Текст книги "Спор на любовь (СИ)"

За окном уже темно, на улицах Чикаго горят фонари, освещая путь пешеходам и водителям. Уроки давно выучены, а я сейчас ищу подходящую одежду для пробежек. Нужна жилетка, толстовка, спортивные брюки и кроссовки. Вывалив на пол содержимое всего шкафа, я начала искать подходящие предметы гардероба. После часа поисков я нашла всё нужное. Как оказалось – всё принадлежит одному комплекту спортивного костюма. Он чёрного цвета. По-моему, этот костюм я купила в этом году, перед началом учебного года. Хоть когда-то он мне пригодится.

Я вешаю вещи на вешалку и убираю их в шкаф. Всё остальное убираю туда же, если это вообще можно назвать уборкой: я запихнула всё туда и быстро закрыла дверцу, пока вещи не вывалились на меня. От нехватки времени у меня выработалась привычка складывать вещи вот таким вот образом. Конечно же, мама ругает меня, но я всё равно упорно продолжаю так делать. Меня не изменить.

Выждав некоторое время, чтобы вещи не вывалились, я иду к окну. Я открываю его настежь и выглядываю наполовину. Холодный ветер обдувает мои щёки и треплет волосы, выбивая пряди из хвоста. На дороге изредка появляются машины, по тротуарам гуляют пешеходы. Рядом с нашим домом сейчас идут парень и девушка, держась за руки. Я изо всех сил напрягаю своё зрение, пытаясь разглядеть, кто это. Но незнакомцы сами становятся туда, где на них падает свет от фонаря, и я разглядываю их лица. Парень высокий, с тёмными волосами. Я затаиваю своё дыхание, чтобы по голосу определить человека. Это Четыре. А вот другой голос принадлежит девушке. Но это не Рут. Её бы я сразу узнала по противному голосу. Получается, Четыре изменяет Рут с другой девушкой. Неудивительно. Четыре смотрит на меня и улыбается. Я же, пораженная увиденным, с силой захлопываю окно и прислоняюсь к стене. Всё разрушилось. Больше я никому не поверю, что я нравлюсь Четыре. Точнее, нравилась.

Теперь о каких отношениях с ним можно мечтать, если он изменяет даже нелюбимой девушке? Мне интересно, а если бы я с ним встречалась, каких ножей в спину стоило ожидать мне?

Я слишком устала, чтобы искать ответы на все эти вопросы. Мне нужно выкинуть Четыре из головы, забыть о нём. Ведь вокруг много других хороших парней. Питер. Я хочу позвонить ему, выговориться обо всём, но он начнёт меня ревновать, потом ещё и накричит за то, что полезла к Четыре. Потому что я знаю его с самого детства.

Без каких либо эмоций, без слёз, я подхожу к кровати и падаю на неё. Я сворачиваюсь калачиком и просто лежу, всё время глядя в одну точку. Я хочу стереть себе память, чтобы забыть всё это, но, увы, это невозможно.

Вскоре усталость и сон берут своё, и я медленно закрываю веки, прощаясь с сегодняшним днём, полным боли и разочарований.

========== Глава 6 ==========

Морозный воздух в парке отлично бодрит. Сейчас я жду Кристину для утренней пробежки. Скоро подруга должна прийти. Снег сыпется мелкими хлопьями, покрывая дорожки белым полотном. Я одета в ту одежду, которую нашла в понедельник: спортивный костюм, тёплая жилетка и кроссовки. А вот шапку я взять не додумалась. Теперь придётся распускать волосы, чтобы согреть уши. Моё дыхание на холоде превращается в пар и создаётся ощущение, что я выпускаю сигаретный дым. Это метафора.

Я не знаю, о чём я думала, когда решила не брать шапку. Наверное, о том, что на улице не очень холодно, да и при пробежке я согреюсь. Но это не так. Мне очень холодно, и даже тёплые колготки под спортивными штанами не спасают меня от этого. И перчатки на руках тоже. А на жилетке капюшона нет. Так что вся надежда только на волосы. Да и их ещё нужно так положить, чтобы они закрывали уши и грели их.

За эти четыре дня практически ничего не изменилось. Уроки шли обычным делом, я получала оценки. Удивительно, что я получила по одной пятёрке по алгебре и геометрии. Здесь одно: либо Циркуль был слишком добрый, а мои знания никчёмными, либо у меня были действительно хорошие знания, которые Джек оценил по достоинству.

