Текст книги "Проклятый любить (СИ)"
Автор книги: Оxygеn
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Но жить все так же безумно хотелось.
– Так откуда все-таки якобы мое тело в морге? – наконец произнес он, а она облегченно вздохнула и обернулась, взглянув на него.
– Я живу не первый день, что-то понимаю в делах и их последствиях. Иногда лучше считаться мертвым, чем быть легкой мишенью.
– Значит, это твоих рук дело, – Ник усмехнулся, задумавшись об ее мотивах, отказываясь верить в искренность ее поступков, но правда была ему неизвестна. – Занятно. И откуда же ты в курсе происходящего?
– Я не могла не наблюдать за твоей жизнью, ты мой сын, и этот факт никак не изменить. А обо мне и моей жизни ты даже слушать не хотел, а сейчас не время для разговоров, ты устал, я ведь вижу, – помедлив, она снова вернулась к кровати, опустившись на этот раз совсем рядом с ним, разглядывая его измученное лицо, так напоминавшее ей его отца. – Ник, мы ведь оба понимаем, что рано или поздно правда всплывет наружу, тебя найдут и добьют. Я просто хочу уберечь тебя, со мной тебе будет куда безопаснее и надежнее.
– Хорошо, – наконец сдался он, чем вызвал искреннюю улыбку на ее лице. – Но это не значит, что ты можешь рассчитывать на звание «Мамаша года».
– Не значит, – скрывать улыбку было практически невозможно, да она и не пыталась это делать. – Отдохни, ты выглядишь изнеможённым. Я попрошу девчонку дать тебе обезболивающее, кажется, она что-то понимает в этом. А я пока все улажу с настоящими врачами, тебе нужно нормальное лечение. Отдыхай, милый.
Последнее слово непроизвольно слетело с ее губ, и ему показалось, что она как-то смутилась его, хоть оно и было ему приятно где-то в глубине душе, ведь он едва ли мог сказать, когда слышал его, такое искреннее и заботливое, а не приторно-сладкое, что шептали ему разгоряченные девицы, готовые на все, чтобы забраться к нему в кошелек.
Андреа слишком быстро покинула комнату, неслышно прикрыв за собой дверь, и наконец наступила столь долгожданная тишина. Теперь Ник мог по-настоящему расслабиться, чувствуя, как все эти разговоры окончательно вымотали его. Он прикрыл глаза, стараясь отстраниться от боли, от мыслей, что так не хотели покидать его голову. Все было слишком сложно, и ему на миг захотелось просто забыться, очутиться на лазурном берегу с какой-нибудь длинноногой красоткой, потягивая дорогой алкоголь и выкуривая хорошую кубинскую сигару. Но реальность била куда больнее афганской пули.
– У тебя замечательная мама, она так заботится о тебе, – он не услышал, как в комнату зашла Эмили, показавшаяся ему серой мышкой на фоне статной Энди. Но в ней что-то было, что-то едва уловимое, придающее ей некий шарм. – Тебе с ней очень повезло.
– Еще как, – с усмешкой ответил Ник, хотя получилось как-то вяло, устало.
– Давай я вколю тебе обезболивающее, – под его внимательным взглядом она аккуратными движениями настоящего врача сделала укол, предварительно обработав место. – Ну вот и все, сейчас тебе полегчает. Не буду больше докучать тебе, тем более как будущий врач я прописываю тебе покой.
Эмили добродушно улыбнулась, и Ник невольно сравнил ее с солнцем. Она была такая же светлая и яркая. Наверное, именно это и придавало ей тот шарм, что не остался незамеченным.
– Спасибо, будущий врач.
– Всегда пожалуйста, – все так же с улыбкой ответила девушка. – А теперь вперед за Белым кроликом. Удачного путешествия в Страну чудес.
Эмили скрылась за дверью, оставив Ника отдыхать, а он твердо был уверен, что они еще обязательно встретятся. Как только он встанет на ноги.
========== Глава 4. Ночной гость ==========
Новая спальня Ника, до омерзения белая и до безумия чистая и стерильная, любезно предоставленная новоиспеченной мамулей, навевала на него тоску. Хотелось скорее покинуть это место, но врач все еще запрещал выходить на улицу, приговорив парня к созерцанию осточертевшего за эти дни сада, где, по мнению самого Ника, можно было бы отлично закопать парочку трупов. А может, и больше.
