355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » RavenTores » Сентябрь (СИ) » Текст книги (страница 11)
Сентябрь (СИ)
  • Текст добавлен: 19 октября 2021, 20:00

Текст книги "Сентябрь (СИ)"


Автор книги: RavenTores



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Почему он не понял, кто я? – Тэйлос испытующе посмотрел на Дэвида. – Почему не узнал меня раньше? Почему Брун увидела, кто я, а он только назвал чующим?

– Брун – мой учитель, она чувствует меня, она… чувствует то же, что и я. Так как мы с тобой уже оказались в каком-то смысле связаны, было легко понять, в чём дело, – Дэвид мягко поймал его за руку. – Грэйс узнал, кто я – мои способности, мою силу, но он не знает моего имени, он не знает, кто ты вне теней, вне круга призраков и духов. У него нет цельной картины.

– Нельзя его недооценивать, – Тэйлос вспомнил варварски изуродованное тело Марко. – Следуя к своей цели, он ни перед чем не останавливается.

В этот момент раздался стук, и едва они откликнулись, в комнату шагнула Брун. Она строго глянула на Дэвида и прошла к окну, плотнее задёргивая гардины.

– Что ж, у нас совершенно очевидно есть проблемы, – сказала она чуть погодя. – Ты оставил отпечаток ладони в комнате со зверски убитым… Марко. И если на тебя выйдет полиция, то тебе придётся срочно уезжать из страны.

– Не думаю, что всё зайдёт так далеко, – Дэвид поправил одеяло, словно пытался занять руки, пока размышляет. Тэйлос отметил, что теперь он и вправду выглядит значительно лучше: цвет лица вернулся в норму и белки глаз больше не были налиты кровью. – Ринко ежедневно видит множество лиц и сегодня не выделит моё из череды остальных. А парню, что подвозил нас домой, в числе прочих монет я отдал ту, что заставит его забыть и наши лица, и наш адрес. Ничто не должно вывести на меня, а отпечатки, которые не с чем сравнить, ничего не докажут.

– Этого всё же недостаточно, – но было ясно, что Брун несколько успокоилась. Некоторое время она ещё стояла у окна, а затем всё же подошла и опустилась на постель рядом с Дэвидом – Тэйлосу пришлось уступить ей место. – Ты был неосторожен и подставился под удар, теперь Грэйс знает, что рядом с тобой есть ещё и я. Возможно, он даже узнал меня – моя магия ему хорошо знакома и вряд ли он страдает от потери памяти, – она грустно усмехнулась. – На самом деле это моя вина, я должна была пресечь твои изыскания и не ввязывать тебя в наше противостояние. Но теперь уже поздно, мы все оказались в этом замешаны. Возможно, Грэйс сам не допустит вмешательства полиции, ему это может оказаться не на руку, но кто знает… Я бы просила вас обоих уехать немедленно, но знаю, что ты мне откажешь.

– Откажу, – спокойно ответил Дэвид. – Мне уже не пятнадцать, я могу постоять за себя и за Тэйлоса. И не оставлю тебя одну, – он нашёл её руку и сейчас мягко сжал. – Это не только ваше противостояние, Брун. Я уже замешан.

– Никогда не хотела тебя вмешивать, – она покачала головой. – Моё обещание Ариану было только моим, Дэвид. Я долго выслеживала Сигила, но все нити обрывались, он научился прятаться, этого у него не отнять. Теперь же я слишком близко, а ты не хочешь отступить. Что прикажешь мне делать? – она погладила его ладонь. – Сигил больше не человек. Он перестал быть человеческим существом, когда воспользовался артефактом Ариана. Насколько я понимаю, сейчас он застрял между миром духов и более высоким планом. И заключил договор – ценой чужих жизней он может получить путь наверх. Опрометчиво играть так с сущностями, которые вечно голодны, это может плохо для него кончиться… – теперь она задумчиво посмотрела на Тэйлоса. – Первая его жертва сбежала. Чистым душам – таким, как Глория, – порой благоволит судьба. Но Сигила, конечно, это не остановило. И он готов принести в жертву многих и многих, чтобы наконец открыть для себя врата в иное пространство, куда запрещён вход смертным.

