Текст книги "Ночь, когда пролились звезды (СИ)"

Автор книги: Nikyliya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 54 страниц)

Отсюда ей было хорошо видно виновников ее раннего пробуждения. Но она не держала на них зла. Напротив, ей нравилось наблюдать за тем, как носятся по узким улочкам лагеря дети. Особенно ей запомнилась малышка Аска – любимая ученица Леви. Этой девчушке, как выражалась сама Леви, палец в рот не положишь.

Дети… Она смотрела на детвору внизу остекленевшим взглядом, позволив внезапной мысли накрыть ее с головой.

Она вдруг осознала, что еще пару месяцев, проведенных в Ночлеге… и она тоже стала бы матерью.

Спящие, как и она раньше, жили одними лишь инстинктами. Если можно так сказать – животными инстинктами. И размножение для них было наравне с приемом пищи, сном и работой – способом для выживания.

Все очень просто. Как только умирало слишком много людей – от болезней или голода, не важно – инстинкты подсказывали, что нужны новые руки для работы. И тогда женщины репродуктивного возраста позволяли мужчинам оплодотворить себя.

Главное сохранить баланс численности населения.

Прикрыв лицо руками, она ужаснулась тому, что случись с ней это тогда, когда она еще спала, и ей было бы все равно. Абсолютно плевать. А сейчас…

Сейчас многие вопросы, которые раньше не волновали ее совсем, стали для нее чем-то сокровенным и важным. Удивительно, добавь к пустой оболочке одну деталь – эмоции – и как разительно менялся при этом весь мир. Все вставало с ног на голову, серое вдруг превращалось в желтое, зеленое, фиолетовое!

И она не спроста задумалась об этом. Всему виной тот разговор.

Ночной разговор с Нацу.

Прикрыв глаза и откинув голову назад, она невольно заулыбалась, хотя в душе все еще бушевало волнение.

Она вспомнила его тихий взволнованный шепот. Тепло его дыхания на волосах. Влажные пальцы, смыкающиеся на ее плече. И его запах. Все тогда пропахло им – комната, диван, одеяло, что укутало их двоих, и даже ее собственная кожа. Она до сих пор чувствовала его на своей коже.

Или это всего лишь действие обезболивающего снова путает ее рассудок?

В любом случае для нее это было… важно?

Той ночью Нацу раскрылся перед ней. Так доверительно и так трепетно это было. Она слушала и боялась пошевелиться, лишь бы этот миг не заканчивался. Только бы не спугнуть.

Он родился в Ночлеге. Его мать и отец были Спящими… Но он родился другим. У него были эмоции и чувства. И смотрящие сразу заметили это.

По словам Нацу, в репродуктивном отделении работают засланные из лагеря люди, которые умело изображают из себя Спящих, принимая роды у женщин. Именно для того, чтобы выявлять детей, которые не лишены эмоций от рождения. Такое случалось, и случалось часто. Почему? Никто не знал.

Таких детей, как Нацу, тут же забирали из Ночлега и поселяли в Лагере, с сиделками. Потому что в Ночлеге им было не место. А с родителями таких детей проблем не возникало. Конечно, ведь им было все равно. Они не могли чувствовать. Им было плевать, что у них забирают ребенка.

И Люси заметила, что это доставляет Нацу больше всего боли.

Он узнал о том, где родился очень рано. И с тех пор начал сбегать из лагеря, чтобы украдкой заглядывать в окна безжизненного Ночлега, в надежде хотя бы раз увидеть там своих маму и папу.

По началу сиделка пыталась пресекать его несанкционированные вылазки. А после махнула на это рукой и отдала его на обучение Искателям. Мол, раз уж рискуешь своей головой, то хоть умей за себя постоять.

И в тот день, он, как и всегда прятался за камнями, наблюдая за окнами. Он высматривал там своих родителей. А увидел девушку, выходящую в разбитое окно.

Люси открыла глаза и спрыгнула с подоконника. Ее не покидало ощущение чего-то мистического. Магического, нереального. Будто все эти события – начиная с рождения Нацу – были не случайны. Так много совпадений, и все только для того, чтобы они однажды встретились. Чтобы он поймал ее и накинул на шею веревку с собственным кулоном.

