Текст книги "Принцесса (СИ)"
Автор книги: Pale Fire
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Тая пожала плечами.
– Были раньше, на шоколад и клубнику. Но у меня тогда была астма, она потом прошла.
– Ты любишь орехи?
– Люблю.
– А какие?
– Я только грецкие пробовала.
Туу-Тикки открыла дверь в кладовку, зажгла в ней свет.
– Смотри, – сказала она. – Вот на этой полке в банках орехи. Банки подписаны, но я тебе прочитаю. Вот тут фисташки соленые, вот тут несоленые. Здесь фундук без скорлупы. Тут кедровые орешки. Вот это пекан, он похож на грецкий орех, но мне нравится больше. Это бразильский орех. Это – макадамия. Вот кешью – просто сушеный и жареный. Здесь – кусочки кокосового ореха. Вот на этой полке сухофрукты. Инжир, сушеная папайя, банановые чипсы, сушеная черешня, белый и черный изюм, кумкват – это такой цитрус, чернослив, четыре вида кураги, вот тут просто фруктовая смесь. Ниже у меня крупы и фасоль, но это тебе вряд ли интересно. Орехи и сухофрукты можешь брать сколько угодно. Ты слишком худенькая. Какой у тебя рост?
– Сто пятьдесят восемь.
– Сколько ты весишь?
– Не знаю.
– В ванной есть весы, взвесишься. На мой взгляд, ты спокойно можешь набрать еще килограммов пять как минимум.
Туу-Тикки открыла холодильник.
– Вот на этой полке – йогурты и пудинги, вот в этих коробочках и бутылках. Фруктовые и простые. Вот сливки, пожирнее и не очень. Я люблю кофе со сливками. Тебе нравится кофе?
– Он горький, – пробормотала Тая.
– Это если не добавлять в него сахар, – улыбнулась Туу-Тикки. – Я научу тебя готовить настоящий кофе. Еще на этой полке сыры.
– Я не люблю сыр.
– Может, ты просто еще не нашла тот сорт, который тебе нравится. Вот тут, в пластике – рыба, копченая и соленая. Еще бывает свежая, когда мы ее покупаем. Завтра, кстати, надо съездить за рыбой. Ты ее любишь?
– Жареную. А мама не любит, я ее всегда сама чищу и готовлю.
– Тут рыба морская, ее готовят иначе. Вот здесь – мясо, охлажденное и копченое. Колбас мы не покупаем, предпочитаем окорок и ветчину. Вот карпаччо из индейки, вот олений окорок, вот кабанья ветчина, а это казы – вяленая конина, очень вкусная. Ниже овощи и те фрукты, которым нужен холод. Как видишь, яблок тут много.
– А это что? – Тая указала на капусту «романеско».
– Такая цветная капуста. На дверце молоко, вот в этих пластиковых бутылках, и сливочное масло. Ну и всякие мелочи вроде паштетов, консервов и так далее. Вот эти крупные яйца – индюшачьи, эти, помельче – куриные. Вот на этой полочке – лекарства, не бери их. Да, а вот это – шоколад, – Туу-Тикки указала на отсек с полутора десятками плиток. – С орехами, с изюмом, с солью, с карамелью, молочный, белый, горький – всякий. Выбери себе плитку на перекус, до ужина еще далеко.
Тая неуверенно принялась перебирать шоколадки. Ей покупали шоколадные батончики, но ни разу в жизни не покупали целой шоколадки. Нет, она видела их в магазинах, но редко, обычно там были соевые плитки. И она никогда не покупала себе шоколада. Слишком дорого. Правда, шоколадные конфеты – трюфели и вишню в шоколаде – она иногда ела.
Тая взяла яркую упаковку с крупными орехами на ней.
– Это молочный шоколад с цельным фундуком, – сказала Туу-Тикки. – Постарайся не съедать больше одной шоколадки в день, хорошо?
– Хорошо, – пробормотала Тая. – Можно я съем ее в своей комнате?
– Конечно, – кивнула Туу-Тикки. – И еще ты можешь попросить духов принести в твою комнату любую еду, они послушаются. Я для того тебе это все и показываю, чтобы ты знала, что приказать. Вот этот отсек – морозилка, тут мороженое мясо, рыба, овощи, ягоды и мороженое. Вон оно, в самом низу, в ведерках.
Она закрыла холодильник и оглядела кухню, вспоминая, как увидела ее впервые.
