Текст книги "Принцесса (СИ)"
Автор книги: Pale Fire
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Лерой приглашал меня приезжать в гости. И сказал, что если я захочу, он будет учить меня историческому фехтованию. Только мне некогда пока – фехтование. А жалко.
Иногда мне кажется, что можно все, что я только захочу. У меня даже желаний столько нет, сколько я могу. Это странно. Правда очень странно. Я думала, что на море надо ехать – а до него можно дойти пешком. Я даже не думала, что могу ловить рыбу прямо в море, с яхты – а мы уже второй раз ходили на яхте, на этот раз в бухте, и рыбы много, она большая, мы ее потом едим. Я думала, что не смогу ездить верхом, а я езжу. Я думала, я никогда не побываю за границей, а я сейчас за границей живу.
Мы в воскресенье были на концерте группы, где играют Лерой и Оуэн. Она называется «Багряная стрела». Непонятно, почему. Но на большом барабане у них нарисована стрела. Мне понравилась их музыка. Лерой подарил мне диск. Оуэн говорит, что сам пишет песни для группы, и слова, и музыку, а Лерой – только музыку. Лерой играет на флейте, а Оуэн на барабанах, а Джейк на виолончели. Еще у них есть две гитары, скрипка, а поет у них девушка-негритянка. Красиво поет, но Хелависа лучше. Их музыка немного похожа на «Мельницу», но не вся.
У меня продолжают расти зубы. Скоро смогу грызть морковку, как заяц, передними зубами. Я вчера видела кролика на холме, они тут живут.
Грен и Туу-Тикки велели духам остричь их волосы до половины. Получилось все равно длинно, до талии. А отрезанное они отдали в какой-то фонд помощи тем, кто болен раком, чтобы можно было сделать парики. Оказывается, когда лечат рак, волосы выпадают.
Туу-Тикки связала мне пуловер из пряжи, которую сделали фейри. Он такой легкий, как пушинка. Но в нем жарко сейчас ходить, потому что уже тепло. Она сфотографировала меня в нем, я выложила фото в блог. Алекс советовал мне завести аккаунт в Фейсбуке, а Туу-Тикки – на «Дайри», это русский сервис блогов. На дайри мне нравится больше, там и Туу-Тикки ведет блог, уже много лет, и Грен. А на Фейсбуке у них только рабочие аккаунты, про концерты, про вязание и все такое. Но у Алекса аккаунт там.
Я посмотрела все мультфильмы про Монстр Хай. Теперь смотрю «Очарованную принцессу», это аниме про девочек-волшебниц и их котят. Здесь много аниме, но оно взрослое. Иногда скучное, как сериал «Мушиши», иногда страшное, как «Призрак в доспехе». А вот «Карас» и «Самурай чамплу» мне нравятся. И «Мечтательница Мидори» мне очень нравится.
Алекс отдал мне свои прошлогодние учебники, а Туу-Тикки купила учебники по тем предметам, которых у меня в старой школе не было. Историю США я почти дочитала. Биология тут сложная, но я пока все понимаю. А что не понимаю, смотрю на Ютубе, там показаны всякие опыты. География США странная, но интересная. Тут так много заповедников и национальных парков! В следующие выходные мы поедем в Редвуд, где растут секвойи. А летом – в Йосемити. Там водопады и горы. С программированием мне помогает Алекс.
Английская литература простая, но я пишу эссе, а они сложнее сочинений. Потому что короче. Основная мысль должна вместиться в две-три страницы. Зато алгебры и геометрии тут нет, потому что у меня будет другая специализация – естественнонаучная. Там математики мало, зато много географии, биологии, химии. А физику можно выбрать, а можно не выбирать. Я пока не знаю.
Духи каждый раз после верховой езды делают мне новый маникюр. У меня уже восемь разных лаков – синий, изумрудный, золотой, перламутровый, бежевый, фиолетовый с блестками, прозрачный с разноцветными искрами и матовый голубой. Интересно, если духов попросить, они покрасят мне волосы в синий цвет? Или надо сначала краску купить?
Туу-Тикки, наверное, рассердится, если я покрашусь в синий цвет.
Или не рассердится. Она странная. Мне иногда кажется, что она вообще не умеет сердиться. Но Грен и Алекс все равно ее слушаются, хотя она никогда не ругается и не кричит. Просто говорит. А они слушаются. И если ей возражают, она не злится. Никому не говорит, что он плохой. И Грен не говорит. Как будто все вокруг них хорошие просто потому, что они тоже хорошие.
