Текст книги "Принцесса (СИ)"
Автор книги: Pale Fire
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Тая улыбнулась.
– Я много песен знаю, – сказала она. – А можно петь Никитиных?
– «На лошадке оловянной скачет всадник оловянный с медною трубою»… – пропел Грен. – Конечно, можно. Туу-Тикки их тоже любит.
– Это здорово, – обрадовалась Тая. – А вы поете? На два голоса?
– Редко, – покачал головой Грен. – Я играю на арфе. Мы выступаем с Туу-Тикки – гитара и арфа. Вот в следующую пятницу у нас будет концерт.
– Но вас с Алексом мы взять не сможем, – сказала Туу-Тикки. – Концерт будет в клубе, туда не пускают тех, кому меньше двадцати одного года.
– Будет запись, – пожал плечами Грен. – Алекс сумеет настроить трансляцию, и вы с ним сможете посмотреть концерт дома.
– На большом экране? – спросила Тая.
Грен кивнул.
– Ты знаешь нотную грамоту? – спросил он.
– Нет.
– Я научу тебя основам. А Туу-Тикки научит играть на гитаре.
– Если ты захочешь, – заметила Туу-Тикки.
– Я… я хочу, – энергично кивнула Тая. – Я всегда хотела.
– Вот и отлично, – улыбнулся Грен. – Тикки, у тебя же еще остался твой старый «гибсон»?
– Он в репетиционной, – подтвердила Туу-Тикки. – Сходи пока за ним.
– Что, прямо сейчас и начнем? – удивилась Тая.
– Почему бы и нет? Ты не против?
– Она очень способная, – сказал Грен, раздеваясь ко сну. – Талантливая. Я бы придушил ее родителей.
– Спокойно, спокойно, – ответила ему Туу-Тикки, которой дух расплетал на ночь сложную косу. – Ты не вправе, ты сам говорил. Слушай, а где Кай?
– В Ллимаэсе. Он стареет и, кажется, решил подыскать нам еще одну собаку – себе на смену.
– Ему же всего… а сколько?
– Много на самом деле. Он не был щенком, когда я его увидел, а познакомились мы двадцать пять лет назад. Эльфийские борзые живут дольше обычных собак, но все же не намного.
– И котикам нашим уже по двадцать… У Сесса усы поседели. Правда, ветеринар говорит, что выглядят они от силы на десять, и все же…
Грен сел рядом с Туу-Тикки, обнял ее.
– Летит время, – сказал он. – Еще несколько лет – и котики от нас уйдут. Будем брать новых?
– Будем, конечно. Но хорошо, что еще не сейчас.
Туу-Тикки потянулась и забралась под одеяло. Грен лег рядом. Туу-Тикки положила голову ему на грудь.
– Люблю тебя, – сказала она.
– И я тебя. Мне Оуэн написал. Просится в гости на Остару. Со своим новым парнем.
– На этот раз парень? В прошлый раз была девушка.
– Но ее он не привозил. Видимо, в этот раз все серьезно.
– Хорошо бы. А мне звонил Лерой.
– У него все по-прежнему?
– Да. Набрал новую группу учеников, обещал прислать демо-записи их группы, как закончат работу в студии.
– И по-прежнему один?
– Да, – вздохнула Туу-Тикки. – Асексуальность, знаешь ли, тоже ориентация.
– Знаю. Но меня тревожит его одиночество. Секс – не обязательное условие отношений.
– У него есть друзья.
– Я бы хотел, чтобы у него был кто-нибудь более близкий, чем мы.
– Будет еще, – улыбнулась Туу-Тикки. – Ему еще и тридцати нет.
– В следующем году будет.
– В нем чем дальше, тем больше от ши, а ши медленно взрослеют.
– По Оуэну этого особо не заметно. Хотя мальчики очень отличаются, конечно. И друг от друга, и от Алекса.
– Алекс солнышко. Чем-то мне Томаса Шарпа напоминает.
– Любовью к механике? Кстати, от Шарпов нет известий?
– Эдит прислала письмо на днях. Обещала заехать после Бельтайна. Кажется, они все-таки решили попробовать завести ребенка.
– Сложно им будет. Жаль, что они не остались тут.
– Томас слишком викторианский джентльмен, чтобы ему было комфортно в современном обществе, а Эдит – слишком хорошая жена, чтобы покинуть его. Но она обещала, что рожать будет непременно в здешней больнице.