– Готовить сама ты можешь, – продолжила Туу-Тикки. – Какая у вас была плита, газовая или электрическая?
– Газовая. И еще печка на угле и батареи.
– У нас плита электрическая, на восемь конфорок. И две духовки, для пирогов и для мяса с рыбой. Вот кофемолка, кофеварка, вон в том шкафчике – миксер, кухонный комбайн и все такое. Эта штука – хлебопечка, эта – мультиварка, эта – пароварка. Вот эти стальные ножи – ими можно резать все, а вот эти белые – керамика, ими можно резать только фрукты, овощи и мясо без костей. Вот эта дверца – микроволновка, чтобы подогревать и размораживать еду. Я попозже покажу тебе, как ею пользоваться. В этих шкафчиках тарелки и чашки, вон там – чаи, кофе, мед и пряности.
– А почему у вас коричневый сахар?
– Это крамелизированный тростниковый сахар, мне такой больше нравится. Еще есть леденцовый, он вон в той банке, тоже коричневый.
– А печенье вы покупаете?
– Нет, я его пеку сама или прошу духов. Ты любишь имбирное печенье?
– Никогда не пробовала.
– Ну, значит, велим духам приготовить побольше имбирного печенья. Пойдем дальше.
Они ушли из кухни, и за их спинами стукнула дверца кладовки – духи принялись готовить.
Туу-Тикки поднялась с Таей на второй этаж.
– Вот тут, – показала она, – наша с Греном спальня.
– Мне сюда не заходить?
– Без приглашения – лучше не надо, – согласилась Туу-Тикки. – Но если тебе ночью приснится кошмар и ты проснешься – приходи. Вот эти три двери – комнаты для гостей, сейчас в них никого нет. Вот мужская ванная комната. Ну, это твоя комната, а ванная рядом – женская. Если у нас будут гости-женщины, тебе придется поделиться с ними ванной.
– Угу, – кивнула Тая.
– Это снова гостевые комнаты, это ванная, которой пользуется Алекс, это его комната, сюда мы заходить не будем. Вот эта дверь – спальня Грена. Сюда заходить нельзя никогда. Но она обычно и закрыта. Договорились?
– Договорились, – кивнула Тая. – А почему?
– Потому что там полно всяких недетских и очень наших с ним штук. Ну вот, второй этаж мы обошли. Проверим чердак?
Тая с энтузиазмом кивнула.
На чердаке было пусто. Справа от люка валялись заброшенные игрушки и детали конструкторов, у стены стояли большие картонные коробки, слева было что-то вроде гнезда из ковров и овечьих шкур. А прямо – здоровенный стол с огромной железной дорогой, поездами, тоннелями, мостами и стрелками.
– Тут, в общем, ничего интересного, – сказала Туу-Тикки. – Когда Оуэн и Лерой были маленькие, мы устроили здесь игровую комнату. Сейчас они выросли, а игрушки остались.
– Здесь можно играть?
– Если захочешь – сколько угодно. Ты не устала?
– Нет.
– Тогда давай выпьем чаю и отправимся изучать подвал.
========== Глава 5 ==========
Тая завалилась на кровать с книжкой, вытащила из кармана и положила перед собой шоколадку. Рассмотрела обертку, развернула, попробовала. Оказалось очень вкусно. Тая подсунула себе под спину все четыре подушки и начала читать, но через некоторое время подняла голову от книги.
Этот дом такой огромный! Тая даже не подозревала, что дом, в котором живет одна семья, может быть таким большим. И у нее в нем есть своя комната. Только своя! В родительской квартире она делила узкую темноватую комнатку с братом. Но это уже после того как умер дед. До этого в маленькой комнате жил он, Тая с родителями – в большой, и брат, когда родился, тоже жил там. А еще до этого – Тая помнила это смутно, но помнила – они с родителями жили в маленькой. Тая и сама была совсем маленькой тогда.
Тая вспоминала все комнаты этого деревянного дома. Кухня была больше, чем вся их квартира в Кишиневе. И эта комната, ее комната – больше, чем большая комната в квартире родителей. Про ванную и говорить нечего – в Кишиневе у них был только туалет и душевая выгородка на кухне. Умываться приходилось тоже на кухне. И горячей воды не было, только по субботам, чтобы помыться в душе, включали электрический водонагреватель.
