Текст книги "Спор на любовь (СИ)"

Автор книги: Nastya Hutcherson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

– Я знал, что ты прекрасно обойдёшься и без меня.

Он специально бьёт по больному? Или думает, что я серьёзно говорю? Но его тоже можно понять: он защищается такими фразами, ведь лучшая защита – это нападение. Но я ведь не в вакууме, я всё слышу и анализирую, у меня тоже есть чувства.

Как бы я не старалась остановить слёзы, я не смогла этого сделать. Начинается великолепный проигрыш, и я закрываю глаза, чтобы скатились последние слёзы, и я смогла нормально танцевать. Я делаю два шага вперёд, потом смотрю на лицо Тобиаса, который смотрит неизвестно куда. Я не смогу этого больше выдержать. Я вырываю свою ладонь из его ладони и убегаю на улицу, хлопнув дверью. Забегаю сама не знаю, куда и съезжаю по стенке вниз, сдерживая себя, чтобы не расплакаться в голос. На улице светло, так что меня быстро найдут. Пусть это будет кто угодно, но только не Тобиас. Я не хочу видеть его сейчас, не хочу видеть вообще. Я хочу уехать отсюда как можно дальше, чтобы забыть его и начать жить новой жизнью.

Я накрываю лицо руками и сажусь на холодный бетон. Мне всё равно, заболею ли я, ведь я и так сейчас душевно болею. Моё сердце разрушили на тысячи кусочков, которое никто не соберёт, кроме одного человека. Только ему это возможно, но в то же время только он и может его разрушить. Я ненавижу Тобиаса.

Чья-то рука мягко ложится на моё оголённое плечо. Я сразу замолкаю и пробую привести дыхание в норму. Медленно поворачиваю голову, чтобы увидеть, кто рядом со мной. Кристина и Зик. Вот они – мои лучшие друзья. Ребята выглядят испуганными и взволнованными. Кристина выглядит так, будто сама вот-вот заплачет, но держит себя в руках. Зик ходит взад и вперёд передо мной и несколько раз проводит рукой по своим волосам. Его лицо напряжено, недавнего веселья будто и не бывало.

– Что он тебе сказал? – мягко спрашивает Кристина, поглаживая меня по голове. Я кладу голову на её плечо, роняя слёзы и хлюпая носом.

Я открываю рот, чтобы ответить, но потом закрываю его. Снова открываю, потом снова закрываю. Вместо меня начинает говорить Зик.

– А сама ты как думаешь, если она сидит и плачет? – раздражённо спрашивает парень.

Я чувствую, как подруга пожимает плечами. Более-менее успокаиваюсь, отстраняюсь от девушки. Снова усаживаюсь на холодный бетон и спиной прижимаюсь к стене здания. Поднимаю голову вверх, часто моргая, чтобы прогнать снова подступающие слёзы. Небо имеет приятный голубой цвет с нежными оранжевыми линиями закатного солнца. На некоторое время я забываю о том, почему здесь оказалась, и просто наслаждаюсь природой.

Послезавтра мой семнадцатый День рождения, а я его ни капли не жду, ибо главный «подарок» я уже получила. Чувствую, это будет один из самых ужасных дней моей жизни. У меня нет никакого желания праздновать его, кого-то звать… Даже идти в кафе не хочу, потому что обязательно наткнусь на Тобиаса, и это напомнит мне не только о вечере среды, но и о сегодняшнем вечере тоже. Но время остановить невозможно, и пропустить какой-то день тоже, поэтому мне нужно просто-напросто прожить этот день, и всё. Это такой же день, как и все остальные, разве что я стану на год ближе к смерти.

Не знаю, насколько мне повезло, но мама не заметила, что я пила. Ей снова пришлось выслушивать меня по поводу того, что я ненавижу весь мир, ненавижу Тобиаса, ненавижу себя. Ведь всё это происходит из-за меня, ведь несколько дней назад именно я сказала «да». Мама лишь поглаживала меня по спине и тихо говорила, что всё это пройдёт, и мы с Тобиасом помиримся. Ага, конечно. Как я могу быть с человеком, который мне не верит, который не доверяет мне? Да и я уже не уверена, что смогу доверять ему, что смогу снова открыть ему себя и своё сердце. Я боюсь повторения старых ошибок, я боюсь вновь обжечься. Я не представляю, как я пойду на свадьбу Джеймса, ведь там будет он. Только пойду я уже не с Тобиасом, а с родителями, Калебом и Лией, которых также пригласили родители Тобиаса. Я ведь выбрала платье за день до того, как мы расстались. Я не смогу не пойти на это торжество, потому что так я бы показала своё неуважение к его родителям. И я пойду, как бы тяжело мне не было.