– Значит, он жаждет подняться, – задумчиво проговорил Дэвид. – Так кто он сейчас? Дух, маг, медиум, существо, запечатанное в физическую оболочку?.. Что он такое?

– Он сам по себе является печатью, закрытой дверью, – Брун потёрла висок. – Ты, должно быть, не сталкивался с таким… путём мага. Отрекаясь от физического в поисках бессмертия, можно самому превратиться в печать – воплотить в своём физическом теле сигил своего желания, а затем – заключив надлежащий контракт – отринуть мир физический ради бессмертия в мире сущностном.

– Но ведь это… – начал Дэвид, поражённый, и Брун закончила за него:

– Преступление, да. Нарушение естественного хода вещей, служение Хаосу в том его смысле, в котором только и следует воспринимать концепцию существования Хаоса и Светоносного, – она прикрыла глаза. – Сигил – это не имя. Это то, чем он стал. И мой учитель клялся найти его и остановить. Потому что только так можно сохранить равновесие, а значит, и саму жизнь, как бы громко это ни звучало. Видишь, какая ирония, мой мальчик, ты – держащий смерть за руку, твой медиум – говорящий с ней, внезапно пожелали помочь противоположной, казалось бы, силе. Понимаешь ты теперь, что есть твой дар, Дэвид? Чувствуешь, что значит на самом деле неестественное течение магических сил?

– Я… – Дэвид качнул головой, будто пытаясь справиться с услышанным. – Если у него получится, это ведь качнёт чашу весов… Границы между мирами людей и духов и так слишком тонки – не в Риенте, так в других странах. Неужели он не понимает?.. В таком случае мне придётся не поднимать мёртвых, а возвращать их в могилы!..

– Его это не заботит, Дэвид. Такое сознание, покорённое страхом гибели, самовлюблённое и жадное до силы, которую научилось не взращивать в себе, а отбирать, уже не станет размышлять о судьбах мира, – Брун поднялась. – Я не хочу верить, что нечто было сломано в нём с самого начала, но понимаю, что… Ариан мог ошибиться. Не все ошибки можно исправить вовремя.

Дэвид продолжал молчать, не находил слов и Тэйлос, и тогда она мягко и успокаивающе улыбнулась.

– Сегодня был тяжёлый день, и нам всем нужно отдохнуть, особенно тебе. Отвар успокоит магию и излечит тело, но твоей силе нужно восстановиться, и я не знаю лучшего способа, чем просить помощи у медиума, с которым ты связан, – она посмотрела на Тэйлоса, который не нашёл ничего иного, кроме как кивнуть ей в ответ. – Я вас оставлю, – пожелав им добрых снов, Брун вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Дэвид откинулся на подушку и прикрыл глаза, на его лице застыло упрямое выражение. Тэйлос, не до конца понимая, что имела в виду Брун, опустился к нему на постель и спросил:

– Ты не голоден? Могу приготовить ужин, если хочешь.

– Нет… Лучше уснуть, – отозвался Дэвид и, как показалось Тэйлосу, раздражённо поморщился. – Я бы предпочёл исследовать твою рукопись, там наверняка есть что-то важное, но сейчас от меня мало толка.

– Как я могу тебе помочь? – Тэйлос поймал ладонь Дэвида. – Объясни мне, что имела в виду Брун.

– Хотел бы я дать тебе чёткое научное описание того, что требуется, но, увы, такого не существует, – Дэвид глянул на него, приоткрыв глаза, и тут же продолжил, отведя взгляд в сторону: – Магия – область экспериментов, пусть и облечённых в строгую ритуальную форму. Сколько бы теорий я ни рассказал, когда ты станешь делать – найдёшь что-то своё, не указанное прежде никем, – Дэвид притянул его вторую руку к себе, очертил ладонь пальцем – будто нарисовал круг, а затем прижал свою. – Чувствуешь? – спросил он, бросая на Тэйлоса короткий взгляд. За теплом было что-то ещё – будто бы покалывание или биение энергии. Тэйлос кивнул. – Мы можем ощущать биение силы друг друга, направлять её… друг другу.

И едва Дэвид договорил, в памяти Тэйлоса что-то шевельнулось, но не сложилось ни в образы, ни в слова, лишь прокатилось горячей волной по позвоночнику, огнём свернулось внизу живота и тут же исчезло. Дэвид не смотрел на него.