Тая выросла в бедности и убожестве и не знала об этом. Она и сейчас об этом не задумывалась – слишком велико было потрясение, чтобы начать сравнивать. И ей не верилось, что она правда в Америке – по ее представлениям, это была мрачная страна, где было полно безработных и угнетали негров, страна, помешанная на войне. Но ничего такого Тая пока не заметила. Правда, Туу-Тикки сказала, что они с мужем не ходят на работу, но было непохоже, чтобы им не хватало денег на что-то. Столько еды в холодильнике и кладовке! И такой огромный холодильник! Тая еще никогда не видела таких больших.
Что такое «не хватает денег», Тая представляла – помнила времена, когда мама все время искала «трешку до получки». Помнила супы из подтухшей вареной колбасы и «змеиные» супчики – концентраты из пакетиков. И то, что у самой Таи было очень мало новой одежды, не считая школьной формы, то, что она вечно донашивала что-то за кем-то – за матерью, за ее подругами… Значило ли это, что их семья была бедной? Тая не знала. Ей казалось, что все вокруг так живут. Не бедно и не богато. Просто – так.
Здесь все иначе. Тая еще не могла сформулировать различия, но чувствовала их. Ей не хватало базы для сравнения. Но здесь ей нравилось. Нравилось, что Туу-Тикки стучится в дверь и спрашивает разрешения войти. Нравилось, что здесь всегда есть горячая вода и есть ванна. То, что ванной комнатой придется с кем-то делиться, для Таи было нормальным – о том, что у человека может быть личная ванная, ей и в голову не приходило. У нее вообще было очень туго с представлениями о личном, потому что даже белье она донашивала за матерью, а игрушками и всем остальным приходилось делиться с братом. Игрушками, книгами, сладостями, фруктами, личным пространством, личным временем – всем.
Больше всего Таю обнадежило обещание Туу-Тикки, что не придется идти в школу через месяц с небольшим. Если тут и правда март… А тут и правда март, потому что нарциссы цветут. И в школу надо будет идти только в сентябре. Интересно, в американских школах есть школьная форма? Тая не помнила. Фотографий американских школ ей не попаладось вообще. И из всех книжек про американские школы она помнила только «Убить пересмешника», а там действие происходило в тридцатые. «Те» тридцатые, двадцатого века. А сейчас и здесь – тридцатые годы двадцать первого. Интересно, что изменилось? Наверное, люди уже вовсю летают на Марс и к другим звездным системам, и роботы есть, и все такое, о чем писали фантасты…
В дверь постучались.
– Войдите, – сказала девочка.
Вошла Туу-Тикки.
– Это снова я, – объявила она. – Сейчас духи принесут сюда книг. И это, – она показала Тае плоское пластиковое устройство, – тоже книга. Электронная.
Тая кивнула. Она что-то читала про такие штуки в какой-то фантастике. Или про что-то похожее. Она не помнила.
Туу-Тикки показала ей, как пользоваться книгой: как включать, как выбирать нужный файл, как перелистывать. Книга была с цветным экраном и подсветкой, в чуть потертой коричневой кожаной обложке. Тая тут же подумала о том, что ее можно будет читать под одеялом, выключив свет. Она любила читать поздно вечером, когда все уже легли спать, но дома это редко удавалось – фонарика у нее не было, включенную настольную лампу мгновенно замечали родители, а света с улицы было слишком мало.
– Я советую тебе начать с «Хоббита», – сказала Туу-Тикки. – И продолжить «Властелином колец». Кстати, по этим книгам есть хорошие фильмы. Прочитаешь – и посмотрим.
Тая кивнула.
– А Конан Дойль здесь есть? – спросила она.
– Да, все его повести и рассказы о Шерлоке Холмсе. И у нас есть коллекция всех советских фильмов про Шерлока Холмса. И не только советских.
– На пленке? Как в кино?
– Не совсем так, – улыбнулась Туу-Тикки. – Ты уже дочитала историю Вольхи?
– Нет еще.
– Когда дочитаешь, обязательно приходи, мы ее обсудим.
Что-то хлопнуло, и на стеллаже стали появляться толстые тома в разноцветных обложках. Тая прищурилась, пытаясь разглядеть корешки.
– Это те книги на русском, которые тебе по возрасту, – объяснила Туу-Тикки. – Те, что остались в моем кабинете, не бери, пожалуйста. Там многовато насилия и секса.
Тая смутилась.