Мне больше не хочется домой. Сильвия говорит, что это нормально, потому что дома со мной плохо обращались. А мне кажется, что я плохая дочь. Еще Сильвия говорит, что без меня мама и папа начнут решать свои проблемы сами, как взрослые люди. Потому что у всех людей есть какие-то проблемы. Я спросила про Грена и Туу-Тикки, а она посоветовала мне спросить у них самих. Но мне кажется, что у них нет никаких проблем. Они же не ругаются, не злятся, и деньги у них всегда есть. И они не болеют, а если Туу-Тикки устает за день, то Грен на руках относит ее в спальню. А если Грен грустный, Туу-Тикки обнимает и целует его. Они вообще очень много обнимаются и целуются. Еще они вместе играют музыку и вместе смотрят фильмы. Я пробовала посмотреть с ними, но один фильм был скучный, черно-белый, хотя и про индейцев, а другой – страшный, я только начало посмотрела и убежала. И про вампиров был скучный, я не досмотрела.
Алекс пригласил меня в кино в субботу, мы пойдем с его компанией. Там будет тридэ-фильм про динозавров и роботов. Я смотрела трейлер. Тридэ – это как стереокино, только интереснее. Алекс говорит, что он ходит в кино раз в месяц. А я бы и чаще ходила, только я не знаю, где здесь кинотеатры. Интересно, здесь есть детские абонементы на каникулы, как у нас в школе было?
Я начала смотреть сериал про Шерлока. Он английский, там говорят не так, как здесь. Но я все равно все понимаю. Еще я посмотрела советский сериал про Шерлока Холмса, он мне тоже нравится. Про Шерлока – он про современность. Но он тоже старый, ему уже двадцать лет. Шерлок там молодой и не курит трубку, а Ватсон без усов. И все думают про них, что они геи. Хотя у Ватсона есть девушка. Еще я смотрела два фильма, они странные, совсем не по книгам, но тоже интересные. В одном фильме Шерлок Холмс оделся в женскую одежду и накрасился, получилось очень смешно. Мисс Морстен там очень красивая. И Ирэн Адлер тоже красивая. Туу-Тикки говорит, что про Шерлока Холмса очень много фильмов и сериалов. Обещала мне найти и дать посмотреть британский сериал из того времени, когда я.
Иногда мне хочется самой придумать рассказ про Шерлока Холмса, но у меня ничего не придумывается. Только как он удивляется, если видит меня в современной одежде.
Туу-Тикки говорит, что я могу писать истории и выкладывать их в свой блог. Но у меня пока ни одна история не получилась до конца. Она сама тоже пишет короткие истории по картинкам, только я в них почти ничего не понимаю, потому что она пишет про фильмы, аниме и сериалы, которых я не знаю. А Грен выкладывает в блог ролики с музыкой и пишет всякое про город. Всякие забавные истории, которые он видит или которые с ним происходят. А у Алекса в Фейсбуке только роботы и Железный Человек, и всякие перепосты про строительство экологичных городов и домов. Ну и еще музыка. Только она мне не нравится.
Я скучаю по котельцу, из которого был наш дом и моя школа. Тут такого совсем нет. И по вишням во дворе тоже скучаю. И по барвинкам. Здесь барвинки не растут, а вместо вишни Туу-Тикки посадила черешню. Иногда мне хочется, чтобы я с самого начала жила в этом доме, с рождения. Чтобы не было ничего плохого, а только хорошее. Наверное, я бы и не болела тогда, если бы жила здесь. Но ведь так не бывает, чтобы только хорошее. Вон Маркиз в последний раз наступил Туу-Тикки на ногу и нога распухла, хотя она была в сапогах. Туу-Тикки говорит, что она была неосторожна и сама виновата. Но у Маркиза такие копыта!
Иногда перед сном я думаю, что хорошо бы, чтобы мама была такая, как Туу-Тикки. И папа, как Грен. А иногда я плачу.
Зато теперь я пью меньше лекарств. Только витамины от Клауда и лекарства от депрессии. Но их тоже меньше. Психиатр говорит, что мне становится лучше. К гинекологу мне надо будет только через полгода, и к стоматологу тоже.
Пойду поливать цветы».