В любом случае, она была рада тому, что все сложилось именно так, и в итоге она оказалась здесь. Теперь это ее дом. Здесь живут ее друзья, она трудится вместе со всеми за одно общее дело. И она чувствовала себя ценной.

Именно поэтому у нее снова не было времени, чтобы просто посидеть и подумать. Нужно было двигаться дальше. Нужно было что-то делать.

Переодевшись и спустившись вниз, она вдруг осознала, что очень хочет снова увидеть Нацу. Это внезапное желание стало для нее неожиданностью, отчего она пропустила ступеньку и едва не полетела вниз. Но сумела удержаться на ногах, и даже бок не напомнил о себе. Лекарство начало работать.

THE SCORE – Who i Am

– Я не знаю, о чем ты говоришь!

Из ушей словно вытащили вату. Полностью погруженная в свои мысли, она осознала, что внизу что-то происходит только тогда, когда увидела все собственными глазами.

Стол был перевернут на бок, по полу разбросаны сигареты и подушки с дивана. Грей стоял посреди комнаты и сжимал за грудки человека. Люси уже видела его раньше. Он был худощав, с длинными вьющимися рыжими волосами. В старом дырявом цилиндре и круглых очках.

Она была так ошеломлена, что так и застыла у основания лестницы, с расширенными от удивления глазами.

– Не прикидывайся идиотом, Ридус, только не со мной, – привычно закатил глаза Грей, чувствуя свое явное превосходство в сложившейся ситуации. Занеся сжатый кулак над собой, встряхнув мужчину так, что он невольно вскрикнул. – Мы оба знаем, что это могли сделать только двое. И уж поверь, – врезавшись кулаком ему в лицо, он совсем не весело расхохотался, – во втором я уверен. Остаешься ты.

– Но он убьет меня, – заскулил рыжий, совершив тщетную попытку разжать пальцы Грея. – Скорее в пустыне трава вырастет, чем я скажу тебе хоть что-то! Я не идиот!

– Как скажешь, – зло процедил сквозь зубы Грей и сделал шаг назад, отпуская мужчину. – В пустыне, – не успел мужчина подняться на ноги, как Грей врезался ему в грудь ногой, поваливая его на пол и нависая сверху. И что есть сил ударил его по лицу. – Выросла, – снова удар. – Трава, – еще удар.

Дальше Люси действовала чисто интуитивно. Сорвавшись с места, она подскочила к Грею и повисла на его руке, которую он уже занес для нового удара. В глазах задвоилось от разлетевшегося по всему телу адреналина, но даже в таком состоянии она смогла разглядеть окровавленное лицо мужчины, лежащего на полу и пытающегося прикрыть лицо руками.

– Какого черта ты делаешь, дура? – растеряв все свое коронное ледяное спокойствие, взревел Грей, пытаясь скинуть ее со своей руки.

– Ты убьешь его! – только и смогла выкрикнуть Люси.

– Пожалуйста… – послышалось приглушенно со стороны пола, и оба – и Люси, и Грей – замерли на месте. – Пожалуйста…

– Может быть он и успеет убить тебя, – напрочь позабыв о девушке, все еще висящей у него на руке, Грей обернулся к Ридусу. – А может и не успеет. Зато я уже здесь, и я не в духе, чувак.

– Я скажу… – прохрипел парень, а Грей грубо отшвырнул Люси себе за спину. Понимая, что Грей перестал убивать человека голыми руками непонятно за что, она перестала сопротивляться и сама разжала пальцы. – Только пожалуйста…

– Говори уже!

– Он угрожал мне, – Ридус сплюнул на пол сгусток крови. – И он бы убил меня, это точно.

– Избавь меня от этих предисловий, говори по делу. И так уже весь пол нам уделал.

– Да, это я подделал то письмо. Он даже Эфирион мне принес. Чтобы я сделал это при помощи своей магии, – Ридус опустил глаза в пол, а до Люси начало доходить, что здесь все-таки произошло.

– Кто это был? – не выдержав, спросила она. – Скажи… пожалуйста.

– Пожалуйста, – хмыкнув, передразнил ее Грей.

– Лексус. Это был он.