Четыре… А что, Четыре? Мы с ним не пересекались вообще. Он на каждой перемене «зависал» с Рут, что меня, мягко говоря, раздражало. Да ещё и эта его двуличность: здесь он с ней сюсюкается, а вечером уже с другой девушкой гуляет. Фу, таким быть.

А вот в среду произошло нечто очень интересное, из-за чего Зик и Четыре теперь в ссоре. Вот как это было.

После урока литературы (то есть последнего), я иду домой. Сегодня я получила пять по алгебре и по химии. На химии мы решали разные задачи, а на алгебре повторяли решение систем уравнений методом сложения. Темы для меня абсолютно лёгкие, так что с ними я справилась на «ура».

Я снова вставляю наушники в уши и обращаюсь к телефону, чтобы выбрать песню. Но краем глаза я вижу кое-что, что мне очень не понравилось. В десяти метрах от меня стоят парень и девушка. Четыре и Рут. Эти двое мне уже в который раз причиняют боль одним своим присутствием. Они стоят недалеко от школы, и на них кроме меня никто не обращает внимания. Всем своим видом я стараюсь показать, что мне на них всё равно, что Четыре мне больше не интересен, что я больше не сохну по нему. Но, похоже, всё идёт против меня. Четыре что-то говорит Рут на ухо и улыбается. Улыбка появляется и на лице девушки. Первый раз я вижу её такой. В смысле, улыбающейся. Хотя, по ней видно, что улыбка натянута, и ей не очень понравилось то, что сказал ей Четыре. Или совсем не понравилось.

А потом происходит то, что окончательно добивает меня. Четыре обнимает Рут за талию и целует её. С нежностью и любовью. Не так, как он целовал меня. Я не могу смотреть на то, как человек, которого я люблю, целует другую девушку, но как завороженная, я продолжаю смотреть на этих воркующих голубков.

– Вы ещё переспите здесь, ну же. – Совсем рядом с моим ухом раздаётся мужской голос. Я мигом оборачиваюсь и сквозь пелену слёз пытаюсь разглядеть, кто это. Передо мной стоит высокий парень с взъерошенными чёрными волосами и густыми бровями. Зик. Вот кого мне сейчас не хватает. Не Кристины, которая будет утверждать, что я всё-таки нравлюсь Четыре, не Лии, которая успокоит меня и скажет, что всё будет хорошо. А именно Зика. Он хоть и лучший друг Четыре, но не одобряет его связь с Рут. Он мне как-то говорил, что жалеет о том желании, когда Четыре должен был встречаться с этой девушкой.

Без всяких раздумий я кидаюсь в объятия Зика, с силой сжимая его талию.

– Трис, – парень отрывает меня от себя, – Трис, послушай меня. Пойдём в кафе, там ты согреешься и всё мне расскажешь.

– А что рассказывать? Ты сам всё видел, – дрожащим голосом отвечаю я.

– Не всё. Я не видел того, что было в понедельник.

– Ты хочешь это знать?

– Четыре мне не рассказал. А вот ты должна мне объяснить его странную тягу к Рут.

– Я должна тебе объяснить? А как насчёт того, что я понятия не имею, что творится с этим грёбаным Четыре?

– Успокойся, Трис, – Зик хватает меня за плечи и слегка трясёт.

– Ладно, идём.

Зик надевает мне на голову капюшон, что очень мило с его стороны, и мы идём в сторону кафе. Большинство учеников моей школы идут именно в это заведение, чтобы перекусить. Я там ни разу не была, так что это отличная возможность ознакомиться с этим кафе.

Похоже, я на время потерялась в пространстве, потому что «очнулась» только тогда, когда мои ноги почувствовали тёплый воздух. Зик усаживает меня за стол, а сам уходит что-то заказывать. Сейчас бы мне не помешал горячий фруктовый чай или горячий шоколад.

Стоп. Я ведь не дала ему денег. А за чужой счёт я питаться не люблю. Во мне сразу разгорается чувство долга. Я расстёгиваю молнию на куртке. Либо здесь слишком жарко, либо это у меня жар. Лучше бы было первое. Болеть я сейчас не хочу.

