Текст книги "Страж Империи (СИ)"

Автор книги: Poksa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

– Так, еще не зная, как меня потрепали, ты просила Аксёна выделить нам ночь? А если б знала не пришла?

– Я его ни о чем не просила. Он сам предложил. И я бы все равно пришла. Может, позже. И, конечно, ни за что не стала бы настаивать на чем-то, чего бы ты не хотел.

– Интересный подход. Учитывая, что я никогда не скрывал, как хочу тебя. Это бы все равно случилось.

– Но не столько раз, – смутившись, заметила она.

Он посерьёзнел:

– Почему ты на самом деле здесь, Эль?

– Император сказал, мне стоит тебя поблагодарить. Что спас меня.

– Так эта ночь была благодарностью? – усмешка вновь появилась на его лице.

– Нет, – она склонилась к нему, погладила ладошкой щеку, словно желая стереть эту издевку с лица, и легко коснулась губ. Заглянула в синеву глаз. – Спасибо, что подарил мне жизнь. Я буду ее беречь. И я это говорю не потому, что так сказал Эрг Фот.

Она выпрямилась и развернулась, собираясь уходить. Но мужчина вдруг поймал ее за запястье. Аэтель обернулась через плечо. Его глаза впились в ее лицо.

– Аксен отпустил тебя?

Аэтель не стала отрицать.

– Да.

Пальцы разжались, выпуская ее. Но девушка медлила, нервно сплела пальцы в замок. Надеялась, что он попробует остановить ее? Но Себастьян лишь молча смотрел на нее.

Понимая, что мужчина больше ничего не добавит, она улыбнулась. По крайней мере она надеялась, что ее губы сложились именно в улыбку:

– Прощай, Себастьян.

– Прощай, Эль, – отозвался он.

Дорика развернулась, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. С каждым шагом она надеялась все больше, что он остановит ее, окликнет. Но Аэтель дошла до двери в полной тишине. Когда она вышла из комнаты, охраны рядом не было. Вытирая слезы с щек, девушка кинулась в свою комнату. Нужно собрать вещи как можно быстрее. И постараться оставить свои чувства в этом особняке, покидая его.

Но собрать вещи сразу у нее не получилось. Она просто не могла остановить льющиеся из глаз слезы. Лишь наплакавшись, казалось бы, за несколько прошедших месяцев, она успокоилась. И несмотря на то, что Аксён разрешил забрать весь новый гардероб, Аэтель решила взять вещей по минимуму. Все равно скоро она в них не влезет. К тому же девушка решила, что купит необходимое на новом месте, чтобы ничего не напоминало о прошлом.

А ребенок? Это тоже часть прошлого?

Дорика тряхнула головой. Нет. Ребенок – это будущее.

Она застегнула сумку. Посмотрела на сложенный на постели свитер Себастьяна. Он все еще хранил его запах, и как будто чуточку тепла. Она провела по нему ладонью. Сможет ли она забыть эти чувства к нему когда-нибудь? Почему все это не ограничилось лишь влечением? Так было бы намного проще.

Аэтель села на постель, прижав мягкую ткань к груди и вдыхая аромат парфюма. На глаза опять начали наворачиваться слезы. Уезжать было тяжело. Она не хотела этого делать. Но и остаться она уже не могла. Она не видела в этом смысла. И просто боялась, что, узнав о ребенке, Себастьян начнет играть в любовь. Она не хотела лжи в отношениях и мнимых чувств, как у Марина с Леонель. А ведь сначала она подумала, что Энвор и правда влюблен, пока слова императора не развеяли эту иллюзию. Влюблена была лишь Леони. А Страж отлично выполнял свою работу, потому что это выгодный союз для империи. Даже ребенка приплели для правдоподобности. И, возможно, для того чтобы контролировать женщину. Она не желала, чтобы подобное проделывалось с ней.

Как простая случайная встреча в лесу перевернула всю ее размеренную жизнь?

Дорика вытерла глаза. Скоро приедет машина, чтобы отвести ее в порт. Нужно привести себя в порядок. Она не хотела показывать заплаканные глаза никому.

