Текст книги "Мастер Рун (СИ)"
Автор книги: Poul ezh
Соавторы: Артем Сластин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)
Мастер Рун
Глава 1
Боль кольнула над правым ухом – липкая, пульсирующая. Она медленно перемещалась ко лбу. Я попытался сфокусировать взгляд, но всё вокруг поплыло и распалось на цветные пятна. Даже запахи изменились, стали едкими и неприятными. Я падаю – понял я только тогда, когда ладони, а следом и голова ударились о холодный пол.
Неужели всё? Отбегался? Но почему голова? С моим образом жизни это скорее был бы сердечный приступ. Последнее, что помню – тусклый свет монитора, внезапно усилившийся гул системника и холодный кофе в кружке. Офис, чертов офис, где я засиделся, исправляя чужие ошибки.
– Лео, мальчик мой, ты меня слышишь? – возникший голос, сбивший меня с мысли, был мягким, женским, полным тревоги. Чьи-то пальцы коснулись моего лба осторожно, стирая что-то влажное и тёплое. Кажется, это кровь. Моя кровь. Неужели это уборщица? Или секретарша с ресепшена? Впрочем, о чём я, что за бред? Скорее набрали в охрану девушек, и одна из них нашла меня.
Я моргнул, и размытая картинка обрела резкость, удивляя обилием деталей и тем, как ярко вокруг. День? Так долго был без сознания?
Надо мной склонилась женщина лет сорока, с обветренным лицом и волосами, убранными под простой платок. Её одежда, платье из грубой ткани в пол, деревянные башмаки, небольшой передник, совершенно не подходила для офиса.
– Это розыгрыш? – спросил я, поднимая голову и пытаясь понять происходящее.
Вот только окружение и действительность оказались совершенно другими. Это не офис. Вокруг не стандартные дурацкие пластиковые перегородки, а деревянные прилавки, заваленные овощами, рыбой, и гомонящая толпа в странных нарядах, занимающаяся своими делами. Я попытался встать, нащупывая камни под задницей, словно сижу на настоящей мостовой, и у меня не получилось.
– Тише, тише, благослови тебя Акна! – проговорила женщина, помогая мне опереться на стену здания. – Этот ублюдок Маркус совсем озверел. Так отделать мальчишку… Я всё видела!
Маркус? Я не знаю никакого Маркуса. И почему она назвала меня этим странным именем – Лео? Я опустил голову, пытаясь прийти в себя, и взгляд уперся в руки, прижимающиеся к груди, и сердце пропустило удар. Не мои. Это не мои руки! Эти были тоньше, с мозолями на пальцах и въевшейся грязью под переломанными ногтями. Как и штаны, перевязанные тонкой верёвкой, и пальцы худых ног, торчащие из-под штанин.
Рядом на камнях валялись осколки разбитых пластинок, покрытые какими-то странными символами, при виде которых в глубине сознания шевельнулся чужой, панический страх. Заказ. Я разбил заказ мастера!
– Ой! – испуганно воскликнула женщина, которая продолжала меня поддерживать, когда в моей голове началось что-то страшное.
Словно плотину прорвало. В мой разум хлынул поток чужих воспоминаний, эмоций и страхов. Я видел себя бегущим по скошенному полю вслед за высоким мужчиной с чёрными глазами. Вспоминал запах свежего хлеба из печи у дома, холодные зимние вечера, когда вся семья собиралась у камина и отец рассказывал сказки про духовных зверей и героев.
Лео это я. Нет, не я. Он. Младший сын фермера Артура, отправленный в город к родному дяде Валериусу учиться у него ремеслу. Трое старших братьев остались с отцом, помогать и развивать хозяйство, а я… получил шанс стать хоть кем-то иным, возможно обрести профессию и выбиться в люди.
Но это невозможно! Я точно знаю, кто я такой. Я – Андрей Михайлович Красников, тридцати семи лет, из которых три последних работал в айти в небольшой компании, связанной с недвижимостью. У меня квартирка в спальном районе, развод, кредит на машину, а также хронический недосып. Я не могу быть Лео.
