Текст книги "Кружево и сталь (СИ)"

Автор книги: outlines

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Мужчина долго смотрел на худые запястья девушки, на её маленькие ступни, запачкавшиеся землей, и у него щемило сердце и кружилась голова. Сможет ли он? Справится ли?

Арей никогда не любил никого, кроме своего Творца. Он не знал, каково это – отдать своё сердце женщине, ибо раньше он дарил им лишь своё тело, и только на одну ночь. Он давно разучился доверять и никогда не умел говорить красивых слов. Как заботиться о ком-то, кто полагается на тебя? Как оправдать его надежду и веру? Мечник знал, что не готов к такому.

Знал, что не должен смотреть на неё, желать её, мечтать о ней.

Но не мог отвести глаз.

Его изуродованная душа трепетала, и звери, жившие в ней, натягивали цепи.

Двое просидели так довольно долго, пытаясь каждый унять в себе безумный хоровод чувств. Незаметно на небо выплыла мутная, томная луна. Её тусклый взгляд выхватил из тьмы поляну на вершине холма. Там, у потухшего костра, сидел крупный мужчина с густой бородой, а рядом с ним девушка, такая худая и миниатюрная, что издалека её можно было принять за ребенка. Мужчина протянул руку и бережно, даже робко коснулся девичьей щеки. Он до боли устал быть один. Он мечтал о человеческом тепле, о нежности женщины, которая сможет принять его. Он мечтал об этой неволе, которую люди зовут любовью.

И когда девушка не отняла своего лица, мужчина наклонился к ней. Он этого хотел.

========== 4. Темнота ==========

Мне ль не знать, что все случилось не с тобой и не со мною,

Сердце ранит твоя милость, как стрела над тетивою;

Ты платишь за песню луною, как иные платят монетой,

Я отдал бы все, чтобы быть с тобою, но, может, тебя и на свете нету.

На исходе второй недели путники остановились перед невысокой, но прочной на вид квадратной башней.

Прошлым вечером они подошли к Приграничью и весь следующий день передвигались очень быстро, чтобы затемно успеть к пристанищу Арея, ибо от трактира «Топор и плаха» и до его убежища безопасных мест для ночлега уже не оставалось.

Мечник толкнул низкую железную дверь и, знаком показав Пельке ждать, скрылся в полумраке башни. Спустя минуту он бесшумно показался на пороге.

– Можешь заходить, мы здесь одни, – посторонился Арей, пропуская девушку внутрь.

Её глаза не сразу привыкли к мраку и сначала она могла разглядеть лишь очертания предметов, но рядом вдруг вспыхнула свеча, осветившая деревянный стол, небольшую лежанку и кипу соломы в углу. Всё богатство комнаты составляло лишь оружие, идеально начищенное и в педантичном порядке развешанное по стенам.

Пелька обернулась к мечнику. В колеблющемся пламени его лицо казалось ещё более суровым и угрюмым, чем обычно.

– Вы здесь жили? Совсем один? – поинтересовалась она, впервые осознав, насколько они оба, в сущности, были одиноки.

У них никого не было и они никому не были нужны, кроме друг друга. От осознания этого у девушки защемило сердце.

– Жил. Один. Иногда, правда, ко мне наведывались гости.

– И вы принимали их?

– Всё зависело от того, насколько они были желанными, – ухмыльнулся мечник, ставя свечу на стол и подходя к одной из стен.

Задумчиво разглядывая её, Арей устало провел рукой по волосам, ероша их. Он понимал, что практически всё оружие придется оставить здесь. А жаль… Эту коллекцию он собирал не одно столетие. Однако кое с чем барон мрака не намерен был расставаться. Протянув руку, он снял с гвоздя персидский кинжал с узким, длинным лезвием и роговой рукоятью.

Сзади послышался шорох, и мечник обернулся, увидев, как Пелька с размаху плюхнулась на солому, удобно устроив под себя ноги.

– Не советовал бы тебе туда садиться, – спокойно заметил он, вкладывая кинжал в ножны и пряча его в складках своего походного плаща. – В соломе живут мыши.

Он ожидал, что девушка завизжит и соскочит со своего места, но Пелька лишь слегка пожала плечами.

