Текст книги "История Кристиэна Тэхи (СИ)"
Автор книги: Реимарра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
И вот этого-то человека глубокой, почти летней ночью, разбудил один из младших монахов, который дежурил в эту ночь.
– Вставайте, господин настоятель! Срочно требуют, говорят, от аристократа приехали!
Срочно требовать настоятеля имели право лишь несколько человек в городе, но вряд ли они оказались бы в эту ночь вблизи храма. Добропорядочные горожане мирно спят в своих спальнях. Господин Дагрев вздохнул, оделся и спустился вниз, в приемный зал. Даже в сумерках почти неосвещенного зала он разглядел двух здоровенных парней и чье-то тело на руках одного из них. Кровь капала прямо на мрамор храмового пола.
– Кто вы такие и кто тот несчастный, истекающий кровью? – спросил настоятель, заледенев голосом. Таких посетителей он не любил.
– Командир охраны герцога Рихана Айэ из Ланки, – ответил, не назвав своего имени, тот, кто держал ношу, рыжий парень, – а этот, кого мы привезли, его младший супруг. Он убил своего старшего и пытался бежать, а когда поймали, сопротивлялся.
– Сопротивлялся двум таким воинам? – не поверил настоятель. – Дела, однако! А что ж вы его сюда притащили, а не в Ланку и почему не в городскую стражу? Где убитый? И как его убили?
Вопросов было много, ночные гости очень не нравились Дагреву, очень и очень. Неприятные парни.
– Откуда нам знать? – сразу разозлился второй. – Приехали с обхода, смотрим, в доме пусто, в комнатах нет никого. Управляющий темнит, а мальчишка сбежал. Он сам признался, что еще надо? Привезли, по закону имеем право в любой храм сдать! Что еще? Герцог мертв, а мы отдаем вам щенка и едем в Ланку за стражей.
– Ничего не понимаю, – Дагрев оглядывал гостей. Охранники явно мялись, наверняка хотят избавиться от ноши и покинуть храм. Но так просто настоятель никого отпускать не собирался, что-то не вяжется эта история. – Но вы остаетесь в храме, моим приказом. Мальчика давайте сюда, о нем позаботятся. Тэмпаро!
Дюжий молодой монах бережно принял тело, а Дагрев сумел заметить, что крови гораздо больше, чем показалось вначале. Парень, кажется, истекает, и почему правая нога так бессильно висит?
– Его в лекарский покой, займитесь пока. Даже если он совершил преступление, нужно сначала привести его в порядок и сознание. Делайте все, что нужно. А вы, молодые люди, скажите, как имя юноши?
– Его зовут Кристиэн, – второй охранник словно плюнул на пол именем.
Кристиэн Рихан Айэ? Дагрев уже слышал это имя несколько раз. Ланкский серый настоятель рассказывал давно о том, что давал монаха для проверки семьи Айэ, потому что младший в той семье, приморец, едва полных лет и находится под присмотром храмов, как посредник с большими способностями. Тогда как посредник мог убить? Что с ним нужно было вытворять, чтобы белое создание отважилось на такой грех?
– Нам некогда тут ждать ваших стражников! Ланка в прямом подчинении Айэ, мы едем туда!
– Вот и везли бы мальчика туда, а то мечетесь! – взъярился настоятель. – Парня сюда, а за законом туда? Преступление засвительствовать может и стража Панкиссы, так что ждите! Сейчас я пошлю за стражей.
Дагрев незаметно подал знак храмовой охране.
– Да срать нам на вашу стражу! Все, Нур, едем! – развернулся второй воин.
– Я, кажется, велел вам стоять. Вы обязаны подчиниться, – Дагрев изо всех сил сохранял спокойствие.
– Да пошел ты… – Рыжий первым обнажил оружие.
Бой был недолгим. Визг сбежавшихся воспитанников и два тела. Аторцы, теперь Дагрев разглядел их как следует. Они сражались хорошо, но храмовой охраны было больше и слабаков туда не брали.
– Ну вот, – он едва не потирал руки, – теперь точно зовите стражу, да и градоначальника не грех бы. Чего мне одному не спать? – настоятель Дагрев махнул рукой, направляясь в лекарскую.