Девушка поднялась с постели. Открыла сумку и положила туда свитер. Возможно, чуть позже она спокойно закинет его в дальний угол шкафа, а после и вовсе не вспомнит, откуда у нее появилась эта вещь. Но не желая обманывать себя, Аэтель с тоской признала, что никогда не забудет кому принадлежал этот свитер. И все равно сейчас, сегодня, она не могла не взять эту маленькую часть него.

Аэтель нанесла последние штрихи в макияже, когда в дверь постучали и сообщили, что приехала машина. Она бросила взгляд в зеркало. Глаза все еще блестели и были чуть отекшими, но, если не присматриваться, это было не заметно. Подхватив сумку, девушка вышла из комнаты. Прошла мимо охраны у дверей Себастьяна, не замедляя шага и отмечая, что ребята сменились. Ну что ж, по крайней мере не пришлось краснеть, проходя мимо.

Водитель подскочил к ней лишь только она вышла из особняка и забрал сумку. Удивился, узнав, что больше вещей не будет и помог сесть в салон, закинув вещи в багажное отделение. Еще несколько часов и она сможет сесть на корабль. Билеты были куплены заранее, чтобы не просидеть пол дня порту или пропустить рейс. Хотя и машину девушка попросила приехать раньше, побоявшись, что что-то может случиться в дороге и она опоздает.

Но все шло на удивление гладко. На дорогу ушло даже меньше времени, чем она изначально рассчитывала и у нее осталось время не только на регистрацию, но и выпить чашку кофе в кафе. И когда она пристрастилась к этому напитку?

Скоро должны объявить посадку на судно. И время, казалось, стало идти медленнее. Ей не верилось, что ее так легко отпустили. Не задержали, когда покидала особняк. Не лопнуло колесо по дороге. И не начался шторм, из-за которого отменят рейс. Нет. День был солнечным, хоть и морозным.

Девушка посмотрела на информационное табло – двадцать минут до посадки.

– Мисс Дорика? – рядом с ней материализовался мальчишка.

– Да? – нахмурилась она.

Он чуть поклонился. Парень не был похож на сотрудника судоходной компании. Как и на посыльного.

– Меня просили передать вам.

Он протянул конверт с императорской печатью. Девушка вскрыла его и прочитала лишь одно предложение.

«Я передумал».

Ее брови удивленно поползли вверх:

– Это шутка?

– Я должен доставить вас по адресу, – и чуть запнувшись добавил, – даже если придется применить силу.

– В смысле закинете на плечо и понесете, не обращая внимания на мои крики и попытки вырваться? – девушка думала пошутить. Но ей стало совсем не смешно.

Парнишка немного смутился, но все же произнес.

– Вы не будете кричать. Я могу нажать на определенную точку, и вы потеряете сознание на некоторое время.

Аэтель горько усмехнулась, догадавшись:

– Ты один из Стражей.

И это был совсем не вопрос. На вид ему было не больше девятнадцати. Тот, что повстречался в Коребеле был чуть старше. С какого возраста берут в Стражи, если к тридцати можно дослужиться до командира?

Парень молчал, ожидая ее решения.

– Хорошо, – вздохнула она. – Я пойду сама.

– Я должен предупредить, – вновь заговорил он. – В случае, если вы начнете кричать или как-то привлекать внимание, я применю силу. И это не просто слова, чтоб запугать вас, мисс Дорика.

– Кто бы сомневался, – проворчала она под нос и поднялась с кресла. – Я не собираюсь устраивать сцен.

Она шла с высоко поднятой головой, вспоминая настойчивость Себастьяна в отеле после смерти родных. Как играючи он заставил ее делать то, что было нужно ему. А ведь он тоже мог применить силу или хотя бы пригрозить подобным. Но будь на его месте кто-то другой, она и не позволила бы подобных действий к себе. И будь на его месте кто-то другой, он наверняка выполнил бы приказ о невмешательстве, пришлось признать ей. И она сейчас не ехала бы в машине к окраине города.

Ехали они довольно долго. Аэтель не стала задавать вопросов, понимая, что все что ей можно было узнать, ей уже сообщили. Повлиять на что-то она не могла. Разве что выпрыгнуть из машины на полном ходу. Минул полдень, когда показалось море. А после на горизонте появились небольшие дома, раскиданные на его берегу.