Сегодня я даже музыку не буду слушать, не хочу снова реветь в подушку, горюя о несбывшихся надеждах и мечтах. Мне нужно надеяться на то, что всё своё я уже выплакала, что дальше будет только лучше. И именно с такими надеждами я проваливаюсь в сон, только прикоснувшись к подушке.

========== Глава 29 ==========

«Скажи мне, что ты хочешь услышать» – неожиданно громко раздаётся фраза из припева песни в моих ушах, и я резко открываю глаза. Похоже, я заснула с наушниками в ушах, и всего четыре песни стояли на повторе всю ночь. Главное, чтобы об этом не узнала мама, иначе будет плохо всем. А потом и папа отчитает меня за это. Я быстро вытягиваю наушники из ушей и убираю их под подушку. Накрываю лицо ладонями и медленно убираю их, готовясь встретить это утро.

Как бы я не хотела этого, но этот день настал. Сегодня мой День рождения, который я просто обязано встретить на все сто. Я должна забыть об экзаменах, о Тобиасе, о нашем расставании хотя бы на один день. Просто выбросить всё из головы и наслаждаться этим временем. Может быть, приглашу Кристину, Уилла и Зика в кафе, поесть пиццы и выпить кока-колы. И никакого спиртного, а то вчера утром у меня была сильная головная боль, какой я ещё не испытывала. Больше ничего спиртного я не выпью, не хочу повторения вчерашнего утра. А когда об этом узнала мама… вот хотя бы ради того, чтобы она больше мне не читала нотаций, я буду пить детское шампанское и газированную воду.

Я откидываю одеяло, и солнечные лучи начинают греть мои ноги. Сегодня чудесная погода: светит яркое солнце, на небе нет ни единого облачка, ветра тоже нет. А если ещё и температура на улице высокая – это ведь красота. Прямо в мой День рождения. Я улыбаюсь от этой мысли и потягиваюсь, прогоняя сон.

Телефон издаёт звук входящего сообщения. Рукой я ищу его на кровати, а потом вспоминаю, что я ведь убрала его под подушку вместе с наушниками. Ладно, потом посмотрю, сейчас мне лень это делать. Я сажусь на край кровати и свешиваю ногу, протирая глаза. Утро понедельника – то время, когда я очень хочу спать. В принципе, я и в остальные дни хочу спать, но сегодня больше, потому что вчера ночью я читала книгу и легла спать поздно. И даже такое событие, как семнадцатилетие, не способно прогнать сонливость. Слышу приглушённые голоса родителей и принимаю окончательное решение встать с кровати и спуститься вниз. Кое-как надеваю тёплый халат и выхожу из комнаты.

Мама суетится на кухне и готовит завтрак, а папа сидит за столом и читает утреннюю газету. Семейная идиллия. Я облокачиваюсь на перила, наблюдая за этой картиной и ловлю себя на мысли, что тоже хочу такое утро. Мама скоро замечает меня и скрывается в глубине кухни, широко улыбаясь. Маленьким шагами я захожу в комнату и стою у двери, чего-то ожидая.

– Доброе утро, – с улыбкой говорю я. Папа сразу же складывает газету и встаёт из-за стола, но не подходит ко мне. Он ждёт маму, которая скоро приходит с маленьким картонным пакетом в одной руке и с шоколадным тортом в другой. В торт вставлены семнадцать горящих свечей. Родители прямо таки светятся от счастья, потому что сегодняшний день – первый, когда я выгляжу радостной и счастливой после расставания.

– С Днём рождения, милая, – мягко говорит мама и протягивает мне пакетик. – Мы с твоим отцом знаем, что ты без ума от украшений Тиффани, поэтому это тебе.

