Текст книги "Сентябрь (СИ)"

Автор книги: RavenTores

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Тогда они сорвались с места, хотя оба понимали, что времени не осталось, им просто не догнать Брун, не задержать её, как не сдержать набравшуюся сил Глорию, ведомую жаждой совершить месть. Во рту разлился привкус крови, желудок сжался в рвотном спазме – так быстро они бежали и так отчаянно понимали, что уже опоздали.

В миг, когда они пробегали под аркой ворот, устремившись зачем-то к центру арены, под трибунами засияло алое свечение. Вычертился сокрытый прежде рисунок, и Дэвид на ходу выругался, смешав сразу несколько языков.

Всё пришло в движение, и у них не было возможности остановить его! Обращаясь к этому в воспоминаниях, Тэйлос всякий раз пытался осознать – было ли это красиво и зрелищно, было ли жутко? Но сияние не позволяло найти слов для оценки, наверное, в тот самый миг им владело отчаяние, стёршее всякие другие эмоции и чувства.

Они мчались по ещё влажному от дождя песку, и казалось, что арена увеличилась вдвое, может, даже втрое, что перед ними на самом деле бескрайняя пустыня, вокруг которой скалятся подсвеченные алым клыки трибун.

А потом оказалось, что они в нужном месте. Сразу, без мгновения перехода. Тэйлос замер, тяжело дыша, а Дэвид встал перед ним, словно бы желая защитить от угрозы.

В центре арены стоял Грэйс, и с его лица так и хотелось стереть торжествующую улыбку. Он был одет в белое, как будто бы собирался вознестись в потоке света, как на тех иконах Светоносного, что располагали над алтарём в храме. Он не сразу заметил Дэвида и Тэйлоса – слишком упивался своим успехом, смаковал и предвкушал его, но увидев их наконец, не помрачнел, а только расхохотался.

– Вы проиграли, – сказал он сипящим голосом. – Проиграли. Ученица Ариана – столь лакомый приз, что мне не нужны все остальные. Сейчас… Вот сейчас… Я сумел изменить расчёты, всё…

Тэйлос не разбирался в магии так досконально, как Дэвид и Брун. Его чутьё тоже ничего не подсказывало, а голоса призраков внутри испуганно затихли. В нём остался только он сам, только его собственный гнев. Наверное, поэтому он презрел всякие свои принципы и в один прыжок достиг Грэйса. Возможно, если бы он уделял боксу больше времени, его удар был бы поставленным и чётким, но и так получилось достаточно сильно. Он целился в челюсть, а Грэйс, увлечённый моментом, жаждущий рассказать им, как ему удалось изменить собственную ловушку, забыл уклониться, будто бы уже решил, что его физическая оболочка рассыпалась, распалась, что он уже превратился в нового бога, которому никто не может причинить вреда.

Но арена ещё стояла, пусть и сияла в расстилающемся мраке, и взрыв не торопился завершить задумку. Жертва не была принесена, врата не открылись, и существо, замершее на границе между смертным и божественным, ещё не отличалось неуязвимостью. От удара Тэйлоса Грэйс согнулся, удивлённо сплюнул кровь, нелепо взмахнул руками.

– Ты… – выдохнул он и хрипло закашлялся.

Тэйлос не стал ждать, что последует дальше. Когда он выстраивал этот момент в памяти позже, ему казалось, что кровь застилала глаза. Ярость в нём кипела с такой силой, требуя выхода, что он ударил ещё, и ещё… столько раз, что сбился со счёта. Может, это было неверно с точки зрения метафизики, но когда Грэйс лежал в песке арены недвижимым и лишь хрипящее дыхание, вырывавшееся из его груди со странным свистом, подсказывало, что он ещё жив, Тэйлос внезапно успокоился.

Вот теперь его дар говорил – беда пройдёт стороной.

И только в этот момент он понял, что Дэвид с видимым усилием удерживает его за плечи.

– Хватит… хватит ему, – говорил он. – Тэйлос, Тэйлос, стой, ты убьёшь его…

– Нет, он умрёт в своей сети, – неожиданно холодно отозвался Тэйлос. И Дэвид наконец отпустил его. В его лице мешались удивление с восхищением. Будь Тэйлос студентом, таким же, как когда встретил Дэвида впервые, он бы смутился от этого. Но на арене он не был смущён.

– Что у вас тут происходит? – подбежала к ним наконец Брун. – О… кто его так отделал?..

