Текст книги "Спор на любовь (СИ)"

Автор книги: Nastya Hutcherson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Той боли, которая была в первый раз, уже нет, на её место приходит другое, ранее неизвестное мне чувство. Тобиас двигается медленно, слишком медленно. Волосы прилипают к моей спине и щекам, но я не обращаю на них внимания, так как мне нужна опора, которую я могу найти только у Тобиаса.

– Тобиас, – хриплю я, хватаясь за его шею. – Быстрей.

Руками он крепко хватается за внешнюю сторону моих бёдер и приближает к себе. Я развожу бёдра всё шире, сливаясь с ним в одном ритме, и обвиваю его ногами. Всё это время Тобиас целует мою шею, под ухом, доставляя много удовольствия. Даже в Нью-Йорке мне не было так хорошо, как здесь. От прикосновения его губ я медленно схожу с ума, рядом с ним я забываю обо всём; я растворяюсь в нём.

Толчки Тобиаса становятся более грубыми и хозяйскими, а я перестаю сдерживать стоны, которые заполняют всю комнату. Он на мгновение замирает и целует меня под ухом. Миллионы мурашек пробегают по моей спине, и я ещё ближе прижимаюсь к Тобиасу.

До боли приятное чувство образуется внутри живота и заполняет собой всё моё тело, которое так и жаждет того самого момента. С каждым его толчком это чувство становится всё ярче и приятней, и на пике удовольствия я выкрикиваю его имя, которое заполонило собой всё. Моя спина выгнута в настолько неестественной позе, что я сама удивляюсь этому.

Тобиас через некоторое время медленно выходит из меня, и я сразу чувствую пустоту внутри себя. Мне нужно ещё. Я обвиваю руки вокруг его шеи и лицом утыкаюсь в его горячую грудь. Тобиас падает на кровать, увлекая меня за собой. Я так и лежу на нём, не разъединяя рук. Я не хочу его отпускать, ни на секунду. Хочу вечно быть рядом с ним. Тобиас накрывает нас одеялом, и я решаюсь первая заговорить.

– Спасибо за такой шикарный раз, – на выходе говорю я. Он кладёт одну руку на мою спину, пальцами достаёт до живота. Мышцы сжимаются в узел от одного его прикосновения. – Тобиас, я люблю тебя.

– Скажи это ещё раз.

Я поднимаю на него свои глаза и в темноте вижу, как внимательно он за мной наблюдает.

– Я люблю тебя, Тобиас Итон.

Он улыбается, а потом берёт меня за подбородок и поднимает голову, чтобы я на него смотрела. Он легко и нежно меня целует, ласково поглаживает по плечу, убирая волосы.

– Я тоже люблю тебя, Беатрис Приор.

Я кладу ладони на его щёки и сама целую его. Нежно, легко, почти невесомо. Тобиас обеими руками обхватывает мою талию и притягивает ближе к себе. Мои губы вновь целуют его кадык, затем касаются ямочки под горлом. Я кладу свою голову на его плечо, вдыхая его запах. Пот, горький аромат одеколона и запах самого Тобиаса. Не знаю, почему, но он ассоциируется у меня с безопасностью. Будто мне ничего не угрожает, пока я с ним.

Полной грудью я делаю вдох и кладу ладонь на плечо Тобиаса, пальцами проводя по языкам татуировки. Мои веки тяжелеют, и я закрываю глаза, проваливаясь в сон. Всё, что мне сейчас нужно для хорошего сна – это Тобиас, и ничего больше.

========== Глава 33 ==========

Кто-то стягивает с меня одеяло – вот первая мысль, с которой я просыпаюсь этим утром. Я открываю глаза и вижу перед собой своё платье, которое лежит на полу, а также смокинг Тобиаса, который лежит рядом с платьем. Улыбка сразу появляется на моём лице, когда я вспоминаю все события этой ночи. Мы помирились, теперь уже точно. И ещё он назвал меня моим полным именем, он назвал меня Беатрис. Я не привыкла, чтобы меня так кто-то называл кроме моей семьи, но из его уст это звучало довольно мило и приятно.

