Текст книги "Спор на любовь (СИ)"

– Я тебя так на этот вечер наряжу, что ко мне вся школа потом ходить будет за советом, – мечтательно говорит Кристина, утрамбовывая под ногами выпавший за ночь снег.

– Мисс Уайлд становится дизайнером Чикаго? – спрашиваю я, натягивая на голову шапку. Как никак, а на улице минус семь градусов.

– Да, ты ко мне ещё потом за свадебным платьем обратишься. Вот увидишь, – уверенным тоном произносит подруга, заставляя меня улыбнуться.

Сейчас мы идём ко мне домой, чтобы выбрать наряд для вечеринки, посвящённой Дню рождения Уилла. Миссис Уайлд отпустила свою дочь ко мне домой, только при условии, что когда девушка придёт домой, все уроки будут выучены. Конечно же, Кристину это привлекло, учитывая то, что нам ничего не задавали.

– И всё равно, – продолжает девушка, – я подберу тебе самый лучший наряд, что даже Четыре сойдёт с ума. А ведь ему далеко не всё нравится.

– Не удивлюсь, если услышу, что же ему нравится, – бросаю я, уже заранее зная ответ подруги. Четыре, как и всем другим парням, нравятся девушки с фигурой и хорошими выпирающими частями. Но я под это описание не подхожу: я маленькая и худая, грудь у меня небольшая, да и ягодицы не такие, как например у Ким Кардашьян.

– Ему нравятся платья. Он терпеть не может, когда девушка ходит в джинсах. Поэтому если ты будешь в платье, то будь уверена – его взгляд будет прикован только к тебе. Четыре говорит, что девушка в первую очередь должна быть женственной, а женственность – это наполовину юбки и платья. Только не слишком короткие. Такие ему не нравятся.

– Значит, я должна быть в платье?

– Нет, – уверенно отвечает подруга, – ты этого пока не знаешь. Когда я увижу твой гардероб, то скажу, что тебе лучше надеть.

До самого моего дома мы идём с Кристиной в тишине. Я размышляю над её словами, а она, в свою очередь, лепит снежки и кидает их в деревья. Ребёнок, что тут сказать.

Вот честно, я никогда бы не подумала, что Четыре нравятся платья. Я думала, что большинству парней нужно, чтобы была юбка покороче и ноги подлиннее. Но Четыре не входит в это большинство. Если судить по нему исходя из моего мнения и слов Кристины, то он идеальный. Но вот здесь ещё как сказать. Для меня, например, Четыре идеальный, потому что я влюблена в него, потому что вместе с его достоинствами мне нравятся и его недостатки. Конечно, он может быть идеальным и для другой дамочки, которая безответно в него влюблена, но почему-то молчит о своих чувствах. У каждого свой уровень того, настолько идеален человек. И порой это невозможно контролировать.

Тем временем мы с Кристиной подходим к моему дому. Девушка пристально рассматривает его, и наверное, ищет что-то схожее со своим домом. Я подхожу к двери и отпираю её ключом. Толкнув дверь от себя, я пропускаю Кристину внутрь и сама захожу. Мой рюкзак летит куда-то, сама не знаю, куда. А вот куртку я вещаю на отведённый для этого крючок. Кристина поступает также, а потом проходит в гостиную.

– Чай будешь? – спрашиваю я, направляясь в кухню.

– Какой тут чай, Трис, если мы тебе наряд до сих пор не подобрали? Идём в твою комнату! – девушка берёт меня за руку и ведёт вверх по лестнице. А вот здесь Кристина уже не знает, куда нужно идти. Поэтому сейчас я иду впереди, ведя её в свою комнату. Подруга вырывает свою руку из моей и подбегает к шкафу.

– Я предоставляю почётное право открыть этот шкаф Беатрис Приор, – вежливо говорит Кристина и руками указывает на шкаф. Я подхожу к нему и отодвигаю вправо дверцу шкафа-купе.

Не успела я отойти к своей кровати, как подруга вываливает все вещи, которые там были, на пол.