========== Глава 31 ==========
В кино Тая не пошла – испугалась в последний момент, уже когда оделась и причесалась, и Алекс позвал ее из-за двери.
– Я не пойду! – со слезами в голосе отозвалась девочка. – Иди без меня. В другой раз.
– Ну… как хочешь, – растерянно ответил Алекс. – А может, передумаешь?
– Нет, – Тая замотала головой и села на кровать.
Сам кинотеатр ее не особенно нервировал – кино и кино, она в разных кинотеатрах была, они все одинаковые. Но вот друзья Алекса, которые были должны присоединиться к ним… Если бы там были только мальчики, Тая бы пошла. Но Алекс дружил не только с мальчишками, в их компании было и две девочки, и встречаться с ними, настоящими американками, Тая просто струсила.
Она некоторое время посидела на кровати, обнимаясь с медведем и хлюпая носом, а потом спустилась в кухню, чтобы взять яблоко или банан. Там была Туу-Тикки, она заваривала чай.
– Хочешь чаю? – спросила она.
Тая кивнула и плюхнулась за стол. Взяла из деревянной миски медово-пекановый козинак – Туу-Тикки готовила такие сама, и Тае они очень нравились. Начала грызть. Туу-Тикки поставила перед ней чашку, придвинула сахарницу.
– Держи, – сказала она. – Почему ты не поехала в кино?
– Расхотелось.
– Неподходящая компания?
Тая вздохнула и неожиданно призналась:
– Там будут девочки. Я боюсь.
– Тебя дразнили одноклассницы?
– Да. И обзывались.
Туу-Тикки села рядом с Таей, обняла ее за плечи, поцеловала в макушку.
– Понимаю, – ответила она. – Но тебе ведь придется общаться с девочками в школе.
– Но это только в сентябре. А сейчас апрель. Я побоюсь и привыкну.
– Расскажи Сильвии про эту проблему, – посоветовала Туу-Тикки. – Она поможет тебе справиться со страхом. Я общалась с подругами Алекса, они очень дружелюбные и умные девочки.
– Умнее меня? – ревниво спросила Тая.
– Котенок, я не сравниваю. Это бессмысленно. Каждый человек особенный, каждый ценен сам по себе, а не в сравнении с другими. Люди – не овощи на рынке.
Тая задумалась. Она привыкла, что взрослые постоянно ее с кем-то сравнивают, постоянно ставят кого-то ей в пример. Она и себя оценивала только в сравнении с кем-то. И встречаться с подругами Алекса не хотела потому, что боялась сравнения не в свою пользу. А Туу-Тикки говорит, что это неважно и вообще бессмысленно. Тая вздохнула. Эта концепция была для нее слишком непривычной и сложной.
Зато сидеть вот так, бок о бок с Туу-Тикки, стало уже почти привычно и очень хорошо. Туу-Тикки была добрая. И Тая уже почти поверила в то, что Туу-Тикки не сделает ей больно. Еще никто, ни разу, ни по какому поводу не ударил Таю в этом доме. Даже голос не повышали. Тая подумала об этом и разрыдалась, сжимая в пальцах надкушенный козинак. Повернулась к Туу-Тикки и долго плакала, уткнувшись ей в плечо, а Туу-Тикки обнимала ее, и гладила по голове, и шептала, что все плохое позади и что дальше все будет хорошо.
В кино они все равно отправились, только вдвоем – Тая и Туу-Тикки. И не на тот фильм, который выбрал Алекс, а на мультик про приключения домашних животных. Он был яркий, динамичный и смешной, и Тая вышла из кинотеатра под огромным впечатлением.
– Понравилось? – спросила Туу-Тикки.
– Очень! Пудель был такой смешной! А Макс лапушка, но глупый.
– Ну он же просто собака.
– Но собаки очень умные! Вот Лэсси… – Тая вздохнула. – Мне так нравится фильм про Лэсси. Дедушка обещал мне подарить колли, но так и не подарил, – Тая проводила взглядом бигля, степенно шедшего рядом с хозяйкой – высокой полной женщиной с короткими волосами.
– Лэсси все-таки выдуманная, – заметила Туу-Тикки. – А что, ты хотела свою собаку?
– Очень, – кивнула Тая. – Когда я была маленькая, я мечтала, что буду кататься на ней верхом, как на лошади.
– Сейчас у тебя есть лошадь. Ну, чтобы кататься.
