Текст книги "Крыло Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Postulans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 27

Непосредственно к практике перешли далеко не сразу.

Начинали с освоения преобразования воздуха для использования эффекта Мантона. Уже это считалось заданием со звёздочкой, и два одарённых, лучше других освоившие эту стихию, сразу предупредили, что это преобразование даётся не всем. У кого-то получается, причём через несколько часов тренировок, а у кого-то не получается, сколько бы времени ни было потрачено на тренировки. Но это они нагоняли мрака, потому что в книге чётко написано, что большинство рыцарей, за редким исключением, это преобразование осваивают. Здесь скорее речь идёт вообще о разнице между тем, кто способен стать рыцарем, и теми, кто на это неспособен.

Эффект применялся не только для барьерных заклинаний, но и наоборот, для магии, пробивающей защиту. Вот только я, глядя на формулы преобразования, чувствовал себя неандертальцем, которому в руки вложили логарифмическую линейку. Я и сейчас не сразу бы вспомнил, как её использовать.

Потом парни внезапно сообразили спросить, а как у меня вообще со стихией воздуха. И уже я с запозданием вспомнил, что так до вменяемого уровня воздух не освоил. Матерились все вместе, но тихо. К увлекательной игре – научить меня использовать воздух, присоединились все. Однако здесь сложностей не возникло, после манипуляции огнём я уже хорошо представлял, что делать и куда двигаться. Вторая стихия всегда самая простая в освоении, сложности начнутся на третьей.

Затем вернулись к преобразованию. Первое преобразование получилось спустя минут двадцать.

– Мы тратим время! – в сердцах бросила одна из девушек, мне неизвестных. – Не осваивают третий уровень сложности за одну ночь!

– Вообще-то, – задумчиво наблюдая за моими манипуляциями, возразил один из парней, как я вспомнил – кореш Сержа, Жан. – Он хорошо справляется. Я больше часа возился. Может, и получится.

– Он всё равно не выдержит многочасовой тренировки, – возразил другой парень.

– Выдержит, – уверенно припечатала Соня. – Он одержимый, так что выдержит.

Вот вроде и приятно, что в меня верят, но всё равно я будто слышу в этой фразе нотки скрытого садизма. Всё ещё ощущая катастрофическую нехватку теоретических знаний, продолжал механически отрабатывать и заучивать приём. Никогда не думал, что стану главным действующим лицом шутки: необязательно учить обезьяну собирать Автомат Калашникова, чтобы научить её из автомата стрелять.

Тем временем подростки приходили и уходили, и смысл этих передвижений от меня ускользал. И, после получаса повторений, когда преобразование уже выходило почти инстинктивно, я сделал паузу, подойдя к Соне.

– А что происходит? – спросил, кивая в сторону двух девушек, пришедших и сменивших двух парней.

– Маскируемся, – улыбнулась Соня. – Чтобы никто не заметил, что мы здесь всей толпой с тобой занимаемся. Ребята меняются.

Неожиданно.

– А как ты их убедила нам помочь?

– Это было очень легко. Я сказала, что мы можем помочь Сержу, и попросила мне доверять и не задавать вопросов.

Хмыкнул. Восхищённо.

– Я впечатлён. Меня бы послали... Далеко и витиевато.

Одарённая лукаво улыбнулась, сверкнув зелёными глазами.

– Вот так умеем. А теперь возвращайся к тренировке. Готов к применению заклинания?

– Не всё сразу, – я поморщился, ощущая нависший надо мной объём работы. – Начнём блоками, потом будет расширять.

Молодёжи предстояло скучать ещё почти час, пока я осваивал само заклинание. Соединение преобразование с созданием схемы отнимало всё моё внимание, приходилось даже садиться на пол и закрывать глаза. И Астарта здесь была не помощница. Демон призналась, кажется, слегка смутившись, что стихии, кроме огня, даются ей с большим трудом. И, в отличие от одарённых, учиться она не может. Она такая, какая есть, и без преображения новые навыки освоить не в состоянии, обречённая пользоваться тем, что ей дано. Если всё это правда, я понимаю её стремление к сотрудничеству.