– То есть я могу направить тебе собственную силу, чтобы ты восстановился быстрее? – неловко переспросил Тэйлос.

– Да, – согласился тот. – Есть разные способы сделать это… – и снова замолчал. Тэйлос чувствовал, что не может понять чего-то важного. Не может чего-то вспомнить. Он неловко провёл свободной рукой над телом Дэвида, ненадолго остановившись над сердцем. И внезапно – точно прозрел – почувствовал, как всё в нём пронизано энергией, где она будто бы блекнет, а где очень заметна.

– Кажется, я понимаю, как это исправить, – заметил он наконец, обратив внимание, как пристально смотрит на него Энрайз. – Сейчас попробую.

Он предпочёл закрыть глаза и удивился, что теперь энергетический поток стал чётче, буквально вырисовывался под веками. Действуя больше интуитивно, Тэйлос всей душой потянулся туда, где энергия слабела. Он будто раскрашивал, добавлял яркости в каждую видимую или ощущаемую линию. Вскоре на плечи легла внезапная усталость, но он не прекратил, пока все линии не засияли одинаково ясно.

Тэйлос едва ли мог сказать, сколько времени ему потребовалось, чтобы закончить, но когда он открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что Дэвид дремлет. Его дыхание было глубоким и ровным, и можно было решить, что он и вовсе уснул, но когда Тэйлос, не решившись позвать его, осторожно отпустил ладонь, тот вздохнул и взглянул на него.

– Так намного лучше, – улыбнулся он сонно, и сейчас в его лице уже почти не видно было ни усталости, ни истинного возраста.

– Спи, – Тэйлос поднялся. – Пожалуй, это необходимо тебе больше всего.

– А ты? – Дэвид даже приподнялся на локте, будто собирался удержать его, если потребуется.

Тэйлос с сомнением оглянулся на дверь. С одной стороны, он очень устал и тоже хотел бы уснуть, с другой – ему казалось, что у Брун есть невысказанные мысли и стоит сходить к ней. Но сильнее всего ему хотелось остаться рядом с Дэвидом.

– Я… посижу с тобой, пока ты не заснёшь достаточно крепко, – решил он наконец. Дэвид словно хотел что-то сказать, но только кивнул. Тэйлос снова почувствовал, что часть картины ускользает от его взгляда, но подвинул кресло к постели и устроился в нём, как обещал, не задавая больше вопросов. Отчего-то это казалось единственно правильным.

========== Часть 17 ==========

Тэйлос не заметил, когда задремал сам, и, возможно, поэтому не сразу разобрался в происходящем. Он вдруг осознал себя стоящим на пустыре, простирающемся так далеко, что казался пустыней. Выжженная плотная земля чуть потрескалась, местами высились руины, по которым невозможно было понять, какими зданиями или чем ещё они были раньше. В первый момент Тэйлос никак не мог решить, нужно ли ему куда-то двигаться, он был совершенно один, никто не звал его, не приходил к нему. Не было похоже, что он оказался здесь по воле говорливого духа или по прихоти зловещих сил, и вместе с тем место удручало своей бесплодностью.

Поразмышляв немного, Тэйлос решился подойти к одному из обломков. Приблизившись, он удивился – тот оказался очень большим, несуразным, точно в нём и рядом с ним преломлялись законы пространства. Не похожий ни на природную скалу, ни на дело человеческих рук, он торчал из земли причудливым клыком. Тэйлос мимолётно задумался, как это странно, когда вдруг услышал горестный стон. Звук доносился словно бы сзади, но обернувшись, Тэйлос ничего не увидел. Только трещины на земле, будто раскрытые рты, умоляющие о дожде.

Он почти собрался коснуться пальцами поверхности обломка, когда стон раздался снова, и Тэйлос понял, что исходит он ниоткуда и отовсюду разом. Металлически гулкий, он разносился ритмично и отчего-то – причинял боль. На него отзывалось всё пространство разом – эхом и заклубившим пыль ветром.

Тэйлос поморщился и всё же дотронулся до камня, больше желая найти опору, чем ощутить его шероховатость под пальцами, но тут же отдёрнул ладонь – на ощупь камень оказался плотью, прохладной и осклизлой, точно это была часть кого-то давно мёртвого.