В кармане халата я нащупываю кольцо и надеваю его себе на палец. Кольцо, которое мне подарил Тобиас. Я достаю длинную неширокую коробочку голубого цвета, где золотыми буквами написано название ювелирного дома. Я откидываю коробочку и вижу элегантный серебряный браслет со звеньями в виде шариков нежного серебряного цвета. Я откладываю коробочку с пакетом в сторону и не без труда надеваю браслет на руку. Приятный холод металла ласкает мою кожу.

– С твоим днём, Беатрис, – папа крепко обнимает меня и целует в щёку. Я отвечаю на его объятия и благодарно улыбаюсь маме. У меня слёзы наворачиваются на глаза от счастья.

– Загадывай желание, – мама подходит ко мне с большим тортом, на котором горят свечи.

Я должна загадать желание, о чём мечтаю больше всего на свете. Сдать экзамены? Да, но не так сильно я этого хочу, чтобы тратить желание. Поступить в престижный университет? Тоже нет, потому что это вытечет из результата экзаменов. Я поджимаю губы и осматриваю комнату, потом мой взгляд спускается на новый браслет и на кольцо, и в моей голове сразу же появляется нужное мне желание.

«Помириться с ним» – мысленно произношу я, закрываю глаза и задуваю свечки, пока у меня не заканчивается воздух в лёгких. Через пару секунд открываю глаза и вижу, что все свечки потухли, а от фитильков идут тонкие струйки дыма. Это хороший знак, что я с первого раза задула все свечи. Теперь мне нужно верить в то, что всё скоро сбудется и ждать этого мгновения. Улыбаюсь от этой мысли, но улыбки от родителей не скрываю.

Вместо завтрака я пью чай с необычайно вкусным шоколадным тортом, который мама испекла сама. Пока я собиралась в школу и выбирала подходящую блузку, я вспоминала своё шестнадцатилетие и по совместительству, прошлый День рождения. Родители устроили мне такой прекрасный праздник, что я долго ещё буду вспоминать его. Именно в этот день Питер подошёл ко мне и подарил шоколадку. В тот момент я была так счастлива, ведь тогда он мне ещё нравился. А сейчас… сейчас я к нему ничего не испытываю, кроме ненависти. Именно из-за него я не очень рада этому дню, именно из-за него мы с Тобиасом расстались… Так, нужно выкидывать эти мысли из головы и настраивать себя на хорошее настроение, потому что сегодня день моего рождения.

В школу я надеваю не то синее платье, которое хотела, а синюю блузку и юбку. Платье вечером надену, вдруг мои планы поменяются? Я улыбаюсь и вижу в зеркале счастливую девушку и румяными щеками и блеском в глазах. Вот такой я нравлюсь себе. Достаю телефон с наушниками из-под подушки, надеваю рюкзак на одно плечо и выхожу из комнаты. Быстренько спускаюсь вниз, обуваю чёрные балетки и выхожу уже из дома. Включив одну из любимых песен Кристины Перри, иду к школе, улыбаясь каждому встречному. Сегодня точно мой день.

Когда я захожу в кабинет биологии, первое, что я слышу – радостные крики поздравлений. Каждый из присутствующих считал свои долгом стиснуть меня в объятиях, шепнуть на ухо заветное «с днём рождения», дёрнуть семнадцать раз за уши и подарить шоколадку с открыткой. Меня поздравили все, кроме одного. Все, кроме Тобиаса. Даже Питер кинул мне сухое поздравление, а Тобиас тихо стоял возле своей парты и смотрел куда угодно, но не на меня. Всё, праздничного настроения будто и не бывало.

В кабинет заходит Джанин, и все рассаживаются по своим местам. Я достаю учебник и тетрадку и сажусь на своё место рядом с Кристиной. Она, похоже, замечает мой резкий перепад в настроении, поворачивается к задней парте и что-то показывает жестами.

– Забей ты на него, – говорит она, поворачиваясь ко мне. – Хочешь, напьёмся сегодня?

– Нет! – слишком громко говорю я, потому что взгляд миссис Мэттьюз теперь обращён ко мне. Я опускаю свою голову и раскрываю учебник по биологии на первой попавшейся странице. Если я не хочу, чтобы меня трогали, то нужно сделать вид, что я занята.