Я вцепился в голову, стараясь унять весь этот шум, что происходил вокруг и сливался с моими раздваивающимися воспоминаниями, и застонал от бессилия. В голове всё накатывало волнами: то я сижу в офисе, то стою в деревенской кузне, то подметаю пол или отдыхаю с друзьями в походе. Не понимаю.
– Эй! Ты как? Не свалишься? – голос женщины на фоне этого калейдоскопа событий казался мне далёким эхом, но я уцепился за него и смог снова оказаться тем, кем и был. Я Андрей и никак иначе, а Лео, это мой странный сон или скорее тень.
Я посмотрел на неё и ответил, тщательно проговаривая слова и изумляясь тому, что сам слышу. Слова мои, голос чужой, непривычный и ломающийся, явно принадлежащий подростку.
– Кажется… кажется, я ударился сильнее, чем думал.
И эта констатация факта окончательно расставила всё по местам. Я полностью почувствовал тело, бегущую кровь с головы, свои руки и дыхание. Я победил и стал главным в сосуде, за который только что дрались двое внутри одного.
Это не сон. Пока добрая женщина, чьё имя я так и не узнал, вытирала капающую кровь, я внимательно смотрел вокруг, изучая каменные и деревянные дома с острыми крышами, а также людей, что ходили вокруг.
Звуки и запахи вокруг, всё ощущалось так, словно я действительно находился в другом мире, в чужом для меня теле, и не полностью понимаю происходящее. Но стоило мне принять действительность, в памяти начали проявляться знания, ранее незнакомые, я чувствовал их чужеродность.
Зато теперь мог назвать имя доброй женщины, помогающей мне. Мирра, она работает в пекарне в трёх домах от мастерской моего дяди. Поэтому она знает меня, а я её.
– Пойдём, горе ты луковое, – Мирра решительно подхватила меня под локоть. – Отведу тебя к мастеру. Хотя негоже в таком виде шататься, ещё где-нибудь упадёшь.
И женщина повела меня к колодцу посреди площади, усадила на каменный бортик и смочила чистую тряпицу в стоящем рядом ведре с холодной водой. Когда она приложила её к моему лбу, я зашипел от боли, но холод приятно остудил горящую кожу.
– Сиди смирно. Кровь нужно остановить, – проворчала она, но в её голосе не было злости, только участие. – Хорошо хоть, что Маркус не проломил тебе череп. Его отцу стоило бы выпороть этого негодяя как следует.
После того как протерла мне лицо, она снова смочила тряпку и выжала её, а затем повязала мне на голову, закрывая рану.
– Ну вот, уже лучше, – Мирра с удовлетворением оглядела свою работу. – Давай, вставай. Опирайся на меня, если нужно.
Я попытался подняться, и мир снова качнулся. В этот раз странное произошло с моим зрением. Словно кто-то настроил резкость – всё стало чётче, ярче. Я мог различить мельчайшие детали на лицах людей в толпе, услышать отдельные разговоры в общем гуле голосов. Даже запахи стали более отчётливыми.
– Лео? Что с тобой? – обеспокоенно спросила женщина, заметив мой пристальный взгляд.
– Ничего… просто голова ещё кружится, – соврал я.
Но это было не просто головокружение. Что-то изменилось. Удар по голове, потеря сознания, странный процесс слияния двух личностей – всё это как-то повлияло на мой мозг. Или на то, как я воспринимал мир.
– Посидим ещё? Или можем идти? – повторила помощница, и я кивнул.
– Да воздаст вам Теера за доброту и помощь, – само вырвалось из моих уст, означая благодарность. – Тётушка Мирра, помогите собрать таблички мастера, я сейчас не уверен, что смогу опуститься за ними сам.
И пока женщина собирала и складывала мне в мешочек всё, что валялось на камнях возле переулка, я видел вокруг только усмехающиеся лица других людей, которые в отличие от доброй женщины плевать хотели на проблему Лео и его боль.
Вместе с этим я смог найти и опознать в воспоминаниях того самого Маркуса, который и разбил мне голову палкой. Я бежал, стараясь поскорее выполнить поручение мастера, когда он и его дружки нагнали меня и принялись запинывать, хохоча и издеваясь над деревенским пареньком.