– И что? Пусть себе живут, они мне не мешают.

Мужчина лишь изумленно приподнял брови.

– Голодная?

– Нет, – она покачала головой, пристально вглядываясь в него.

Арея этот взгляд смутил. Он замечал его уже не впервые. Но, несмотря на решение, которое приняли они оба, мечник пока не решался перешагнуть эту, последнюю, черту.

Игнорируя умоляюще-взволнованный взор девушки, он обошел стол и сложил на него оставшиеся припасы.

– Вот что, – твердо сказал Арей, – ты устраивайся на лежанке. Может, ты и не боишься мышей, зато они тебе точно не будут рады.

– А где будете спать вы? – Пелька с сомнением покосилась на узкую лежанку, на которой явно мог уместиться только один человек.

Мужчина с грохотом выдвинул откуда-то сбоку тяжелый стул, который она прежде не заметила, и приставил его ближе к столу, на который скинул свой плащ

– Сидя, – отозвался Арей. – Мне приходилось ночевать и в худших условиях.

Девушка помялась ещё несколько секунд, а потом, вздохнув, всё же скинула башмаки и прилегла на жесткую постель боком, укрывшись меховой шкурой, которая лежала тут же. Устроившись поудобней, Пелька увидела, как широкая мужская ладонь мелькнула перед свечой, и та погасла. Башня погрузилась в непроницаемую темноту и ночную тишину. Пелька слышала, как в этом мраке его слуга тяжело и размеренно дышит.

Обычно девушка, вымотавшись за день, быстро засыпала глубоким сном без сновидений. Но сегодня она никак не могла расслабиться, её руки и ноги находились в постоянном движении, и необъяснимое напряжение всё больше сковывало тело.

Они с Ареем уже ночевали вместе, и при этом были гораздо ближе друг к другу, но почему-то только сегодня Пельку охватило непонятное волнение. И неясно, что именно было тому причиной: уступка барона мрака и их последующее сближение, или это каменные стены, окружавшие их и отрезавшие от остального мира, так действовали на неё. Но только сердце девушки забилось быстрее, заколотилось в неясном, томительно-сладком предчувствии.

Она приподнялась на локте, силясь разглядеть в этой тьме хотя бы очертания высокого стула, но тщетно.

– Что такое? – раздался напряженный голос Арея, который в темноте видел явно лучше неё.

– Ничего, – Пелька сглотнула и откинула тяжелую шкуру в сторону, спустив босые ноги на пол. От соприкосновения с холодным камнем по телу девушки рябью пробежали мурашки, ещё больше усилив внутреннюю дрожь. Слегка разведя руки, она по памяти двинулась вперед, пока не наткнулась на острый угол стола. А затем её пальцы нащупали крупную руку, сжатую в кулак, и, наконец, коснулись плеча мечника.

Пелька стояла перед ним, боясь пошевелиться, и ощущала, как его тяжелое дыхание колышет ткань её платья.

– Что ты делаешь, Тартар тебя подери? – хрипло и резко произнес Арей. – Вернись в постель.

– Только вместе с вами, – дрожащим голосом прошептала девушка и, придерживаясь за спинку стула, опустилась к мужчине на колени.

Дернувшись, он попытался привстать, но Пелька вцепилась в его плечи, давя на них и принуждая оставаться на месте. От Арея исходил жар, не фигуральный, а самый настоящий; будто из жерла вулкана, кипя и выплескиваясь, вырывалась лава. И девушке больше не было холодно.

Когда она садилась, ткань платья задралась, и теперь обнаженная кожа её ног соприкасалась с жесткими штанами мечника и его высокими сапогами.

– Не прогоняйте меня, – пролепетала Пелька, проводя ладонью по заросшей густой бородой щеке. – Не закрывайтесь снова. Я хочу быть с вами, я ваша.

Голос её дрогнул и сорвался, когда она потянулась губами к губам мужчины.

Они ещё помнили его горьковатый привкус.

И сами, без приказа раскрылись навстречу его жадному языку, который мог рассказать ей целую историю. О том, что такое страсть, и как души могут встречаться уголками рта, как погрузиться друг в друга глубже, целуя до дна.

