Текст книги "Спор на любовь (СИ)"
Автор книги: Nastya Hutcherson
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
Я выхожу из дома, и морозный воздух обжигает мои щёки. Прокручиваю в голове вчерашний день, постепенно переходящий в вечер, когда я сидел на ступенях этого дома в ожидании Трис. Она думала, что я не увижу её с улицы. Глупая. Но за это ведь и люблю. Я прекрасно видел, как она подходила к двери с бутербродом во рту. Она выглядела так необычно, но в тоже время и забавно. Никогда не видел Трис такой.
Честно сказать, я не совсем верил в то, что она сразу впустит меня в дом. В её глазах я выглядел обманщиком, который соврал для собственной выгоды. Но это не так. Трис – первая девушка, которая перевернула мой мир с ног на голову. Она единственная, кто видит во мне Тобиаса – самого обычного парня, а не Четыре – крутого пацана. Рут во мне видела именно Четыре. Но ведь Четыре – это маска, под которой как раз и скрывается Тобиас.
За своими размышлениями я не заметил, как подошёл к дому. Очень надеюсь на то, что Джеймса дома нет, иначе не избежать мне его колких шуточек. Не успел я снять свои ботинки, как голос брата раздаётся в нескольких метрах от меня.
– Мам, он вернулся.
В ярком фартуке из кухни выходит мама, вытирая руки о полотенце.
– Как там Трис? – спрашивает она. – Ей уже лучше?
– Да, её родители приехали, и меня отпустили с почётного караула. Кстати, миссис Приор тебе привет передавала.
Лицо матери озаряется улыбкой. Она открывает рот, чтобы что-то спросить, но Джеймс прерывает её.
– А что ты там всю ночь делал? – с любопытством спрашивает он. – Мам, ты, похоже, бабушкой скоро станешь.
– А ты дядей, – парирую я. – И вообще, ты уже достал меня!
Я вешаю свою куртку на крючок и иду в свою комнату. Подальше от моего сумасшедшего братца. Не знаю, что я вообще сделал за день, что устал. На дворе смеркается, а я уже хочу спать. Что-то странно всё это. Может, это потому, что Трис тоже спит? Может, поэтому меня клонит в сон?
Переодеваюсь в свободную одежду и ложусь на кровать, предварительно взяв с собой учебник по обществознанию. Завтра именно этот урок, а у меня спорная оценка. Какой же бред здесь написан. Или это мне так кажется. В любом случае, мой организм протестует и переводит меня в спящий режим.
========== Глава 17 ==========
Сегодня на улице как никогда холодно. За ночь выпало большое количество снега, которое ещё больше завлекает в чудесную атмосферу Нового года. Я и так иду к клубу, как можно быстрее, чтобы не замёрзнуть, но платье не позволяет широко шагать.
Через пять-десять минут в клубе будет вечеринка, посвящённая Рождеству и Новому году. Вчера мы учились в последний раз в уходящем году, хотя оценки давно уже были выставлены. Честно говоря, я даже была этому рада, потому что школа – единственное место, где я вижу Тобиаса. Друг к другу мы не ходим после того дня, когда мы прогуляли, потому что, во-первых, нам обоим нужно было исправлять оценки, а во-вторых, скоро Рождество. Я помогала маме готовить праздничный ужин, а Тобиас с чем-то помогал своим родителям. И сегодняшний вечер – тот самый, когда я смогу обнять и поцеловать его на глазах у всей школы. И мне плевать на всех. Это моя жизнь.
Даже несмотря на то, что я в платье, я быстро добираюсь до клуба. Тёплое помещение спасает мои ноги в капроновых колготках от мороза. Перед зеркалами столпились девушки. Одни подкрашивают свои ресницы, другие – красят губы, третьи – поправляют причёску. Одна я решила с ней не заморачиваться.
Я бегу к гардеробу и снимаю свою куртку. Разматываю широкий шарф, который укутывал мою грудь. Хоть куртка и тёплая, но с моим платьем нужно одеваться теплее. Я заталкиваю шарф в рукав куртки, которую в следующий момент вешаю на крючок. Повернувшись к зеркалу в полный рост, я осматриваю потери, нанесённые ветром и холодом. Из низкого пучка выбились некоторые пряди, которые сейчас придают моему образу нежный и романтичный стиль.