– Ей бы еще и понаблюдаться до родов.
– Я ей об этом писала.
– А как их ситтин?
– Томас и Эдит туда так и не вернулись. Помнишь, они жили в Оксфорде, пока Томас там учился? А потом переехали в Бирмингем. Эдит вовсю борется за права женщин.
– Среди сидхе? – не понял Грен.
– Среди людей. Занимается благотворительностью, открыла бесплатную школу для девочек.
– Как они переживут Первую мировую? Ведь по их времени уже скоро.
– Не так чтоб очень. У них все-таки исторические процессы протекают иначе. Пока все спокойно.
– Или Эдит просто не обращает внимания на тревожные звоночки.
– Даже если бы обращала – что бы она сделала? Томас в армию не пойдет по возрасту, ему уже за пятьдесят.
– Могли бы уйти в ситтин.
– Это им решать. Да и ты – ушел бы?
Грен усмехнулся.
– Я, как ты помнишь, и не ушел. Слушай, а закон о выплате за приемных детей не изменился?
– Не в этом штате. Сумма увеличилась, а так все по-прежнему. За Алекса же платят, забыл?
– Финансами заведуешь ты, так что да, забыл. На Таю тоже откроешь отдельный счет?
– Обязательно. Тебя что-то беспокоит?
– Ее здоровье. Даже базовое обследование обойдется дорого.
– Ну, Эшу обещал проследить, чтобы девочка получила финансирование от Дома Детей.
– Или от Первого дома, я помню. Просто пока Райтхен переведет деньги, пока мы оформим страховку… А надо бы поспешить.
– Да ладно тебе. У нас достаточная финансовая подушка, чтобы не думать о таких вещах.
– Ты всегда была экономнее меня, – заметил Грен. – Правда, я давно не делал выписку со счета.
– Вот именно, – согласилась Туу-Тикки. – У тебя расходы не намного больше моих. Так что сделай выписку и успокойся.
– Может, я коплю на подарок?
– Да? – Туу-Тикки лукаво глянула на него. – Мне ждать бриллиантового ожерелья? Или редкой картины?
– Мы слишком практичны для таких вещей, – рассмеялся Грен. – Но ты подарила мне яхту, а я так и не отдарился. Это неправильно.
– Придумаешь еще, – махнула рукой Туу-Тикки. – И потом, на яхте-то мы всей семьей ходим.
– Угу, и страховка оформлена на тебя. Ох, Тикки…
– Что, слишком практична?
– В самый раз, – Грен поцеловал ее. – Ты заметила, Алексу перестали сниться кошмары?
– Ага. И у него появились друзья. А вот музыку он забросил окончательно.
– Я не удивлен. У него с ней слишком плохие ассоциации.
– Вот заметь: на его деда ты так остро не реагировал. А от мысли о таиных родителях тебя передергивает. Почему? Ситуации-то схожие.
– Сексуальное насилие, – объяснил Грен. – Это и для взрослого-то непереносимо, а уж для ребенка… Хотел бы я знать, кто это был.
– Узнаем рано или поздно. Не надо торопить события. Тая почти ничего о себе не рассказала.
– Надеюсь, нам удастся завоевать ее доверие.
– Я тоже. Слушай, у меня к тебе просьба: если ей приснится кошмар и ты проснешься – не ходи к ней. Разбуди меня, я схожу.
– Почему? А, понял. Да, хорошо. Как ты думаешь, в какую школу ее лучше отдать? В ту, где Алекс учится?
– Ну, вступительных тестов той, где учились Лерой и Оуэн, она даже через полгода не потянет. Так что да, туда.
– Я поговорю с руководством. И, может, Алекс наконец-то будет ездить в школу с ней и с нами, а не на велосипеде.
– Или они будут гонять на велосипедах вместе. Давай спать. Я что-то отключаюсь.
– Спокойной ночи, – Грен еще раз поцеловал Туу-Тикки. – Хороших тебе снов.
========== Глава 7 ==========
Грен быстро покончил с завтраком и подошел к камину. Взял в руки марку, оставленную Роджином, согрел в руках.
Алекс и Туу-Тикки о чем-то разговаривали за столом. Тая ела, уставившись в электронную книгу и не глядя в тарелку. Грен не особенно приветствовал чтение за столом, но Тая читала «Властелина колец», а от него, он помнил, сложно оторваться.