***

Пока Ридус умывался в их ванной, Грей демонстративно отвернулся от девушки, делая вид, что ее здесь вообще нет. В своей обычной манере – размеренно и самоуверенно. Удивительно, но даже его движения излучали полнейшую наглость и наплевательство ко всему, что его окружало. То, как плавно он развернулся, как расслабленно приблизился к шкафу на кухне, откидывая при этом темные отросшие волосы с лица.

В этот момент он напоминал Люси хищника. Дикого зверя, который лишь пытается выглядеть спокойно и безразлично. Но на самом деле все, что они представляют из себя – опасность. И в этом была своя особенная красота.

– Ты совсем с ума сошел, Грей? – бросила она ему в спину, невольно выпрямившись. – Ты мог убить его!

– Прости, детка, не помню, чтобы спрашивал твоего одобрения.

И снова эта безграничная небрежность в голосе, которая заставила Люси разозлиться еще сильнее. Он будто специально подливал масла в огонь. А обернувшись к ней, он сделал еще хуже своим насмешливым взглядом, бесстыдно пробежавшимся по ней с ног до головы.

– Неужели нельзя было как-то помягче? – не отступалась она. Подойдя ближе, она положила ладони на торец столешницы перевернутого стола и сжала пальцы.

– Боже, избавь меня от этих лекций, ладно? – он скривился, усаживаясь верхом на кухонную тумбочку и прикуривая сигарету. Чужая кровь продолжала алеть на его костяшках. Люси не могла отвести от нее взгляд. – Что я должен был сделать? Вежливо попросить? Если ты думаешь, что это сработало бы – то ты точно идиотка.

Затянувшись сигаретой, он выпустил изо рта серый дым. Теперь Люси видела его лицо сквозь пелену. Но изучающий прищур его взгляда она видела хорошо.

Его слова вызвали в ней противоречивые чувства. С одной стороны ее пугала его жестокость, его радикальные методы и его безразличие. С другой же стороны, она не смогла, не нашла слов, чтобы возразить ему. Как бы ей не хотелось признавать этого, но он был прав – иначе Ридус ни за что не признался бы. И от этих мыслей ей самой от себя становилось тошно. Поэтому она решила просто сменить тему:

– Как ты узнал, что это сделал он?

Откинувшись назад, он не спешил отвечать. Сперва дважды затянулся сигаретой. Люси так и подмывало развернуться и уйти от него куда подальше.

– Просто знал, что он это умеет, – наконец ответил Грей, больше не смотря в сторону Люси.

– Ты говорил, что есть еще второй, кто мог это сделать? Кто он? Вдруг, и он замешан?

От этого вопроса он едва заметно дернулся, после чего скривился, потушив сигарету о заполненную под завязку пепельницу. Спрыгнув со столешницы, он сунул руки в карманы и прошел к двери в ванную, ударив по ней кулаком.

– Эй, ты там захлебнулся?

Люси подумала, что Грей решил проигнорировать ее вопрос. Но как только хмурый Ридус вышел из ванной, не поднимая глаз, он вдруг развернулся к Люси и произнес:

– Я уже сказал, что второй здесь не при чем, так что выброси это из головы и больше никогда не вспоминай, – он говорил спокойно, но Люси показалось, что он немного напряжен. – Спасибо за помощь, чувак. Надеюсь, что в нужный момент ты не забудешь о нашем разговоре.

Лишь когда Ридус поклялся, что расскажет все публично и за ним закрылась дверь, Грей снова развернулся к Люси.

– Знаешь, что меня раздражает больше всего?

– Мечтаю узнать, – хмуро отозвалась Люси, на что Грей хмуро усмехнулся.

– Люди обожают громко рассуждать о благородстве, чести и доброте, – не обращая внимания на ее хмурый взгляд, Грей подошел ближе, сунув руки в карманы. – И чем громче, тем лучше. Чтобы все слышали, какие они правильные и хорошие. А как только доходит до дела, сразу вспоминается поговорка «на войне все средства хороши», да? – Люси прижалась к столешнице, стараясь отстраниться от него. Но он и не пытался подойти ближе, не отводя от нее тяжелый взгляд. – Ненавижу это лицемерие. Терпеть не могу лгать самому себе. Поэтому, если цель оправдывает средства, я не буду сомневаться и корчить из себя благородство. Запомни это, детка, и больше никогда не пытайся читать мне нотации.