Пелька не знала, что и как нужно делать, но она робко пробовала повторять за мечником его движения. Их языки сталкивались и переплетались, наслаждаясь этим дразнящим танцем, до тех пор, пока губы девушки не стали слишком чувствительными, а челюсть не начала болеть от непривычных действий.

Арей разорвал поцелуй, хватая её за шею, притягиваю ещё ближе к себе, и Пелька слышала, как прямо над ухом с шумом и хрипами вырывается воздух из его легких. Правая рука мечника скользнула к шнуровке платья, резко дергая тонкие веревочки, и дрожь нетерпения мешала ему распутать узлы.

Крепко обнимая Арея за плечи, скрытые рубахой, девушка замерла, невесомо касаясь губами шеи мечника. Ощущая, как его шершавые, мозолистые руки, справившись наконец со шнуровкой, пробрались в вырез платья. Когда широкая ладонь накрыла девичью грудь и слегка сжала, Пелька задохнулась от непривычных и острых чувств. Она подалась вперед, ещё больше впечатывая себя в мужские руки, ощущая, как пальцы Арея сминают и ласкают её плоть.

Она плавилась в его тартарианском жаре. Она захлебывалась эмоциями.

Забыла, как дышать.

Когда он опустил голову и обхватил губами её сосок.

Пелька содрогнулась. Тонко заскулила, не понимая этих незнакомых, неописуемых ощущений. Она знала только, что Арей творит с её телом немыслимое, запуская по венам жидкий огонь. Она запуталась в чувствах, в его сиплом дыхании, потерялась в движениях его рук и губ, во влажных звуках, с которыми он целовал её грудь. В прикусе его зубов, которыми он внезапно стиснул болезненно сжавшийся сосок одной из грудей. В высоком голосе, выкрикнувшем его имя.

Девушка уронила голову на плечо мечника, потрясенная его действиями и собственной реакцией. Сейчас он пугал её силой своей страсти, она боялась собственного тела, которое не могла контролировать. Но всё же, она хотела этого. Она почему-то чувствовала, что так должно быть.

Что, только соединившись, они станут вечностью.

И, стараясь побороть смущение, опустила ладонь к его паху, нащупывая холодную пряжку ремня.

Арей тут же перехватил тонкую руку, крепко сжав запястье.

– Нет, – прорычал он сдавленно, и Пелька почувствовала, как дрожат его пальцы.

Однако девушка не собиралась сдаваться. Слишком далеко они зашли.

Наклонившись, она зарылась лицом в его волосы, свободной рукой резко дернув ремень и с лязгом высвобождая железный язычок. Не позволяя мужчине опомниться, она пересела чуть выше, внезапно почувствовав его возбуждение. Это на мгновение отрезвило её, и тьма скрыла алый румянец, заливший девичьи щеки.

Но было поздно для стыда. Её уже уносило, захлестывая и обжигая, пламя желания.

И она неосознанно подалась вперед ещё больше, создавая трение между их крепко прижатыми друг к другу бедрами и осознавая, как внизу живота всё вспыхнуло удовольствием. Протяжный мужской стон, раздавшийся над ухом, заставил Пельку дернуться, снова задевая чувствительную область между ног.

Перед глазами у неё заплясали цветные точки. Она судорожно вцепилась в мечника, шепча, как в бреду:

– Пожалуйста.

С трудом передвигая онемевшими от поцелуев и смятения губами.

Арей видел всё в этой кромешной тьме. Раскрасневшееся лицо Пельки, её шок, её страсть и с трудом заглушаемое смущение. Даже её страх, который она пыталась спрятать от него и от самой себя.

Однако он чувствовал, что не может.

У него в голове мутилось от похоти, от дикой жажды обладания, от трепета и восторга. Он с ума сходил от этой девчонки.

Но он не мог. Не сейчас. Не сегодня.

Не для него.

Вглядываясь в затуманенные глаза Пельки, мечник отпустил её руку, которую сжимал до сих пор, и обхватил тонкую талию. Осторожно, даже бережно коснулся губ, щеки, мочки уха. Жарко выдохнул в шею, задирая платье девушки.

