При желании она могла вытянуть из человека любую нужную ей информацию, препарируя свою «жертву», как лабораторную крысу, при этом она не нуждалась ни в пыточных инструментах, ни в проклятиях, ни даже в скальпеле… ей вполне хватало острого ума и пугающей настойчивости. Гарри прочистил горло, надеясь, что «допрос» обойдется малой кровью.
– Ой, знаешь, я так закрутился, что… – он осёкся, чуть было не сказав: «забыл про тебя», – просто не успел тебе написать.
– Хм, – она вопросительно подняла брови, – и чем же ты был так занят?
– Э-э-э-э… всяким… ну знаешь… разным, – мальчик лихорадочно соображал, как бы рассказать ей обо всех своих приключениях, опустив при этом любые подробности, которые могут вызвать у гриффиндорки ненужные взрывы негодования, и одновременно объяснить, почему он отправлял ей так мало писем и вообще пропал на некоторое время.
В итоге он максимально правдиво пересказал девочке минувшие события, выкинув из рассказа пару нюансов, которые, по мнению Гарри, могли огорчить или разозлить её. Грейнджер выслушала его и ни разу не перебила, но как только он замолчал, она выдала долгое глубокомысленное: «Х-м-м-м», – и уселась на траву возле него. Поттер чуть расслабился. «Уж лучше задумчивая, чем взволнованная», – решил он и покосился на подругу. Гриффиндорка закусила губу и бездумно крутила в руке резной листочек клена, края которого уже начали подсыхать.
– Что, по-твоему, такого ужасного может произойти в Хогвартсе? – наконец сказала она.
– Понятия не имею, – мальчик пожал плечами и иронично изогнул бровь, – экзамены сорвутся?
Девочка бросила него колючий взгляд, но комментировать не стала.
– То, что домовик при определенных обстоятельствах может представлять опасность для волшебника, мы выяснили в прошлом году, – продолжила размышлять она. – Но они не могут сделать этого по своей воле.
– Думаю, что все эти фокусы были инициативой Добби, – Гарри подобрал с земли камушек и бросил в озеро, по воде пошли круги. – Только вот не думаю, что он мне навредить хотел.
– Но чуть не навредил, – вот теперь она выглядела взволнованной, – кто знает, что ещё могло прийти ему в голову? Он кажется мне несколько… хм… опрометчивым.
– Я бы скорее сказал «чокнутым», – заметил Поттер, – проблем от него было много, – помолчав, признал он. – Но мне кажется, Добби знал о чем-то… о чём-то плохом, что должно произойти в школе, и пытался оградить меня от этого… совершенно напрасно, между прочим, – он усмехнулся и посмотрел на сидящую рядом гриффиндорку. – Даже если Хогвартс оккупируют демоны, я скорее поеду сюда, чем останусь у Дурслей.
Гермиона бросила на него пронзительный взгляд, но промолчала. Гарри поднялся на ноги и принялся стряхивать с мантии налипшие на неё мелкие веточки и пыль.
– Кстати, я шел в библиотеку, пока ты меня не поймала, – он улыбнулся. – Составишь компанию?
– А твой многоумный приятель все ещё считает себя выше школьной литературы? – язвительно поинтересовалась девочка, тоже вставая с земли и пытаясь привести мантию в приличный вид.
– Что за слово такое «многоумный»? – Поттер вопросительно моргнул.
– Оно обозначает человека достаточно зацикленного на себе, чтобы полагать, что все вокруг него идиоты, – с важным видом пояснила гриффиндорка.
– О, – Гарри засунул руки в карманы и с любопытством склонил голову набок, – сама придумала?
– Вроде того, – она чуть смутилась.
– Ну, в целом ты права, – подумав, признался Гарри. – Но я в случае с Томом привык использовать определение «надменный».
– Это для него слишком мягко, – фыркнула Гермиона, и они вместе побрели к школе, обмениваясь легкими шутками и забавными историями о своих каникулах. Рассказ про Хельгу привел гриффиндорку в восторг, и она заваливала друга вопросами о старой ведьме и её легендарной библиотеке, в итоге Поттер пообещал подруге одолжить ей те книги, что он взял у Долоховой, чем невероятно её обрадовал.
