Текст книги "Рыцарь. Том I (СИ)"
Автор книги: Pinkpower
Соавторы: ,,
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
– Так вот зачем ты собрал нас! – Селестина подавила смех в зародыше. – Если до этого я сомневалась в том, что всерьёз обсуждаешь тот факт, что наш непутевый братец вернулся, то теперь…
– Селестина, помолчи, – Елена отвернулась от своей старшей дочери и повернулась к Николасу. – Продолжай, дорогой.
– Мисс Гудвич, – Николас отметил, что улыбка его супруги стала слегка натянутой, когда он произнёс имя их бывшей няни. – Была настолько любезна, что помимо того, что известила нас о внезапном воскрешении вашего брата, приложила к своему письму инфокристалл, с записью его, кхм, тренировок…
– Ведьмочка до дрожи любит всё винтажное, – Селестина пренебрежительно махнула рука. – Письмо? Инфокристалл? Она бы ещё на глиняной табличке написала своё послание.
– Гудвич более чем исчерпывающе объяснила в своём послании, что «не такую винтажную» электронную почту легко могли отследить, – Николас бросил на дочь недовольный взгляд. Уже не первый, и, что было крайне прискорбно, не последний за этот вечер. – В следующий раз просто дослушай до конца, что я пытаюсь тебе сказать.
– По крайне мере, она могла использовать карту памяти, а не этот доисторический камень… – Селестина замолчала, почувствовав ощутимый тычок в бок от Бьянки.
– Как я уже сказал, Глинда прислала нам материал, отснятый охранными камерами академии. – Николас неуловимым движением поместил синеватый кристалл в отделанный серебром паз в своём столе. В чём-то Селестина была права, порт для инфокристаллов установил еще его дед. – И я надеюсь, что вы сможете сделать правильные выводы из того, что увидите.
Все присутствующие как по команде уставились на возникшую над столом проекцию. Первым, на что упало внимание Николаса, стала системная надпись «Санкционировано наблюдение за лицом номер #01472 Жон [Ошибка: поле не заполнено]». Прилагающаяся фотография заставила изумленно вздохнуть собравшихся в зале представительниц женской части семьи Арк. Молодой, стриженый «на 5 миллиметров» блондин с голубыми глазами смотрел на них с абсолютным безразличием. Николас сглотнул. Сходство изображенного на фото юноши просто поражало, даже если принимать во внимание кровное родство. Мужчина был готов поклясться: будь он лет на тридцать пять моложе, их бы принимали за близнецов. Системное сообщение мигнуло и испарилось, оставив после себя видеоматериал, ожидающий просмотра. Как и прежде, Николас не стал медлить. Щелчок, и перед ними развернулась панорамная картина взлетно-посадочной площадки академии Бикона. Три тихо переговаривающихся фигуры юных охотников недолго оставались в центре всеобщего внимания, так как буквально тут же приземлился транспортник, из которого вышел тот, кого все они считали давно погибшим. Наступив в лужу, он выругался. Реакция была разной: Николас молча прикрыл глаза, про себя проклиная варваров с Земли, Елена почему-то вспомнила их с Николасом первое знакомство, Селестина прикрыла рот рукой, изо всех сил пытаясь не расхохотаться, а Бьянка и Шарлотта просто отвели взгляд. Казалось, что только одну Бланш не удивили первые слова её младшего брата, вновь вступившего на родную землю. Тем временем на проекции во всех красках демонстрировалась ссора Жона с его новыми «товарищами по команде». После очередной демонстрации словарного запаса её сына, всё, что могла Елена, это спрятать лицо в руках, скрывая свою улыбку. Ей редко доводилось видеть тотальное крушение планов своего супруга ещё на этапе планирования.
– Какой ужас… – Николас больше не обращал внимания на своё окружение. – Ужас! Это же катастрофа, Шни никогда не… – Он перехватил насмешливый взгляд своей старшей дочери. – Что такое, Селестина?