Когда получилось создать частичный щит, едва закрывавший мою ладонь, чуть от радости не подпрыгнул. Заклинание было невидимым, пока меня не атаковали. Ощущалось только лёгким холодком на коже. Затем пошло повторение за повторением, с постепенным расширением. Минакуро, видевшие схему и расчёты затрат энергии, глядя на то, как я раз за разом вбухиваю в каждое повторение заклинания всё больше и больше силы, медленно погружались в смесь восхищения и зависти. Да, каждый из них примерно представлял, что такое одержимость. И между делом в один из перерывов я рассказал всем желающим всё, что знал, об этом. Они понимали, что жить мне недолго, если не найду способа соскочить. Они понимали, что я почти неограничен в запасе силы, вытягиваемой с той стороны. Но понимать и видеть своими глазами – не одно и то же.

Наконец щит приобрёл минимально завершённый вид.

– Ну, что? Готов? – первая партия из двух парней и одной девушки заняли свои позиции напротив.

– Да. Но давайте с чего-нибудь простого и безопасного. Готовьтесь.

Я поднял щит. Это всё ещё занимало у меня секунд десять, но ничего. Целая ночь впереди, натренируем.

– Поехали!

Одна огненная стрела, один ледяной шип и какой-то водный плевок почти одновременно врезались в ставшую осязаемой преграду. В местах касания проявлялся спрессованный до твёрдости стали воздух, не только останавливающий, но и одновременно выталкивающий враждебную магию за пределы невидимой границы.

И в следующий миг я свалился от боли.

– Като!

Ко мне подбежали, но не нависли все разом, а встали рядом. Склонились надо мной только Соня и Жан, остальные были готовы собрать носилки и срочно куда-нибудь нести, если потребуется.

– Като?! – это уже точно Соня.

– Я живой, дайте минуту...

Продолжил лежать с закрытыми глазами, пытаясь понять – что произошло.

«Резко подскочили затраты энергии» – подсказала Астарта.

Поморщился.

«И это три слабеньких заклинания. Что будет, когда меня начнут бить всерьёз?»

«Твоё исполнение неэффективно. Продолжая тренироваться, развивай контроль, расход снизится и не будет по тебе так бить» – охотно пояснила демон.

Ну да, сразу стало легче.

– Като? – Соня явно наблюдала за гримасами на моём лице, да и все остальные тоже.

– Во время непосредственного отражения атаки сильно подскакивает расход энергии на преобразование. Очень сильно. Со временем будет лучше, но как представлю, что мне ещё раз двести придётся потерпеть эту боль...

– А что ты хотел, перескакивая сразу несколько уровней подготовки? – вполне резонно спросил Жан.

Я приоткрыл один глаз и посмотрел на нашу снежную королеву. Хотя она рыжая, так что королева всё же огненная, наверное.

– Да, Соня. Чего ты хотела добиться, давай мне настолько сложное заклинание?

Держала лицо она всё так же хорошо, но линии на щеках всё же проступили.

– Ты сам сказал, что расход не важен, я и вспомнила про это...

– Это для чего же вам щит от осадных орудий потребовался? – с подозрением спросил Жан.

– Скоро узнаете, а пока секрет, – отрезала одарённая. – Пошутили и хватит. Продолжаем тренировку!

Я свалился от боли и на второй раз. И на третий. И на четвёртый. На пятый упал только на колени и оклемался быстрее. Примерно на двадцатый просто согнулся, уперев руки в колени. Это всё ещё было очень больно – слишком быстро проходила сквозь меня энергия. Об использовании в бою не шло и речи. Но да, щит останавливал слабое заклинание полностью.

Мы продолжали тренировку. Я ставил и снимал щит. Ставил, принимал атаку и снимал. Снова и снова. Менялись мои партнёры по тренировкам. Они все уже успели сходить перекусить, передохнуть и снова вернуться. Не уходила только Соня. Мне тоже приносили попить и даже чего-то пожевать, но пища пролетела мимо сознания.

Кто-то предлагал принести еду прямо сюда и устроить несанкционированный пикник, но от этой идеи отказались, чтобы не нарушать конспирацию.

Через какое-то время поймал себя на мысли, что от боли теперь только морщусь. И понял, что бросают в меня далеко не «учебные» заклинания. Жан выдал настоящий фаербол, сиречь огненный шар. Что слону дробина. Да, расход снова подскочил, но к этому я уже был готов.