Едва одолев брезгливость, он двинулся дальше, почти уверенный, что должен отыскать что-то. Руины больше не выглядели такими безжизненными, как прежде. Тэйлос почувствовал, будто они сами некогда были живым существом, но теперь оказались на грани между жизнью и смертью. Возможно, он и дальше должен был испытывать отвращение, однако едва он осознал природу странного места, сразу поймал себя на любопытстве. Понимание ускользало от него, но он жаждал разобраться, узнать, что происходит и почему. Он совсем не испытывал страха. Так или иначе, но пространство сна чудилось ему знакомым, не ощущалось чужеродным или враждебным.

Картина постепенно менялась. Тэйлос блуждал между камней или останков, пока не заметил, что однообразный пейзаж разбавила новая деталь. Присмотревшись, он ускорил шаг – впереди, возле одного из камней, обнажённый до пояса стоял Дэвид. Спину его испещряли выведенные кровью знаки, казалось, что та всё ещё сочится из них, и Тэйлос испугался, что это – не рисунок, но увечья. Когда же он подошёл достаточно близко, Дэвид развернулся к нему – на груди его тоже были запёкшиеся кровавые символы. Он смотрел пронзительно, и взгляд его был холодным, будто он и себя ощущал одним из камней, лежавших вокруг.

Тэйлос на миг опустил глаза и заметил, что ступни Дэвида погружены в почву, будто она была не сухой до окаменелости, а зыбкой, как песок на дюнах.

– Мой мир, – обратился Дэвид к нему, обвёл взглядом руины. Он начал так, точно они и прежде вели беседу. Тэйлос же качнул головой, не торопясь отвечать, предоставляя Дэвиду продолжить, точно он был таким же духом, как те, что приходили говорить через Тэйлоса прежде. – Вызывает отвращение, не так ли? – по лицу Дэвида скользнула печальная улыбка. – Должно быть, большое разочарование узнать, что у того, кто умеет быть респектабельным снаружи, внутри так… неприглядно и пусто.

Тэйлос не спешил с ним соглашаться. И это место не казалось ему принадлежащим Дэвиду. Возможно, он был заключённым здесь?..

– Кто внушил тебе такие мысли? – спросил Тэйлос.

– Брось! Требуется ли чужое внушение, когда всё очевидно, – Дэвид поморщился, вырывая ступни из земли, шагнул в сторону от Тэйлоса, но отвернулся.

Тэйлос в ответ поймал его за руку и притянул к себе, заставив посмотреть в глаза. Пространство вокруг них было изломанным, что-то в нём было неправильно, намеренно искажено, и Тэйлосу казалось, что все искажения сходятся в самом Дэвиде, что каждый знак на его теле представляет собой один из узлов запутанной сети.

– Когда же ты это обнаружил? – вопрос сорвался с губ сам собой, точно говорил даже не сам Тэйлос, а его дар.

Дэвид некоторое время смотрел ему в лицо, но молчал, а после сон будто подёрнулся туманом – и вот уже сбоку, прямо за грудой камней, появилась просторная гостиная, декорированная траурными лентами, точно они рассматривали чудовищных размеров кукольный домик, где для удобства на петлях откидывалась передняя стенка. Мебель в представшей их глазам комнате была переставлена, разбежалась по углам, повсюду стояли свечи, а в самом центре возвышался массивный гроб красного дерева. На белом атласе, которым гроб был обит изнутри, покоился уже не молодой, но всё ещё крепкий мужчина.

Тут в комнату зашла облачённая в траур пара с ребёнком: мужчина придерживал за руку ребёнка, и Тэйлос, конечно, узнал – то был Дэвид, пусть ещё очень юный. Женщина что-то говорила ему, и в лице её было столько назидательности, что не осталось печали. Наконец мужчина выпустил пальцы Дэвида, и он несмело подошёл ближе к гробу. Замер в нескольких шагах, словно в недоумении, потом всё-таки подошёл вплотную. Он вглядывался в лицо мужчины со странным вниманием, а после, поколебавшись, коснулся его руки.