И скользнул рукой между бедер.

Она носила короткие панталоны, и его пальцы, нащупав влажный хлопок, прижались к её лону.

Пелька подскочила, потрясенная и враз оробевшая, бормоча что-то, пытаясь оттолкнуть его руку. Но барон мрака крепко прижал девушку к себе, не позволяя вырваться. И, не снимая белья, стал ласкать её.

Грубая ткань резко контрастировала с нежными, чуткими движениями его пальцев. Девушка дышала часто и прерывисто, сжимая зубы, изо всех сил стараясь сохранять тишину. Будто боясь потревожить звенящий сладким напряжением сумрак своим голосом. Но когда Арей надавил сильнее, потирая чувствительное место, она не выдержала, и первый стон истинного удовольствия разорвал безмолвие башни.

Все чувства Пельки обострились до передела. Она уперлась ногами в пол, в кольце мужских рук, беспомощная и уязвимая. Не замечая, как сама начала подаваться навстречу его пальцам, ласкающим её твердыми, умелыми движениями. Как с каждым выдохом она приподнималась на цыпочки, комкая рубаху на груди мечника влажной ладонью.

Удовольствие от волнообразных скольжений его ладони становилось невыносимым, и девушка бессильно стонала, стараясь одновременно продлить и остановить это безумие, делавшее ноги ватными.

Арей уже чувствовал, как внутри Пельки зарождается дрожь, безошибочно определив наступление пика, и повернул руку под другим углом, слегка проникая в неё средним пальцем прямо сквозь мокрую ткань, ещё крепче натягивая нить её удовольствия.

– Давай, девочка, – выдохнул он, прижимаясь губами к взмокшим вискам в тот самый миг, когда худое тело начали сотрясать спазмы.

Пелька успела услышать его приказ за секунду до того, как собственный крик заглушил всё. Её голова гудела, руки, сжимавшие плечи Арея, тряслись от напряжения. А наслаждение накатывало на неё волна за волной, пока, наконец, не отхлынуло, как морской прилив.

Оставив после себя бесстыдное, медовое послевкусие.

Барон мрака мягко отстранил девушку от себя, оправил подол её платья и подхватил на руки. Приблизившись к лежанке, он опустил свою ношу на меховую шкуру, укутывая Пельку. Склонился над ней, ещё раз коснувшись губами её губ, а в следующее мгновение девушка услышала, как скрипнул в темноте одинокий стул, когда мечник уселся на него. Обессиленная, потрясенная, она хотела что-то сказать, но у неё не вышло даже шепота.

Пелька уснула, а Арей просидел напротив всю ночь, не сводя с неё глаз. Он задремал лишь на рассвете.

Ей снилось, что она летает. Ему снилась она.

========== 5. Стыд ==========

Ветер Севера,

Спой мне о доме моём,

Что посмел я забыть.

В небо серое

Мы на рассвете уйдём

До Чертогов Судьбы.

Рассвет принес с собой замешательство и смущение. Они опутали душу девушки, которая вытянулась на жесткой лежанке в одиночестве сырой башни.

Первую минуту после пробуждения Пельке казалось, что всё, произошедшее прошлой ночью, ей привиделось. Просто сон. Странный, жаркий сон. Вспоминать о нем было стыдно и отчего-то сладко.

Но когда она повернула голову, взгляд её упал на пустой стул. В голове вспыхнули обрывки воспоминаний – его губы, её стоны. Вспыхнули и щеки Пельки. Она нырнула с головой под меховую шкуру, служившую ей покрывалом, считая удары сердца, от возбуждения быстрее погнавшего кровь по венам.

Неужели у неё хватило смелости самой настаивать на таком? Как ей теперь смотреть в глаза Арею?

Осторожно выглянув из-под края шкуры, девушка быстрым взглядом окинула башню. Она оказалась пуста, но широкая, обитая железом дверь в углу была слегка приоткрыта. В неё врывался легкий ветер и запах дыма.

Как бы неловко ни было, не получится пролежать здесь вечно, размышляла Пелька. Да и отчего ей робеть? Разве не решили они быть вместе и любить друг друга?