Ещё через некоторое время понял, что заклинаниями меня забрасывают уже впятером. Причём помимо стихийных вход идёт вообще всё, что были способны выдать подростки, кроме, разве что, каверзных проклятий, проходящих сквозь подобную защиту.

Щит. Снова щит. Ещё. Ещё и ещё.

– Като!

Обеспокоенный голос Сони ворвался в сознание. Я, сосредоточенный на своих ощущениях, оглянулся. Меня не атаковали, подростки, вымотанные и уже не стоящие на ногах, кто ещё остался, сидели у стены рядом с входом.

– Ты всех загонял, – улыбнулась одарённая.

Ей очень идёт этот необычный румянец.

– Ага. И себя в первую очередь, – устало опустился на пол прямо там, где стоял. – Сколько времени?

– Три часа за полночь, – крикнул мне Жан. – Да, парень, ты просто монстр.

Кивнул:

– Если успеем – продолжим завтра. Я начну огрызаться атаками из-под щита... Если получится. А пока всем «спасибо».

Кроме Жана, остальные потянулись к выходу. Одарённый же подошёл к нам, точнее, устало дотащился, но это уже детали.

– Я так понял, ты собираешься кого-то вызвать на дуэль, да?

Мы с Соней переглянулись, но сил придумывать правдоподобные отмазки не было ни у одного из нас.

– Да. Таков план.

– Я догадался. В принципе «Замирающий Ветер», если ты его действительно освоишь, заставит вспотеть даже взрослого рыцаря. Осадный щит, он и есть осадный щит. Если я что-то понимаю в одержимых – вы всегда идёте в крайности. Для вас это лучшая тактика – делать ставку на энергозатратные заклинания, давя противника грубой силой. Но не считай, что этот щит непробиваем. Даже я, имея достаточно времени, смогу взломать построение заклинания, разбив схему. У тебя нет опыта противодействия взлому защиты. А опытный дуэлянт, едва поймёт, что пытаться пробивать тебя прямыми атаками бесполезно, начнёт искать другие подходы.

– Например? Помимо взлома?

Жан пожал плечами:

– Есть несколько заклинаний, способных пройти сквозь «Замирающий Ветер». Они сложны и их мало кто разучивает до машинального выполнения, но вдруг именно у твоего противника окажется такой туз в рукаве? Есть проклятия, но такое практикуют не все рода. Если мы говорим о Боярских, – Жан сделал паузу, я махнул рукой, чтобы он продолжал, – то ничего смертельного они обычно не практикуют. Есть иллюзии. Это достаточно молодое направление, в дуэлях его никто пока не практикует, в Эстере, во всяком случае. Но всё бывает в первый раз.

Я хмыкнул:

– Короче, ко всему не подготовишься. Так к чему ты клонишь?

Жан вздохнул:

– К тому, что в первые секунды боя ты ошеломишь противника своим щитом. Выиграешь инициативу. Но если бой затянется, любой опытный дуэлянт найдёт способ обойти «Замирающий Ветер». Поэтому у тебя будет буквально несколько атак, чтобы победить. У тебя прорва силы, Като, и это здорово, конечно. Но сразись мы с тобой сейчас, когда я увидел, на что ты способен, и тебе не победить. Да, мне придётся изрядно постараться, почти наверняка это будет один из сложнейших поединков в моей жизни. Но это будет не поединок мастерства, а вопрос выбранной тактики. Успею ли я взломать твою защиту, одновременно бросая лёгкие атакующие заклинания, чтобы заставлять тебя держать щит, или нет.

Я невесело ухмыльнулся:

– Поэтому я не выхожу на бой с теми, кто меня хорошо знает. Но за совет «спасибо».

Если учесть, что за атаку вообще будет отвечать Астарта, неизвестно что из всей этой затеи вообще получится. Значит – будем соображать. И завтра тренироваться атаковать.

– До встречи завтра, Жан?

– Да, до встречи и уже сегодня.

Жан удалился. Мне тоже пора возвращаться в свою комнату и постараться поспать, но сил пока нет, и пол здесь такой комфортный.

– Тебе нужно отдохнуть, – озвучила логичную, и в то же время очевидную мысль Соня.

– Я отдыхаю.

