Текст книги "Наследие Говорящих (СИ)"
Автор книги: Рэйя_Гравис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)
С этими словами он крепко схватил Гарри за руку чуть повыше локтя и потащил в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
– Отпустите меня! – он попытался освободиться, прекрасно понимая, что ему не под силу справиться со взрослым мужчиной. – Вы не можете!..
Вернон молча тащил его вверх по лестнице и по коридору к двери в комнату, распахнув которую, он толкнул сопротивляющегося Поттера внутрь.
– Ты не выйдешь из этого дома! – рявкнул он за спиной Гарри и с грохотом захлопнул дверь.
Гарри стоял посреди комнаты, чувствуя, как по телу прокатываются волны страха и злости от осознания собственной беспомощности. Щелкнул замок, и в то же мгновение Поттер понял, что его заперли в этой проклятой комнате. Медленно, словно во сне, он опустился на колени, глядя прямо перед собой в немом ступоре.
«Что происходит?» – крутилась в его голове паническая мысль.
Дурсли, конечно, никогда его не любили, и Гарри доставались от них подзатыльники, не говоря уж о бесконечной ругани, но такого не случалось никогда. Да, его часто наказывали и запирали в чулане под лестницей, но обычно это случалось, когда он случайно использовал магию, сейчас же он не видел ни единой причины такого поведения. Впервые в жизни Гарри так сильно испугался гнева Вернона, тот смотрел на племянника так, словно хотел убить его, и Гарри ничего не смог бы сделать, чтобы защитить себя.
– Чертовы запреты на использование магии! – тихо выругался он, пытаясь унять дрожь, сотрясающую его тело и собрать воедино разбегающиеся мысли.
Все это было… необычно. Какими бы мерзкими ни были Дурсли, их нельзя было назвать кончеными садистами, но сегодня дядя превзошел сам себя. Это было неправильно, необъяснимо и… странно?
Да, именно странно. Мужчина вел себя так, словно в него бес вселился, Гарри никогда раньше не сталкивался с такой дикой, абсурдной злобой. Даже когда в прошлом году случайно запер Дадли в террариуме, Вернон просто наорал на него и лишил еды, он был зол, но не настолько, чтобы намерено причинить ему сильный вред, а сегодня он чуть не свернул ему шею после невинного вопроса. Да и Петунья просто стояла и смотрела, могла бы хоть как-то отреагировать. Так что же с ними случилось?
Ответ напрашивался сам собой. Кто-то навел на них чары. Гарри сделал пару глубоких вдохов, пытаясь спокойно проанализировать ситуацию и не предаваться преждевременной панике.
Когда все началось?
Когда Гарри захотел покинуть дом.
Очевидно, что именно с этим все было связано. Кто-то очень не хотел, чтобы Поттера выпустили из дома. Почему? Он нахмурился, несколько мгновений восстанавливая в памяти весь инцидент, когда все неожиданно встало на свои места.
«Добби! Чертов домовик что-то сделал с Дурслями, внушив им не выпускать меня из дома. Добби не хотел, чтобы я ехал Хогвартс! Вот в чем дело, – Гарри выдохнул, прожигая ковер злобным взглядом. – Не нужно было мешать этому ушастому паразиту, когда он пытался разбить свою проклятую голову о стену».
Наверное, исчезновение Виви и Хедвиг тоже как-то связано с этим эльфом. Эта мелкая пакость все-таки поступила по-своему, решив, что поведение Дурслей напугает его и убедит остаться дома. Только вот теперь Гарри на все сто процентов знал, что не собирается сдаваться. О какой бы опасности ни говорил чертов Добби, Поттер поедет в Хогвартс, даже если для этого ему придется пойти на преступление.
Впрочем, он надеялся, что все может обойтись малой кровью. В конце концов, если он так и не сможет ответить на письма друзей, кто-нибудь обязательно заподозрит неладное. Том грозился написать Снейпу. На лице Гарри расползлась дьявольская ухмылка. Прекрасно! Пусть он напишет их декану, а Поттер с удовольствием посмотрит, как Снейп порвет Дурслей на мелкие кусочки и пустит Добби на ингредиенты для зелий. Оно того стоит.