Поначалу ничего не происходило, но вдруг мужчина шевельнулся и сел в гробу. Изумлённый Дэвид даже не отпрянул в сторону, глядя на него расширившимися глазами, но его родители – а это были именно они, Тэйлос более не сомневался – синхронно закричали. Мать бросилась в сторону, повалив массивный канделябр, где дрожали язычки десятка свечей. Тут же занялась обивка кресла и ковёр. Дэвид оказался посреди разгорающегося пламени, но вряд ли видел, что происходит. Он слишком пристально вглядывался в лицо мужчины. Тот же, очевидно, каким-то образом сознавал происходящее, неловко выбрался из гроба и подхватил Дэвида на руки.

Картина моргнула, и теперь полыхающая гостиная отдалилась, превратилась в дом на заднем плане. Из него вышел человек с ребёнком на руках. Он медленно опустился на колени, отпуская свою драгоценную ношу, и тут же в его ноги вцепилось жадное пламя.

К мальчишке, растерянно застывшему в опасной близости от огня, подбежали родители. Их лица искажались ужасом. Мимо бежали слуги, стараясь потушить огонь… Ни криков, ни голосов не было слышно, и по губам Тэйлосу не удалось прочесть, что же твердили удивлённому и огорчённому ребёнку. Картина ещё мгновение оставалась яркой, а затем рассыпалась искрами.

– Мой дядя, – пояснил Дэвид негромко. – Я вернул его в умершее тело, хотя всего лишь хотел проститься. То мгновение показалось мне таким удивительным, таким простым – я ведь любил его. Его смерть стала ударом для отца, и на миг мне подумалось, что так легко решить все проблемы… – он печально улыбнулся.

– Удивительно, – негромко согласился Тэйлос. – Хотел бы я получить хоть одно мгновение с матерью. Мне до сих пор кажется, она не всё успела мне сказать, а теперь и не желает говорить. А ты… Ты поверил, что чудовище? Так тебя назвали тогда, Дэзмонд?

Тот отозвался безразлично:

– Ну что ты, мои родители не стали бы так выражаться. В любом случае я осквернил его дух, вернув в разлагающуюся плоть. И мне вдвойне больно от того, что первым его инстинктом было спасти меня, а не проклясть.

– Брун рассказывала мне другую историю, – Тэйлос поймал его ладони. – Разве вернувшийся дух должен был тебя возненавидеть? Разве не естественно – спасти того, кого любишь? Кощунство… Что кощунственного в естественном порыве ребёнка, который даже не знает, на что способен?

– Тэйлос, посмотри вокруг, вот моя сила, – убеждённо отозвался Дэвид. – И пусть даже в порыве нет ничего странного, но моё естество идёт против заведённого хода вещей. Я – тот, кто попирает главную необратимость человеческой жизни – смерть. И поверь мне, ты не хочешь знать, на что походит человек, когда преступает ощущение неотвратимости. Сигил и я – мы оба… нарушаем законы времени.

– Наверняка Брун знает, что на это ответить. И говорила она тебе это не раз, – Тэйлос сжал его пальцы. – Мне же не хватает познаний, в моём распоряжении лишь чувства. То, что делаешь ты, не кажется мне чем-то неправильным. Соприкоснувшись с миром духов, я точно ощутил – каждый из них на мгновение хотел бы вновь обрести тело. И лишь те, кому нечего сказать, не придут и не отзовутся тебе, сколько бы ты ни звал их. Так кто же тогда нарушил законы времени – некромат, давший ещё один шанс, или тот, по чьему умыслу душа томится между тем миром и этим?

Пожалуй, после этих слов Дэвид впервые за весь разговор взглянул на него осмысленно, будто на мгновение его собственные страхи и мысли отступили. Взгляд его стал теплее, и, ободрённый этим, Тэйлос продолжил:

– Дэвид, – он прижал его ладонь к своей груди. – Я твой медиум, и ты можешь слышать меня, можешь чувствовать через меня. Смотри, – и хотя в жизни Тэйлос бы ни за что не нашёл в себе знаний о том, что собирался сделать, сейчас достаточно было прикрыть глаза – и голоса умерших гулко заполнили его, а затем и вырвались наружу, наполняя пространство.

