Текст книги "Плата (СИ)"
Автор книги: Pale Fire
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Пока Стас размышлял, Дэн все сильнее напрягался. Он был уверен, что поступил правильно, он бы и сейчас так поступил, но молчание капитана нервировало.
– Я все же не понимаю, зачем ты ушел? – наконец спросил Стас. – Какая в этом была необходимость?
– Если не заплатить фейри за помощь, – тихо, но очень внятно ответил Дэн, – эта помощь обнуляется. И удача уходит. Я не хотел, чтобы это произошло.
– Погоди! Какие фейри, какая удача?
– Неважно. Капитан, так было нужно, вот и все.
– Ладно. Положим, ты прав. Но где ты тогда был?
– Далеко. И потом, я же вернулся.
– Сбежал или отпустили?
– Проводили и доставили до места.
– Платой за помощь была какая-то работа, которую может выполнить только боевой киборг?
Дэн с улыбкой покачал головой:
– Нет. Я действительно просто отдыхал. Немного учился. Вот, готовить теперь умею – двадцать четыре новых блюда. Могу водить транспорт с двигателем внутреннего сгорания. Много чего умею. Это должно помочь пройти программу социализации для разумных киборгов досрочно.
– Тогда почему никто ничего толком не помнит? Я проснулся – мы на подходе к Актинии, навигатора нет, морозильник под завязку забит мясом с рыбой, и всем все нормально – и что капитан был в коме, и что тебя нет, и что трассу неизвестно кто прокладывал! Кого ни спрошу про тебя – у всех глаза стекленеют. Да, был когда-то, куда-то делся, куда, когда – никто ответить не может.
«Это, наверное, Эшу, – подумал Дэн. – Чтобы никто не беспокоился и не переживал».
– Я не знаю, – он пожал плечами. – Я ушел с корабля до старта.
– Что это была за планета? Почему у Маши не сохранилось координат?
– Потому что она не для людей. И ее хозяева не хотят, чтобы люди там появлялись. Это чужие охотничьи угодья. Нам просто очень повезло.
– Хорошо. Допустим. Ты все-таки ничего не объяснил. Можешь сказать, почему?
Дэн вздохнул.
– Если я возьмусь объяснять, это перевернет вам всю картину мира. Травматичный опыт и совершенно бесполезный. Не вижу смысла.
– А для тебя, значит, не травматичный?
– Я оказался более подготовлен, чем вы. И мне помогали – так, как я вам помочь вряд ли смогу. Простите. Да и потом – все закончилось, все живы, все в порядке. Зачем вспоминать?
«Затем, что ты изменился, – хотел было сказать Станислав Федотович. – Затем, что у меня практически новый корабль, идеальное здоровье и физическая форма. Затем, что я хочу знать, чем именно и кому ты за это платил. Почему ты изменился, что тебя изменило и где ты, черт побери, взял для Веньки коньяк, которого на Земле не производят уже сто лет».
Но он ничего не сказал. Только спросил:
– Тебе там, где ты был, объяснили про паспортные карты?
– Нет, я сам сообразил. Там было много времени для того, чтобы просто подумать.
– А деньги на подарки где взял?
– У меня были карманные.
– Там дали?
– Да. Стандартная практика для того места. И, Станислав Федотович…
– Твоя зарплата за все время, что ты работаешь на моем корабле, лежит у меня на счету. Можешь забрать ее в любой момент.
– У меня все равно банковской карты нет. Но я бы брал иногда по мелочи.
– Полине на куклу?
Дэн улыбнулся.
– Сначала надо узнать, делают ли здесь таких кукол.
– Ну, как узнаешь, обращайся.
Дэн кивнул, убрал опустевшие стаканы и ушел в свою каюту. Станислав пересел в капитанское кресло, велел Маше в очередной раз прокрутить записи из сектора Вуалей и внимательно рассмотрел бледнокожего длинноволосого брюнета. Перевертыш, значит.
Все, что рассказал Дэн, слишком отдавало сказкой и не монтировалось с привычной Стасу реальностью. Но и Дэн не врал – если бы врал, придумал бы историю постройнее. И не отмалчивался бы.