========== Глава 2. Пределы злости ==========
Как только эмоциональное состояние немного стабилизировалось, на первый план тут же выступила пульсирующая боль в левой руке. Гарри повернул голову и поморщился, разглядывая пятно крови, расползавшееся по рукаву. Осторожно, чтобы не растревожить рану, он стянул рубашку, пытаясь оценить повреждения. К счастью, все обошлось парой глубоких порезов и царапин, ничего серьезного, по его мнению. Поттер вздохнул и здоровой рукой вытащил из-под кровати свой чемодан, надеясь найти что-нибудь, чем можно будет перевязать раны. Как раз в этот момент дверь его спальни открылась; Гарри повернул голову, увидев стоящую на пороге тётю. Её взгляд был прикован к кровоточащим порезам на руке племянника.
– Это серьезно? – напряженно спросила она.
Гарри пожал плечами.
– Вроде бы нет, – он устало вздохнул, гадая, что она от него хочет на этот раз.
– Ты можешь сходить в ванную, – Петунья бросила на него недовольный взгляд, – у тебя десять минут. И не смей испачкать что-нибудь кровью, – на этом она покинула комнату, оставив Гарри в легком замешательстве.
Наверное, это было первое в его жизни проявление «заботы» с её стороны, и все это могло бы показаться комичным, если бы в данный момент он так не злился на родственников-магглов и проклятого Добби.
В ванной он обнаружил бинты и заживляющую мазь, которые лежали в ящичке для лекарств, и, приняв душ, перебинтовал руку, наплевав на запреты Дурслей касательно того, что он не должен трогать их вещи без разрешения. Расслабленный и умиротворенный после водных процедур, Гарри вышел из ванной комнаты и наткнулся на кузена, привалившегося спиной к стене напротив и с ухмылкой смотрящего на него.
– Чего тебе? – раздраженно поинтересовался Поттер.
– А я знаю, какой сегодня день, – со смешком заметил Дадли.
– Мои поздравления, – Гарри язвительно улыбнулся. – Неужели выучил, наконец, все дни недели?
– Сегодня твой день рождения! – Дадли так хотелось надавить на больное место кузена, что он даже не обратил внимания на явное оскорбление в свой адрес. – И что-то я не заметил ни подарков, ни открыток… похоже, даже в твоей уродской школе никто не хочет с тобой дружить, – он гаденько усмехнулся. – Ну, кроме твоего чокнутого приятеля, конечно, такого же ненормального, как и ты…
– Не смей оскорблять его, – сузив глаза, прошипел Гарри.
– Да и от него ни слуху, ни духу, видимо, он нашел себе кого-то поинтересней, – Дадли закатил глаза. – С тобой же даже поговорить не о чем, жалкий ты уродец!
– Дадли, – мягко улыбнулся Поттер, вмиг становясь очень спокойным, – разве мамочка и папочка не говорили тебе, что меня не стоит злить?
– Они сказали, что ты псих, – фыркнул кузен, – но я тебя не боюсь, – Поттер отметил, что, несмотря на эти слова, уверенности в голосе Дадли поубавилось.
– Я бы на твоем месте дважды подумал, прежде чем подходить ко мне, – веско заметил Гарри, – если ты, конечно, не хочешь окончить своё жалкое существование в качестве клопа.
Он одарил кузена ледяным взглядом и почувствовал невероятное удовлетворение, увидев, как в его маленьких глазках вспыхнул страх.
– Приятных снов, – тихо сказал Поттер, пристально глядя в глаза побелевшему кузену с тем самым выражением, которое обычно использовал его лучший друг, когда хотел напугать кого-нибудь до смерти.
Гарри, конечно, было далеко до мастерства Тома, но на болвана Дадли подействовало и это – вжавшись в стену, тот нервно сглотнул и выпучил глаза.
– Я… я все расскажу родителям, и они тебя накажут! – проскулил он.
– Попробуй, – спокойно предложил Гарри, Дадли испуганно икнул.