За дверью с шумом и веселым смехом бегали дети, двое близнецов, как успел заметить Ник в самый первый день, которых, к его счастью, Андреа, почувствовавшая себя матерью, к нему категорически не пускала, оберегая покой сына. Она вообще к нему никого не пускала, беспокоясь за его состояние, но сама регулярно заглядывала к нему, нервируя чрезмерным вниманием. Но все это было не таким уж и катастрофичным по сравнению с недавней перспективой загнуться от какой-нибудь инфекции в непонятном доме у непонятной девчонки. Хотя сама девчонка была очень даже ничего.
Эрик подозрительно молчал. Отзвонился три раза, коротко сообщив, что в Лондоне все в порядке, и, сославшись на огромную занятость, быстро скидывал вызов, канув в лету. Нику нужно было срочно лететь домой, убедиться, что там действительно все в порядке и пресловутый Амир не получил нажитый кровью и потом бизнес. Неведение убивало хуже вражеской пули, намного дольше, мучительнее и больнее. Черные мысли буквально съедали Николаса изнутри, и стоило ему только встать на ноги, как он тут же заказал билет на рейс «Чикаго-Лондон».
– Ник, тебе не стоит прямо сейчас лететь в Лондон, ты все еще слаб, а дорога слишком длинная… – Андреа пыталась отговорить его, сидя в мягком белом кресле, непривычно взволнованная, нервно потирая колени.
– Предлагаешь прикинуться пятилетним мальчиком и рыдать из-за разбитой коленки? – язвительно ухмыльнулся Ник.
– Тебя едва вытащили с того света, это не разбитая коленка, это куда серьезнее. Пожалуйста, милый, останься всего на пару дней, они ничего не изменят, – она замолчала на пару секунд, тяжело вздохнула и добавила: – Я не хочу потерять тебя, только обретя…
– Обретя? – удивленно усмехнулся, вскинув бровь. – Ты серьезно считаешь, что пару раз прикинулась заботливой мамашей и я тут же кинусь к тебе в объятия, причитая, как многое мы с тобой потеряли? Не льсти себе, мамуль, я же сказал, звание «Мамаша года» тебе не светит.
– Ты невыносимый мальчишка, – вздохнула Энди, устало потерев переносицу. – Тебе тридцать, а ведешь себя так, будто лет пятнадцать не так давно исполнилось. Ну что за юношеский максимализм? Возьмись наконец за голову, оставь хотя бы ненадолго свои обиды. Твоя жизнь под угрозой, а ты в игры играешь, – она задумчиво помолчала, подбирая подходящие слова, и снова продолжила: – Тебе нужна моя помощь, ты в незнакомой стране, где совершенно никого не знаешь, зато другие знают, где ты. Тебе мало, что один раз тебя уже чуть не убили? Хочешь, чтобы Амир завершил начатое? Я могу помочь тебе. Помочь с анонимностью и хоть небольшой, но защитой в Чикаго. Ты окрепнешь, сможешь постоять за себя, а потом лети в Лондон. Я не хочу, чтобы он пристрелил тебя, стоит тебе сойти с трапа. И вряд ли этого хочешь ты…
– Послушай, мамуля, – Ник подошел к Энди и склонился к ее лицу, заглядывая в глаза, опираясь руками на подлокотники кресла, отчего она немного отодвинулась назад, чувствуя его давление. – У тебя есть восемь детей, на кой-тебе я? Что ты вцепилась, как клещ, в это гребаное родство? Мы не родственники, запомни, – он усмехнулся ей в лицо и выпрямился, убрав рукой волосы назад. – Но мы можем стать партнерами, раз уж твой альтруизм не дает тебе спокойно сидеть на заднице и не дергаться. Поможешь узнать мне, что за дерьмо творится в Лондоне, поможешь добраться туда, а дальше – я как-нибудь сам. Ну, а взамен я, так и быть, побуду твоим святым отцом и прощу пару-тройку твоих смертных грехов.