Они остановились у одного из них.

И, к удивлению девушки, ее встретил сам Аксён.

– Простите мне мое непостоянство, – добродушно начал он. – Ничего не мог с собой поделать.

– Что это за место? – не купилась на его улыбки девушка. – Почему я здесь?

Эрг Фот кивнул охране и те отошли на некоторое расстояние подальше. Мужчина жестом подозвал Аэтель подойти ближе, и как только она это сделала, положил ее руку на свою и двинулся по дорожке вдоль дома. Охрана на расстоянии следовала за ними.

– Хотите, расскажу вам немного о Стражах? – вдруг спросил он.

– Нет.

– Хм… Неожиданно. А я не сомневался, что вам будет интересно, мисс Дорика.

– Даже, если не захочу, вы все равно заставите меня выслушать это, император Эрг Фот?

– Думаю, вы несколько неправильно поняли наш вчерашний разговор.

Аэтель не стала отвечать.

– Я слышал о вашем упрямстве. Поверьте, сейчас это лишнее. – Он слегка похлопал ее по кисти, что лежала на его предплечье. – Изначально к Стражам относились дети дворянских семей. Но практика показала, что это не надежно. Новую систему набора ввел мой дед. Так что не надо на меня коситься и испепелять взглядом. Я лишь откорректировал некоторые … стандарты. Мы отбирали детей из приютов по разным странам. Тренировали их. Тестировали. Кто-то подходил для одного, кто-то для другого. Все занимаются тем, что им по душе. И всем прививалась любовь к империи. Они переставали быть ольгердцами, риорками или кем-то еще. Они становились законными жителями Тельнаса. Стражами Империи.

Девушка не сдержалась, фыркнула.

– Теперь понятно почему они с легкостью выполняют ваши приказы. Дети, не знающие семейной любви и теплых чувств, не задумываясь оставят умирать или страдать других. Так же, как и легко причинят вред другим. Они просто не знают о таких чувствах, как сострадание и любовь. Отличные солдаты. И в расход не жалко. Их же никто не хватится. Отличную систему придумал ваш дед, надо отдать ему должное.

–Вы снова дерзите мне, мисс Дорика? Вам действительно все равно, что вы разговариваете с императором, или просто не умеете иначе?

Аэтель промолчала, отвернувшись. Она нервничала потому, что не знала зачем ее привезли сюда. Единственное, что она сейчас понимала – ее никто не собирался отпускать изначально. И эта иллюзорная видимость того, что она может уехать, были лишь для усыпления бдительности.

– Вы ошибаетесь. Мы заботимся о своих людях, – не дождавшись от нее ответа, продолжил Эгр Фот. – У них есть дом. Работа, которая хорошо оплачивается. Медицинское обеспечение, лучшие специалисты. Защита.

– Защита? – усмехнулась она. – От чего? Подготовленных лучше солдат нет в империи. Они сами в состоянии защитить себя. Или вы имеете в виду больше от кого? Например, от разъяренных папаш, чьи дочери были скомпрометированы?

– И я вновь оставлю без внимания вашу непочтительность, – покачал мужчина головой. – Но это в последний раз, мисс Дорика. – Он сделал паузу, ожидая ее ответа. Но девушка снова промолчала.

– А по поводу защиты… – продолжил он, сворачивая по дорожке к небольшому дому. – Я имел в виду не столько защиту самих Стражей, сколько их близких. Вопреки вашему убеждению, Стражи умеют любить. И заводят семьи. Которые империя защищает, пока они выполняют свой долг.

– Для чего вы мне это говорите?

– Отличить чуть полную девушку от беременной я в состоянии, какую бы одежду она ни носила.

Он произнес это с такой спокойной уверенностью, что Аэтель поверила его словам. Но ее беременность почти незаметна даже без одежды, не говоря уже о пальто свободного кроя. Он никак не мог знать. Но он не угадывал, он действительно знал.

– Портниха сказала? – догадалась Аэтель. Поэтому он и принес ей сок вчера? Он уже знал о ее беременности и просто проверял, как она поступит. Как сказал Себастьян – император любит злые шутки? Ей было совсем не до смеха.