Где же он все-таки был?.. Там растут яблоки, и их можно рвать прямо с дерева. Хорошие селекционные сорта, не дичок. Там пьют напитки из винограда и делают шоколад. Пьют пиво и чай. Готовят еду. Дэна там приняли хорошо – он не выглядит пленником, вырвавшимся на свободу, у него изменились мимика и немного пластика, он научился говорить о том, что ему не нравится, чего раньше практически не делал. Похоже, о нем там заботились. Но он все равно вернулся, как только вышел срок.
Четыре месяца. Чуть больше. Почему такой срок? Как Дэн смог найти «Космический мозгоед», у которого отродясь не было жестко спланированных маршрутов, и кто доставил его на Гельвецию? Спору нет, Станислав Федотович еще месяц назад знал, что Гельвеция обязательно окажется в их маршруте, но откуда это мог знать Дэн?
И что это за ерунда про картину мира?
========== 22 ==========
– Они к нему относятся как к киборгу, – сказал Ланс через десять минут после вступительных титров. – Почему? Он же человек. Ребенок.
– Я не знаю, – покачал головой Дэн. – Но дальше будет лучше.
– Они увидят, что он человек?
Дэн задумался.
– Я не уверен, – сказал он. – Но с ним все станет лучше.
Они сидели в пультогостиной и смотрели «Гарри Поттер и философский камень». Дэн взял с собой эту сказку – все ее части, – именно для того, чтобы показать Лансу, и специально привез с собой языковой пакет английского языка начала двадцать первого века для DEX-6.
– Это кто? – спросил Ланс, когда на экране закружились птицы.
– Совы.
– Похожи на кошек.
Котька свернулась у Ланса на коленях и мурлыкала. Дэн краем глаза посматривал на Теда, рубившегося в очередную игрушку. Сказку о волшебниках Тед смотреть отказался даже с субтитрами на интерлингве. Оказалось, у него было туго с навыками быстрого чтения. А английского, даже современного, Тед не знал, только немецкий и интерлингву. Полина не знала тоже, но она успевала читать субтитры.
Дети-актеры играли достаточно искренне, чтобы киборгов не дергало постоянное притворство на экране. Взрослые актеры тоже были хороши. Грозный Снейп чем-то неуловимо напоминал Дэну Эшу. А еще «Золотое трио» гриффиндорцев было отчасти похоже на них с Тедом и Полиной – до всего. Не потому, что рыжий, девочка с каштановыми волосами и брюнет. Просто – похоже.
– Сказочки для детей? – Тед прошел очередной уровень и решил прерваться. – Вам не поздновато ли?
– Тед, перестань, – попросила Полина. – Интересная история.
– Слушай, а пацанам вообще удобно так на метлах сидеть? Я б не смог. Классно летают.
– Садись уже рядом и смотри молча, – потребовала Полина.
– Не, детские сказочки – это не для меня. Я к себе пойду, посмотрю что-нибудь для взрослых.
Тед ушел. С тех пор как Дэн вернулся на корабль, они с Тедом начали постепенно и неуловимо отдаляться друг от друга. Дэн не очень понимал, почему. Может, потому, что Дэн начал отвечать «не хочу» на некоторые тедовы инициативы. Может, потому, что у него был опыт общения с другими рыжими DEX-6 – со своими «братьями» из других пластов реальности, и это общение было более удовлетворяющим. Но тедовы подначки стали раздражать, и – сначала Дэн решил, что ему кажется, потом проверил записи, вывел статистику и понял, что ему не кажется, – их стало больше. По любым поводам. По поводу того, что Дэн начал просто отбирать у Теда свою кружку – Тед имел дурную привычку утаскивать дэнову, если в ней уже был чай, а Теду было лень заваривать для себя. По поводу того, что Дэн, «как лох», провел четыре месяца в мире, который Тед упорно считал «фермерской планетой», и Дэну там понравилось. По поводу того, что и Дэн, и Ланс настойчиво проходили курс социализации для боевых киборгов – «зубрите, как салаги».
Курс этот был предназначен для изучения с кем-нибудь из социализированных людей, и поначалу с Лансом и Дэном занималась Полина как самый незагруженный член экипажа. Но на некоторые вопросы она ответить не могла – в силу возраста, в силу опыта, в силу пола. Дэн дважды обратился с этими вопросами к Теду, но вместо внятного ответа получил подначивание и заявление, что «все это глупость и никто так не делает». Пришлось идти к капитану. Капитан ответы знал и даже мог объяснить, почему они именно таковы, почти всегда. Правда, порой он звал на помощь Вениамина Игнатьевича.