– Боюсь, у меня слишком много грехов, чтобы это помогло, милый, но я помогу тебе, – Андреа мягко улыбнулась и поднялась, поправляя подол строгого платья-футляра. – Только доверься мне, хорошо? И никакой самодеятельности. Я не смогу помочь тебе, если ты еще что-нибудь натворишь. Я узнаю, что там происходит в Лондоне, а ты продолжаешь лечение, идет?
– Ты не оставляешь мне выбора.
– Ну вот и замечательно, – она улыбнулась, а он сморщился от ее довольного вида. – А теперь отдыхай, надеюсь, сегодня ты выйдешь к ужину. Я была бы очень рада видеть тебя за столом.
– Надейся, мамуль, – вслед ответил Ник, наблюдая, как за Энди закрывается дверь.
К ужину он не вышел, как и в последующие вечера.
Андреа лишь обещала, что совсем скоро все узнает, но продолжала молчать, отнекиваясь, что не всё так просто. Эрик и вовсе не давал о себе знать, тем самым нервируя непривыкшего к полному неведению Николаса еще больше. Он порывался пару раз улететь в Лондон, но в душе понимал, что Энди была права и дело это действительно гиблое. Оставалось лишь ждать и безмолвно беситься каждый раз, когда он получал на свои вопросы отрицательный ответ.
Заняться было откровенно нечем: незнакомый город, незнакомые люди и кучка родственников, общество которых было противно. И Ник понимал, что и родственники смотрели на него с неким презрением, но молча терпели, ограничиваясь вежливыми фразами. И лишь Андреа была неугомонна, решив наверстать все тридцать лет упущенного материнства.
Светиться было нельзя: Энди наделала столько шуму с мнимым убийством, дабы притупить внимание Амира, что фотографии Ника не висели разве что на фонарных столбах. А значит, путь в люди был заказан. Но оставался один человек, знавший о Нике. Человек, которого Ник обещал навестить. Эмили.
Он решил навестить ее вечером, когда солнце уже клонилось к горизонту, а небо затягивали черные грозовые тучи. При свете заходящего солнца и отблеска уже зажёгшегося фонаря Николас наконец смог разглядеть дом, в котором ему пришлось провести пару дней. Чуть накренившийся деревянный забор, старательно выкрашенный в белый цвет, небольшая лужайка вдоль каменной дорожки, ведущей к дому, и сам дом, белый, с зелеными ставнями на окнах, уже повидавший жизнь, но вполне органично вписывающийся в окружающее его место. Все выглядело так типично по-американски, прямо как в фильмах, и Ник усмехнулся, привыкший к другой архитектуре.
Калитка была на удивление открыта, а в окне первого этажа горел тусклый свет. Отпустив навязанного матерью личного водителя, Ник, пообещав, что обязательно позвонит, когда нужно будет забрать его, наконец позвонил в дверь, ожидая, когда Эмили откроет ему. Но Эмили не торопилась, а по крыше дома застучали первые капли дождя.
– Вы что-то хотели? – через пару минут дверь все же открылась, и в маленькой щелочке, которую позволяла закрытая цепочка, показалось лицо девушки.
– Консультацию врача, побаливает, доктор, может осмотрите? – ухмыльнулся Ник, а Эмили удивленно посмотрела на нежданного гостя, узнавая в нем ее первого пациента.
– Николас? – дверь закрылась, но уже буквально через пару секунд снова распахнулась.
– Милые шортики, – улыбнулся он, кивнув на короткие пижамные шортики, а Эми едва ли не провалилась сквозь землю от стыда, тут же покраснев, словно переспелый помидор.
– Я уже готовилась ко сну и… И ты какими судьбами здесь?
– Решил поблагодарить тебя за мое чудесное спасение, – продемонстрировав бутылку дорогого французского красного вина, Ник снова улыбнулся. – Может, впустишь? А то тут дождь начинается, заболею еще, придется тебе меня лечить снова.
– Извини, я просто… Не ждала тебя, проходи конечно, дверь только за собой прикрой, а я быстренько переоденусь, и… И тут же вернусь, – неловко улыбнувшись и переступив с ноги на ногу, Эмили все же отошла от двери, позволяя Нику войти, а сама убежала наверх, смущенная открытой пижамой.