Тэмпаро отдал свою ношу лекарям и теперь помогал им, подавая воду и ткань, и молча рассматривая того, кого принес. Надо же, домашний мальчик, чей-то младший, обрывки дорогой одежды, а лежит на лежанке в сером храме, как преступник. Преступник наверно и есть. Что ж ему не хватало? Не любили, обижали?
Тэмпаро совершил когда-то давно кражу, за что был сослан родными, не желавшими позора, в серый храм. Но за малую вину никто его на ступени не посадил, а сначала сделали послушником, а потом и младшим монахом. Тоже неплохо. Но Тэмпаро всегда заглядывался на тех, кто был по другую сторону ступеней – такие же младшие, как когда-то он. Те, кто были в браке, юноши и девушки, красивые и любимые своими старшими, опекаемые родней. А этот, черноволосый, что на лежанке, где-то обронил свою цепочку, лишь колечко на тонком грязном пальце.
– Что тут у вас? – настоятель Дагрев нарушил хлопоты лекарского покоя. – Что с мальчишкой?
– Ничего хорошего, – начал главный лекарь, – изнасиловали, вон, кровищи натекло, да еще и избили, сволочи. Но вот ноги… Сами гляньте!
Дагрев взрогнул. Кровь он видел не раз и не два, раны тоже. Но такое? Месиво вместо щиколотки, вместо гладкой юношеской стопы, обломки костей.
– Как будто в капкан попал, перемолото вон как! И вытаскивали, видать, наспех, последнее порвали! Я боюсь, сайэ Дагрев, что надо бы к белым посылать, их костоправа звать. Он сложить может и получше, чем я. И быстрее бы, а то как бы резать не пришлось. А самое поганое еще, – уже шепотом сказал лекарь, словно опасаясь кого-то, – его же еще как душили, пальцы на шее синяками. Да что он сделал-то?
– Говорят, супруга убил своего, – отрешенно ответил Дагрев, не отрываясь глазами от лица юноши. Красивый был мальчик, что уж говорить. Ну может еще и будет, но красота уже не в счастье встанет. – Так, ты посылай за костоправом, пусть Амардин даст своего человека, заодно и монахов в свидетели. И чтобы собрали как надо!
Еще раз, прежде чем уйти, взглянуть. Бедное дитя. Молоденький, чистые черты посредника. Вместо белого храма и танца – кровь и ступени, если виновен.
Рихан Айэ на удивление спокойно дал себя арестовать. Словно ждал. Герцог коротко отдал приказания прислуге и поехал с капитаном ланкской охраны сам, со свободными руками, но без оружия.
Все кончено. Он понял это утром, когда не вернулись ни Кристиэн, ни охрана, не приехал Мельдин, а посланные на северо-восток конюхи нашли окровавленный капкан и обрывки ткани, догоревшие факелы. Еще немного болела голова, там, куда ударил котенок. Глупый маленький котенок, что же ты наделал? Перепугался и сбежал, на свою беду. Дурачок Кристиэн, разве Рихана Айэ так просто убьешь? Ну что с тобой делать, котенок?
Тупица Девир! Как можно было отпустить мальчишку в ночь, одного, без лошади и сопровождающих! Кристиэна, который дальше усадьбы сам не выходил! И где эти двое, Нур и Манаро, куда они дели Кристиэна и куда провалились сами? Неизвестность терзала Рихана, но ему стало горазду хуже, когда он услышал от городского дознавателя первое обвинение. Потом их было много, но те, самые первые слова были горше всего:
– Герцог Рихан Айэ, урожденный в Нариссе, вы обвиняетесь в жестоком обращении с вашим младшим супругом, Кристиэном Риханом Айэ. Поэтому и арестованы приказом военного коменданта Ланки. Обвинены на основании того, что на теле вышеозначенного юноши найдены следы, явно свидетельствующие о превышении данного вам права, а именно: следы перелома костей, следы плети и другие знаки. Так же, дознаватель говорил неуклюжим казенным языком, и Рихану хотелось его встряхнуть за воротник кафтана, нынешнее состояние Кристиэна Рихана Айэ так же говорит о дурном с ним обращении.
– Что все это значит? – спросил Рихан. – Где мой Кристиэн? Что за нынешнее состояние? Говорите же!
