Текст книги "История Кристиэна Тэхи (СИ)"
Автор книги: Реимарра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)
История Кристиэна Тэхи
http://ficbook.net/readfic/2254713
Автор:Реимарра (http://ficbook.net/authors/%D0%A0%D0%B5%D0%B8%D0%BC%D0%B0%D1%80%D1%80%D0%B0)
Беты (редакторы): mesalina
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: M/M
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Фэнтези
Предупреждения: Насилие, Изнасилование, Кинк
Размер: Макси, 274 страницы
Кол-во частей: 28
Статус: закончен
Описание:
Известная история, которую читали многие. Неравный брак – принесет ли он счастье?
Примечания автора:
warning: структура мира романа и общественных институтов в нем создана на основе произведения авторов Laise и Darian – “Вкус Вишни”.
====== Глава 1 ======
«Твоя жизнь не стоит ничего»
Кристиэн кутался в шерстяную накидку, лето, но холод пробирал до костей. Даже в натопленной комнате зябко, впрочем, тепла он не ощущал с того самого черного дня. Дня приезда в Тэлету.
Кристиэна привезли в Тэлету восемнадцатилетним, едва вошедшим в возраст супружества. Вся семья – мать, отец, брат, что всегда были и будут старшими. А он, Кристиэн, всего лишь ненужная помеха, вдруг ставшая дорогим товаром. Семья небогатого приморского чиновника, маленький темный дом, поучения отца и матери, насмешки старшего брата – все его детство, вся жизнь, состоящая из книг, розг и морали. И лишь когда он перешагнул порог совершеннолетия – все начало меняться.
– Разденься! – приказала мать в тот день и под взглядами отца и брата ему пришлось скинуть одежду. Его вертели перед зеркалом, как куклу, распустили волосы, приподняли подбородок. Он даже не спрашивал – зачем, очередная пощечина не нужна.
– Может стоит подождать еще год? – с сомнением покачал головой отец. – Совсем еще мальчик.
– Нет! У нас нет года! Лаиссу могут выдать за другого в любой момент! – отрезал брат, – а на выкуп надо много денег.
Потом Кристиэна отвезли в храм, где учили всему тому, что должен знать младший супруг – подчиняться и радовать своего супруга.
«Красивый мальчик и ласковый. Надеюсь, вы найдете ему хорошую пару и он будет счастлив», так проводили их в Тэлету жрецы.
Всю дорогу до столицы Кристиэна изводили разговорами о том, как надо вести себя в столице, кому улыбаться, с кем танцевать и от каких слов следует краснеть.
– Запомни, не ниже герцога! И не вздумай ослушаться! Если мы вернемся ни с чем, я сама выдам тебя за наемника, – грозила мать.
– Тебе нужен богатый супруг, а нам нужны деньги! Твой брат женится на женщине и продолжит род, а ты бесполезен! Так хоть раз послужи для дела, дармоед!
Даже потратились на наряды, пусть недорогие, но подчеркивающие красоту юноши, товар должен быть в красивой обертке.
Родители угадали – прелесть юного провинциала манила столичных женихов. Полудетское лицо с ямочками на щеках, медовая кожа, большие теплые карие глаза и пушистые длинные ресницы, тонкая фигурка, изящество подростка и черные косы ниже пояса. Румянец на скулах не по приказу, а от чужих взглядов.
– Ну что ты дрожишь, как овца?! – гневался Сэт. – Это сам герцог, а ты морду платком закрыл! Ты хоть знаешь, сколько у него усадеб? Нам тут каждый день в пять золотых обходится, а ты кривишь рожу!
За младшими не давали приданого, лишь получали выкуп. Кристиэну все время хотелось спросить – во сколько оценили его? На весенние смотрины дается две недели, успеют ли родители его пристроить? Кристиэну присылали цветы, безделушки, сладости, но никто не являлся говорить о выкупе.
Старший. Насмешка – ему нечем заплатить выкуп за младшего супруга. А о девушке даже и мечтать не следует. На дальней заставе капитан много не заработает. Но в Тэлету Харет приехал, хоть посмотреть на молодежь. Вдруг будет скромный юноша из небогатой семьи, которую устроит сумма Харета?