Через несколько минут Зик возвращается с подносом в руках. Потом парень ставит передо мной бумажный стакан с чем-то очень горячим. Он угадал моё желание.

– Это каппучино, – поясняет он. – Здесь ещё пицца есть.

– Сколько я тебе должна? – чувство долга накрывает меня с головой.

– Брось, всё в порядке.

– Зик?

– Я тебя угощаю. Окей?

– Ладно, – сдаюсь я. Это первый раз, когда парень за меня платит. Хоть и парень-друг, но всё же. Питер не такой. Даже когда мы просто гуляли по улочкам Сан-Диего, он никогда не платил за меня. А Зик другой. Даже в роли друга он проявляет себя очень заботливым.

Я беру кусочек пиццы и откусываю его. Она слишком горячая, поэтому моё нёбо и мой язык стали жертвами ожогов. Каппучино не лучше. Такой же горячий. Лучше я не буду рисковать своим здоровьем и отставлю всё это в сторону. Подожду, пока всё остынет.

А вот Зик поступает наоборот. Он с аппетитом набрасывается на несчастный кусок пиццы, уплетая его за обе щеки. Он как хомяк: такие же набитые щёки и такой же озорной огонёк в его глазах.

– Что? – спрашивает он, проглотив то, что было у него во рту.

– В таком виде ты похож на хомяка.

Зик мигом проглатывает всё, что он успел взять, заметно опустошая свои щёки. От этого я прихожу в дикий хохот.

– Не смешно, – говорит парень с еле скрываемой улыбкой. Значит, ему самому смешно от этого.

– Хорошо, прости, – я поднимаю руки вверх, как бы говоря, что я сдаюсь. Зик выиграл.

– Так, что у вас с Четыре произошло?

Теперь мне не до смеха. Улыбка очень быстро сползает с моего лица, а сердцебиение учащается, эхом отдаваясь в груди. Зик тоже напрягается. На его лице больше нет улыбки, мышцы его лица стали напряжёнными. Он весь во внимании. Я беру стаканчик с кофе и делаю глоток, увлажняя засохшее горло. Всё так же держа стаканчик в руках, я начинаю свой рассказ.

Я рассказываю Зику обо всём, что было между мной и Четыре: от событий прошедшей субботы до событий сегодняшнего дня. Всё это время парень не задавал мне никаких вопросов и терпеливо ждал продолжения рассказа, если я замолкала. А я замолкала для того, чтобы вовремя подавить в себе слёзы.

И мне стало намного легче. Хоть я и выговорилась об этом уже двум людям, по-настоящему спокойствие в душе я обрела только сейчас. Я выговорилась тому, кто очень хорошо знает Четыре, который проводит с ним каждый день. Зик поймёт меня как никто другой. И за это мне хочется выразить ему отдельную благодарность.

– Или мне так кажется, – вздыхает он, – или он хочет, чтобы ты его ревновала.

– Но зачем ему это?

– Не знаю. Он мне ничего не говорил. А если бы сказал, то я точно стал бы его отговаривать.

– Почему?

– Дело в том, что ты нравишься мне, как девушка моего лучшего друга. Я даже не предложу Четыре встречаться с тобой на спор, потому что я знаю, что бы было с тобой. И я хочу, чтобы вы были вместе.

– То есть получается, что если Четыре не посвятил тебя в свои дела, то он уже знал, что ты ему запретишь это делать? – догадки сами собой вкрадываются в мою голову, составляя единую картину. Четыре не сказал Зику о своих планах, потому что тот стал бы его отговаривать. Зик не хочет, чтобы Четыре играл моими чувствами. Он настоящий друг.

– Да. Если что-то плохое касается тебя, то я всегда говорю Четыре, чтобы он не делал этого.

– А если он всё-таки любит Рут?

– Не смеши меня, – ухмыляется Зик. – Если Четыре любит Рут, то я был в космосе.

Впервые после этого разговора у меня на лице появляется улыбка. Зик вселил в меня надежду на то, что у меня с Четыре что-то может получиться, что я нравлюсь ему. Только вот правда ли всё это, покажет время.

Со стороны входной двери слышится звук колокольчиков. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто пришёл. Четыре. Он пришёл один.

– Где же его драгоценная Рут? – с сарказмом спрашивает Зик.