Одарённая протянула мне руку:

– Давай, вставай, не ленись. Ты устал далеко не так сильно, как показываешь.

Вздохнул, принимая руку, и начал подниматься на ноги.

– Знаешь. Если когда-нибудь стану большим начальником, обязательно возьму тебя своим заместителем или первым помощником.

Одарённая одним взглядом выразила вопрос, требуя продолжения мысли.

– Ты смогла их организовать. Я, конечно, тоже талантами не обделён, но так бы не смог. Меня бы просто не послушали.

Соня помогла мне подняться и, немного поддерживая, повела к выходу.

– Тогда это в равной степени заслуга нас обоих. Когда я сказала Жану, что у нас есть реальный шанс спасти Сержа, он спросил: у кого «нас». И ты бы видел его взгляд, когда я сказала про тебя. Что-то вроде «ну кто бы это ещё мог быть». У тебя не такая уж плохая репутация.

Я хмыкнул с очень большим скепсисом.

– У меня? Репутация? После той неудачной шутки с сожжённой одеждой?

– Ты никого не покалечил, – ответила Соня. – Ты никак не можешь понять, что такое род. Слишком мало прожил среди нас. Мы – большая семья.

Мы вышли с полигона и медленно двинулись по тёмным коридорам к комнатам. Шли, стараясь говорить тихо.

– Внутри семьи, особенно большой, всегда бывают мелкие проблемы. То, как относятся к Момо неправильно, я согласна. Но он странный, такое отношение появилось не на ровном месте. И все же все признали потом, что с цветком те парни перегнули палку. Ты, по общему мнению, тоже, кстати, – она улыбнулась. – А потом вы с Сержем защитили меня.

А я вот, наоборот, помрачнел.

– Не знаю насчёт семьи, Соня. Сегодня мне в лицо сказали, что ты ради Сержа должна продать себя, я – преданно подохнуть, и Минакуро заплатят Боярским что-нибудь ещё сверху. Я себе семью представляю по-другому.

Мы замолчали. Комната Сони была первой, но она прошла мимо, помогая мне добраться до моей.

– Эй. Я уже вполне в состоянии дойти самостоятельно.

Но одарённая не ответила, сохраняя сосредоточенное лицо. Будто решилась на что-то.

Мы зашли в мою комнату вдвоём. Я походя зажёг пару ламп и доковылял до кресла. Соня осталась стоять у двери.

– У этого есть причины. Не пойми неправильно, я не оправдываю и не поддерживаю... Такое, – девушка нахмурилась. – И всё же у этого есть причины. Ты – одержимый. Лучше меня знаешь, что это значит. Твоя жизнь точно не будет долгой. Старейшины это понимают. Как и то, что подобрать тебе пару будет практически невозможно.

В голове раздался смех, сочащийся злой насмешкой.

«Насчёт долгой жизни мы ещё посмотрим. Ты, милый, ещё спляшешь на могилах всех, кто тебя заранее хоронил».

Всё же хорошо, что Астарту не слышит никто, кроме меня.

– А что касается меня, здесь тоже есть причина. Селекция, выведение одарённых с развитым даром. Твоя сестра такая же, только с её даром всё в порядке. Моих родителей специально подбирали друг другу так, чтобы создать определённый дар, чтобы получить меня. Только ждали мальчика. Со мной ошиблись. И теперь я не подхожу на роль хорошей матери, мой дар для этого не подходит. И сильного мага из меня не получится, по той же причине.

Я вздохнул:

– Это всё – чушь собачья. Задача лидера не в том, чтобы выбросить слабых, как расходный материал, оставив вокруг себя только сильных. А в том, чтобы всем найти то занятие, с которым они могут справиться. Поэтому плевать мне и на то, что одержимые живут недолго, и на то, что у тебя какой-то там неправильный дар. И даже то, что мы члены одного рода, для меня второстепенно. Ты мне как человек симпатична, и я хочу, чтобы ты была мне другом. И Серж тоже, потому что он хоть иногда и придурок невыносимый, но в целом парень нормальный. Вон даже Жан оказался нормальным парнем, когда вытащил палку из задницы и перестал строить из себя напыщенного индюка.

Соня грустно улыбнулась.

– Если бы всё было так просто.