Ни денег, ни внешности, юноши на него даже не взглянут. Шрам на щеке – скользнуло ножом, лапы как у медведя, тяжелое тело, запах крови и войны. Куда ему до аристократов с их нежными щечками и духами. Да и годы – тридцать пять уже.
Ладно, Тэлета в последний раз. Как всегда, каждый год юноши и девушки, из столицы и провинций, те, у чьих родителей хватило денег заплатить взнос за участие в смотринах. Красивые, юные, нарядные. Кто-то смеется, кто-то танцует, кокетничают или просто тихо смотрят, испуганно, как тот черноволосый мальчик. Совсем дитя, зачем его сюда привезли? Тоненький, косы, глаза в пол-лица, а в них страх. Их взгляды встретились, и, не может быть! Харету наверное показалось, мальчик улыбнулся ему, открыто и искренне, карие глаза плеснули теплом. Может?
– Можно тебя пригласить? – Харет протянул руку. Юноша оглянулся на каменные лица родичей и теплая ладошка легла в руку. Медленный танец, они успеют хоть чуть-чуть поговорить.
– Как тебя зовут? – шепнул Харет в крохотное золотистое ушко.
– Кристиэн Тэхи, – тихий шепот, нежный голосок.
– Я Харет. С Приграничья, капитан заставы, – теперь можно и самому представится. – Почему ты улыбнулся мне? Разве я интересен таким юным, как ты?
Дурак. Сразу обидел. Мновенно опущенный взгляд, тепло спряталось под ресницами, а щеки запылали. Или, ответит?
– Вы смотрели на меня, – еще тише, – не как остальные. У вас добрые глаза.
Харет опешил, едва не сшибив своего легкого партнера. Это дитя смотрит ему в глаза, и где оно прочло о доброте? Лицо уродливо.
– Я некрасив, тебя это не испугало?
– Нет, – едва шевельнулись губы, – это не важно. Я смотрел в глаза.
– Что хотят твои родичи? – ритуальный вопрос. Видно, Кристиэну он не нравится. Почему? Многие гордятся тем, что за них уплатят. С гордостью называют цену.
– Не знаю. Мне не говорят.
Танец закончился и не хочется отпускать эту крохотную ладошку и эту птаху с удивительными глазами. Прекрасное имя – Кристиэн.
Мальчик возвратился к своим и видно, те недовольны. Сердятся, а он стоит, уткнувшись в пол.
– Выкуп за моего брата – сорок пять тысяч таев золотом, – надменный юнец Сэт ведет переговоры с Харетом, мать в чепце поджала губы, а отец прячет взгляд.
– Это много, – Харет усмехнулся, – он необучен и молод.
– Когда это молодость стала недостатком? – голос женщины визглив. – Ему восемнадцать, он чист, он не знал мужчин. Его обучали в храме, он послушен, красив. Разве это мало стоит? Мы потратили на него больше, и еще собственные нервы.
Сорок пять тысяч. Нереальная цена. Конечно же, этот карий взгляд стоит больше, сто, двести тысяч, бесценен. Но платить нечем. У него всего десять тысяч, все, что собрано за несколько лет. Ничто.
– Ты смеешься, капитан? – брат юноши издевался. – Отдать его на границу, на заставу, за десять тысяч?
– Я не обижу его и он не будет знать нужды! – ясно, мальчик для них только товар, который надо продать дороже.
– Он и у нас не голодал, не задерживайте нас. У нас прием у барона Айтлера!
Удар. Куда ему до барона Айтлера. Мрази, отдадут мальчишку старику. Все равно же младшие обычно не наследники, хорошо если десятую часть получит, когда барон сдохнет! Но его родичам и этот кусок сладок. Мрази.
Выкрасть, увезти нельзя. Смерть обоим, и младшему особая – жестокая, чтобы другим неповадно было.
– Если ты, – удар по щеке, – еще раз, дрянь такая, посмотришь на этого Харета или еще какую нищету, я изобью тебя так, что следов не останется, но гадить будешь кровью!
Сэт в ярости, но почему то не хочется быть покорным.
– Сам будешь бить? – Кристиэн вскинул взгляд.
– Сам. Мышка решила показать зубки? – еще удар. – Ты, дрянь, не стоишь ничего! Выкуп – это оплата наших расходов на тебя. Так отработай их, тварь неблагодарная! Если мы вернемся домой ни с чем, только с тобой – сделаю все, чтобы тебя продали в серые храмы, как отступника, за сто монет и через год ты сдохнешь на каменном колу перед идолом, растраханный до горла!