Шансов дать им сдачи не было никакой. Лео только полгода живёт у дяди, судя по воспоминаниям, и тот не сильно хочет заниматься его развитием, занятый своими внутренними проблемами.
В то время как Маркус во всю готовился… вот только к чему? Я знаю, что он тренировался, помимо помощи отцу в лавке, вот только что и зачем ускользало из воспоминаний, словно Лео не хотел проговаривать это даже в мыслях.
«Так, – приказал я себе мысленно, пока Мирра вела меня под руку сквозь толпу. – Собрался. Ты же не тряпка в конце концов и не малый несмышлёныш, боящийся собственной тени. Ты. То есть я. Взрослый человек».
Способный и самое главное умеющий решать задачи и определять их цену и важность. Я усмехнулся про себя. А как остаться в офисе, выполняя работу, которая нафиг никому не нужна, так тут я на упорство и свой трудоголизм готов всё свалить, а в этом сне буду всё делать правильно, как нужно.
«Я голос разума в этом теле, я Андрей. А значит, нужно всё правильно разложить по полочкам, и к моменту, как мы дойдём до дома моего родственника, я должен знать, что ему сказать и как объяснить ситуацию». Лео выдал настолько невообразимый шквал эмоций, стоило мысленно упомянуть мастера, что у меня потемнело перед глазами.
Его эмоции откровенно мешали, подсовывая разные образы и чувства, совершенно игнорируя реальность. Словно парень жаловался мне на свою жизнь и показывал, как ему было плохо и трудно.
Но вернёмся к фактам. И они таковы.
Факт первый: я каким-то образом оказался в теле подростка по имени Лео в мире, похожем на земное средневековье, точнее не определить. Я повертел головой, ища что-то современное, но ни проводов, ни какой-либо техники. Проезжающая небольшая лошадь, тянувшая двухколёсную тележку, набитую мешками, на двадцать первый век точно не тянула.
Второй факт: у меня есть доступ к воспоминаниям, и при этом я сохраняю своё сознание, выступая лидером в нашей паре. Кроме слишком ярких всплесков эмоций парня.
Факт третий: я в своём новом теле только что потерпел физическое и финансовое фиаско, которое, судя по всему, может иметь серьёзные последствия для моего… для меня.
Эти факты временно неоспоримы, и я вынужден действовать, полагаясь на них и то, что вокруг меня не сон, а настоящая реальность. Хотя некоторые вещи откровенно заставляли задуматься.
Кроме того, моя рана обработана откровенно плохо, водой из фонтана, так что заражение получить легче лёгкого. Меня били и, возможно, были готовы убить, а стражи нет, и никто кроме соседки не заинтересовался и не помог. Да, вопросов было столько, что я не успевал их составлять в список.
– Вот мы и пришли, – голос Мирры вырвал меня из раздумий.
Мы стояли перед небольшим двухэтажным домом с вывеской, на которой была вырезана искусная руна. Знания Лео подсказали мне – это символ мастерства, знак гильдии рунмастеров. Надпись «Лавка рунмастера Фаррела» также показывала, кто владелец этого дома.
Сердце заколотилось от страха. Не моего – Лео. И неожиданно я понял, что боюсь дяди не потому, что тот был жесток, а потому, что разочаровать его было страшнее любого наказания. Валериус был единственным, кто поверил в него, дал шанс. И теперь…
Память подкинула самый важный фрагмент. Я увидел руки мастера, сильные, покрытые сетью старых шрамов и ожогов от работы с рунными камнями. Он аккуратно заворачивал стопку глиняных табличек в промасленную ткань.
– Это для городской стражи, Лео, – его голос, ровный, неторопливый, не терпел возражений. – Десять табличек с руной «Малая Искра». Заказ оплачен вперёд серебром. Если хоть одна будет с браком или, не дай Теера, разобьётся, мне придётся возмещать им стоимость из своего кармана. А ты… – он сделал паузу, глядя мне прямо в глаза, – ты будешь отрабатывать этот долг до следующего урожая. С рассвета до заката, каждый день. Никаких выходных, никаких поблажек. Понял меня?