Марка потеплела, дрогнула. Воздух затрепетал прямо над маркой и тихий голос неопределённого пола, похожий на голос информационной системы, спросил:
«Грен Эккенер из Дома-Смерти-и-Возрождения, чьё имя ты назовёшь»?
– Роджин. Мне нужен Роджин.
– Пожалуйста, подожди, – три или четыре минуты тишины, потом в трепещущем воздухе вспыхнуло что-то вроде трёхмерного иероглифа. – Грен Эккенер? – голос был уже другой, явно мужской. – Это срочно?
– Не критично, – ответил Грен. – Но мне нужен совет и рекомендации.
– Я понял. Минут сорок. И сварите кофе. Пожалуйста.
– Непременно.
Иероглиф пропал, и марка стала просто еле тёплым куском янтаря. Грен положил марку на место и вернулся на кухню. Спросил у Туу-Тикки:
– Вы с Таей можете задержаться еще на час?
Туу-Тикки бросила быстрый взгляд на мобильник.
– Можем даже на полтора, – ответила она. – В салоне нас ждут в десять тридцать. А что?
– Я попросил Роджина прийти познакомиться с Таей.
Тая подняла голову, вопросительно поглядела на Грена.
– Это эмиссар Хаоса, который занимается потерянными детьми, – объяснил Грен. – Мне надо с ним посоветоваться.
– Вы отдадите меня в детдом? – спросила Тая. Глаза ее заблестели.
– Нет, что ты, – покачала головой Туу-Тикки. – Ни в коем случае. Мы же обещали.
– Ты наша дочь, как Алекс – наш сын, – объяснил Грен. – Мы никому тебя не отдадим. Но у тебя проблемы, с которыми мы пока не сталкивались, и я хочу спросить совета у более знающего существа.
– Какие проблемы? – Тая выключила книгу.
– Со здоровьем в основном, – вздохнул Грен. – Ты ешь пока. Роджин сказал, что придет минут через сорок.
Через тридцать пять минут зеркало в гостиной пошло волнами, на мгновение показало какой-то вычурно украшенный зал со множеством существ, и сквозь него шагнул уже знакомый Грену дракон. На этот раз он был один, одет во что-то вроде чаншаня, тёмно-синего и затканного серебром, и выглядел года на четыре старше, чем в свой прошлый визит.
– Привет. Кофе! Или я умру прямо тут!
Грен сам принес поднос с джезвой, чашкой, сахарницей и сливочником в гостиную, поставил на столик перед Роджином. Тая подняла взгляд от книги на Роджина, посмотрела на него испытующе. Дракон налил себе кофе, добавил сливок и сделал несколько торопливых глотков. С наслаждением закатил глаза.
– Вечный Хаос! Ненавижу официальные мероприятия! – Роджин глотнул ещё кофе, заметил Таю и помахал ей свободной рукой. – Уф!
– Угощайся, – сказал Грен. – Что-нибудь к кофе? Тая, это Роджин. Роджин, это Тая, наша приемная дочь.
– Рад знакомству, – кивнул дракон. – Нет, кофе достаточно. Надо было понизить градус пафоса. – Он прикончил кружку ещё тремя глотками, с сожалением поставил её на столик и повернулся к Грену. – Я слушаю.
– Посмотри на Таю, – попросил Грен.
Рождин дёрнул ухом, нахмурился на мгновение, потом развернулся к девочке.
– Здравствуй. Ты тут давно?
Туу-Тикки села рядом с девочкой, приобняла ее за плечи.
– С пятницы, – сказала Тая.
– А сегодня какой день недели? Там, откуда я пришёл, неделя из одиннадцати дней.
– Понедельник, утро, – ответил Грен. – Мы еще практически ничего не успели. Да и Тая была не в том состоянии, чтобы что-то предпринимать.
– Я читала, – возразила Тая. – И у меня был первый урок игры на гитаре. Я училась ее настраивать.
– С пятницы по понедельник, – Роджин прищурился. – Леди Туу, вы мне мешаете. Я понимаю ваше желание защитить и ободрить, но это излишнее. Тая, я не стану тебя касаться и даже не буду подходить ближе. Ты сможешь ответить на мои вопросы, а потом встать и пройти несколько шагов?
Туу-Тикки напоследок легонько сжала плечи девочки, встала и сказала:
– Когда закончите, поднимись к себе, Тая. Я подобрала для тебя несколько платьев на выход.
Она ушла. Тая проводила ее взглядом. Потом посмотрела на Роджина и кивнула.