Дознаватель говорил сухо, и в серых его глазах Рихан прочитал презрение, которое понял позже, когда узнал почти все:
– В серый храм поселения Панкиссы этой ночью двое молодчиков, назвавшись вашей охраной, личной охраной, – подчеркнул дознаватель, пожилой человек с уставшим лицом, – привезли юношу Кристиэна, обвинив его в том, что он, якобы, убил вас. У юноши Кристиэна лекарем храма были замечены следующие раны: размозжена стопа правой ноги, следы душения на шее, побои и он был изнасилован самым мерзким образом. Двое наемников, кстати, аторцы, оказали сопротивление охране храма и были убиты при свидетелях. Что с вами?
Рихан в этот момент узнал, что значит выражение – «рухнуло небо». Именно так для него и было. Кристиэн! До сих пор в голове звенел крик: «Прошу вас! Не надо!». Их он тоже умолял?!
– Он живой?– глухо спросил Рихан, выбравшись из омута-забытья, показавшегося ему могилой.
– Да. Но лекари ничего не обещают, – вдруг сказал дознаватель и тут же исправился. – Вас отведут в камеру. Позже будет допрос.
Суд над Мадриной, Майем и Сэтом Тэхи состоялся осенью в закрытом зале судейской палаты. Присутствовали лишь иерархи храмов и чиновники, представитель императора. Суд был коротким, измученные долгим следствием обвиняемые признали свою вину, да и она была слишком очевидна – нарушение брачных законов. Запрещенный предбрачный осмотр младшего, принуждение силой, выкуп, больше похожий на доход от товара. А того, за кого вступился закон, на суде не было, храм Амардина и дознаватель Элвиан решили, что незачем юноше присутствовать, да и тяжко было бы ехать калеке в Тэлету по распутной осенней погоде.
– Решение императорского суда Тэлеты таково, – судьи наконец-то приняли решение, – семейство Тэхи лишается права на фамилию и должны быть вычеркнуты из нужного реестра, а именно: Май Тэхи должен сдать в городскую ратушу реестровые бумаги, так же он лишается должности и содержания и права проживания в Приморье и Тэлете. Мадрина Тэхи за участие в преступлении приговорена к публичному побиению плетьми и обритию головы, она так же должна последовать за мужем. Сэт Тэхи лишается права передавать фамилию своим детям и должен принять фамилию своей жены – Сэхарре, как и его потомство. Все имущество рода Тэхи, нажитое ими после получения брачного выкупа от герцога Рихана Айэ за их младшего сына Кристиэна Рихана Айэ, должно быть передано городской казне Приморья, передаче подлежат и оставшиеся деньги от выкупа. Таково решение императорского суда, которое будет оглашено на всех городских площадях Тэлеты и Приморья, в назидание другим.
Следователь Элвиан понимал, что устал. Уже начало зимы, а эта история с Айэ бесконечна. Они ходят по заколдованному кругу. Кто виноват? Как определить меру? Еретик Айэ, который отлично понимает, что натворил и которому все равно, что с ним сделают, лишь бы не трогали младшего? Красавец Кристиэн, который мог многое бы рассказать, но молчит, который мог бы одним росчерком пера упростить все, если бы подписал развод и обвинение в жестоком обращении. Чертовы аторские монахи? Этот живой клубок вымотал все нервы Элвиану.
Рихан Айэ даже не отрицал того, что истязал своего супруга и даже рассказывал, зачем он это делал. Подробно, так, что у Элвиана живот сворачивался в ком.
– Вы изнасиловали юношу в первую брачную ночь? Почему? – дознавателю было, как и в первый раз, противно задавать этот вопрос, но приходилось. Нужно выяснить правду. Нужно.
– Вам разве не доложили, что я его еще и избил? – усмехнулся герцог прямо ему в лицо, дознаватель поежился, слишком неприятные глаза у обвиняемого. – Мне слишком нетерпелось, а котенок медлил. Я люблю, когда мои приказы исполняются быстро.
– Как я понимаю, это и стало причиной того, что в дальнейшем ваша семейная жизнь не сложилась?
– О, нет, все началось гораздо раньше, когда я впервые танцевал с мальчишкой. Он как-то сразу испугался меня.
– Но вы все равно выкупили именно его, зная, что пришлись не по нраву юноше?