Понять некоторые нормы человеческой жизни киборги не могли, просто заучивали их наизусть, как правила. Как базовые законодательные нормы. Неприятно, но привычно: оба они давно привыкли принимать исходящее от людей как данность. В темноте надо использовать инфракрасное зрение; когда люди злятся, они бьют или кричат, не объясняя, в чем дело и где киборг допустил ошибку; материалы сексуальной направленности с привлечением несовершеннолетних незаконны, хотя люди все равно выпускают и покупают их; употребление наркотиков и алкоголя приводят к распаду личности и деградации, но люди все равно их употребляют.
Мимоходом Дэн констатировал у Теда начинающийся пивной алкоголизм и сообщил другу об этом. Был обруган, выслушал вал отрицаний, согласился с заключением «и вообще это не твое дело» и больше не вмешивался. Тед перестал звать Дэна «поговорить» под пиво, хотя Дэну алкоголь вреда не причинял, а как обращаться с собственным телом – личное дело Теда, и читать ему нравоучений Дэн не собирался.
Полина отстала от дэновых волос и сначала занялась Лансом, но тот так явственно терпел ее манипуляции, что Полина оставила в покое и его. Отсутствие привычного занятия Полину огорчало, но Дэн не нашел в себе достаточно сочувствия, чтобы подставиться под расческу. Туу-Тикки как-то сказала ему: «Ты у себя один, и если ты будет позволять другим собой пользоваться, то тебя у тебя не останется». Сложная концепция, входящая с конфликт с дэновой привычкой подчиняться и не спорить, если только предлагают не что-то опасное для жизни, но Дэн решил попробовать. Сначала было немного страшно: вдруг такой, сам для себя, он перестанет быть нужен? Вдруг его перестанут любить, если он больше не будет удобным?
Однако поначалу ничего не изменилось. Ворчал и пытался продавить Тед, но из-под его давления Дэн с удивляющей его самого легкостью выскальзывал. Если они друзья – они на равных, ведь так? А где есть равенство, нет подчинения.
Конфликт с Полиной из-за волос был единственным. Заодно она, правда, перестала цепляться к Дэну, когда ей было скучно, а он работал, но это тоже скорее радовало.
Ничего не изменилось в отношениях с Михалычем и Вениамином Игнатьевичем. Иногда от вопросов Дэна озадачивался капитан, но и это не влекло последствий. А вот Ланс почему-то стал больше доверять Дэну, хотя доверие между двумя боевыми киборгами – штука очень деликатная и редко встречающаяся.
Фильм закончился. Ланс сказал:
– Здорово было. Мне понравилось.
– Есть продолжение, – улыбнулся Дэн. – Еще семь фильмов.
– Ух ты! – восхитился Ланс.
– Нудятиня, – буркнул Тед. – Не могут они на метлах летать.
– Это волшебство, – возмутился Ланс.
– Выдумки, – отрезал Дэн.
– Ну да, тебе бы только гонки смотреть и боевики с героиней с вот такенными сиськами! – внезапно разозлилась Полина, которой сказка про мальчика в круглых очках тоже понравилась. – А что в природе таких не бывает – так то тоже волшебство. Сказочки для выросших мальчиков.
– Ничем не отличается от твоих прекрасных вечно любящих ксеносов! – парировал Тед.
Полина надулась, Тед отвернулся к пульту, а Ланс послал Дэну сообщение по внутренней связи:
«Хочу тебе кое-что показать. Куда пойдем?»
«Можно ко мне».
«К тебе. У тебя интереснее».
Чем его каюта была интереснее каюты самого Ланса, Дэн не понял, пока Ланс не залип у фотографий, которые Дэн развесил на стенах. Кроме голографии с битвой за снежную крепость, там были виды Йосемити, фотографии Золотых Ворот и парусных кораблей в бухте, сам Дэн, собирающий черешню и персики, еще несколько снимков.
– Там было здорово? – спросил Ланс, трогая красный бочок персика на снимке.