– И кто из нас жесток? – выгнул он бровь дугой. – Ведь он не знает. Поэтому вы и стремились покинуть Тельнас, пока командир Вайерд не догадался?

– Откуда уверенность, что это он?

– Хотите попытаться уверить меня в обратном?

Девушка не ответила. Отвернулась в сторону моря.

–Я думаю, теперь вы осознаете, что пока носите ребенка одного из моих людей, я никуда вас не отпущу, мисс Дорика. Как уже было сказано, я лично отбираю Стражей. И забочусь об их близких. Вчера вы сделали неправильный выбор.

Девушка хотела вырвать свою руку, но он не позволил. Холодок страха подкрался, вызвав неприятную дрожь вдоль позвоночника.

– Что вы хотите этим сказать?

– Лишь то, что ребенок останется в империи.

– Я не хочу оставаться здесь.

– Как только он родится, я позволю делать вам все, что захотите. Даже помогу устроиться на новом месте. Могу дать человека в помощники.

– Мне этого не нужно. Я сама смогу позаботиться о себе и ребенке. Без вашей помощи.

– Вы опять меня не слышите, мисс Дорика. – Он выпустил ее руку, повернулся к ней. – Ребенок останется в империи. Не вы.

– Нет.

– Уже все решено.

– Не позволю забрать его у меня!

– Зачем он вам? Родите другого.

Аэтель отшатнулась от него.

– Как вы можете так говорить?! Словно он вещь, которую легко можно купить в магазине!

– Это в вас говорит упрямство. Но после вы поймете, что он будет лишь мешать.

– Как ребенок может помешать?

– Мешать создать свою семью. Не каждый мужчина примет женщину с чужим ребенком. Поэтому я предлагаю хорошую сделку.

– Сделку? Как все просто.

– Я дам вам время успокоиться. Вы все обдумаете и примите мое предложение, мисс Дорика.

– Почему у вас уверенность, что я соглашусь?

– Зачем вам ребенок от нелюбимого человека? Я могу привести много примеров такого героизма, когда от ребенка потом просто избавляются. Оставляют в приютах или просто на улице. И лишь для того, чтобы родить от другого. В будущем вы также встретите человека, с которым захотите провести свою жизнь. А ребенок будет напоминать о прошлом, которое вы хотите поскорее забыть, по вашим же словам.

Девушка не верила своим ушам. Она столько всего предпринимала в страхе, что у нее отнимут ребенка. И это все равно случается.

– Я хочу забыть прошлое, но не избавляться от ребенка. И если человек, который, как вы говорите, мне встретится в будущем, не примет его, значит это не тот человек. И я тогда лучше избавлюсь от него, чем от ребенка.

– Я устаю от вашего упрямства. Я уже сказал, ребенок останется в империи. Потом еще спасибо скажете. – Он посмотрел на дом. – До родов будете жить здесь. На этой неделе пришлю врача. В помощь у вас будет два человека. Если что-то вам понадобится, сообщите им.

Он коротко кивнул на прощание, и развернулся, неторопливо возвращаясь к машинам.

Отчаяние захлестывало ее. Она понимала, что ничего, абсолютно ничего не сможет сделать, чтоб помешать его планам.

– Почему из-за того, что он отказался от меня, у меня отнимают ребенка? Это несправедливо!

Аксён остановился. Посмотрел на нее через плечо. И двинулся дальше.

– Он сам не хочет менять свою жизнь. Так почему расплачиваться должна я?!

========== Глава 41 ==========

Лишь дверь за девушкой закрылась, Себастьян, вытянув подушку из-под головы, запустил ее куда-то в комнату. Хотелось разнести все к чертям. Но он понимал, что ничего это не изменит. Лишь может немного опустошит его банковский депозит – Аксен наверняка выставит ему счет за поломанную мебель.

Себастьян сел в постели. Он уже устал сидеть в этой комнате. Один. Единственным его не частым собеседником был лишь Джозо. И то он приходил, чтобы свалить на него бумажную работу, которую брюнет не особо любил. Но Ваейрд понимал, что это неотъемлемая часть обязанностей командующего. И нужно к этому привыкать, если он все еще планирует занять эту должность. Себастьян откинул простынь и встал с постели.