– Вы сами знаете ответ на этот вопрос. Чего вы от меня хотите, господин дознаватель? Да, я признаю себя виновным в том, что мучил котенка.
– Почему вы так его называете? – не удержался Элвиан.
– А вы присмотритесь, когда в следующий раз будете там, котенок и есть. Ну, так вы ответите мне, или вопросы здесь задаете только вы?
– Отвечу, отчего же? – Элвиану поначалу даже нравилось разговаривать с Риханом Айэ, редко встретишь умного собеседника. – Я хочу понять, понять многое. Отчего вы были так жестоки с мальчиком, но зимой, по разным сообщениям, меж вами было все почти идеально, а потом вы снова переменили свое отношение к супругу? Отчего вы, если не любили мальчика, теперь так переживаете за него? Отчего, если хотели развестись, и найдены бумаги, подтверждающие это, так рады тому, что юноша отказывается разводиться? И, наконец, почему он отказывается? Причем тут аторцы и что за история с вашим убийством? У меня множество вопросов.
– Если бы я сам это знал, я бы тут не сидел, – грустно сказал Рихан, – но помогу, чем смогу. Досадно, когда тот, на кого ты возлагаешь надежды, не оправдывает их. Я ждал от котенка того, что он попытается полюбить меня, а не следовать своим дурацким канонам и упрямству. Видите ли, мой юный супруг всегда был убежден, что чтобы не случилось, он должен соблюдать клятву, которую дал мне в храме во время венчания. И жизнь его ничему не научила до сих пор, видимо. Он слишком честный и это его погубило. Он жил со мной как на осколках – резался, плакал и шел дальше. И будет идти, пока не умрет. В любой другой ситуации, кроме этой, я был бы счастлив, а так, котенок лишь вредит себе.
– Почему? Вы уверены, что он верен вам лишь по долгу и чем он вредит?
– Ну как же, мог бы подписать, отречься и забыть, имущество всего равно ему принадлежит, независимо от всего. Будет жить у Мельдина или в монастыре, все будут гладить его по головке и радоваться, что избавили от подонка-супруга. А так – подозрительно, чего же он так вцепился в еретика и мучителя?
– Он не ответит нам, увы, – вздохнул Элвиан. – Я уверен, уговори мы, чтобы ваш супруг хотя бы написал нам ответы на вопросы, стало бы проще, но он отрешен от всего мира и, кажется, сосредоточился только на вас. Он действительно очень переживает случившееся.
– Моего котенка хлебом не корми, дай пострадать и поплакать, – серьезно сказал герцог, – но, кажется, мы с вами задаем друг другу одни и те же вопросы?
– Продолжим в другой раз, – согласился Элвиан.
И так изо дня в день, до бесконечности.
C Кристиэном Риханом Айэ Элвиану было еще сложнее. Он вспомнил, как увидел юношу в первый раз, в Панкиссе. С момента ареста Рихана Айэ уже успело пройти едва ли не десять дней, и власти поняли, что дело гораздо серьезней, чем простое разбирательство ссор меж супругами и передали дело ему. Серый храм в Панкиссе, начало лета, недоуменные взгляды немногочисленных грешников, когда он поднимался мимо них по ступеням храма, недоверчивость настоятеля Дагрева, долго изучавшего его бумаги. Там почему-то уже присутствовал настоятель белых – Амардин, и оба монаха проводили его к несчастному младшему герцогу.
Элвиан надеялся, что его оставят с юношей наедине, но настоятели Амардин и Дагрев, ничуть не сомневаясь, прошли за ним в покой, а требовать чего-то от иерархов храмов не решился даже императорский дознаватель.
Запах лекарств и разогретого льняного полотна, которое использовали на повязки. Очень чисто и свежо в комнате, даже цветы. Естественно, решил Элвиан, все-таки младший герцог, не абы кто, о тех, кто сидит на ступенях так не позаботятся. Его предупредили, что мальчик недавно только пришел в сознание и его не следует пугать или волновать и о том, что аторские ублюдки постарались на славу и слов дознавателю не услышать.
Кристиэн полулежал в кровати, прикрыв глаза, а рядом, на низкой скамеечке, сидел здоровенный монах и тер смесь из трав и глины, которую накладывали на переломы костей. Элвиан украдкой кинул взгляд на рану, истерзанная нога была не прикрыта одеялом – жуткая рана, вправду.