Чёрт, это было даже смешно, и если бы в это самое мгновение Поттер не был так зол, он бы точно рассмеялся. Фыркнув, Поттер прошел мимо кузена, направляясь в свою комнату, но, открыв дверь, замер на пороге, сразу заметив, что там было что-то не так. Ему потребовалась пара секунд, прежде чем он понял, в чём дело.
– Нет, – выдохнул он, – нет, нет, нет, нет…
Гарри метался по комнате, открывая тумбочки и ящики, все его вещи, чемодан с книгами, метла, мантии, волшебная палочка, даже клетка Хедвиг – все пропало! Отчаяние и злость навалились на него с новой силой, развернувшись к двери, он вперил яростный взгляд в дядю, стоявшего на пороге.
– Где. Мои. Вещи? – отрывисто спросил он, пытаясь перебороть в себе желание придушить кого-нибудь собственными руками.
– Там, где им и следует быть, – самодовольно бросил Вернон, – под замком. Они тебе больше не нужны, так как в свою чертову школу ты не вернешься.
– Да как вы смеете?! – его голос сорвался на крик. – Вы не имеете права! Верните все, что забрали, сейчас же!
– А что ты можешь нам сделать? – ухмыльнулся мужчина. – Без этой своей дурацкой палочки?
Гарри задохнулся от бешенства, все его тело сотрясала крупная дрожь, ему казалось, что он вот-вот взорвется от переполняющих его чувств. Это уже было не внушение Добби, Поттер видел, как блестят глаза Вернона от плохо скрываемого удовольствия, казалось, своими чарами домовик разрушил какую-то преграду, сдерживающую Дурслей весь последний месяц, и теперь те отыгрывались на племяннике за все и сразу. Это так злило его, так невероятно бесило, но Гарри мог только хватать ртом воздух в бессильной ярости, понимая всю свою бесправность и беспомощность,
– Молчишь? – издевательским тоном сказал Вернон. – И правильно.
Он захлопнул дверь, щелкнул замок, и Поттер снова остался один. Он тяжело дышал, чувствуя, как в груди у него свивается комок чистой, ничем не замутненной ярости, у которой не было выхода и не было предела. Развернувшись на каблуках, он со злостью пнул попавшуюся под горячую руку тумбочку, вымещая на ней свой гнев, и в это же мгновение его тело свело от боли, а тумбочка вдруг с треском разлетелась на части. Гарри покачнулся от внезапно навалившейся усталости и замер, пытаясь понять, что именно сейчас произошло. Злость отступила, оставив его разбитым и опустошенным, мысли путались, а голова кружилась и раскалывалась от боли. Сделав несколько нетвердых шагов, Поттер опустился на кровать, задумчиво глядя в одну точку.
Он знал, что сейчас случилось. Это была стихийная магия. Та самая магия, что вырвалась из-под контроля прошлой зимой, когда он и Том чуть не погибли в Запретном лесу. Только в этот раз выброс был не таким сильным и всего лишь разнес в щепки одну единственную тумбочку, что в целом было неплохо, но Гарри никак не мог понять, почему эти выбросы так разрушительны и почему сопровождаются болью и слабостью. До поступления в Хогвартс эта случайная магия не вызывала такого физического дискомфорта, так что же изменилось?
Гарри тяжело вздохнул и, не раздеваясь, лег на кровать, укрывшись пледом. Его взгляд упал на часы, висевшие на стене: стрелка указывала ровно полночь. Только что Гарри исполнилось двенадцать лет, и впервые за долгое время он почувствовал себя совершенно несчастным. Он был один, запертый в этом проклятом доме, с призрачной надеждой на помощь… Чёрт, да у него даже палочку забрали! Поттер обессиленно закрыл глаза, последним, что он запомнил перед тем, как уснуть, была мысль, что если бы рядом с ним был Том, ничего этого никогда бы не случилось.