– Отлично, принцесса, – кивнул дракон. – Сколько тебе лет?
– Тринадцать. Через два месяца будет четырнадцать.
– Для твоего дома – ты совершеннолетняя? У тебя есть супруг?
– Нет, я несовершеннолетняя. У меня нет супруга. Мне же не восемнадцать.
– В некоторых странах в двенадцать женщины уже замужем, – ответил Роджин. – Давно у тебя плохое зрение? Оно постепенно портилось или от травмы головы?
– Нет, оно позже начало портиться. Сотрясение мозга у меня было в семь лет. Два раза. А хуже видеть я начала в одиннадцать. Ну, я заметила это в одиннадцать. Сначала только левый глаз, а потом и правый. А как вы узнали?
– Ты щуришься и смотришь не в глаза, а чуть в сторону. Ты занималась каким-то видом спорта?
– Плаванием. И еще танцами, но у меня очень плохо получалось. А плавание я бросила.
– Для твоего роста и твоего мира – ты высокая девушка?
– Не очень. На физкультуре я в середине линейки.
– Хочешь научиться ездить верхом? Тут держат лошадей.
– Очень хочу! – обрадовалась Тая. Посмотрела на Грена. – Это правда можно? Я всегда хотела!
– Конечно, можно, – с легким удивлением ответил тот.
– Хочешь научиться защищать себя? Без оружия, используя силу противника. Или тебе больше понравилось бы, чтобы тебя кто-то защищал?
Тая задумалась надолго.
– Я не знаю, – сказала она. – Чтобы кто-то защищал – это здорово. Но защищаться самой – это тоже здорово. Это как каратэ? Как в «Не бойся, я с тобой»? А разве девочек такому учат?
– Принцесса, я не знаю, что такое «не бойся, я с тобой», – улыбнулся дракон. – Это такая история?
– Да. Там драки. Хорошие люди против плохих. И еще песни, красивые.
– Вот как. Я имел в виду айкидо. Грен, здесь существует айкидо или джиу-джитсу?
– Айкидо, – ответил Грен. – Наш сын, Оуэн, ты его видел, занимался, и очень плодотворно. Сейчас сам преподает.
– Оуэн вырос? – на мгновение удивился Роджин. – Сколько лет тут прошло? Хотя не важно. Тая, Грен покажет тебе в компьютере, что я имею в виду. И, конечно, девушек этому учат. У тебя есть полное право защищать себя.
Тая отвела взгляд.
– Оуэну уже двадцать восемь, – ответил Грен. – А Лерою двадцать девять. Они давно взрослые мальчики.
Дракон моргнул, шевельнул левым ухом.
– Тая, ещё несколько вопросов – и я перестану тебя мучить. Ты старший ребёнок в семье?
– Да. У меня есть младший брат Гоша, ему семь.
– Твоя мать – старший ребёнок в семье?
– Единственный. У нее был еще брат, но он умер совсем маленьким, у него даже имени не было.
– Какие у тебя были обязанности по дому?
– Ну… Следить за братом, ходить в магазин, стирать, убирать, готовить, гладить белье, мыть окна. Все, что мама скажет. Я все делала.
– И при этом ты где-то училась?
– Да, в школе. Я хорошо училась, у меня только по алгебре и по английскому тройки. Еще я ходила петь в ансамбль, а до этого на танцы и на плавание.
– Хорошо, – Роджин на мгновение прикусил костяшку указательного пальца. – Пожалуйста, встань и пройди до стены и обратно.
Тая послушалась. Двигалась она скованно, сутулилась, не знала, куда девать руки.
– Спасибо, принцесса. Я скажу тебе кое-что, ты можешь не отвечать. И прости, если это причинит тебе боль, – дракон переплёл пальцы рук, опёрся на них подбородком. – Ты в безопасности в этом доме. Ты имеешь право на все твои желания. На все твои мысли, даже самые ужасные. Когда ты что-то захочешь, скажи об этом леди Туу или Грену. Если ты о чём-то мечтала, как с верховой ездой, например. Но самое главное – здесь ты в безопасности.
Тая кивнула, всхлипнула и убежала наверх по правой лестнице. Грен проводил ее взглядом и сел напротив Роджина.
– Насколько все плохо? – спросил он.
Роджин некоторое время молчал. Грен чувствовал, как от дракона пышет сухим жаром, как от костра. Потом тот справился со своим гневом и заговорил.