На мне чёрное платье без лямок, до колен, и с расширяющейся юбкой. Крупные цветы придают ему весёлость, что ли. А пояс, которых входит в комплект, делает мою талию более узкой. Я поправляю юбку, которая чуть-чуть помялась под курткой, а потом осматриваю лицо. Я решила не наносить на себя большой слой косметики, ведь Тобиас примет меня такой, какая я есть. Ведь если он видел меня без макияжа, ему уже нечего опасаться. Именно поэтому я нарисовала на глазах тонкие стрелки и покрыла губы прозрачным блеском.
В помещении постепенно гаснет свет, и я даже не успеваю найти Тобиаса и переобуться в балетки. Придётся идти в ботильонах на каблуках. И в этом есть свой плюс: я буду немного выше, чем есть на самом деле. А это значит, что я буду ближе к Тобиасу. Кристина с Уиллом, ей сейчас не до меня, все остальные тоже где-то затерялись среди этой большой толпы. Привыкнув к темноте, я глазами ищу Тобиаса. Но даже каблуки не позволяют мне смотреть куда-то вдаль, за спины других парней. Что-то мне подсказывает, что если я найду Рут, то найду и Тобиаса. Она же не оставит нас в покое так просто. Я вижу её в трёх метрах от себя в платье, которое закрывают её же волосы. Она ищет себе новую жертву? Или же пытается соблазнить Тобиаса? Что-что, а последнее у неё вряд ли выйдет.
Тобиаса я замечаю по высокому росту и недовольному лицу, на которое попадает свет от прожектора. Мисс Киртни снова к нему лезет. Ладно.
– Прости, но он обещал потанцевать со мной, – с притворным сожалением говорю я, надувая губы. Рут презрительно фыркает и отходит куда-то в сторону, смешиваясь с темнотой.
И вот передо мной стоит Тобиас. И на нём та же самая одежда, которая была в ту субботу. Чёрные джинсы и чёрно-красная рубашка. Он галантно подаёт мне свою руку, и я вкладываю свою. Наш танец только начался, несмотря на то, что музыка уже давно играет.
Christina Perri – Something About December
Очень странно, что вечеринка начинается с медленного танца. Но нам же и лучше. Тобиас одной рукой обнимает меня за талию, а из другой так и не выпускает моей руки. А я свою свободную руку кладу на его плечо, согнув в локте.
– Если бы я знала, что ты придёшь сегодня в рубашке, я бы тоже надела свою, – говорю я ему на ухо, шагая вперёд.
– Нет. В платье ты мне нравишься больше, – улыбается он.
Я целую его в губы, а потом оглядываюсь, чтобы посмотреть, наблюдает ли кто-нибудь за нами. Таких людей только единицы. И все они из нашего класса. Потому что о том, что мы с Тобиасом вместе, знают только два человека: Зик и Кристина. И эти ребята сначала удивлённо смотрят на нас, а потом их лица озаряет улыбка. А на остальных мне плевать.
Мой взгляд вновь возвращается к Тобиасу, который так же, как и я, смотрел на остальных, которые смотрели на нас. Я оборачиваюсь вокруг себя, держа его за руку, как это было в субботу. Незаметно для него я поправляю на груди платье, которое чуть-чуть сползло вниз.
Тобиас притягивает меня ближе к себе, так, чтобы наши лица находились в считанных сантиметрах. Он подносит свои губы к моему уху и обжигает его теплом.
– Как ты относишься к такому городу, как Нью-Йорк?
Нью-Йорк? Вообще, это город, в котором я мечтаю побывать где-то с десяти лет. Я очень часто просматриваю фотографии этого города, всё также надеясь, как ребёнок, что однажды моя мечта исполнится. Я хочу своими глазами увидеть Статую Свободы, прогуляться по Центральному парку, проехаться по Бруклинскому мосту, увидеть Эмпайр-стейт-билдинг, побывать на Таймс Сквере и полностью ощутить на себе всю атмосферу, всё настроение этого города. Конечно же, Тобиасу я не буду всё это рассказывать. Ограничусь одной-двумя фразами.
– Я давно хотела там побывать, – отвечаю я ему на ухо. – А что такого?
– У меня есть лишний билет на самолёт до Нью-Йорка. И у меня абсолютно нет идей, кого бы мне с собой взять, – говорит он, обвивая свои руки вокруг моей талии и поднимаясь вверх по спине.