*
Северус Снейп, преподаватель зельеварения в школе чародейства и волшебства Хогвартс, всегда любил летние каникулы, когда можно было, наконец, вернуться в свой дом и отдохнуть от толпы безмозглых студентов, среди которых всегда находился один идиот с патологической предрасположенностью превращать любое зелье в потенциальное оружие массового поражения. И, честно сказать, это было довольно утомительно – дни напролет следить за мелкими болванами, чтобы никто из них неожиданно не подорвал себя вместе со всей школой.
Снейп терпеть не мог преподавать свой предмет. Хоть он и был мастером зелий, он не имел ни малейшего желания тратить свое время на толпу недоумков, которые совершенно не понимали всю тонкость этой науки и не ценили предоставленную им возможность изучать одну из сложнейших областей магии. Покидать школу на два полноценных месяца было истинным наслаждением, потому что тогда Северус мог посвятить все свое время изучению зелий и составлению улучшенных рецептов.
На это лето у Снейпа был запланирован ряд любопытнейших исследований, поэтому, оказавшись дома, он заперся в своей лаборатории, намереваясь окунуться в удивительный мир экспериментальных зелий, в кои-то веки не думая о недалеких паршивцах, мешающих ему жить и творить. Несколько поистине волшебных недель он провел в окружении трав, частей тел разнообразных животных, используемых в качестве ингредиентов для зелий, котлов и книг, искренне отдыхая душой и ни о чём не беспокоясь.
Первый тревожный колокольчик, что этим летом все будет не так безоблачно, как он надеялся, зазвонил в его умиротворенной душе на последней неделе июля, когда он получил короткое послание от своего крестника, Драко Малфоя. Наследник благородного рода чистокровных волшебников проявлял некоторую обеспокоенность тем, что его сокурсник Гарри Поттер вот уже месяц как не отвечает на его письма. Возможно, это и обеспокоило бы Северуса, если бы письмо Драко так не походило на детскую жалобу… И если бы речь шла не о Гарри Поттере. Снейп ничего не желал слышать о дурацком Поттере! По крайней мере, до конца лета, потом у него просто не будет выбора – паршивец учился на факультете Слизерин, деканом которого был Северус.
Снейп ответил Драко коротким сухим посланием, выражающим изрядное раздражение, что Малфой беспокоит его по таким пустякам, как завышенное сверх меры самомнение Мальчика-Который-Считал-Себя-Центром-Вселенной, и который, скорее всего, слишком занят, раздавая автографы своим бесчисленным фанатам, чтобы отвечать на письма сокурсников.
Отправив письмо, Северус вернулся к своей работе, но теперь, как бы он ни старался, мысли о проклятом Поттере не оставляли его в покое.
Чуть ли не на следующий день, младший Малфой прислал ответ, в котором обрушил на крестного град обиды и возмущения, обвиняя того в безразличии по отношению к своим студентам и неуважении к мнению собственного крестника. После чего Драко выдвинул требование немедленно проверить благополучие Поттера и перестать вести себя как хладнокровное чудовище. Северус дважды перечитал письмо, искренне забавляясь некоторыми завуалированными оскорблениями в свой адрес и витиеватыми оборотами, которые так напоминали стиль отца Драко, Люциуса Малфоя. Но больше всего Северуса повеселили «требования» и «приказы» мальчишки, которыми пестрило его письмо. Младший Малфой пошел на принцип. «Сделай так, как я хочу», – эта фраза, казалось, звучала в каждом слове и каждой строчке. Но если бы Снейп так не акцентировал на этом свое внимание, то он бы заметил, что помимо возмущений и приказов в письме крестника сквозила тревога. Увы, Северус остался глух к словам Драко и, написав ответное послание, где настоятельно рекомендовал мальчику следить за тем, с кем он говорит и что он говорит, вернулся к ужину в крайне раздраженном состоянии. Чёртов Гарри Поттер не оставлял его в покое даже на каникулах.
По-настоящему Снейп забеспокоился только в первых числах августа, когда к нему одновременно пришло два письма. Первое было от Министерства магии, в котором сообщалось, что в одном из маггловских районов Лондона произошел выброс стихийной магии, спровоцированный Гарри Джеймсом Поттером, и как декан факультета Снейп должен был проинформировать своего студента о нарушении «Указа, предусматривающего разумное ограничение волшебства несовершеннолетних» и провести «разъяснительную беседу с мистером Поттером».