– Здравствуй, Кристиэн! – Элвиан поздоровался стоя, но сразу почувствовал неловкость, смотря сверху вниз, и кто-то сообразил, подставив ему кресло. – Меня зовут Элвиан, я дознаватель канцелярии его величества.
Красивый мальчик, действительно, свидетели в Ланке не лгали и не преувеличивали. Да и Рихан Айэ не выбрал бы посредственность, он и сам не прост. Юноша смотрит куда-то вдаль, сквозь стену, словно слепой, но ресницы вспархивают и ложатся, глаза живые.
– Тебе говорили о том, что произошло за те дни, как ты попал сюда?
Вместо парнишки ответил Амардин.
– Нет, мы не хотели беспокоить Кристиэна, сейчас важней всего его здоровье, но ваши чиновники не захотели ждать и прислали вас, – с раздражением отчитал его монах.
– Ни к чему обсуждать здесь это, – мягко осадил его дознаватель, и вновь обратился к Кристиэну. – Я скажу тебе сам, Кристиэн. Мы арестовали твоего супруга, сейчас он в Тэлете, его перевели из Ланки. А те, кто мучил тебя на дороге ночью, они мертвы. Боги сами покарали их. Все хорошо, мальчик. Все закончилось. Тебя теперь никто не обидит, а мы разберемся во всем, что произошло. Что такое?
Кристиэн уже смотрел прямо ему в глаза и на красивом лице были ужас и недоверие, словно такой вести он не ждал и она ему неприятна и невероятна. С таким выразительным лицом ему и слов не надо!
– Рихан Айэ арестован, поверь. Его взяли за то, что он дурно обращался с тобой. Я сам говорил с ним, он не отрицает своей вины, но, Кристиэн, есть еще одно серьезное обвинение – в ереси. В вашем доме мы нашли еретические книги и статуи. Но об этом я буду говорить потом, я попрошу тебя написать ответы на вопросы, но не сегодня. А ты, пожалуйста, подумай, что ты можешь рассказать про то, что случилось в вашем доме. Еще, мы хотим знать, будешь ли просить развод с Риханом Айэ и что делал с тобой твой супруг. У тебя будет достаточно времени подготовится.
– Да уймитесь вы! – дернул его за руку Дагрев, а другой настоятель уже подхватывал потерявшего сознание Кристиэна.
– Вас же предупреждали! Нет! Нужно было сразу вывалить на мальчика все! Он едва дышит, а вы со своими бумажками и еретиками! Рихан, что, собрался бежать? Нет? Ну и потерпели бы! – о характере настоятеля Амардина ходили легенды, и кто же ему доверил белый храм?
– Император взял дело под свой надзор, мне дали приказ, который я обязан выполнить. Вы чем-то недовольны?
Элвиану было и самому противно отговариваться бездушными канцелярскими фразами, но деваться было некуда. Ему было и самому не по себе. Кристиэн, явно, не ждал такой вести и так испугался. Разве он не думал, что супруга могут арестовать? И почему не жаловался раньше? Его истязали часто, лекарь дома Айэ рассказал страшные вещи – про побои, изнасилования, про то, что Кристиэн сам отказывался от пищи. Юноше стоило отправить жалобу в ближайший храм, и его, как возможно посредника, вытащили бы из западни. Но, почему? Его удерживали силой, угрожали? И почему те, кто принести Кристиэна полумертвым в храм, назвали его убийцей? Когда Рихана Айэ арестовывали, стражники говорили про то, что на голове герцога виден ушиб, вроде шишки. Но Рихан сказал, что сам пьяным упал. Да что же это такое? Столько вопросов. Ответить можно, но сначала нужно разгадать первую загадку – что произошло в тот день и ночь, когда Кристиэн Рихан Айэ оказался один на дороге ночью.
– Я говорил, этим кончится! Мэл, ну почему ты не слушал меня! – Майэр метался по дому, то пытаясь собраться в дорогу, то останавливаясь, чтобы выплеснуть эмоции.
Сегодня утром государственный нарочный привез письмо – Кристиэн в Панкиссе, Рихан арестован,а Семья Рионтур вызывается свидетелями.
– Что, снова будем лгать, что ничего не знали? Мел, он же недавно был у тебя, что эта мразь хотела?