Сколько еще Аксен собирается держать его здесь?

Не прикрываясь, мужчина скрылся в ванной, мельком взглянув на свое отражение в большом зеркале. Одна ошибка чуть не стоила ему жизни. Там, в холодном амбаре, когда его тело использовали вместо груши, он задумался о семье. Не раз Энвор задавал ему такой вопрос, и он неизменно отвечал, что это ему не нужно и старался уходить от разговора. Марин думал, это было связано с сестрой и не настаивал. Хотя причина была в другом. В отличие от Энвора с Веленой он помнил свое детство. Он попал в приют уже в семилетнем возрасте и до того момента, как его заметил Аксён в один из своих визитов, старался не вспоминать первые прожитые годы. Это казалось странным, но он их помнил лучше, чем время, проведенное в приюте.

Помнил, как мать светилась, когда отец был рядом. Улыбка не сходила с ее лица, то и дело звучал ее звонкий смех. Всегда, когда родители были вместе, они почти не отходили друг от друга. Казалось, искры летают вокруг них. Он был еще мал и не совсем понимал, что родители делали за закрытыми дверьми. Ему казалось, что мама там плачет. Но она никогда не жаловалась и всегда так же ярко улыбалась.

А потом проходил месяц-другой, и отец уходил, забирая с собой смех и улыбки матери. Она улыбалась. Но глаза переставали лучиться светом. И на вопросы ребенка, когда вернется папа, отвечала, что он не придет. Он ушел.

Помнил ее истерики и слезы. Помнил, как она приводила других. Но стоило им уйти, как она снова одна закрывалась в комнате и плакала. Надолго никто не задерживался в ее жизни.

А потом снова появлялся отец. И возвращал улыбки и смех. Но это опять было ненадолго. Он вновь уходил. И с каждым разом его появление было все короче. Появились ссоры.

Мальчик рос, и не понимал, почему отец уходил. А если уходил, для чего возвращался? Не понимал слов, которыми называли его мать соседи. Не понимал, почему она каждый раз принимала этого мужчину обратно.

А потом вдруг что-то в ней изменилось. Все та же грусть стояла в ее глазах. Но она перестала плакать. Лишь повзрослев, Себастьян понял – мать просто смирилась. В то время к ним начал приходить состоятельный мужчина. Он покупал женщине одежду, украшения, цветы. Возил в рестораны, музеи и театры. Ни разу не закрывался с матерью в комнате. Он вообще надолго не задерживался в их квартирке. И на мальчика никогда не обращал внимания.

Это продолжалось недолго. В один день женщина собрала вещи ребенка.

– У тебя будет новый дом, – говорила она, ведя сына под руку. Даже сейчас Себастьян помнил почти слово в слово то, что говорила ему эта женщина перед тем, как оставить у двери приюта.

– У каждого из нас будет новая жизнь. Здесь у тебя появятся друзья. Может быть, будут новые мама и папа.

– У меня есть ты, – не понимал мальчик, почему у него должны быть новые мама и папа.

– Я не могу остаться с тобой.

– Ты уходишь? Почему мы не можем пойти вместе?

Она присела перед ним, поправила темную челку, открывая лоб.

– Это сложно объяснить, Бени. Но я надеюсь ты меня когда-нибудь поймешь.

– Что пойму?

– Я не могу взять тебя с собой. Фредерик не хочет. А я… я устала так жить. Я задыхаюсь. Задыхаюсь от отношений с твоим отцом. Я хочу быть счастлива. А Фред любит меня.

– Я тоже люблю тебя.

Женщина лишь покачала головой, понимая, что ребенок ее не поймет. И постучала в дверь.

Столько лет прошло, а Себастьян до сих пор не понимал, как можно было променять своего ребенка на мужчину и красивую жизнь.

Став Стражем, он вернулся в старый дом. Он не знал, как найти женщину, что родила его. Да и не стремился разыскать ее. Он просто пытался понять. Понять, что за отношения у нее были с его отцом. Понять, почему она выбрала не его, своего сына.