– Давай досмотрим до конца, прежде чем делать выводы, – Селестина бросила быстрый взгляд в сторону Бьянки и Бланш, что внимательно наблюдали за проекцией. А наблюдать было за чем: несмотря на то, что хронометр показывал четыре утра, Жон активно тренировался во дворе академии. И не просто тренировался, а проходил полный комплекс упражнений. Посмотрев на действия брата, она мысленно отметила, что военная подготовка у землян значительно превосходит ту, что проходят на Ремнанте. – Как по мне, прошедшие года явно пошли ему на пользу. Наш маленький братик больше не размазня, и это главное. А уж вбить в его непутевую голову манеры и напомнить о долге перед семьей мы вполне сможем.
Лучезарно улыбнувшись, Селестина проигнорировала осуждающий взгляд матери. Тем временем на проекции, словно в подтверждение её слов, разыгралась душещипательная сцена спасения ушастой принцессы рыцарем в полотенце. – Вот видите?
– Если ты скажешь «Я же вам говорила», получишь по носу, – Бьянка оторвалась от проекции и повернулась к своей сестре-близнецу. – Мы надеялись, что он станет великим охотником, а не великим солдафоном.
– Офицером, – Шарлотта включилась в беседу со свойственным ей лекторским тоном. – Он имеет все шансы стать великим офицером, а не солдафоном, Бьянка. Я понимаю, что ты не видишь разницы, но она есть и довольно существенна. Настолько, что выдающийся офицер является более желанной парой для наследницы Шни, нежели выдающийся охотник. Шарлотта усмехнулась.
– В конце концов, не просто так среди матерых охотников так мало тех, кому исполнилось хотя бы тридцать.
– Шарлотта… – Селестина обожгла сестру ненавидящим взглядом.
– Ты лучше всех нас знаешь, что это правда, Селестина, так что не стоит строить из себя невесть что.
Селестина ничего не ответила, только отвернулась к проектору и сжала в кулаке свисающий с шеи медальон весьма потрепанного вида. А на проекции как раз началось самое интересное: бой между Жоном и командой студентов-охотников.
– Он… – Елена смотрела за тем, как её сын абсолютно без оружия расправляется с двумя будущими охотницами. И в особенности с юной Вайсс. – Он просто унизил их. Если кто-то из Шни увидит это…
– То в первую очередь придерется к тому, насколько нежно он притянул к себе эту беловолосую сучку и вытянул у нее из волос шпильку, – Селестина усмехнулась, наблюдая за тем, как Жон прикрывается Шни, как живым щитом, а затем играюче отправляет в нокаут ещё одну охотницу, пользуясь заминкой своей первой оппонентки. – Я почти впечатлена. Почти.
– Впечатлена?! – Николас оторвался от проекции, успев краем глаза заметить как на Жона, словно в приступе бешенства, накидывается пылающая фурия. – Я никогда не видел настолько омерзительной подлости! Ни крупицы чести, ни грамма совести…
Николас разочарованно покачал головой.
– И я почти поверил, что это чудовище – мой сын.
– Ты сгущаешь краски, отец. – Бланш указала на то, как Жон активирует свое проявление. – Он как внезапно свалившийся нам на головы необработанный алмаз. При должной огранке, он станет величайшим украшением в короне нашей династии. Особенно, если твой план удастся, и он станет связующим звеном между Арками и Шни.
Бланш почти что с восторгом наблюдала за тем, как призванный Жоном механизм расстреливает одну из охотниц. Чего не скажешь про Елену. Она смотрела на происходящее с ужасом, переходящим в трепет. Ей никогда не доводилось слышать о подобном проявлении. Что бы это ни было, оно было крайне мощным.
– Да. Всё что ему нужно, это должная огранка.
– И вы её обеспечите, – Николас по очереди кивнул Бланш, Шарлотте и Селестине. – И более того…
В этот момент каждый, кто присутствовал в комнате вздрогнул от резкого хлопка, словно разрывающего барабанные перепонки.
– О, Оум всемогущий! – Елена поднесла ладонь ко рту, наблюдая за тем, как темноволосая девушка падает на пол, истекая кровью из свежей раны.
– Оружие землян. Эти варвары не используют в своих патронах и пулях ни грамма праха. Нечему резонировать с аурами, пуля не замедляется, импульс гораздо выше, чем от удара в ближнем бою… – Николас усмехнулся. – Подумать только, он додумался использовать его в учебной схватке!