– Ты что делаешь? – спрашиваю я, подбегая к шкафу и пытаясь закрыть его, чтобы больше ничего не вывалилось.

– Ничего страшного с тобой не случится, уберёшь потом, – как ни в чём не бывало отвечает Кристина. Мне бы её смелость. Я плетусь обратно к кровати, чтобы оттуда наблюдать за всеми действиями моей подруги. А она всё выкидывает и выкидывает вещи на пол. Боже, я поражаюсь этой девушке.

– Господи, Трис, ты посмотри на это, – завороженно говорит девушка, взяв какую-то вещь в руки. А в руках у неё то тёмно-синее платье, которое я надевала на семейный ужин с Калебом. – Скажи, что ты наденешь его когда-нибудь?

– Например?

– На… даже не знаю. Придумай сама. Но это платье просто шикарно.

Я достаю из-под кровати коробку с теми балетками, которые подходят к этому платью, а потом из ящичка прикроватной тумбочки достаю синюю ленту для волос. Кристина ахает, наблюдая за мной.

– Ты… ты понимаешь, что если ты наденешь это платье, то ты сведёшь его с ума?

– С трудом верится.

– Я серьёзно. Ты первая девушка, которая ему понравилась за все одиннадцать лет, сколько я его знаю. И ты думаешь, что ему не понравится то, что его любимая девушка будет в платье? Да ещё в таком шикарном? – спрашивает Кристина, подняв брови от удивления.

– Я пока не его девушка, – замечаю я. – Тем более, пока не любимая.

– Вот именно, что пока. А теперь убери это платье куда подальше, чтобы оно меня не отвлекало, – подруга протягивает мне вешалку с платьем, которое вешаю в шкаф за пальто. Так, чтобы его не было видно.

– Мне кажется, или телефон звонит? – мы с Кристиной замолкаем, пытаясь услышать слабый звук мелодии звонка телефона.

– Я сейчас приду, – на бегу кричу я, спускаясь на первый этаж, чтобы найти этот говорящий аппарат и ответить на звонок.

Как назло, мой телефон лежит в рюкзаке. А я не знаю, где он. Отлично просто. И вот как я сейчас буду искать телефон, не зная, где лежит рюкзак? Я иду на мелодию, прислушиваясь, чтобы она становилась громче. Наконец, я нахожу свою потерю. Кто мне сможет объяснить, что мой рюкзак делает в уборной? О чём я думала, когда закидывала его туда? Я молниеносно раскрываю сумку и ищу телефон, который всё ещё звонит.

– Слушаю, – говорю я, даже не удосужившись посмотреть, кто мне звонит.

– Беатрис, милая, – в трубке слышится радостный голос мамы.

– Мама, привет! Как вы? Когда приедете?

– Боюсь, что ближе к Рождеству. Нам нужно ещё остаться в городе. Сама понимаешь, конец года, нужно всё успеть… – сдавленно отвечает мама. – Надеюсь, на тебя нет жалоб из школы. Дорогая прости, мне нужно идти.

– Да, хорошо.

Что-то мне не очень радостно от этой новости. Мне одновременно и хорошо и плохо. Я соскучилась за своими родителями, я хочу провести с ними ужин, я хочу поговорить с мамой, я хочу обсудить школу с папой. Но теперь нужно ждать ещё около двух недель. Ненавижу эти дурацкие командировки. Одна моя сторона хочет впасть в депрессию, а другая… радуется? Но почему? Скорее всего, потому, что я буду одна вплоть до самого Рождества. Вау, такого у меня никогда в жизни не было. Значит, я даже смогу устроить вечеринку дома. Но только если захочу. Во-первых, мне будет лень идти в магазин за продуктами, лень всё делать. А потом мне будет лень убирать всё. Так что нет, вечеринки дома не для меня.

– Я нашла! – крик Кристины вырывает меня из оцепенения, заставляя подняться наверх и посмотреть, что же она мне посоветует надеть. Я поднимаюсь наверх, в свою комнату, и застаю подругу с какой-то вещью красного цвета в одной руке и с чёрными брюками – в другой.