На весь урок нам дают самостоятельную работу, так что можно послушать музыку. Только сделать это надо незаметно для учителя, иначе будет испорчено настроение на целый день. Нужно замаскировать наушник так, чтобы его не было видно. Жаль, что у меня блузка с коротким рукавом, так бы хоть протянула через рукав. На Кристине кофта с длинным рукавом.

– Можешь дать мне свою кофту на урок? – тихо спрашиваю я, пока та отвлекается от учебника.

– Конечно, – она снимает светло-коричневую кофту с себя и протягивает её мне. Я надеваю вещь на себя и аккуратно распутываю наушники. Это не очень-то просто сделать, когда сидишь на второй парте, почти под носом у учителя. Один из наушников я протягиваю через левый рукав и вставляю его в ухо, накрыв рукой, чтобы создавалось ощущение, что я просто поддерживаю голову. Включаю музыку и приступаю к конспектированию нового параграфа.

***

До того момента, когда придут Кристина, Уилл и Зик остаётся всего полтора часа. Я не думаю, что успею за это время и накраситься, и сделать себе причёску. Может, с причёской вообще не заморачиваться? Просто, высушить волосы и красиво уложить их на плечи? Ладно, посмотрю по времени. А пока, вместо того, чтобы пойти душ, я сижу в Интернете и смотрю видео, слушаю музыку и общаюсь в социальных сетях, принимая поздравления. В принципе, этот день неплохо прошёл, мне даже понравился. Итого, за сегодняшний день у меня оказалось двадцать шоколадок и семнадцать открыток. До конца месяца должно хватить. Или хотя бы до конца недели.

Когда время в нижнем правом углу ноутбука напоминает о том, что оно никого не ждёт, я закрываю крышку и отправляюсь в душ. Нужно подготовить себя к этому вечеру. Мама смотрит телевизор, потому что ей не надо готовить праздничный ужин, так как я иду ужинать в кафе. Папа где-то на улице возится с машиной, так что я могу не бояться того, что кто-нибудь может увидеть меня в одном полотенце, когда я буду выходить из ванной комнаты. Скидываю с себя домашнюю одежду и захожу в душевую кабинку, настраивая нужный мне режим.

Горячая вода хорошо успокаивает меня и расслабляет тело, так что я на время теряю отсчёт во времени, нежась под тёплыми струями. Поход в душ занимает у меня около часа, причём моюсь я от силы пятнадцать минут. Остальное же время я провожу за размышлениями о смысле жизни, размышляя о своих поступках или поступках других. Тема сегодняшнего вечера – поведение Тобиаса. Почему он не поздравил меня? Или он хочет таким образом показать, что я для него никто, и, поэтому, даже с праздником поздравлять не станет. Странная у него позиция. Но как сказала Кристина, я должна забыть о нём сегодня и наслаждаться своим праздником, который никто не смеет мне портить, даже этот идиот.

Я наливаю немного шампуня в руку и наношу его на волосы, энергично втирая и пританцовывая только под известную только мне одной мелодию. Смываю шампунь и наношу снова, смывая его через некоторое время. Выключаю душ и скручиваю волосы в жгут, выжимая воду. Затем несколько раз вытираю их полотенцем.

– Беатрис, спустись, пожалуйста, – из гостиной я слышу голос мамы и закрывающуюся входную дверь. Кто-то пришёл. Вот чёрт, у меня с собой ничего нет, даже какого-нибудь халата. Я ведь думала, что смогу незаметно пройти в свою комнату в одном полотенце.

Я обматываю его вокруг тела и выхожу из ванной, хватая косметичку и убирая волосы за спину. Я подхожу к деревянным перилам и смотрю на входную дверь. Там стоит Тобиас и что-то держит в руках за спиной. Уверена, он пришёл не ко мне, потому что я не приглашала его на свой праздник. Я гордо поднимаю голову, но ничего не говорю. И меня даже не смущает тот факт, что я стою перед ним в одном полотенце. Он и в другом обличье меня уже видел, так что это не страшно. Тобиас жадно пожирает меня взглядом и облизывает губы. Я чувствую, как его взгляд скользит по моему лицу, шее, ключицам, груди, бёдрам, спускается вниз… Я незаметно улыбаюсь от того, что смогла вызвать у него такую реакцию.