Четыре, увидев меня и Зика, сидящих за одним столом, буквально вылетает из кафе, с яростью захлопнув за собой дверь. Это что только что было? Четыре взбесился, увидев меня? Или Зика рядом со мной? Как всегда: вопросы есть, ответов на них нет и не будет.

Christina Perri – Distance

Я снова прокручиваю в голове этот диалог и вспоминаю слова Зика: «Ты нравишься мне, как девушка моего лучшего друга». Он хочет, чтобы мы были вместе. Только, увы, это не от него зависит.

Я выпускаю пар на морозный воздух и убираю замёрзшие руки в карманы жилетки, которая, к несчастью, меня нисколько не спасает. У меня в руке начинает вибрировать телефон. Вслед за вибрацией появляется музыка. Я достаю телефон из кармана и провожу пальцем по экрану, но звонок я так и не принимаю. Ах да, у меня же пальцы холодные.

Я подношу телефон к носу и пробую им ответить. Нос тоже холодный, но через какое-то время мне удаётся ответить на звонок.

– Трис, привет, – на другом конце провода послышался тихий голос Кристины.

– Ты где лазишь там? Я замёрзну скоро, если буду так долго стоять.

– Прости, но я заболела. Я не смогу сегодня побегать с тобой.

– Ну зашибись теперь. И с кем я должна теперь бегать?

– Ну, не знаю. Может, наших встретишь кого-нибудь.

– Ладно, придумаю что-нибудь. Выздоравливай скорее.

– Спасибо.

Я нажимаю на кнопку завершения вызова, ставлю телефон на блокировку и убираю его обратно в карман. Что ж, буду бегать в одиночестве. Может, если включу музыку в наушниках, то будет не так скучно? Надеюсь. Ладно, побегаю пока в тишине.

Я сжимаю руки в кулаки, пытаясь согреться. У меня ещё и голова очень холодная. Как бы так переохлаждение не заработать. Я сначала бегу на месте, чтобы разогреть мышцы, а только потом пускаюсь в бег. Это не те дистанции на физкультуре, на которых нужно прибежать первой. Здесь можно бежать спокойно и никого не трогая.

Не пробежала я и сотни метров, как увидела человека, также бегущего по парку. Что-то в нём есть знакомое. Я уменьшаю свою скорость, и мне кажется, что я топчусь на одном и том же месте.

Я отомщу Кристине за это. Вот это она специально заболела в такой день? Как назло, в парке бегает Четыре. Что ж за неделя-то такая дурацкая? В понедельник Четыре, в среду Четыре, сегодня снова Четыре. Он уже достал меня. Врезать бы ему хорошенько.

Четыре поворачивает свою голову и смотрит на меня. Я быстро отворачиваюсь, энергично закрывая лицо волосами. Но его голос застаёт меня врасплох.

– Трис!

Он назвал меня по имени? Что-то это не похоже на того Четыре, которого я знаю.

Я убегаю, делая вид, что я его не знаю. Не хочу сейчас с ним видеться. Не хочу. Но всё настроено против меня. Почему я такая неудачница?

Тем временем Четыре подбегает ко мне и даже обгоняет, став прямо передо мной.

– Неужели я заслужил игнорирования с твоей стороны? – спрашивает он, с притворством надувая губы.

– Сам как думаешь? – огрызаюсь я. – Дай пройти.

– Только если вместе со мной, – Четыре отходит в сторону, и я продолжаю свой бег. Парень пристраивается рядом со мной. Хоть какая-то, но компания. Одной бежать не так скучно.

– Ты почему без шапки? – спрашивает Четыре, посмотрев на меня.

– Дома забыла.

– Возьми пока мою, – парень снимает шапку со своей головы и протягивает её мне. Что-то это подозрительно с его стороны.

– Нет, спасибо.

– А я тебе говорю, возьми, – Четыре сам надевает на меня шапку.

Немножко неудобно, конечно, но это приятно. Шапка ещё не остыла от головы Четыре, так что мои уши быстро согреваются. Я чувствую блаженное тепло. И не только от того, что на мне шапка. Это шапка Четыре. Он одолжил мне свою, чтобы я не мёрзла.

Я поправляю шапку так, как мне надо, но не снимаю её.

– Блох своих хочешь мне пересадить? – уже с улыбкой спрашиваю я.

– Они хотят подружиться. – смеётся Четыре, и я впервые вижу его искреннюю улыбку. Она такая же красивая, как и сам парень. Только вот я больше не забуду всего того, что было на этой неделе.