И я прекрасно понимаю, что скрывается за его фразой «я не знаю, кого с собой взять». Он зовёт меня с собой туда. Надолго ли? Забыв обо всём на свете, я сильно обнимаю его и много раз целую в щёку. Я бесконечно благодарна ему даже за то, чего он ещё не сделал. Но это ведь прекрасно – всё то время, пока мы будем там, мы будем вместе.
– Я люблю тебя, – говорю я, в очередной раз целуя его в щёку. Сегодня он побрился идеально гладко. – А когда рейс? На сколько мы туда едем? Где мы будем жить? – я начинаю засыпать его вопросами, на которые он, возможно, будет с неохотой отвечать.
– Рейс через несколько часов, мы будем в Нью-Йорке вплоть до конца каникул. И ещё, с нами летит моя мама, потому что билеты куплены на её имя, и номер в отеле тоже забронирован на её имя.
– Она тоже с нами будет?
– В самолёте да, а в самом городе – нет. У нас с тобой будет отель Ритц-Карлтон.
– Что? Это ведь один из самых дорогих! И у меня нет таких денег, чтобы заплатить хотя бы за одну ночь. Я очень хочу там побывать, но не хочу доставлять неудобств твоей семье, Тобиас. Я с радостью полетела бы, только если бы у меня были деньги, – разочарованно подвожу итог я. Всё. Мечты как не бывало.
– Трис, успокойся, – он ещё сильнее обнимает меня, и я кладу свою голову ему на плечо. – Это мой подарок тебе на Рождество. Не беспокойся о цене, потому что я за всё плачу. Не ты.
– Мне всё равно как-то неудобно. Ты мне даришь целое путешествие, а я тебе что?
– Достаточно будет того, что ты полетишь со мной и встретишь Новый год. Опять же, со мной. Ты ведь полетишь со мной? Один я не справлюсь.
– Хорошо, – сдаюсь я, но всё равно испытываю неловкое чувство долга. – Только зайдём ко мне домой? Я вещи соберу.
– Эмм… Трис, самолёт через два или три часа. Ты не успеешь.
– Я что, в одном платье должна лететь? А потом ходить там целых две недели?
Ну уж нет, такого я не допущу. Мне срочно нужно домой, чтобы взять хоть что-то из вещей. Я готова хоть прямо сейчас уйти отсюда, чтобы успеть и собрать вещи, и успеть вовремя прибыть в аэропорт. Я отрываюсь от Тобиаса и собираюсь идти прямо к гардеробу, чтобы забрать свою куртку и пойти домой. Но Тобиас перехватывает мою руку.
– Куда ты? – спрашивает он, подходя ко мне. Кто-то возле нас танцует, мешая нам. Ненавижу такое, когда все о тебя трутся, мнут твои вещи, наступают на обувь и не извиняются. – Моя мама позвонила твоей, чтобы отпросить тебя, чтобы ты полетела с нами. И дав согласие, твоя мать ещё согласилась собрать тебе вещи. Они будут в аэропорту. Тебе не о чем волноваться, Трис.
Я долго смотрю на него, не моргая. Я размышляю над тем, сколько же потрудилась Эвелин, чтобы доставить такое огромное удовольствие не только Тобиасу, но и мне. Я очень рада, что я понравилась матери Тобиаса, которая сейчас делает нам праздник. И кто сказал, что волшебников не существует?
– Трис, ты бы лучше сказала что-нибудь, вместо того, чтобы прожигать меня взглядом, – неуверенно говорит Тобиас, накрывая мои глаза рукой.
– Я просто размышляла.
– О чём же?
– О том, что твоя мама – замечательный человек. Она оставит нас одних в городе?
– Её отель будет находиться в нескольких кварталах от нас. Но фактически, мы будем одни.
– А как же твой отец? А Джеймс?
– Он не упустит возможности на время избавиться от маминых упрёков. А Джеймс проводит больше времени у своей невесты, чем дома. И я ни за что в жизни не согласился бы на это.
Моё лицо трогает лёгкая улыбка, которая потом озаряет и лицо Тобиаса. Жаль, что Джеймс не с нами. Уверена, Тобиас злился бы на меня, если бы я озвучила эту мысль. Они как дети, не смогут сидеть рядом, если не заденут друг друга колкой фразочкой.
– Хочешь, прямо сейчас отправимся в аэропорт?