– Сядь и замолчи, хватит мельтешить! – едва ли не впервые за время брака Мельдин повысил голос на своего младшего. – Что мы могли знать? Ты видел Кристиэна всего несколько раз! Рихан говорил мне о том, что осенью разведется с ним, по своей вине и выплатит все полагающееся, просил, чтобы я взял Кристиэна к нам, под мою опеку. Он не собирался убивать его!
Майэр обессилено закрыл лицо руками.
– Кристиэн… Лучше бы я не молчал, когда он убил Ская, зачем я слушал тебя?
– И что ты лично можешь рассказать? Кристиэн тебе жаловался хоть раз?
– А ты? Рихан ведь приезжал к тебе, ты знал, что он бьет его! И молчал! Хотя, откуда вам, старшим понять…
Мельдин не знал куда деваться. Правильно, теперь виноват во всем он. Майэру некого больше винить.
– Не говори, о чем не знаешь! Там рассуждать, не каждый возьмется. Рихи любит Кристиэна, а монахи рвали их на части.
– Любит? – вскинулся Майэр, – Вот это любовь так любовь! Измываться над почти ребенком? Конечно, ты своего дружка как угодно выгораживать станешь! Монахи, Скай, звезды не сошлись, любое придумать можно!
– Я знаю Рихана с юности. Ладно, поехали, нам нужно в Тэлету.
Майэр бросил плащ на пол, а Мельдин отступил. Майэр, его нежный понимающий младший, теперь был зол, разъярен.
– Я не поеду ни в какую Тэлету! Что мне там делать? Каяться и причитать около убийцы?! Отдай мне мои бумаги, я сам поеду в Панкиссу!
– Майэ, нас вызывают как свидетелей, вдвоем. Успокойся, я прошу. Я сам не знаю, что думать.
– Ну так придумай, что на этот раз ты будешь лгать дознавателям! Я буду ждать тебя в Панкиссе, Кристиэн мне дороже чем Рихан и любые бумаги!
Мельдин уехал один, растерянным. Теперь виноват он – размолвка с младшим, трагедия с герцогами Айэ, хотя вина есть, немалая. Он потакал Рихану, тут не пойти против правды. Не верил, что друг причинит зло мальчику. Ничего сам не сделал, кроме слов и уговоров, а ими теперь никому не поможешь. Но Рихан, действительно, может подождать!
Нагнать Майэра он смог только в Панкиссе, почти у ступеней храма. Конь загнан, Мельдин чувствовал, что в поясном ремне нужно срочно колоть еще дырки.
– Что, передумал? – усмехнулся любимый. – Тогда идем.
Мельдин смог выдержать меньше, тяжко вздохнул и вышел из покоя, оставив Майэра с Кристиэном. Вот горе! Почему они не написали этого в письме? Кристиэн, оказывается, искал у него защиты, бежал и не успел, а теперь совестно и жутко смотреть. Он обещал мальчику помощь и не помог. Но кем надо быть, что бы так растерзать человека?! Аторцы, охрана Рихана? Кто отдал им страшный приказ?!
Майэр сидел около спящего. Кристиэн бледен, очень слаб, как сказали им монахи серых, никого не узнает. Ужасные раны, потерянная речь и все это из-за отвратительной твари Рихана! Он поговорит с Мэлом, нужно забрать Кристиэна отсюда к себе, как только будет можно. Мэл же должен понять...
За что с ним так?! Ведь это не Скай, даже и слова громко не скажет. Вспомнился танец на недавнем приеме и собственная нежность к маленькому партнеру, казавшемуся невесомым перышком, закрытые, в упоении танцем, карие глаза. К чему же придрался Рихан? Хотя этот найдет любой повод, чтобы натравить своих выродков. Тогда они солгали, когда их спрашивали про Ская, а за ложь заплатил невинный.
– Я пока останусь тут, а ты езжай в Тэлету, – сказал супругу Майэр, притихший, потерявший вдруг всякую охоту к ссоре. Мельдин молчал. – Ну, что ты, Мэл? Прости меня.
– Да нет, – Мельдин обнял его, – ты прав. Но я все равно не могу поверить. Он не мог так изуродовать Кристиэна, ударить, взять силой – да, но не до такого зверства. Нет. Не верю. Он любит Кристиэна.