– Я слышала о рунных мастерах! – щебетала она, пока они поднимались к школе. – Их очень мало, но те, кто остались, настоящие виртуозы! Говорят, что у них особое видение магии и что некоторые из семей унаследовали дар мастеров от плетельщиков! – её глаза восторженно сияли. – Ты ведь помнишь о плетельщиках? Наследники особого дара…
– Да-да, – Гарри отмахнулся, Арчер и так все уши ему об этих Мертвых Наследиях прожужжал, не хватало ещё и от Грейнджер лекции слушать.
– Я бы очень хотела встретиться с ней, – девочка немного нахмурилась, – хотя я не слышала о семействе Эндрюс.
– Псевдоним? – предположил Поттер, чувствуя себя немножко виноватым, все-таки он умолчал о настоящей фамилии Хельги.
– Нет, для них имя – это статус, – уверенно заявила Гермиона и, остановившись, схватила друга за руку. – Гарри, ты должен меня с ней познакомить! – её глаза пылали такой маниакальной одержимостью, что неподготовленного к такому напору человека она могла привести в ужас. – У неё есть наследники? Она учеников не берет?
– Э-э-э, я не знаю, – мальчик растеряно заморгал, эта сумасшедшая энергия просто с ног сбивала.
– О, Мерлин! – она застонала. – Гарри ты почти месяц провел в обществе одной из последних настоящих рунных мастеров и даже не задумался о том, кому она передаст дело?
– А надо было? – он честно пытался приглушить ехидные нотки в голосе, но Гермиона все равно их услышала и сокрушенно покачала головой.
– Гарри, ты такой умный, – она вздохнула, – но иногда дурак дураком, – девочка выпустила его руку, и к пальцам опять пошел приток крови. Поттер помассировал почти обескровленную конечность и, всё ещё пребывая в легкой растерянности, поспешил за гриффиндоркой.
*
Первая неделя в Хогвартсе пролетела на удивление мирно. Трансфигурация, Зелья, Чары, ЗОТИ, История магии – изо дня в день ребята только и делали, что учились, а профессора, словно сговорившись, заваливали их непомерным количеством домашнего задания. Гарри часами сидел в библиотеке с Гермионой, или проводил вечера в гостиной Слизерина, делая уроки со своими однокурсниками. На то, чтобы приспособиться к новому ритму жизни, и Тому, и Гарри потребовалось время, но уже ко второй неделе сентября мальчики определились со своим распорядком и смогли уделять по нескольку часов на дополнительные занятия, не входящие в программу школы. По просьбе Поттера, Виви подыскал для них с Арчером пустующую аудиторию в северном крыле школы, куда друзья сбегали два-три раза в неделю, чтобы практиковать заклинания и приступить наконец к изучению анимагии. Последнее, как выяснилось, оказалось довольно сложной наукой и требовало исключительной концентрации, и Гарри серьезно подозревал, что на то, чтобы стать полноценными анимагами, у них уйдет гораздо больше времени, чем они рассчитывали. Первый этап подготовки заключался в умении сосредотачиваться и расслабляться одновременно. Сначала Поттер никак не мог понять, как, чёрт возьми, это вообще возможно, и чувствовал себя как минимум идиотом, час за часом просиживая посреди пыльной аудитории в одной позе и слушая собственное дыхание, не говоря уж о том, как бесцельно уходило драгоценное время. Каково же было удивление мальчика, когда ему наконец удалось замедлить бег собственных мыслей, и услышать «тишину». Впервые он по-настоящему понял, что значит слово «спокойствие».
Том, правда, такого восторга не испытывал и только индифферентно пожал плечами, язвительно заметив, что «у нормальных людей в голове всегда спокойно и тихо, так что, Гарри, я бы на твоём месте беспокоиться начал». Поттер не обиделся, он видел, что другу тоже нелегко далась эта ступень, но Арчер в жизни бы не признался, что не может контролировать собственные мысли, так что какой смысл спорить? К тому же очень скоро у Гарри появилась другая пища для размышлений.
Том безжалостно растормошил его посреди ночи, не отступая до тех пор, пока лучший друг не открыл глаза и не начал злобно на него шипеть. Гарри сел, пытаясь придать своему лицу наиболее недовольное выражение, но смог только поморщиться, когда в глаза ему ударил свет от магического огонька, вспыхнувшего на конце волшебной палочки Арчера. Мальчик бросил взгляд на часы, лежащие возле его подушки, и застонал.