– Сто монет и моя смерть тебе нужней, чем пять тысяч?
– Закрой рот, гаденыш! Я предупредил тебя! – удар уже в живот и Кристиэн согнулся от боли. – У тебя нет своих желаний! Все что ты есть – дырка и рот.
Кристиэн проплакал всю ночь. Смотрины у барона Айтлера прошли неудачно. Слишком худой, неулыбчивый и черноволосый – не понравился барону.
– Маленькая мразь, может тебя перекрасить? – Сэт рассержен снова, да он и не успокаивался. Злой тычок под ребро.
Очередные смотрины. Кристиэну было жутко. Остался только один претендент на него и его мальчик боялся до дрожи. Этот человек внушал ужас, обратив свое внимание на него еще в первый день. Герцог Рихан Айэ. Змеиные ледяные глаза – серые с прозеленью, пепельные волосы и узкие, злые губы. Высокий и прямой как стрела, даже не улыбнулся мальчику, которого пригласил на танец. Стиснул сухими ладонями руки и спросил, прямо смотря в глаза:
– Ты девственник, котенок?
А потом, в какой-то день, Кристиэн увидел его, Харета. И понял, что может быть, может его спасут? Вот этот сильный человек со шрамом, с широкими руками и синими, как небо, глазами. Такой наверняка не стал бы бить его. Воины защищают слабых, а он, Кристиэн, совсем не силен. Но мог бы сделать так, чтобы воин после трудного дня с радостью возвращался домой. Улыбнулся, и пригласил. Кристиэн сделал вид, что не заметил взгляда родичей. Вдруг повезет?
Смутил и взглядом и словом. Почему понравился? За глаза. Ты не смотришь на меня, как на игрушку и товар, ты спросил мое имя у меня, а не у брата. А твое мне понравилось – мужественное. Харет.
– Я отдам вам шестьдесят тысяч за мальчика, – герцог Рихан приехал сам. Немыслимая честь для Тэхи, – но с тем условием, что мой лекарь осмотрит его и убедится в девственности. В вашем и моем присутствии. Если результат мне понравится, то больше никаких смотрин. Помолвка, потом свадьба. Я заберу его к себе.
– Наш мальчик чист, господин, – прошептал отец, но Сэт перебил его.
– Да, конечно, герцог. Мы согласны на ваши условия.
– Вымой задницу, тварь!– кинули Кристиэну.
Как много людей! Отец, мать, брат, Рихан, с ним лекари и охрана, в такой маленькой комнате! Они будут смотреть его тут? Кристиан оцепенел от ужаса и стыда.
– Ты сам разденешься, или тебе помочь? – притворно ласковый голос брата льет ядом.
– Котенок смущен, – улыбнулся Рихан, – но так надо, я не возьму порченого.
Кристиэн стоял обнаженным, посреди комнаты, даже не пытаясь прикрыться, лишь опустив голову. Но даже не видя, он чувствовал, как по голой коже скользят взгляды. Рихан искоса рассматривал его.
– Отлично, пока не вижу ни одного изъяна. Совершенство. Ну-ка, малыш, не заставляй себя ждать. Грудь на стол и раздвинь ножки.
Сэт ткнул его лбом в дерево столешницы.
– Поаккуратнее, юноша! – повысил голос Рихан. – Не разбей ему лицо! У него умненькие глазки и котенок сам сделает, что просят. Правда же?
Слезы текли по лицу. Унизительно. Чьи-то холодные пальцы ткнулись между ног, смазывая и сразу же раздвинули стенки, входя в тело. Больно! Кристиэн дернулся, пытаясь сдвинуть ноги, но его придержали. Пальцы вошли еще глубже, изучая изнутри, растягивая, а казалось – разрывая пополам. Шлепок по ягодице – приказ не дергаться.
– Хорошо. Здесь узко, трещин нет. Не трогали, – лекарь вытирает руки.
– Отлично. Осмотри остальное, – Кристиэна разворачивают к свету. Лицо залито слезами.
– А котенок у нас плакса? – насмешка в голосе Рихана, презрение. – Каэр, посмотри ему рот и яйца. Мне не нужен беззубый кастрат.