– Спасибо, – всё так же улыбаясь, благодарю я. – Только всё это, кажется мне подозрительным.

– Почему же?

– Сначала ты говоришь, что я тебе нравилась, потом сюсюкаешься с Рут, а потом гуляешь с другой дамочкой. А сейчас ты даёшь мне свою шапку. Мне кажется, что всё не так просто.

– Про какую такую дамочку ты сейчас говоришь?

– А разве не ты в понедельник вечером гулял рядом с моим домом?

Четыре выгибает одну бровь, отчего я прихожу в шок и пытаюсь повторить за ним. Но у меня ничего не получается. Как он так делает, вот как?

– Не пытайся, не получится, – смеётся парень. – Так могу только я.

– Так что это была за особа?

– Я понятия не имею. А ты уверена, что там был я?

– Ну да.

– В понедельник вечером я был у Зика. Если хочешь, спроси у него. А возле своего дома ты скорее всего видела моего старшего брата, Джеймса.

– Джеймс, как Прекрасный Принц?

– Джеймс, как мой брат.

У меня будто камень с души упал. Это был не Четыре. Значит, у меня всё ещё есть шанс, что я интересна Четыре. Надо бы попросить прощения, а то неловко как-то вышло.

– Ладно, извини. Я обозналась.

– Нас всегда путают, так что всё нормально.

– Ты можешь ответить на ещё один мой вопрос?

Он должен ответить, для чего был устроен весь этот карнавал с Рут. Я просто уверена, что я связана с этим. И Четыре так поступает из-за меня. Может, я снова задела его чувства, и он таким образом мне мстит? Но когда я успела снова защемить его гордость? Неужели, тогда, когда не разговаривала с ним? Ему надоела молчанка, и он хочет заставить меня ревновать.

– Почему я устроил всё это представление с Рут? – как он догадался, о чём я хочу его спросить? Обескураженная произошедшим, я ничего не отвечаю Четыре. – Ты позже узнаешь, зачем всё это.

– Позже – это когда?

– Позже – это позже.

– Окей, не буду больше допрашивать тебя.

– Пробежаться не хочешь?

– А как ты думаешь, зачем я сюда пришла?

– Ну, – тянет Четыре, пожимая плечами, – не знаю. Может, для того, чтобы забрать у меня шапку?

Я тут же посылаю Четыре убийственный взгляд, отчего на лице парня растёт широкая улыбка. Вот здесь уже наглостью попахивает. Сначала сам отдаёт мне свою шапку, а потом говорит, что я сама её же забрала. Ладно.

– Можно я тебя побью?

– Бьёшь – значит любишь.

– Да иди ты! – я в шутку ударяю Четыре в плечо, но с силой переборщила, и получилось, что я ударила его сильно. Так ему и надо.

Воспользовавшись моментом, пока Четыре морщится от боли и потирает больное место, я убегаю от него к выходу из парка. Вот за это время я по-настоящему и побегала. Как мне и нравится, морозный воздух придаёт мне бодрости.

Я стараюсь дышать носом, чтобы раньше времени не выдохнуться и не ощутить боли в боку. Сначала это было трудно, но потом я более-менее привыкла к этому и потом спокойно пробежала круг по периметру парка. Погони за мной, к счастью, не было.

Чикаго только начинает просыпаться, на улицах уже ходят зевающие люди, одетые в несколько одёжек, как пингвины. Машин сейчас очень мало, поэтому можно спокойно перейти дорогу. Я останавливаюсь возле пешеходного перехода, чтобы подождать зелёный свет светофора. Я же приличная девушка, которая соблюдает правила движения. Прямо за секунду до включения зелёного света я начинаю переходить дорогу, всё так же дыша носом. Мама-ама криминал.

Только подходя к дому я почувствовала, что-то не так. Чёрт, я же не вернула шапку Четыре. Я с силой бью себя по лбу, но шапка защищает эту часть лица и смягчает удар.

Я быстро снимаю шапку и кладу её в карман, чтобы мама не видела. Иначе сейчас пойдут бесконечные расспросы насчёт того, почему я вообще пошла без шапки, кто дал мне шапку, как его зовут, сколько лет, и собираюсь ли я познакомить этого человека с родителями. Нет уж, спасибо.