Ни одной таблички целой не осталось, это я могу с уверенностью сказать, так как по-прежнему держал мешочек с ними, прижимая к груди.
Стоя перед дверью, я обдумывал свои варианты. Рассказать правду про Маркуса? В памяти всплыло, что семья торговца пряностями имела довольно большое влияние в торговом квартале. Их лавка была одной из самых процветающих, а сам Маркус, единственный наследник. Пожаловаться на него означало втянуть Валериуса в конфликт с влиятельными людьми. Не лучшая идея для мастера, который и так балансировал на грани финансового выживания. Про финансовые проблемы дяди Лео знал не понаслышке, слышал, как тот ругался.
Соврать про падение? Это покажет меня неуклюжим идиотом, но не создаст дополнительных проблем.
– Добрая тётушка, прошу тебя Теерой и Венату, как искателя истины, не говори мастеру, что меня бил Маркус, я отблагодарю тебя за это.
– Ох, мальчик мой, – покачала тётушка головой, – такие оболтусы, как Маркус, могут и до смерти забить. Ничего ему за это не будет. Заплатят виру, и дальше жить будут. А именем Венату ты зря так разбрасываешься, не к добру такое.
– Теера рассудит, – ответил я и попытался состроить жалобное лицо перед Миррой. – Мастеру лучше не знать… мы сами решим.
– Хорошо, – согласилась женщина, – но будешь должен.
Мне оставалось только кивнуть. Пять минут в этом мире, а уже должник. Неприятно.
Толкнув тяжёлую дубовую дверь, я вошёл в мастерскую. Внутри пахло деревом и едва уловимым ароматом древесной пыли. Пространство было заполнено верстаками и столами, на которых в строгом порядке лежали инструменты: резцы, молоточки, зажимы. По стенам висели связки заготовок для рун, от глиняных табличек до отшлифованных речных камней. В центре, за массивным дубовым столом, склонился высокий мужчина с седеющими волосами, стянутыми в хвост. Мастер Валериус.
Он поднял голову от камня, который изучал через увеличительное стекло, и его суровое лицо мгновенно стало обеспокоенным.
– Лео! Что случилось? – он шагнул мне навстречу, и я увидел в его глазах не только гнев, но и неподдельную тревогу.
– Мастер… простите, – начал я, следуя своему плану. – Я шёл через рыночную площадь, но там была толкотня… Кто-то толкнул меня, я споткнулся и упал. Ударился головой о камни. Таблички… – я сделал паузу, глядя ему в глаза, – они все разбились.
Валериус молча осмотрел мою голову, его пальцы осторожно коснулись повязки, отчего я поморщился. Затем он перевёл взгляд на Мирру, стоявшую в дверях.
– Спасибо, что привели его, – сказал он ей, и его голос немного смягчился. Он достал из кошеля на поясе несколько медных монет. – Возьмите. Это за вашу доброту, да воздаст вам Теера.
– Акна велит помогать людям, делать добро руками и не ожидать ответа.
– Мудрая женщина. Я принесу дары богине, а это всего лишь моя добрая воля, четверо мне свидетели, возьмите.
– Пусть Теера будет милостива этому дому, – приняв деньги, поблагодарила она и ушла, оставив меня наедине с дядей.
Он усадил меня на стул и налил в кружку воды из кувшина.
– Пей. А теперь рассказывай подробнее. И без утайки.
Я повторил свою историю, добавив деталей для правдоподобности. Валериус слушал внимательно, и судя по выражению его лица, я понимал, что он не до конца мне верит, но решает не давить.
– Десять табличек… – он тяжело вздохнул, когда я закончил. – Это серьёзные убытки, Лео. Серебром заплачено вперёд, материалы потрачены, время ушло. Городская стража не тот заказчик, что прощает просрочки.
Валериус прошёл к большому сундуку в углу мастерской, достал оттуда толстую книгу в кожаном переплёте и открыл её на закладке.