С этой мыслью она решительно откинула шкуру. Ноги соприкоснулись с каменным полом, мгновенно покрываясь гусиной кожей, и девушка поспешно натянула башмаки. Оправила платье, пригладила волосы и толкнула тяжелую дверь.

В глаза Пельке ударил яркий солнечный свет. Она зажмурилась, ослепленная сиянием, а затем медленно приподняла веки, прикрываясь ладошкой. И тут же увидела его.

Арей сидел на корточках у весело полыхающего костра. В ногах у него валялась чья-то тушка, которую он нанизывал на самодельный вертел. Рядом лежал туго свернутый плащ мечника и их походный мешок. Тут же небольшой грудой высилось блестевшее на солнце оружие, которое Арей, по-видимому, решил прихватить с собой.

Пелька приблизилась к огню. Запах дыма стал явственней, к нему примешивался аромат пожухлой листвы. Опустив глаза, девушка наблюдала, как уже окрасившиеся желтым листья с шорохом мнутся под её ногами. Присев так, чтобы не смотреть мечнику прямо в глаза, она протянула руки к пламени, стараясь согреть озябшие от прохлады и волнения ладони.

Молчание между ними было громче крика, а напряжение стало настолько осязаемым, что его можно было рассечь мечом.

Пелька не решалась поднять взор, но когда тишину утра прорезал низкий голос Арея, её ресницы дрогнули.

– Как тебе спалось?

Девушка слегка опустила голову, стараясь скрыть за упавшими волосами вновь проступивший румянец. Однако ответ её был подчеркнуто бодрым, даже шутливым. Как будто она сама себя пыталась убедить в том, что между ними всё может быть по-прежнему.

– Спасибо, хорошо. Приятно, когда над головой прочная крыша, и во время дождя не нужно вставать несколько раз за ночь, чтобы закрыть прорехи между ветками, – улыбка девушки под конец фразы слегка выцвела.

Барон мрака закончил, наконец, возиться с мясом и установил вертел над огнем. После чего вскинул на Пельку спокойный взгляд, с которым она в конце концов встретилась.

– Нет нужды притворяться, будто ничего не было, – негромко произнес мужчина. Голос его был непривычно мягким. – То, что произошло, нормально. Так и ведут себя взрослые люди, когда испытывают к кому-то сильные чувства.

Пелька почувствовала, как стыд снова окатил её горячей волной, когда она вспомнила, что творила прошлой ночью у него на коленях.

Заметив её смятение, Арей поднялся и пересел ближе к девушке. Тронул тонкую прядь девичьих волос, заправил за ухо и крепко ухватил подбородок, принуждая заглянуть в глаза.

– Между нами ведь сильные чувства, правда? – понизив голос почти до шепота, спросил он.

Пелька сглотнула, загипнотизированная его взглядом и прикосновением. Эта самая рука ласкала её вчера, подумалось ей.

В памяти вдруг вспыхнули его размеренные движения и собственные безмолвные мольбы – о чём? Чтобы он прекратил то, что делал, или чтобы никогда не останавливался? И могучие плечи Арея, которые она сжимала изо всех сил, и его хриплые выдохи. Его низкие стоны. Его возбуждение.

– Почему вы не захотели близости со мной? – вопрос вырвался прежде, чем Пелька успела себя остановить. У неё перехватило дыхание от собственной наглости.

Арей нахмурился, но не выпустил её подбородок, когда девушка попыталась высвободиться. На секунду в его темных, без блеска, глазах, мелькнуло изумление, смешанное с восхищением, но в следующий миг они снова стали непроницаемы.

– Всему своё время, девочка, – тоном, в котором сквозило волнующее обещание, ответил мечник. – Я хочу тебя, – при этих словах Пелька снова залилась краской, – но момент ещё не настал.

Его губы целомудренно коснулись её лба, и барон мрака отстранился от девушки, возвращаясь к огню.