По ступенькам я быстро забегаю в дом и тихо поднимаюсь в свою комнату. Сейчас надо принять душ перед школой. А потом уже можно и туда пойти. Хотя, не можно, а нужно. Хочу, не хочу – мне придётся туда идти. А значит, мне придётся увидеться с Четыре. Нужно отдать ему шапку, нужно поговорить с ним. Только вот гарантии, что рядом не будет Рут, у меня нет. Ладно, придумаю что-нибудь.

Толком ещё не раздевшись, я вынимаю шапку из кармана и подношу её к лицу. Она всё ещё тёплая, хоть и от моей головы. Только вот запах от шапки идёт не моего шампуня. Её внутренняя сторона пахнет шампунем Четыре. Я вдыхаю этот запах снова и снова, пока мой нос не привыкает к этому и запах не начинает слабеть. Я убираю шапку в рюкзак и дальше продолжаю снимать с себя ледяную одежду.

Покончив со всеми своими делами и плотно позавтракав, я отправляюсь в школу. Чтобы получить ещё оценки, а главное, поговорить с Четыре. Даже предлог для разговора искать не придётся. Он как раз лежит у меня в рюкзаке.

========== Глава 7 ==========

Christina Perri – Arms

Тем временем шёл третий урок, а я так и не отдала шапку Четыре. Я не знаю, почему, но я чего-то боюсь. То ли самого разговора с ним, то ли того, что рядом будет Рут… Не знаю. Хотя, Четыре не был с Рут на переменах, он больше с Зиком водился. Как приятно видеть, что лучшие друзья помирились и снова ходят везде вместе. Мне не очень-то хочется быть

причиной ссоры парней, тем более тех, которые мне нравятся: Зик, как друг, и Четыре, как парень. Кристина мне написала смс, что у неё высокая температура, и она около недели просидит дома. Конечно же, это очень плохо. Теперь я сама буду «веселиться» на уроках и сама выкручиваться из всех ситуаций. М-да, эгоистка же я.

Тем временем на уроке химии сейчас будет лабораторная работа, и наш учитель, мистер Нолан, рассаживает всех. Тех, кто сидит один за партой – подсаживает к другому, также одинокому человеку. В нашем классе такие только два человека: я и Четыре. Не трудно догадаться, к кому меня подсадят. Или его подсадят ко мне. Во время работы как раз и поговорим. Как назло, я начинаю волноваться, мои руки – потеть, а сердцебиение – учащаться. Оно прям чувствует нужный для меня момент.

– Четыре, – обращается учитель к парню, – садись к Трис. У неё на столе есть всё необходимое.

Без лишних слов Четыре собирает свои учебники и берёт в свободную руку рюкзак, и направляется за мою парту. Я убираю со стула рюкзак и за лямки вешаю на спинку стула. Нужно сейчас отдать ему шапку. Иначе больше такой возможности не будет. Я уже разворачиваюсь, чтобы достать шапку из рюкзака, но голос Четыре останавливает меня от занятия.

– Шапку можешь оставить себе. На память.

– Что?

– Шапку можешь мне не отдавать. Я дарю её тебе.

Что-то такое приятное образовывается в моей груди, и это что-то приятным теплом разливается по моему телу. Четыре подарил мне свою шапку. Теперь у меня будет что-то, что будет напоминать мне о сегодняшней утренней пробежке, о том, что Четыре дал мне свою шапку, чтобы я не замёрзла. Чтобы «наши блохи подружились». В этот момент я

бесконечно счастлива и бесконечно благодарна Четыре за этот замечательный момент. Даже на таком скучном уроке, как химия я смогла быть счастливой. На обычном уроке. На самой обычной лабораторной работе. И всё почему? Всё из-за Четыре. Своей шапкой он смог поднять мне настроение на несколько дней вперёд.

Я не знаю, значит ли это что-нибудь, или нет, но я уверена, что у Четыре сейчас похожие эмоции. Если мы и правда нравимся друг другу, то почему же мы ещё не признались в своих чувствах? Четыре мешает связь с Рут. Мне, собственно, тоже. Мы не сможем быть вместе, пока он встречается с этой девушкой. В этом случае я прослыву в роли разлучницы, а Четыре – в роли неверного парня. Спасибо, такое счастье мне не нужно. Я медленно разворачиваюсь к своему рабочему столу и беру в руку ручку чтобы начать писать. Но что-то мне не позволяет этого делать.