– Да. Но я хотел вернуться. Скучал по вам.
– Я тоже по тебе скучал, – признался Ланс. – Без тебя все стало неправильно.
– Так что ты хотел показать?
– Вот, смотри, – Ланс протянул к Дэну обе руки. – Они теперь одинаковые.
Дэн аккуратно взял Ланса за запястья и присмотрелся. Руки и вправду стали одинаковые. Оторванные пальцы выросли снова. Не осталось даже шрамов.
Ланс высвободился, откинул челку со лба и сказал:
– И вот еще.
Клейма не было. Просто здоровая ровная кожа.
Потом Ланс продемонстрировал ухо. Ухо тоже было в порядке.
– И еще старые шрамы пропали. Я даже не заметил, когда. Просто один раз попробовал взять рукой Котьку – а рука в порядке. Я думаю, это тоже магия. Она бывает.
– Она бывает, – согласился Дэн. За Ланса он Эшу не просил, но Эшу заметил и сделал, как считал нужным. Очень по-кошачьи. – Ты говорил кому-то?
– Такое можно не увидеть? – удивился Ланс. – Они видят, но ничего не говорят. Значит, все в порядке.
– Или видят, но не замечают, – покачал головой Дэн.
– Это все черный кот, – уверенно заявил Ланс. – Скажу ему спасибо, когда он снова придет.
– Вряд ли он придет, – возразил Дэн.
Ланс огорчился.
– Жалко, – сказал он. – Он хороший. И белый котик хороший. А мясо было вкусное.
– Так ты теперь ешь мясо?
– Я все ем, – похвастался Ланс. – Сначала было только мясо и рыба, они вкусные. А потом я привык. Личи тоже были вкусные. А питахайя на дереве растет?
– На кактусе. Это плод кактуса.
Заносить данные грузовых накладных в бухгалтерскую программу, а уж тем более готовить отчеты для налоговой Станислав Федотович не любил. Поначалу у него даже не сходились результаты, но природное упрямство побеждало. Со временем ведение накладных, счетов и прочих документов превратилось в нудную, но необходимую обязанность, и как-то уже не вспоминалось, что сначала договаривались, что бухгалтерией будет заниматься Вениамин.
Тихо протопали шаги по коридору. Кто-то завозился в кухонном уголке. Станислав даже головы не поднял
– Бухгалтеришь? – Вениамин поставил перед ним чашку с кофе. – Три часа ночи на борту, даже Маша спит, бумажки не подождут?
Станислав с силой потёр лицо, вздохнул, принюхался к кофе.
– Ну а кто, если не я?
Вениамин ненадолго отвел взгляд в сторону. Станислав взял чашку и отхлебнул горького, с кислинкой, напитка.
– Жаль, Дэн из своего отпуска кофе не привез. Чай был очень хорош, – сказал он.
– Кстати о Дэне, – Вениамин уткнулся в свою чашку с бледным чаем. – Ты заметил, как он изменился?
Станислав кивнул.
– Научился задавать неприятные вопросы. Но логичные. Спросил, к примеру, почему на корабле нет роботов-уборщиков. Я еле отоврался.
– А почему? – удивился Вениамин. – Не то чтобы я совсем «за», но вот дома у меня такой был, и это было удобно, если не забывать его на подзарядку поставить.
– А ты сам не помнишь? – удивился Станислав. – Сначала мы комплектовались по минимуму. Ну а потом… Наших олухов хоть шваброй с тряпкой надо занимать, иначе они себе сами занятие находят. Уборка – верный способ.
– Так Дэну и сказал?
Станислав кивнул.
– А он?
– Пожал плечами и ушел. Через два дня пришел с вопросом, зачем мы закупаем чайные шарики, если рассыпной чай большими пачками дешевле и вкуснее, а при команде в семь человек при закупке на оптовом складе дают скидку и френч-пресс для заварки в подарок.
Вениамин заглянул в свою чашку и покачал головой.
– Он изменился, – признался врач, – и я не могу сказать, что эти изменения мне нравятся. Эти фейри… то, что он общался с фейри… Все источники, как один, твердят, что это меняет людей не в лучшую сторону.
Станислав поморщился.