Девушка протягивает мне сначала ярко-красную рубашку в чёрную клетку. Она длинная, но для платья слишком короткая. Думаю, хорошо это будет на мне смотреться.

– Ну как? – спрашивает Кристина после долгого молчания.

– Мне кажется, что это именно то, что нужно. Эта рубашка – не совсем платье, но в то же время и оно. Уверена, Четыре это понравится.

– Вот видишь, ты уже стараешься для него одеться, – улыбается девушка. – Прости, но мне сейчас нужно идти: темнеет рано, и мама будет волноваться.

Проводив Кристину до калитки, я возвращаюсь в дом и закрываюсь изнутри, а потом иду обратно в свою комнату, чтобы убрать вещи, которые вывалила подруга. Никогда бы не подумала, что у меня столько много вещей, пока сама бы не увидела эту гору. Я включаю свой ноутбук и запускаю приложения для проигрывания музыки. Не знаю, какая последняя композиция здесь играла, потому что музыку я в основном на телефоне слушаю. Пусть включается хоть что-нибудь, лишь бы весело было убирать одежду.

Как только начинает играть первая песня из плейлиста, я почему-то сразу понимаю, что эта суббота будет по-настоящему прекрасной. И без прекрасной музыки здесь не обойтись.

========== Глава 12 ==========

Из кафе, которое находится в двадцати минутах ходьбы от клуба, вся наша шумная компания с Уиллом во главе медленно бредёт в сторону того самого клуба, где и будет основная часть вечеринки. Все ребята так громко шутят и смеются, что на всех нас оглядываются прохожие. А всем всё равно: у всех в голове бьёт алкоголь. Но только не у меня и ещё пары ребят. Нам и без этого будет весело. Почему будет? Нам вместе всем было весело, сейчас очень весело, и будет весело весь сегодняшний вечер. Как мы и решили с Кристиной в среду, я надела чёрные брюки и ту чёрно-красную рубашку. Каким же для меня было сюрпризом увидеть, что Четыре пришёл в похожей одежде. На нём тоже чёрные брюки, только вот рубашка не чёрно-красная, сине-красная. Причём рубашка тоже в клетку. Хорошо, что кроме Зика с Кристиной и нас с Четыре этого никто не заметил. Весь сегодняшний вечер он кидал мне лёгкие улыбки, зачастую смотря на мои слегка накрученные волосы. Что-то мне подсказывает, что этот вечер не пройдёт для меня зря.

– Как вы думаете, наша «звезда» будет сегодня в клубе? – кричит Зик на всю улицу. И все ребята из компании сразу поняли, о ком речь. Конечно же, о Рут Киртни.

– Конечно будет, – выкрикивает кто-то из толпы, – ей же надо следить, чтобы за Четыре никто не ходил.

– Она уже не моя, слава всему святому, – весело кричит Четыре. – Так что я свободен от неё.

– Это повод выпить! – торжественно произносит Зик, открывая очередную бутылку коктейля с алкоголем. Кто-то и мне протягивает такую же бутылку, уже открытую. Чтобы не отставать от ребят, я чокаюсь вместе с ними и отпиваю немного прямо из горла. Коктейль, который мне дали, имеет приятный вкус мяты и лайма. Похоже, это мохито. Очень надеюсь на то, что завтра с утра у меня не будет болеть голова.

Вся компания подходит к клубу, в окнах которого хорошо видно свет от прожекторов. Музыки там вообще не слышно, так как Ди-джей не на месте, следовательно, музыку крутить некому. Как только Уилл заходит в помещение, все присутствующие начинают одобрительно гудеть и выкрикивать фразу «с днём рождения». Уилл, улыбаясь как Чеширский кот, проходит в свою комнатку, где стоит ноутбук, на котором вся музыка, которая будет сегодня играть.