– Три часа ночи, Том! – отчаянным шепотом сказал он. – Ты не мог подождать до утра?!
В глазах лучшего друга сверкнуло нетерпение.
– О, поверь, это что-то особенное!
Он уселся поудобнее и положил на одеяло старую потрепанную тетрадь, которую они ещё вначале года «изъяли» у младшей Уизли, и открыл её с таким видом, словно она могла рассыпаться в любую секунду. Поттер подался вперед, чтобы рассмотреть тетрадь, но увидел лишь пустые пожелтевшие от времени страницы.
– И что? – зевнул он, Том бросил на друга насмешливый взгляд.
– Помнишь, мы забрали этот дневник у Уизли? Ты ещё причитал, что это воровство.
– Я не причитал, – буркнул Гарри, – я пытался тебя вразумить. Так, и что с этой тетрадкой.
– Это не просто «тетрадка», – поправил его Арчер, – это кое-что поинтересней… смотри, – под негодующее ворчание Поттера, он водрузил на его кровать чернильницу и, обмакнув перо, осторожно вывел на странице: «Защитная магия», после чего отложил перо и замер.
Гарри открыл рот, чтобы спросить чего конкретно он ждет, а заодно потребовать, чтобы Арчер убрал с его одеяла проклятую чернильницу, когда написанная Томом строчка вдруг начала исчезать, словно впитываясь в бумагу. Мгновение спустя вместо неё начали появляться слова. Всё больше и больше. Словно зачарованный, мальчик наблюдал, как пустой до этого лист пергамента заполняется аккуратным убористым почерком.
– Но это же… – потрясенно начал он.
– Текст из учебника, – кивнул Том, – но дальше есть и записи из других книг… из множества книг.
– Ты хочешь сказать, что эта тетрадь – волшебная? – Гарри поморщился, вопрос показался ему совершенно идиотским. – Я хочу сказать… мы что, украли магический артефакт?!
– Не факт, что именно украли, – Арчер оторвал взгляд от тетради и посмотрел на друга, – если бы Уизли знала, что именно она потеряла, то уже давно подняла на уши всю школу в поисках своей собственности, – мальчик качнул головой. – Нет, она определенно не знала.
– Но возможно это был подарок… или наследство, вдруг её хватятся?
– Раз до сих пор не хватились, то и потом не вспомнят, – Арчер нахмурился. – И не будь ты такой занудой, мы же нашли настоящее сокровище! Представляешь, как это все упрощает?! Не нужно больше часами просиживать в библиотеке, просто пишешь, что тебе нужно и эта тетрадка выдаёт тебе всю информацию, ха! Куча знаний в одной маленькой тетрадке! Я ещё не проверил, сколько информации в ней содержится, но спорю на свою волшебную палочку там просто уйма всего!
– Но… откуда она взялась? – Гарри с сомнением смотрел на дневник, что-то в нём было не так, но Поттер никак не мог определить, что именно.
– Не знаю, – Арчер пожал плечами, – вообще-то эти записи очень напоминают наше с тобой самодельное пособие, думаю, какой-нибудь ученик купил в магазине зачарованную тетрадь, которая запоминала все, что в ней запишут… ну или что-то в этом роде.
– Значит, она все же принадлежит кому-то, – веско заметил Поттер.
– Или принадлежала, – Том ухмыльнулся, – кто знает, сколько ей лет…
Гарри взял в руки тетрадь и пролистал несколько страниц.
– Ну, она кажется довольно старой, – задумчиво пробормотал он.
– Ей, наверное, лет двадцать, не меньше, так что вряд ли хозяин вообще о ней помнит.
Поттер вздохнул.
– А ты уверен, что это не опасно? – спросил он.
– Ой, успокойся, – Том закатил глаза, – это всего лишь волшебная шпаргалка, ну сам подумай, что плохого может случиться?
– Да у меня фантазии не хватит, чтобы все перечислить, – мрачно буркнул Гарри, Арчер фыркнул.
– Зануда.
– Ханжа.
– Червь библиотечный.
– Шел бы ты, Том… к себе, – Поттер снова улегся, – и тетрадку свою волшебную забери, пока я не решил, что нам камин топить нечем.
– Твои угрозы беспочвенны, – Арчер самодовольно усмехнулся. – Ты по своей воле ни за что не сожжешь книгу, ха!