Ладони Пельки всё ещё слегка подрагивали, когда спустя полчаса она принимала мясо из рук Арея, но пока они ели, слушая потрескивание веток, волнение почти испарилось. Его место внезапно заняло приятное возбуждение. Им предстояло путешествие туда, где Пелька не была ещё ни разу. После смерти родителей она не покидала Запретные земли, потому что идти ей было некуда. Но раньше, девушка хорошо помнила, они вместе много путешествовали. И теперь предвкушение нового странствия будоражило её воображение.

После перекуса Пелька затоптала костер, проверила, крепко ли сидит в ножнах её оружие, и зашагала к башне, в которой несколько минут назад скрылся Арей. Когда она вошла, барон мрака прятал в сумку продолговатый ларчик, крышку которого украшал резной узор, разглядеть который девушка не успела.

Услышав шаги, мечник оглянулся на неё через плечо:

– Готова?

Пелька кивнула.

– Вам жаль оставлять ваш дом?

– Это место не мой дом, – сухо отозвался барон мрака, перекидывая сумку через плечо и напоследок окидывая взглядом каменные стены, – я просто здесь жил.

Когда они вышли, Арей плотно затворил за собой дверь. Он хотел начертить над входом неприметную руну, но, передумав, опустил руку. Оружие, оставшееся в башне, не было артефактным и представляло ценность только для мечника и таких же, как он, ценителей. Может, кому-то оно ещё послужит, но точно не ему. Барон мрака чувствовал, что покидает одинокую башню в Приграничье навсегда.

И нет, ему не было жаль.

Ведь теперь, куда бы он ни шел, рядом с ним будет Пелька.

***

Отойдя от их пристанища километра на полтора, Арей неожиданно остановился и привлек к себе девушку.

– Ты ведь первый раз телепортируешь? – уточнил мечник.

– Да, – глаза её заблестели от предчувствия чего-то неизведанного.

Заметив её нетерпеливое возбуждение, мужчина хмыкнул:

– Имей в виду, это не самое приятное состояние. Кто-то теряет сознание сразу по прибытии, кого-то ещё несколько дней мучают жуткие головные боли.

Однако Пелька отмахнулась, заявив:

– Ничего, я крепкая, справлюсь.

– Ну тогда держись за меня, крепкая, – усмехнулся Арей.

А в следующую секунду девушка почувствовала, как она растворяется. В прямом смысле – её тело раздробилось на миллион частиц, а затем исчезло…

…собравшись воедино уже в другом месте. Ощущение было отвратительным. Пельке казалось, что её телесная оболочка и сознание всё ещё находятся в разных местах, тогда как на самом деле она, целая и невредимая, стояла у обрыва в объятиях Арея.

Отпустив девушку, мечник окинул взглядом небольшую речушку прямо под ними. Она текла лениво и неспешно. А за ней, поросшая лесом, возвышалась гора. Барон мрака не был здесь много, много лет, и теплые воспоминания охватили его. Как хорошо, бывало, проводил он здесь время за кружкой медовухи и долгими разговорами со старыми товарищами. Выпивка и хорошая драка – для бывшего бога войны в ту пору большего и не нужно было!

От приятных раздумий мечника отвлек странный булькающий звук. Повернув голову, он увидел, как Пелька, стоя на коленях, содрогается от рвотных позывов. Арей поспешил ей на помощь, придерживая рукой спутанные волосы девушки, пока её выворачивало наизнанку после первой в её жизни телепортации.

Когда приступ прошел, мечник подхватил девушку под мышки и поднял на ноги. Откинул со лба намокшие пряди и заглянул в бледное лицо.

– Ну что, как ощущения? – насмешливо поинтересовался он. – Понравилось тебе телепортировать?

– Не смешно, – прохрипела Пелька, хмуро глядя на него. – Так будет каждый раз?

– Нет, конечно, – успокоил её барон мрака, – в следующий раз просто не ешь перед отправкой. Тогда, возможно, тебя стошнит простой водой.

Девушку это мало утешило.

– Идти можешь? – спросил Арей, и, дождавшись утвердительно кивка, повел девушку вниз по склону, придерживая её за локоть.

Вода плескалась и блестела на солнце, которое то выглядывало из-за туч, то снова пряталось. Время в этих местах шло несколько иначе, чем в Запретных землях и даже в Приграничье. Лысая Гора по сезону совпадала с человеческим миром, и сейчас здесь была глубокая осень. А точнее, начало ноября.