– Спасибо. Но, что ты скажешь Рут?

– Если она вообще заметит пропажу моей шапки, а это маловероятно, то я как-нибудь выкручусь.

– Не в первый раз?

– Шапку кому-либо я дарю, как раз-таки, в первый раз.

Он подарил свою шапку именно мне. Тем более, до меня он такой привычки не имел. А может, раньше и не бегал. Тогда как он оказался сегодня в парке? Что-то это подозрительно.

– Слушай, – прерывает Четыре мои размышления, – ты разбираешься в химии?

Я киваю.

– Давай, химичь тут. Я ничего тут не понимаю.

– Да тут просто нужно смешивать раствор сульфата меди с разными веществами. Эта работа девятого класса.

– Вот и делай её, а я буду всё записывать. А ты потом будешь у меня списывать.

– Как же ты собираешься записывать описание опыта, если не проводил его?

– Опыт вместо меня проводишь ты. Я буду смотреть и писать. Начинай смешивать сульфат с нитратом натрия. – Четыре протягивает мне пробирку с бесцветными маленькими кристаллами, надпись на которой гласит: NaNO3

– И ещё ты говоришь, что не разбираешься в химии?

Четыре еле скрывает свою улыбку под маской суровости, которая означает, что я должна замолчать и выполнять работу. Я беру пробирку с раствором сульфата меди и зажимаю её в щипцах. Такова уж техника безопасности. Аккуратно поднеся одну пробирку к другой, я начинаю действовать. Похоже, что я слишком близко подставила своё лицо, поэтому Четыре взял меня за плечо и отодвинул назад так, чтобы я находилась на безопасном расстоянии от пробирок.

Я высыпаю содержимое одной пробирки в другую.

– Здесь реакция обмена, – констатирует Четыре. – В конечном счёте получается сульфат натрия и нитрат меди.

– И это мне говорит тот, кто нифига не шарит в этом предмете?

– Я не люблю смешивать все эти соли и кислоты.

– Ага, то есть ты решил меня подставить под удар, так ведь?

– Нет, ни в коем случае. Просто у тебя всё так хорошо получается, я не хотел портить момент.

Это признание мигом остужает мой пыл. Конечно, можно смело сказать, что Четыре – лентяй, который слыл от работы, предоставив её соседке по парте. Но вот я бы такого не сказала. Пока я смешивала два вещества, Четыре даром времени не терял: он составлял уравнения и расписывал их в ионном полном и сокращённом виде. Отчего-то мне даже хочется им гордиться. В данной ситуации меня можно посчитать лентяйкой – но нет: каждый из нас выполняет свою часть задания.

Я кладу пробирку в подставку и начинаю списывать весь первый опыт из тетради Четыре, которую он сам и положил передо мной. Удивляясь тому, как у него может быть такой разборчивый почерк, я сама не заметила, как закончила писать последнее предложение в графе «Результаты опыта».

– Дальше тебе нужно смешать этот же сульфат меди и гидроксидом натрия. – Четыре снова протягивает мне две пробирки, на одной из которых написано название уже другого вещества для реакции: NaOH.

Я повторяю те же самые действия, что и в первом опыте. В конечном итоге я получила, что при взаимодействии этой соли с щёлочью образуется нерастворимое основание и соль. Как и в первом случае, весь второй опыт я списала с тетради Четыре. А что, очень даже хорошо: я просто смешиваю вещества, а он пишет их уравнения.

Затем я проводила реакцию между тем же сульфатом меди и хлоридом бария. Реакция также протекает с образованием белого осадка сульфата бария. Четыре снова дал мне всё списать и терпеливо ждал, пока я завершу это дело и приступлю к следующему опыту.

– Эту реакцию можешь даже не проводить. – Бормочет Четыре, одновременно рисуя таблицу.

– Это почему же? – я, конечно, знаю, что последняя реакция протекать не будет, и поэтому не уловлю возможность выслушать от Четыре доказательство своего утверждения.

– Потому что сульфат меди не будет реагировать с серной кислотой. Да, здесь реакция обмена, но чем обменяются два этих вещества? Кислотными остатками? Да, они ими обменяются, но что же получится? Мы в итоге снова получим серную кислоту и сульфат меди.