Руки шарят в промежности, сжимают яички, член, лекари осматривают внимательно. Потом разжимают рот, смотрят в глотку.
– Все на месте. Зубы все, не обрезан. Волосы густые, чистые, значит и нутро в порядке.
Рихан доволен.
– Вы не обманули меня. Хорошо. Завтра помолвка. Деньги тоже утром.
– Оденься и иди спать! Пока не нужен!
– Постой, – Рихан останавливает Кристиэна, – кажется, котенок не очень-то счастлив?
– Его никто не спрашивает, – ответил Сэт.
– Это неважно. Мне нужно только одно, чтобы он за ночь не натворил глупостей. Мой охранник останется с ним.
– Шестьдесят тысяч! Май, ты слышал? – мать Кристиэна счастлива. – Я даже мечтать не могла о таком! Сэту хватит сорока, чтобы уплатить за Лаиссу, и нам еще останется! Нам хватит до старости, ну чего ты молчишь, Май?
– Я беспокоюсь за Кристиэна. У меня нехорошее предчувствие, и этот человек мне не нравится, – задумался отец.
– Какая тебе разница? Разве плохой бы заплатил за него столько? Кристиэн внакладе не останется – младший герцог, будет жить в усадьбе и ему не придется работать!
– Моему братцу работать? – засмеялся Сэт. – Не смешите меня. Вся его работа – обслуживать своего господина в постели. Даже при своем убогом умишке он справится. Для того, чтобы доить член – много ума не нужно. Эта тварь будет только жрать, спать и сношаться.
– Ты прав, Сэт, – кивнула мать, – Кристиэн именно для этого и нужен. А нам, Май, нужны внуки.
Все. Все закончилось. Его продали, даже не спросив, нравится ли ему. Продали этому Рихану со змеиными глазами, что с насмешкой смотрел на будущего супруга. Даже слез не было, безотчетный ужас перед будущим. А надежда умерла, надежда на синие глаза Харета. Харету его не отдали.
Охранник, дюжий наемник, не обращал на мальчишку ровно никакого внимания. Кристиэн кое-как умылся и лег спать. Охранник у двери.
На смотринах Кристиэна не было. Харет высматривал знакомые черные косы и карие глаза. Нет. Его не привезли. Что это значит? Уже отдан?
– А где кареглазый красавчик с Приморья? – разговор рядом с Харетом. – Славный малыш.
– Ты разве не слышал, Гай? Его отдали Рихану Айэ, кровопийце. За бешеные деньги – шестьдесят тысяч, не каждая девка столько стоит. А тут бесплодный мальчишка! Рихан, как одну медяшку выложил! Сегодня же помолвка в храме Врат. Только слуги говорят, у мальчишки лицо – в гроб краше кладут. Не рад, пока, видать.
– Стерпится-слюбится.
Рихану? Кристиэна? Этот свет, этот огонек – отдали герцогу? Не думая, за шесть десятков. Вдовец герцог искал себе нового младшего – три года назад его супруг Скай погиб от горячки. Обычная история. Очередного юнца неволей ведут под венец. С женщиной иначе – она драгоценность, никогда не родит детей тому, кто не люб ей. А парня нагнул и все. Аристократ Рихан и капитан Харет. Не соперники, но свою улыбку Кристиэн подарил последнему.
Может пойти к храму, хоть взглянуть в последний раз?
Утром в дом Тэхи привезли деньги, слуг и наряд для будущего младшего супруга, носилки – негоже новобрачному идти к храму пешком.
– Мда… – слуга дотронулся до припухлостей под глазами Кристиэна. – Работы много.
Вымыли, расчесали волосы, равнодушного ко всему мальчика. Лицо пришлось смазать снадобьями, чтобы кожа была чистой и скрылись следы страдания. Заплели волосы – перевили лентами косы и надели белоснежный наряд, затканный белыми же цветами – символ невинности будущего супруга. Нижние штаны почти прозрачны, верхние, две рубахи и широкий кафтан с бархатным поясом. Самое главное – покрывало, от головы до пят, чтобы красу увидели только в храме, чтобы муж открыл лицо. Обрызгали ароматной водой, а ноги обули вместо старых разношенных сапожек в мягкие меховые туфли.
Сэт приподнял покрывало, пока на правах родича, не вышли из дома, можно еще.