Однако каким же живописным было на Лысой Горе даже это мрачное время года! Листья с деревьев уже почти везде облетели, и только кое-где ещё дрожали золотым или красным, цепляясь за сухие ветки. Однако первый же сильный порыв ветра отрывал их, и они покрывали промерзавшую землю ровным ковром. В низинах рваными клочьями стоял туман, но стоило солнцу появиться в небольшом просвете облаков, как он таял, будто ночные тени, пугающиеся света дня.

Когда путники подошли к реке, Пелька разглядела, что через воду был перекинут хилый на вид мостик. Хотя её магические способности были совсем незначительны, их хватило, чтобы увидеть эту границу. На ту сторону мог перейти только посвященный.

Арей скосил на девушку глаза, и, поняв, что она видит переправу, отпустил её руку. Мост был слишком узкий, вдвоём по нему было не пройти, и мечник шагнул первым на хлипкие доски.

Оказавшись на другом берегу, они сразу вступили в густой лес. Тропа извилисто петляла между многовековыми деревьями. Было видно, что пользуются ей часто.

Вокруг не было ни души. Если из Приграничья они телепортировали ранним утром, то на Лысой Горе день постепенно подходил к концу. Солнце окончательно спряталось за тучи, чтобы закатиться за горизонт под их покровом. Пронзительную тишину этого странного леса нарушало только копошение нежити в оврагах да клёкот какой-то птицы высоко в ветвях над их головами.

Пелька с любопытством и опаской глядела по сторонам. Это таинственное и сумрачное место немного пугало её, но в то же время здесь присутствовала какая-то особая, поэтичная романтика. В роскошном золоте шуршащих под ногами листьев. В напряженной, вибрирующей в студеном воздухе магии. И высокой, темной фигуре шагающего впереди неё мужчины-стража.

Когда мечник и девушки вышли, наконец, из леса и крутой склон уперся в каменную стену, над верхушками сосен уже показалась бледная луна. Она висела в небе неуверенно, будто удивляясь сама себе – ещё же не время, зачем она вылезла так рано?

Стена перед путниками была внушительной. Зубчатая, с узкими бойницами и крепкими, обитыми железом воротами. Однако стоило им приблизиться, как створки со скрипом распахнулись, пропуская их внутрь.

На Пельку разом обрушились шум и суета средневекового города. Окна и двери ближайших трактиров были распахнуты настежь, из них доносились пьяные вопли и бренчание музыки. По мощеным улочкам бродили первые мертвяки, а вдоль мостовых уходили вглубь приземистые каменные строения. Из толстых труб валил густой дым, а над всем этим в начавшем темнеть вечернем небе летали на метлах ведьмы и крупные гарпии.

Пелька вцепилась в руку Арея, который наклонился и прошептал ей на ухо:

– Если не хочешь, чтобы тебя съели в ближайшей харчевне, держись крепче.

Однако, когда мечник отстранился, глаза его весело поблескивали, и Пелька почувствовала, что впервые с начала их путешествия он расслабился. Девушка улыбнулась в ответ, широко и радостно, послушно сжала мозолистую ладонь. И ощутила ответное пожатие.

Тогда вместе с Ареем она смело шагнула в бурлящий и пугающий мир Лысой Горы.

========== 6. Дом в туманном тупике ==========

Ты и я – бред и явь, тьма и свет, да и нет,

Ты – мой плач, ты – мой плащ от врагов и оков,

Защити на пути, заслони, отгони

Дым и гарь, лед и жар, меч и щит, боль и стыд.

По узким булыжным улицам стелилась мглистая дымка. Здания были невысокими, но лепились друг к другу очень тесно. И создавалось ощущение, что они стискивают проходящего со всех сторон. Переулки были запутанными, извилистыми и очень грязными. Жилые дома на них перемежались с различными трактирами и питейными заведениями. Вот лавка, в которой раньше, судя по вывеске, торговали какими-то снадобьями, теперь стоит, заколоченная досками. А напротив из трехэтажного строения доносится возбужденный гул мужских голосов и женский смех, время от времени прерываемый высокими стонами, и становится понятно, что это дом терпимости.