– Всё именно так, Соня. Ты либо принимаешь чужие правила, либо живёшь по своим.

– И как? У тебя получалось жить по своим?

Я промолчал. События последних месяцев показывали, что по своим правилам жить действительно не так-то просто.

– Вот и ответ. Спокойной ночи, Като.

– Да, спокойной ночи.

Глава 28

– Вам запрещено говорить, пока вас не спросят. Сидите на месте и слушайте, ожидая, когда к вам обратятся, – инструктировала нас Ино.

Женщина была несколько удивлена, когда нашла нас сегодня на тренировочном полигоне. Нас, это два десятка подростков, практически весь молодняк Минакуро, что сейчас находился в Суонбурге. Не знаю, насколько она разбирается в магии и смогла ли с первого взгляда определить «Замирающий Ветер», но факт, что меня атаковали впятером одновременно, а я успевал, помимо защиты ещё и огрызаться огненными атаками, зафиксировала. Но ни слова не сказала, отправив нас с Соней переодеваться.

Жан несколько раз продемонстрировал мне взлом заклинания. И я вообще ничего не мог сделать, только снимать и строить заклинание заново. И это плохо, потому что взлом с каждым разом будет даваться проще, я же не защищаюсь, просто не умею, и прорехи в защите остаются на своих местах. И на третьей попытке взлома Жан просто подловил меня в момент, когда я уже снял взломанный щит, но не успел поставить новый. Он оказался полностью прав, опытный дуэлянт в сражении на магии меня разберёт, если бой затянется. Прорва грубой силы вовсе не такое большое преимущество, как мне казалось.

С атаками тоже всё было непросто. Да, Астарта чувствовала, где я оставляю для неё прорехи в щите. С синхронизацией проблемы не было, что очень впечатлило Минакуро. Молодёжь искренне считала, что я просто не справлюсь с одновременной защитой и атакой. Но нет, с этим «мы» справились. Но первая же сильная атака Астарты свалила меня от боли из-за перегрузки. И здесь простым повторением проблему было не решить, Астарта как раз била экономно и эффективно, мы упёрлись в мой текущий предел. И расширить его быстро практически невозможно. А слабые заклинания не были эффективны. Мы так ничего и не придумали, просто не успели.

Последний вариант – спускать её с поводка, как мы это сделали в парке, защищая Момо. Но этот вариант даже самой демонице не нравился.

– Вы меня слушаете?

– Да, сира, – кивнул я за обоих.

– Тогда почему молчите?

– Вы сказали молчать, пока нас не спросят, сира, – ответил я.

Издеваюсь. И по скрытому в глазах Ино желанию отвесить мне подзатыльник понимаю – она осознаёт, что я издеваюсь. Но в этом вся прелесть, и тихий смех Астарты это подтверждает.

– Надеюсь, вас не спросят на протяжении всего суда.

Знаменательное мероприятие проходило снова в особняке Манилка, но уже в другом зале. Если какие-то аналогии с судом моего прошлого мира здесь и были, то очень отдалённые. Был длинный стол, за которым, я так понимаю, сидели судьи, в лице представителей знатных родов. Было два тоже широких, но всё же более скромных стола, для нас, Минакуро, и для Боярских. И были трибуны для зрителей. Не было отдельного места для «подсудимого». Серж просто сел за стол Минакуро, рядом с Ино, но по другую сторону от нас. Род Минакуро представляли Серсея и Карлос. Боярских я не знал ни одного, но все пятеро имели золотую символику рода. Один, сидевший с краю, самый младший, щеголеватый молодой человек, подходил под описание Коуэла. За столом судей публика подобралась почтенная, но без позёрства, шесть мужчин в возрасте и две женщины. Я узнал только Манилка, он же сидел на троне во время большого приёма. В центре между столами со скучающим стоял Честер, безразличный к окружающим.

Манилка, который из судей, ударил маленьким молоточком по висящей тарелочке, привлекая к себе внимание.

– Тишины, – голос его был хриплый и усталый, как у заядлого курильщика.

Дальше пошла церемония открытия. Сидевший справа от Манилка мужчина, представившийся представителем рода Лок, одним из родов основателей Эстера, поднялся и загнал телегу о правосудии, справедливости, дворянской чести и прочей дребедени, благополучно пропущенной мной мимо ушей. Представил своих коллег судей, фамилии были мне незнакомы, они не из Эстера. Ещё раз церемониально призвал всех не посрамить честь и достоинство предков и, наконец, заткнулся.