– Николас, пожалуйста… – Елена с безграничным облегчением отметила, что её сын первым кинулся на помощь раненой, разрывая собственный комбинезон на перевязочный материал. «Значит, он не окончательно потерян…»
– Капля благородства в море подлости, – Бьянка еле заметно поморщилась, когда подстреленная Жоном девушка начала истошно кричать. – По крайне мере, нам не придется начинать с нуля.
– Ты уже рассчитала как минимум десяток планов по возвращению нашего заблудшего брата в лоно семьи, верно? – Селестина неосознанно скопировала усмешку отца. – Не томи…
– Я бы не сказала, что у меня есть дюжина планов… – Бьянка подарила сестре улыбку, которая, вполне могла показаться теплой стороннему человеку. Но никак не члену семьи Арк. – Но один точно есть.
– И ты реализуешь его, – Николас бегло просмотрел последнюю часть проекции, всецело посвященную короткому эпизоду в лазарете. – Но только если мой план потерпит неудачу. Прости Бьянка, но мы все прекрасно осведомлены о том, к чему обычно приводят твои планы.
– Как скажешь, отец, – Бьянка проскрежетала зубами, поймав насмешливый взгляд Селестины.
– Итак, раз уж мы всё решили, – Шарлотта кивнула в сторону застывшей проекции, мигающей сигналом «Конец видеозаписи». – И увидели, то мне остается задать только один вопрос.
Шарлотта отметила, что Бланш слабо улыбнулась, услышав её слова.
– Что мы будем делать, если он откажется?
***
Коко поправила берет и бросила ещё один взгляд на своё отражение в ростовом зеркале, против которого по причинам, оставшимся для юной охотницы загадкой, была категорически настроена мужская часть её команды. Отметив, что она так же прекрасна, как и всегда, Коко послала своему отражению воздушный поцелуйчик, и, прихватив сумку с тумбочки, направилась к выходу из комнаты.
Но дверь распахнулись настолько резко, что чуть было не ударила Коко по носу. Приспустив очки, дабы тот, кто это сделал, мог почувствовать всю силу её негодования, она наткнулась на запыхавшуюся и просто излучающую ненависть Вельвет. Картина была настолько сюрреалистичной, что Коко сняла очки окончательно.
– Коко! – Вельвет подскочила к лидеру своей команды с удивительной прытью. – Ты же помнишь того землянина, верно?!
Блеснувшая во взгляде Вельвет искорка могла быть чем угодно, но конкретно Коко она напомнила отблеск адских костров.
– Д-да, разумеется я его помню! – Коко сделала шаг назад. – Сложно забыть настолько, кхм, неоднозначную личность.
– А ту гадость, которую про него рассказывают, ты тоже слышала?! – Вельвет повысила голос почти что до крика. Вельвет. Повысила. Голос.
– Гадость? – Отойдя от шока, Коко неожиданно вспомнила шепотки про кровожадность землян, разросшиеся десятикратно после довольно информативного доклада того самого блондинчика. Уже было подумав, что она нашла ответ на то, что так взволновало Вельвет, Коко вдруг замерла. В голове невероятно отчетливо всплыла свежая сплетня, услышанная ею за утренней чашкой кофе: «Говорят, ему прикончить человека – что жука раздавить! И неудивительно – говорят, что его отправили к нам, потому что он всех своих товарищей на Земле перебил…»
Тогда она не обратила на неё внимание, раздумывая над более сочной сплетней о том, что некоторые из смешанных команд уже активно пользуются предоставленной им свободой, но сейчас… Она и представить не могла, что кто-то вроде этого парня будет уделять такое внимание общественному мнению: внешне он производил ровно противоположное впечатление.
– Ах ты ж с-с-с… – Коко перехватила непонимающий взгляд Вельвет. – С-собачья жизнь! Вельвет, покажи-ка мне от кого и где ты в последний раз слышала эту, как ты сказала, гадость.
Вернув авиаторы на законное место, Коко двинулась к двери.
– Не знаю, кто это начал, но пусть они только попадутся мне… Я этим курицам все перья выдеру!