– Только это совсем не книга, – ядовито заметил Поттер.
Тихо посмеиваясь, Том выскользнул за полог, отделяющий Гарри от соседей по комнате, и мальчик услышал шаги друга, который на цыпочках крался к своей кровати. Покрутившись в кровати, Гарри наконец лег на спину и, раздраженно выдохнув, уставился в темноту. Мысли о волшебной тетради не давали ему покоя. По правде, он не думал, что от нее может быть какой-то вред, но его всерьез волновал ее хозяин. Возможно, ее создал кто-нибудь из старших братьев Джинни, тех, кто закончил Хогвартс. Гарри помнил, что Рон упоминал о двух своих старших братьях, один из них вроде был старостой, может быть, тетрадь раньше принадлежала ему, и закончив школу, он решил подарить ее младшей сестренке, а они так нагло украли ее и присвоили себе. Повернувшись набок, Поттер закрыл глаза, решив, что странное неприятное чувство, возникшее в глубине души, это всего лишь внезапно просунувшаяся совесть.
С той ночи Том практически не расставался с дневником, постоянно что-то читал в нем, будто там были собраны все истины мира, и делал пометки в собственной тетради, казалось, Арчера вообще больше не интересовали обычные книги. Гарри упрямо предпочитал обращаться к учебникам и книжкам из библиотеки, демонстрируя полное презрение к зачарованному предмету. Хуже всего было то, на самом деле ему чудовищно хотелось и самому воспользоваться этим дневником, узнать, сколько знаний он хранит, проверить, как далеко простираются возможности этой потрёпанной книжицы. Она манила и пугала одновременно, а одна мысль о том, сколько нового можно узнать, только черкнув в ней пару слов, кружила голову.
К концу сентября мальчики наконец приступили ко второй ступени изучения анимагии. По большей части эта задержка была виной Гарри, ведь ему приходилось разрываться между учебой и тренировками по квиддичу. Том, конечно, ворчал, но сделать ничего не мог, к тому же у него было достойное развлечение, чтобы скоротать время, пока его друг парил над квиддичным полем.
– Итак, – торжественно начал Арчер, когда они сбежали из гостиной Слизерина и расположились в «тренировочной» аудитории, которую оба уже начали называть «своей», – поскольку я больше не вижу смысла тратить время на хаос в твоей голове, – мальчик иронично глянул на друга, – то, думаю, нам стоит приступить ко второму этапу.
Он раскрыл книгу на нужной странице, пробежался взглядом по тексту и задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Вообще-то, мне кажется это довольно просто, – пробормотал он, – надо научиться чувствовать свою магию.
Гарри промолчал, ему это простым не казалось. Он знал этот параграф почти наизусть, потому что перечитывал его бесчисленное количество раз. Его постоянно мучил вопрос, как можно прикоснуться и почувствовать то, что нематериально? В книге говорилось о «магической коре», на картинках её изображали как сферу, окружающую волшебника со всех сторон, именно она сдерживала стихийные выбросы магии. Внутри этой сферы, как кровь по венам, циркулировала магия. У детей до одиннадцати лет «кора» была довольно тонкой, поэтому они не способны были сдерживать потоки накопившейся магической энергии, и они выплескивались наружу вместе с сильными эмоциями. Чем старше становился волшебник, тем крепче была эта «сфера» вокруг него, и тем лучше он контролировал собственную магию. Волшебная палочка служила проводником, трансформирующим энергию, придавая ей направленность и осязаемость. Но проблема была в том, что искусство анимагии так тесно было связано с физическими и духовными показателями волшебника, что использовать палочку во время превращения было нежелательно и даже опасно. По сути, превращение человека в животное без помощи волшебной палочки было высшей ступенью искусства трансфигурации, и освоить это мог далеко не каждый. Только теперь Гарри начинал понимать, как самодовольно с их стороны было заявлять, что они смогут научиться анимагии самостоятельно.
Сейчас же от них требовалось почувствовать эту самую «магическую кору» и попытаться придать ей гибкости, научиться управлять ей и изменять её. Это было начальным этапом искусства беспалочковой магии, Том даже надеялся, что, освоив эту ступень, они смогут колдовать без помощи волшебных палочек, во что самому Поттеру верилось с трудом.