– Хорошо, – пробормотала она. Пролистала список авторов в электронной книге. – Тут так много всего…
– Да. Тут хорошие книги. Надеюсь, они тебе понравятся. Если я кого-то забыла, скажи, найдем и зальем на читалку.
Тая кивнула.
– Когда этот индикатор будет показывать одну черточку, книгу надо будет поставить подзарядиться, она на аккумуляторе. Вообще-то его хватает на месяц. Вот зарядное устройство. Розетки под столом.
– Угу. А почему у вилки три штырька?
– Тут такие розетки. Третий штырек – это заземление.
Тая ничего не поняла, но снова кивнула. Туу-Тикки протянула ей плеер и большие мониторные наушники с витым, как у телефона, шнуром.
– Это плеер, чтобы слушать музыку, – объяснила Туу-Тикки. – Я залила сюда то, что слушаешь ты, и то, что слушаю я. Тут много музыки. Очень много. Не одна сотня часов.
Тая с недоверием оглядела коробочку размером с половину сигаретной пачки, толщиной c тетрадку в восемнадцать листов. Туу-Тикки снова показала ей, как включать плеер, как находить нужные альбомы и композиции, как регулировать громкость.
– Тут каракули, – пожаловалась Тая, глядя на малюсенький экранчик.
– Потому что названия на русском, а этот плеер не понимает кириллицу, – вздохнула Туу-Тикки. – А мой компьютер понимает. Плеер переводит русские названия песен в эти крокозябры. Жаль, но ничего не поделаешь. Но я закажу для тебя плеер, адаптированный для России.
– Вы называете СССР Россий, потому что вы американка?
Туу-Тикки грустно улыбнулась.
– Я называю СССР Россией, потому что страна СССР распалась на отдельные государства много лет тому назад.
– Как? – испугалась Тая.
– А вот так. Коммунистического будущего не наступило, социализм как экономическая система себя не оправдал и страна развалилась. И там наступил капитализм – это более устойчивая система и более гибкая.
– Но… – у Таи задрожали губы.
Туу-Тикки развела руками.
– Понимаю, – сказала она. – Но ничего не поделаешь. Это уже случилось.
Тая вздохнула глубоко-глубоко, чтобы не расплакаться.
– Когда? – спросила она.
– В тысяча девятьсот девяностом году, кажется.
– Так скоро… – пробормотала Тая. – И что, там теперь все как в Америке?
– Хуже, – покачала головой Туу-Тикки. – Страну разворовали в хлам. Впрочем, ты еще будешь проходить все это на истории. Да и я тебе расскажу. Я застала кое-что.
Тая посмотрела на нее и свела брови.
– Если сейчас две тысячи тридцать пятый год, а СССР распался в тысяча девятьсот девяностом, как вы могли это застать? Вам же было… не знаю… вы, наверное, еще не родились тогда?
Туу-Тикки рассмеялась.
– Мне шестьдесят два года, – сказала она. – Я многое застала, котенок.
– Значит, в будущем научились продлять молодость? – обрадовалась Тая. – Я помню мою бабушку, ей было шестьдесят, когда мне было четыре, и она выглядела намного старше.
– Отчасти научились, – согласилась Туу-Тикки, – но в моем случае дело в том, что я не совсем человек. Я сидхе, а они живут дольше людей и дольше остаются молодыми. Я расскажу тебе про сидхе, но позже. Ты про них слышала?
– Нет, – смутилась Тая.
– Ну, это не страшно и не удивительно. Так вот, мы с Греном – сидхе, поэтому мы так молодо выглядим.
– А люди не удивляются?
– От людей мы скрываемся чарами, – объяснила Туу-Тикки. – Не то и вправду было бы странно. Как твой глаз, не болит?
– Нет, – Тая заметила обертку от шоколадки на покрывале и попыталась украдкой спрятать ее в карман.
– Вон мусорная корзинка, – показала Туу-Тикки. – Или отдай духу.
– Заберите, пожалуйста, – пробормотала Тая, протягивая бумажный комок на ладони.
Дух немедленно забрал его.
– Я думала, слуги только у буржуев есть, – призналась девочка.
– А мы и есть буржуи, – Туу-Тикки улыбнулась. – Мы достаточно обеспеченная семья.
– А пятьдесят долларов – это много или мало?
Туу-Тикки задумалась.
– Тридцать рублей по курсу твоего времени, насколько я его помню.