У меня снова раздвоение личности: я хочу побыть здесь ещё немного, но в тоже время я хочу уйти отсюда и ждать в аэропорте своего рейса. Но вторая личность берёт верх над первой, и я киваю Тобиасу.
– Иди оденься, – говорит он, целуя меня в лоб, – а я закажу такси, иначе ты не дойдёшь до аэропорта на каблуках.
Как могу, я бегу к гардеробу и в темноте ищу свою куртку. Я помню, что она находится рядом с зеркалом. На ощупь я ищу свою пропажу. На моё счастье, свет от прожектора на недолго попадает на те крючки, где висят куртки. Я сразу же нахожу среди них свою и сначала вытаскиваю шарф из кармана. Обматываю его вокруг шеи, хорошенько прикрывая и без того открытую грудь. Сверху надеваю куртку, а потом застёгиваю её. Тепло сразу же обволакивает меня, оставив в холоде только ноги. Придётся мёрзнуть. То и дело я вращаюсь на высоких каблуках, пока жду Тобиаса. Он возвращается, когда я успела сделать тридцать четыре поворота вокруг своей оси. У меня даже голова закружилась.
– Эй, потише, – крепкие руки Тобиаса хватают меня за талию, уберегая от падения. – Иди на улицу, такси уже там.
– Так быстро?
– Ну, я десять минут ждал на улице, чтобы ты сразу пошла в машину. Иди, я за тобой.
Я накидываю на голову капюшон, засовываю руки в карманы и выхожу на улицу, стараясь не задевать танцующих здесь людей. Когда я оказываюсь на улице, моё внимание сразу привлекают ярко светящиеся красные фары автомобиля. Я на каблуках бегу к автомобилю, который, к счастью, находится недалеко. Я сажусь на заднее сидение и молча жду Тобиаса.
Мой взгляд блуждает по салону автомобиля. Просто, но со вкусом. Мужчина, сидящий на водительском сидении, через зеркало заднего вида, кидает взор на меня и по-доброму улыбается. Я отвожу свой взгляд в окно, за которым беспроглядная темнота. Вдруг дверь слева от меня открывается, и в салон садится Тобиас, занося за собой холод.
– О’Хара, – говори он водителю, и мы трогаемся с места.
В салоне на протяжении всего пути играет приятная музыка. Не та, конечно, какую я слушаю, но всё равно, она «греет» уши. А всё потому, что пассажиры должны слушать ту музыку, которая нравится водителю.
Наслаждаясь музыкой, я не заметила, как мы подъехали к аэропорту. Тобиас расплачивается с водителем, и мы, попрощавшись с ним, выходим из машины.
Передо мной находится огромное здание. Я никогда не была в этом аэропорту, да и что скрывать – я никогда не летала на самолёте. Полёт в Нью-Йорк – мой первый.
Тобиас завороженно рассматривает здание, а потом берёт меня за руку. Не сводя глаз, я медленно иду ко входу. И это тот самый момент, когда я хочу побыстрее оказаться в салоне самолёта.
Комментарий к Глава 17
Следующая глава будет последней. Ну, в смысле, что в году :D
Платье Трис:
http://vk.com/nastyahutchersonsnotes?w=wall-80464592_77
========== Глава 18 ==========
Здесь люди, как муравьи, ходят туда-сюда, суетятся, нервничают. Кто-то разговаривает по телефону, кто-то прощается с любимым человеком. А мы с Тобиасом ищем Эвелин, которая сейчас должна сидеть где-то рядом со стойкой регистрации.
Мы ходим по помещению около пятнадцати минут, пока не находим её. Женщина преспокойно сидит и читает какой-то путеводитель. Как только мы попадаем в поле её зрения, улыбка трогает лицо, и она встаёт с кресла. Я быстренько подхожу к ней и обнимаю. Не знаю, почему, но она мне кажется родным человеком, будто я знаю её целую вечность.
– Уверена, у тебя под курткой отличное платье, – говорит она, смотря на юбку, которая выглядывает из-под куртки.
Я улыбаюсь ей, присаживаясь на соседнее кресло. Тобиас садится рядом со мной. В ногах Эвелин лежат три маленьких чемодана. Один из них мой, его я узнала по крупным чёрным горошинам на красном фоне. Я внимательно изучаю его, будто обладаю рентгеновским зрением. Хочется знать, что мама мне положила. Думаю, тёплых вещей там будет хоть отбавляй. Этого платья, которое сейчас на мне, будет недостаточно. Мне нужно ещё одно платье, которое уже лежит в чемодане. Ну, надеюсь.