– Слово юстициариуму, – произнёс Манилка.

Честер прилежно вытянулся, как пятиклассник на контрольной, и заговорил.

– Речь идёт об инциденте, произошедшем, – он назвал дату. – В промежутке между тремя часами дня и десятью часами вечера. В промежутке между тремя и четырьмя часами парой наёмников по заказу Даниэла Боярского была похищена Соня Минакуро.

– Возражаю! – вскочила одна из Боярских. – Это невозможно!

– Были задержаны наёмники, производившие похищение, – спокойно возразил Честер. – Их показания тщательно проверены, нет оснований предполагать, что они могли солгать.

– Возражение отклонено, – постановил Манилка и кивнул юстициарию: – Продолжай.

Честер кивнул.

– Во второй половине пятого часа Серж Минакуро и Като Минакуро обнаружили исчезновение Сони Минакуро. В это время вместе с ними находился и Даниэл Боярский. Минакуро опрашивали свою служанку, последнюю, кто видел Соню Минакуро. Из опроса служанки было ясно лишь, что Соня Минакуро ушла с неизвестной женщиной, наёмницей, как выяснилось позже. Совершенно неочевидно было, что это похищение. Однако Даниэл Боярский выдвинул именно эту версию и тут же покинул Минакуро, якобы из-за их бездействия.

– Возражаю! – снова вскочила женщина, но в этот раз её усадили собственные родственники.

– Возражение отозвано, – пояснил другой Боярский.

Это даже забавно. Кубический мажорчик подставился по полной программе. Наследил везде, где только мог. Да, если бы не вмешались мы, не случилось и разбирательства. Никакого расследования, никакой публичной порки. И, мимоходом слушая дальнейший рассказ Честера, я задумался о другом. Это же аристократы. Причём совсем неглупые, если говорить о тех, кто здесь собрался. Честеру совсем необязательно было описывать всё в таких подробностях, провоцируя недовольство Боярских. А то, что они недовольны, я вижу отчётливо, вон какие морды кислые.

И это письмо.

Я внутренне похолодел. Честер намеренно заводит Боярских, доводит до нужной кондиции. Чтобы, когда я брошу вызов, никто из них неспособен был мыслить здраво. Это лишь догадки, но... В честность, благородство и стремление к справедливости у аристократов поверить ещё сложнее.

Я новым взглядом посмотрел на разыгрывающий процесс. Честер уже подходил к концу, успев вызвать ещё одну вспышку возражений у Боярской. На моменте, когда Даниэл собрался договориться с наёмниками. И её возражения вообще никого не волнуют, судьи скучают, едва ли не зевают, практически демонстративно не слушая выступления юстициария. Ведь дело не в похищении. Дело в убийстве Боярского. Трёх Боярских, и главное – наследника.

– Экспертиза показала, что смертельный удар был нанесён Като Минакуро, – закончил Честер.

– Это возмутительно! – подскочил уже мужчина. – Вчерашний простолюдин не мог одолеть нашего наследника, подходившего подготовку в рыцари! Минакуро выгораживают своего наследника! Боярские – древний...

Здесь я чуть не заржал. Древний, блин.

– ... род воинов и рыцарей! Мы не позволим унижать себя такими оскорблениями!

В этот раз возражение не было отвергнуто сразу. Манилка посмотрел на юстициария.

– Насколько тверды улики в этом вопросе?

Честер, до этого бывший воплощением твёрдости и уверенности в своих словах, замешкался.

– Тело Даниэла Боярского было сожжено. Мы предположили, что имело место обильное вливание силы одержимого. Но не исключено, что Серж Минауро сумел пробить защиту раненого противника и атаковал именно он. Предположение сделано больше по допросам Минакуро.

Получите, распишитесь. Честер подводит ситуацию к какому-то нужному именно ему результату. Я снова пешка в чужой игре. Блеск! Заметка на будущее – посылать в пешее эротическое путешествие всех, кто предлагает бескорыстную помощь из якобы высоких моральных побуждений. Вот просто сразу и с места, с низкого старта и подогнав пинком под зад. Меня тихим злым шипением поддержала Астарта.