– То есть… – Тая мысленно посчитала, – вы будете давать мне на карманные деньги сто двадцать рублей в месяц?! У моей мамы зарплата такая!
– Не самая большая зарплата, – тактично заметила Туу-Тикки. – Твоя мама кто по профессии?
– Инженер-проектировщик, а папа – инженер-конструктор. Мама работает в «Молдкоммунпроекте», а папа – на заводе «Сигнал».
– Ну, а мы с Греном работаем в этом доме, и нам платят за то, что мы принимаем гостей с Дороги. На самом деле, Тая, пятьдесят долларов в неделю – это не так уж много. Вот такая шоколадка, как ты съела, стоит где-то пять долларов, книга вроде этой – тридцать.
– Почему вы вообще собираетесь давать мне деньги? – не удержалась Тая.
– Потому что ты вырастешь, будешь жить отдельно, вести свое хозяйство, распоряжаться своими деньгами. И если у тебя не будет своих денег сейчас, ты не научишься ими распоряжаться, понимаешь? А это очень важный и нужный навык. Так же как навыки ведения хозяйства, вождения машины, умение выбирать себе одежду, обувь и косметику.
– Мама говорит, что до тридцати совершенно незачем пользоваться косметикой.
– Она неправа, – коротко сказала Туу-Тикки. – Пойдем-ка в ванную, взвесим тебя и обмеряем.
Даже в тяжелом джинсовом платье Тая весила всего сорок шесть килограммов.
– Ниже физиологической нормы, – озабоченно сказала Туу-Тикки. – Ты пила какие-нибудь витамины?
– Аскорбинку.
– И часто болела?
– Да.
– Чем в последний раз?
– Ангиной.
– А еще какие у тебя болезни есть?
– Ну… плоскостопие, сколиоз… Еще я часто простужаюсь.
– Гастрит или колит?
– Нет.
– Значит, ты просто плохо питалась. Мы это поправим.
– А если я растолстею?
– Ты смело можешь набрать еще десять килограммов, тебе они не повредят.
– Но я же буду корова!
– Тая! – всплеснула руками Туу-Тикки. – Не будешь никогда, если станешь достаточно двигаться. Плаванье, велосипед, пешие прогулки… В школе обязательно будет какая-нибудь физкультура.
– Не люблю физкультуру, – надулась Тая.
– Я ее тоже не любила, – призналась Туу-Тикки. – Снимай платье, будем тебя измерять.
========== Глава 6 ==========
Тая не знала, когда она проснулась в воскресенье. В ее комнате часов не было, а посмотреть время на тех часиках, которые ей подарил Грен, она забыла. У нее раньше не было своих часов. Часики были красивые – кожаный ремешок, на большом циферблате – рисунок какой-то космической туманности. Грен купил их в Эксплораториуме, специально для Таи. Она так смутилась, получив подарок, что даже не поблагодарила.
Судя по солнцу, был уже день. Оно светило прямо в окно, но до кровати не доставало. Тая проснулась, повалялась на кровати, потянулась и пошла в ванную. Там она долго смотрела в зеркало на свою новую пижаму – мягкую, невесомую, голубую с синей отстрочкой. Пижамные штанины и рукава были немного длинны, Туу-Тикки почему-то извинялась за это.
Тая причесалась, почистила зубы и задумалась. Ванна или душ? Туу-Тикки объяснила ей вчера, как пользоваться душевой кабинкой. Наверное, душ. Так быстрее.
Особенно быстро не получилось – здешний душ был намного комфортнее того, что дома, и Тая долго стояла под массирующими струями, намыливалась медовым гелем для душа, терла себя мочалкой. Волосы немного намокли, но Тая не обратила на это внимания.
Когда она вернулась в комнату, постель была уже застелена, в деревянном блюде для фруктов не осталось огрызков, зато появились новые яблоки. Тая подумала, что может просто завалиться на кровать и читать, и можно не спускаться вниз, пока не позовут. Но книгу про Вольху она дочитала, и «Хоббита» прочитала тоже, значит, надо найти Туу-Тикки и обсудить книги с ней. И еще обсудить вчерашний мультик – вечером Тая посмотрела «Рапунцель». Ей понравилось. Она знала базовую сказку, но этот мультик был круче. Тая весь вечер размышляла о том, что история Рапунцель чем-то похожа на ее собственную, и что она, Тая, тоже нашла своих «короля и королеву». Только она сама ведь не принцесса…
Тая надела вчерашнее джинсовое платье и спустилась вниз. Она решила посмотреть на те часы, которые висели над камином. И поискать Туу-Тикки. И помочь ей приготовить обед.