– Имейте в виду возможность попытки суицида в течение первого года жизни в этом доме. В общем – регулярное насилие, сексуальное насилие со стороны старшего члена семьи. Ребёнок на позиции взрослой женщины лет, не знаю… С семи? Личные защиты отсутствуют. В смысле – взломаны. Какое-то серьёзное нарушение с родовой историей. По женской линии. Скрытый голод. Она рисует? Поёт? Или только читает?
– Поет, и хорошо поет, – сказал Грен. – Что мы можем предпринять… и что я могу сделать с ее родителями? Для меня немыслимо оставить ситуацию вот так.
– Поёт – это хорошо. Пусть поёт. И лошадок, – дракон зажмурился, потёр переносицу. – Психотерапевт с опытом сексуальных травм детства. Есть тут такие специалисты? А, вот что – в обязательном порядке ей нужны обязанности по дому, простые и понятные. И чёткие границы, за которые вы не будете заступать. Не входите в её комнату, если она сама не позовёт. Ну, объясните ей это сперва. А родители, – Роджин поморщился, как от зубной боли, – оставь. Наша фантазия слишком бедна. Но ты, как её опекун, можешь сделать кое-что, – дракон оскалился. – Во-первых, обратиться с официальным протестом и требованием виры к её сопровождающим. Во-вторых, ты можешь добраться до её мира и обратиться к основательнице её рода с требованием передачи силы, минуя мать и бабушку. И бонусов, бонусов. Она из какой страны? СССР? Россия?
– СССР. Как я найду основательницу ее рода?
– Найди её мир. Захвати с собой прядь волос. Как девочка сама себя называет? Не паспортное имя, а внутреннее имя, понимаешь разницу?
– Таюшка. Жеребенок.
– Вот, приходишь в тот мир, даже не обязательно в исходную страну, берёшь прядь волос, более-менее активный перекрёсток – и говоришь: я, такой-то такой-то, опекун такой-то женщины, взываю к первой матери её рода по праву защиты и помощи. Дальше излагай свои требования. Ну и заверши как-нибудь понятно, что ты закончил речь. Всё, дальше она сама тебя найдёт.
– Спасибо, – кивнул Грен. И вздохнул. – У нас все дети в той или иной степени с проблемами, но вот чтобы так…
– У вас мальчики были. С девочками всё гораздо хуже, – мрачно сказал дракон. – Я последнее рождение на Земле жил женщиной в России, уж можешь мне поверить…
– Верю, – вздохнул Грен. – А каких бонусов я могу потребовать для Таи?
– Требуй наиболее подходящих ситуации. Вот такой фразой. Мы ограничены в видении ситуации, а так вероятности сложатся. У вас тут есть глобальная сеть? Интернет?
– Да, конечно.
– Найдите в сети материалы для родителей таких подростков, в смысле – переживших сексуальное насилие. Наверняка есть онлайн-консультации. Чтобы пока вы ищете оффлайн-спеца, не натыкали её палочками случайно. Ну и имейте в виду – она жила дома под очень жёстким прессингом, – дракон протянул руку и сжал предплечье Грена, – вот так примерно. Сейчас её выбросило в пространство без давления. У неё нет возможности компенсации, психика их не создала. Создайте ей ограничения, а то она взорвётся.
– Я понял, – сказал Грен. – Спасибо тебе.
– Было бы за что, – пожал плечами Роджин. – А, ещё – у вас тут бывает старший из стаи Сефиротов?
– Заглядывает время от времени.
– Его супруг хороший генетик и физиолог. Пусть возьмут у неё кровь и волосы и соберут витаминный и микроэлементный комплекс. У неё скрытый голод, а столько фруктов и рыбы человеку не съесть, – дракон поднялся. – Вопросы?
– Позвоню ему сегодня же, – кивнул Грен. – Нет, спасибо. И спасибо за помощь. У меня душа болит об этой девочке.
– На здоровье, – Роджин помолчал. – Я понимаю. Сейчас она в шоке, как пройдёт шок, начнётся обострение. Вас ждут сложные дни. Тем более, физическому контакту со взрослыми она не доверяет. Если будет совсем плохо, позовёшь меня – я её усыплю.
– Спасибо, – повторил Грен. – Туу-Тикки хочет показать ее врачам – зубы и все остальное. У Таи что-то болит, настолько давно и постоянно, что она привыкла. Надо выяснить, что.
– Да, – кивнул дракон. – Удачи.