– Не вздумай дурить, гаденыш! Если ты скажешь «нет», твоя задница будет на колу серого храма даже раньше, чем я обещал! Если заревешь – пришибу на ступенях!
Если сказать «нет», хоть на один вопрос храмового жреца, признать, что берут неволей – помолвку расторгнут, а старший и родители будут опозорены. Лицемерная традиция.
У храма Врат было уже полно зевак. Как же, помолвка аристократа, вдруг что перепадет, да и интересно увидеть младшего, когда его выведут, на миг снимут покрывало и отведут до носилок, скрывая от чужих глаз навсегда. Харет увидел пустые носилки, охрану, значит они уже в храме, он опоздал. Уже ничего не сделать. Кристиэн.
У Кристиэна задрожала каждая жилочка в теле, когда сквозь ткань покрывала он увидел своего будущего супруга Рихана. Еще надменней и холодней, чем вчера, темный наряд, за поясом нож. Слуга, что позади герцога, держит в руках шкатулку.
Хорошо, что помогли слуги – сам бы Кристиэн споткнулся еще бы на первой ступеньке, поддержали под локти, почти дотащили до жреца и алтаря. Поправили покрывало.
– Помолвка старшего – Рихана Айэ, герцога Ланки и младшего, Кристиэна Тэхи, из Приморья, – объявил событие жрец. – Вы пришли сюда добровольно, чтобы стать супругами?
– Да!– твердо ответил Рихан.
Пауза, слишком долгая.
– Да… – тихое из под покрывала.
– Ты, Рихан Айэ, добровольно ли берешь под свою защиту и ответственность младшего, Кристиэна Тэхи?
– По доброй воле.
– По доброй ли воле, ты, Кристиэн Тэхи, – отдаешь себя старшему, Рихану Айэ?
– По...доброй, – голос не дрожит, но так же тих.
– Клянешся, ли ты, Кристиэн Тэхи, быть послушным своему старшему в обмен на защиту и жизнь?
– Да. Клянусь, – уже не страшно. Губы мертвы.
– Тогда утверди свою власть над будущим супругом, Рихан Айэ и надень на младшего символы, что принадлежат тебе.
Сдернули покрывало, Кристиэн зажмурился на миг – ярко от свечей и золота в храме. Слуга подал Рихану шкатулку, открытую. Серую шелковую ленту завязали на шее, как обещание до свадьбы, на указательный палец правой руки – кольцо. Точно по мерке Кристиэна легло, а пальцы у него тонкие, когда успели сделать?
Герцог развернул его за плечи, лицом к себе и вдруг впился поцелуем в губы – не целуя, укусив до крови, но Кристиэн даже не вскрикнул от боли, услышав:
«Ты мой, котенок».
Сначала Харет увидел Рихана, и лишь потом тонкую фигурку под белоснежной тканью. Сейчас снимут покрывало, на мгновение, покажут, что потерял мир, отдав Кристиэна.
Увидит в последний раз. Боги! Белое лицо, обескровленное, в цвет одежды, это при смуглой коже! Глаза не теплые – мертвые, невидящие. Теперь это Кристиэн Рихан Айэ.
– Жалко парня... – кто-то из женщин шепнул за спиной капитана.
Лучше бы Харета тут не было. И Кристиэну ничем не поможешь. Застава ждет – пора вернутся.
Теперь Кристиэн потерял дом. Обратной дороги нет – носилки несут к супругу, в его столичный дом. А там пир – для родичей, старшего и его друзей. На этом празднике нет места младшему, так пояснили слуги Рихана, а в храме Кристиэн слышал совсем другое. Их обоих должны чествовать, на равных. Но, видимо, мальчишке нечего делать там, где пируют мужчины, так рассудил Рихан. А ему остается только подчиниться – единственная забота Кристиэна Айэ. Потом его отошлют снова в храм, не в тот, в котором учили, в другой. По обычаю, супруг не коснется его до свадьбы, еще три месяца обучения, а осенью – шею вместо ленты украсит цепочка с символом старшего.
– Кайо, – голос Рихана сух, – отведи его наверх, покажи комнату и позаботься о том, чтобы его покормили и привели в должный вид. Иди, котенок.