Кристина остаётся у Уилла, а я с остальными ребятами иду в гардероб, чтобы сдать верхнюю одежду.

Charli XCX – Gold Coins

Едва я вышла из гардеробной, как из мощных колонок послышались первые мотивы песни. Если я не ошибаюсь и моя память меня не подводит, то эту песню поёт Черли Экс-Си-Экс. Танцпол потихоньку начинает оживать и заполняться людьми. Вот что значит хорошая музыка. Под неё танцуют все. Без исключения. Даже Рут Киртни соизволила поднять свою пятую точку, чтобы потрясти своим жиром на глазах у всей школы.

– Трис! – кто-то дёргает меня за локоть. – Тебя Четыре зовёт. Он на улице, – среди этой громкой музыки я хорошо различаю голос Зика. И снова он на посыльных у Четыре.

Пританцовывая, я выхожу из здания. Холодный воздух обжигает мои щёки и заставляет меня растирать свои руки, чтобы не замёрзнуть. Я ищу глазами Четыре, который чёрт знает, где стоит. Однако в том месте, где уличные фонари уже не освещают площадь перед клубом, я вижу высокий силуэт парня. Несмотря на одолевающий меня холод, я спускаюсь по ступенькам на твёрдую поверхность каменной плитки, из которой и уложена сама площадь.

– Четыре, ты звал меня? – неожиданно резко спрашиваю я, заставляя Четыре обернуться.

– Да, – как-то растерянно отвечает парень. – Ты почему без куртки вышла?

– В смысле?

– Ты замёрзнешь, пока мы будем идти.

На мой немой вопрос и приподнятые брови Четыре ничего не отвечает. Он берёт меня за плечи и разворачивает так, чтобы я стояла к нему спиной, а ко входу в клуб – лицом. А потом парень начинает говорить прямо у меня перед ухом:

– Иди оденься. И шапку не забудь, – бархатным голосом говорит он, заставляя оленей скакать в моём животе. Какое же это глупое сравнение. – И ещё. Не называй меня Четыре.

– Как же мне тебя тогда называть?

– Никак, – он убирает голову от моего уха. – Пока никак.

Я хочу обернуться и посмотреть на Четыре, но не могу. Я настолько парализована собственными эмоциями, что просто не могу двигаться. И только тогда, когда фраза Четыре «иди оденься» приводит меня в чувства и заставляет уйти обратно в помещение, где играет громкая музыка. Я несусь в гардероб, словно сумасшедшая, чтобы забрать свою куртку. С горем пополам, я надеваю её и натягиваю шапку. Я подхожу к зеркалу, чтобы посмотреть на свой внешний вид. Как назло, там ничего не видно, поэтому придётся всё делать на ощупь. Я достаю из кармана куртки длинный тюбик с блеском для губ и также, на ощупь, смазываю им губы. Убедившись, что я нигде ничего не вымазала в этом блеске, я закрываю тюбик и кладу его обратно в карман. И только потом, я как ошпаренная, вылетаю из клуба и бегу к Четыре. Он как стоял на том месте, так и стоит там, один-одинёшенек. Он не видит меня и не слышит, так что у меня есть хорошая возможность показать ему, что я готова. Я на цыпочках подкрадываюсь к парню и готовлюсь ущипнуть его за бока талии. Но как назло, Четыре разворачивается и одаривает меня насмешливым взглядом.

– Ты всё знал? – я стараюсь перекричать музыку, которая доносится из помещения.

– Конечно, – довольно обыденно отвечает Четыре. – Твои шаги было слышно.

Я накрываю глаза рукой и опускаю голову. Я как будто горю от стыда. Хотя, какой тут стыд, здесь больше неудачная шутка. И из-за того, что Четыре повернулся не в то время, я на него обиделась.

– Хватит дуться, Трис, – парень протягивает мне руку, но в ответ протягивать свою я пока не спешу. – Идём со мной.