Они говорили все разом – тихо и громко, монотонно бормоча и срываясь на крик. Каждый торопился, стремился высказать и рассказать, и не было возможности заставить их замолкнуть. И все они как на подбор просили об одном-единственном шансе. Месть, любовь, сотни тысяч иных причин вели их, но каждый готов был склониться перед тем, кто умел отпирать дверь, в чьих руках был магический ключ, позволявший им обрести подобие жизни пусть на краткий срок.

Пальцы Дэвида дрогнули, и Тэйлос открыл глаза.

– Но ведь не всегда так, – Дэвид смотрел с сомнением, почти с болью. – Есть те, кто хочет говорить, но некромант поднимает, в том числе пустые тела, привязывает дух к ненавистной ему плоти, пусть даже вопреки всякой воле…

– Разве ты сам так поступаешь? – Тэйлос вздохнул. – Каждый человек может убить, искалечить, уничтожить другого. Но все ли действуют именно так? Разве не для этого существуют наши принципы, Дэзмонд? – называя его настоящим именем, Тэйлос чувствовал себя так, будто пробивается к самому его естеству. И действительно, постепенно отчуждённость, с которой Дэвид смотрел на него, исчезала. Какими бы ни были его страхи, сейчас они отступали, а вместе с ними постепенно исчезало и царившее вокруг запустение. – Доверься нам с Брун, – попросил Тэйлос, смутно чувствуя, что начинает просыпаться.

Дэвид неуверенно кивнул, а в следующее мгновение всё исчезло, и Тэйлос приоткрыл глаза. Было ещё очень рано. Привидевшийся сон был странным и оставил после себя послевкусие, точно на самом деле не был только грёзой.

Тэйлос перевёл взгляд на Дэвида, мирно спящего на постели. По его лицу не было понятно, снится ли ему что-то, или он спокоен в темноте без всяких видений.

Размяв затёкшие плечи и руки, потянувшись, Тэйлос решил, что снова задрёмывать в кресле не стоит, и отправился на кухню. Там никого не было, и он поначалу хотел только сварить себе кофе, но внезапно почувствовал, что Дэвид проснулся. Ощущение было настолько ясным, что нельзя было принять его за игру воображения. Улыбнувшись, Тэйлос решил приготовить лёгкий завтрак. Он рассчитывал, что Дэвид ещё хотя бы ненадолго останется в постели и он успеет подняться с подносом и пошутить о том, что кое-кто требует внимания и ухода.

Но скоро Дэвид вошёл в кухню. Сон пошёл ему на пользу, но всё же Тэйлос сразу увидел в нём уязвимость, даже хрупкость. Становилось понятно, что до полного восстановления ещё должно пройти какое-то время.

– Что тебе снилось? – спросил он, переворачивая колбаски на сковороде.

– Доброе утро, – отозвался Дэвид и качнул головой. – Я не видел снов. Ты решил приготовить завтрак?

– Ты же не ел ничего вечером, – напомнил Тэйлос. – Кстати, я не спрашивал раньше… Как ты обрёл свой дар? Брун упоминала, что ты устроил пожар в родительском доме.

– Не в родительском, – педантично уточнил Дэвид, усаживаясь за стол. – В доме родственников. Если точнее – на похоронах дяди. Я очень его любил, отец решил, что самое время приобщить меня к смерти. Ну и дать проститься, конечно, – он замолчал, и Тэйлос уже решил, что не продолжит, но Дэвид вздохнул и добавил: – Обычно дар не пробуждается так рано. Раньше десяти только сильное потрясение может спровоцировать магию открыться. Потрясение, которое обычно связано с угрозой жизни.

– Значит, ты по-настоящему сильно любил его, – поддержал Тэйлос, оборачиваясь. Запах жареных колбасок был восхитителен, и он уже погасил огонь, но пока не торопился раскладывать завтрак по тарелкам.

– Магия услышала моё желание и воплотила его, мой дядя… поднялся, – Дэвид пожал плечами. – Открытие дара у мага всегда очень сильное. Того, что он может достичь в этом первом выплеске, потом приходится добиваться годы обучения и старательной работы. Конечно, я устроил скандал. Пожар… Это лишь малая часть.