– Да какие там источники, Венька? Сказки и предания? Тьфу! И не верю я ни в каких фейри. Мало ли в дальнем космосе необъяснимого. Вот что он отказывается говорить, где был и что делал, мне не нравится. И, главное, от вопросов ускользает, как намыленный.
– Потому и отказывается, что был у фейри, – меланхолично сообщил Вениамин. – Как правило, человеку не хватает слов и опыта, чтобы описать пережитое у них, а у Дэна и так-то с опытом не очень. Но он стал другим.
– Характер у мальчишки отрос, только и всего, – отмахнулся Станислав. – И навыков побольше стало. Готовить вон научился не только омлет и блинчики.
Вениамин помолчал, посмотрел, как Стас упорядочивает бумаги.
– Дело не в том, что он готовит потрясающую рыбу под сыром, – наконец сказал Вениамин. – Дело в том, что раньше он был предсказуем и более послушен. Не задавал по три вопроса на каждую просьбу. Просто выполнял.
– Он по-прежнему хороший навигатор, – возразил Станислав. – Все тот же дисциплинированный парень. Не спорит с приказами. Выполняет все свои обязанности. Очень старательно учится.
– Он стал больше времени проводить в своей каюте, – парировал Вениамин. – Я спросил его, отчего, и он ответил, что иногда злится на кого-то из команды, и предпочитает пережидать эти моменты в одиночестве.
– Разумно, – сказал Станислав. – При его способностях, распускать руки – последнее дело, а ругаться он не умеет и не хочет.
– Меня пугает сам факт, что он начал злиться, Стас. Он боевой киборг. Что если его сорвет?
– Оттого, что Тед подколол его как-то особенно резко? Не смеши. Он не сорвался на Шебе, не сорвался у Уайтера, где над ним издевались два года, а теперь сорвется оттого, что у Теда язык как помело?
– Уайтер подписал приказ об утилизации за неподчинение приказу, – напомнил Вениамин.
– Да, только мы не знаем, что это был за приказ и было ли вообще это неподчинение. Уайтеру было выгодно по дешевке обменять своих «шестерок» на «семерок», годился любой повод. Дэн от него просто сбежал. Не свернул шею, не глаз на жопу натянул, а сбежал. Хотя, уверяю тебя, натянуть глаз на жопу кому бы то ни было для него не составит труда.
– Вот именно, – веско сказал Вениамин. – На корабле разумный неконтролируемый боевой киборг, четыре месяца проваландавшийся с враждебными людям существами, и кто его знает, до чего он своим разумом додумается.
– Венька, тебя заносит, – хмыкнул Станислав. – Ты всерьез веришь, что Дэн, который несколько раз чуть не умер за нас, нам навредит? Вот серьезно навредит? Не чай Теду посолит, не покрасит Полине брови вместе с волосами, а именно навредит?
– Чай он раньше не солил, – заметил Вениамин. – И брови Полине тоже не красил.
– Мальчишка дорос до более серьезных шуток, чем прикидываться правильным киборгом, только и всего, – улыбнулся Станислав. – И, заметь, шутит он только над остальными олухами. Или он тебе тоже чай посолил, и ты накрутил вокруг этого теорию заговора фейри против людей?
– Нет, – покачал головой Вениамин. – Чая он мне не солил. Он пришел ко мне с вопросом, отчего люди занимаются сексом с детьми, если знают, что это уголовное преступление и знают, что это причиняет ребенку вред. И почему при этом заявляют, что они ценят, любят и оберегают детей.
– Знаешь, Венька, – задумчиво произнес Станислав. – На этот вопрос я бы и сам хотел получить ответ.
Сидеть на камнях было не очень удобно, но зато здесь не было людей. Крупные валуны, поросшие у основания буроватыми водорослями, нагрелись на солнце, и единственным соседом Дэна было небольшое похожее на чешуйчатую мышь животное. Оно явно принимало солнечные ванны под плеск волн огромного озера, самого большого на Патриции, которое по размерам всего чуть-чуть не дотягивало до звания внутреннего моря.
Дэн отдыхал. «Космический мозгоед» третий день стоял в порту, груз забрали ещё в первый день, капитан искал новые контракты, а команду выставили с корабля в отель при космопорте: плановая дезинфекция, как объяснил Станислав Федотович.