– Твой долг за обучение составляет двенадцать монет серебра, – сказал он, водя пальцем по записям. – С учётом неустойки страже… и штрафа гильдии за невыполненный оплаченный заказ… итого семнадцать серебряков. – Он захлопнул книгу так резко, что пыль взметнулась со стола.
Сердце ушло в пятки. Семнадцать серебряков, это состояние для подмастерья. Даже работая без устали, я буду выплачивать этот долг годами. А как подсказывает мне память, мастер не платит мне ни монеты, всё моё жалование, это питание и койка в доме.
– Но я дам тебе шанс отработать быстрее, – продолжил мастер. – Если ты докажешь, что способен на большее, чем простое перекатывание глины и уборка в мастерской. Есть у меня одна задумка.
Я кивнул, не доверяя своему голосу, полностью отдавая свои эмоции на откуп Лео. Изменение его характера мастер почует сразу, нужно делать это максимально аккуратно.
– А сейчас выкладывай осколки. Даже разбитые руны, наполненные этером, могут быть опасны. И я хочу видеть масштаб катастрофы своими глазами. – Дядя положил книгу обратно в сундук и запер на ключ.
Я аккуратно вытряхнул содержимое мешочка на верстак. Ни одной целой из десятка. Среди глиняных осколков лежал небольшой плоский камень тёмно-серого цвета размером примерно с монету.
На нём была вырезана руна, которую я не знал. Более того, руна тускло пульсировала холодным голубоватым светом, который казался неестественным в тёплом свете масляных ламп. Это что – магия?
– Мастер, – позвал я, беря камень и показывая его на ладони.
Валериус обернулся. Увидев находку, он замер. Его лицо окаменело, а рука, тянувшаяся к осколкам, застыла в воздухе. Он осторожно, словно боясь обжечься, взял с ящичка небольшие щипцы и поднял камень.
– Лео… – его голос стал тихим, напряжённым шёпотом. – А где ты это взял?
Он перевернул камень. На обратной стороне был ещё один символ, спираль, закрученная против часовой стрелки. При виде этого знака глаза мастера расширились от удивления, показывая, что эту руну он знает, но её тут явно не ожидал увидеть.
– Интересно, интересно, – прошептал мастер. – И значит, кто-то очень хотел, чтобы мы его нашли. Или чтобы ты его нашёл. Кто-то помогал тебе собирать таблички?
– Мирра, – ответил я.
– Эту добрую женщину, которая привела тебя, зовут Мирра? Она так представилась? – задал следующий вопрос мастер.
– Да, – кивнул я. – Она работает в пекарне у госпожи Санды, иногда стоит за прилавком.
– Мирра… – повторил имя мастер, и его взгляд стал задумчивым. – Двадцать лет я знаю Санду. У неё никогда не было работницы по имени Мирра. Хотя… может, я давно к ним не заходил.
Валериус быстро завернул странный камень в несколько слоёв промасленной кожи и спрятал в потайной ящик под верстаком. Сами таблички, убрал в железный ящик и тоже под замок.
– Никому ни слова о находке. Никому, понял? – его голос не терпел возражений. – Делай вид, что ничего не произошло.
Я кивнул, лихорадочно соображая, что всё это вообще может значить, так как с уверенностью в сто процентов мог доказать, что Мирра работает в пекарне, и я её там тысячу раз видел, не меньше. И за хлебом уже полгода я хожу, с тех пор как поселился у дяди в комнатушке под самой крышей.
– Мне нужно уйти, – неожиданно засобирался мастер и остановился только возле двери, накидывая дорожный плащ. – Немедленно. Займись раной, обработай её как следует спиртовой настойкой. Тряпку сожги в печи. Когда я вернусь, мы поговорим.
– Хорошо, мастер, – только и смог выдавить я.
– И вот ещё что, – он остановился у двери. – Пока меня нет, займись табличками. Если сегодня ты успеешь их сделать нормально, то завтра мы их просушим, и я начерчу новую руну. Время у нас ещё есть.
С этими словами он вышел из дома, оставляя меня одного.