– Да, – кивнула Тая. – Но собаку все равно хочется. Когда мне было восемь лет, я обнималась с Шарой – это дедушкина собака – и мне было так хорошо…
Туу-Тикки не стала говорить Тае, что собаку она получит осенью. Еще успеется. К тому же это точно будет не колли: популярность Лэсси в семидесятые, вызывавшая дикую популярность породы, привела к ее вырождению. А потом мода пошла на спад, и колли осталось очень и очень мало, и они стали совсем не похожи на Лэсси.
– Я думаю, – сказала Туу-Тикки, – тебе стоит посмотреть сериал «Комиссар Рекс». Он про немецкую овчарку, очень умную. Длинный. Кажется, он был на домашнем сервере, а если нет, я его тебе найду.
– Спасибо, – улыбнулась Тая и взяла Туу-Тикки за руку. – А про что он?
– Про собаку, которая ловит преступников вместе со своим хозяином-полицейским. Сериал старый, он снят в девяностых годах прошлого века…
– Но для меня все равно новый, потому что я из восьмидесятых, – рассудительно сказала Тая. – А куда мы идем?
– В Чайна-Таун. Тут рядом. Я давно хотела его тебе показать.
Зеркало застонало, такого пронизывающего звука этот дом ни разу не слышал. Мгновение назад отражавшее гостиную стекло почернело и разлетелось брызгами, как ударившаяся о скалу волна – в комнату пахнуло гарью, жаром и кровью. Следом ввалились три фигуры – две условно человеческие и одна условно собачья. Кроваво-рыжая хаосская гончая вздыбилась и стекла в облик юноши лет шестнадцати. Он метнулся к зеркалу и с явным усилием стёр отражение чёрного места.
Два условно человека – Грен с трудом опознал Роджина – один полумёртвым грузом висел на другом, сломанные крылья чертили на светлом полу ярко-алой кровью и копотью – стояли, пошатываясь. Дракон держал в свободной руке длинный слабоизогнутый меч, он увидел Грена и явно не сразу узнал – остриё клинка сперва шевельнулось в сторону хозяина дома.
– Грен Эккенер, – Роджин выглядел совсем не как человек – другая форма челюстей, другой скелет, лишние суставы в конечностях – и говорил по-человечески с некоторым трудом: – Мне нужно место встретить смерть.
– Оно здесь, – Грен оказался на ногах при первом стоне стекла. Коты, которых он гладил, жались к нему, вздыбив шерсть и распушив хвосты. Киану зашипел. У Сесса зрачки расширились во всю радужку. – Что мне сделать?
– Что-то мягкое. Матрас? Вон туда, – дракон указал на камин. – Она уходит, но уйдёт не сразу. Мой вассал, – второй жест в сторону рыжего юноши, – ему еду и воду.
Духи принесли мех с чердака, расстелили у камина и накрыли пледом. Принесли воды, Грен взял бокал и протянул рыжему.
– Еда сейчас будет, – пообещал он. – Мясо?
Роджин донёс изломанное крылатое существо до камина, бережно уложил. Развернул закрутившееся крыло. Сел рядом. Отпущенный меч исчез. На руках и одежде дракона смешались красные и серебряные потёки, то и другое было кровью.
– Мясо да, – кивнул рыжий Грену. – Умыться бы? И воды с тряпками. А, полотенце ещё. Ваши духи не взбесятся от крови дракона?
Грен проводил его в маленькую ванную, где был душ, унитаз, полотенца и кошачий туалет.
– Не взбесятся, – сказал он.
Духи принялись замывать кровь и сажу на полу. Делали они это неохотно, словно кровь их пугала.
Рыжий быстро отмылся, зачесал волосы назад. Выглянул из ванной и принялся расшнуровывать высокие сапоги.
– Грен Эккенер, – позвал Роджин.
Грен подошел, сел рядом.
То, что лежало на руках дракона, кажется, было женщиной – высокой, узкокостной, истощённой. На её руках и ногах поблескивали вплавившиеся в кожу украшения, перья на крыльях были сумрачно-чёрными. Когда хозяин дома опустился рядом, она открыла глаза – слишком большие для человека, хрустально-серые.
– Чтобы выйти из тела, ей нужны силы. Сыграй дверь, Грен Эккенер.
Грен сел перед арфой, вслушался в то, что творилось в доме, в себя, свою память, свой опыт – и заиграл, глубоко, гулко, освобождающе.