– Боюсь, тебе придётся уйти, потому что я скоро ухожу, – с притворным сожалением говорю я и хмурю брови, будто мне и в самом деле жаль.

– Я за тобой и приехал, – невозмутимо отвечает Тобиас. – Ты разве не получила мою записку?

Я округляю глаза и вспоминаю, как сегодня после школы Зик передавал мне записку. Я убрала её в карман юбки, так как была занята разговором по телефону, в котором меня поздравляла бабушка. В этот момент мне было абсолютно всё равно на всё и всех, мне лишь бы услышать родной голос. И записку я так и не прочитала, она всё так же лежит в юбке. Чёрт, у меня же непрочитанное сообщение с утра. Я закрываю глаза, вспоминая, что ещё я забыла прочитать или посмотреть. Кроме записки и смс-сообщения вроде бы, ничего.

– Так ты поедешь со мной? – терпеливо спрашивает он.

Я упираюсь ладонями в перила и смотрю на потолок, раздумывая с ответом. Я не могу пойти с Тобиасом, не предупредив Зика, Кристину и Уилла. Но ведь если приехал Тобиас, то вероятно, я могу не ждать эту компанию. Я смотрю на маму и задаю ей немой вопрос, на что она долго смотрит на меня и одними губами шепчет: «Иди».

– Скоро выйду, – говорю я и ухожу в свою комнату.

Первым делом я иду к шкафу и ищу записку в кармане юбки. Не найдя её ни в одном из них, я начинаю шарить по всему шкафу, скидывая все вещи. Оказывается, этот клочок бумаги выпал из кармана и лежал на полу, а я его не заметила. Теперь у меня на полу гора одежды и маленькая записка. От сегодняшнего вечера, возможно, зависит моя судьба, а мне ещё нужно убирать одежду на место. Я снова забываю про записку и начинаю вешать платья, куртки и блузки на вешалки. Ничего, Тобиас подождёт. Будет знать. Уже не спеша я убираю одежду обратно, за это время мои волосы полностью высыхают.

Надену я синее платье, как и хотела. Волосы просто распущу, красиво уложив по плечам. Я сажусь за туалетный столик и приступаю к макияжу. Подвожу глаза настолько тонко, что кажется, будто я и не красилась, хотя визуальное увеличение глаз всё-таки есть. Наношу тушь для ресниц, и мои глаза становятся более выразительными. На губы наношу блеск, на одежду – парфюмерные духи с нежным запахом. Обуваю балетки и выхожу из комнаты.

Тобиас сидит на диване вместе с мамой и смотрит какое-то кино, но встаёт, только увидев меня. Я нарочно не смотрю на его лицо, так как чувствую его проницающий взгляд на себе. Я знала, что ему понравится это платье.

– Долго не задерживайтесь, – говорит мама, укладываясь на диван. Её дочери может грозить опасность, а она фильм выбирает!

– Хорошо, – Тобиас открывает передо мной дверь и пропускает вперёд. Я выхожу из дома, спускаюсь по ступенькам и жду его. Тобиас ведёт меня к машине, галантно открывает дверь пассажирского сидения рядом с собой, но я сажусь на заднее место, чтобы быть подальше от него. Я его ещё не простила, так что близко подпускать не стану.

Закатив глаза, Тобиас садится на своё место, заводит двигатель, и машина трогается с места. Я откидываюсь на удобный подголовник и закрываю глаза, выкинув все мысли из головы. Мне всё равно, куда он меня везёт и зачем. Тянусь к карману платья, но потом вспоминаю, что их здесь не было и никогда не будет. Телефон дома, наушники там же, так что придётся наслаждаться тишиной. Приоткрываю глаза и смотрю на зеркало заднего вида, где Тобиас кидает встревоженные взгляды на меня. Игнорируя его, я отворачиваюсь к окну и начинаю наблюдать за проносящимся мимо меня пейзажем.

========== Глава 30 ==========

Тобиас везёт меня к озеру Мичиган, только я не понимаю, зачем. По-моему, мы сейчас едем по Восток Гранд авеню, раз у меня за окном лишь чернота, которая сливается с тёмным небом. Возле берегов озера стоят корабли, и я понимаю, что Тобиас привёз меня на Нэви Пиер – километровый пирс на берегу озера. Здесь находятся десятки магазинов, аттракционов, выставочных площадок и мест для отдыха. Ещё здесь проходит множество бесплатных концертов, парадов и специализированных мероприятий. Кристина часто звала меня сюда, но я почему-то отказывалась, выжидая подходящий момент. Может, он уже настал?