Четыре сам берёт мою руку в свою и куда-то ведёт. А мне деваться некуда, поэтому я иду за ним. Тем временем начинает идти снег. Крупными хлопьями он ложится на мои завитые локоны, на рукава моей куртки, на шапку Четыре. В зиме есть какая-то волшебная сказка, которую мы не в силах разгадать. И тем она прекрасна. И эта зимняя сказка, возможно, может быть началом моей собственной. Я не знаю, куда ведёт меня Четыре, и с какой целью он это делает. Но эта тайна для меня очень важна. И я не хочу, чтобы я её сама раскрыла. Однако моё любопытство берёт своё (а я с детства была любопытной), и я наконец решаюсь спросить у идущего впереди меня парня:

– Куда мы идём?

– И ты правда думаешь, что я тебя сейчас прям всё так и скажу? – свет от находящегося вблизи фонаря падает на его лицо, которое тут же трогает лёгкая улыбка.

– Ты мне хоть скажи, как тебя зовут, Четыре?

– Из-за того, что ты только что назвала меня Четыре, я тебе ничего не скажу.

– Как я тогда смогу с тобой куда-то пойти? А вдруг, ты маньяк, который хочет меня похитить и изнасиловать?

– Ты можешь подождать ещё несколько минут? – строго спрашивает Четыре и ещё сильнее сжимает мою руку. Сама не ведая, что делаю, я переплетаю наши пальцы. На удивление, Четыре не сопротивляется, а наоборот, сам мне немного помогает.

Я смотрю на его лицо, которое, кажется, залилось румянцем, но сквозь слой темноты я ничего не могу видеть. Он отвернулся от фонаря в сторону неизвестного мне направления. Я сейчас настолько счастлива, что этого чувства просто так не передать словами. И его рука сейчас согревает меня намного больше, чем вся одежда, которая есть на мне. По телу начинает пробегать лёгкая дрожь. Я стараюсь её унять, чтобы Четыре ничего не почувствовал, но в итоге начинаю дрожать ещё больше. Так, Трис, успокойся, это всего лишь Четыре. Он просто взял тебя за руку. Он куда-то ведёт тебя. А ты ведь даже не знаешь его имени.

А я за своими мыслями и не заметила, как мы с Четыре подошли к какому-то зданию. В этой темноте оно кажется каким-то нереально большим, зловещим и пугающим. Но есть что-то в нём знакомое. И я абсолютно уверена в том, что я была здесь ранее. Я оглядываюсь вокруг, стараясь разглядеть хоть что-нибудь, что может напомнить мне об этом здании. Как же я сразу не заметила большое помещение, которое именуется легкоатлетическим сектором. Как же я сразу не смогла догадаться о том, что Четыре привёл меня в школу? Только вот зачем? Что он собирается мне показать? Или кого?

Я решаю не задавать парню лишних вопросов, из-за которых он вообще перестанет отвечать. И не только на вопросы. Мы подходим ко входу в школу. Четыре отпускает мою руку и что-то подбирает с земли. Я просто стою молча, наблюдая за ним. Похоже, сегодняшним вечером меня будет мучить лишь один вопрос: что он собрался делать?

– Значит так, – Четыре нарушает молчание, – я сейчас кину в коридор камень. Пока охранник туда уйдёт, мы с тобой поднимемся на второй этаж.

– Пока ты мне не объяснишь, что ты будешь делать, я никуда не пойду.

– Пойдёшь, никуда не денешься.

Четыре аккуратно открывает пластиковую дверь, которая ведёт в саму школу и рукой манит меня за собой. Однако, я идти не спешу. Пока не расскажет мне своих намерений, я никуда не пойду. Увидев, что я стою на месте, Четыре, не закрывая двери, тянется ко мне и хватает за руку. А потом он просто тянет меня, таким образом заставляя следовать ему. Всё равно у меня другого выбора нет, так что я иду навстречу ему, сокращая расстояние между нами. Четыре отводит свою руку назад, и я врезаюсь в него. Сейчас мы как никогда близки, но мне хочется большего. Теперь, когда наши лица разделяет несчастная пара миллиметров, я хочу убрать это расстояние напрочь и поцеловать Четыре. Я закрываю глаза и с трудом сглатываю, чтобы унять подступившую дрожь.