Еду на кухне рыжий вассал нашёл сам. Насытился, велел духам принести таз с тёплой водой, тряпок и полотенец. Притащил всё это к камину, устроился рядом с неподвижным господином. Намочил тряпку и принялся осторожно отмывать дракона от крови и гари.
Грен играл и играл, и желал только, чтобы Туу-Тикки и Тая не возвращались подольше. Им не стоило видеть все это, а Тае не стоило еще и слышать. Слишком велик мог оказаться соблазн воспользоваться дверью, которую открывала музыка.
Наступил момент, когда по ощущениям Грена границы Дома исчезли – вместо гостиной его окружал только мрак, звёзды, и пламя камина танцевало свой ритуальный танец. Дракон помог женщине подняться, она стояла, пошатываясь. Потом крылья за её спиной шевельнулись, налились силой. Она встала прямо и гордо. И Роджин отпустил её руки, откачнулся на шаг назад, туда, где его ждал рыжий мальчик-собака. Пламя взметнулось, заслонив крылатый силуэт – и всё исчезло. Вернее, все вернулось – они опять были в гостиной Дома-Смерти-и-Возрождения, а дракон уже поднимался, неся покинутое тело.
Пламя в камине опустилось и стало шире, чтобы принять покойную. Оно не обжигало живых, и Роджин спокойно уложил умершую, так же удобно, как она лежала бы на постели. Коснулся на прощание её лба. Настороженно наблюдавший за ним вассал успел его подхватить, сам дракон на ногах стоял еле-еле.
Пламя загудело и поднялось, скрывая тело. Оно переливалось льдистой белизной, серебром, разбрызгивало бриллиантовые искры.
– Что такое с огнем? – послышалось от порога.
Грен, не переставая играть прощание, повернул голову. Туу-Тикки и Тая вернулись. Туу-Тикки спокойно смотрела на огонь, а Тая переводила испуганный взгляд с Роджина на его вассала, и с них – на пламя.
– Все в порядке, – мягко сказала Туу-Тикки. – Просто кто-то пришел в наш дом, чтобы покинуть тело.
– А что в камине?
– Опустевшая оболочка.
– Здрасьте, – буркнул рыжий. – Мы уходим уже.
– Так спешно? – удивилась Туу-Тикки. – А как же отдых? И раны надо залечить.
– Раны от этого оружия тут не затянутся, – ответил Роджин. – Я уйду в дракона. Не здесь же. Благодарю за помощь, Грен Эккенер. Закрой зеркало за нами.
– Закрою, – пообещал Грен.
Пламя начало понемногу желтеть и рыжеть. Никаких признаков тела не осталось на углях. Туу-Тикки подождала еще немного и закинула в камин сначала плед, а потом и овечьи шкуры, испятнанные серебряной и алой кровью.
Рыжий помог своему господину подойти к зеркалу, Роджин положил ладонь на стекло, и отражение гостиной сменилось белизной и синевой – что бы там ни было вместо зеркала, оно находилось высоко в горах. Пахнуло запахом снега и того трудноописуемого человеческим языком, чем пахнут только огромные пространства без людей. Роджин качнулся вперёд – за стеклом вспыхнул и распахнул крылья дракон Хаоса. Рыжая собака прыгнула следом, залаяла на кого-то невидимого из гостиной.
Грен закрыл за ними зеркало и устало прошагал к креслу. Глянул на часы. Весь визит Роджина не занял и тридцати минут.
Тая села на диван, уставилась в камин, где корчились шкуры.
– Жалко… – сказала она. – Они были мягкие. А сжигать – это обязательно?
– На них умерла крылатая, – тихо ответил Грен. – На них кровь Роджина. Так что лучше сжечь.
– Купим новые, – пообещала Туу-Тикки, садясь рядом с Таей. – Грен, так что это было?
– Роджин привел кого-то умереть сюда, – ответил Грен.
– Очень уж стремительно.
– Это Роджин, – Грен слабо улыбнулся. – Ты же знаешь, он такой.
– А мне он понравился, – сказала Тая. – Можно я тоже поеду новые шкуры выбирать?
– Конечно, котенок, – кивнула Туу-Тикки. – Ты не испугалась?
– Нет. А здесь такое часто бывает?