В гостиной Туу-Тикки не было. И Алекса не было, и Грена. Только двое каких-то незнакомых мужчин с длинными волосами, у одного черными, у другого рыжими, обнимались и целовались прямо посреди комнаты. Тая сначала подумала, что это мужчина и женщина, но потом разглядела, что это не так. Она смутилась и отвернулась.
Рыжий мужчина оторвался от черноволосого, посмотрел на девочку и сказал:
– Привет. Я Дани, а это Эшу.
– Я Тая, – пробормотала девочка. – Вы гости? Вы говорите по-русски?
– Мы гости, – ответил Эшу. – Мы не говорим по-русски, но ты нас понимаешь. Это такая магия.
Его взгляд показался Тае неприятно цепким, внимательным, изучающим. Тая напряглась. Ей стало страшно.
– Ты не знаешь, где Грен? – спросил Дани.
– Нет, – помотала головой Тая и посмотрела таки на часы. Они показывали половину второго. – Я пойду поищу его.
Она почти выбежала из гостиной и принялась обходить сад. Грена и Туу-Тикки она нашла под цитрусовыми деревьями, там, где стояли деревянные кресла и столик.
– Там Эшу и Дани, – сказала она им. – Они искали Грена. Эшу искал.
– Эшу к обеду, – обрадовался Грен. – Давно он не заглядывал. Ты любишь котиков, Тая?
– Ну… люблю. Но лошадей я больше люблю. Туу-Тикки, я могу помочь приготовить обед.
– Духи готовят, – покачала головой Туу-Тикки. – Скоро будем есть. Как ты спала?
– Хорошо, – неуверенно ответила Тая. – Я прочитала «Ведьму» и «Хоббита». Вы хотели их обсудить.
– После обеда, ладно?
В сад вышел Дани. Огляделся, сорвал апельсин, начал чистить.
– Эшу хочет с вами поговорить, – обратился он к Туу-Тикки и Грену.
Грен встал и протянул Туу-Тикки руку, помогая ей подняться. Потом обнял ее, поцеловал в волосы и увел в дом. Тая смотрела им вслед.
– Давай знакомиться, – предложил Дани, садясь в освободившееся кресло. – Садись. Я – Дани. Я музыкант. Играю на ханге и на ударной установке.
– Вы тоже сидхе? – Тая присела на краешек жесткого деревянного сиденья.
– Отчасти, – кивнул Дани. – Ты когда-нибудь слышала ханг?
Эшу приветствовал хозяев дома коротким кивком.
– Что-то случилось? – спросил Грен.
Эшу неопределенно повел рукой и сказал:
– Поговорить надо. Куда пойдем?
– Ко мне в кабинет, – предложил Грен. – Дети туда не заходят. Я правильно понимаю, что с Таей что-то не так?
– С Таей очень серьезно что-то не так, – буркнул Эшу. – Идем.
В кабинете Грена Туу-Тикки села за стол и закурила трубку. Грен опустился на табурет у рояля. Эшу присел на подоконник и тоже закурил. Духи немедленно принесли ему пепельницу.
– Это, конечно, хорошо, что у вас все время дети, – начал Эшу. – Где мальчик, кстати?
– У себя, занят уроками, – сказала Туу-Тикки.
– Откуда девочка?
– Пришла позавчера, вся избитая. Она с другой Земли, с отставанием на пятьдесят лет. А что?
Эшу вздохнул.
– Вы к ней приглядывались?
– В оба глаза, – ответил Грен. – А что?
– Девочка страшно запуганная, – сказала Туу-Тикки. – Похоже, дома ее били, и много. Отец. Но меня она тоже боится, значит, и с матерью не все в порядке.
– Все очень не в порядке, – качнул головой Эшу. – У нее все энергетические структуры в клочья. Это не просто побои. Это… – он вздохнул. – Она не рассказывала?
– Она даже про то, что ее били, ни разу не сказала, – объяснила Туу-Тикки. – Она категорически не доверяет взрослым. И Алекс с ней не поговорит – она очень плохо знает английский, а он не понимает русского. Так что там еще, кроме побоев?