Глава 2
Дверь за Валериусом захлопнулась, и я остался один в тишине мастерской. Только потрескивание фитиля в масляной лампе нарушало покой и можно было спокойно оглядеться.
В мастерской было светло и по-рабочему уютно, чувствовалось, что мастер проводит здесь очень много времени, обустроив под свои нужды каждый метр не слишком большого пространства.
Огромный потолочный светильник светил так ярко, что смотреть на него было больно, но зато прекрасно освещал всю комнату, убирая ненужные тени и позволяя работать хоть днём, хоть ночью.
Моё скромное рабочее место располагается в уголке, небольшой табурет и чуть наклонённый стол, на котором аккуратно лежат несколько заострённых палочек и тряпок.
Серьёзной работой в мастерской я не занимаюсь, хотя очень хочу. Чертить руны мастер не учит, пока только заставляет рисовать разные дурацкие линии и простые фигуры. На этом всё.
Да и обработку самых простых камней мастер не доверяет, хоть и показывал, как правильно это делать. Так что тут с табличками справиться, сделать их качественно, уже большое дело.
Лео, щедро делился нашими воспоминаниями о этой стороне жизни, показывая, как проводит время, чем занимается у мастера. В основном подсобной работой, парень подметал, прибирал, заваривал чай и ходил за небольшими покупками, выполнял мелкие поручение. Доставка табличек была первым серьезным заданием, которое он, то есть я, с треском провалил.
Голова снова загудела от этой смеси очередного «я – не я», а страх Лео, смешанный с моим собственным недоумением, создавал в груди тяжёлый, холодный ком, который вместе с вопросами рос и рос.
Вот как мастер может не помнить Мирру?
Двадцать лет Валериус знает хозяйку пекарни, и теперь говорит, что у неё никогда не было работницы с таким именем? Бред. Я же сам покупал у неё хлеб вчера утром. Границы снова поплыли, и я вцепился в край верстака, чтобы не упасть.
Моментами два сознания в одной голове вспыхивали так ярко, что я начинал терять контроль, и только моя напористость и более уверенная в себе часть души побеждала эмоции и страхи мальчишки.
Тот брал привязанностью к телу, в этом он был сильнее, а я как случайный гость, непонятно как залетевший в его сознание. Одно я знаю точно: стоит Лео победить, и я исчезну, как исчез в своём мире, окончательно стираясь из памяти. А умирать откровенно не хотелось не только молодому парню, но и мне.
– С этим нам еще предстоит поработать, – пробормотал я, успокаиваясь и понимая, что сидеть без дела нельзя. Тем более что задание от дяди получено и нужно его выполнять, а не мучаться неизвестностью
Решить самостоятельно, я ничего не смогу. Даже если пойду сейчас в пекарню и окажется, что Мирра там не работает. Кто будет слушать крестьянского увальня, только недавно ставшего подмастерьем? Да никто. Поэтому все вопросы с камнем и непонятной тётушкой я с чистой совестью замёл под ковер. Судя по всему, теперь этим занимается сам мастер.
Собрался. Приказ ясен: обработать рану, сжечь тряпку, заняться табличками. Первые два пункта не вызывали вопросов. Я нашёл на одной из многочисленных полок склянку с тёмной жидкостью, закупоренную старой, видавшей виды пробкой. Принюхался и почуял знакомый резкий запах спирта, значит та самая настойка.
Чистые тряпки нашлись там же, в небольшом вощёном мешочке.
Тщательно помыл руки в висевшем на стене умывальнике, снял повязку Мирры. Затем смочил небольшой оторванный чистый лоскут и, зажмурившись, прижал его ко лбу, протирая и обеззараживая рану. Было больно, словно в рану вонзили раскалённую иглу. Я зашипел сквозь зубы, но терпел.
Заражение крови, сразу после попадания в другой мир – не то, с чем хотелось бы столкнуться и тут же умереть. Судя по тому, что я увидел на улице, скорая помощь на вызов не приедет и укол от столбняка не сделает.
Другой мир… Скажи я кому, никто же не поверит, а я сейчас спокоен так, словно каждый день бываю в новых мирах. Мои эмоции, эмоции Андрея, словно приглушены, оставляя только личность и разум. А самое главное – четкое понимание, что это не сон.