Он подошёл к зеркалу, положил ладонь на стекло. Мгновение – и отражение изменилось.
========== Глава 8 ==========
Туу-Тикки ждала Таю в ее комнате. На застеленной кровати лежали платья – четыре: золотисто-коричневое, синее, аквамариновое и бежевое. Все платья были схожего кроя, из-под подолов выглядывало кружево нижних юбок, кружевами были украшены воротники и манжеты.
– Выбирай, какое наденешь сегодня, – сказала Туу-Тикки, когда девочка вошла. – Они все твои. Они, конечно, не новые, но почти не надеванные, и подойдут тебе по размеру – мы же с тобой почти одного роста. И они не требуют точной посадки по фигуре. Это вариации на тему бохо-стиля, он уже много лет в моде.
Тая стояла и просто смотрела на платья. Не считая школьной формы, у нее до этого было только одно платье – синее, клетчатое, его отдала соседка. Тае оно было великовато. Но она его часто носила. Просто потому, что особого выбора не было. Эти платья были совсем другие. Кружева, насыщенные цвета, незнакомые ткани… Она подошла к кровати и взяла за рукав синее. Цвет был глубоким-глубоким, очень красивым, а кружева – голубыми.
– Вот это, – сказала она.
– Хорошо, – кивнула Туу-Тикки. – Остальные я повешу в шкаф. Держи, – она протянула девочке коробочку с колготками. – Туфли, конечно, не очень подходят к этому платью, но мы купим новые. Одевайся. Я буду ждать тебя в гостиной.
Туу-Тикки вышла. Тая стала переодеваться. Сначала она надела колготки. Тонкие, невесомые, прочные, цвета загорелой кожи. Таких Тая еще не носила. Мать переделывала ей из детских колготок хлопковые ажурные, но это было не то. Эти колготки были взрослые. Тая надевала их очень осторожно, боясь порвать.
Платье на мягкой хлопковой подкладке ласково льнуло к телу. Оно было свободным, без пояса и тесного лифа. Тая поправила воротник, одернула манжеты, посмотрелась в зеркало. В этом платье она была похожа на куклу. Но это было хорошее сходство. Подол доходил до колен, рукава приоткрывали запястья. Тая зашла в ванную, еще раз причесалась и спустилась вниз.
Туу-Тикки, в длинной золотистой юбке в пол и ярко-белом узорчатом пуловере, ждала ее у камина. Она протянула девочке коричневую замшевую сумочку с бронзовой пряжкой.
– Держи, – сказала она. – Это тебе. Внутри – твои карманные деньги на эту неделю.
Тая заглянула в сумочку, достала пять бумажек. Они были зеленоватые, с портретом какого-то мужчины на одной стороне и картинками и надписями с другой. Надписей Тая не поняла. Но поняла номинал – десять долларов США.
– Спасибо, – выдавила она.
– Пойдем, – предложила Туу-Тикки.
Ее машина – зеленый, как жучиные надкрылья, «тесла», – уже ждала перед гаражом. Тая села на переднее пассажирское сиденье. Туу-Тикки показала ей, как пристегнуться. Тая волновалась, как перед дальней поездкой. И немного боялась.
– Нам долго ехать? – спросила она.
– Минут двадцать, – Туу-Тикки вывела машину за ворота и поехала вниз, к улице. – Салон называется «Кларисса», стричь тебя будет мастер по имени Мелинда. Она специализируется на подростках. Она же расскажет, как ухаживать за волосами.
– Но я ничего не пойму, – испугалась Тая.
– Я тебе потом объясню. Держи, – Туу-Тикки протянула Тае свой телефон. – Там в заметках список вещей, которые мы тебе купим. Выбирать вещи будешь сама. Да, и ты можешь выбрать в магазине любые пять предметов сверх списка, это будет подарок на новоселье.
Тая начала осторожно тыкать в сенсорные кнопочки. По ошибке сунулась в список исходящих, напряглась. Туу-Тикки показала ей, как вернуться к главной панели.
– Вот тут заметки, – она ткнула в иконку с блокнотом. – Тут по-русски.
Список оказался длиннющим. В нем была и одежда, и обувь, и белье, и купальники, и телефон, и неведомая «персоналка», и непонятная уходовая косметика.
– Проверь, я ничего не забыла? – попросила Туу-Тикки.
– Кажется, нет, – неуверенно сказала Тая. – А почему джинсов – три штуки?
– Думаешь, мало?
– Много!