– Спаси боги от такой любви.
====== Глава 19 ======
Итак, нужно восстановить события злополучного вечера, когда исчез Кристиэн Рихан Айэ. Разговор с управляющим усадьбой оставил у Элвиана странное впечатление. Девир словно защищал обоих своих хозяев и все валил на охрану герцога. Но надо сказать, выглядело правдоподобно. Управляющий подтвердил то, что сообщили сами покойные наемники – мальчик мог попытаться убить Рихана Айэ.
– Да его трясло всего всего, беднягу, плачет, дрожит, говорит, мол убил герцога, везите в серые храмы. Сам, дурак старый, не соображал ничего, отправил мальчишку от греха подальше, да и сайэ Мельдин разобрался бы. Пьянки эти, аторцы, уж навел бы порядок, сайе Рихан его всегда слушал, уважал. Ну и от охраны подальше выпроводил, а сам пошел, посмотреть, а герцог то ли упал, то ли еще чего, башка в крови, но живой, спит, да храпит так, что стены дрожат. Я пока думал, а мальчишку вернуть поздно уж было, да и эти жеребцы бы забеспокоились. Одно несчастье от них в доме! То что-то разобьют, то кухарку прихватят, то нажрутся! А тут они, как назло, прижали меня, я и так и эдак, не сказал им, а они все равно в погоню, как псы, след-то взяли! Мальчик мой бедный, уж так ему доставалось, купили как щенка да и мучили, бессовестные!
Управитель еще долго жалел юного Кристиэна, из чего дознаватель сделал вывод о том, что младший Айэ был и вправду безответным созданием, хотя управитель и Рихана жалел, а вот охрану герцога ненавидел лютой ненавистью.
Двоим удалось уйти, двоих убили в Панкиссе, а остальные испарились как и не было их.
Интересно, следует поподробнее порасспросить Рихана Айэ. Обвинение в убийстве старшего может серьезно повернуть все дело в другое русло.
Герцог расхохотался в лицо дознавателю.
– Что случилось? Да ничего, пьяный я был, что-то помню. Это вон у котенка воображение богатое на глупости. Поддал я как следует и начал к нему приставать, прямо в молельной. Уж хотелось сильно, а тут, как назло, котенок полураздет. Вы не знаете, каково это? А я на ногах едва стоял, вот до этого все помню. Он пищал что-то, а я упал и башкой ударился, то ли о светильник, то ли еще о дрянь какую. Но чтобы котенок, меня? Вы, господин дознаватель его видели? – герцог посерьезнел, смотрел прямо в глаза Элвиану. – Такими ручками тяжелее кисточки ничего не поднимешь. Мой котенок мухи не обидит, от страха померещилось, он же дрожит, плачет, а я раз, и в обмороке. Один раз было такое, но он сообразил, что делать, тазик там притащил, меня в чувство привел, а тут не так, испугал я его сильно.
– Значит вы поссорились в тот вечер? – еще раз зачем-то уточнил Элвиан.
– Если так сказать можно. Что у пьяного в голове, то и на языке, я котенка дразнил, а он вякал что-то, я не слышал даже.
– Значит, не вы отдали приказ о розыске Кристиэна и его передаче в серый храм?
Рихан снова неуловимо изменился, теперь стало видно, что он герцог и воин, насторожен, и едва ли не обижен. Острый взгляд.
– Нет, я бы один поехал искать его.
В принципе, решил Элвиан, более-менее ясно, что случилось. Показания Девира и Рихана совпадают в части пьянствования и того, что охрана все же уехала без ведома герцога. Но, почему Кристиэн решил, что он убийца? Скорее бы мальчик пришел в себя.
С еретиками было еще хуже.
Дагрев очень беспокоился о подопечном. Юноша, хоть и не обученный, но посредник, что будет, когда он придет в себя и узнает, что находится в сером храме? Но помог настоятель Амардин из белых.
Оба монаха неторопливо завтракали, прекрасное летнее утро и свежевыпеченный хлеб.
– Что ты маешься? – спросил Амардин у друга, которого знал не один десяток лет. – Как ему станет получше, перевози его ко мне или я сам пришлю карету. Лекари у меня получше твоих все равно. Незачем мальчишке на твои ступени смотреть.