– Третий раз за все время, – ответил Грен. – И что-то всякий раз мне везет. Тикки, милая, я что-то вымотался. Ужинайте без меня.
– Ты спать?
Грен кивнул и тяжело поднялся.
– Хорошей ночи, девочки.
– Хорошей ночи, – Тая и Туу-Тикки ответили в один голос.
Грен ушел и Тая спросила:
– Это камин такой, что тело сгорело без остатка, или это такое тело было?
– Камин, – ответила Туу-Тикки. – Он специально так сделан.
– Как в крематории?
– Нет. Там просто высокая температура, а тут магия.
– А почему нельзя просто закопать? Когда Иван Федорович, ну, дедушка, умер, его закопали, я была на кладбище.
– Потому что огненное погребение чище и легче. Давай переоденемся и займемся ужином. Алекс наверняка приедет голодный.
========== Глава 32 ==========
– Таюшка, жеребенок, – сказал Грен за ужином. – Завтра мы с тобой поедем выбирать тебе подарок ко дню рождения.
– Ага, – кивнула Тая и стерла с носа взбитые сливки. – А почему так рано? Только десятое число.
– Потому что ехать нам в соседний штат, в Орегон, – объяснил Грен. – На несколько дней. Так что собери вещи, мама даст тебе сумку. И… – он замялся. – В общем, подарок сам будет выбирать тебя.
Весь вечер Тая озадаченно паковала одежду на пять дней, как посоветовал Грен. Взяла бриджи для верховой езды, джинсы, любимую футболку. Как это так – подарок будет сам ее выбирать? Она не понимала, а объяснить Грен отказывался.
Рано утром она спустилась в кухню. Грен готовил завтрак.
– А коты? – спросила Тая.
– Туу-Тикки покормит. Нам далеко ехать, девять часов дороги. Ну, может, чуть меньше. Мы едем на ранчо «Очарование Востока». Нас там ждут. Садись, сейчас будет яичница.
Яичницу с помидорами, которую Тая не любила, Грен и не готовил. Только с кусочками ветчины и молотым чесноком. Тая быстро поела, выпила свои лекарства, сходила за сумкой.
– Ты взяла телефон? – спросил Грен.
– Да.
– А читалку?
– Нет. Но у меня в телефоне есть читалка, я могу с телефона читать.
– Хорошо.
Они выехали рано, еще до утренних пробок. Проехали город, пересекли поющий под утренним ветром мост Золотые Ворота. Тае было невероятно интересно, куда они едут, но спросить Грена она не решалась. Она все еще немного сторонилась его. Слишком он был ни на кого не похож. В жизни Таи раньше не случалось таких необычных мужчин.
– А как же мои занятия и терапия? – спросила Тая, пока пикап кружил по Окленду.
– Я их отменил на эту неделю, – ответил Грен. – Включить какую-нибудь музыку?
Тая задумалась.
– А что есть? – спросила она.
– Да много всего.
– Тогда можно Вивальди?
Грен включил плеер, и в салон звонко ворвались «Времена года».
Пообедали они в маленьком кафе, похожем на вагон. Еда здесь была самая обычная – картофель фри, гамбургеры, оладьи, молочные коктейли. Тая сходила в туалет, вымыла руки и вернулась в машину.
Трасса шла через лес, такого леса, с такими огромными деревьями, Тая раньше не видела. Под струнный оркестр дорога карабкалась все выше и выше, и Тая, не отрываясь, смотрела в окно, на исполинские деревья, подпирающие небо. Мелькавшие перекрестки и маленькие городки она почти не замечала.
Солнце уже клонилось к вечеру, когда пикап подъехал к воротам ранчо. Над воротами на поперечине был прибит здоровенный олений череп с развесистыми рогами.
– Вот мы и на месте, – сказал Грен. – Устала?
Тая прислушалась к себе. Она и правда устала. В основном от молчания – Грен в дороге оказался неразговорчив. Ей хотелось есть и спать. Спать даже больше, чем есть.
Вылезая из машины и доставая из багажника сумку, Тая раззевалась. Грен проводил ее в маленькую спальню на втором этаже бревенчатого дома. Здесь пахло лошадьми, но уже стемнело, и ни одной лошади Тая не увидела. Она посидела на кровати, кое-как разделась и заползла под лоскутное одеяло. Грен пришел проведать ее, но этого она уже не заметила.