Гостиная как нельзя лучше соответствовала внешнему виду дома: бежевые, немного выгоревшие от солнца обои, повидавший виды деревянный пол, выкрашенный в теплый коричневый цвет, светлый мягкий ковер, небольшой диван, маленький телевизор и полка, уставленная книгами, статуэтками и фотографиями в рамке. Все это напоминало Нику родной домой, и пусть он до безумия мечтал вырваться оттуда, жить богаче, в хорошей квартире с ремонтом по последней моде, получив все это, в глубине души он скучал по детству, и стало как-то тоскливо.
На фотографиях Эмили выглядела невероятно счастливой, улыбалась, смеялась, была такой беззаботной, что напомнила Нику маленького ребенка. А на паре фотографиях она была с молодым парнем, может, немного младше самого Николаса. Его лицо Нику показалось смутно знакомым, но как ни пытался он вспомнить, где уже видел его, вспомнить он так и не смог. От мыслей и разглядывания фотографий его отвлек голос Эмили, бесшумно спустившейся в домашнем спортивном костюме.
– Надеюсь, я не заставила тебя ждать, – улыбнулась она, а увидев интерес Ника к фотографии, зачем-то добавила: – Это Том, мой брат.
– Брат, – отвлекшись от фотографии, он посмотрел на девушку. – Вы совсем не похожи.
– Он на маму похож, а я в отца пошла. Ты присаживайся, я сейчас принесу бокалы, я правда не пью, но… – затараторила Эмили и тут же виновато улыбнулась, будто ее уличили в чем-то плохом. – Из меня отвратительная хозяйка, даже угостить тебя нечем, а магазины уже не…
– Стой-стой, Эмили, я не успеваю за тобой, – улыбнулся Ник, перебивая девушку. – Не нужно ничего выдумывать, я просто пришел тебя поблагодарить, мы выпьем вина, и я поеду обратно домой.
Николас явно врал, не собираясь возвращаться в дом Энди раньше утра, но Эмили, либо старательно игнорируя, либо действительно не замечая его интонации, открыто улыбнулась, как будто поверив его словам.
– Хорошо. Тогда я быстро.
Через минуту она вернулась с двумя бокалами и штопором и, поставив их на небольшой кофейный столик, устроилась на диване рядом с Ником, по привычке подобрав ноги под себя.
Бутылка с вином была ловко открыта, а само вино разлито по бокалам, один из которых был протянут девушке.
– Ник, я правда не пью…
– Всего лишь бокал, Эмили, – улыбнулся парень, продолжая протягивать ей бокал, который она, помедлив, все же взяла. – Вино даже полезно, тебе ли как врачу, это не знать.
– Но только пару глотков.
– Только пару, не больше. Я просто хотел поблагодарить тебя за твою помощь. Не каждый бы помог, а ты сделала это, и я теперь у тебя в долгу. Поэтому давай выпьем за тебя, подающего надежды доктора и просто добрую девушку, – чокнувшись, Ник сделал глоток, не спуская взгляда с немного покрасневшей Эмили, которая, опустив взгляд в бокал, разглядывала вино.
– Ты мне льстишь, правда. Но это приятно, – Эми улыбнулась и, помедлив, сделала глоток вина.
– Не так плохо, верно? – хмыкнул Ник, а она пожала плечами.
– Не знаю, но оно лучше, чем-то, которое я пробовала. Оно даже… – она замолчала, обдумывая слово, которое максимально бы описывало вино. – Вкусное. Если можно так сказать.
– Даже нужно.
– Тогда оно вкусное, – снова улыбнулась Эмили и поудобнее устроилась, хотела что-то спросить, но тут же замолчала.
– Хочешь все же знать, как я оказался у твоего дома? – ухмыльнулся Ник, отпив вина.
– Женское любопытство, с ним ничего не поделать, – виновато ответила Эми. – Но если не хочешь рассказывать, я не настаиваю, я все понимаю, ты меня толком не знаешь, я бы, наверное, тоже не рассказала.
– Хочешь сделку?
– Какую? – удивленно вскинула бровь Эми.
– Ты рассказываешь мне, почему решила помочь и не позвонила копам, только не ту чушь про хирургию и коноплю, – тут же добавил Ник, хмыкнув, – а нормальную версию, а я расскажу тебе, как оказался у тебя возле дома.