Весь вчерашний день Дэн, Ланс, Полина и Тед ходили по магазинам. В «Вулкане», гипермаркете в восемнадцать этажей, Полина потащила всех на этажи с одеждой. Тед купил себе солнцезащитные очки и широкополую шляпу для пляжа, Дэн – рубашку в незаметную зелёную полоску. Лансу понравилась мягкая жёлтая пижама в кометы и чёрная футболка с рваным воротом и стилизованной совой на груди. Дэн, успешно отвертевшийся от того, чтоб Полина покупала ему одежду, наблюдал, как Ланс несёт найденное Полине, а та, попытавшись подсунуть ему что-то более, на её взгляд, подходящее, сдаётся.
Потом они пообедали в кафе с видом на город, сходили в кино. Тед «потерялся» на этаже с боулингом и бильярдом, Полина уговорила Ланса и Дэна сходить в аквапарк. В отель вернулись под самый вечер, уставшие и довольные.
А сегодня Дэн решил отдохнуть от всех и ушёл к воде, подальше. За весь день он встретил лишь девушку, читавшую книгу на мостках, уходящих далеко в озеро. Ему хотелось подумать, и крепко подумать.
Он по-прежнему любил свой экипаж. Действительно любил. Правда, давило чувство собственной бесполезности: больше он не сможет прикрыть их собой от смерти, не получится. Но он хороший навигатор и значимый член команды. Да и за последние полгода не происходило ничего, что требовало бы от Дэна риска для жизни. Похоже, наприключавшись в первые полтора года, теперь они просто летали. Просто работали. Возили грузы, не брали пассажиров, отказывались от перевозки животных и даже бактерий – было и такое предложение. Случались смешные вещи, случались опасные, но так – не всерьез. Ничего особенного.
Но у Дэна чем дальше, тем острее росло чувство своей неуместности. Ему стало неуютно в команде. Он лучше понимал шутки Теда – и они больше не смешили. Готовность Теда кинуться на помощь не компенсировала его чудовищной бестактности: когда Дэн вернулся, Тед сначала две недели приставал к нему с вопросами о том, с кем у него был секс в «лагере для киборгов» и не принимал ответа, что секса не было, а потом с новыми силами принялся тащить Дэна в «Матушку Крольчиху». Когда Дэн отказался в очередной раз, Тед обозвал его «ботаником» и «романтиком» и добавил, что как киборгу, Дэну вряд ли стоит ждать большой и чистой любви. Ситуацию разрядил Ланс, на голубом глазу принявшийся объяснять Теду, что у боевых киборгов почти полностью блокирована выработка тестостерона и что программа предупреждает даже спонтанные эрекции. Тед крякнул, вздохнул, сочувственно похлопал киборгов по плечу и ушел в бордель один. Сообщать, что у него, Дэна, эти программы убраны, Дэн не стал. В бордель ему не хотелось.
Полина не то чтобы стала сторониться Дэна, но дергала его гораздо реже. Правда, иногда просила научить ее готовить то или иное блюдо – по возвращении из ситтина оказалось, что теперь Дэн готовит лучше нее. Дэн и правда купил ей куклу – робота в восемьдесят сантиметров ростом, с роскошными рыжими локонами до пояса, в костюме английского джентльмена восемнадцатого века, с отличным набором программ и слабеньким искином. Правда, расчесывала куклу, названную сэром Винсентом, Полина только в своей комнате – Тед, увидев игрушку, непременно начинал подкалывать девушку. Кукла стоила дорого, впрочем, денег Дэну хватило. Он получил свои реабилитационные от армии и Уайтера, правда, пришли они на капитанский счет – своего у Дэна все еще не было.
Михалыч не изменился. Не изменился и капитан. А вот врач стал сторониться и смотреть как-то особенно въедливо, как смотрит хозяин на киборга, заподозрив его в сорванности. Это тоже не радовало.
Кроме того, Дэн скучал по своим братьям. Дениса особенно не хватало, несмотря на все его хвастовство – совершенно человеческое, кстати; Полина, когда Дэн ее спросил, полвечера рассказывала ему про все свои дипломы, грамоты, премии и полученные гранты. Оказывается, люди гордятся своими достижениями. Тед, правда, не хвастался – видимо, его достижения никакими дипломами отмечены не были. Точнее, Тед хвастался иначе.