– Кто решает, оправдывает ли цель средства? Ты? – нахмурилась Люси. – Тогда это тоже самое, что сказать «делаю все, что захочу, и плевать мне на других».

– Да что ты, – усмехнулся Грей, скривив губы. – А не твоей ли идеей было ворваться в чужой лагерь в личных целях?

Люси открыла было рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его. А Грей наклонился к ней вплотную и продолжил, смотря ей прямо в глаза.

– Бедные Саблезубые. Они ведь просто защищали свою территорию, как сделали бы и мы. Но тут пришла какая-то девка и решила, что ее цели важнее всего, что они там себе возомнили, – почувствовав, что попал в самую точку, он хмыкнул, обдав ее лицо запахом сигарет, и выпрямился. – И к чему же это привело? Часть лагеря сожжена и уничтожена. Пострадали люди. А ведь они даже отношения не имели ко всей этой истории с Эльзой. Чем ты лучше меня?

– Я… – растерялась девушка. Ее лицо запылало, а желудок свело спазмом. – Я тогда так… чувствовала, и…

– Если я еще раз услышу слово «чувства», мне придется все же выучить, как оно пишется, – закатив глаза, Грей отвернулся и прошел к двери, сдернув с ржавого гвоздя свою кожаную куртку. – Ставить свои цели превыше других – это нормально, – накинув ее на плечи, он взялся за ручку и обернулся к Люси. – Затыкать вечно орущую внутри совесть – нормально. Думать в первую очередь о себе – нормально. Совершать аморальные поступки, когда это необходимо – тоже нормально. Я просто хочу, чтобы все перестали делать вид, что так не думают. Думают. Все. Но никто не признается.

Открыв дверь, он вышел на улицу, оставив Люси одну. Наедине с грызущими ее изнутри чувствами и угрызениями совести.

Но что поразило ее больше всего, так это то, что она даже не думала об этом с этой точки зрения.

Прижав руки к груди, она опустилась на пол, борясь с желанием разрыдаться. Внутренняя боль ощущалась ею на физическом уровне. Грудь сдавило, стало тяжело дышать.

Кто она?

Судя по всему – чудовище.

Но ведь она не хотела, чтобы все так закончилось. Не хотела причинить никому зла.

Но причинила.

Сколько она так просидела – она не знала. Очнулась только тогда, когда ее обхватили чьи-то руки.

Открыв глаза, она увидела перед собой колючие синие волосы. И почувствовала запах старых книг. Леви всегда пахла ими.

Она не задавала ей вопросов. Не пыталась утешить ее. Леви просто крепко обнимала ее за плечи, прижимая к себе. И в какой-то момент Люси поняла, что ей становилось легче. Вот так запросто. Будто Леви через прикосновение забирала у нее часть боли и переживаний.

А после она первой отстранилась от нее, чтобы увидеть ее лицо. Ей просто хотелось заглянуть в чужие глаза.

– Хочешь рассказать мне, что случилось? – мягко улыбнулась Леви, усаживаясь перед ней на пол, скрестив ноги.

И Люси рассказала. Странно, но с каждым словом становилось все легче. Хоть она и не хотела, чтобы ей становилось легче. Она заслужила чувствовать то, что чувствовала.

– Какой же все-таки Грей идиот, – первое, что сказала Леви, скривившись так, будто съела целый лимон. – Люси! Но ты же не хотела ничего плохого.

– Да, но сделала, – пожала плечами девушка, отводя взгляд.

– Ну и что? Ты не могла этого предугадать, – фыркнув, девушка поднялась на ноги и протянула руку Люси, чтобы и она поднялась. – В том-то и разница, понимаешь? Ты не хотела зла, но так вышло. А Грей хочет зла и делает его. Так что даже не слушай этого придурка! Он же просто пытается оправдать свою сволочность!

Видимо Леви заметила, что Люси все еще сомневается, оставаясь сидеть на полу. Поэтому окинула ее понимающим взглядом, шумно вздохнула и снова присела перед ней на корточки, мягко коснувшись пальцами ее коленки.