Но Четыре оставляет меня и заходит в школу. Умеет же он обломать. Все мужики одинаковые.

Я слышу, как небольшой камушек со звуком приземляется на деревянную поверхность коридора. А потом отчётливо слышен звук отодвигающегося стула и тяжёлых шагов охранника. Четыре снова хватает меня за руку и бежит по ступенькам на второй этаж. Мне деваться некуда, я бегу за ним. Четыре достаёт из кармана своей куртки фонарик и включает его. Яркая струя света заставляет меня щуриться. На радость, я быстро привыкаю к нему. Четыре, который ждал меня, головой кивает в сторону учительской. Что мы там забыли?

Оглядевшись по сторонам, парень достаёт из кармана той же куртки ключ и открывает замок. Откуда он у него взялся? Вот откуда? Четыре, наверное, опасный парень, раз у него есть ключ от учительской. Он дёргает за ручку и открывает дверь, галантно пропуская меня вперёд. Фонариком он освещает мне путь, а потом заходит сам, прикрыв дверь за собой. Затем Четыре подходит к большому шкафу и достаёт оттуда большую картонную коробку. В слабом свете я вижу четыре цифры: 1997. Это что? Личные дела учащихся? Боже мой, что я делаю? Родители сгорели бы со стыда узнай, что их дочь незаконно пробралась в школу, да ещё и смотрела личные дела учеников.

– Тебе помочь? – спрашиваю я, подходя к нему. Парень ищет какую-то папку. Четыре протягивает мне фонарик. Я направляю поток света на коробку. – Ты что, бандит? Если нет, то кто ты на самом деле?

Четыре протягивает мне раскрытую папку. Теперь я свечу фонариком именно на этот предмет, потому что именно он может помочь разгадать мне загадку Четыре. В папке лежат копии похвальных листов, дипломов и грамот. Но на самом верху лежит листок с каким-то текстом и фотографией. Внимательно присмотревшись, я понимаю, чьё это личное дело. На фотографии изображён Четыре. Только на фото он помладше выглядит, но всё с теми же нахмуренными бровями. Мои глаза скользят по основной информации, пока не останавливаются всего лишь на двух словах. Имени и фамилии. Тобиас Итон.

Я поднимаю голову на Тобиаса… Четыре, и в его глазах я вижу радость. Так вот зачем он повёл меня в школу. Он хотел, чтобы я узнала его настоящее имя. Он хотел доверить мне свою тайну. Я закрываю папку, которая находится у меня в руках и передаю её Четыре, не сводя с него взгляда. Тёплые руки Четыре накрывают мои. Моё дыхание замедляется, а потом, кажется, и вовсе исчезает. Дар речи вообще пропадает. Я не знаю, что сказать, потому что в моей голове одновременно буря эмоций и абсолютная пустота.

Четыре резко забирает папку у меня из рук и кладёт её на место. И снова он лишает меня того прекрасного бурлящего чувства. Он убирает коробку с личными делами обратно в шкаф и идёт к выходу. Всё так же молча, я следую за ним. Четыре пропускает меня вперёд, а сам выходит следом. Я набираю воздуха в лёгкие, чтобы сказать всё, что у меня сейчас в голове, но Четыре подносит палец к губам. И снова мне приходится сдаться и закрыть рот на замок.

Мой спутник первым спускается на ступеньки, которые ведут к первому этажу. Как и тогда, когда мы сюда входили, он снова кидает камушек в коридор. Охранник, которого мы оторвали от такого занятия, как просмотр телевизора, сразу же подрывается с места и прямо бежит в темноту. Воспользовавшись моментом, Четыре снова хватает меня за руку и бежит, что есть мочи, но старается сильно не шуметь. Да и я сама стараюсь приземляться на носочки, чтобы создавать поменьше шума и побольше пользы. Четыре резко открывает входную дверь и выбегает на улицу, всё также таща меня за собой. Я отпускаю его руку, чтобы отдышаться. Я ставлю руки на талию и делаю несколько глубоких вдохов. Когда моё дыхание наконец восстановлено, я набираюсь смелости и воздуха, чтобы начать говорить.