А потом он познакомился с Веленой. Именно эта встреча толкнула его на стремление к карьерному росту. Она была старше. Опытнее. Рассудительнее. И ему до жути хотелось стереть снисходительную улыбку с ее лица, когда она говорила с ним. Лишь когда они начали работать в команде, он понял почему бесился от ее отношения. Он влюбился. Почти три года они подначивали друг друга, забавляя стычками всю команду. И почти год он добивался взаимности.

С Веленой было хорошо. Они работали вместе и понимали друг друга. И оба знали, чего хотели. Между ними не было той страсти, что сейчас мужчина испытывал к Аэтель. Но он и не искал ничего подобного. Он искал спокойствия. А не бури в отношениях, как было у родителей.

И все равно встретился с ней. С необъяснимой, стремительной бурей. Которая внесла хаос в его распланированную и устоявшуюся жизнь. За все время работы Стражем он ни разу не был так избит. Даже ни разу не попадал в ситуации, которые могли к подобному привести. И ни разу не ослушивался приказа.

С появлением Аэтель словно удача отвернулась от него. Если бы он верил в проклятия, то решил бы что это оно и есть.

Но Себастьян не верил. Человек сам выбирает свою судьбу.

И Аэтель сделала выбор. Она ушла.

Мужчина хотел остановить ее. Удержать силой. Но понимал, что это ничего не изменит. Он был терпелив, надеялся, что она откроется со временем. Ведь он видел, как она тянется к нему, несмотря на все обиды и недопонимания между ними. Сейчас он мог ей рассказать о себе, если б она спросила. Но она не просила. Они могли обсудить отношения между собой, разобраться в чувствах. Но она отказалась говорить на эту тему. А он устал гадать, о чем она думает. Аэтель хотела уйти. Поэтому не стал выяснять причины ее отказа, не произнес ни слова пока она шла к двери.

Он должен радоваться, что не повторит жизнь матери, которая металась между чувствами к отцу. Теперь ему остается забыть Эль. И работать дальше. Больше. Чтобы не оставалось времени думать о ней.

Выйдя из ванной лишь в полотенце на бедрах, Себастьян уже владел собой. Или ему лишь казалось. Мужчина взглянул на папки, сложенные на столике. Не смотря на решение, принятое недавно, работать не хотелось. Но Джозо придет завтра и затребует отчитаться о проделанной работе – к каким выводам он пришел, прочитав доклады. Ведь от этого зависело стоило ли обращать на данное дело внимание или это лишь незначительные события. Стоит ли обращать на это внимание Стражам.

Наскоро одевшись, он подошел к окну.

Серый рассвет уступил место новому дню. Небо сияло синевой, по нему гуляли белые облака. Похоже, сегодня будет холоднее, чем вчера. К его комнате не примыкал балкон, и выйти и убедиться в этом он не мог. Он распахнул окно.

Морозный воздух ворвался в комнату, отчего по телу побежали мурашки – все же скоро новый год.

Не обращая внимания на холод, он присел на подоконник, закинув одну ногу на него. Желания притрагиваться к папкам не появилось – времени было еще достаточно, чтобы погружаться в работу. Он хотел несколько минут остаться в воспоминаниях, в мечтах, где он был нужен Аэтель. Где она произнесла те самые слова, что крутились у него в голове прошлый вечер. Но она хотела секса. Вчера он был удивлен, когда девушка заговорила об этом. Ведь раньше она всячески отрицала свое желание. Что вдруг изменилось? Не желание же отблагодарить его за спасение той ночью, ей-богу!

Зашумел мотор. Из этой комнаты нельзя было увидеть, что происходило у подъезда, но достаточно хорошо слышно, чтобы понять, что приехала машина. Послышались голоса. Мужской – скорее водитель. И женский. Аэтель. Она уезжала сейчас. Чувствуя, как негодование поднимается в его душе вновь, мужчина с громким стуком закрыл окно.

Она действительно прощалась этой ночью. Возможно ли, что ее действия означали «спасибо»? Взгляд упал на кровать. Если судить по ее поведению в постели, она была благодарна за свое спасение. Очень. Такую пылкость он наблюдал лишь однажды – когда она была под марессом. О чем он и спросил. Но получил отрицательный ответ. Как и на то, что она пьяна. Мужчине тогда было не до выяснения правды.