Он видел сомнения на лице девушки. Ей так хотелось узнать, что же действительно случилось, хотя она, конечно же, догадывалась о причинах, но с другой стороны ей так не хотелось рассказывать все самой, понимая, что может тем самым разбередить рану, которая только-только затянулась.
– Это личное, Ник.
– Как и у меня, но на то она и сделка. Я не заставляю тебя, просто предложил, ты всегда можешь отказаться.
– Это все из-за родителей, – начала Эми после большой паузы, и несколько нервно отпила вина, а потом вздохнула. – Хотя нет, забудь, ничего…
– Ну ты чего? – пододвинувшись к девушке, Ник аккуратно приобнял ее за плечи, прижав к себе. – Все хорошо, ничего страшного сейчас не произошло. Я же сказал, если не хочешь ничего рассказывать, не рассказывай. Так что выкинь плохие мысли из головы и улыбнись. А лучше давай снова выпьем за тебя, ты достойна этого.
– Мне кажется, мне уже хватит, Ник…
– Последний глоток, нельзя ведь оставлять бокал недопитым.
Покосившись на практически пустой бокал в ее руках, Эми все же улыбнулась, отгоняя паршивые мысли обратно на задворки сознания.
– Но ни каплей больше.
– Ни каплей, – согласился Ник. – Тогда за тебя, Эмили.
– За меня, – чокнувшись, она допила остатки вина, отставив пустой бокал на столик.
Не привыкшая к алкоголю, она почувствовала, как начинала немного хмелеть, а плохие мысли отступали. Объятия Ника казались такими надежными и защищающими, что Эми испугалась собственных мыслей, списав все на алкоголь и пообещав, что больше никогда не будет пить.
Николас, чувствуя, как девушка расслабляется в его руках, поставил свой бокал рядом с ее и аккуратно, чтобы не спугнуть ее, приблизился к ее лицу, заглядывая в чуть затуманенные глаза, и коснулся ее губ, осторожно, чувствуя, как она снова напрягается. Помедлив, она все же робко, но ответила на его поцелуй, но практически тут же отстранилась, большими глазами глядя в его удивленное лицо.
– Я думаю, тебе пора, – натянуто улыбнулась Эмили, стараясь избавиться от его объятий, и он, помедлив, с недовольством все же убрал руки.
– Да брось, это просто поцелуй, – хмыкнул он, наблюдая, как девушка отодвигается от него.
Эми хотела что-то сказать ему, но от неловкой ситуации их отвлекла открывшаяся входная дверь, от чего девушка как-то облегченно вздохнула, когда увидела своего ночного гостя.
– Эми, я тебе сколько раз говорил, ну закрывай ты дверь, – на пороге появился Том, промокший под не на шутку разошедшимся дождем. Мокрые темно-русые волосы раздражающе прилипли к лицу, но Ник все же вспомнил, где видел этого парня.
И Том, кажется, тоже узнал Николаса, но быстро скрыл свое удивление за небрежной усмешкой, и прикрыл за собой дверь.
– Нужно предупреждать, что у тебя такие поздние гости, сестренка.
– Я не знала, что он придет, – Эмили поднялась, поправив футболку и вздохнула, заметив, что капли падают прямо на чистый светлый ковер. – Ник, это Том, мой брат. Ты видел его на фотографиях… Том, это Ник… Мой знакомый, и он уже уходит, правда, Ник? – она красноречиво посмотрела на парня, а тот с ухмылкой поднялся, еще раз окинув Тома взглядом.
– Мне действительно тут больше делать нечего, так что я пойду. Спасибо за приятную компанию, Эмили, еще увидимся, – подмигнув растерявшейся девушке, Николас пошел в сторону двери, остановившись возле Тома. – Рад знакомству, Том.
Не дождавшись ответа, Николас ушел в ночь, закрыв за собой дверь. У него было много вопросов, и он планировал получить на все ответы. Нужно было просто убраться из этой дыры. А для начала дождаться водителя: идея идти два километра пешком под дождем Ника совсем не прельщала.
========== Глава 5. Клуб ==========
– И как только твой муженек терпит жену-шлюху? Или он не в курсе? – с ухмылкой Ник бесцеремонно зашел в кабинет Энди, устроившись в черном кожаном кресле, разглядывая, как меняется выражение ее лица от нарочито спокойного до плохо скрываемой ярости.