Нет, я всё понимаю, преследуешь ты какие-то свои интересы. Но в тёмную-то зачем? Мир пополам треснет, если ты расскажешь, что не из благородных побуждений действуешь, а в меркантильных интересах?

А если цель стоит не помочь, а навредить? Но чем? Как?

– Мы не принимаем иную версию, кроме убийства нашего наследника Сержем Минакуро! – выпалил Боярский. – Этот слабак не смог бы одолеть нашего наследника!

Честер покосился на меня, ожидая моей реакции. И да, сейчас было бы самое подходящее время, наилучший момент.

Но я промолчал, ожидая продолжения. Мне не нравится, что старшие Минакуро относятся к нам, ко мне и Соне, как к расходному материалу. Но они, задери их демоны, с нами честны. А играть собой втёмную я не позволю.

Возникает короткая пауза. Честер, не дождавшись моей реакции, быстро переглядывается с судьёй. Чёрт! А ведь не знал бы, что он ждёт моей реакции, мог подумать, что он ожидает дальнейшего решения Манилка.

– У Минакуро есть возражения? – не подвёл мои ожидания старик.

И ведь не подкопаешься, всё как так и надо!

Особых возражений конкретно в этом вопросе у Минакуро не было. Насколько я понял, давить мои родственники собирались именно на то, что мы с Сержем защищали интересы рода и потому были в своём праве.

– Мессир судья, – церемониально обратился к Манилка Боярский, самый спокойный из всех. – Я не понимаю, почему мы обсуждаем похищение этой никому не интересной девочки? Претензии рода Боярских касаются совершенно иного вопроса.

Здесь уже встрял и Карлос:

– Претензия рода Боярских несостоятельна как раз из-за этой никому не интересной девочки, как вы выразились.

– Отнюдь. Похищение – всего лишь невинная шалость. Как установил сир Честер, ни Даниэл, ни нанятые им наёмники не собирались причинять вреда юной особе. Ей ничего не угрожало. А значит, в высшей степени преступная реакция Минакуро была неоправданной.

– Они реагировали на угрозу, – ответил Карлос.

Но Боярский отрицательно покачал головой:

– На мнимую угрозу. Не существующую в реальности. Сир Честер, воспроизведите, пожалуйста, ещё раз последние слова Даниэла.

Юстициарий, получив разрешающий кивок от Манилка, зачитал:

– Мне надоело. Соня будет моей, и я больше не намерен тратить время и деньги на всякую чепуху. Эй. Как там тебя. Рейчел.

Боярский кивнул:

– Вот видите. Здесь ни слова про применение насилия. Мы не можем знать, чем Даниэл хотел покорить сердце девушки. Как не можем знать, о чём он хотел поговорить с наёмниками. Угроза – лишь домыслы Минакуро.

– Три вооружённых одарённых – домыслы? – усомнился Карлос.

– Просто маскарад, – отмёл Боярский.

– С боевыми патронами, – выразил недоверие Минакуро. – Если всё должно было пройти без жертв, то зачем боевые патроны? Не собирался ли юный ловелас попросту пристрелить наёмников? Для нагнетания драматизма?

– Домыслы, – вновь отмёл Боярский. – Как мы видим, всё, что есть у Минакуро, это домыслы.

Честер вновь бросил на меня выжидающий взгляд, но я остался безучастен. А вот Соня рядом со мной забеспокоилась, тоже бросая на меня короткие ожидающие взгляды. А я не уверен. Не обернётся ли всё это ещё большими проблемами?

– Тишины, – потребовал судья. – Суд признаёт, что похищение – порочная практика. И род Боярских неоднократно был в ней уличён. И тем не менее убийство не является адекватным ответом в такой ситуации. Суд признаёт претензии рода Боярских к роду Минакуро. Какую виру требует род Боярских?

Женщина зло, хищно улыбнулась:

– Кровь за кровь! Три жизни за три смерти!

Вот кровожадная бабища.

«Хороший принцип!» – передала мне своё мнение Астарта. – «Но не слабому ничтожеству, прячущемуся между лап сильного хищника о таком требовать!»

– Бред! – вскочила Ино. – Боярские сами пошли на преступление! И поплатились за это! Минакуро не будут платить такую виру за чужие преступления!