Тая проснулась утром, выглянула в окно и увидела лошадей, ходивших по огороженному полю. Много лошадей, разных. У нее ёкнуло сердце. Неужели Грен привез ее сюда, чтобы…
Она помотала головой, не позволяя себе додумать мысль. Быть такого не может, чтобы…
В дверь постучали.
– Войдите, – сказала Тая.
Грен заглянул и сказал:
– Ванна – вторая дверь налево. Умывайся и спускайся завтракать. А потом пойдем знакомиться с лошадьми.
Тая кивнула, быстро достала из сумки туалетные принадлежности и чистое белье, привела себя в порядок и нашла кухню. Здесь был только Грен, он пил кофе и ждал Таю.
– Завтракай, – сказал он, – и пойдем. Нас ждут.
Тая поела очень быстро, даже не разобрала, что именно было на завтрак. Быстро выпила стакан апельсинового сока и посмотрела на Грена.
– Пойдем, – сказал тот. – Я решил подарить тебе на день рождения лошадь ахалтекинской породы. В «Очаровании Востока» разводят ахалтекинских лошадей. Сейчас ты познакомишься молодыми конями, и того из них, кто тебя выберет, я куплю.
Тая смотрела на Грена огромными глазами. У нее не было слов. Наконец она выдавила:
– А где она будет жить? Здесь?
– Нет, я оплачу перевозку в «Белый ветер». Иди.
Тая на подрагивающих ногах вышла из дома. Грен придерживал ее за плечо и направлял.
– Вон левада с молодняком, – сказал он. – Иди знакомься.
Никакие картинки и видео к встрече с живыми ахалтекинцами подготовить не смогли. Длинные оленьи шеи, чуткие уши, огромные глаза, чёрные и влажные, и одновременно золотые, лёгкие, пружинистые и какие-то кошачьи движения – молодые лошади увидели незнакомого человека и сгрудились у забора левады.
От второй левады, с жерёбыми матками, к Грену неторопливо, узнаваемой развалистой походкой всадника шёл мужчина в джинсах, потрёпанных сапогах, рубахе с индейским узором и выгоревшей бандане.
– Мистер Эккенер? Я Джаспер Шебало, старший конюх. Мистер Бернье предупредил, что вы приедете.
– Мы еще вчера приехали, – улыбнулся Грен и протянул руку. – Моя дочка мечтает об ахалтекинской лошади. Так что мы приехали, чтобы ее подарок выбрал девочку.
Тая тем временем гладила лошадей по мордам, жалея, что не взяла с собой морковки или сахару. Потом подлезла под жердь и выбралась в леваду.
Конюх стащил грубую перчатку и пожал Грену руку.
– Небесный конь, я понимаю её мечту, – мужчина улыбнулся, обернулся в сторону конюшни и издал никаким сочетанием букв не передаваемый звук.
Через пару секунд из открытых ворот показался буланый жеребец с разноцветным плетёным ожерельем-ошейником на шее, без узды или недоуздка. Он легко поднялся в рысь, словно его подгонял ветер, через мгновение остановился рядом с Джаспером и выдохнул в сторону Грена, раздув ноздри.
– Мелехан,– представил конюх.
Молодняк одна за другой лошадью переставали интересоваться человеческим ребёнком – кто-то просто отошёл, кто-то погнался за полусдутым мячом, кто-то поскакал к поилке боком, как играющий кот. Пока около девочки не осталась кобылка классической «дикой» масти.
Тая погладила кобылку.
– Какая ты красивая, – тихо сказала она. – Ты меня выберешь?
Лошадь понюхала её волосы, щекотно перебрала их мягкими губами, потом пихнула девочку замшевым носом. И принялась пощипывать за плечо.
Тая гладила и гладила ее по шелковистой шее, ерошила короткую черную гриву.
– Ты такая хорошая, – говорила она. – Хочешь, мы будем дружить? Папа отвезет тебя на ранчо рядом с нашим домом, и я буду приходить к тебе каждый день.
– Кажется, подарок выбрал, – кивнул Джаспер Грену. – Глядите.
– Да, – кивнул Грен, глядя, как Тая обнимается с буланой кобылкой. – Красавица. Как ее зовут?
– Дейдара. Ей почти два года. Родители вывезены из, как это, Туркменистана? Хорошая девочка, любит головоломки.
– Головоломки? – удивился Грен.