– Тобиас, – я называю его по имени, на что парень сразу оборачивается и смотрит на меня. Похоже, я сделала ошибку, назвав его настоящим именем. – Четыре. Я давно хотела тебе это сказать, но…

– Нет, Трис, – его мягкий голос заставляет меня замолчать. – Только не ты. Я хочу вновь слышать своё имя.

– Вновь? Но я думала, что тебя называют Четыре только в школе…

– Можно и так сказать. Но даже мои родители иногда называют меня так.

Мы долгое время молчим, ни на минуту не отводя взглядов друг от друга. Всё это время я перевариваю поступившую ко мне информацию, а Тобиас изучает меня. Тобиас. Тобиас Итон. Вот как зовут этого загадочного парня, который всего лишь на спор поцеловал меня. Но кто бы мог подумать, что это дурацкое желание друга пробудит в нём это светлое чувство? Получается, что из этого спора вылилась любовь. Это – спор на любовь. А потом я на спор поцеловала Тобиаса. Но в тот момент я ничего к нему не чувствовала, кроме жажды мести. А сейчас… сейчас всё круто изменилось.

И так, я наконец узнала его настоящее имя. Но одна ли я его знаю? Если даже Рут называла его как Четыре. А, может быть, она тоже знала, но называла его так, чтобы шифроваться, что ли.

– А Рут знала это?

– Нет, – с широкой улыбкой отвечает Тобиас. – Я не такой дурак, чтобы говорить ей своё имя.

Я посылаю ему лёгкую улыбку и невольно засматриваюсь на его глаза. Они такие красивые. Шикарный синий цвет подчёркивают всю привлекательность обладателя глаз. Была бы моя воля, утонула бы в них.

– Трис, нам нужно идти, – Тобиас берёт меня за руку и переплетает наши пальцы, – иначе мы опоздаем.

– Куда?

– На хорошую песню, которая будет звучать через… – парень смотрит на свои часы на левой руке, – через пять минут.

– Медляк? Но ведь дискотека только началась!

– Она началась полтора часа назад, – Тобиас показывает мне циферблат часов, на которых сейчас показано время: 21:24.

С этим парнем я теряю счёт времени. Я думала, что всё наше приключение выльется в десять-пятнадцать минут. Но оказалось, мы потратили на это занятие больше часа. И я безумно этому рада. Счастливые часов не наблюдают.*

Мы с Тобиасом идём к клубу, держась за руки. Раньше я завидовала всем парочкам, которые так ходили. Я не понимала, зачем выставлять свои отношения напоказ. Но теперь, когда рядом со мной идёт тот парень, который мне нравится, всё встало на свои места. Переплетённые руки – это не демонстрация отношений, это признак любви.

– Чтобы никто ничего не заподозрил, – говорит Тобиас, подходя к клубу, – мы с тобой разделимся. Ты заходишь первая, оставляешь верхнюю одежду в гардеробе и ждёшь меня. А потом я приду.

– Ладно, – я отпускаю его руку и слабо улыбаюсь.

А потом я полностью окунаюсь в темноту, перемешанную со светом прожектора и великолепной музыкой. Я не вижу никого, кто просто бы сидел. Все танцуют, все веселятся, все радуются. Я протискиваюсь сквозь толпу людей и иду к гардеробу. Затолкав шапку в рукав, я вешаю куртку на крючок. Хорошо, что недалеко отсюда есть зеркало, к которому я сейчас и держу путь.