Взгляд наткнулся на лежавший у кровати чулок. Она даже не стала забирать свои вещи, торопясь покинуть Тельнас. Злость охватила его и мужчина, отыскав все предметы вчерашнего туалета девушки, бросил их в урну. Это нисколько не успокоило его. Но крушить все вокруг не имело смысла – не поможет освободиться от чувств в душе. Сейчас мужчина не отказался бы от спарринга или боксерской груши.

Себастьян взъерошил волосы. Лучше заняться работой. Не стоит думать о том, что не изменить.

Ему принесли завтрак. Но есть не хотелось. Мужчина налил себе лишь кофе, не потрудившись сесть за стол. Он просто не мог сидеть. Беспокойство, злость, разочарование бушевали в нем, и никак не могли найти выхода. Сделав несколько глотков, Себастьян понял, чего ему не хватает. Приблизился к мини бару и добавил янтарной жидкости в темный напиток. Это поможет немного расслабиться. И, возможно, сосредоточиться на работе.

Взгляд упал на пару небольших бутылочек с «чудо» средством странников, стоящих рядом. Он думал Бертольт их все «конфисковал». Похоже, что-то осталось.

Вайерд сел в кресло, поставив на столик рядом чашку. Придвинул стопку с папками ближе и взял верхнюю, ту, что начал просматривать еще вчера, когда к нему впустили девушку. Она была взволнована. На щеках был легкий румянец, вызванный либо морозным воздухом, либо смущением. Мужчина мотнул головой, прогоняя воспоминания. Но вместо этого перед глазами встала другая картина. Как она выгибалась под ним, стонала, путая его имена и называя то «Беном», то «Себастьяном». Как блестели ее глаза, когда она смотрела на него. Так открыто, честно.

Он зажмурился. Шумно выдохнул. Сделал глоток из чашки и вновь сосредоточился на словах в отчете.

Но надолго Вайерда не хватило. Мысли то и дело возвращались к Аэтель.

– Черт возьми! – со злостью захлопнул очередную папку и кинул ее на стол. Он не понимал почему она уехала. Если она не хотела отношений с ним, как сказала, то зачем нужна была эта ночь? Или если у нее есть какие-то чувства к нему, пусть только физическое влечение, почему она отказала? Все это не укладывалось в его голове. Ее поведение не вязалось с ее словами.

О чем она вообще думала, когда просила об этой ночи?

Не в силах сидеть на месте, мужчина мерил шагами комнату. Почему он ее отпустил? Почему, когда понял, что она уезжает, не попытался остановить? Из-за короткого «да»? Из-за того, как она благодарила за спасенную жизнь? Что-то не сходилось, ускользало от него. Что-то, что он не смог понять. Аэтель уже давно уехала и наверняка села на корабль. Бежать за ней бессмысленно. И его вряд ли выпустят из комнаты. И все же сидеть здесь…

Мужчина схватил куртку и двинулся к двери, еще сам толком не зная, что будет делать – просить аудиенции или прорываться с боем. Но ни того, ни другого не произошло. Лишь Себастьян приблизился к двери, как та сама распахнулась, впуская посетителя.

Вошедший удивленно посмотрел на него и молча прикрыл дверь.

– Насколько я знаю, тебе разрешили лишь посетителей, а не прогулки вокруг имения, – заметил Энвор. – Хотя сдается мне, ты не круги у дома собрался наворачивать.

Себастьян молча кинул куртку на спинку дивана, понимая какую глупость сейчас чуть не совершил. Опять.

– Что заставило тебя потерять голову? Не отчеты же Джозо, – кивнул он на папки на столе.

– Сам не знаю, – взлохматил волосы брюнет. – Не могу сосредоточиться.

– Дело в ней? – он не спрашивал. И через паузу добавил, – она уехала.

– Знаю, – отозвался Вайерд и подошел к бару. Взял две бутылочки, одну кинул гостю. – Она приходила.

Энвор посмотрел на мутную, зеленоватую жидкость в бутылке. На вкус она наверняка не лучше, предположил он, поморщившись.

– Вообще-то обед только перевалил.