– Хочешь, я расскажу тебе кое-что о Саблезубых? – вкрадчиво начала она, и Люси подняла глаза. – По меньшей мере три маленьких лагеря было сожжено и уничтожено именно ими. Я уже молчу про совсем маленькие поселения шаманов в лесу, – помолчав немного и убедившись, что Люси заинтересована, она продолжила. – Им нужен Эфирион. А какой ценой – не их дело. Они грабят и убивают, Люси. Все это знают, их ненавидят и боятся.

Люси промолчала, поднимаясь на ноги. Она понимала, что Леви хочет утешить ее, но тем не менее – она ведь не знала об этом раньше. А даже, если бы и знала, никогда не взяла бы на себя роль палача. Не ей судить и наказывать этих людей.

У нее все еще было свое мнение на этот счет, но тем не менее ей стало легче. Наверное, действительно глупо было требовать от самой себя так много. Она всего лишь человек, и не могла быть идеальной во всем. Не могла просчитать все наперед, чтобы исключить любую – даже самую малейшую – ошибку.

Но очень хотелось.

– А ну-ка выше нос, подружка, – ободряюще заулыбалась Леви, вздернув подбородок.

И тогда Люси вспомнила, какой она была совсем недавно, когда по ее вине погиб человек. А теперь она снова улыбалась и излучала вокруг энергию и нескончаемый позитив. Она ведь тоже не хотела ничего плохого, но это произошло. И вот она справилась с этим. Приняла свою ошибку, смирилась с ней, оставила в прошлом. Но самое главное – сделала из этого выводы, чтобы впредь не ошибаться снова.

Наверное, для того люди и совершают ошибки.

Чтобы учиться. И становиться лучше.

Эта мысль заставила Люси улыбнуться Леви в ответ. Да, она все поняла. И отныне станет еще осторожнее. Еще хитрее. Еще лучше. Она хотела этого.

– Нацу и Лисанна должны вернуться с минуты на минуту, – продолжила Леви, доставая из шкафа стакан и наливая в него воды. – Так что давай-ка приведем тебя в порядок до их прихода.

Люси согласно кивнула и приняла из ее рук стакан, тут же осушая его до дна.

– А где они были? – вытирая губы и проводя по растрепавшимся волосам пальцами, спросила Люси.

Ответить ей не успели, так как в ту же секунду открылась дверь, впуская в комнату влажный весенний воздух вместе с отголосками чужих голосов.

Первым вошел Нацу, серьезный и задумчивый. А за ним, непринужденно о чем-то щебеча – Лисанна. Но как только она увидела разгромленную комнату – тут же замолчала на полуслове, врезавшись в спину Нацу, который резко остановился, метнув взгляд в сторону Люси. Он не успел скрыть мелькнувший в нем испуг.

– Ты в порядке? – обратился он к Люси, а она тут же быстро закивала. Будто чем быстрее она это делает, тем скорее Нацу поверит, что это правда.

Но он не поверил, и пробежался по ее фигуре взглядом, будто ища там подсказки. Ничего не обнаружив, он быстрым шагом дошел до стола и осмотрелся. И если Лисанна стояла, как вкопанная, переживая легкое ошеломление, то Нацу пребывал в постоянном движении: провел пальцами по перевернутой столешнице, опустился на корточки, дотронулся до кровавых пятен на полу, нахмурился, подскочил к окну, зачем-то одернул занавески. А затем он резко обернулся, и их глаза встретились. Всего на долю секунды, но у Люси свело живот так, словно он провел ладонью по ее волосам и коснулся их губами. Щеки вспыхнули, но в остальном она старалась оставаться спокойной. По крайней мере, ей казалось, что у нее получается.

А когда он снова отвернулся, ей отчаянно захотелось, чтобы он посмотрел на нее снова. Так глупо. Зачем бы ей это?

– Спокойно, Нацу, это все Грей, – махнула рукой Леви, явно не ожидая, что ее слова, призванные успокоить парня, произведут ровно противоположный эффект.

Бросив взгляд на пятна крови на полу, он снова перевел взгляд на Люси. Его глаза заметно потемнели, а желваки заходили ходуном. И она без слов поняла, о чем он подумал.