– Что ж… – Тэйлос замялся, но тут Дэвид снова заговорил:

– На самом деле такое обучение, как у меня и Брун… Это редкость. Большинство магов обучаются в орденах. Но я был слишком юн, чтобы попасть туда, да и вряд ли бы кто-то оказался в восторге от некроманта. Если бы Брун не вступилась за меня… в общем, лучше не думать, что со мной могло произойти. Учитель Брун – один из немногих, кто занимался обучением индивидуально. Я всем обязан им обоим.

Тэйлос наконец-то засуетился, расставляя тарелки и раскладывая по нескольку колбасок. Дэвид подтянул поближе хлебную корзинку, и в этот самый момент на кухню вошла Брун. Она уже была полностью облачена, и её тёмные волосы были сколоты изящной заколкой с сияющим камнем. Окинув их насмешливым взглядом, она заметила:

– Ранний завтрак? Надеешься избежать отвара, Дэвид?

– Доброе утро, Брун. Как будто это возможно, – отозвался тот и взял в руки тканевую салфетку. – Позавтракаешь с нами?

– Нет, благодарю, – отказалась она и, налив воды в бокал, опустилась рядом с ними. Она окинула Дэвида внимательным взглядом. – Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо, – он дождался, пока Тэйлос тоже опустится рядом, и только тогда принялся за еду. – И всё же не настолько хорошо, чтобы рискнуть уже сегодня проводить новый ритуал.

– Неужели это в тебе заговорило благоразумие? – она усмехнулась, но слова прозвучали скорее печально. – К сожалению, именно в этот раз придётся поступиться осторожностью – время играет против нас, а Сигил слишком умён, чтобы давать ему даже одну лишнюю секунду.

– Что нужно сделать в первую очередь? – Дэвид коротко глянул на неё, он выглядел невозмутимым и собранным, но Тэйлос чувствовал, что это напускное, что его готовность сорваться с места – усилие на грани возможностей.

– Ринко, – Брун проронила лишь это имя и умолкла, казалось, задумчиво разглядывая собственный бокал. – Его нужно вытащить, и как можно быстрее – как ни крути, но он единственный свидетель, и он уже во власти Сигила. Пускай полиции не удастся получить от него свидетельства, Сигил знает другие способы добывать информацию. Мы забираем его прямо сейчас, или к вечеру Сигил будет уже здесь, а Ринко… Боюсь, от него мало что останется.

Тэйлос ощутил, как похолодели пальцы, аппетит тоже сразу исчез. Отодвинув тарелку, он посмотрел сначала на Дэвида, потом на Брун, но заговорить не решился.

– Что именно мы будем делать? – Дэвид тоже отложил приборы. – Нельзя просто похитить его и удерживать здесь. Первым делом – замыкающий ритуал, но что дальше?

– Дальше нужно освободить Ринко от влияния Сигила, но это возможно только на достаточном расстоянии. Я уже приглядела подходящее место. Там я смогу не только выгнать из него чужую силу, но и спасти ему жизнь. Поезд уходит в три, – она не продолжила, Дэвид всё понял сам.

Он кивнул, а затем всё же педантично доел завтрак. Брун вручила ему чашу с отваром, и он выпил её залпом, пусть и морщась. Лишь после этого Дэвид обратился к Тэйлосу:

– Если Ринко сегодня всё-таки придёт на работу, во сколько это может быть?

– Первым делом он заглянет не на работу, а в забегаловку к Марте, – задумчиво прикинул Тэйлос. – Мы как раз можем успеть.

– Идём, – Дэвид промокнул уголки губ салфеткой и поднялся. Его решимость совсем не нравилась Тэйлосу, но Брун смотрела на них с таким пониманием и печалью, что у него не нашлось возражений. Им требовалось действовать прямо сейчас.

========== Часть 18 ==========

На улице никого не было – город только просыпался, а сырое и промозглое утро многих убеждало остаться дома подольше. Особняки прятались среди поредевших садов, скрывались за оградами, их двери были замкнуты, а окна зашторены. Влажный воздух словно предупреждал о скором дожде, а ветер пробирался под одежду и заставлял вздрагивать, как от прикосновений. Тэйлос недовольно глянул на часы и заметил:

– Если пройти на квартал выше, то можно взять экипаж. Так будет лучше, разве нет?