Машина останавливается возле семейного павильона Нэви Пиера. Тобиас глушит двигатель и выходит из машины, направляется к моей двери. Но я выбираюсь из автомобиля без его помощи. Он закрывает машину и молча ведёт меня за собой. Здесь гуляет тёплый, но довольно сильный ветер, и когда он проходит по моей спине, я невольно вздрагиваю и складываю руки на груди, чтобы попытаться согреться.

– Тебе холодно? – тихо спрашивает Тобиас.

– Нет, всё хорошо, – сухо отвечаю я. Я не готова к тому, чтобы разговаривать с ним так, как говорила раньше. Мы изменились, моё отношение к нему изменилось.

– Давай, куртку дам? – предлагает он и снимает свою куртку, протягивая мне. Мне нравится его забота обо мне, но мне не нравится то, что он из кожи вон лезет, чтобы угодить мне. А может, это только мне так кажется, и он на самом деле проявляет заботу.

– Я же сказала, всё нормально, – довольно резко говорю я и ухожу вперёд, смерив Тобиаса злобным взглядом.

Дальше я иду одна, пока не замечаю перед собой гигантское колесо обозрения, спицы которого горят яркими огнями. Я останавливаюсь, рассматривая его, и одновременно жду Тобиаса. Как никак, а мы приехали сюда вместе, значит, и ходить будем вместе. Пока я рассматриваю пирс, я прислушиваюсь к большим динамикам, из которых слышно музыку. У песни такой знакомый мотив, но я не могу вспомнить её.

«Чего же ты ждёшь? Люби меня так, как можешь любить только ты» – внутри меня всё трепещет только от того, что одна из моих любимых песен играет здесь, и это неудивительно: данный саундтрек имеет высокие позиции в музыкальных чартах уже которую неделю подряд. Я закрываю глаза и разворачиваюсь к Тобиасу, чтобы снова спеть ему эту песню. Просто так, ни на что не намекая.

Я жду, пока пройдёт последняя вставка и готовлюсь петь. Тёплый ветер играет с моими волосами и кидает их в разные стороны. Тобиас хватает меня за руку и тащит за собой. Я нехотя открываю глаза и следую за ним.

– Дай припев послушать! – обиженно кричу я, перекрикивая музыку, которая становится громче с каждым шагом, когда мы приближаемся к колесу.

– Слушай, кто тебе не даёт?

– Ты, – говорю я и замолкаю, ожидая припева. И когда я слышу заветное «чего же ты ждёшь?», я понимаю, что сейчас будет моё время. – Люби меня так, как можешь любить только ты, – во весь голос кричу я, не думая о том, насколько ужасно звучит мой голос со стороны. Я совсем забыла о том, что именно эту песню я пела, когда мы с Тобиасом серьёзно поссорились после Нью-Йорка. Только сегодня уже не будет медленного танца и примирения.

Мы поднимаемся по металлической лестнице и проходим ещё немного, прежде чем оказываемся у самого колеса. Тобиас куда-то отходит, а я остаюсь одна. Я вспоминаю о том, что давно хотела побывать здесь, именно на колесе. Застрять на полчаса на самой вершине, наслаждаясь ночным Чикаго. Если с вершины той пятиэтажки был красивый вид, то отсюда он будет ещё красивей, я уверена в этом. Когда колесо останавливается, и из кабинок начинают выходить люди, подходит контролёр и встаёт рядом с посадочной площадкой, ожидая пассажиров. Я оглядываю парк в поисках Тобиаса, но он подходит ко мне сзади и кладёт руки на мои плечи.

– Нас уже ждут, – слегка улыбается он. Он выходит вперёд и кивает мне, чтобы я шла за ним. Затем отдаёт два билета мужчине, который пропускает нас к кабинкам. Все они довольно большие, выкрашены в красный цвет. Я иду к той, которая ближе к земле и взглядом спрашиваю у Тобиаса, можно ли сесть в неё. Парень утвердительно кивает, и я захожу внутрь, присаживаясь на сидение.