По проулкам Лысой Горы непрерывным потоком двигались её обитатели и гости. Мертвяки, шатаясь, кочевали от стены к стене. Элементарные маги в черных плащах спешили в ближайший трактир – при удачном раскладе в пьяной драке им сегодня удастся пополнить коллекцию артефактных перстней. Юные ведьмы, заливисто хохоча, собирались группками и удирали от старших наставниц. Им вовсе не хотелось всю ночь учить состав колдовских зелий и до утра помешивать жуткое варево. То ли дело познакомиться в каком-нибудь увеселительном заведении с симпатичным темным колдуном или вампиром.

Кстати, вампиры в это самое время тоже выходили на промысел. Они кучковались у гостиниц и постоялых дворов, поджидая неосторожных путников, плохо знакомых с правилами выживания на Лысой Горе. Наутро хозяева мотелей частенько находили своих постояльцев у порога или в собственных постелях бескровными, с остановившимся стеклянным взглядом. И только несколько алых капель на одежде или покрывале свидетельствовали о том, кто здесь поработал.

Оборотни, великаны, ведьмаки и маги, наемники и охотники за глазами, беглые преступники и прочие темные личности – все они находили убежище под сенью темных сосен Лысой Горы. Здесь никто не задавал вопросов – знай только плати. Каждый второй здесь имел страшный секрет или тайну. Здесь промышляли разбоем и контрабандой. Самые отчаянные планы и рискованные сделки совершались именно в этом месте за столами грязных кабаков. Воздух тут был пропитан древней магией, сплетнями и заговорами, подлостью и предательством. А ещё страстью жизнелюбия, пылкостью и азартом, огнем безумной жажды приключений.

И сейчас Лысая Гора гостеприимно распахнула свои объятия двум влюбленным, спешившим навстречу своей судьбе.

Арей пробирался по узким петляющим улицам уверенным шагом. Уже через несколько минут Пелька, оглушенная и завороженная разнообразием этой бесовской атмосферы, поняла, что мечник хорошо знает эти места. Он спокойно огибал сумрачные толпы, и с каждой минутой они всё больше углублялись в лабиринт мрачных и зловещих улиц.

Внезапно перед лицом Пельки выросла стена, очередной проулок закончился тупиком. Однако Арей уже тянул её за руку вдоль низкого дома, напротив которого находилось сооружение, напоминающее крепость – узкие окна его были забраны металлическими решетками, а вход во двор охраняла высокая ограда и обитые железными пластинами ворота. Перед этими воротами и остановился мечник, ударив по ним три раза рукоятью меча. Пелька не заметила, когда в его руках успел появиться страшный двуручник.

С той стороны открылось небольшое окошечко, и несколько секунд кто-то разглядывал их. Затем оно захлопнулось, и спустя мгновение заскрипели проржавевшие петли ворот, открывая вход и пропуская путников. Створки с грохотом закрылись за их спинами.

Арей и Пелька оказались в небольшом, заваленном мусором и старыми колесами от телег дворе. Пока они прокладывали путь по улицам Лысой Горы, окончательно стемнело, и из приоткрытой двери постоялого двора лился свет факелов. Мужчина и девушка прошли внутрь следом за хозяином.

Переступив порог, Пелька огляделась. Нижний этаж представлял собой харчевню с длинными деревянными столами и крепкими скамьями. В глубине зала в гигантском очаге весело пылал огонь, а вдоль стен были расставлены низкие кресла. С другой же стороны находилась стойка, за которой разливали крепкие напитки. В закутке, почти у выхода, располагался стол владельца трактира.

Это был высокий, жилистый мужчина с аккуратной бородкой и смуглой желтоватой кожей. Левый глаз у него закрывала повязка, зато правый смотрел зорко и пронзительно, а на дне его угадывались цепкий ум и хитрость. Он кивнул Арею, приветствуя его, и девушка поняла, что они знакомы.

– Комнату, – отрывисто произнес мечник; оружие из его рук к тому моменту уже исчезло. Хозяин снова качнул головой, искоса глянув на Пельку.