***
В саду поместья Арков ещё никогда не было столько шума. Среди грушевых деревьев и кипарисов шел крайне оживленный спор, участники которого никак не хотели уступать друг другу. Три сестры, выбранные для того, чтобы «вернуть заблудшего брата в объятия любящей семьи», после нескольких недель раздумий никак не могли выбрать способ этого самого возвращения.
– Селестина, ты не едешь. – Бьянка шикнула, стоило сестре раскрыть рот для отповеди. – И слушать ничего не желаю, если он вспомнит тебя и ваши «тренировки», то весь план покатиться псу под хвост.
– О, Оум, Бьянка, ему было всего восемь лет! Неужели ты думаешь, что он хоть что-то запомнил?
– Как правило, именно в этом возрасте дети наиболее впечатлительные, – Бланш поправила свой шарф и ножны, прежде чем продолжить. – И я сильно сомневаюсь, что малыш Жон был исключением.
– Прекрати называть его малышом, Бланш. Ему семнадцать! Если кто-то посторонний услышит, то…
– То что? – Бланш закатила глаза, показывая, насколько ей надоели претензии Селестины. – Старшая сестра не может называть своего младшего брата малышом?
– Может, но… – Селестина замялась. – Что если он всё-таки не помнит нас и неправильно поймёт?
– Какие нежности… – Бьянка почти что пропела эту фразу. – Селестина, а ведь всего три минуты назад ты голосовала за то, чтобы скрутить его цепями и затащить в поместье силой.
– Это было три минуты назад, – Селестина тяжело вздохнула. – Сейчас у меня другое мнение.
Селестина прислонилась спиной к одному из деревьев. Она уже успела сменить деловой костюм на свою обычную одежду и была этим крайне довольна. Она сама не знала, почему её так влечет дизайн с глубоким вырезом, но практически каждый из её нарядов имел нечто подобное. И тот, что сейчас был на ней, не являлся исключением.
– Ну, а если я не поеду, то кто?
– Твоё место займет Шарлотта, – Бьянка всё давно спланировала и теперь лишь дожидалась результата. – Если всё пойдет наперекосяк, то её талант придется как нельзя кстати.
***
Укрытая мраком ночи академия спала. Единственным источником света, не считая уличных фонарей, являлось панорамное окно главной башни. В директорском кабинете находились двое: сам его хозяин, Озпин, а также светловолосый студент, что являлся ни кем иным, как Жоном.
– Вы меня вызывали, директор?
– Да. Можешь присесть, Жон, – Озпин указал на кресло, стоявшее с противоположной стороны стола, за которым он сидел. – Может быть, кофе? Должен признать, на Земле выращивают удивительные сорта. Один только «Fazenda Santa Ines» чего стоит – я как раз заказал его недавно.
– Благодарю, директор, но я откажусь и предпочту перейти к делу. Вы просили меня прийти уже после отбоя. Также вы попросили никого не уведомлять об этом. Спешу спросить: к чему такая секретность?
– Мы перейдём к этому позже, пока что хочу спросить… Как тебе академия? Ты провёл здесь уже почти месяц. Я уверен, определённое мнение должно было сформироваться.
Жон сразу почуял неладное: «Он хочет провести интервью? Нет… Здесь что-то ещё. Ну ладно, я пока подыграю».
– Пока что меня всё относительно устраивает. Немного непривычно отсутствие дисциплины, да и все эти, гхм, – Жон помедлил. – стереотипы о землянах иногда доставляют неудобства… Но ничего серьёзного. Ничего такого, с чем нельзя было бы мириться.
– Рад слышать, рад слышать… Скажи, Жон, не замечал ли ты чего-нибудь странного? Может быть, какие-то имена и лица тебе показались знакомыми?
«Что?» – внутреннее чутьё парня насторожилось.
– К чему вы клоните, сэр? В моей медкарте, конечно, указана частичная травматическая амнезия, но я сомневаюсь, что это может быть как-либо связано с Ремнантом… Я родился и вырос на Земле, а в период, который затрагивают провалы… Ну, о Ремнанте вообще ничего не было известно.
– Скажи, в каком штате ты вырос?
– Эм… В Нью-Йорке?
– А название приюта назвать сможешь?