– Сексуальное насилие, – выдавил Эшу. – Поверь, я знаю, как это отражается на… всем.
Туу-Тикки кивнула. Грен нахмурился.
– Думаешь, ее мать знала? – спросил он.
– Какая разница? – пожал плечами Эшу. – Вред уже нанесен. Ей нужен врач. И хороший психотерапевт. Но не прямо сейчас. Вряд ли вам удастся так просто ее разговорить. И вряд ли вы сможете приручить ее так запросто, как мальчиков. Ей намного сильнее досталось. И девочки… они чувствительнее, что ли. Не знаю, как объяснить.
– У нас все дети проблемные в той или иной степени, – сказал Грен. – Так что ничего нового.
– Ты ошибаешься, – ответил ему Эшу. – Тая… искалечена. Не физически, хотя физически тоже. Вам с ней придется тяжело.
– Она уже пришла к нам – значит, так тому и быть, – вздохнула Туу-Тикки. – У нее почти прошли синяки, так что я ее сфотографирую, сниму отпечатки пальцев и напишу Райтхену. Он делал документы Алексу, обещал, что сделает еще, если понадобится.
– Я прослежу, чтобы Эндрю начал переводить деньги на ее содержание и лечение, – пообещал Эшу.
– Не Райтхен?
– Или Райтхен, какая разница? Кстати, ты заметила, что девочка очень похожа на тебя?
– Разве? – удивился Грен.
– Ты смотришь на эмоциональный рисунок, – объяснил Эшу, – но внешне твоя жена и твоя дочь похожи. Телосложение, лицо, глаза.
– Моя дочь… – Грен попробовал словосочетание на вкус. – Мы можем что-нибудь сделать с ее родителями? Я не хочу вот так оставлять ситуацию. Может, заявить в полицию того мира?
– Бесполезно, – махнула трубкой Туу-Тикки. – Не забывай, я выросла в схожих условиях и практически в то же время. Семейное насилие там и тогда не считается чем-то хоть сколько-то значимым, власти убеждены, что в семье ребенку лучше, чем в приюте, значит, ее просто вернут родителям. Поверь, это не современные Штаты.
– Плохо, – сказал Грен. – А вмешаться сам я не вправе.
– У вас вроде были гости, занимающиеся детьми-потеряшками? – спросил Эшу. – Обратись к ним, может, что подскажут. Тот же Роджин, например.
– Посоветуюсь с ним. Ты можешь порекомендовать что-то конкретное?
– Вряд ли, – признался Эшу. – Когда меня вытащили из сходной ситуации, я был уже взрослым. Много любви, заботы, понимания? Не знаю. Я же не человек, а Тая – вполне человеческий детеныш. И покажите ее врачу.
– Обязательно, – кивнула Туу-Тикки. – Со вторника и начнем. Мне кажется, у нее постоянно что-то болит, но она так привыкла, что даже не замечает.
– Да, – подтвердил Грен. – Болит. Но я не могу понять, что и где. Это не свежие травмы.
– Может, зубы? – неуверенно предположила Туу-Тикки.
– Может и зубы, – кивнул Эшу. – Если понадобится сверхъестественная медицинская помощь, зовите меня. Помогу чем смогу.
– Силой Первого дома?
– Хотя бы и так. И идемте есть. Мы, собственно, к вам на обед пришли.
Книги Туу-Тикки и Тая обсуждали долго. Это даже нельзя было назвать обсуждением – Тая главным образом делилась впечатлениями. Впечатлений было много. Туу-Тикки объясняла ей вещи, которые Тая не поняла или невнимательно прочитала. В целом Туу-Тикки осталась довольна: Тая не просто любила читать, она оказалась еще и достаточно умной девочкой. Умной, вдумчивой, внимательной, хваткой – и все же очень запуганной. Первые минут пятнадцать беседы она нервничала, комкала подол, то и дело грызла ногти. Туу-Тикки не стала заострять на этом внимание. Невротическое поведение у ребенка-травматика не сгладится за два дня комфорта.
Туу-Тикки осмотрела девочку и сказала:
– Давай завтра мы начнем наш поход с того, что сводим тебя в салон красоты и тебе сделают красивую прическу.
– Ну… хорошо, – пробормотала Тая. – А какую?
Туу-Тикки повернулась к своему компьютеру и набрала в поисковике «прически на средние волосы».
– Иди сюда, – сказала она. – Давай выберем то, что тебе понравится.