Словом, было неуютно. Дэн начал замечать, что и капитан, и врач относятся к нему не так, как к остальным младшим членам команды. Точнее, не так, как к Полине и Теду. Это было всегда, а резать по нервам начало только после возвращения. Они как будто ждали от него чисто киборговской исполнительности и послушания – а Дэн, кроме того что был киборгом, был еще и человеком, и немного фейри. Стадию беспрекословного послушания он давно прошел, и даже стадию изображания такого послушания, и скрывать, что он слушается только по делу, Дэн тоже больше не собирался.
Волна поднялась перед ним, встала прозрачной стеной. Дэн коснулся ее, вытянул длинное водяное щупальце. Этого тоже не хватало. Укрощенная, сотни раз пропущенная через систему очистки вода на корабле не шла на контакт.
Ничего, решил Дэн. Это просто кризис. Его просто надо пережить. Никто не остается неизменным – ни люди, ни он сам. Все меняются, и все меняется, и это естественно. Никто не обещал, что перемены обязательно будут приятными. Это эволюция, а отказываться от неё глупо и безответственно. Если бы самая первая рыбка, рискнувшая выбраться на берег в поисках лучшего места, повернула назад… Дэн усмехнулся. Вот как раз рыбки назад и не возвращаются.
Сидевшая на соседнем камне ящерицемышь давно сбежала по своим делам, волна с многочисленными щупальцами незаметно втянулась обратно в озеро, а Дэн всё смотрел, как яркое, почти земное, солнце медленно тонет за горизонтом. На Патриции не было птиц, это немного смущало, ведь планета была очень похожа на Землю. Но вместо птиц тут были очень крупные насекомые, яркие и громкие.
Температура воздуха падала. Брызги от бьющей в валун воды жалили холодом. Пора было возвращаться, идти пару часов до отеля вдоль берега, но Дэн всё тянул, не желая уходить от воды. Он с огромным удовольствием провёл бы тут всю ночь, но не взял с собой ничего и никого не предупредил. Второе было более веским аргументом, чем первое: хоть Дэн и ненавидел холод, никакого вреда ночь на берегу ему бы не причинила. Не было никакого желания возвращаться к людям. Тем более что капитан из экономии взял всего три номера, и свой Дэн делил с Лансом, Тедом и Михалычем. Дэн прекрасно понимал логику капитана, но после собственной, только ему принадлежащей каюты, это было непривычно и неудобно. Особенно действовала на нервы утренняя очередь в ванную.
Солнце окончательно провалилось за кромку воды. Дэн поднялся, потянулся и не спеша двинулся к городу. Часам к одиннадцати по местному времени он как раз дойдет до гостиницы.
========== 23 ==========
Последние три рейса были довольно напряженными. Сначала «Мозгоед», выйдя к станции гашения, попал в плотный поток мусора и обломков. О нем ничего не было в сводках, не предупреждали форумы пилотов и навигаторов, но мусор был, и противометеоритная защита едва справлялась. Пришлось «вальсировать», Тед после напряженного пилотирования почти неделю хвастался своим мастерством, а Станислав Федотович ругался зло и – когда, как ему казалось, никто не слышит – нецензурно. Потом кораблю пришлось две недели болтаться над Силаной. На планету-курорт садиться было запрещено, экипаж жадно облизывался на описания курортов и экскурсий, стоивших как оплата за три рейса с полным трюмом. Заказчик, как оказалось, ударился в бега, груз конфисковали, а команду корабля чуть не привлекли за соучастие. Бесконечные визиты следователя, обыски, допросы членов команды… Хорошо еще, что везли всего лишь ткани для крупной сети ателье, а не запрещенные веселящие смеси, на которых и погорел их заказчик. Станислав ругался еще сильнее, готовясь обращаться за помощью к Сакаи, Полина с Тедом изображали не очень умную молодежь, Дэн с Лансом – правильных киборгов, Вениамин с Михалычем отсиживались в недрах корабля и лишний раз не выходили. Дэн так не уставал с истории с Вадимом: очень тяжело было возвращаться в прежнюю модель поведения, ожидаемую от киборга. «Стой там, иди сюда» – Дэн отвык от этого и надеялся, что полицейским не придет в голову использовать свою возможность управлять киборгами. На программном уровне не сработает, но сделать вид пришлось бы.