– Я, э…
– Может быть, хотя бы населённый пункт? Район?
– …
– Имя того, кто поручился за тебя при приёме в академию?
– …
– Может, пару имён друзей? У тебя ведь были друзья в приюте и в академии, верно? В конце концов, ты охарактеризован, как прирождённый лидер.
Разговор окончательно начал напоминать допрос. Чутьё уже вовсю сигналило тревогу. Глаза Жона бегали по обозримому помещению, выискивая и изучая пути отступления. Легенда рушилась на глазах.
– А может быть, всё дело в том, что никакого кадета, самостоятельно открывшего ауру, нет? Зачем Diamond Dogs отправляют сюда своего оператора? Хотя бы на этот вопрос вы можете мне уверенно ответить… Мистер Арк?
«Он знает! Он, чёрт возьми, знает!» – Жон немедленно вскочил с места, параллельно доставая из-за пазухи пиджака пистолет. Вскинув оружие, он направил его на директора.
– К-какого… Какого хрена? Откуда у вас эта информация?
Директор спокойным, почти безразличным взглядом смотрел на уставившийся ему в лицо ствол «1911».
– Должен сказать, такой поворот событий был для меня неожиданным. Впрочем, сути это не меняет. Ты можешь убить меня прямо сейчас: я прекрасно знаю, что пистолет заряжен земными боеприпасами. Но это ничего не даст: если тебя не обезвредят остальные учителя и служба безопасности академии, в этом непременно преуспеют солдаты и полицейские Вейла. Переждать за пределами города тоже не получится: негативные эмоции притягивают гримм, а ты ими буквально насквозь пропитан. Поэтому самым разумным вариантом сейчас будет просто успокоиться и выслушать меня.
Жон, сомневаясь, всё же опустил пистолет. Его собеседник был прав. Взбрыкнуть сейчас – и он не покинет центральные районы Вейла живым и без наручников. Поэтому оставалось только играть по его правилам: «успокоиться и выслушать».
– Признаюсь честно, когда я впервые прочитал твоё резюме, я почти поверил. Почти, – Озпин отпил кофе из своей чашки и тихо вздохнул. – Активировать ауру не так просто, как кажется… Для этого нужен ряд… Назовём это факторами. Многие считают, что обычной смертельной опасности достаточно, но они жестоко ошибаются. Но, если уж говорить открыто, то на Земле просто нет тех самых «факторов», необходимых для раскрытия ауры. Ну, это только если ты не был рождён на Ремнанте.
Озпин сделал еще один глоток, давая тем самым Жону несколько мгновений на то, чтобы обдумать его слова.
– Я убедился в том, кем ты являешься, ещё в нашу первую встречу, Жон, однако понял, кто стоит за тобой, только когда увидел ту памятную схватку – я, может, и не так хорошо знаю Землю, но о боевом стиле, разработанном легендарным солдатом, достаточно наслышан. Мисс Белладонне лучше?
– Да. Говорят, что она уже приступила к тренировкам. Аура даёт поразительные возможности…
– Именно, – Озпин улыбнулся, наблюдая за реакцией своего юного подопечного. – И, как я успел убедиться, тебя обучили использовать этот дар далеко не во благо.
– Меня не обучали. К тому же… Что вообще есть благо? Быть защитниками людей от гримм? Не смешите меня, нам обоим прекрасно известно о том, что большая часть охотников со временем опускается до уровня наёмных боевиков, хотят они того, или нет. На благих намерениях далеко не уедешь. И всё же, я повторю свой вопрос – откуда у вас эта информация? О Diamond Dogs? О том, что я – Арк, в конце концов?
– Поживи с моё, будешь уметь так же… – Улыбка пропала с лица Озпина. – И не только.
– Что вы имеете ввиду?
– Как ты думаешь, сколько мне лет? – Лицо директора вдруг напомнило Жону посмертную маску, вроде тех, что, как ему рассказывал наставник, надевали на мумии фараонов – древних царей Египта, одной африканской страны. – Смелее, я не обижусь.
– Ставлю на 60, – Жон пригляделся повнимательнее, отметив, что уголки губ директора чуть приподняты. – Плюс-минус 3 года.