– Уже почти четыре, – пожал плечами Себастьян. – И это просто настойка. На травах.

– Это с которой тебя плющило, когда ты приехал? – усмехнулся мужчина.

– Нет. Та на грибах была. Эта как успокоительное.

– Зачем нам успокоительное? – осторожно поинтересовался Марин. Себастьян молча забрал емкость и поставил на столик рядом со своей. Вернулся к бару, взял два бокала и бутылку с виски.

– Такое устроит? – помахал он ею из стороны в сторону, держа за узкое горлышко.

– Что-то случилось? – нахмурился Энвор. Он не помнил случая, когда Себастьян так хотел выпить. Притом, похоже, не важно, что именно употребить.

– Обязательно должно что-то случиться? Я наконец-то могу принимать посетителей. Это стоит отметить. А то мне надоела компания старика и четырех стен.

Энвор пожал плечами. И сел на диван. Себастьян пристроился рядом в кресле. Разлил по бокалам янтарную жидкость.

– Значит, запрет на посещения снят, – бодро произнес он. – Что еще нового?

– Вирая поживет какое-то время у Леони. Присмотрит за Кори.

– У Кори и так слишком много нянек, зачем там еще Вирая? – он сделал глоток и посмотрел на друга. Марин сменил тему:

– Сегодня я подал заявление на перевод.

– Перевод? С чего вдруг, Энвор?

– У меня растет дочь. И я хочу быть рядом.

– Извини, не подумал, – откидываясь на спинку кресла произнес он, прикрыл глаза ладонью. – Конечно, ты хочешь быть ближе к дочери. Тебе повезло с Лео.

– Да уж. Она дала мне испытательный срок.

Себастьян усмехнулся, и посмотрел на хмурое лицо собеседника.

– Пляшешь под ее дудку?

– Я просто хочу быть с ней. И не важно, что взбредет ей в голову, если она любит меня.

Брюнет промолчал, задумавшись о своем. Энвор смотрел, как хмурится его лицо. И словно не желая, чтобы злые слова сорвались с губ, Себастьян вылил половину содержимого бокала в себя, не обратив внимания, что Марин к своему даже не притронулся.

– Что думаешь делать? – осторожно поинтересовался гость.

– А что я могу? Буду и дальше сидеть в этих стенах, пока Аксён не изменит указаний. А потом, – он сделал паузу, словно сам еще не решил этот вопрос. Вайерд перекатывал бокал между ладоней, невидяще уставившись на плескавшуюся в нем жидкость. Но все же закончил. – Работать.

– Не думаешь найти ее?

– Зачем? – он залпом допил остатки и с глухим стуком поставил бокал на стол. – Она сделала выбор.

– Возможно, она ждала каких-то слов от тебя? – осторожно заметил мужчина.

– Она вчера ясно дала понять, что не хочет отношений со мной. Никаких. Я не буду держать ее силой.

– Может, ты выразился как-то не так? И она не поняла тебя?

– Как можно было понять не так? – он со злостью схватил бутылку и сделал несколько глотков, не став наливать жидкость в стакан. Что он сделал не так?

– Что ты ей сказал? – настаивал Энвор.

– Я спросил уехала бы она в Риорику, если бы ты снял браслет.

– И она ответила «да»?

– А ты ее здесь видишь? Она уже наверняка в море! И не нужно ее защищать.

Себастьян злился. Все утро он подавлял это чувство, но сейчас оно вновь рвалось наружу.

– С чего вдруг ты пришел к такому мнению?

– С того, что задаешь слишком много вопросов. Она ушла. Уехала. Все. Забудем.

– А, может, она не хотела уходить?

– Тогда бы она осталась.

– Ты просил ее остаться? – Казалось, Энвор даже удивился.

– Не совсем. – И под выжидающим взглядом друга, признался. – Я просил ее подумать о нас. Еще до поездки в Гельдемер. Пригласил в Аламеду.

– Себ, женщины часто говорят одно, а думают о другом. Что ты ожидал, она ответит, когда спрашивал про браслет?

– Правды. У нее было время решить, чего хочет.

– Она же пришла к тебе попрощаться. Может, она хотела чего-то другого?