Теперь у Кристиэна нет даже имени, лишь это презрительно-покровительственное прозвище – «котенок». Его заперли в комнате, роскошной, таких он и не видел никогда – стеклянная посуда, мохнатые ковры на полу, камин, окна занавешены бархатом. Слуги принесли поднос с едой и питьем, поставили на низкий столик и снова щелкнул замок двери. Есть не хотелось, кусок в горло не лез, а пить – очень. В кувшине прохладная вода и он выпил ее до последней капли.
В голове и душе совсем пусто – Кристиэн пока не осознал всего того, что произошло, лишь отмечал мелочи краешком сознания. Слишком много всего – торг, унизительный осмотр, помолвка, храм, чужой дом.
Можно снять одежду, остаться в нижнем, все равно никто не увидит. Он лег в мягкую постель, сразу утонув в перинах и подушках, долго слушал шум пира внизу. Что-то рассказывал Сэт, но слов не разобрать, потом пели песни, танцевали, хохотал каркающим клекотом Рихан. Потом Кристиэн уснул. Он спал крепко, утомившись от переживаний и событий, поэтому не слышал, как в замке повернулся ключ.
Рихан долго смотрел на спящего.
Совершенство, именно тот, кого он так долго искал. Юн, прекрасен, не испорчен, не тронут никем, не осквернен чужими, тих, скромен, и скорее всего, не очень умен. Зато на личике детская наивность. Идеал. А покорность и послушание – дело наживное. Плохо одно – мальчика обучали в монастыре, где распутники растят таких же шлюх, как сами. Учат с малолетства стелиться и думать только об одном, как получить удовольствие и обмануть своего господина. Забыли о традициях и правилах, запретили истинные обряды, исказили смысл супружества! Ничего – это исправимо. В закрытом старом монастыре на севере, до которого еще не добрались имперские служки, из котенка выбьют ересь. Жаль, не получилось со Скаем, слишком испорчен был, с рождения, ошибка при выборе. Выйдет с этим. Все рассчитано точно. Герцог погладил рукоять плети и вышел.
Теперь все было новое. Никаких вещей из дома даже не подумали прислать – ни одежды, ни любимой флейты. На кровати новые тряпки – богаче, чем когда-нибудь носил Кристиэн. Но это чужая одежда, новая. Что ему следует делать? Ждать?
Слуга вошел, кивнул головой:
– Одевайтесь, и господин ждет вас. Не заставляйте его сердится.
Быстро заплели косы, сполоснули лицо, поправили ленту на шее.
– Как спалось, котенок? – Рихан уже ждал в столовой за роскошно накрытым столом. – На будущее, ты должен вставать с рассветом, если не будет иных моих указаний. Учти это.
– Хорошо, сайэ Рихан, – откликнулся Кристиэн, собрав все свое мужество, чтобы ответить человеку, с которым впервые остался наедине.
– Садись. Я посмотрю, как ты ешь. Все должно быть изящно.
Кристиэн едва проглотил кусок творога, почти пропихнув в горло. Да уж, некрасиво. И есть и пить под пристальным взглядом неловко.
– На три месяца, до осени, я отправлю тебя в монастырь на севере. До свадьбы. Там тебя научат всему тому, что понадобится от тебя в будущем. Привьют хорошие манеры, например, пока ты всего лишь дворовый котенок, а там воспитают породистого и выведут всех блох. Я разрешил настоятелю делать с тобой все, что понадобится им, для воспитания по моему вкусу и традициям. И запомни, через три месяца твоя очаровательная попка должна быть так же узка, как и сейчас. Не вздумай вытворять там то, что многие делают в южных новомодных храмах. Если мое слово будет тобой нарушено, я отвезу тебя в Тэлету и в день свадьбы публично прикажу жрецам осмотреть тебя, чтобы они убедились в распущенности и измене. С тебя сдерут кожу и засыпят соль на голое мясо. Тебе ясно?
– Да, сайэ Рихан.
– Я рад, что мы с тобой поняли друг друга.