– Нет-нет, – замахав перед собой руками, она замотала головой для убедительности. – Меня он не трогал. Это все Ридус.

– Ридус? – брови Нацу взлетели вверх, а Люси хотелось поскорее успокоить его, поэтому она сбивчиво все ему рассказала. И лишь после этого он молча вернул стол в привычное положение одной рукой, не обмотанной бинтом, и уселся за него на стул, подперев подбородок кулаком. – Так значит, Лексус заставил его сделать эту подделку… И что, он готов подтвердить это во время собрания?

– Обещал, что подтвердит, – коротко кивнула Люси.

Все четверо – Люси, Нацу, Леви и Лисанна – уселись вокруг стола. Грей так и не вернулся. Признаться, Люси была этому только рада. Ее отношение к нему менялось так же стремительно, как и события в ее новой сумасшедшей жизни. Едва лед между ними начинал таять, как прямо перед ним они совместно возводили новую стену. Но на этот раз из кирпича.

– Но как он понял, что это Ридус? Не знал, что они общаются, – задумчиво произнес Нацу.

– Не знала, что с этим придурком вообще кто-то общается, – воинственно добавила Леви, бросив короткий взгляд на Люси. Не сговариваясь, они решили не рассказывать остальным о том, что произошло между Люси и Греем. Обстановка и без того была накалена до предела.

– Вообщето я видела их вместе в пабе пару раз. Они о чем-то шушукались, но как только я подходила, чтобы забрать стаканы – сразу замолкали, – пожала плечами Лисанна.

– Ладно, это уже не важно, – махнул рукой Нацу, забарабанив пальцами по столу. – Нужно решить, что делать дальше. Вообще, все уже поняли, что это сукин сын Лексус подставил Эльзу. Осталось только рассказать об этом остальным.

– Не спеши, Нацу, – нахмурилась Леви, откидываясь на спинку стула и скрестив руки на груди. – Да, может нам все и понятно, я не спорю. Но что у нас есть? Какие доказательства?

– Как это какие? – опешил Нацу. – Записка, которую подделали по просьбе Лекса. И Саблезубые, которые знать не знали Эльзу. Тебе этого мало?

– Леви права, – у Лисанны сделался такой виноватый вид, когда она сказала это, подняв взгляд на Нацу. – У нас есть только слова. Остальные могут поверить в них… А могут и не поверить.

– К тому же, – продолжила Леви. – Остается слишком много вопросов без ответа. Понятное дело, что он сперва обвинил во всем Люси, чтобы отвести от себя подозрения. Он ведь не мог не знать, откуда она только что вернулась, – Леви задумалась, и никто не стал перебивать ее, терпеливо ожидая. – Давайте просто попытаемся восстановить цепочку событий того дня, исходя из того, что мы уже знаем.

Люси кивнула и заговорила первой, загибая пальцы на руке. Она уже не раз думала об этом, раз за разом повторяя последовательность у себя в голове.

– Я думаю, что Лексус специально попросил Фрида отлучиться с места с каким-то поручением. Тогда Эльзе пришлось ненадолго подменить его. Это раз.

– А после он попросил ее сходить за… Дроем, – на мгновение голос Леви дрогнул, но она быстро взяла себя в руки.

– Это два, – кивнула Люси. – Непонятно только когда и как смог вынести Эфирион из хранилища. И куда спрятал его. А что, если у него есть сообщники, у которых он и прячет его? Что, если Эфирион все еще в лагере?

После ее слов Нацу и Лисанна перекинулись быстрым взглядом.

– Да, мы тоже подумали об этом. Поэтому уже проверили всех его друзей… Если конечно их можно так назвать. Не представляю, как с ним вообще можно дружить, – судя по тону Нацу, ничего дельного из этого не вышло.

– Я принесла завтраки домой к Фриду, Биксу и Эвергин. Нацу мне помогал, – пояснила Лисанна. – Пока он отвлекал их, я заглядывала в комнаты.

– Я так понимаю, ничего вы там не нашли? – деловито уточнила Леви.

– Пусто, – сокрушился Нацу, сползая вниз по стулу. – А Фрид нас едва не раскрыл.

– Было бы глупо прятать Эфирион у собственных друзей, – покачала головой Люси. – Конечно, проверить стоило, но… Если он запугал Ридуса, то мог запугать и еще кого-то. Спрятать все у того, на кого мы точно не смогли бы подумать.

– Ты говоришь это, а я слышу «Нацу, почему бы тебе не обыскать каждый дом в лагере?» – вздернул бровь парень. А поймав виноватый взгляд девушки, тут же улыбнулся, давая ей понять, что вовсе не злится.

– Получается, – не обращая на их переглядывания внимания, продолжила Леви, – что мы можем либо рискнуть и выложить все, что узнали сразу и обвинить Лексуса. Либо найти более весомую улику – пропавший Эфирион и того, кто прятал его – и тогда обличить его наверняка?

Нацу тут же выступил за то, чтобы обличить Лексуса немедленно и освободить, наконец, Эльзу. Но остальные не спешили с ним соглашаться. После недолго спора была решено отложить решение на пару часов, а пока хотя бы позавтракать. К тому же, Лисанна настояла на том, что должна немедленно осмотреть раны Люси.

На самом деле она чувствовала себя хорошо благодаря порции обезболивающего. Зато безумно хотела есть. Но Лисанна была непреклонна.

Когда они снова спустились вниз, Леви уже не было. Нацу отчитался, что она убежала вперед занимать столик в пабе. Услышав слово «паб» Лисанна измученно застонала и убежала вслед за ней. Мира наверняка будет злиться на нее за то, что оставила ее одну так надолго.

Проводив ее взглядом, и Люси поплелась к двери. Туда, где висела ее куртка. Кажется, на улице снова было свежо. Когда же уже наконец потеплеет!

Когда она накинула куртку на плечи, волосы остались зажаты между воротником и спиной. Не успела она вытащить их, как перед ней остановился Нацу, тоже накинувший на себя куртку. На этот раз на нем была ярко-оранжевая футболка, и это первая яркая вещь, которую она видела на человеке в этом лагере. Да и вообще где-либо.

Но не ярче, чем его волосы, которые сегодня были особенно не расчесаны. Торча во все стороны, они завивались вокруг ушей, топорщились на шее. Будь подобное на ее голове, в нее наверняка начали бы тыкать пальцами. Ему же эта небрежность невероятно шла.

Захотелось протянуть руку и коснуться его волос.

– Что? – прошептала Люси, поймав на себе уже третий по счету беглый взгляд. – Чему ты хмуришься?

Нахмурившись еще сильнее, он развернулся к ней лицом и вытащил ее застрявшие волосы из-за ворота куртки, рассыпав их по спине. Люси вздрогнула, когда его пальцы прошлись по волосам, но не отстранилась.

Между ними повисло молчание. Срочно захотелось деть куда-то руки, которые вдруг показались лишними. Протянув их вперед, Люси начала застегивать молнию на куртке Нацу. Медленно и бережно, стараясь не поднимать головы. И как только ее пальцы довели собачку до середины груди, он перехватил ее руку, прижав к себе. Она почувствовала размеренный стук его сердца под ладонью.

– Что ты… – начала она, но замолчала, едва их глаза встретились. Смущение поднялось в ее груди жаркой волной, но Нацу удержал ее руку и положил себе на щеку.

– Грей опять обижал тебя, так? – прошептал он, переплетая их пальцы.

– Немножко, – мягко улыбнулась Люси. – Но это совсем не важно.

Она позволила ему потереться щетиной о свою ладонь. А после он вдруг замер и нехотя отпустил ее руку. Он казался удивленным и смущенным одновременно. Кажется, он и сам не понял, что только что сделал.

– То, что я рассказал тебе вчера…

– Я никому не расскажу, – понимающе кивнула Люси.

– Я же не это хотел сказать, черт, – будто обращаясь к самому себе, простонал Нацу. А после, сунув руки в карманы и слегка раскрасневшись, улыбнулся уголком рта, поселяя на щеке ямочку. – В общем… Я просто хотел сказать, чтобы ты была осторожнее, ясно? Лексус не так прост, как кажется. Просто постарайся не лезть на рожон, когда меня нет рядом. Грея это тоже касается.