И снова начались вечера, наполненные тишиной. Они с Томом садились посреди аудитории, и каждый из них пытался почувствовать собственную магию, честно сказать, это времяпрепровождение злило Поттера ещё больше чем предыдущее, потому что он не понимал, как же, во имя Мерлина, эта магия ощущается. Он пробовал уловить её присутствие и так, и эдак, но все, чего он добился, это разыгравшееся воображение и полное нарушение концентрации.
Первый прорыв, как и ожидалось, случился у Тома ближе к концу октября. Мальчики как обычно заперлись в своей аудитории, и вот уже час пытались добиться хоть каких-то результатов, когда Арчер вдруг удивленно вскрикнул. Гарри тут же открыл глаза, вопросительно уставившись на друга. Том выглядел одновременно напуганным и счастливым.
– Я почувствовал, на секунду почувствовал! – ликовал он, разглядывая свои ладони так, словно увидел их впервые. – Невероятное ощущение, – мальчик поднял голову, встретившись взглядом с другом, – словно со всех сторон тебя касаются языки пламени, но не обжигают! Или нет, нет, – он задумался на мгновение, – это… это как вода, словно ты погружаешься в воду!
Поттер скептически поднялся брови.
– А ты уверен, что не уснул?
– Конечно, уверен! – фыркнул Арчер и шумно выдохнул. – Вот это да… она… мягкая…– он покачал головой и замолчал, разглядывая пыльный пол, на котором они сидели.
Гарри вдруг поймал себя на том, что завидует. Ну почему Том всегда на шаг впереди? Так не честно! Он злобно засопел и крепко зажмурился. Арчер прыснул.
– Не старайся, – смешливо посоветовал он, – так ты только добьешься того, что у тебя дым из ушей повалит.
Гарри обижено фыркнул.
– Не понимаю я, как это можно уловить! – пожаловался он.
– Просто расслабься, – сказал Том, – ты хочешь поймать её, а это невозможно, ты же не пытаешься поймать ветер, но ты чувствуешь его прикосновения. Здесь то же самое.
– Да ты поэт, я смотрю, – ворчливо заметил Поттер, поднимаясь с пола и отряхивая мантию, – Ладно, думаю, на сегодня хватит, я ужасно хочу спать, а у меня ещё тренировка завтра.
– Флинт уже свихнулся на своих тренировках, – Арчер подхватил сумку и принялся убирать туда учебник и тетради.
– У нас матч через неделю, – напомнил Гарри, – есть с чего паниковать.
– Вот не вижу смысла паниковать, – закинув сумку на плечо, Том насмешливо глянул на друга, – у него в команде лучший ловец в школе.
Мгновенно забыв, на что же он злился минуту назад, Поттер раздулся от гордости и польщено улыбнулся, при этом умудрившись скромно пожать плечами.
*
Субботнее утро выдалось на удивление солнечным, сразу же после завтрака Маркус собрал свою команду и погнал всех в раздевалку, словно накануне матча кто-то и вправду мог забыться и отправиться куда-нибудь по своим делам. Оставив друга в компании стопки книг, Поттер брел за старшими слизеринцами и гадал, как же ему впихнуть в этот сумасшедший график приготовление зелья для фамильного древа. Выходные они с Арчером проводили за учебниками и дополнительными занятиями, надолго пропадая в своей аудитории, а по будням сидели за домашними заданиями или проводили время с сокурсниками, которые тоже требовали к себе внимания. Всё реже и реже друзьям удавалось выкроить пару-тройку часов на то, чтобы сбежать из гостиной Слизерина в свою аудиторию, и практиковались в анимагии и заклинаниях. Мальчики уже подумывали о том, чтобы брать с собой мантию-невидимку и задерживаться там подольше, но тут вмешался Флинт с его дотошными требованиями и «всевидящим оком». Капитан их команды словно поставил своей целью следить за Поттером круглые сутки.
– Смотри, скоро Маркус будет тебя лично в кроватку укладывать и колыбельные на ночь петь, – смеялся Блэйз, когда Гарри в очередной раз жаловался на старосту.
– Спасибо, хоть с ложечки не кормит, – пробормотал из-за учебника Том, Драко высокомерно фыркнул.
– Не знаю, почему ты ноешь, Поттер, – надменно бросил он, – ты же у нас ходячая катастрофа, неудивительно, что Флинт на каждый твой чих неадекватно реагирует, – гордый наследник Малфоев насупился. – И вообще, если бы ты не был таким блестящим ловцом, Маркус бы давно тебя сам придушил.