В отражении на меня смотрит девушка с румяными щеками, блеском в глазах и счастливой улыбкой на лице. В отражении я вижу Тобиаса, который заходит в помещение и направляется в мою сторону. Как и я, он вешает свою куртку рядом с моей, ранее затолкав в её рукав шапку. Я поправляю свою причёску и жду Тобиаса. А он подходит ко мне и одной рукой обнимает за талию. Какое же это великолепное чувство. Через приличный слой рубашки я чувствую тепло его ладони на своей коже.

Тобиас ведёт меня по ступенькам, на второй этаж клуба, где я никогда не была. Здесь никого нет, лишь свет луны пробивается через окно, освещая части стен и пола. Песня, которая недавно играла, затихла. Я жду, что же будет дальше. А дальше происходит нечто прекрасное. Рядом с моим ухом раздаётся голос Тобиаса:

– Можно пригласить тебя на танец?

Комментарий к Глава 12

“Счастливые часов не наблюдают.” – цитата взята из комедии А. Грибоедова “Горе от ума”

========== Глава 13 ==========

Imagine Dragons – Every Night

Из динамиков на первом этаже клуба начинает раздаваться песня. Она настолько громкая, что сейчас дрожит пол, на котором стоим мы с Тобиасом. Стоп. Это ведь… это та песня, которая стоит вторая по счёту в моём плейлисте! Это ведь одна из самых прекрасных песен Драконов. Но откуда Тобиас узнал это? Ведь из всего класса никто не знает, какую музыку я слушаю. Никто.

Тобиас обеими руками обхватывает мою талию, прижимая к себе. Я кладу свои ладони ему на плечи. Моё лицо находится в нескольких сантиметрах от его груди, и я слышу, насколько часто бьётся его сердце. Не у одной меня оно вот-вот выпрыгнет из груди, это очень радует. Я делаю шаг вперёд, Тобиас – шаг назад. Под песню, которая сейчас играет, танцевать медленный танец – одно удовольствие. И всё же мне непонятно, играющая сейчас песня – это простое совпадение, или же нет?

– У тебя рубашка очень похожа на мою, – на ухо мне говорит Тобиас, убирая пряди волос.

– Нет, это твоя рубашка очень похожа на мою, – отвечаю я, даже не пытаясь стать выше. Он услышит меня. Обязательно.

Тобиас берёт меня за руку и делает так, чтобы я сделала полный оборот вокруг себя, снова оказавшись к нему лицом. А этот парень умеет танцевать. Мы снова возвращаемся в исходное положение. Только теперь я нахожусь ещё ближе к нему. Моя голова находится напротив его груди, а моя грудь прижимается к его животу.

– Как эта песня оказалась сегодня здесь? – наконец спрашиваю я, поднимая свой взгляд на Тобиаса.

– Не так трудно было попросить Уилла скопировать все песни с твоей флешки на свою, а потом выбрать из них самую нормальную.

– Стоп. А когда это у Уилла была моя флешка?

– Когда ты на спор меня поцеловала.

Всё верно, моя флешка была у Уилла около месяца назад, когда я только в первый раз пошла на дискотеку. И тогда я дала ему флешку, чтобы он поставил песню Кристины Перри. Получается, я тогда уже нравилась Тобиасу? И он давно планировал этот вечер и специально выбирал эту песню?

– А как ты узнал, что эта песня моя любимая? Там ведь несколько папок и около сотни песен, – спрашиваю я, теряясь в догадках.

– У тебя там есть папка под названием «Любимые песни» или что-то типа того. Вот я и нашёл эту песню.

Я улыбаюсь сама себе, даже не знаю, почему. Эту песню, которая сейчас играет, я слушаю уже довольно продолжительное время, но никаких ассоциаций у меня не было вплоть до сегодняшнего вечера. Отныне и впредь, она будет соотноситься с моим первым танцем с Тобиасом. Началом наших отношений, так сказать.

Мы с Тобиасом продолжаем танцевать, время от времени я делаю оборот вокруг себя. Пожалуй, это один из самых прекрасных вечеров в моей жизни. За окном кружится снег, освещаемый луной, а мы с Тобиасом кружимся в танце, и нас обволакивает лишь темнота.