Через минуту приходит Тобиас, он садится напротив меня. Вскоре приходит контролёр и прочно закрывает дверцы кабинки. Когда он уходит, я кладу на неё руку, а на руку – голову, высунув её на улицу. Вдыхаю свежий воздух, который несёт с собой тёплый ветер. Попкорн, сладкая вата, морской воздух. Я слышу скрип и сразу открываю глаза. Колесо начинает подниматься. По-моему, полный оборот оно делает за семь с половиной минут, значит, на вершину мы поднимемся за три минуты и пятнадцать секунд. Мне повезло, что я села так, чтобы видеть весь город. Чем выше мы поднимаемся, тем больше я убеждаюсь в том, что Чикаго – один из самых красивых городов, в которых я была. Вершины небоскрёбов горят яркими огоньками, по сети дорог ездят машины, создавая красивую горящую линию. От всего этого меня отвлекает песня из динамиков.

Christina Perri – Miles

Насчёт того, как оказалась эта песня здесь, у меня есть два варианта: либо это обычная случайность, либо это не случайность, и кто-то попросил поставить эту песню специально для меня. И этот кто-то сейчас сидит напротив меня и смотрит на меня. Только вот откуда он узнал об этой песне, ведь никто о ней не знает, кроме меня и… Кристина! Но с ней я разберусь завтра, а сейчас я хочу послушать любимую песню, находясь на вершине колеса обозрения. Почему-то оно стоит слишком долго на одном месте.

– Почему мы застряли наверху? – спрашиваю я, отрываясь от ночного пейзажа. Тобиасу трудно отвечать, он заметно нервничает, хоть и пытается скрыть это. У него пробуждается страх высоты. Я не знаю, как ему можно помочь. Если раньше я просто обнимала его, то сейчас просто-напросто я не могу себе этого позволить, потому что мы не вместе, и я не знаю, могу ли я прикасаться к нему. Вместо объятий я просто сжимаю его горячую руку.

– Потому что я так попросил, – с трудом отвечает он и обращает свой взгляд на пол.

– Можно я буду петь?

– Конечно.

Я отпускаю его руку и наполовину высовываюсь из окна кабинки, набирая побольше воздуха в лёгкие. Эта песня – одна из моих самых любимых, с красивым мотивом и прекрасной текстом. Именно её я слушала сегодня по дороге в школу и именно её недавно показывала Кристине. Но я её не виню за то, что она рассказала о ней Тобиасу: почему бы не послушать эту песню снова, тем более, в такой замечательный вечер? Я закрываю глаза и двигаю головой в такт песне, ожидая припева. Мне нужна поддержка.

Поцелуй меня в плечо,

Скажи, что это не конец.

Я всегда обещала возвращаться к тебе домой.

Напомни мне, что я стала старше, чтобы быть храброй, умной, красивой и более дерзкой.

И не отказывайся от того, что мы пытаемся сделать.

Не считай мили,

Считай фразы «Я люблю тебя»

На последних словах я выдыхаю, улыбаясь темноте. Краем глаза замечаю, что Тобиас наблюдает за мной с любопытством и неким восхищением. Когда начинается второй куплет, я одними губами пою, давая отдых горлу. У меня впереди три припева и вставка, напряжённый график. Да и фанаты внизу и в кабинке ждут. Мда, из меня певица, как из Зика балерина.

– Трис, – Тобиас хватает меня за талию, чем немного пугает. Я сажусь обратно на своё сидение и жду, что же он будет делать. Он протягивает раскрытую ладонь с маленькой коробочкой голубого цвета и перевязанную белой лентой. – С Днём рождения.

Я не знаю, как мне нужно реагировать. Мы расстались, и поэтому принимать подарки с его стороны было бы как-то неправильно. Но поддаваясь чувствам, я забираю коробочку у него из рук и снимаю плотную крышечку. Внутри на белоснежной подушечке красуется серебряный кулон в виде бантика. Я сразу понимаю, что это украшение от Тиффани и возвращаю Тобиасу подарок, закрыв его крышечкой. Я не могу его принять. Мне от одного кольца достаточно воспоминаний, а теперь ещё и от кулона будут. Спасибо, но ещё больше мочить подушку слезами я не хочу.