Тэйлос качнул головой, пытаясь избавиться от звона в ушах, от головокружения, настигших его так же внезапно, как чудовищная ярость. Ноги отказались его держать, и он повис на Дэвиде, а мир вокруг поплыл, размылся, алое смешалось с чёрным.

– Откат, – странно отозвался Дэвид. – Мы уходим, иначе я его не закрою, заверши начатое, Брун!

– Конечно, – кивнула она.

Последнее, что Тэйлос сумел разобрать – как тело Грэйса поднялось над песком, точно подхваченное незримой силой или потоком ветра. Вполне возможно, это всё ему лишь показалось, может, было наполовину явью, наполовину галлюцинацией. Он не мог разобраться ни тогда, ни много позже. Ясно было только, что затем темнота обрушилась отовсюду, затопив весь мир.

Дальше воспоминания были обрывочны, как заметки на салфетках или блики в витражном стекле. Возможно, он очнулся в экипаже в тот момент, когда вздрогнула земля, а арена, оказавшись не мощным каменным строением, а карточным домиком, с шумом сложилась сама в себя. Удивительно, как мало осколков поднялось в воздух. Лошади тогда испугались, но тут же встали смирно, будто их волю подавила чья-то ещё, и Тэйлос попытался уцепиться за это, чтобы убедить себя, что не остался один в стороне.

– Дэвид? – позвал он во внезапном смятении. – Дэвид?! – и попробовал выбраться, пусть его и шатало. Но едва он открыл дверь, как сильные руки втолкнули его назад.

– Я здесь, всё в порядке, – успокоил знакомый голос. – Тебе нельзя покидать экипаж.

И снова пришла темнота.

…После он увидел бледное лицо Брун – рассечённый висок и струйка запёкшейся крови. Его самого окутало усталостью так, что он не мог даже поднять руки. Экипаж, кажется, двигался, а может, то всё ещё дрожала земля, и взрыв всё продолжался. Тэйлосу отчего-то казалось, что ночь на исходе, а в следующий миг он был убеждён, что на самом деле с той минуты, как он увидел Грэйса на песке арены, он не сделал и десятка вдохов.

– Закрывай глаза, – приказала ему тут же Брун. – Тебе нужно долго спать…

Отчего?.. Тэйлос хотел задать вопрос, но тьма унесла его снова. Прямо в её сердце он внезапно увидел Глорию. Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась. То была расслабленная улыбка. По ней Тэйлос прочитал, что закончилась всякая боль.

«У нас получилось?» – хотел он спросить, но и сияющий облик Глории оставил его в темноте.

========== Часть 25 ==========

Тэйлос меланхолично следил за тем, как под ними меняется пейзаж. Ржаво-золотые леса чередовались с блеклыми и чёрными квадратами полей, иногда возникала россыпь домиков, серебрились реки или расчерчивали землю линии дорог. По этой картине медлительно плыла их величавая тень: расплывчатые контуры сигары дирижабля и гондолы под ним.

Дэвид, сидевший напротив Тэйлоса за миниатюрным столиком с привинчинными ножками, обескураженно молчал, как будто не ждал вопросов и теперь не знал, что может ответить. Перед ними остывал завтрак, сервированный как в лучшем ресторане. Ни Дэвид, ни он сам не притронулись к украшенному зеленью омлету с беконом.

Последние дни – Тэйлос пока даже не понял, сколько именно их было, – он то пробуждался, то вновь соскальзывал в зыбкое забытье, переполненное голосами и тенями. Возможно, то были призраки, а может, измученное сознание силилось разобраться с произошедшим, – что бы то ни было, Тэйлос ничего не запомнил. Он мог уцепиться за реальность только на несколько кратких минут, пока Дэвид давал ему горчащий на языке отвар с удивительно медовым послевкусием.

Конечно, Тэйлос не ожидал, что проснётся вот так – внезапно и резко.

Когда сегодня он открыл глаза, то ощутил невероятную бодрость и силу. Он едва не предложил почти сразу же возникшему перед ним Дэвиду прогуляться на завтрак к Марте, выпить кофе и съесть её фирменных тостов… А оказалось, что они находятся в каюте дирижабля, расположенной на втором этаже изящной гондолы, что до Фэйтон-сити теперь слишком далеко и невозможно просто выйти из дома, пройти парочку кварталов и улыбнуться Марте, присаживаясь за любимый столик; они пересекли море и уверенно двигались к столице Кэсендии.