Но Дэвид был слишком погружён в собственные мысли, лишь кивнул в ответ и послушно двинулся рядом. Тэйлос не стал больше его отвлекать. На счастье, едва они повернули за угол, как появилась свободная двуколка. Мальчишка, управлявший ей, едва приподнял видавший виды котелок, когда Тэйлос обратился к нему, и хмуро буркнул: «Садитесь».

Когда они устроились на сиденьях, а лошади тронулись с места, Дэвид сказал:

– Постарайся не отходить от меня, держаться рядом и не выступать впереди, ладно? Попросил бы тебя остаться с Брун, но нам сейчас небезопасно разлучаться – ты сможешь поднять меня, если я ослабею, а я смогу взять удар на себя, если возникнет угроза, – он говорил отстранённо, и голос его звучал глухо, странно, даже зловеще.

– Как скажешь, – несколько удивился Тэйлос. Ему казалось, что Дэвид недоговаривает, и хоть рассуждать о таком в двуколке было небезопасно, всё же попробовал уточнить: – Подозреваешь, что возможна… засада? Что Сигил снова… как это? Смотрит глазами Ринко? Что нам грозит? – он не стал спрашивать, что означает «поднять меня», понадеявшись, что в критической ситуации его дар сам найдёт дорогу, как и прежде.

Дэвид мельком взглянул на него и словно смягчился. Его ладонь легла Тэйлосу на плечо, будто бы он собирался успокоить, хотя, скорее всего, сам нуждался в подобной поддержке куда сильнее.

– Буквально посмотреть он не сможет – нужна слишком сильная связь, которой не достичь с Ринко теперь, – пояснил он, пусть Тэйлосу и такие объяснения казались весьма туманными. – А в остальном – всё возможно. Вряд ли Сигил займёт чужое тело, но магия… Для него всё это дело критически важно, он может пойти на риск, чтобы добиться успеха.

– Что ж, – Тэйлосу стало немного не по себе. Он пока смутно представлял, на что способен Сигил и как он может занять чужое тело, но и этого было достаточно, чтобы насторожиться, – будем надеяться, что всё пройдёт успешно.

Дэвид кивнул, тронул потёртую штору, на миг выглянув в пыльное окно, скоро лицо его приобрело прежнее выражение глубокой отстранённости. Дальше они ехали молча, пока экипаж не остановился напротив забегаловки. Дэвид вышел первым и даже подал руку, но Тэйлос рассмотрел в этом не столько желание помочь спуститься, сколько просьбу о прикосновении, и, конечно, он на мгновение крепко сжал прохладные пальцы.

Получив монеты, мальчишка тронул поводья, двуколка отправилась на поиски новых пассажиров. Только тогда Дэвид, настороженно взглянув по сторонам, направился к ресторанчику.

Двери уже были открыты, но в зале едва успели перестелить скатерти, обновить соусницы и разложить салфетки, когда Дэвид и Тэйлос вошли внутрь. Марта, дававшая указания помощникам, обрадовалась им, и Тэйлос решил заказать кофе, чтобы не внушать ей подозрений.

Они оказались первыми посетителями и выбрали столик в углу, тот самый, что никогда и никому не бросался в глаза. Здесь Тэйлос любил делать первые наброски заметок – никто не беспокоил его, не мешал течению мысли, при этом хоть место и было достаточно уединённым, сквозь большое окно было прекрасно видно улицу. То, что нужно, чтобы ощутить ритм города, но остаться наблюдателем. Дэвид оценил выбор по достоинству, одобрительно кивнув, когда они расположились напротив друг друга.

Марта не заставила их ждать, и вскоре они в тишине прихлёбывали горячий кофе, а улица потихоньку оживала. Мимо проехало несколько экипажей, пробежал мальчишка-разносчик с полной сумкой газет, прошёл почтальон. Появились прохожие, звякнул и колокольчик на двери – кто-то явился позавтракать.

Раньше Тэйлосу нравилось наблюдать, как город из утреннего и тихого превращается в суетливый дневной. Он зачарованно следил за метаморфозой, и течение жизни успокаивало его. Сегодня никакого умиротворения это не приносило. Волнение исподволь занимало его душу, и в каждом человеке виделось нечто зловещее.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю