Текст книги "Спор на любовь (СИ)"

Автор книги: Nastya Hutcherson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Ну, а рассвет мы встречали на Нэви Пиере. Под ласковый шум волн на озере мы встречали взрослую жизнь. Мои веки слипались после ночи без сна, но я не засыпала, ожидая утреннего солнца, которое вскоре озарит Чикаго своими яркими и тёплыми лучами. С утра обычно прохладно, но мне мёрзнуть не пришлось: Тобиас одолжил мне свой пиджак, заботливо накинув его на плечи. Кто-то сидел на скамейках, стараясь не заснуть, а мы с Тобиасом и ещё парой ребят сидели на самом краю бетонного берега, даже металлические ограждения были за нашими спинами. Я свесила ноги, и прохладная вода касалась пальцев на моих ногах, отгоняя сонливость. Мне уже всё равно было на своё белое платье, так как никто не увидит грязи за пиджаком Тобиаса. Мы сидели на холодном бетонном полу, ожидая рассвета. И мы его дождались.

А сейчас я иду по прохладной земле, прощаясь с этим солнцем. Я иду на встречу с Тобиасом, и всё моё волнение, которое было вчера, куда-то пропало. Я уверена, что он скажет мне что-то такое, чему я буду рада. Нет, ни в коем случае я не говорю о предложении, просто он сообщит мне радостную новость. Ну, я надеюсь на это.

На этой неделе я отправлю заявление на поступление сразу в несколько университетов, чтобы точно была гарантия поступить. Разницы в этих учебных заведениях нет никакой, разве что они находятся в разных частях Нью-Йорка. А когда Тобиас будет подавать документы в своё учебное заведение? Нужно спросить у него об этом, чтобы мы вместе поехали туда в случае чего. Хотя, мы в любом случае поедем туда вместе. Да даже если поедем не вместе, жить-то мы будем в одной съёмной квартире. А если квартира будет не по карману, то придётся жить в общежитии, а я этого не очень хочу. Но ведь Тобиас обещал мне, что хоть и учиться мы будем в разных университетах, но жить мы будем вместе. Он сдержит своё обещание, я знаю.

Тобиас стоит на дорожке ко мне спиной и рассматривает один из множества небоскрёбов. Медленными шагами я тихо подхожу к нему и легонько щипаю за бока, что заставляет его обернуться. Он совсем не улыбается, лицо выглядит грустным. Я не знаю, что послужило этому причиной, но я постараюсь улучшить его настроение, если конечно не испорчу своё. А оно будет напрямую зависеть от этого разговора.

– Привет, – я радостно кидаюсь на шею Тобиасу и много раз целую в щёку.

– Привет, – он как-то отстранёно обнимает меня за талию, а голос совсем не радостный.

Я отхожу на него и внимательно изучаю его. Руки он убирает в карманы штанов, а растерянный взгляд мечется куда угодно, но не на меня. Мне уже не по себе от его поведения, потому что оно явно не предвещает ничего хорошего. По спине пробегает лёгкая дрожь, но я быстро её унимаю, просто сжав руки в кулаки. Мне нужно попытаться поднять ему настроение, даже если из этого ничего не выйдет. Но попытка – не пытка.

– Что такое? – тихо спрашиваю я, подходя к нему. – Скоро мы уедем в Нью-Йорк. Я завтра буду подавать документы.

Тобиас шумно вздыхает и снова отворачивается от меня, поджимая губы. Да что с ним такое? Всё, теперь и у меня настроение испорчено. И глупо было бы винить в этом Тобиаса, он здесь не при чём. Я уже могу не пытаться развеселить его, потому что все мои попытки будут пресечены на корню.

– Да, Трис… – наконец говорит он. – Ты уедешь.

Я пробую сохранять бодрый настрой духа, но это плохо выходит. Моё сердце учащает ритм, а ладони покрываются потом. Я улыбаюсь, сама не знаю почему. Это какая-то шутка, нет. Мы вместе уедем в Нью-Йорк, потому что мы вместе туда собирались.

– Что значит «ты»? Ты разве не едешь?

– Я буду учиться в Англии.

По непонятной мне причине я снова улыбаюсь и на выдохе нервно смеюсь. Конечно, это обидно, что мы будем учиться в разных частях мира, но ведь нам никто не запретит общаться через видеозвонки. Расстояние – не преграда, главное быть вместе.