– В самый раз. Одни носить, одни в стирке, одни на всякий случай. Да и рвется одежда же. Насчет платьев и юбок – посмотришь, что есть в магазине, выберешь сама.
– Я не умею выбирать одежду.
– Заодно и поучишься.
– А почему так много колготок?
– Ну так они рвутся еще быстрее, чем джинсы, нужен запас. И потом, они разные – цвета, узоры. Мало ли что тебе понравится.
– А как выбирать лифчики? Я не знаю.
– Помнишь, я снимала с тебя мерки? Потом посмотрела по таблице. У тебя размер лифчика – семьдесят пять Б, их и будем смотреть. Размер остальной одежды у тебя XS, самый маленький из взрослых. Размер ноги – шестой. Размер колготок – двоечка. Отсюда будем плясать. Но все равно придется примерять, потому что у разных производителей размерные линейки отличаются. Маркировка может быть одна и та же, а реальный размер – разный.
Тая кивнула и вернула телефон.
– И в магазинах точно все будет? – не поверила она.
– Конечно, – удивилась Туу-Тикки. – А, понимаю. Нет, в здешних магазинах всегда все есть, не в одних, так в других. Мы поедем сначала в большой супермаркет для детей и подростков. Он называется «Неверлэнд». Как страна Небывальщина в «Питере Пэне». Ты читала «Питера Пэна»?
– Да, один раз. Брала в библиотеке.
Туу-Тикки проехала по улице, отыскивая место для парковки. Нашла, остановила машину и сказала:
– Мы почти на месте. Пойдем.
Салон красоты оказался большим, ярким, хорошо освещенным, с экранами, на которых вышагивали по подиумам длинноногие красотки в странных нарядах. Тая ссутулилась, понимая, что она совсем не похожа на этих красоток в телевизоре, но Туу-Тикки этого словно не заметила. Девушка-азиатка за стойкой у входа улыбнулась, что-то сказала Туу-Тикки. Та ей ответила. Потом откуда-то из глубины вышла высокая мулатка в черном фартуке, по карманам которого были распиханы ножницы, расчески, заколки и еще что-то непонятное. Она тоже улыбнулась и поманила Таю за собой. Тая нерешительно пошла. У нее повлажнели руки и неприятно сжималось в животе.
Она помнила парикмахерские, в которых ей доводилось бывать. Кафельные или выкрашенные масляной краской стены, картинки из журналов, кресла из ободранного дермантина, неприятный запах, духота, зеркала с облетающей амальгамой, толстые тетки в замызганных халатах. Здесь было не так. Большое светлое помещение с огромным окном на улицу, зеркальные стены, странной формы белые и черные кресла, выложенный красивыми плитками пол, экраны на стенах, что-то тихо бормочущие на английском, незнакомая музыка, красивые парикмахерши.
– Гуд морнинг, Мелинда, – робко сказала Тая парикмахерше.
Та заулыбалась, усадила девочку в кресло, отрегулировала высоту. Туу-Тикки что-то сказала Мелинде, та согласилась. Потрогала волосы Таи, похвалила – это Тая поняла. Потом укрыла девочку пеньюаром из шуршащей полосатой ткани, расчесала, опрыскала ее волосы из пульверизатора так, что они стали совсем мокрые, снова расчесала и начала стричь. Расчесывала она совсем не больно, а стригла быстро. Тая, пока шел процесс, разглядывала в зеркале отражения других парикмахеров и клиентов. Прямо за ее плечом пухловатый негр с короткими совершенно белыми волосами, накручивал на здоровенные бигуди волосы очень черной негритянки, а потом смачивал их чем-то с помощью плоской кисточки. С другой стороны высокая азиатка с рыжим хвостом на темени машинкой выстригала на голове черноволосого парня какие-то узоры. Тая бы приглядывалась и дальше, но видела она плоховато, да и Мелинда уже почти закончила со стрижкой и достала фен.
Тае смели кисточкой волоски с шеи и лица, уложили волосы, Мелинда даже достала ручное зеркало и показала, как выглядит таин затылок. Потом подмела щеткой волосы с пола, ссыпала их в пакетик и отдала Туу-Тикки. Тая встала с кресла, чувствуя себя странно легкой.
– Тебе нравится? – спросила Туу-Тикки.
– Как у Алисы Селезневой, только длиннее.
– У тебя тот же тип лица, только черты тоньше, так что ты очень правильно выбрала себе прическу, – похвалила Туу-Тикки. – Прощайся с Мелиндой и пойдем расплатимся.