Я натягиваю одеяло на себя, чтобы оно прикрывало грудь, и на одной руке поднимаюсь над кроватью, чтобы посмотреть, спит ли Тобиас. Он лежит на самом краю и укрыт по пояс, потому что всё одеяло забрала я. Мне сразу же становится стыдно за себя, и я пододвигаюсь к парню, укрывая его одеялом. Он лежит спиной ко мне, поэтому сейчас я могу рассмотреть его татуировку. Мои глаза скользят от одного знака к другому, от поясницы поднимаются вверх, к шее, где татуировка заканчивается плавными линиями. Я хочу дотронуться до него, но я не хочу, чтобы он просыпался. Его дыхание ровное и спокойное, поэтому я думаю о том, чтобы сходить в ванную и привести себя в порядок. По-моему, помимо телефона, в моём клатче лежит ещё подводка для глаз и тушь для ресниц. Отлично, как раз и накрашусь.

Я сажусь на кровать, всё так же придерживая одеяло руками. Оглядываю комнату в поисках чего-нибудь, что может закрыть мою наготу. На стуле висит тёмно-синее полотенце. Вот и отлично, оберну его вокруг себя и выйду. Я тихо встаю с кровати, стараясь не разбудить Тобиаса, и на носочках иду за полотенцем. Обматываю его вокруг своего тела и выхожу из комнаты, аккуратно открыв дверь.

По дороге в ванную захватываю с собой тушь и подводку из гостиной, и только после этого продолжаю свой путь. Посмотрев на себя в зеркало, я решила, что неплохо было бы принять душ и вымыть голову. Надеюсь, Тобиас не будет меня за это ругать, потому что не узнает, так как он спит. Идеальное преступление.

Когда я дохожу до мытья головы, то я тупо стою под тёплыми струями воды, решая, что делать. Своего шампуня у меня нет, а брать чей-то мне не удобно. Я оглядываюсь, будто кто-то может войти, и выдавливаю на руку шампунь из первого попавшегося флакона. Скажу потом об этом Тобиасу, а то неловко получается.

Вымывшись и вытерев волосы полотенцем, я снова в него заматываюсь и встаю перед зеркалом, чтобы накраситься. Это недолго, потому что нужно всего лишь нарисовать тонкие стрелки, а потом накрасить ресницы. Пока я делаю это, я время от времени кидаю взгляд на кулон, красующийся на моей шее. Я долгое время не решалась его надеть, потому что он напоминал мне о Дне рождения, о том близком счастье, которое я сама же и упустила. Свадьба Джеймса – первое мероприятие, куда я надела этот кулон. Он прекрасно подходил к кольцу и браслету, которые я подбирала специально к клатчу.

Когда я заканчиваю с макияжем, тихо выхожу из ванной и иду обратно в комнату Тобиаса. Он перевернулся на другой бок, положив руку под голову. Улыбаясь, я снимаю с себя мокрое полотенце и вешаю его обратно на спинку стула, чтобы никто ничего не заподозрил. Убирая влажные волосы с плеч, я аккуратно ложусь на кровать, рядом с ним, и накрываю себя по грудь одеялом.

Во сне Тобиас не хмурится, и я сполна могу насладиться его красотой. Именно сейчас он выглядит на свой юный возраст, на свои восемнадцать лет, которые наступят через несколько дней. Тобиас часто хмурит свои густые брови, чем накидывает на себя ещё пять-десять лет сверху. Я люблю разглаживать складку между его бровями, потому что потом он улыбается. Я люблю тонуть в его синих глазах, настолько прекрасных, что нигде таких я ещё не видела. Я люблю его до очарования высокие скулы, его пухлые губы, которые так приятно целовать. Я люблю его всего.

Я настолько засматриваюсь на него, что не замечаю, как его рука ложится на мою талию. Я улыбаюсь и жду, когда он откроет глаза. Но он этого не делает. Тобиас лишь глубоко вздыхает и продолжает спать. Я кладу ладонь на подушку рядом с ним и медленно провожу пальцами по щеке. От моего прикосновения он вздрагивает и хмурит брови, а затем его лицо снова становится спокойным. Я не хочу его будить, но в то же время, хочу, чтобы он проснулся. Я закрываю глаза, чтобы вздремнуть, но через несколько секунд слышу тихий голос.

– Доброе утро, – Тобиас легко улыбается, целуя мои пальцы.

– С тобой оно по-настоящему доброе.