– Я постараюсь, капитан, – шутливо вздернув брови, рассмеялась Люси. Рядом с ним ей всегда становилось гораздо спокойнее. Как он это делает?

– Не «постараюсь», курсант! А «будет сделано, капитан», – в такт ей, вскинул брови Нацу и растянул губы в улыбке.

Весь путь до паба у нее с лица не сходила глупая улыбка. Нацу решил предпринять попытку «поговорить» с Биксом, выведать у него информацию. Они договорились, что встретятся дома чуть позже и примут окончательно решение о том, что делать дальше. А пока ей действительно было жизненно необходимо поесть. И урчащий на всю улицу живот был тому подтверждением.

Погода стояла пасмурная, солнце то выглядывало из-за туч, то надолго скрывалось за серой массой, готовой вот-вот пролиться на землю дождем. Пахло весной. Влажной землей и сыростью. Люси застегнула куртку до самого горла, поежилась и свернула в ближайший переулок. Как ей показалось, так она должна была сократить. Но лучше бы она этого не делала. Все-таки ориентация в пространстве – не ее конек.

Там, где по ее мнению должен был быть короткий проход – оказался тупик.

Побродив немного меж похожих друг на друга, как братья-близнецы, домов, она наконец заметила в конце длинного переулка мелькнувшую главную улицу. Туда-то она и направилась.

Но что-то заставило ее замедлиться и повернуть голову. Странно, этот дом немного отличался от остальных. Дерево, из которого он был сколочен, было гораздо темнее, чем у остальных домов. Стекла на окнах покрылись белым мутным налетом. От этого дома даже пахло иначе… Должно быть его построили раньше, чем остальные, и он уже успел почернеть от старости. Выходит, раньше лагерь был гораздо меньше. Люси дала себе обещание разузнать об этом у Леви и снова ускорилась. Но уже у самого выхода из переулка ей пришлось пробираться боком, прижавшись спиной к стенам. Потому что в том месте, скрестив руки на груди, на стуле, явно вытащенном из паба, сидел парень. Кажется, его звали Наб. Именно он скрутил ей руки, когда Лексус обвинил ее в краже Эфириона. Она не держала на него зла, но лицо хорошо запомнила.

Наб видел, что Люси с трудом протискивается в узком проходе, но даже и не подумал сдвинуться или пересесть в менее узкое место, чтобы больше никому не мешать. Он лишь окинул ее хмурым взглядом. И смотрел на нее до тех пор, пока она не зашагала быстрым шагом в сторону паба, который уже видела впереди.

Его грубость позабылась тут же, едва она заметила Леви, машущую ей с самого дальнего уголка паба.

Сегодня здесь было особенно людно. Даже слишком. Все столы были заняты, а те, кому не хватило места расположились кто где: на полу у камина, вдоль стен и даже на улице, вытащив собственные табуретки из дома. Мира проносилась меж рядов, как пчелка. А все потому, что паб – первое место, куда залетали сплетни и слухи. Ситуация в лагере складывалась неоднозначная, и каждый желал был в курсе всех событий.

И даже за столиком, который чудом нашла для них Леви, помимо них был еще и старик Макаров. Он сидел прямо на столешнице, скрестив ноги и руки и, кажется, спал.

– Я уже заказала нам кое-что, – первое, что сказала Леви, пока Люси усаживалась на стул, который ужасно шатался под ней из стороны в сторону. – А то тут сегодня слишком длинная очередь.

– Все хотят знать, что происходит.

– А кто же не хочет, – отмахнулась Леви и положила подбородок на руки. – Я уже соскучилась по нормальной жизни.

– А вот я даже не знаю, – Леви перевела на Люси непонимающий взгляд, и девушке пришлось пояснить. – Просто я так и не поняла, что для меня нормальная жизнь – когда я заперта в Ночлеге с ходячими зомби или когда мне пытается отгрызть голову демон где-нибудь в лесу?

Закатив глаза, Леви звонко расхохоталась. Люси на это только улыбнулась, не став пояснять, что это была никакая не шутка.

– Слушай, я видела там недалеко очень старый дом, – начала Люси, просто чтобы сменить тему. И это сработало. Леви просто обожала всякие истории.