И вновь взгляд Честера в мою сторону.

– Тишина. Род Боярских признаёт, что одарённый Като Минакуро мог убить их наследника?

– Нет! – тут же повелась женщина вперёд своих родственников.

– В таком случае суд признаёт право на виру, но платить её будет только убийца, или тот, кого признают убийцей.

Соня протянула под столом руку и схватила меня за ладонь. Она была напугана. Проклятье!

– У Минакуро есть что возразить? – обратился судья к нам.

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Ненавижу, когда меня лишают выбора.

Я поднял руку.

– У меня есть что сказать, мессир.

Судья посмотрел на меня, и на какой-то миг в глазах его промелькнуло удовлетворение. Они в сговоре с Честером? Стоп. А ведь Честер тоже Манилка! Я идиот!

– Молодой Минакуро, – прохрипел судья. – Даёт ли род Минакуро слово своему отпрыску?

Серсея вскочила первой:

– Нет. Он молод и не знает, что делает.

Подстава. Или нет? Если судья вместе с юстициарием разыгрывают свой спектакль, то должны были предусмотреть такой оборот.

– В таком случае... – Манилка потянулся молоточком к тарелке.

– Мессир! – вскочил один из зрителей.

Молодой человек, тоже Манилка, чтоб им всем спать только на ёлочных иголках три поколения, поднял гордое лицо. Символика на груди золотая, сам щегольски одет, но без вычурности. Блондин, голубоглазый, как положено. И рядом с ним сидит Ария. Так, я начинаю догадываться...

– Говори, – милостиво позволил судья.

– Этот молодой человек – брат моей невесты. Сегодня слишком часто звучали слова о том, как он недостоин, как слаб. Слова о том, что он способен победить благородного наследника рода Боярских.

От чего-то представители названного рода разом побледнели.

– Не значит ли это, что Боярские отказывают юному Минакуро в том, что он унаследовал от своих родителей безликих силу и талант? Не значит ли это, что они отказывают в этом и моей невесте, дочери этих же людей?

– Мессир! – попытался вскочить самый спокойный из Боярских.

– Молчать! – очень хорошо поставленным приказным тоном опустил Боярского на место Манилка. – Не значит ли это, что Боярские отказывают мне в способности выбрать себе достойную невесту? Я вижу личное оскорбление и предоставляю право молодому Минакуро говорить. Если не в защиту чести своего рода, то в защиту моей чести.

Подстава. Эпическая подстава. Ох, полюбят меня после этого Минакуро. Впрочем, после всей этой разборки, по заветам одного гнома-кузнеца, любись они все в жопу. Сами виноваты.

– Като Минакуро. Тебе дозволено говорить.

Я поднялся, прямо физически чувствую ниточки, за которые дёргают кукловоды.

– Мессир судья. Сегодня действительно много было сказано о том, чего я недостоин, на что я неспособен и как я жалок. Что же, пришло время ответить за себя самого. Ты, – я ткнул пальцем в Коуэла. – Ты старший брат Даниэла, верно?

Тот медленно кивнул.

– Так вот слушай меня. Я считаю, что у твоего братика вместо рук были крабьи клешни, и росли они не из плеч, как у всех нормальных людей, а из места пониже спины. Этому кретину я не доверил бы ни то, чтобы ухаживать за нашей снежной королевой Соней, он своими кривыми клешнями не смог бы убрать и дерьмо за собакой. И это я воткнул нож под рёбра этому ублюдку, и я спалил его к демонам. А ещё я думаю, что у вас это семейная тенденция, и что у тебя такие же крабьи клешни вместо рук, – я изобразил эти самые клешни, сделав «клац-клац». – А поскольку ты сидишь здесь и молчишь, вместо того чтобы заткнуть вашу истеричную бабу, то ты ещё и баран. В другой ситуации я не хотел бы марать о таких ущербных ублюдков свои руки, но ситуация вынуждает. Я вызываю тебя на смертельную дуэль. Проиграешь – и род Боярских отказывается от всех претензий. Победишь – сможешь доказать, что ты не импотент, и что способен по-настоящему отомстить за смерть брата его убийце, а не ныть на суде, пытаясь прикрыть косяки своего долбодятла-брата.