Тобиас ловко подхватывает меня за талию, и в следующее мгновение он усаживает меня на свои бёдра. Мои ноги лежат по обе стороны его ног, и только сейчас я вспоминаю, что я обнажена. Но одеяло почему-то от груди не убираю. Я кладу руки на живот Тобиаса и медленно поднимаю их вверх. Одеяло разматывается, и теперь Тобиасу видно мою грудь. Я смотрю на его лицо: его взгляд скользит по моему телу, а потом вновь возвращается к лицу. Тем временем я отвожу свой взгляд и кладу ладони на его плечи, сжимая их пальцами.

– Ты уже накраситься успела? – мягко спрашивает он, но в его голосе слышится раздражение. – Зачем, Трис? Ты и так красивая.

Я отворачиваюсь от него и смотрю на стену, как бы отрицая то, что он сказал. Кроме Тобиаса мне никто не делал комплиментов, я к ним не привыкла, и поэтому инстинктивно не хочу верить в его слова.

– Посмотри на меня, – шепчет Тобиас. Я закрываю глаза, но не поворачиваю своей головы. Его голос становится жёстче. – Посмотри на меня.

Он злится, хотя старается этого не показывать. Чтобы избежать ссоры, я всё-таки поворачиваю голову, но сразу опускаю её и смотрю на его грудь, вместо того, чтобы смотреть ему в глаза. В данный момент я боюсь его и не знаю, почему. Тобиас касается моего подбородка и поднимает мою голову, чтобы я смотрела прямо ему в глаза. Моё волнение нарастает.

– Для меня ты самая красивая, – он улыбается, и я вижу, как теплеет его взгляд. – А на остальных я плевать хотел.

Я наклоняюсь к нему и нежно целую, обнимая его за шею. Тобиас стягивает одеяло с моей спины и рукой гладит её, создавая миллионы мурашек. Я выгибаю спину навстречу его прикосновениям, но он убирает руку и с моей спины, и с моего плеча, а потом и вовсе от меня отстраняется.

– Дай мне свои руки, – говорит он, выставив свои ладони внутренней стороной. Я убираю руки с его шеи и кладу свои ладони на его, переплетая наши пальцы. Я смотрю на наши руки: на мою, маленькую и бледную, и на его, большую и сильную.

Тобиас крепко сжимает мою ладонь и резким движением переворачивает меня на спину. Он вдавливает мои руки в кровать и наклоняется к шее, а потом целует под ухом. Он ещё сильнее вдавливает меня в кровать, не разъединяя рук, а потом медленно в меня входит.

– Ты самая красивая, – шепчет он мне на ухо и делает слабый толчок, вызывая у меня бесконечно много удовольствия. От блаженства я закрываю глаза и пьяно улыбаюсь, наслаждаясь нашим моментом.

Тобиас двигается медленно, будто растягивает этот момент. Я не хочу, чтобы всё было слишком быстро. Мы словно восполняем те моменты, когда мы не были вместе. И каждый толчок внутри меня, каждый поцелуй Тобиаса заглаживает шрамы на моём сердце и возвращает веру в любовь.

Он отпускает мои руки и обнимает за спину, поднимая меня. Я крепко держусь за его плечи, мои ногти впиваются в его кожу. Наши тела сливаются воедино, и кажется, что кроме нас никого больше нет. На самой крайней точке удовольствия я выгибаю спину и прижимаюсь к груди Тобиаса, задрав голову. Он наклоняет её и по-собственнически целует в губы. Я прижимаю его к себе, пальцами зарываясь в его волосы. Тобиас с напором меня целует, а потом валит на кровать и нависает надо мной. Как только он выходит из меня, и у меня снова появляется чувство пустоты внутри. Не в том смысле, что я хочу ещё раз повторить, а в том, что с Тобиасом мне намного лучше. Что он творит со мной?

Тобиас ложится на спину рядом со мной, а я натягиваю на себя одеяло. Мы лежим в тишине, которую нарушаю я, когда шёпотом пою припев песни, которая не выходит у меня из головы со вчерашнего утра. Я пою уже её в третий раз при Тобиасе, и каждый раз он смотрит на меня. Но я пою не потому, что хочу что-то сказать ему этой песней, а потому, что она прилипла ко мне.

– У тебя красивый голос, – внезапно говорит он, заставляя меня перевести взгляд с потолка на него. Он хочет сказать, что я хорошо пою? Может, это и так, потому что пела я шёпотом, а не в голос. – И не отрицай, мне лучше видно.

Я улыбаюсь Тобиасу и беру его руку в свою, переплетая пальцы. Он всё так же остался таким же милым и великолепным парнем, которого я люблю. Он остаётся Тобиасом, он остаётся моим. Я ненадолго закрываю глаза, прокручивая в голове вчерашний день. Свадьба Джеймса, мой танец с Тобиасом, моя фотосессия с Республиканцами, наша с Тобиасом поездка в его машине, встреча с Зиком. Интересно, удался ли его трюк, который он хотел провернуть с Питером? Сказал ли Кристине об этом? Поверил ли ему Питер, ведь он знает, что Зик может просто пошутить, чтобы разозлить его. Во всяком случае, Питер сам убедится в правдивости слов Зика уже совсем скоро, то есть завтра.

Когда я открываю глаза, то Тобиаса на кровати уже нет. Я сажусь на неё, придерживая одеяло. Тобиас надевает свободные штаны и берёт полотенце со стула. Пощупав его, в недоумении на меня смотрит, а я молчу.

– Я надеюсь, ты не против, что я сходила в душ? – осторожно спрашиваю я, поднимая брови.

– А я-то думаю, почему ты моим шампунем пахнешь, – он отводит взгляд и хмурит брови.

Я округляю глаза: вроде бы, я хотела взять женский шампунь. Но похоже, я взяла мужской шампунь. Шампунь Тобиаса. Мне кажется, что это даже хорошо, что я взяла его флакон, а не флакон Джеймса или Маркуса. Это выглядело бы как-то неудобно.

– Дай мне что-нибудь надеть, – говорю я, когда Тобиас подходит к двери. Он снова хмурит брови и вопросительно смотрит на меня. – Или ты хочешь, чтобы я голая ходила по твоему дому?

– А почему нет? – серьёзно отвечает вопросом на мой вопрос, хотя по голосу я определяю, что ему хочется засмеяться.

– Дай мне что-нибудь! – приказываю я, еле сдерживая смех. Перспектива ходить обнажённой меня не устраивает, а одного желания Тобиаса мало.

Он закатывает глаза и подходит к большому деревянному комоду. Открывает второй ящик и начинает что-то искать там. Я пристально смотрю на его спину и чего-то жду. Не нагло ли просить у него одежду? Ну, во-первых, ходить дома в вечернем платье я не хочу, а во-вторых, ходить голой тоже. А другого выхода, кроме как попросить одежду у Тобиаса, я не вижу. Он вскоре поворачивается и протягивает мне чёрный свитер.

– Свитер в мае? Ты издеваешься?

– Сама как думаешь? – c большой ухмылкой на лице он убирает свитер обратно в ящик комода и потом достаёт оттуда аккуратно сложенную футболку белого цвета. Я забираю её у него из рук и надеваю, вставая с кровати. Футболка прикрывает мои бёдра, причём намного. По-хорошему, здесь две меня влезет.

Я откидываю одеяло и встаю на пол, а потом иду к окну, чтобы распахнуть шторы и пустить солнечный свет. Хватит нам уже темноты. Я подхожу к Тобиасу и вместо того, чтобы заговорить, я опускаю взгляд в пол и начинаю рассматривать свои ступни. Я боюсь просить у него такое. Но учитывая то, что это из-за него у меня проблема такого характера, я просто должна это сделать.

– Дай мне… ещё что-нибудь, – тихо говорю я и поднимаю на него свой взгляд. Тобиас внимательно смотрит на меня, на его лице играет улыбка. Приятно видеть его таким и знать, что именно я – причина его улыбки.

– То есть, футболки тебе мало?

– Нет, но из-за тебя у меня больше нет одной красивой вещицы…

Тобиас хмурит свои брови и отворачивает голову, его лицо становится вмиг напряжённым. Вероятно, он вспоминает, что именно он мне должен. Мне даже не жалко этого кружевного белья, просто я не могу ходить в одной футболке. Мне нужны шорты или штаны, в них будет комфортней. Вскоре Тобиас обратно поворачивается к комоду и снова что-то ищет, роясь в вещах.

– Вот, держи, – он протягивает мне серые боксеры.

Он даёт мне свою одежду? Немного странно задавать такой вопрос, когда его футболка на мне. Ладно, я ещё понимаю футболку или рубашку, но не нижнее же бельё. Мне стыдно брать это, потому что… Да я даже сама не знаю, почему. Я то и дело перевожу взгляд с его протянутой руки на лицо. Тобиас вопросительно и пристально на меня смотрит, что я просто не выдерживаю этого и забираю боксеры.

У меня такое чувство, будто я надела шорты на голое тело. Боксеры Тобиаса великоваты на меня, но спадать не будут. Я натягиваю их на бёдра, широкая резинка плотно впивается в мою кожу. Опускаю футболку и приглаживаю её, как платье; всё это время Тобиас неотрывно наблюдает за мной с лёгкой улыбкой на лице. Через некоторое время он накидывает полотенце на плечо и идёт к двери.

– Я в душ, – громко говорит он, на секунду повернув голову ко мне.

– Тогда я завтрак приготовлю, – я пожимаю плечами, потому что делать мне всё равно нечего, да и я хочу есть.

– Трис, я закажу пиццу. И дело не в том, что мне не нравится твоя еда, а в том, что ты у меня дома, и мы будем есть то, что захочу я. А я хочу пиццу.

– А мне тогда что делать?

– Телевизор посмотри.

Он уходит и оставляет меня одну. Я не могу сидеть без дела, и поэтому решаю заправить кровать. Аккуратно укладываю одеяло, чтобы не было никаких складок, а потом укладываю покрывало. На уже заправленную кровать я кладу своё платье и смокинг Тобиаса, которые подобрала с пола. Если их ещё раз прогладить, то можно и в люди выходить, потому что за ночь вещи помялись.

Открыв окно на проветривание, я выхожу в гостиную, чтобы приступить к просмотру телевизора. Со стеклянного журнального столика беру пульт и включаю плазменный телевизор. На экране появляется изображение вместе со звуком. Я поудобнее устраиваюсь на диван и смотрю, что же сейчас идёт. Боевик с перестрелками. Переключаю. Какая-то сопливая мелодрама. Переключаю. Какой-то музыкальный клип или живое выступление. Посмотрю, чьё оно, и только потом решу, переключать или нет. Поёт какая-то Пикси Лотт, о которой я слышала пару раз, но вот песню она поёт хорошую. Решаю оставить до следующей песни, а там уже видно будет. Прикрываю глаза и начинаю двигать головой в такт песне.

Звонок в дверь заставляет меня резко открыть глаза и прикрутить звук на телевизоре. Я встаю с дивана и иду ко входной двери, размышляя, кто это может быть. Пусть будет кто угодно, но только не наши родители. Если они увидят меня в таком виде, то точно будут знать о том, что было между мной и Тобиасом, а этого им знать необязательно. У меня даже от родителей есть секреты, которые я никому не скажу.

– Ваша пицца, – передо мной стоит невысокий парень в красной футболке и красной кепке, с большой коробкой в руках. Он осматривает меня и задерживает свой взгляд на моих ногах. Я прочищаю горло, прежде чем взгляд курьера перемещается на моё лицо. Он сразу же смущается и отводит взгляд куда-то в сторону.

– Трис, кто там? – из стороны ванной комнаты я слышу Тобиаса.

– Курьер принёс пиццу, – громко говорю я, откинувшись назад.

Тобиас скоро подходит и встаёт сзади меня. Он протягивает парню пятнадцать долларов. Курьер снова кидает взгляд на мои ноги, однако сейчас уже Тобиас как бы случайно прочищает горло. Бедный парень снова смущается, и его щёки заливаются густой краснотой.

– Спасибо, – Тобиас забирает коробку из рук парня и пропускает меня, а потом закрывает дверь. – Мне не понравилось, как он на тебя смотрел.

– Мне тоже, – я сажусь обратно на диван и откидываюсь на спинку. Тобиас ставит коробку с пиццей на журнальный столик и откидывает крышку. Я наклоняюсь к столику и беру один ломтик пиццы. Давно я её не ела, потому что сейчас испытываю большое удовольствие. Колбаса, сыр, грибы, кетчуп с майонезом… Обожаю просто.

По телевизору крутят какую-то песню, но мне лень её переключать, потому что мои руки заняты; Тобиас тоже ест. После двух ломтиков я чувствую себя сытой и встаю с дивана, чтобы пойти вымыть руки. Тобиас перехватывает мою руку и из ниоткуда достаёт пачку влажных салфеток. Я сажусь обратно на диван, извлекаю пару штук из пачки и вытираю ими руки и рот. Потом я просто наблюдаю за Тобиасом. Боковым зрением он видит меня, но сдерживает свою улыбку. Его скулы дёргаются каждый раз, когда он жуёт. Чёрт, его скулы прекрасны. Я хоть вечность буду наблюдать за ним.

– Не смотри на меня, а то я смущаюсь, – в шутку бубнит он, обратив свой взгляд на телевизор. Я закатываю глаза и отворачиваюсь от него, уставившись на входную дверь.

Когда он доедает и накрывает пиццу картонной крышкой, я ложусь на диван, положив руку под голову. Тобиас ложится сзади меня и кладёт свою голову на мой бок. Моя рука сразу же тянется к его голове, пальцы начинают исследовать его затылок. Другой рукой я переключаю каналы в поисках чего-нибудь интересного.

– А можно я себе оставлю твою одежду? – спрашиваю я, повернув к нему голову. Мне слишком нравится то, как я выгляжу в его футболке и боксерах, поэтому просто так их не отдам. – Я в ней засыпать буду.

– Конечно, – на его лице появляется тень от улыбки.

Я счастливо улыбаюсь и ближе прижимаю его голову к себе. У меня будет одежда Тобиаса, в которой я буду спать. Можно считать, что я буду засыпать вместе с ним, просто надев его футболку, которая для меня как платье. Только я не знаю, как я объясню маме то, откуда взялась эта одежда. Ладно, с футболкой ещё можно будет как-то выкрутиться, но с боксерами… Мама сразу поймёт, что к чему, и снова запретит нам общаться, потому что «мы плохо друг на друга влияем». Придумаю что-нибудь, время ещё есть.

– А когда мы поедем в ресторан? – спрашиваю я, переключив телевизор на Эм-Ти-Ви.

– Какой ресторан? – он опускает брови и вопросительно смотрит на меня, а потом, видимо вспомнив то, что вчера говорила ему Эвелин, снова приводит свои брови в нормальное состояние. – Я не думаю, что Джеймс с Маргарет проснулись, а без них ничего не начнётся. А мы поедем где-то через пару часов. А теперь дай мне пульт.

Я передаю ему то, что он хочет, и Тобиас энергично начинает щёлкать пальцем по одной-единственной кнопке, переключая каналы. Пролистав около сотни, он останавливается на канале «The CW», где сейчас идёт какой-то сериал. Внимательно приглядевшись к главным героям, я понимаю, что здесь идёт «Сверхъестественное». Как-то я сказала Рут, что Дин Винчестер – мой парень. Я не знаю, поверила ли она в это, но меня больше интересует то, как на это отреагировал Тобиас. Я смотрю на него, но вопрос так и не задаю, так как не хочу его беспокоить. Я кладу ладонь под голову, а другой рукой всё так же поглаживаю Тобиаса по голове. И это успокаивает меня, и я просто наслаждаюсь не только сериалом, но и близостью парня. Впервые за последнее время я чувствую себя по-настоящему счастливой.

========== Глава 34 ==========

One Direction – Night Changes

Сломя голову, я бегу по мосту Николс-Бриджвей на встречу с Тобиасом. Мне нельзя опаздывать, потому что я сама назначила ему свидание в Миллениум-парке. Сегодня его день рождения, и я не хочу заставлять его ждать. Также сегодня был второй экзамен, по математике. Но меня больше волновало не то, сдам я его или нет, а то, что можно подарить Тобиасу. Я перебрала все возможные варианты, но так ничего и не выбрала. Наручные часы у него есть, а что ещё ему подарить я просто не знаю. Когда я спрашивала у Тобиаса о том, что он хочет в подарок, он в шутку ответил, что хотел бы огромный торт, из которого вылезла бы я. Конечно же, я сказала, что об этом он может не мечтать.

На несколько секунд я останавливаюсь и подхожу к перилам моста, чтобы посмотреть, где Тобиас. Мы договорились встретиться у открытой сцены. Я замечаю его у самого газона. Тобиас стоит ко мне спиной, и я не знаю, куда именно он смотрит. Я прижимаю картонный пакет к своей груди и начинаю бежать ещё быстрее. Это кажется лёгким, учитывая то, что мост идёт вниз по наклонной. Да и я в кроссовках, что делает бег комфортным. Сегодня я надела платье белого цвета с синими и красными полосками, ну а в придачу к ним надела кроссовки таких же цветов, потому что подходящих босоножек я не нашла. Зато поэкспериментировала. Надеюсь, Тобиасу понравится.

Когда я спускаюсь с моста, я на носочках иду к Тобиасу, чтобы он ничего не заподозрил. Я хочу закрыть ему глаза, но мои руки и так заняты. Аккуратно зажимаю пакет между коленями и с помощью прыжков двигаюсь к парню, стараясь не уронить пакет и не создавать лишнего шума. Я накрываю его глаза ладонями и кладу подбородок на его плечо.

– Трис, я знаю, что это ты, – весело говорит Тобиас и разворачивается ко мне. Я убираю руки с его лица и беру пакет, держа его перед собой. – Ты потрясающе выглядишь, – он улыбается и отходит назад, чтобы оценить мой внешний вид.

– С днём рождения, Тобиас, – я широко улыбаюсь, что даже скулы сводит, и протягиваю ему подарок. Он забирает его у меня из рук и раскрывает пакет, извлекая из него сам подарок. В шелестящую прозрачную упаковку запечатана рубашка голубого цвета и чёрная бабочка. Надеюсь, я угадала с размером, потому что ориентировалась на размер футболки, которую Тобиас отдал мне. Ну а что ещё ему подарить? Я не знаю. Кроме рубашки мне ничего в голову не приходило. Ну, я могла бы купить ему одеколон, но я ведь не знаю, что ему нравится.

– Я надену эту рубашку на выпускной, – он улыбается и заключает меня в объятия. Я пробегаюсь взглядом по его лицу, а затем нежно целую, вставая на носочки. Я обвиваю руки вокруг его талии и переплетаю пальцы рук, ближе прижимаясь к нему. Нас обходят люди и что-то говорят друг другу в стиле «совсем стыд потеряли» и тому подобное.

Когда я отрываюсь от губ Тобиаса, я беру его за руку и веду по асфальтной дорожке, обходя вокруг музыкальной сцены. Можно было бы хорошо срезать путь, если пройти по газону, но я хочу растянуть это время, пока мы вместе. Впереди ещё два экзамена, а это значит, что все дни вплоть до выпускного мы не увидимся, потому что будем пропадать за подготовкой к экзаменам. Мне нужно сдать ещё химию с биологией, а ему – историю и обществознание. Весело, в общем.

Мы подходим к противоположной стороне сцены, и я сворачиваю на тропинку, которая ведёт в самую глубину Миллениум-парка. Сейчас почти десять вечера, на улице темно, в парке светят фонари. После долгой жары наконец наступил прохладный вечер, который позволил всем выйти сегодня на улицу погулять. Ну, а так как у Тобиаса сегодня день рождения, то мы всё равно пошли бы куда-нибудь вместе, несмотря на погоду.

Я веду Тобиаса к одному из деревьев, которое со стороны сцены найти очень трудно. Я специально выбрала такое укромное место, чтобы нас никто не видел, и мы могли побыть одни, никого не смущаясь и никому не мешая. Я заранее пришла сюда, чтобы всё приготовить, а потом специально обходила, чтобы пройтись по мосту Николс-Бриджвей, чтобы не вызывать у Тобиаса никаких подозрений и остаться незамеченной. Это место мне помогал искать Зик, за что я ему очень благодарна. Конечно, наша с ним связь вызывала у Тобиаса подозрения, но не думаю, что у него были мысли о том, что мы с Зиком вместе. Он, конечно, хороший парень, но я люблю Тобиаса. И Зика я тоже люблю, но только как друга.

На пледе красного цвета стоят два бокала, рядом бутылка с вином и коробка шоколадных конфет. Конфеты с вином я убирала в морозилку, чтобы они подольше сохраняли свой холод, и я надеюсь, что всё так и есть. Хотя вино я зря положила в холод, оно должно быть тёплым. Тобиас отпускает мою руку и присаживается на край пледа, берёт бокалы в руки и взглядом приглашает меня сесть.

Я сажусь рядом с ним, но ноги ставлю на землю и обвиваю их руками. Тобиас наливает вино в бокалы и один из них протягивает мне. С застенчивой улыбкой я беру бокал в левую руку и держу его на весу, ожидая Тобиаса. Он закрывает бутылку пробкой и ставит её куда-то в сторону.

– С днём рождения, – я подношу свой бокал к его бокалу, чтобы их стеклянные стенки соприкоснулись и издали приятный звон. Тобиас слабо улыбается и быстро опустошает свой бокал. Я делаю два глотка и ставлю бокал на землю, чтобы он не упал. Поворачиваюсь обратно к Тобиасу и наклоняюсь к нему, чтобы поцеловать.

Он легко касается моих губ своими, а потом отстраняется. Я притягиваю его к себе за воротник рубашки и накрываю его губы своими. Он улыбается сквозь поцелуй и кладёт свою руку на мою спину, поглаживая её. Обеими руками я обнимаю его за шею и тяну за собой вниз. Он убирает руку с моей спины, позволяя мне лечь на плед. Тобиас нависает надо мной, опираясь на руки. Я отстраняюсь от него и заглядываю в его синие глаза, которые светятся счастьем.

Он совсем отстраняется от меня и ложится на спину рядом со мной. Я приподнимаюсь, опираясь на локти. Он открывает коробку конфет и протягивает её мне, чтобы я выбрала какую-нибудь из них. Насколько я помню, там всего три вида: с дробленным фундуком, с цельным фундуком и с воздушным рисом. Я беру конфету с середины и откусываю с краю, чтобы понять, с какой начинкой я взяла. Похоже, с цельным фундуком. Тобиас закидывает конфету в свой рот, а потом отставляет коробку и ложится обратно на плед.

– Это самый лучший день рождения, который у меня когда-либо был, – наконец говорит он, глядя в небо. – Даже несмотря на то, что сегодня у нас был самый тупой экзамен, который у нас когда-либо был.

– Знаешь, какой был у меня вариант? – с хитрой улыбкой спрашиваю я, и Тобиас поворачивает свою голову ко мне. Я ложусь на плед и кладу руки на живот; правую ногу закидываю на левую так, чтобы юбка платья ничего не открывала. Долго смотрю на белый носок кроссовка, прежде чем снова начинаю говорить. – Четыре.

– Четыре, как число?

– Да, как число.

Тобиас придвигается ко мне и берёт мою руку в свою. Я поднимаю свой взгляд на чистое небо, в котором тысячью огоньков светятся звёзды. Я давно мечтала о такой ночи, когда будем только мы с Тобиасом вдвоём. Мы будем лежать под звёздным небом и болтать обо всём на свете. Сейчас мы как раз и лежим под звёздным небом, но молчим. И тишина успокаивает нас, притягивая в свои ласковые объятия.

– Знаешь, что я сейчас вспомнил? – неожиданно говорит он, и я поворачиваю голову к Тобиасу, и выжидающе смотрю на него. – Нашу первую встречу.

Мои губы расплываются в улыбке, и я снова обращаю свой взор к небу. Я тоже вспоминаю нашу встречу. Как впервые оказалась в школе, как чуть не заблудилась, пока дошла до кабинета биологии, как меня поцеловал Тобиас. Мой первый поцелуй, который я никогда не забуду. Я переворачиваюсь на живот и кладу руку на живот Тобиаса. Она поднимается и опускается вместе с каждым его вдохом и выдохом. Я терпеливо жду, что же он скажет дальше.

– Я тебя красоткой вообще тогда не считал. Ты меня бесила сильно.

– Можно подумать, я на тебя сразу запала, – с сарказмом отвечаю я. По началу он меня тоже жутко раздражал, и за этим я не могла видеть своих истинных чувств к этому человеку. – Ты тоже меня бесил, так что не переживай.

Тобиас ухмыляется и накрывает мою ладонь своей. Такое чувство, будто мы вспоминаем то, что было лет десять-пятнадцать назад, а не каких-то полгода. Будто мы уже женаты, а сейчас вспоминаем то, как познакомились. Когда-нибудь так и будет.

– А потом я поняла, что ты мне нравишься, – я отворачиваюсь от него, пытаясь скрыть пылающие щёки. Он берёт меня за подбородок и поворачивает мою голову, чтобы я смотрела на него.

– О своей симпатии к тебе я догадался после того, когда ты меня поцеловала. Когда Кристине в споре проиграла или что-то такое.

– Да не было никакого спора. Мне просто не понравилось, что ты поцеловал меня только потому, что так захотел Зик. Это была своего рода месть.