– Но почему? В Нью-Йорке ведь тоже есть хорошие учебные заведения. А смысл лететь на другой конец планеты, если здесь всё то же самое?

– Потому что нам нужно расстаться.

Эти слова вызывают у меня какое-то опустошение, а не боль. Это похоже на посттравматический шок, когда боль не чувствуется. Но почему нам нужно расстаться? Я начинаю учащённо дышать и перебирать в голове разные варианты, но все они неверные, по моему мнению. Нужно спросить у самого Тобиаса об этом, иначе так я никогда не узнаю этой причины.

– Что случилось за это время? Что я сделала? Почему нам нужно расстаться? – дрожащим голосом спрашиваю я, пытаясь не сорваться на крик. У меня нет слёз, которые душили бы меня, нет той боли в сердце, есть лишь пустота, которую ничто не сможет заполнить.

– Я поспорил на тебя, – на выдохе говорит Тобиас и опускает свой взгляд.

– Так я знаю, – облегчённо говорю я. Если он имеет в виду тот спор на поцелуй, то я знаю про него. А если он про другой спор? Нет, даже думать не хочу об этом. – Я знаю, что вы с Зиком поспорили, и ты поцеловал меня.

– Нет, Трис, это не тот спор. Я поспорил на тебя.

Нет, нет. Это всё не так. Я отказываюсь верить в то, что Тобиас так мог со мной поступить. Я на мгновение смотрю в его глаза и вижу в них нескончаемую боль. Я не знаю, что он чувствует. Теперь я его знать не хочу.

– Приятно слышать, – я мимолётно улыбаюсь без намёка на радость.

Я подхожу к нему и в последний раз целую. Он с нежностью отвечает на поцелуй, за талию притягивая к себе. В это мгновение я отстраняюсь от него, отходя как можно дальше. Его имя теперь вечно будет на моих губах, как и наш последний поцелуй. Мне нужно было это сделать, мне нужно было поцеловать его. В последний раз, потому что с этого момента мы больше не вместе, и я надеюсь, что мы больше никогда не увидимся, потому что старая рана в сердце откроется, как только я его снова увижу.

– Знаешь, чего я хочу? – безэмоционально спрашиваю я. – Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. И чтобы мы никогда больше не встретились. Никогда, слышишь? Прощай, Четыре.

Я разворачиваюсь и медленно ухожу, так и не дождавшись от него ответа. Я не хочу, чтобы он испытывал ту боль, которую сейчас испытываю я, потому что я люблю его. Я не знаю, чувствовал ли он ко мне то же самое, но раз он сказал мне об этом споре, то ему и в правду жаль меня и мои чувства. Но я не люблю, когда меня жалеют. Я сильная, я справлюсь с этим.

– До встречи, Трис.

Эти слова окончательно выбивают меня из колеи, и в душе я ломаюсь, будто соломинка. Я закрываю рот рукой и подавляю в себе подступающие слёзы, иначе точно ведь разревусь посередине улицы, а мне такого не нужно. Я хочу прямо сейчас быть дома, в своей комнате. И думать о том, какой моя жизнь была и какой она станет после нашего расставания, теперь уже окончательного.

В абсолютном неведении я добираюсь до своего дома. Родители уехали куда-то на весь день, так что я в полном одиночестве могу выплеснуть свои эмоции, а мне просто необходимо это сделать. Лениво стягиваю балетки и поднимаюсь в свою комнату. Подчиняясь каким-то неведомым приказам свыше, я снимаю с себя лёгкое платье и надеваю какую-то футболку, которая здорово прикрывает мои бёдра. Мой взгляд падает на рамку с фотографией, где мы с Тобиасом стоим на красной дорожке вчера на выпускном. Я подхожу к прикроватной тумбочке и убираю рамку в ящик.

Огромная боль поселяется в сердце, вытесняя ту самую пустоту. Слёзы застилают глаза, подкашиваются ноги, и я без сил падаю на пол. Мне настолько плохо, что я не хочу вставать с мягкого ковра. Я буду вечно здесь лежать, пока кто-нибудь не найдёт меня. Как же я хочу, чтобы этим человеком был Тобиас, но потом вспоминаю, что мы расстались. Мы больше не вместе, и я с какой-то стороны рада, что это произошло после выпускного. Я больше не буду ходить в школу, я его больше не увижу.