Почему ему постоянно, с сознательного возраста, угрожают мучительной смертью, если он не угодит? За что? Когда-то, совсем ребенком, он просил мать отдать его в храм, чтобы выучили на храмового танцора. Прекрасные летящие фигурки – он восхищался ими всегда и даже монахи советовали семье Тэхи обучить младшего. Отлично же подходил – легкий и глаза выразительные. Но мать избила его и велела никогда даже не заикаться. А потом рассказала все Сэту и старший брат потом долго насмехался – «Маленькая шлюха любит, когда на нее смотрят? Ты принесешь нам другую пользу». Всегда ему обещали, что продадут в храм, как жертву, как бесполезное для семьи существо, что если он не будет послушен – его изобьют, продадут, убьют, в конце-концов. Били, да, часто. Сэту, кажется, это просто нравилось. А теперь все тоже продолжает Рихан? Харет наверно бы не стал…
====== Глава 2 ======
Привезли в монастырь под охраной. Маленький, всего три строения из камня. Но стены, окружающие храм, толстые и высокие, а у крепких ворот дюжая охрана.
– Даже не думай! – прорычал его сопровождающий, когда Кристиэн оглянулся назад. – Тогда лучше себе сразу вены перегрызи, меньше мучиться будешь, если поймают!
Привели к настоятелю. Седой высокий старик с бритой головой и бородой.
– Это новый младший Рихана? – усмехнулся жрец. – На этот раз он решил не делать ошибки, сразу писать на чистой доске?
– Эта доска должна остаться такой до свадьбы! – бросил охранник.
– Я получил письмо от Рихана. Все будет так, как он хочет. Мальчик не узнает ничего из того, что ему знать не положено, а то, что рассказывали ему еретики из новых, пусть забудет. Кристиэн, да, тебя так зовут?
– Да.
– Тебе запрещается, – его передали монаху, для устройства и первых наставлений, – запрещается: говорить без разрешения в присутствии старших, поднимать глаза от пола, касаться своего тела и срама под одеялом, разговаривать с другими послушниками на темы, отличные от веры и послушания, рассматривать чужое тело, драться, кричать, ссорится, плакать. За нарушение правил – наказание. Любой проступок будет вписан в бумаги и потом отчет отправят твоему будущему господину. Потом он решит, как поступить с тобой и какова будет ваша свадьба. Пять проступков в неделю – предел, который будет караться жестоко. Свою ленту ты будешь снимать только в бане, под надзором братьев. Не разрешается касаться своего входа руками, только при нужде. Правила действуют для тебя с этой минуты.
Кристиэн молчал потрясенно. Что же это за монастырь такой? В приморском было даже хорошо, без родичей и брата, монахи были ласковы и предусмотрительны, заботясь о тех, кто потом будет младшим в браке. Были товарищи, с которыми он подружился, научился хоть как-то танцевать, петь, играть на флейте, а кто-то из ребят даже научил его рисовать. Никто не неволил такими правилами и не считал проступки. Да, наказывали, розгами за шалости, но надо было серьезно провиниться. Подчиняться учили не под страхом истязаний.
В комнате шестеро с такими же серыми лентами на шее. Склоненные головы, некрашеные льняные одежды.
– Это Кристиэн, – и дверь закрылась.
Новые товарищи не очень разговорчивы. Лишь пояснили, куда можно лечь и положить вещи и каков распорядок в монастыре.
– Подъем на рассвете, умывание, молитва, завтрак, осмотр монахами, потом урок, обед, молитвы, урок, сон. Все. Твой господин супруг будет доволен и знает, что не зря заплатил деньги за твое обучение. Наказывают тут больно.
– Что значит осмотр? – спросил Кристиэн. Снова та постыдная процедура?
– Увидишь.
Одежду у него отобрали, выдали льняную хламиду, похожую на женское платье, как у остальных. Лента и кольцо остались.
– Вставай.
За окном еще темно, мальчишки зевают, натягивая одежду, спускаются вниз, в баню. Никто не грел тут воды – ледяная из колодца в ведрах. Завтрак – овсяная каша на воде, кисель. Кристиэн не привык есть такое, дома кормили сыром, молоком и хлебом, но проглотил, не жуя, полухолодные комки.
В подозрениях насчет осмотра он не ошибся. Всех послушников заставили задрать подолы хламид до пояса и холодные руки заскользили по промежности, коснулись члена.
– Махар! – окрик брата Остина заставил всех вздрогнуть.
Вперед вышел мальчик, наверное ровесник Кристиэна.
– Махар, что ты делал этой ночью?– вкрадчивый, почти ласковый голос.
– Ложь это проступок, Махар, как и рукоблудие. На твоем сраме остатки семени. Лгать нехорошо. Это третий твой проступок за неделю. Среди вас есть новичок, пусть Кристиэн посмотрит, что бывает за непослушание. Ты и Кристиэн, следуйте за мной.