– Прости, милый? – Андреа до последнего старалась хотя бы внешне оставаться спокойной, но от наглости Ника не спасала даже многолетняя практика. – У тебя снова началась лихорадка, и мне стоит позвонить доктору Стивенсону?
– Тебе не идет быть дурой, мамуль, – хмыкнул Николас и поднялся, заметив на столике возле окна бутылку вина. – Женский алкоголизм не лечится, ты в курсе? Но что-то я отклонился от темы. Так твой муженек знает, что тебя трахает какой-то малолетний щенок? Или они делают это вместе?
– Прекрати паясничать, Николас.
– Николас? – усмехнулся он, открывая бутылку вина и разливая его в два бокала, один из которых он поставил на стол перед матерью. – А как же твое коронное «милый»? Своим пренебрежением ко мне ты разбиваешь мне сердце, мамуль. Вдребезги. Бах, и остались лишь осколки. Ну так что, он знает про щенка?
– Еще одно слово и ты вылетишь из этого дома, как тот самый малолетний жалкий щенок, – сжав до белых костяшек подлокотник своего кресла, Энди наблюдала за манипуляциями сына.
– А как же твой альтруизм и желание помочь любимому сыну? – вернувшись в кресло, Ник расслабленно откинулся на спинку, сделав глоток вина. – У тебя хороший вкус, мамуль. А ты чего не пьешь? Выпей, расслабься, чего ты напряглась, как будто я твой муженек? Давай, составь мне компанию, не люблю пить в гордом одиночестве.
– К чему ты ведешь, Ник? – помедлив, она все же взяла бокал и отпила, не сводя взгляда с явно веселящегося сына.
– Да так, пытаюсь узнать тебя получше, нагоняю упущенное, так сказать. Ты ведь так сама этого хотела, разве нет? Радуйся, теперь я тоже этого хочу. И как раз этим занимаюсь. А ты не хочешь этого, как жестоко, мамуль. Ну так, вернёмся снова к теме. Муженек знает, что ты играешь роль Джерри для малыша Тома?
– Откуда ты знаешь его имя? – нахмурившись, Андреа залпом допила оставшееся вино и выпрямилась, напряженно поджав губы.
– Из всего этого тебя больше всего интересует, откуда я знаю его имя? То есть как в принципе я о нем узнал, тебя не колышет? – Ник удивленно вскинул бровь.
– Откуда ты знаешь его имя? – повторила Энди, выжидающе разглядывая сына.
– Он братец той девчонки, помнишь ее? Такая милашка из дома за сто баксов. Или ты таких не запоминаешь?
– Да у тебя точно задница вместо головы, Ник! – рявкнув на опешившего Ника, Энди выругалась и достала из ящика стола пачку сигарет, нервно закурив одну и поморщившись, не помня, когда курила в последний раз. – Какого черта ты ездил к ней?
– А что мне еще делать в этой дыре? Я на улицу из-за тебя выйти нормально не могу, – хмыкнул он, но как-то нервно. – Чего ты взъелась?
– Этот Том, – сделав затяжку, она затушила недокуренную сигарету в бокале из-под вина, – шестерка людей Амира. И он был крайне полезен, пока ты все не испортил. Черт, теперь он протреплется, и на тебя опять начнется охота!
Николас молчал, складывая в голове все части паззла воедино. И целая картина совершенно не радовала его, отчего он нахмурился, сдвинув брови на переносице. В кабинете повисла давящая тишина: поглощенные в собственные мысли, они молчали, обдумывая, как можно было наиболее безболезненно решить сложившуюся ситуацию. Первой тишину нарушила Энди.
– Нужно позвонить Маркусу и все рассказать ему, – но увидев на лице сына непонимание, она добавила: – Мой сын, это он занимался твоими проблемами с Амиром.
– Сынок благочестивой леди занимается грязными делишками? – усмехнулся Ник, вскинув бровь.
– Тебе явно нужно подружиться со своей семьей, мы тебе понравимся.
– Сомневаюсь.
– Как знаешь, милый.