– Добавь к этому числу ещё один ноль и ты будешь прав. – Озпин подождал минуту, прежде чем продолжать. – И поверь мне, я не разыгрываю тебя. Скажи, ты веришь в легенды?
– Меня по случайности перенесло между мирами, я знаю о существовании людей со сверхспособностями, – юноша вспомнил рапорты «Шифра», которые ему доводилось читать годы назад. – А теперь передо мной сидит человек, который утверждает, что живёт уже на протяжении шести веков… Жон усмехнулся.
– Удивите меня.
– Старейший миф Ремнанта, хотя, учитывая, что ты рано или поздно узнаешь всю правду, не такой уж и миф… – Озпин прокашлялся. – Легенда о четырёх девах. Сложно поверить, но в этой истории гораздо больше правды чем кажется, например, четыре девы, получившие свои силы от великого волшебника существовали.
– Простите? – Жону показалось, что он ослышался.
– Ох, ты ведь, скорее всего, не помнишь, – Озпин покачал головой. – Признаться, довольно сложно рассказывать кому-то легенду, известную почти что каждому с детства.
– Мы можем пропустить прелюдию с легендой и перейти к сути? – Жон неловко посмотрел на директора.
– Конечно, – Озпин встал из-за стола и подошёл к окну, жестом пригласив за собой Жона. – Четыре девы существуют, мой юный друг и исправно выполняют роль, отведённую им «волшебником» из легенды.
– О какой же роли идёт речь?
– О защите нашего мира. О сохранении баланса и борьбе с тем, что может ему угрожать.
– Какое отношение это имеет ко мне либо к вам? Подождите… Вы же не хотите сказать, что волшебником являлись вы?
– Нет-нет-нет, мистер Арк, даже я не настолько стар, хотя я, безусловно, имел честь знать его… – Озпин устремил свой взгляд куда-то в окно. – Прискорбно, но у легенды есть один огромный изъян. Девы так же далеко не бессмертны. Как времена года сменяют друг друга, так и девы, умирая, передают свои силы новому поколению.
Озпин тяжело вздохнул и повернулся к собеседнику.
– Вот только в этот раз, боюсь, они не смогут справиться со своей миссией.
– И причём здесь я? – Жон начинал терять терпение.
– А ты, мой юный друг, должен был стать тем, кто предотвратит это. Фамилия Гудвич тебе о чём-нибудь говорит?
– Да, Глинда Гудвич является нашим боевым инструктором. Кроме того, она занимает должность завуча академии.
– Я не это имел в виду.
– Я честно не понимаю, о чём вы… Признаю, звучит знакомо, будто я где-то до академии слышал, но… Всё будто в тумане. Признаться честно, я хорошо помню лишь о своей с… Об Арках. И немного о Ремнанте в целом, – юноша испытывал ощущение, что вот-вот что-то всплывёт из памяти, но ничего так и не произошло. Озпин заметил это.
– Вернёмся на годы назад. Постарайся расслабиться.
Озпин вытянул руку и приложил ладонь ко лбу юноши. Жон почувствовал странное тянущее чувство в месте прикосновения, после чего провалился в темноту. К его вящему удивлению, темнота мгновенно разбилась на тысячи зеркальных осколков. Это зрелище могло бы показаться Жону красивым, если бы не одно огромное «но». Он парил посреди пустоты и сверкающих осколков, разлетающихся во все стороны, куда ни посмотри. Жон уже готов был поддаться панике, как вдруг его взгляд зацепился за что-то, а вернее, за кого-то знакомого.
– Итак, мистер Арк. – Озпин прошел сквозь осколки с таким видом, словно они были чем-то вроде снежинок. – Я ожидал, что путешествие будет куда проще, но…
Озпин рукой обвел окружающее пространство.
– По всей видимости, ваше сознание было слишком сильно повреждено.
– Что за херь… – Жон попробовал успокоиться. – Где мы?
– Это ваш разум, мистер Арк и… Мне жаль.
– Жаль? О чём… – Жон не успел договорить, так как его голову вдруг пронзила чудовищная боль, а осколки завертелись вокруг него в ужасающем хороводе. Спустя один удар сердца осколки испарились, а вместе с ними и боль. Жон стоял по левую руку от Озпина в винтажной комнате, посреди которой стояла огромная кровать. У кровати сидела смутно знакомая Жону женщина в нежно-бирюзовом платье и укрывала одеялом белобрысого мальчишку лет пяти.