Тая несмело подошла к ней. Туу-Тикки развернула к ней монитор.
– Я хотела волосы отрастить, – тихо сказала девочка.
– Сначала надо придать им форму, – объяснила Туу-Тикки, – а потом уже отращивать сколько угодно. У тебя уже были длинные волосы?
– Ага, – кивнула Тая. – Косички. Но потом я пошла на плаванье и меня остригли. – Она ткнула в фотографию прически «сэссун». – У меня вот такая прическа была. Мне нравится.
– Значит, такую и сделаем, – пообещала Туу-Тикки. – Попросим мастера оставить длину побольше. А потом купим тебе шампунь и бальзам для твоего типа волос.
– Что такое бальзам?
– Такое средство, которое наносят на волосы после мытья, держат и смывают. От него волосы становятся здоровыми, шелковистыми и легче расчесываются.
Тая кивнула. Туу-Тикки запустила картинку на печать. Тая дернулась, когда заурчал принтер.
– Что это? – спросила она.
– Принтер. Он печатает тексты и картинки из компьютера. Ты имела дело с компьютерами?
– Нет, – покачала головой Тая. – Я думала, они большие.
– Раньше были большие, а теперь и в телефоне есть компьютер.
– В телефоне? – удивилась Тая.
Туу-Тикки показала ей мобильник.
– Это телефон? – Тая не поверила.
– Да, мобильный телефон. Заряжается от сети, как и твоя читалка. Я куплю тебе такой. Сейчас у всех такие есть.
– А как в таком набирать номер?
Туу-Тикки показала. И объяснила:
– Это, по сути, карманный компьютер. Можно позвонить, можно отправить текстовое сообщение, можно поиграть в игры, можно почитать, можно даже фотографировать. Давай я тебя сфотографирую. И сниму отпечатки пальцев.
– А зачем?
– Чтобы наш друг Кадзутака Райтхен смог сделать для тебя документы. По ним ты будешь наша с Греном приемная дочка. Какую фамилию ты хотела бы взять, мою или Грена? У меня фамилия Шук, а у Грена – Эккенер.
– Я не знаю… Почему у вас разные фамилии? Вы же муж и жена.
– Я не стала менять фамилию, когда вышла замуж. Так какую ты выберешь?
– Не знаю. – Тая примерила свое имя и к одной фамилии, и к другой. – Таисия Эккенер – это как-то странно.
– Ну, мы запишем тебя не Таисией, а Таей, если ты не против.
– Не против. Тогда Эккенер, можно?
– Конечно. А теперь сядь в кресло и попробуй улыбнуться.
Пока Туу-Тикки писала Райтхену письмо и прикрепляла к нему файлы с отпечатками и фото, Тая качалась в кресле-качалке. Оно ей очень понравилось. Она рассматривала комнату – стеллажи с книгами и пластиковыми контейнерами, швейную и вязальную машинки, большое окно, заставленное цветами, в которое был виден сад, гитары в стойках.
– Вы играете на гитаре? – спросила она.
– Да. Ты хотела бы научиться?
– Я люблю петь, – призналась Тая. – Я пела в хоре и в ансамбле, первый и второй голос.
– Значит, у тебя хороший диапазон. Споешь мне?
– А что?
– А что бы тебе хотелось? – Туу-Тикки взяла гитару, подстроила струны. – Я попробую подыграть.
Тая задумалась.
– «Прекрасное далёко», – сказала она. – Вы его знаете?
– О да, – кивнула Туу-Тикки. – Я буду подпевать тебе на припеве.
И она начала играть. Тая запела. У нее и правда оказался очень чистый, звонкий, неплохо поставленный голос. На пение из гостиной заглянул Грен, остановился в дверях, слушая. Когда песня была допета, он сказал:
– Тая, ты чудесно поешь. Что ты думаешь о том, чтобы продолжить заниматься вокалом?
Тая посмотрела на него с недоумением.
– Дальше учиться петь, – пояснила ей Туу-Тикки.
– А можно? Я ходила в дом пионеров в ансамбль. И пела в хоре там же. Тут же нет домов пионеров.
– Нет, – улыбнулся Грен. – Зато есть хорошие частные учителя. И школу мы тебе подберем такую, в которой есть свой хор или ансамбль.
– Но это же только когда я выучу английский.
– Да, – согласился Грен, – но пока ты можешь петь просто с нами.