Старую тряпку я бросил в топку большой печи, где активно тлели угли. Ткань, пропитанная кровью и водой, задымила, загорелась и вскоре обратилась в пепел.
Дело сделано. Часть дела. Аккуратно потрогал пальцами рассечённую кожу на голове и мешающиеся волосы, и пришел к выводу, что можно не зашивать. Удар пришелся вскользь, и пусть ссадина получилась весьма кровавой, по сути, я не так уж и сильно пострадал, можно обойтись и без лекаря. Так что несильно меня сегодня и били.
Теперь нужно найти зеркало. В воспоминаниях Лео оно находилось в комнате мастера, втором этаже. Небольшое бронзовое зеркальце, висящее на стене. Я поднялся по скрипучей узкой лестнице на его этаж и осторожно подергал ручку, дверь была не заперта, и я зашел внутрь. Комната дяди была аскетичной: кровать, кованый сундук с огромным замком и стол, заваленный десятком книг. На стене висело то, что я искал. Правда, в комнате было темно, и пришлось забирать лампу с первого этажа.
Из отполированного до тусклого блеска металла на меня смотрел незнакомец. Худощавый парень лет шестнадцати, не больше. Всклокоченные тёмно-русые волосы, широко расставленные серые глаза, в которых сейчас плескалась смесь страха и удивления, Лео боялся, что в зеркале будет не он…
На скуле виднелся свежий синяк, а на лбу – ссадина. Вот и всё, теперь это точно не я. Не Андрей Красников, тридцатисемилетний мужик с залысинами и усталым взглядом. Но это лицо было моим. Я коснулся щеки, и отражение повторило движение. Придётся привыкать.
– Ты извини, парень, но тут без вариантов, – сказал я своему отражению. – Будем жить вместе? Я помогу тебе, ты – мне. Мне кажется, это хорошее решение.
А других вариантов и нет. Я чувствую, что могу полностью уничтожить Лео и стереть его из головы. Кому от этого будет хорошо? Ведь при этом я лишусь не только его части души, но и всех воспоминаний об этом мире и останусь один. Это не самое лучшее решение.
Где бы я ни находился, мир вокруг совершенно мне не знаком, и мне не хотелось бы выяснять на своей шкуре, как к таким переселенцам относятся местные. На Земле меня бы сожгли. Но те знания Лео об окружающем мире, что были мне доступны, говорили о том, что это не Земля, и ничего про таких, как я, он не знал.
Лео согласился, и мы словно смирились, давая возможность существовать друг другу вместе. Единственный на данный момент правильный вариант.
Вернувшись в мастерскую, я принялся за основную задачу. Таблички. Память услужливо подсунула картину процесса: взять комок специально подготовленной глины, раскатать его деревянной скалкой до нужной толщины, а затем ножом на глаз вырезать прямоугольник заданного размера.
И тут же всплыло другое воспоминание: стопка кривых, разномастных заготовок и недовольное лицо мастера, выбрасывающего в отходы почти половину работы. Я был старательным, но руки у меня словно росли не из того места, будто говоря, что точность – не мой конёк. Каждый раз мучился, пытаясь добиться идеальной формы, и каждый раз терпел неудачу, слушая, как мастер бракует очередную заготовку.
Подойдя к лавке, где хранилась глина, я проверил, что она из себя представляет. Глина была накрыта влажной тканью, мягкая и податливая, как тесто. Рядом лежал образец, почти идеальная табличка, оставленная мастером. Я взял её в руки. Прямые углы, ровные края, выверенная, равномерная толщина.
Я отложил образец и задумался. Руки немного дрожали. Но дело было не только в этом. Проблема крылась глубже.
Лео пытался делать всё вручную, полагаясь на глазомер. Раз за разом терпел неудачу, потому что человеческий глаз – несовершенный инструмент. Особенно когда речь идёт о миллиметровой точности. Я же до того, как попал в айти и стал программистом, провёл почти пятнадцать лет на заводах, где много чему научился.