Северус отложил письмо и поморщился, можно подумать, извещения от Министерства, которое Поттер, скорее всего, получил сразу после нарушения Запрета, было недостаточно. Почему он вообще должен этим заниматься? И какого черта творит этот мальчишка? Неужели ему сложно хотя бы два чёртовых месяца не создавать проблем?!
Тяжело вздохнув, Снейп распечатал второе письмо и некоторое время удивленно смотрел на знакомый аккуратный почерк одного из своих студентов, после чего приступил к чтению.
«Уважаемый профессор Снейп,
Я искренне извиняюсь за беспокойство, которое доставляю вам, отправляя это письмо, но я не знаю к кому ещё могу обратиться с этой просьбой.
Поймите меня правильно, я ни за что не стал бы беспокоить вас по пустякам, если бы не был уверен, что подобные меры необходимы. Дело в том, что за последний месяц я не получил от Гарри Поттера ни одного ответа на свои письма, что очень меня беспокоит. Гарри ни за что не стал бы игнорировать мои послания без веской на то причины. Я беспокоюсь, что с ним могло что-то случиться. К сожалению, сейчас я нахожусь за пределами Англии и не могу навестить его и убедиться в том, что с ним все хорошо, поэтому я решил обратиться за помощью к вам, как к нашему декану и профессору.
Я очень надеюсь, что не оторвал вас от важных дел, но я действительно очень беспокоюсь за Гарри. Прошу вас, сэр, узнайте, что с ним случилось!
Заранее благодарю вас,
Томас Арчер».
Северус положил на стол письмо и некоторое время смотрел в одну точку, складывая воедино все кусочки этой мозаики. Сначала Драко Малфой, впервые на его памяти, выражает явное беспокойство благополучием кого бы то ни было, что само по себе необычно, а уж учитывая, что речь шла о Поттере, так вообще странно. Затем приходит сообщение из Министерства о выбросах стихийной магии и письмо от лучшего друга Поттера. И если сначала Снейп мог предположить, что мальчишка просто игнорирует письма Малфоя, то теперь становилось ясно, что с Гарри действительно могло что-то произойти.
Северус встал со стула и принялся мерить комнату шагами. С одной стороны, все это вселяло беспокойство относительно благополучия Поттера, а с другой, если бы на дом кто-нибудь напал, или рухнули охранные чары, то Дамблдор уже забил бы тревогу и ломился к нему в камин с призывами срочно начать операцию по спасению Золотого Мальчика. В данном случае, директор явно был не в курсе происходящего. Тогда что могло случиться с мальчишкой? Конечно, идеальным вариантом было бы просто отправиться туда и проверить, но… как же глупо, черт возьми, он будет выглядеть, если с мальчишкой все в порядке, и его «молчание» это просто следствие абсолютного неуважения к своим друзьям и полного к ним безразличия.
На мгновение Северус представил себе, как он врывается в обитель Дурслей с безумно горящими глазами и палочкой наготове в поисках потенциальной угрозы и находит идиота Поттера, развалившегося на диване и мирно жующего бутерброд.
– Профессор? – лениво удивляется сопляк. – А чего это вы тут делаете? И что это с вами? – он глупо таращит на него глаза и давится бутербродом от смеха, замечая, как нелепо выглядит его грозный декан.
Дальнейшее развитие событий в воображении Снейпа раздваивалось.
Первый вариант: он поднимает палочку и убивает Поттера, не в силах терпеть этого паразита.
Второй вариант: он поднимает палочку и убивает себя, не в силах выносить этот позор.
За каких-то десять минут Северус умудрился так себя накрутить различными вариациями «на тему», что под конец ему немедленно захотелось аппарировать к Дурслям и самостоятельно прикончить проклятого мальчишку, если этого ещё не успел сделать кто-то другой. Прорычав себе под нос несколько ругательств, Снейп решил принципиально игнорировать происходящее. Взяв книгу, декан Слизерина устроился в кресле у камина, делая вид, что плевать он хотел на всех Поттеров вместе взятых. Кому и что он пытался этим доказать, не знал даже он сам.
Кульминаций всего этого безумия стало следующее утро, когда перед Северусом с хлопком появился рыдающий домовик, в котором, немного оправившись от шока, Снейп узнал собственность Поттера. Эльф надрывно завывал, раскачиваясь из стороны в сторону и дергая себя за уши, что было довольно странно, потому что до этого мгновения Виви всегда казался довольно… адекватным существом… по крайней мере, для домовика. Снейп и сам не до конца понял, как умудрился вычленить из бессвязных всхлипываний и причитаний ту важную информацию, которую пытался донести до него Виви, но смысл сводился к тому, что несколькими днями ранее в доме Дурслей произошел некий инцидент, после чего вокруг дома появился барьер, не позволяющий Виви попасть внутрь. Поттер на улицу не выходил, и домовик беспрестанно скулил, что «злые магглы» заперли его и морят голодом. Эльф слышал, как мальчик зовет его, но не мог прийти на зов, что было равносильно нарушению приказа. Бедняга пытался пробиться к Поттеру два дня и чуть не сошел с ума, прежде чем додумался отправиться за помощью.
Как только общая картина прояснилась, Северус взмахнул палочкой, оглушив несчастное создание, пока тот не довел себя до полного сумасшествия. Оставив Виви на попечение своего домового эльфа, Снейп поспешил в Литтл Уингинг. Что бы там ни случилось с мальчишкой, это больше нельзя было игнорировать.
*
Гарри проснулся от того, что кто-то грубо трясет его за плечо и что-то кричит ему на ухо, мальчик с трудом разлепил глаза и уставился на разъяренное лицо своего дяди. Заметив, что племянник, наконец, проснулся, мужчина сунул ему в руки лист пергамента.
– Читай, – прорычал он, прожигая Поттера гневным взглядом.
Гарри недоуменно моргнул и перевел взгляд на пергамент. Внезапно во рту у него пересохло, он снова посмотрел на Вернона.
– Читай! – повторил мужчина. – Вслух.
Мальчик нехотя начал зачитывать послание:
«Дорогой мистер Поттер!
Мы получили донесение, что в месте Вашего проживания прошлым вечером в двадцать три часа пятьдесят минут была использована магия.
Как Вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приемы чародейства. Еще одна такая провинность, и Вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу, предусматривающему разумное ограничение волшебства несовершеннолетних (1875 г., параграф С).
Также напоминаем, что любой акт волшебства, способный привлечь внимание не умеющего колдовать сообщества (простецы), является серьезным нарушением закона согласно Статусу секретности Международной конфедерации колдунов и магов.
Счастливых каникул!
Искренне Ваша,
Муфалда Хмелкирк
Отдел злоупотребления магией
Министерство магии».
Гарри сглотнул комок в горле и поднял взгляд на своего дядю.
– Кажется, ты забыл сообщить нам, что тебе нельзя пользоваться магией, – прошипел Вернон. – Почему? – Гарри молчал, не зная, что вообще он может сейчас ответить. – Так вот заруби на своем носу, паршивец, из этой комнаты ты больше не выйдешь и в школу свою ты не вернешься, так что даже не думай творить в моём доме свои отвратительные фокусы!
Сказав это, он ушел, заперев дверь, а Гарри опустился обратно на кровать, слушая удаляющиеся шаги дяди. И когда только его жизнь превратилась в кошмар? Рядом послышался какой-то шорох, Поттер повернул голову и, охнув, вскочил с кровати.
– Хедвиг!
Его белоснежная сова возмущенно смотрела на него, а на дверце клетки, в которой она сидела, висел огромный замок.
– Как же… как это случилось? – мальчик опустился на стул возле клетки, с несчастным видом глядя на питомицу.
Судя по всему, Хедвиг вернулась утром, и Дурсли, пользуясь тем, что Гарри спит, посадили её под замок. Он без особого успеха подергал запертую дверцу, сова громко ухнула.
– Прости меня, девочка, – вздохнул Поттер, – я не могу тебя выпустить, придется нам посидеть взаперти немножко.
Птица смерила его пронзительным взглядом, словно выражая этим все свои мысли относительно Дурслей, Гарри тихо хихикнул.
– Ты права, как никогда, подружка, – признал он, – но мы тут как бы пленники.
Когда к полудню Гарри решил, что хуже уже быть не может, все вдруг стало совсем скверно. Вернон нанял плотника, и тот в рекордные сроки установил решетку на окне в его комнате, что лишало последней возможности для побега. Ещё через пару часов дядя собственноручно проделал в двери небольшое отверстие, в которое с трудом пролезла бы даже кошка, и теперь Поттер получал свой скудный паёк через идиотскую кошачью дверцу. Это было гадко, унизительно и обидно, Гарри даже не знал, что из всего этого злит его больше, но он понимал, что выхода у него нет, оставалось только ждать, что кто-нибудь, наконец, вытащит его из этой дыры.
Но никто не приходил, три дня он провел под замком, разделяя с Хедвиг те крохи, что доставались ему от Дурслей, и бесцельно глядя в окно. Из комнаты его выпускали только утром и вечером, чтобы он мог посетить уборную и ванную, это все больше напоминало тюрьму.
«Господи! Почему бы им просто не отправить меня в приют, раз они меня так не выносят! – в отчаянии думал он. – Неужели, я застрял тут навсегда? Неужели никто не заберет меня от них?»
Как всегда в самое неподходящее время ехидный голосок, живущий в глубине сознания Гарри, напомнил ему о том, что до поступления в Хогвартс никто и не подумал навестить его.
«Им плевать на тебя, – убеждал этот голос, – ты никому не был нужен тогда и не нужен сейчас. Ты всего лишь сирота. Жалкий, слабый, двенадцатилетний мальчишка, разве ты уже забыл? Чужие дети никому не нужны. Ты одинок».
Поттер со злостью тряхнул головой.
«У меня есть Том! Я не одинок, пока у меня есть Том. Он – моя семья!»
«И где же он? Почему не придет за тобой? Почему не приведет помощь? Ты обуза. Ты не нужен даже ему».
Гарри закрыл глаза и стиснул зубы, чтобы не зарычать, сейчас ему нельзя было злиться, нельзя было выпускать эту странную бесконтрольную магию, ведь если это случится снова, его исключат из Хогвартса, и он навсегда останется здесь, в этой крошечной комнате с зарешетчатым окном, и однажды просто скончается от тоски или голода.
Внизу послышался звонок, Гарри слушал, как кто-то идет к двери, и апатично думал, не стоит ли ему закричать, чтобы привлечь внимание посетителей. Хотя, скорее всего Дурсли убедят своего гостя, что это просто их «ненормальный племянник», у которого проблемы с головой, а потом придут к нему и придушат его. Гарри вздохнул и упал на свою кровать, он и не думал (а может быть, просто забыл), что за три дня можно так обессилеть от голода и недостатка сна.
Из прихожей доносились какие-то голоса, они казались возмущенными, Поттеру даже послышалось, будто кто-то сказал «убирайтесь», а потом другой голос произнес «прочь с дороги», впрочем, это вполне могло быть его воображение. Он закрыл глаза, пытаясь уснуть, но тут отчетливо услышал, что кто-то приближается к его двери. В душе вспыхнуло и угасло волнение: кто бы сейчас к нему ни направлялся, это не сулило ничего хорошего.
– Что, во имя Мерлина, здесь происходит?! – рявкнул невероятно знакомый голос, от которого Гарри тут же вскочил на ноги и бросился к двери.
– Профессор Снейп! – позвал он, молясь всем богам, чтобы это не оказалось сном. – Профессор, они заперли меня…
– Мальчишка никуда не поедет! – прогремел рассерженный рев Вернона – Как вы смеете врываться в наш дом?! Вы… – он замолчал на полуслове, и Поттер с удовольствием представил себе, как в это самое мгновение его профессор зелий направляет на маггла свою волшебную палочку.
– Отойдите, – ледяным тоном приказал Снейп. – Немедленно!
Гарри услышал скрип половиц, кто-то отступил в сторону, за этим последовало тихое «Алохомора», и на пол с грохотом свалился замок, висящий на двери. Мгновение спустя на пороге комнаты стоял бледный и, кажется, чудовищно злой декан Слизерина в неизменно черной мантии. За спиной у него маячили перепуганные Дурсли.
– Поттер! – заметив Гарри, рявкнул он. – Что вы…
– Профессор! – Гарри бросился к Снейпу, остановившись в паре шагов от него. – Я так рад, что вы здесь! Я думал, что останусь тут навсегда!
– Не несите вздор, Поттер, – по привычке огрызнулся тот, окидывая ребенка цепким взглядом. – Вы больны?
Мальчик моргнул.
– Нет.
– Вы еле стоите на ногах, – отметил Снейп, проходя в комнату и брезгливо осматривая скромное убранство спальни. – Где ваши вещи?
– Они забрали их! – тут же сообщил Гарри, указывая на своих родственников, те заметно побледнели.
Снейп медленно, словно нехотя, обернулся к магглам, и Гарри мог только вообразить, какое сейчас было лицо у его декана, потому что обоих Дурслей вдруг перекосило от ужаса.
– Принесите все его вещи. У вас ровно минута, – отрывисто приказал Северус, снова направляя на магглов волшебную палочку. Вернона и Петунью как ветром сдуло. Северус раздраженно вздохнул и взглянул на Гарри.
– Сядьте, – велел он, и как только Гарри покорно плюхнулся на свою кровать, поинтересовался: – Объясните, что здесь происходит?
Поттер пустился в краткий пересказ событий, упомянув о появлении Добби и пояснив, что домовик, скорее всего, навел на Дурслей какие-то чары. Пока Гарри рассказывал о том, что случилось, в комнату зашел Вернон, поставив на пол чемодан и свалив на него ворох школьных мантий племянника, после чего поспешно ретировался. Снейп на появление маггла никак не отреагировал и только все больше хмурился, слушая своего студента. Когда Поттер замолчал, он некоторое время задумчиво изучал его лицо.
– И как часто ваши… родственники практикуют подобные акты жестокого обращения по отношению к вам? – тихо поинтересовался он и в его черных глазах не отражалось ровным счетом никаких эмоций, но от него исходило такое дикое напряжение, словно он готов был взорваться в любую секунду.
На мгновение Гарри охватило жгучее мстительное желание сказать, что так было всегда, и посмотреть, что его декан сделает с магглами, но, поразмыслив, он пришел к заключению, что если Снейп поймет, что тот водит его за нос, то гнев обрушится на самого Гарри, чего ему не очень-то хотелось.
– Они, конечно, меня ненавидят и все такое, сэр, но подобного еще не случалось, – признался он.
– Ненавидят? – эхом переспросил Северус.
– Ну да, – Гарри пожал плечами, – в смысле, теперь у меня хотя бы комната есть, раньше я жил в чулане.
Поттеру показалось, что при этих словах профессор чуть вздрогнул, но когда тот заговорил, голос его был спокоен:
– Кто-нибудь знал об этом?
– Эм… ну, профессор МакГонагалл знала, – кивнул Гарри. – И Том.
– Ясно, – Северус помолчал, размышляя, не стоит ли ему прямо сейчас совершить пару убийств, после чего отправиться к Минерве и попытаться убить и её тоже. – Собирайте свои вещи, Поттер, вы отправляетесь со мной.
– А куда? – заинтересовался приободренный Гарри.
– Подальше отсюда, – поморщился Снейп и вышел из комнаты, определенно собираясь «поболтать» с Дурслями. На губах Гарри заиграла злорадная улыбка, и он поспешил к своему чемодану, не желая заставлять профессора ждать.
*
Северус сидел напротив директора школы чародейства и волшебства Альбуса Дамблдора и сверлил его раздраженным взглядом. Один из величайших волшебников современности, взирающий на него мудрыми голубыми глазами, вот уже пять минут печально вздыхал и пытался свыкнуться с новой информацией.