– Может он уже и не посредник? – тихо спросил Дагрев. – Такое даром никому не проходит. Они ведь как знали это, истязали, ломали нужное.
– Дар он не в ногах и голосе, не мне тебе говорить об этом, – горько улыбнулся Амардин, – либо в человеке есть свет, либо его нет. Но свет можно упорно пытаться гасить, пока не останется угольков. Я вчера видел Кристиэна, он не спал, глаза чистые, ясные. На таком нет греха. Бедное дитя. Я устал твердить иерархам о том, что детей с даром нужно забирать любой ценой, убеждать, уговаривать, платить любые деньги, иначе случится вот такая беда. У нас были все сведения о Кристиэне, с его первого посещения приморского храма и мы не смогли ничего сделать! Все сходилось – доброта, умение владеть телом, людей к нему тянуло, красота и остальные признаки, а приморцы поленились – оставили это диво на воспитание матери, которая его потом продала!
– Но ведь ребенка нельзя отнять силой. Люди сами должны понимать, что посреднику лучше быть в храме, чем мучить всю жизнь себя и других.
– Сразу так уж и мучить? Если судьба будет благосклонна к ним, то и брак счастливый будет, а уж если нет, то сам видишь, вот как с этим мальчиком. Живую душу так пытать! И тэлетцы проморгали, Рихан за него шестьдесят тысяч отдал, а мой храм бы отдал сто, двести, да сколько угодно. А они и венчаться позволили и не нашли повода, чтобы не допустить свадьбы! Сами отдали ведь зверю в лапы! Когда все это закончится, я буду настаивать, чтобы Кристиэн остался в моем храме.
– Но он не будет больше танцором… – растерялся Даргев. – Там такая рана, ходить и то с трудом, с палкой станет.
– Пусть просто живет в покое и под защитой, а как обратить дар на благо – я придумаю.
– А если он не захочет?
– Я постараюсь уговорить, но если нет, то неволить не стану. Пусть делает, как желает.
Майэр решил остаться в храме, пока не вернется Мельдин. В Тэлету ехать совершенно не хотелось, да и незачем, все решат за него. Пусть Мэл разбирается с бумагами.
– Возвращайся скорее, мы будем тебя тут ждать! – Майэр на прощание потянулся обнять супруга.
– Ты рехнулся, солнце? Что тебе тут делать? – не поверил ему Мельдин. – У них и без тебя забот полно!
– Буду сидеть с Кристиэном, – не обратил внимание на супруга Майэр. – Может ему будет легче, если он будет видеть хоть одно знакомое лицо.
– Не знаю, – проворчал ветеран, не желая расставаться с супругом даже ненадолго, – ты будешь все время говорить ему о Рихане?
Майэр возмущенно фыркнул:
– Ты за кого меня принимаешь, Мэл? Я просто буду рядом. Уезжай.
Нет, зря он ругал Майэра. Правильно и сделал, что остался, не поехал. Мельдин сбился с ног, метался между канцеляриями, приказами, храмами и переписчиками, таскал бесконечные бумаги. Всем нужна семья Айэ. Дознавателей интересовало буквально все, что касалось герцога и его несчастного младшего. Мельдин рассказывал все, начиная со своего приезда в столицу, с юности. Но самое трудное – обойти Атору. Почти целый день он вспоминал все, что было тем жарким летом.
Рихан, запыленный, усталый, глаза в красной сетке лопнувших сосудов, не спавший несколько ночей, мешок с бумагами в костистых руках.
Они с парнями ждали его, командира, который ушел в змеиный лаз. В захваченном городе их ненавидели все, даже маленькие дети швыряли камни в имперских солдат. Но город был в страхе, они не мародерствовали и не насильничали. Просто убивали. Хотелось домой, в Панкиссу, Ланку, Тэлету, милые, родные земли. А зачем империи эта пустыня?
Рихан кинул на походный стол бумаги:
– Снять оцепление. Закончено.
Потом Мельдин слушал всю ночь и думал, что лучше бы они сожгли все дотла. Рихан заплатил собой за эту войну, а слава достанется другим, им перепадут крохи.
Потом было возвращение, герцогство, богатство и аторцы, поселившиеся в глухом провинциальном углу, на земле, купленной герцогом Айэ.