Мелко крошенная крупа, горох, на эту смесь Махар стал голыми коленями, задрав одежду так, что Кристиэну видны пятки и ягодицы мальчика.
– Два часа за ложь и тридцать ударов за рукоблудие. Смотри, Кристиэн.
Взвизгнула тонкая розга и прошлась по пяткам. Сдавленный крик.
– Не надо! – вырвалось у Кристиэна. Но его, кажется не услышали. Нет, услышали, позже.
– Ты что-то сказал, Кристиэн? – повернулся к нему брат Остин, когда закончил отсчитывать удары. – Ты разве не слышал, что твой голос должен быть беззвучен и не должен звучать раньше, чем на то дадут разрешение?
– Слышал, брат Остин.
– Ты провинился, Кристиэн. Плохо. Первый день в монастыре и уже проступок. Ты болтлив, мальчик. Значит я исправлю этот недостаток. Два дня тебе хватит на первый раз.
Льняной тряпкой завязали рот.
– Снимать один раз в день, под присмотром. Когда ешь. Снимешь ночью – будешь наказан.
Молиться пришлось про себя, проклятый лен мешал. Никто на него даже не оглянулся, видимо такое наказание не в новинку тут.
– Покорность и послушание. Это то, для чего вы тут находитесь, для чего вы предназначены своим рождением. Скажите богам и родителям за то, что вас, бесполезных и бесплодных не убили при рождении. Вы не женщины, вы не стоите ничего. От вас нет следа на земле. Вы те, кто всей своей жизнью должны выплачивать долг за то, что вам позволили дышать, выплачивать вашему старшему супругу. Он ваш безраздельный господин, чтобы не говорили имперские еретики, что добрались до власти, вы принадлежите ему целиком и полностью. И если он убьет вас по вашей вине – значит вы заслужили это, своей дерзостью и непокорностью, дрянным нравом. Туда вам и дорога. Любой из вас должен стать воплощением смирения, чтобы исполнять любой приказ вашего господина, не жалея ни тела, ни души. Если вы вызовете недовольство вашего божества, то он вернет вас родителям, опозорив как следует, лишит ваших братьев старшинства. Вас продадут на жертву, как мясо или публично казнят, если вы ослушаетесь, если вы будете распутны и неверны и думать только о своей заднице, а не о своем господине. Остин! Запиши Кристиэну второй проступок, он не слушает меня. Непокорность.
Били по пояснице, и ночью Кристиэн извертелся, не зная как лечь, чтобы не болело.
– Пять проступков за неделю! Кристиэн! Из тебя ничего не получится, строптивое животное! Остин, это только четвертая его неделя тут! Донеси до этого червя наказание, чтобы он запомнил надолго урок!
– Болтливость, непослушание, болтливость, смотрел на чужое тело, непослушание. Делаем вывод – Кристиэн непокорная болтливая и похотливая тварь. Таков ты для своего господина.
– Я не рассматривал никого! – воскликнул Кристиэн и осекся.
Глаза брата остина стали круглыми от изумления.
– Как это понимать, Кристиэн? Как ложь, как непокорность, как болтливость? Думаю, все вместе. Восемь проступков выходит. Вопиюще! Такого я давно не видел. И болтливость у тебя – первый грех. На месте твоего господина я бы зашил тебе рот. Ничего, ты будешь шелковым, видели и не таких. Раздевайся!
Кристиэн не знал, что могут наказать так. Порка – уже почти привык. Его били много раз, но фантазию монахов он недооценил. Хотя наказание было простым – всего лишь оставить связанного почти до неподвижности в полной темноте и с капающей с потолка водой, в подвале, бросили на грязный земляной пол и закрыли. Напоили настоем, чтобы не спал, бодрствовал.
– Подумай о своем поведении! У тебя достаточно времени.
Рихан читал письма из монастыря, покусывая перо и изредка кидая в рот ягоды. В знойном мареве воздуха колыхался запах цветов.
Что же, отлично. Проступки – мелочь, глупость мальчишки. Лишь бы выбили ересь распутства из головы. Это другой, не Скай. Скай весь был ложью, делал все, чтобы избежать наказания, изворачивался, врал, а этот прям, как тополь, хотя, конечно, глуп.