Вот и сейчас, смотря на забракованные изделия в памяти, а также на свои руки, я быстро вывел простой и понятный принцип, заодно объясняя его для Лео: не пытайся повторить идеал десять раз подряд – создай инструмент, который сделает это за тебя.
Я оглядел мастерскую. Валериус был педантом, и это играло мне на руку. Полки ломились от инструментов и различных материалов. У дальней стены стоял ящик с обрезками дерева, с остатками от изготовления футляров для амулетов. Металлические обрезки, слишком малые для серьёзной работы, но вполне годные для мелочёвки. Молоток, зубило, небольшая пила, гвозди…
Рунмастер в данном случае звучит грозно, а по факту это и слесарь, и каменщик, и практически ювелир, способный гранить камни и не только. Работа велась практически со всеми материалами, что были доступны для человека.
План сформировался быстро. Мне нужна форма-шаблон. Деревянная рамка с точными внутренними размерами, которая позволит вырезать одинаковые таблички.
Я принялся за работу с энтузиазмом, который удивил бы самого Лео. Парень в глубине сознания наблюдал с изумлением: для него мастерская всегда была местом мучений и неудач, а для меня она была знакомой территорией. Не той же самой, конечно, но принципы везде одинаковы.
Первым делом отобрал подходящие деревянные планки. Нашёл две длинные и две покороче, подойдут как раз под размер образца. Дерево было хорошее, плотное, без трещин. Кто-то когда-то потратился на качественный материал для футляров. Их потеря теперь станет моим приобретением.
Разложил планки на верстаке, выстраивая прямоугольник. Измерил образец на глаз, потом проверил, прикладывая к будущей раме. Слишком широко. Нужно обрезать.
Пила в руках лежала удобно. Тело было молодым и сильным, пусть и не слишком умелым. Я начал пилить первую планку, крепко прижав её к верстаку. Дерево поддавалось легко, стружка сыпалась мелкая и ровная. Хороший инструмент. Мастер явно не экономил на рабочих принадлежностях.
– Видишь? – мысленно обратился я к Лео. – Дело не в том, что у тебя руки кривые. Дело в подходе. Нужно думать на шаг вперёд.
Лео молчал, но я чувствовал его внимание. Он впитывал каждое движение, каждую мысль. Учился. Это было хорошо. Нам предстоит ещё долго существовать в одном теле, и чем быстрее мы научимся работать сообща, тем лучше для обоих.
Четыре планки обрезаны. Теперь нужно их соединить. Гвозди? Слишком грубо, да и глина может налипать на выступающие головки. Нужно что-то более изящное.
Я огляделся и заметил на одной из полок моток тонкой медной проволоки. Идеально. Просверлю отверстия в углах, скручу проволокой и получится аккуратное, прочное соединение, причем я смогу заранее подобрать правильную форму, а потом её зафиксировать.
Нашёл тонкое сверло и коловорот. Инструмент был старый, но исправный. Зажал первую планку, наметил точку сверления и начал вращать рукоять. Сверло входило в дерево с приятным поскрипыванием, оставляя за собой идеально круглое отверстие.
Работа шла быстро. Руки двигались почти автоматически, мышечная память из прошлой жизни удивительным образом переносилась в новое тело. Или это Лео подстраивался под мои движения? Граница, между нами, постепенно размывалась, становилась менее чёткой.
Через полчаса рамка была готова. Я соединил планки проволокой, тщательно скрутив концы с внешней стороны, чтобы они не мешали. Получилось ровно, аккуратно. Приложил образец и тот вошёл с минимальным зазором. Именно то, что нужно.
Теперь самое интересное. Я расстелил на верстаке чистую ткань, положил сверху рамку и достал ком глины. Она была приятно прохладной и влажной, податливой под пальцами. Отщипнул кусок размером с кулак, положил в центр рамки и начал раскатывать скалкой.
Глина распространялась равномерно, заполняя пространство внутри рамки. Лишнее выдавливалось по краям, можно аккуратно ее срезать, возвращая обрезки в общий ком. Ещё несколько движений скалкой, и поверхность стала идеально ровной.