– Послушай, – снова попробовал Дэвид. – Мы… не могли оставаться в Фэйтон-сити. И дело не в том, что оказались бы вовлечены в полицейское расследование из-за взрыва арены и гибели Грэйса… Дело в тебе, Тэйлос. Только в тебе.

– Во мне? – Тэйлос снова перевёл взгляд на Дэвида. Он никак не мог разобраться в собственных чувствах. Может, ему просто было непривычно, что время пронеслось мимо него, ничего о себе не оставив? – Что ты имеешь в виду, говоря – дело во мне? Отчего было не дождаться там, на земле, когда я приду в себя, чтобы хотя бы узнать, желаю ли я путешествовать дирижаблем… – он вздохнул, потому что слова не выражали его эмоций, они были неправильными, искажали весь смысл. Как будто он цеплялся к сущим мелочам, которые и вспоминать не стоило бы после всего, что им выдалось пережить. – Извини, я… наверное, просто не ожидал, что ты поступишь подобным образом.

– Выбора не было, – покачал головой Дэвид и на миг поймал его ладонь, прижал к столешнице, успокаивающе согревая. – После всего этого – и вдруг потерять тебя? Нет уж. Не теперь, когда наша связь может быть столь прочной, не сейчас, когда мы едины…

– Постой, – прервал его Тэйлос, потому что за всем этим потоком было легко не заметить главного. – Что значит, выбора не было? – он слышал это не впервые. В нём разрасталась тревога, удивительно контрастная прекрасному самочувствию. Он рассматривал Дэвида пристально, пытаясь найти в его лице, во всём его облике малейшие признаки, что тот готов утаить что-то важное или и вовсе солгать. Вместо того ему пришлось отметить, что сегодня Дэвид одет намного сдержаннее обычного, с пальцев исчезли кольца, амулеты не украшали воротника или нагрудного кармана. Только один скромный перстень остался на большом пальце правой руки.

– В Фэйтон-сити ты бы погиб, – убеждённо ответил ему Дэвид, хоть было видно, как ему непросто сформулировать подобные слова. – Не пришёл бы в себя. Шутка ли – получить таким откатом! Честно говоря, ты должен был погибнуть на месте, но я… – он взволнованно отвёл взгляд. – Виноват, да. Я виноват перед тобой. Ничего не объяснил, не дал… не дал базовых знаний. И едва не потерял.

Тэйлос потёр висок, вздохнул и снова взглянул на проплывающий внизу пейзаж. К сожалению, они как раз поднялись над облаками, землю заслонили бело-золотые клубы – невероятно красиво и успокаивающе, но не помогает сосредоточиться в той же мере, что расчерченная людскими занятиями земля.

– Хорошо, я уже трижды выслушал твою пламенную речь о том, как сильно ты виноват, – кивнул он медленно. – Но она ничего не прояснила. Откат – меня задело из-за того, что Грэйс погиб?

– Нет, – Дэвид поймал его взгляд. Тэйлос заметил, с какой нежностью и в то же время – с каким восхищением он смотрит. – Ты бросился на Грэйса с кулаками, помнишь?.. Ударить того, кто готов стать божеством, – то ещё испытание для физического тела. Ты получил ответ от его магии, должен был утратить разум или погибнуть – так это работает обычно. Ни Брун, ни я пока не разобрались, как у тебя получилось уйти безнаказанным. Почти… почти безнаказанным. Но в итоге стало ясно, что сам воздух Фэйтон-сити тебя убивает.

– Воздух? – глупо переспросил Тэйлос, хотя ему была ясна такая фигура речи. – Если Грэйс мёртв, почему тогда…

– Полагаю, он отравлял собой город слишком долго, чтобы его энергия так просто развеялась, – пожал плечами Дэвид. – Брун… выяснит это, она купила тот самый дом, осталась там, в Фэйтон-сити, чтобы разобраться. Когда она пришлёт письмо, мы вернёмся. Не подумай, что я похитил тебя навсегда.

– Вернёмся, – Тэйлос поднялся из-за стола. Как ни странно, аппетита у него не было. Он почувствовал сразу, что за эти дни исхудал. Всё это время он не ел как следует, и теперь сам мог увидеть, какими тонкими и острыми стали запястья. Тело стало лёгким, и от этого кружилась голова.

Он приметил в дальнем углу зеркало и приблизился к нему теперь, чтобы убедиться, что скулы стали выделяться так ярко, а глаза будто увеличились. Вынужденная диета заставила его выглядеть моложе, он видел себя таким, когда ему едва исполнилось шестнадцать.

– Он действительно погиб? – вырвалось само собой. Тэйлос отвернулся от отражения, взгляд которого казался чересчур тёмным. – Ничто не могло… сохранить его?

– Он мёртв, – подтвердил Дэвид. – Этот счёт совершенно точно оплачен.

– Что ж… – Тэйлос наконец чуть улыбнулся. – Но почему Кэсендия? Если было достаточно…

– Не достаточно, – Дэвид тоже поднялся и приблизился к нему. – Да, Фэйтон-сити для тебя опаснее всего, но и… весь материк пока представляет угрозу. Магические поля, сплетённые для восхождения нового бога, простираются слишком далеко. Я не могу так рисковать тобой.

– Может, ты просто желаешь показать мне мир? – поддел Тэйлос. Ему не хотелось верить, что сеть, которую они решили разрушить, могла захватить такое огромное пространство.

– Может, – поспешно согласился Дэвид. – Но больше всего я мечтаю наконец-то убедиться, что ты полностью здоров.

– Как видишь, – Тэйлос повернулся вокруг своей оси, и на миг его замутило. – Что тебе нужно ещё?

– Что ещё?.. – Дэвид поймал его за талию и притянул к себе.

***

С прогулочной палубы можно было любоваться слаженной работой винтов, взбивающих облако, в котором они плыли, как венчик взбивает сливки. Тэйлос опустил ладони на перила и замер, вглядываясь в кружение белого пара внизу, а Дэвид остановился чуть позади него. Изредка через перила переваливалось щупальцем облако, расплывалось туманом и уходило куда-то ближе к корме.

– Уже завтра наш дирижабль опустится в столице, – уронил Дэвид, которому, очевидно, молчание было в тягость. – Даже странно.

– Странно?.. – Тэйлос глянул на него через плечо. Дэвид выглядел озабоченным, точно вспомнил о чём-то. – Отчего?

– Странно, что мы успели до конца сентября, – Дэвид подступил к нему ближе, и Тэйлос почувствовал мягкий аромат его лосьона. Запах был таким знакомым, так глубоко врезался в память, что он всё же рискнул задать вопрос, беспокоивший его дольше других. – Нам повезло с розой ветров. Не пришлось отклоняться от курса над морем.

– Какое сегодня число?..

– Двадцать седьмое сентября, – отозвался Дэвид, совершенно не удивлённый. – Ты… действительно слишком долго не приходил в себя, Тэйлос. Когда мы останавливались в прошлый раз, письмо Брун нагнало нас. Она волновалась о тебе, а заодно рассказала, что Ринко полностью восстановился… Понимаешь, Ринко был его куклой, но уже совершенно забыл об этом, а ты… – он снова замолчал, словно дожидался, когда мелкое, оторванное винтом облачко поднимется выше к серебристому боку сигары. – Я выбрал Кэсендию потому, что здесь умеют врачевать раны вроде той, которую Грэйс нанёс тебе.

– Раны… – Тэйлос чуть усмехнулся. – Как же они выглядят, эти раны?.. – винт оторвал ещё один облачный клочок, но тот развеялся, не успев подняться. Вслушиваясь в мягкое гудение, которое издавали винты, Тэйлос мимолётно задумался о том, как спокойно здесь, на такой высоте над землёй.

– Они незримы, но ощутимы, – пояснил Дэвид, дождавшись, когда Тэйлос снова переведёт на него взгляд. – Это раны, нанесённые твоему дару. Нельзя так просто махнуть на них рукой. Тебе нужен подходящий лекарь.

– Хочешь сказать, сейчас я не медиум? – чуть удивился Тэйлос. Он не задумывался о собственном даре. В общем-то, он почти ни о чём не успел задуматься как следует, слишком стремясь хоть как-то вжиться в столь стремительно переменившийся мир.

– Ты не можешь обратиться к дару, – подтвердил Дэвид. – Но остаёшься моим медиумом, можешь дать мне сил, сколько мне нужно. Не волнуйся об этом, может, даже и к лучшему, что пока ты не слышишь никаких голосов.