Однако сильнее всего вымотал третий рейс: мало того что лететь надо было довольно далеко, а трасса, как назло, пролегала через нестабильные станции гашения, так еще пришлось уплотняться: везли пассажиров. К Дэну подселили Ланса, Вениамин перебрался к капитану… Плюсов в ситуации никаких, кроме того, что пассажиры были ксеносы – корсы, худенькие и невысокие, похожие на вставших на задние лапы очень мохнатых бесхвостых собачек. Изображать перед ними послушную технику было глупо и не нужно. А еще они очень хорошо платили. Но их было целых четырнадцать, а не брать их было нельзя: корсы были беженцами, они стремились улететь с планеты на чем угодно, и грузовые корабли их вполне устраивали. Они предлагали любые деньги, у них почти не было багажа, и эти четырнадцать корс были одной-единственной семьей – от черного с изрядной проседью патриарха с надломленным ухом до смешных пронырливых каштановых малышей. Пассажиры скулили и плакали в своих каютах по ночам, а звукоизоляция была так себе, и никто из тех, кто обитал по соседству с корсами, не высыпался. Кроме киборгов и Михалыча, который вообще перестал вылезать из машинного. Дэн и Ланс спали на единственной койке по очереди, добровольно взяли на себя все хозяйственные дежурства, а в свободное время, скрываясь от липнущих ко всем и на всех виснувших деток, просто отсиживались в каюте и разговаривали или смотрели привезенные Дэном фильмы.
– Ты бы хотел снова побывать в том лагере для киборгов? – спросил как-то Ланс.
– Да, – ответил Дэн. – Там хорошо.
– Лучше, чем здесь?
– Там не приходится так тесниться. Дом больше, чем корабль вместе с трюмом. Два этажа, два подвала, чердак с игрушками. Сад с бассейном. Склон холма с соснами. Море. И целый город.
– Здорово! – Ланс улыбнулся. – А летать там можно?
– Нет. Не на чем и негде. Так, как тут, тебя никто за штурвал не пустит.
– Жаль, – огорчился Ланс. – А люди там есть? Или только разумные киборги?
– Есть. И не только люди. Очень понимающие.
– Я хочу подстричься, – внезапно заявил Ланс. – Мне не нравится, когда волосы в глаза и за шиворот.
– Скажи Полине, сходите с ней в салон.
– Не хочу в салон, – нахмурился Ланс. – Я видел, у доктора машинка есть, он по субботам бреет голову.
– Хочешь сразу наголо? – удивился Дэн.
– Нет. Капитан тоже машинкой стрижется. Хочу как он.
– Вот закончится этот бедлам с пассажирами – и скажи ему. Думаю, он против не будет.
– Что такое «бедлам»? – немедленно заинтересовался Ланс.
Дэн улыбнулся.
– В девятнадцатом веке на Земле в городе Лондон был сумасшедший дом, который назывался «Вифлеем». В британском произношении это название превратилось в Бедлам. Там держали психически больных людей и водили туда экскурсии. С тех пор обстановку сумасшедшего дома принято называть бедламом.
– А-а-а, – протянул Ланс. – Но у нас все здоровы.
– Просто иногда ведут себя как безумные, – кивнул Дэн. – Санблок освободился. Пойду вымоюсь.
Стоя под горячими струями, Дэн пообещал себе, что когда пассажиры прибудут на место, он закроется в душе не меньше чем на час. Очень хотелось принять ванну, но такой возможности не вырисовывалось даже на горизонте. А еще возникали вопросы к проектировщикам «Космического мозгоеда», которые на десять кают оборудовали всего один санузел, и тот совмещенный. В ситтине на каждые две спальни была ванная комната, и еще одна – на первом этаже, правда, пользовались ею в первую очередь Баста и Тимур. А Денис говорил, что при хозяйских спальнях тоже есть свои ванные комнаты. Но ситтин – дом, построенный для комфорта его обитателей, а не малый коммерческий транспортник, выпущенный двадцать лет назад.