– Это же… – Жон замотал головой. – Этого не может быть…
– Может, – Озпин грустно улыбнулся, слушая тихий голос Елены. Эта удивительная женщина всегда его восхищала. – Я решил начать с приятного воспоминания и по совместительству наиболее близкого к нашей теме.
– …И тогда четыре девы пообещали старому волшебнику, что будут использовать данную им силу только во благо, защищая слабых и обездоленных. Но перед тем как уйти, каждая из них дала клятву, что будет навещать их дорогого друга… – Елена Арк поцеловала юного Жона в лоб и плотнее укутала того в одеяло. – Спокойной ночи, сынок.
– Я помню этот момент… – Жон попытался приблизится к матери, но как будто налетел на невидимую стену. – И эта сказка… Да, я помню её…
– Превосходно, – Озпин поманил Жона за собой, раскрывая дверь в другую комнату. – Честно говоря, у меня не было ни малейшего желания пересказывать её.
За дверью оказалась детская площадка, где играли двое детей, за которыми пристально наблюдала очень хорошо знакомая Озпину молодая женщина.
– Мисс Гудвич?! – Жон в шоке уставился на блондинку в очках. Он ожидал чего угодно, но не образа «ведьмы» с завязанными хвостиком волосами. – А она… Была очень даже ничего лет десять назад. Не то чтобы она и сейчас не была…
– Если бы Глинда услышала… – Озпин пожал плечами. – Впрочем, здесь она вряд ли услышит, так что я, пожалуй, соглашусь с тобой. Она была очень даже ничего, когда поступила ко мне в ученицы.
Хохот Жона Озпин предпочёл проигнорировать.
– Я вспомнил, она была моей няней и тьютором… – Жон наблюдал за двумя детьми играющими в ладушки, посреди песочницы. – Бланш. Она всегда была папенькиной дочкой, той, кого мне чуть ли не каждую минуту ставили в пример…
Жон грустно усмехнулся.
– Глинда говорила, что у вас была довольно специфичная семья, хотя и списывала всё на твоё преувеличение… – Озпин присел рядом с Глиндой. – Однако, я даже вообразить не мог, насколько. Видимо, она всё же ошибалась…
– Мало кто может, профессор, – Жон сел рядом с Озпином, попутно вспоминая о том, где они сейчас находятся. – Ещё меньше знают о существовании этого поместья.
Жон снова хохотнул.
– Оглядываясь назад, всё это кажется невероятным смешным… – Жон кивнул на светловолосую девочку. – Бланш увезли через три дня, а я остался тут на месяц, под присмотром мисс Гудвич… А потом меня увезли в поместье Шни, на встречу с Вайсс. Там же меня и сожгли заживо.
– Пожалуй, мы пропустим этот момент, – Озпин легонько хлопнул в ладоши, от чего двор, дети и Глинда вдруг исчезли в ворохе осколков, оставив после себя ставшую практически родной Жону площадку Главной Базы. Резную скамейку сменил ящик с боеприпасами, а чириканье садовых птиц – криками чаек.
– Любопытно…
На площадке ровными рядами стояли бойцы в чёрных и зелёных костюмах и балаклавах, молча внимая словам человека, стоящего на уровне выше. Озпин отметил, как воспрял Жон, просто взглянув на него. Кем бы он ни был, здесь его явно восхваляли и почитали.