Разговор, обрывки которого слышал Ник, стоя возле окна, задумчиво разглядывая ненавистный сад, проходил на повышенных тонах. Порой он слышал полный недовольства крик Маркуса, вот только слов разобрать не мог, как ни пытался, но к концу все стихло, и Маркус, кажется, успокоился, поддавшись на уговоры Энди. Решено было отправиться прямиком к нему, дабы не подвергать мирно спавших обитателей дома опасности, ведь никто не знал, что могло прийти в голову Амиру, и как далеко его могло завести желание добиться своего.
Ехали они в полной тишине, загородный пейзаж за окнами тонированного джипа вскоре сменился яркими огнями центра города, не спящего даже далеко за полночь. На улицах вовсю кипела ночная субботняя жизнь, и Энди хотелось верить, что хотя бы это остановит Амира от открытого действия. Каким бы криминальным ни был Чикаго, в нем все еще была полиция, желавшая правосудия.
Возле черного входа ночного клуба, где, как оказалось, и расположился Маркус той ночью, их встретили двое вооруженных парней в черном, которые были точной копией тех амбалов, что показывали в криминальных фильмах, отчего Николас усмехнулся, вызвав тем самым недовольство матери. Но не проронив ни слова, она зашла в клуб, когда один из охранников услужливо открыл ей дверь.
В тускло освещенных коридорах были слышны отголоски громкой музыки. Андреа четко знала, куда идти, и уже через минуту толкнула дверь, оказавшись в просторном кабинете, в котором стоял приятный полумрак, нарушавший лишь яркий монитор работающего компьютера.
– Боже, милый, ты просто не исправим, – вздохнула Энди, проходя вглубь кабинета.
– Мне так лучше думается, мам, – усмехнулся Маркус, а Ник, войдя в кабинет, увидел причину недовольства матери.
Из-под письменного стола, за которым сидел Маркус, выбралась полуголая девица, и сверкнув грудью, что-то невнятно сказав, покинула кабинет, прихватив по дороге лифчик под довольную ухмылку Николаса.
За столом действительно сидел его брат, не нужно было делать даже текст ДНК, Маркус был едва ли не зеркальным отражением Ника, только чуть моложе и крупнее.
– Так значит, это и есть мой проблемный брат, мам? – застегнув джинсы, Маркус поднялся из-за стола, подойдя к Нику, бесцеремонно и как-то оценивающе, с неким нескрываемым презрением разглядывая его. Впрочем, и сам Ник не отставал от младшего брата.
– Милый, будь дружелюбнее, Николас – твой брат, и я очень хочу, чтобы вы поладили…
– Это как получится, – усмехнулся он и обратился к Нику: – Мой тебе совет, не лезь в нашу семью и проваливай к черту, ты как бельмо на глазу.
– Да я бы с радостью избавился от лишних блох, но мамуля так хочет, чтобы мы стали большой и дружной семьей, что ей просто невозможно отказать, да, мамуля?
– Вы оба просто невыносимы, – вздохнула Энди, усаживаясь на черный кожаный диван. – У нас столько проблем, а вы упражняетесь в красноречии.
– У меня нет проблем, не обобщай, – усмехнулся Маркус и вернулся в свое кресло, прикурив сигарету.
– Ты узнал что-нибудь?
– Разве что он сквозь землю провалился, мы пытались найти его, но черта с два, этот придурок нигде не засветился.
– Час от часу не легче.
– Как только мои парни что найдут, доставим его тебе с подарочным бантом, – хмыкнул Маркус и взглянул на расположившегося на другом конце дивана брата. – Я бы сказал тебе, чувствуй себя как дома, но проваливай из кабинета, не мозоль мне и маме глаза своим присутствием.
– Хватит! – рявкнула Энди, пресекая любые попытки Ника ответить. – Не устраивайте здесь спектакль. Нравится вам или нет, вы братья, и я надеюсь, что вы все же переступите через гордость и станете настоящей семьей, коей вы и являетесь…
– Не в этой жизни, мамуль, – с усмешкой Николас поднялся, окинув еще раз взглядом кабинет. – Меня сейчас стошнит от твоей праведной речи, так что я лучше пойду и выпью в обществе какой-нибудь пышногрудой красотки.
– Ты это слышала, мам? – не сдержавшись, рассмеялся Маркус. – Он бухать пойдет, а мы должны разгребать его дерьмо. Как хорошо он устроился на твоей шее.