– Ну да, – в свою очередь удивился Джаспер. – Игрушки для лошадей. Такой шар пластиковый, туда забрасывают сухарик и дают лошади. Внутри лабиринт. Лошадь его катает, пока не достанет сухарик. Теке умные. Если им занятия не придумать, они сами себе такое напридумывают. Их ведь исходно держали по одному-два рядом с людьми, кормили с рук. Как собак. В табуне им скучно.
Словно в подтверждение, Мелехан вытянул шею и прихватил рукав греновой одежды. Грен погладил жеребца.
– Ты прекрасен, – сказал он. – А как теке ладят с лошадьми других пород?
– По-разному,– Джаспер привычным жестом запустил коню пальцы в гриву. – Бывают очень строгие жеребцы. Кобылы спокойнее. Ну и они на людей ориентированы, не на лошадей. Понимаете? Лошадь проживёт лет тридцать пять, и ей нужна будет ваша дочь. Другие люди – нет. Или так, как мебель, знаете? Если её человек не будет к ней приезжать, теке здорово испортится.
– Ранчо, где я думал держать Дейдару и где Тая учится ездить верхом, в шести с половиной километрах от нашего дома. Тая ездит туда на велосипеде, это меньше получаса. И, – Грен посмотрел в леваду, где Тая бегала с Дейдарой, – проблема будет не отправить Таю к Дейдаре, а вытащить ее из конюшни.
– Ну уж тут я не помощник, – засмеялся Джаспер, – меня вот так и не вытащили.
Мелехан фыркнул. Грен погладил жеребца по шее.
– Ты самый красивый конь из всех, кого я видел, – сказал он. – Эту проблему мы будем решать на месте. У Дейдары ведь нет опыта поездки в конефургоне, верно? Как она ее перенесет?
– Поговорим, покажем коневоз. Девочка войдёт с ней, потом выйдет. Нормально должна перенести. Дейдара кобыла нормального сложения, с крепкой костью и нервной системой. Она доверяет людям. Её ж не били никогда.
– Как бы девочка не захотела ехать с Дейдарой всю дорогу, – покачал головой Грен. – Ну да это не проблема.
Тая и Дейдара играли в странную игру – напрыгивали друг на друга и отскакивали. Тая смеялась. Дейдара только фыркала.
– Нет, по законам штата в коневозе людям ехать нельзя. Пойдёмте в офис, мистер Бернье оформит документы.
Мелехан с серьёзным видом пошёл с людьми. И, кажется, обиделся, что его не пустили в дверь.
Тая не заметила, что Грен ушел. Все ее внимание было поглощено лошадью. Настоящей лошадью! Ее лошадью! Ахалтекинской породы!
Тая обняла Дейдару за шею и глубоко вздохнула. Это сказка. Правда сказка. И она – в ней.
Дейдаре надоело просто прыгать и она ускакала на середину левады, толкнула мордой полусдутый мяч в сторону своей девочки. Кобылка считала людей довольно сообразительными, хоть и относилась к ним свысока. Но её девочка точно более сообразительна, чем прочие. Если бы лошадь могла улыбаться так, как это понятно людям, она бы улыбалась. Но так она не умела, поэтому веселилась так, как доступно лошадям – всем телом.
Тая отправила мяч обратно. Она видела, как играют в мяч жеребята фризов, но никогда не играла с ними сама – просто в голову не приходило. Однако Дейдаре явно нравилась игра.
Грен посмотрел в окно хозяйского кабинета на игру кобылки и девочки. Почти ровесницы. Им определенно будет хорошо друг с другом.
========== Глава 33. ==========
Тая чистила Дейдару щеткой и напевала «Крылатые качели». Кобыла переступала с ноги на ногу и иногда оглядывалась на девочку, изогнув шею.
Тая вычистила заднюю левую ногу, убрала щетку и скребницу, расчесала Дейдаре гриву и хвост. А потом обняла лошадь за шею и долго стояла, прижимаясь к ней. Время от времени Дейдара пофыркивала.
Тая устала: сегодня она много ездила верхом, потом играла с Дейдарой, потом кормила ее и чистила. Однако девочка чувствовала себя совершенно счастливой. У нее была лошадь! У нее была самая настоящая живая ахалтекинская лошадь!
О своей лошади Тая мечтала столько, сколько себя помнила. Она давно успела отчаяться и понять, что своей лошади у нее никогда не будет. Но она есть!