Гарри вздохнул и вошел вместе со всей командой в раздевалку. «Но, если честно, то Малфой в чем-то прав, – подумал он. – В прошлом году я так часто попадал в разные переделки, что Маркус чуть не свихнулся от беспокойства за свой драгоценный Кубок. Но мы же выиграли, так? Так! Значит и не стоит так ревностно следить за мной каждую секунду, опасаясь, что я вдруг споткнусь и вывихну мизинец, потому что это раздражает!» – Гарри стянул мантию и, содрогнувшись от холода, поспешил облачиться в спортивную форму серо-зеленых тонов. Когда до начала первой в этом сезоне игры по квиддичу оставалось всего пять минут, Флинт гордо прошелся вдоль своих разнокалиберных игроков, произнес короткую торжественную речь, тонко намекнув, что у Снейпа сегодня плохое настроение, и не приведи Мерлин они сегодня проиграют. После этого он многозначительно помолчал, испепеляя каждого страшным взглядом, и выгнал всех на квиддичное поле.
Гарри парил над трибунами, сосредоточенно высматривая золотой снитч и наслаждаясь чувством полета и свободы. Ему очень хотелось сделать пару эффектных пируэтов в воздухе, но он опасался, что Маркус за это его по головке не погладит. У самой земли вспыхнул и погас в лучах солнца золотистый всполох, для Поттера этого было вполне достаточно, чтобы молнией помчаться вниз, сосредоточившись только на крохотном золотом шарике, что кружил в паре метров над землей. Над головой Гарри со свистом пронесся бладжер, но мальчик так увлекся погоней, что даже не заметил этого, как не заметил и того, что увесистый мяч, сделав небольшую петлю, развернулся и полетел следом за ним, набирая скорость. Первое осознание, что что-то не так, возникло у Гарри, когда что-то несильно ударилось о его метлу. Быстро глянув через плечо, мальчик удивленно моргнул, проклятый бладжер мчался за ним, как приклеенный. Резко отклонившись в сторону, Поттер увел метлу с траектории полёта странного мяча и взял чуть выше. Снитч успел переместиться и теперь висел высоко в небе, а к нему стремительно мчался гриффиндорский ловец. Поттер чертыхнулся и, прильнув всем корпусом к древку метлы, бросился наперерез противнику. Сменив курс, бладжер, тем временем, снова набирал скорость, приближаясь к Слизеринскому ловцу по большой дуге. Краем глаза Поттер видел его, но если сейчас он сбавит скорость или попытается уклониться, снитч поймает другая команда! Где-то на задворках сознания голос комментатора Ли Джордона восторженно вопил: «Вы только посмотрите, какая скорость! Еще чуть-чуть и у него метла загорится! И…ах! Какая жалость! Поттер снова ловит снитч! Слизерин выигрывает со счетом 160-50!»
Гарри, к сожалению, было не до победы, продолжая крепко сжимать в руке золотой мячик, он бросал свою метлу то вправо, то влево, пытаясь увернуться от идиотского бладжера.
– Да остановите его кто-нибудь! – в отчаянии закричал он, направляя метлу к земле. Если чертова штуковина все же его протаранит, он, по крайней мере, не разобьется, падая на землю. Сильный удар по ребрам выбил из легких воздух и заставил мальчика согнуться от боли. Прижимая к груди руку, в которой слабо трепыхался снитч, мальчик оглянулся и поморщился. Бладжер разворачивался, чтобы снова начать атаку, до земли оставалось метров десять. Ещё чуть-чуть…Озлобленный игровой инвентарь внезапно появился прямо перед ним, Гарри почти увидел, как он ударяет его по голове. Потом он услышал крик, раздался громкий хлопок, и в лицо ему ударил фейерверк из мелких кусочков кожи и песчинок, от которых тут же заслезились глаза. Бладжер пропал с его пути, и Поттер беспрепятственно опустился на землю, где тут же упал на колени и недоуменно уставился вверх, только сейчас до него дошло, что кто-то взорвал чёртов мяч. Мальчик принялся крутить головой и тут же обнаружил, что к нему спешат члены его команды и некоторые сокурсники во главе со встревоженной мадам Помфри. Когда толпа слизеринцев обступила его со всех сторон, заваливая вопросами, Гарри мог только криво ухмыляться, демонстрируя всем и каждому золотой мячик и говорить, что с ним все в порядке.