– Хочешь, чтобы я занял твое место? – хмыкнул Ник. – Тогда подвинься, я самостоятельно разгребу все дерьмо.
– Не в этой жизни, братишка, – ответив словами брата, Маркус затушил сигарету в пепельнице.
– Тогда пойду бухать, братишка.
Не дождавшись ответа, Николас покинул кабинет, хлопнув дверью.
Еще никогда его так не бесило собственное бессилие. В этом городе он не мог сделать ровным счетом ничего, и от этого хотелось крушить все вокруг. Особенно хотелось приложиться к недовольной морде брата, но он сдерживался, понимая, что тем самым навредит лишь себе. Эти двое в кабинете были его единственным шансом выбраться из города с минимальными потерями, да и в принципе его единственными союзниками, пусть и невольными, ведь Эрик его предал, Ник был в этом уверен.
– Как в зал пройти? – поинтересовался он у хмурого охранника, что все время стоял возле двери.
– Я провожу вас, мистер Кроуфорд.
Удивленный, Николас не стал поправлять ошибавшегося охранника, а лишь проследовал за ним, вскоре оказавшись в вип-зоне на втором этаже с мягкими белыми диванчиками. Стоило Нику расположиться на одном из них, как охранник молча удалился, зато вместо него появилась миловидная официантка в короткой форменной юбочке и открытой майке, приковавшей взгляд Ника к груди.
– Что-нибудь желаете?
– Принеси гостю лучшего виски, Ким, – вместо Ника ответила неожиданно появившаяся девушка, устроившаяся напротив него, с интересом разглядывая его лицо.
– Я вроде не ждал гостей, – усмехнулся Николас, откинувшись на спинку дивана, без стеснения оценивающе разглядывая девушку.
Она была красива, не типичная красавица с перекроенным пластическим хирургом лицом, но было что-то особенное в ее мягкой улыбке тонких губ, темных глазах.
– Я решила скрасить Ваше времяпрепровождение здесь, быть в клетке совершенно не привлекает, тем более одному, – она улыбнулась и поправила длинную светлую челку, зачесанную на одну сторону. – Я Владислава.
– И что же Владислава знает о клетках?
– Слишком многое, Николас, к большому моему сожалению, – она с грустью осмотрелась вокруг и снова взглянула на заинтересованного Ника, который подался к ней, положив локти на стол. – В клетках одиноко и остается лишь мечтать, что бы ты сделал, выбравшись из нее. Но это лишь грёзы, а на деле ты бессилен помочь даже самому себе, а твоя жизнь прямиком зависит от того, кто вне этой клетки.
– Ты говоришь так, как будто знаешь об этом не понаслышке, – усмехнулся Николас, пытаясь понять, что у нее за акцент, из-за которого пару слов были совершенно не похожи на самих себя.
– Я из России, – будто прочитав его мысли, продолжила девушка. – Знаю, мой акцент до безобразия отвратителен, но в этом плане я потеряна для общества, даже семь лет проживания в Чикаго не смогли мне с этим помочь.
– Могу стать твоим личным учителем и помочь тебе с этим.
– Боюсь, мой муж будет против, – продемонстрировав обручальное колечко на изящном пальчике, Влада подождала, пока подошедшая официантка поставит перед Ником бокал с виски, а перед ней коктейль. – Он у меня очень ревнив.
– Надеюсь, он не занимается кикбоксингом, тогда у меня точно нет шансов, – ухмыльнулся Ник, сделав глоток виски, а она негромко рассмеялась, достав из сумочки пачку тонких сигарет.
– Кикбоксингом он точно не занимается, – улыбнулась она и сделала затяжку, когда Ник прикурил ей сигарету. – Надеюсь, ты не против? Никак не могу избавиться от этой пагубной привычки.
– Все мы не без греха.
– Это точно. А ты за какой грех попал в этой город? Только не говори, что ты добровольно здесь, я не поверю этому, Чикаго – это как Чистилище для грешных душ, сюда не попадаешь просто так.
– Ты слишком любопытная, Владислава.
– Влада.
– Влада, – повторил Николас, пробуя это имя на вкус. – Задаешь совершенно не те вопросы.
– Все мы не без греха, ты сам сказал. А любопытство – это смертный грех. Это он привел тебя сюда, верно?