– У нас нет национальности, нет философии и нет идеологии! Мы идем туда, где мы нужны. Мы не сражаемся ради страны или правительства – лишь ради самих себя. Нам не нужны иные причины – мы сражаемся, потому что так надо. Мы станем определяющим фактором в ситуациях, где нет иного выхода. Мы – солдаты без границ. Наша роль определяется эпохой, в которой мы живем! – Озпин покачал головой, слушая эту речь. Он слышал нечто подобное, когда был реорганизован «Белый Клык». Однако здесь было что-то иначе… Скосив взгляд на Жона, он наконец понял, что именно. – Иногда мы будем торговать собой и своими услугами. Если того потребуют времена, мы будем революционерами, преступниками… Террористами… И да, всем нам уже уготовано место в аду, но есть ли что-то более подходящее? Это – наш единственный дом. Наш «рай» и наш «ад». Это…
– …«Внешний Рай»… – Жон повторял речь Биг Босса слово в слово, не отрывая глаз от своего кумира. – Я помню этот день так, словно он был вчера…
– Хм… Пожалуй, чуть попозже я попрошу тебя поподробнее рассказать о нём, – Озпин кивнул в сторону Биг Босса. – А теперь нам пора…
Осколки снова начали кружить в воздухе.
– Твой разум практически восстановился, так что нам остаётся только следовать за ним, – Как только Озпин замолчал, осколки повисли в воздухе и распались на тысячи сверкающих пылинок. Как только пылинки осели, они оказались у очередной двери.
Войдя в неё, они не обнаружили ничего, кроме чёрной глухой пустоты. Внезапно вдалеке послышались какие-то звуки: бьющееся стекло, сирены, топот ног, чьи-то крики, выстрелы. Озпин насторожился. Тем временем появился и запах – воздух наполнился едкой горечью дыма. Обернувшись к Жону, он увидел застывшего на месте, словно вкопанного юношу. Лицо его побелело, глаза, наполненные ужасом, широко распахнулись, из горла не выходило ничего, кроме сдавленного бормотания.
– Нет, нет, нет, нет… Только не этот день, только не этот день…
– Этот день? – Озпин прислушался к шуму: было очевидно, что где-то идёт бой. – Я полагаю, это не самый лучший день в вашей жизни, мистер Арк…
– Не самый лучший? Не самый, блять, лучший? – отошедший от ступора Жон резко повернулся к своему спутнику, буквально источая злость и отчаяние. – В этот день я лишился всего… В этот день наш дом сожгли, разрушили, уничтожили… Нас вырезали, словно скот на бойне… «Шифр»… Эти в-выродки…
Словно в подтверждение его слов прогремел взрыв. На секунду всё пространство заполнилось яркой вспышкой. Послышался новый голос, уже куда ближе.
– Вставай, мелкий! Вставай! – боец в полном обмундировании тормошил спящего мальчишку.
Жон отвернулся.
– Москит… – парень зажмурился и зажал уши руками. – Нет… – по щекам потекли слёзы. Он не хотел видеть этого. Не хотел вспоминать и переживать. Только не ещё раз. Только не снова.
После этого последовали минуты ада. Заполненные водой и дымом полуосвещённые алым коридоры. Всепоглощающий пожар на километры вокруг. Трассеры пуль, безжалостно обрывающие жизнь за жизнью. Бездушные закрытые чёрные шлемы, что эти трассеры неизменно сопровождали. Спасение, иллюзия безопасности. Свист. Удар. Новый взрыв. Страх. Какофония, давящая на уши. Стремительно приближающееся море. В определённый момент всё прекратилось, окружающий мир вновь наполнился тишиной и мраком. Жон медленно открыл глаза и, оглянувшись, убрал руки от ушей.
Тем временем, пространство вновь изменилось: теперь Озпин и Жон обнаружили себя у дома в лесу. Напротив дома находился стол и груда ящиков, рядом с которыми подросток стоял лицом к лицу со своим наставником. Чуть поодаль вразнобой были расставлены с десяток мишеней.
– Неплохой выстрел, Жон, – Оцелот прищёлкнул языком. – Однако «неплохой» не значит «хороший».
– Я, я стараюсь! – Жон поднял револьвер для ещё одного выстрела по мишени. – Но…
– Никаких оправданий! Это нужно тебе, а не мне! Или ты так и хочешь не владеть ничем тяжелее тех пукалок, что выдают в учебке? – Он вырвал пистолет из рук у подопечного и выпустил три пули. Раздалось скрежетание и свист рикошета: через мгновение все оставшиеся манекены были поражены точными попаданиями в туловище.
– Просто возьми. – Он почти швырнул оружие обратно Жону. – И сделай, чёрт возьми!
– Есть, сэр! – Жон стал спешно заряжать обойму.