– Поттер! – перед ним слово из-под земли вырос Флинт. – Что случилось с тем бладжером?
– Ты меня спрашиваешь? – раздраженно уточнил Гарри. – Мне и самому интересно, эта штука чуть мне мозги не вышибла!
– Хорошо ещё Снейп успел её нейтрализовать, – подал голос их загонщик, – я всё пытался достать этот проклятый мяч, но он увиливал от меня, словно… словно…
– Им кто-то управлял, – закончил за него Том, глядя на друга то ли с тревогой, то ли с иронией. – Ты как? Цел?
– Ага, – мальчик уверенно кивнул, стараясь не сильно морщиться от боли при каждом вдохе.
Поппи Помфри, их школьная медсестра, просканировала Гарри своим особым Взглядом и нахмурилась.
– В больничное крыло, мистер Поттер, – велела она тоном, не терпящим никаких возражений.
– Да, мэм, – сник второкурсник, поняв, что так просто от лекарств ему не отвертеться.
– Видишь, Драко, – раздался откуда-то из группы слизеринцев голос Блэйза, – я же говорил, что он окажется в больничном крыле ещё до первого снега. Я выиграл. Ты опять должен мне денег.
*
– Всего лишь трещина, – спокойно сообщила медсестра, передавая своему взъерошенному пациенту пузырек с зельем. – Выпей это и посиди спокойно минут десять. Рёбра медленно срастаются.
Гарри послушно проглотил зелье и вернул мадам Помфри пустой пузырек. Женщина помолчала, задумчиво глядя на ребенка.
– Ты знаешь, кто мог бы зачаровать бладжер? – поинтересовалась она, Поттер покачал головой и вздохнул, говорить медсестре про Добби он почему-то не хотел, но и врать было неправильно.
– Нет, – тихо соврал он и, помолчав, решил успокоить собственную совесть, – но очень хочу взглянуть ему в глаза, – искренне сообщил мальчик.
Поппи поджала губы.
– Не советую тебе слишком увлекаться этим расследованием, – строго сказала она, – это тебя до добра не доведет. Лучше поговори с профессором Снейпом, он поможет тебе.
Поттер чуть было не фыркнул. Вот ещё! Он ничего у Снейпа просить не собирался. Во-первых, он и так прекрасно знал, кто пытался сбить его с метлы, а во-вторых, он совершенно не желал навязывать профессору свои проблемы. Но вслух он сказал.
– Да, мэм, конечно.
Убедившись, что ребра зажили и больше не болят, медсестра отпустила слизеринца восвояси, напоследок смазав место ушиба заживляющей мазью.
– Перелома больше нет, но синяки твои никто не отменял, – хмыкнула она. – Иди, через пару часов и следа не останется.
Гарри послушно сбежал в слизеринскую гостиную, где его нетерпеливо дожидался Арчер. Только увидев лучшего друга, Поттер понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее. От плохо сдерживаемых эмоций, глаза Тома горели как угли.
– Привет, вот и я, что…
– Иди за мной, – Арчер схватил его за руку и потащил прочь из общежития.
Только когда они добрались до лестницы, Гарри понял, что Том направляется в их аудиторию и, судя по ускоряющемуся с каждой секундой шагу, он обнаружил нечто невероятное и хочет срочно показать это лучшему другу. Поттер вздохнул.
– Ты бы хоть уважение к больному проявил, – скорбно запричитал он, – у меня, между прочим, ребро было сломано и синяк на боку знаешь какой огромный!
– Сам виноват, – фыркнул Арчер, – надо было свернуть чёртову домовику шею, когда у тебя была такая возможность… альтруист несчастный.
– Коль скоро ты начал выражаться «умными» словами… – ехидно начал Поттер, но они уже пришли, и он замолчал.
Том втолкнул его в комнату, закрыл дверь и запер её заклинанием, которое они выучили ещё вначале сентября и практиковали на сокурсниках, запирая их в ванной или туалете. Так однажды Малфой провел в уборной два часа, пока про него не вспомнили и не выпустили. Криков было очень много. Арчер проявил восхитительное самообладание и не выдал себя ни словом, ни взглядом, даже Снейп их не вычислил.