В моём кармане вибрирует телефон, только потом я слышу мелодию звонка. Как я рада, что мне сейчас звонит мама, потому что мне очень неловко оставлять их одних на Новый год, мне неудобно, что я так и не попрощалась с родителями.
– Да, мам, – с радостью в голосе отвечаю я. – Прости, что я не попрощалась с вами, что не предупредила, что не успела…
– Беатрис… Беатрис! Успокойся, всё хорошо. Я ни в чём тебя не обвиняю. Эвелин позвонила мне и прежде чем сказать про Нью-Йорк, она спросила у меня, смогу ли я отпустить тебя куда-нибудь надолго. Как ты уже поняла, я согласилась, хотя прекрасно понимала, что у тебя даже не будет времени зайти домой.
– Но всё равно я виновата перед вами, – эта фраза звучит, наверное, громко, раз Тобиас с тревогой посмотрел на меня.
– Беатрис, ты ни в чём не виновата, дорогая. Я тебе в чемодан там кое-что для Тобиаса положила.
– Спасибо, – улыбаюсь я, – очень надеюсь, что вы с папой отлично встретите Рождество и Новый год.
– Мы никуда не денемся, – смеётся она. – Удачного тебе полёта.
Мама отключает трубку до того, как я успеваю ещё раз её поблагодарить. С моей души будто камень свалился, потому что до этого разговора я чувствовала какую-то вину перед мамой и папой, что не буду отмечать праздники вместе с ними. Но теперь мама меня успокоила тем, что всё в порядке, что я могу лететь в Нью-Йорк со спокойной душой.
– Регистрация на рейс «Чикаго-Нью-Йорк» заканчивается через десять минут, – надо мной раздаётся женский голос из громкоговорителя. Я смотрю на Эвелин, которая преспокойно сидит на кресле.
– Мама, а тебе не нужно? – обеспокоенно спрашивает Тобиас.
– Я давно всё прошла, – спокойно отвечает женщина, – нам остаётся только пройти на посадку в самолёт, когда её объявят.
Тобиас заметно напрягается. Он сильно сжимает руки в кулаки, что даже костяшки пальцев белеют. Что с ним? Он не хочет лететь? Или что?
– Всё нормально? – я накрываю его кулак своей ладонью. И ощущаю холод кожи. Тобиас с трудом кивает и отворачивается от меня. С ним точно не всё нормально.
Я не знаю, сколько времени до посадки, и не знаю, чем себя занять в это время. Музыку слушать не хочу, потому что я хочу это сделать в пути. Читать мне тоже нечего. Что ж, буду заниматься таким трудным занятием, как ничегонеделание. Буду критиковать стиль одежды проходящих мимо меня людей, читать информацию на табло, и заниматься прочей ерундой, чтобы отвлечь себя.
Вот мимо меня проходит невысокий парень в тёмном пальто. Я надолго задерживаю на нём свой взгляд. Видимо, поняв, что что-то не так, он оглядывается по сторонам в поиске того, кто или что его побеспокоило. Но я так и не думаю сводить с него взгляд. Он меня ни чем не заинтересовал, мне просто хочется понаблюдать за его реакцией. Парень ловит мой взгляд и вопросительно смотрит на меня. Я подмигиваю ему, а потом пару раз поднимаю брови, пока не ощущаю у себя под рёбрами несильный удар.
– Эй, – передо мной встаёт Тобиас, – ты не офигела ли? При живом-то… – он запинается, придумывая для себя роль. – Глазки она ему строит, смотри на неё!
Он садится на кресло и поворачивает мою голову к себе.
– Мам, у тебя в руках путеводитель? Можно нам его? – Тобиас протягивает руку к Эвелин и берёт у неё яркий буклет. Он отпускает меня и начинает рассматривать содержимое небольшой книжечки. Надпись на обложке гласит: «Добро пожаловать в Нью-Йорк».
Он не спешит переворачивать страницы, ждёт, пока я всё рассмотрю. На каждой странице есть фотографии наиболее знаменитых достопримечательностей Нью-Йорка. Таймс-сквер с множеством магазинов и торговых центров, высокая Статуя Свободы, Центральный парк, Манхеттен, Бруклин, Центральный Вокзал, Пятая Авеню, Бродвей, Музей Мадам Тюссо, Флейтарон-билдинг, Брайтон-Бич, Мэдисон-Авеню… Боже, у меня аж глаза разбегаются от такого изобилия примечательных мест. Я очень надеюсь, что хотя бы краем глаза смогу увидеть всё это.
Мои глаза скользят по тексту, который вкратце рассказывает о каждом объекте, заставляя каждую клеточку моего тела ещё больше хотеть оказаться в городе. Вот идеальный способ занять себя в ожидании самолёта. И я даже не заметила объявления о том, что начинается посадка на наш рейс.
Когда Тобиас закрывает буклет и кладёт его в свой карман, я понимаю, что уже пора. Я вытаскиваю ручку из специального отделения в чемодане и ногой толкаю его так, чтобы было удобно везти. Тобиас в обе своих руки берёт ручки от оставшихся чемоданов и катит их рядом со мной. Эвелин должна отдохнуть, она и так очень много для нас сделала.
Мне кажется, что мы идём бесконечно долго, потому что мне уже надоедает звук моих каблуков по плитке. Наконец, когда перед нами раскрывается дверь, я вижу самолёт и подъезжающий к нему авто трап. Я до сих пор не могу поверить, что всё это и правда происходит со мной наяву. Я смотрю на самолёт, рядом с которым стоит толпа людей. Он такой огромный, что у меня глаза чуть на лоб не полезли. И чем ближе мы к нему приближаемся, тем сильнее я не могу поверить в то, что такое огромное и тяжёлое сооружение сможет поднять нас в небо.
Мы подходим к трапу, на вершине которого стоит стройная стюардесса в одежде своей авиакомпании. Тобиас забирает у меня чемодан и куда-то сдаёт весь багаж. А потом Эвелин передаёт девушке билеты, благодаря которым мы сейчас окажемся в салоне самолёта.
Он настолько просторный и уютный, что у меня рот раскрывается от удивления. Эвелин ведёт нас к нашим местам. И сейчас перед нами с Тобиасом стоит выбор: кто садится у иллюминатора. Он вежливо уступает место мне, пропуская вперёд. Я сажусь на мягкое и широкое кресло тёмно-синего цвета, и расстёгиваю свою куртку. Здесь слишком жарко.
Эвелин садится рядом с Тобиасом, и все мы терпеливо ждём, когда самолёт взлетит. Суетясь, в салон входят люди, ища свои посадочные места. Мне в удовольствие наблюдать за тем, как они сначала ищут, волнуясь, а потом радостно садятся на свои кресла и спорят, кто же будет сидеть у иллюминатора.
– Уважаемые пассажиры, просим Вас пристегнуть ремни, самолёт начинает взлёт, – бодрым голосом говорит стюардесса, проходя между креслами. Своей рукой я замечаю, как Тобиас начинает нервничать и волноваться.
– Всё хорошо? – я беру его руку и слегка поглаживаю.
– Нет, – он отрицательно качает головой. – Я боюсь высоты.
Его глаза бегают по салону самолёта, ища выход. Однако его разум приказывает оставаться на месте. Я оглядываюсь в поисках Эвелин, но нигде её не нахожу. Она специально ушла в такой момент? Я абсолютно не знаю, что делать, как успокоить Тобиаса, ведь с каждой секундой самолёт начинает набирать высоту. Его дыхание становится чаще, в глазах играет сумасшедший огонёк, который я не в силах потушить.
Самолёт взлетает на небо, тем самым пробуждая в Тобиасе дикий страх. Он мечется, пытаясь отстегнуть свой ремень. Пора что-то делать. Я одной рукой обнимаю Тобиаса за шею и прижимаю к своей груди. Там, где сердце. Я заботливо глажу его по голове, нашёптывая разные слова.
– Слушай биение моего сердца и пробуй успокоиться, – говорю я, целуя его в макушку. – И главное, не смотри в иллюминатор.
Я сама отвлекаюсь на пейзаж за стеклом. Всё стало настолько маленьким, что кажется, будто поместится на моей ладони. Своим телом я чувствую, как дыхание Тобиаса успокаивается, да и сам он приходит в норму. Я покачиваюсь из стороны в сторону, насколько это возможно, всё так же поглаживая его по голове.
– Почему ты согласился на самолёт, если боишься высоты? – тихо спрашиваю я, обвивая свою вторую руку вокруг него.
– Я хотел побороть свой страх… ради тебя, Трис. Но у меня ничего не вышло, – с горечью отвечает он, обжигая мою кожу своим дыханием. – Прости меня.
– За что, Тобиас? Если бы я знала раньше, то я поехала бы с тобой на поезде, на машине, да хоть пешком! Зачем мучить себя?
– Я… я не знаю. Я часто веду борьбу со своими страхами, но не всегда выхожу победителем.
Я ничего не отвечаю ему, отворачиваюсь к иллюминатору. Зачем он летит на самолёте, если боится высоты? Зачем он даёт своим страхам издеваться над собой? Я никогда не пойму этого парня, слишком сложен его внутренний мир. Если бы я боялась чего-нибудь, то всякими способами старалась бы избежать тех ситуаций, где страх проявляется больше всего и начинает разъедать меня изнутри. Но у Тобиаса есть оправдание – он хотел побороть свой страх ради меня. Но заслуживаю ли я того, чтобы он мучился, борясь со своим страхом? Не знаю.
Как только я отворачиваюсь от окна, я вижу, что рядом с Тобиасом сидит Эвелин, с умилением глядя на нас с ним. Он не замечает её, потому что спит. Об этом свидетельствуют его закрытые глаза и ровное, спокойное дыхание, которое согревает мою кожу.
– У него снова проснулся страх высоты? – осторожно спрашивает женщина, укладывая руку сына на то место, где она у него была. То есть, рядом со мной. Я киваю ей, стараясь не потревожить сон Тобиаса. – А я ведь его отговаривала от самолёта, предлагала на машине. Но Тобиас был непреклонен и настоял на самолёте.
Эвелин отворачивается, чтобы позвать стюардессу. Я чувствую усталость в глазах. Я кладу свою голову на голову Тобиаса и, сосредоточившись на спинке кресла бежевого цвета, засыпаю, всё также прижимая Тобиаса к своему сердцу.
Taylor Swift – Welcome to New York
Я просыпаюсь от слабого толчка в плечо. Обеспокоенная Эвелин будит меня, а заодно и Тобиаса. Неужели мы уже в Нью-Йорке? Неужели моя мечта сбывается, и я оказываюсь в этом чудесном городе? Раскрыв рот от восхищения, я смотрю в окно иллюминатора и, приглядевшись, вижу Статую Свободы, освещённую фонарями. Да, я вижу её! Статуя Свободы прямо подо мной, а не на картинке. Я вижу её своими глазами, а не объективом фотоаппарата.
Я вижу большое количество небоскрёбов, вершины которых устремлены в небо, а окна светятся яркими огнями. Но в Чикаго больше небоскрёбов. Мне хочется позвать Тобиаса, чтобы он тоже увидел всё это великолепие, но я боюсь, как бы я не вызвала у него страх. Не знаю, почему, но я отворачиваюсь от всего этого великолепия. Я хочу сохранить своё настроение вплоть до прибытия в сам город. Мой взгляд падает на Тобиаса, который смотрит на меня, и краем глаза на тот пейзаж, который сейчас за стеклом иллюминатора. Его губы трогает лёгкая улыбка. Он сейчас выглядит как родитель, который наблюдает за тем, как его ребёнок впервые что-то видит. В данном случае, ребёнок – это я. А впервые я вижу Нью-Йорк.
– Спасибо тебе, – наконец говорит он, накрыв мою руку своей. – За то, что не дала в обиду.
Я улыбаюсь ему в ответ и чувствую, что самолёт идёт на посадку. Я пропустила тот момент, когда он взлетает, но когда садится, уж точно не пропущу. Вместо крови во мне течёт адреналин, придающий удовольствия в этой ситуации. Тобиас тоже выглядит получше, всё-таки снижаемся, а следовательно, страх высоты постепенно тает.
Наш самолёт приземляется в аэропорту имени Джона Кеннеди, тридцать пятого президента нашей страны. Я не могу поверить в то, что я сейчас уже не в Чикаго, что я вообще в нескольких сотнях миль от дома.
Как только самолёт приземляется, я самая первая бегу к выходу, за руку таща Тобиаса. Я хочу первой выйти из самолёта, хочу первой ощутить атмосферу этого города. Как только открывается дверь и авто трап окончательно устанавливается, я делаю первый шаг и вдыхаю полной грудью свежую порцию воздуха. В Нью-Йорке даже воздух совсем другой, что меня несказанно радует. Шаг за шагом, ступенька за ступенькой, и вот моя нога наступает на асфальт аэропорта. Сейчас нам предстоит получить свой багаж, и только потом мы отправимся в путешествие к отелю. Как сказала Эвелин, такси уже заказано и скоро приедет. Но её отель по пути находится ближе, чем наш, поэтому она первая и высадится.
Весь контроль уже пройден, и мы с Тобиасом и Эвелин стоим на улице в ожидании нашего такси. Я даже не замёрзла, стоя десять минут на холоде. Во мне бурлит счастье, перекрывая внешние раздражители? Похоже, что это так.
Неужели, после томительного ожидания небольшая машина жёлтого цвета соизволила приехать? Мне уже не терпится пойти куда-нибудь погулять. Но так как на дворе уже ночь, то Тобиас вряд ли согласится куда-нибудь идти. Втроём мы садимся в машину: Эвелин рядом с водителем, а мы с Тобиасом сзади. А наши вещи лежат в багажнике автомобиля.
Я даже не обращаю внимания на салон автомобиля, всё моё внимание приковано к улицам Нью-Йорка. Везде горят яркие огоньки, стоят рождественские ели, ходят радостные люди… Мой взгляд падает на название улицы, по которой мы сейчас едем. Central Park South. Получается, я недалеко от Центрального парка? Это же можно будет утром сходить на пробежку, причём вместе с Тобиасом.
Эвелин что-то говорит, но я всё пропускаю мимо ушей. Но как только машина останавливается, в моё подсознание входит её голос.
– Город ваш на целых две недели, – говорит она, копаясь в своей сумке. – Тобиас, если что, звони мне, – женщина протягивает ему банковскую карточку. – Развлекайтесь, только чтобы я через девять месяцев бабушкой не стала.
Мои щёки вмиг заливаются краской. Даже ещё хлеще, чем когда подобное сказала моя мама.
– Мама! – я слышу от Тобиаса обиженный возглас и тихое хихиканье водителя. Я смотрю куда-то вдаль, пытаясь усмирить огонь на щеках.
Эвелин выходит из машины и движется к багажнику. Водитель открывает его, и женщина достаёт свой чемодан, а потом уходит во двор огромного здания. Похоже, это отель, где она будет жить. Меня всю трясёт от её наставления, да и Тобиас выглядит так же, как и я. Как это замечательно: получить подобное наставление сначала от моей матери, а теперь ещё и от Эвелин. Они что, сговорились между собой?
Из динамиков раздаётся какая-то романтическая песня. С первых аккордов я понимаю, что она мне нравится. Я наклоняюсь вправо, чтобы посмотреть название, но на дисплее автомагнитолы отображается только частота радио. Чёрт. Теперь буду я искать эту песню до того момента, пока не найду её случайно, и она мне будет уже не нужна.
Наконец, когда водитель останавливается, я понимаю, что мы возле отеля. Я выхожу из салона и жду, пока Тобиас заберёт наши вещи. Он закрывает багажник, и водитель трогается с места. Похоже, ему заплатили вперёд.
Мы с Тобиасом входим в сам отель, вывеска на котором гласит о его известном названии: «Ritz Carlton». Весь этот блеск всяких богатств ещё долго не даёт мне оторвать свой взгляд. Здесь можно даже поселиться. Ну, прямо на входе. Тобиас идёт к стойке регистрации и тащит меня за собой. Внезапно меня осенило, что номер-то заказан на его мать, а её здесь нет. Но я надеюсь, что можно пройти и по фамилии.
– Миссис Итон, – почему-то отвечаю я, вызвав удивлённую реакцию со стороны Тобиаса.
Молодой человек, что стоит за стойкой, с подозрением на меня косится, а потом начинает что-то искать в компьютере. Через некоторое время он поднимает глаза на нас и начинает говорить:
– Ваш номер находится на седьмом этаже. Вот ключ, – он протягивает мне пластиковую карточку, на которой написан номер нашего номера. Сто пятьдесят шесть. Тобиас расплачивается, и только потом я вызываю лифт. Хорошо, что он быстро приехал, а то я не очень хотела бы ждать.