Тэйлос хотел возразить, но не стал. Всё же сны и голоса – разные вещи. Вряд ли то, как он тонул в неясных образах, можно было сравнивать с чёткостью и требовательностью, с которыми ему диктовали свои истории и Глория, и Марко.

– Рад, что Ринко в порядке, – сказал он, желая перевести тему. – Полагаю, и весь остальной город стоит, как и прежде.

Дэвид с облегчением кивнул.

– Куда же ему деваться. Арена была не самым красивым сооружением, к тому же ипподром сохранился, и люди с удовольствием делают ставки на скачках, забыв о паромобилях.

Тэйлос на мгновение закрыл глаза и представил, как, должно быть, течёт эта самая жизнь. Мысленно он прошёлся по улицам, взглянул на ограду кладбища, позволил себе на краткое мгновение ощутить горечь сожаления – он любил Фэйтон-сити и не желал его покидать…

– Видимо, я боюсь перемен, – озвучил он свои чувства.

Но сколько бы он их ни боялся, перемены только набирали ход. Он уже был затянут в водоворот, как облачка затягивались винтами, чтобы измениться, отделиться от целого, обрести себя в новой форме.

***

Сентябрь в Кэсендии разительно отличался от того, что приходил в Фэйтон-сити. И дело было не в том, что октябрь уже стоял на пороге. Сам воздух здесь был суше, в нём не звучало ни отголосков прелой листвы, ни ароматов дождей. И ветер по-прежнему нёс тепло с привкусом пыли, винограда и яблок. Если в Фэйтон-сити октябрь тянул могильной землёй, дышал в лицо приближающимися холодами, кидал в глаза мелкую водяную пыль, то здесь воздух был пронизан солнечным светом, и казалось, земля настолько напитана теплом, что в парках можно спать на траве.

Стоя на площади перед зданием вокзала, пока Дэвид искал экипаж, Тэйлос рассеянно оглядывался, выискивая взглядом привычные осенние краски. Но в городе они казались ненастоящими – листва деревьев была лишь немного тронута ржавчиной, на клумбах пёстро цвели цветы, да и люди пренебрегали плащами, как будто не видели календаря. Высокое сооружение позади него напоминало хрустальный замок – весь верхний этаж искрился в лучах осеннего солнца. За стеклянными окнами просматривалась серебристая сигара дирижабля, оставшегося на посадочной площадке. Мысленно Тэйлос сравнил покатую крышу вокзала Фэйтон-сити и местные башенки, за которыми прятались дирижабли, но не пришёл ни к какому выводу.

Он качнул головой, не понимая, сумеет ли вообще прижиться, влиться в такой сентябрь, сможет ли ощутить осень – осенью, получится ли у него не томиться ожиданием среди причудливых зданий, а просто жить рядом с Дэвидом, наслаждаясь каждым днём.

Он ещё не нашёл ответа на этот вопрос, когда вместо экипажа к нему приблизились четверо дюжих мужчин, несущих на плечах паланкин. Дэвид выскочил из-за них и усмехнулся, увидев его изумление.

– В Кэсендии такое – не традиция, – пояснил он, как будто Тэйлос уже поинтересовался этим. – Но я сам люблю экзотический транспорт, прости мне эту слабость. Они сами из Экрандо, видишь, насколько темна их кожа? Впрочем, там они не были бы так свободны, как здесь, вот и решили… остаться, насколько я понял. Они пока ещё не слишком хорошо понимают язык.

– Почти ничего не знаю об Экрандо, – признал Тэйлос и пересел в паланкин, который как раз опустили на землю. Дэвид забрался следом за ним. Вещей у них с собой было совсем немного, по скромному саквояжу. – Будешь учить меня всё то время, что мы проведём в вынужденных скитаниях?.. – продолжил Тэйлос, когда паланкин плавно качнуло – их подняли на плечи.

– С большим удовольствием, учеником ты был прекрасным, – лукавая усмешка Дэвида намекала, что они будут учиться друг у друга в том числе, и наука, которую им придётся постигнуть вместе, далека от географии и культуры других государств.

Паланкин двигался, как большая лодка по спокойной глади пруда, но в сердце Тэйлоса не было никакого спокойствия. Впрочем, отпустила его и тревога. Это было… это было предвкушение. И, наконец, разобравшись, Тэйлос вдохнул такой странный, но всё ещё сентябрьский воздух.

Перемены… Что ж, он был готов перелистнуть страницу.