Расплачивалась Туу-Тикки какой-то карточкой. Азиатка за стойкой провела этой карточкой по прибору с разноцветными кнопками, потом протянула прибор Туу-Тикки. Та потыкала по кнопкам и забрала карточку.
– Ну вот, – сказала она. – Теперь поехали за одеждой и всем остальным.
В машине Тая спросила:
– А что Мелинда говорила? Про мои волосы?
– Что они очень хорошие и густые. Что им нужен шампунь для жирных волос, сухих на кончиках, и питательный бальзам. Мы купим.
– Мы теперь всегда будем ездить в эту парикмахерскую?
– В салон. Можем и сюда. Он хороший. Я читала отзывы, да и тебе ведь понравилось.
– Понравилось, – согласила Тая, – но я хочу отрастить волосы. Как у вас. Вы тоже туда ходите?
– Нет, мне укладывают волосы духи. Но они не стригут. Кстати, где-то раз в полгода тебе надо будет подравнивать кончики, чтобы они не секлись, так что ездить сюда мы будем.
Очередная стоянка перед огромным зданием в шесть этажей. Тая вышла и запрокинула голову. На крыше и над входом светилось синим и зеленым слово NeverLand.
– Это универмаг? – со страхом сказала она.
– Супермаркет, – ответила Туу-Тикки. – Нам на шестой этаж, там все для девочек-подростков. А потом мы спустимся на третий, в отдел игрушек. И на первый, там телефоны и компьютеры.
В магазине было ярко, так ярко, что Тая зажмурилась. Какие-то переливающиеся огни, воздушные шары, игрушки, манекены, машинки – столько всего, что у нее закружилась голова и она вцепилась в рукав Туу-Тикки. Та повела ее к большому прозрачному лифту. Они поднялись на шестой этаж, проехав насквозь остальные, и вышли в большом зале, где играла негромкая приятная музыка.
– Ну вот, – Туу-Тикки взяла пурпурную корзинку на колесах из стойки с другими такими же. – Пойдем по списку.
Тая впервые в жизни сама выбирала себе одежду. А тут ее было так много и такая разная! Джинсы, оказывается, бывают не только синие, но и голубые, и красные, и фиолетовые, и зеленые – с бахромой, с вышивкой, с блестящими камушками, со специальными растрепанными дырками, бархатные, вельветовые – какие угодно! У нее разбежались глаза.
– Возьми все, которые тебе понравились, – подсказала Туу-Тикки, – и иди примеряй. Выбери те три пары, которые на тебе лучше всего сидят.
В конце концов Тая выбрала, стараясь быть поскромнее. Простые синие, голубые с вышивкой в виде растительных узоров и фиолетовые бархатные. Потом настал через блузок и футболок, курток и пуловеров, колготок, белья, купальников, юбок и платьев. Платье Тая выбрала только одно – она помнила, что в шкафу дома висят еще три. Юбки ее тоже не особенно заинтересовали. Ей понравилась красная клетчатая юбка в складку и расклешенная книзу длинная и тонкая джинсовая, но покупать их она отказалась – достаточно платьев.
У крутящихся стеллажей с бижутерией и всякими штучками для волос Тая просто залипла.
– Для волос – все, что угодно и сколько угодно, – сказала ей Туу-Тикки. – В остальном – помни правило пяти вещей.
Тая кивнула, не оборачиваясь. Сначала она просто смотрела на бархатные резиночки, витые обручи, заколки, зажимы. Потом осторожно потрогала. Взяла одну бархатную резинку, синюю, обернулась на Туу-Тикки, встретила ободряющий взгляд. И набрала всяких разностей, всего, что понравилось.
Это был новый опыт. Покупать то, что нравится, без счета, просто потому, что нравится. Не выискивать одну хорошенькую заколку во множестве страшных на большой витрине, не ежиться от советов и комментариев матери. Просто выбирать. Брать хрустящие упаковки и складывать в и так уже наполненную корзину. Но Тая все время ждала окрика – что берет слишком много, что выбрала слишком безвкусно…
Из бижутерии Тая взяла одну-единственную брошку – синюю стразовую звезду с двенадцатью лучами.
– Вот, – сказала она. – Первая.
– Отлично, – одобрила Туу-Тикки. – Теперь нам нужна шкатулка для всего этого богатства. Ну и обувь с косметикой. Это там.