Но до боли неприятная мысль о том, что он поспорил на меня начинает разъедать меня изнутри. Я закрываю глаза, и из них скатываются слёзы, оставляя тёмные следы на светлом ковре. Я никогда не думала, что у нас будет последний поцелуй. Вспоминая сегодняшний поцелуй, я начинаю плакать ещё сильнее, и теперь уже рыдаю на весь дом, уткнувшись в мягкий ворс ковра. На нём уже красуются чёрные капли от макияжа, так как я не смывала его с самого утра, причёска осталась такой же. Чтобы ничего не напоминало о вчерашнем вечере, я расплетаю волосы и кидаю заколки и перья в разные стороны, лишь бы избавиться от всего этого. Неконтролируемый поток слёз льётся с ещё большей силой и скоростью, и я энергично тру глаза, чтобы избавиться от макияжа. Я накрываю лицо ладонями и откидываюсь на пол, сильно ударяясь головой. Эта физическая боль никак не сравнится с той болью, которая заполняет меня и мою душу. Я плачу то ли от того, что я ударилась, то ли от того, что Тобиас бросил меня, – не знаю.

Я не понимаю, почему он раньше не сказал мне этого, почему скрывал от меня тот факт, что не любит. Зачем он тогда возил меня в Нью-Йорк, зачем вместе со мной сделал татуировку, зачем подарил кольцо? В апреле мы ненадолго расстались, и я думаю, ему было бы этого достаточно, чтобы выиграть свой дурацкий спор, но нет. Он подарил мне кулон на день моего рождения, затем сказал, что я ему нужна… Зачем? Чтобы доказать, что я безоговорочно влюблена в него, так что смогу всё простить? Я не понимаю, почему именно я стала объектом для его спора. Почему именно я сейчас сижу и реву во весь голос, не жалея голосовых связок? Почему именно я?

Неужели ему в радость было наблюдать за мной, семнадцатилетней влюблённой девочкой? Зачем он говорил мне, что любит меня, ведь именно в эти моменты я буквально расцветала от смущения, потому что это очень приятно – быть любимой. Но я этого чувства не испытывала, это была иллюзия. Но зато какая, ведь я принимала всё за чистую монету.

В те моменты, когда я была с ним, я испытывала неописуемое счастье. С ним я чувствовала себя сильной, уверенной в себе, любимой и красивой. Тобиас смог сделать то, чего никому не удавалось: он разрушил стены, которые я же и построила. И сейчас они снова появятся, только в несколько раз толще, чтобы снова не попасть в похожую ситуацию. Я не знаю, что ко мне чувствовал Тобиас. Может, он видел меня в роли своего друга, но разве с друзьями спят? Нет, я не знаю, что он чувствовал ко мне. Сейчас я понимаю одну простую истину: за всё в этой жизни нужно платить, даже за собственное счастье. Не может быть так, чтобы всё было идеально. Судьба заманивает тебя, предоставляя кусочек радости и счастья, а потом ловко отбирает его, и ты остаёшься ни с чем. Вот и я сейчас осталась лишь с воспоминаниями о том, как мне было хорошо.

Слёзы скатываются по моим вискам, оставаясь на ковре. Я руками тянусь к краю футболки, чтобы вытереть лицо, и вспоминаю, какую футболку я надела. Это футболка Тобиаса, которую он подарил мне, когда я была у него. От этого я плачу ещё больше и вытираю слёзы его футболкой. Я не выкину её, я заберу её с собой, чтобы она напоминала мне о том, как не стоит доверять парням и о том воскресном утре, когда он мне её подарил. Нужно что-то сохранить, чтобы была память о моих первых серьёзных отношениях.

Сейчас я как никогда хочу уехать отсюда, начать новую жизнь. Я хочу уехать из Чикаго, потому что этот город целиком и полностью будет напоминать мне о Тобиасе. Но ещё больше о нём мне будет напоминать Нью-Йорк. Каждая улица, каждый небоскрёб – всё будет напоминать мне о нашем путешествии. Я не знаю, как я буду там одна, без него. Но я сильная, я справлюсь с этим, хоть и это будет трудно, очень трудно. Он будет на другом конце света, я больше его не увижу. Я никогда не могла подумать, что всё так закончится.