– Почему? – тихо, почти шёпотом спрашивает Тобиас, и я слышу в его голосе обиду и разочарование.

– Прости, но я не могу принять твой подарок. Мы с тобой не вместе, я даже не знаю, друзья мы, или нет. А знакомым таких подарков не дарят.

– Ну, это не я согласился расстаться.

– Но не я это предложила.

– Зато я не целовался с Питером. И не я пил с Рут.

Во мне начинает закипать злость, и у меня вылетают все слова из головы; я не знаю, что ему ответить. Он нарочно бьёт по больному, чтобы заставить чувствовать себя виноватой. Но в нашем разрыве виноваты оба, и поэтому вина лежит не только на моих плечах, но и на его. И здесь снова просыпается моя гордость, которой я приказала спать, несмотря ни на что.

– Ну, во-первых, не я с ним целовалась, а он со мной, – как можно спокойней говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал бесстрастно, будто мне ничего не стоит говорить это. – Во-вторых, я тебе уже говорила, что чётко слышала твой голос. И это ты мне не поверил, а не я тебе. А в-третьих, тебя не должно волновать то, с кем я пью и с кем разговариваю. Тебя не должна волновать моя жизнь, Четыре, у тебя есть своя жизнь. Поэтому перестань за мной следить.

– Ну, я сделал всё, что мог, – выдыхает Тобиас. – Ты сама не хочешь мириться. Потому что если хотела бы – то сейчас ты бы не выпендривалась. И поэтому в следующий раз, когда ты придёшь плакать к Зику, помни, что в сегодняшней ситуации виновата ты, как и в тот вечер.

– То есть, я виновата в том, что ты предложил расстаться?

Тобиас ничего не отвечает, а лишь куда-то смотрит, но точно не на меня. Что он имел в виду под тем, что я не хочу мириться? Что я разлюбила его, забыла, что чувствовала за несколько дней? Если бы это было так, то я бы не плакала по ночам, не связывала каждую песню с ним, не носила бы его кольцо, в конце концов. Но я делаю всё наоборот. Я ношу его кольцо, показывая, что оно для меня много значит, как и тот, кто его подарил.

Я перевожу свой взгляд с огоньков одного из небоскрёбов на руку Тобиаса, чтобы посмотреть, носит ли он мои часы. В темноте это плохо видно, но когда он поднимает руку и чешет свой затылок, я успеваю убедиться в том, что он носит мои часы. Значит, они для него тоже много значат. И я для него много значу. Мысленно улыбаюсь от этой мысли.

Когда я понимаю, что наша кабинка спустилась вниз, проходит много времени. Я настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила того, как Тобиас вышел из кабинки. Выхожу после него и иду в противоположном от него направлении. Мы только что разругались в пух и прах, поэтому я не уверена, что он хочет ехать со мной в одной машине, я не знаю, хочу ли я с ним ехать. Быстро выхожу на Восток Гранд авеню и сворачиваю на Север Стритер Драйв. Пока я иду, я думаю, взять ли мне такси, или же пройтись пешком. До моего дома отсюда где-то полчаса ходьбы, может быть, больше. Если бы у меня с собой был телефон с наушниками, то я, скорее всего, выбрала бы ходьбу. Но так как у меня с собой ничего нет, то придётся взять такси, на которое у меня нет денег. Когда я подхожу к Детскому музею, рядом со мной останавливается автомобиль чёрного цвета. Открывается водительское окно.

– Трис, садись, – громко говорит Тобиас. – Я тебя сюда привёз, я и отвезу домой.

Ну уж нет. Сама доберусь до своего дома без его помощи. И так уже помог, испортив День рождения. Ещё один «прекрасный» подарок, которому я до слёз рада.

– Спасибо, я сама дойду.

– Только не заблудись, ты ведь этой дорогой ни разу не ходила.

– Без тебя разберусь!

Тобиас глушит двигатель, выходит из машины и подходит ко мне. Я открываю рот, чтобы сказать ему, что прекрасно обойдусь без него, но он наклоняется, обеими руками берёт меня за бёдра и поднимает. В следующее мгновение я уже лежу животом на его плече.