Текст книги "I wanna see you be brave (СИ)"
Автор книги: nastiel
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
– Дерек, ты в порядке?
Он кивает. Отпускает мои плечи и перехватывает за кисти.
– А ты?
Я молчу. Нужно рассказать Дереку правду, но мне страшно. Я боюсь того, что он больше не будет смотреть на меня с таким доверием в глазах.
– Я искала тебя. Мне нужно кое-что тебе сказать.
– Ты по поводу камер? – перебивает Дерек. – Я сам узнал об этом только вчера. Макс сказал, что это не больше, чем мера предосторожности. Говорит, что наша фракция была создана для того, чтобы регулировать конфликты, поэтому нет ничего страшного в том, чтобы проявить немного инициативы. Джанин Мэтьюз – единственная, кто пошла на это добровольно. Альтруисты просто не стали спорить, как и товарищи. Больше всего конфликтов возникло с правдолюбами. Джек Кан сказал, что будет настаивать на городском голосовании.
– Что-то мне подсказывает, что Максу это не понравилось, – шепчу я.
– Ещё как. Странно всё это …
Я киваю. Грядёт что-то страшное – и так кажется не только мне. Я вижу это по лицу Дерека, по тому, как он подолгу смотрит куда-то выше моей головы, прежде чем продолжить:
– В ближайшие несколько дней Макс планирует устроить собрание лидеров для обсуждения, как он сам высказался, чего-то очень важного. Думаю, мы узнаем много нового.
Наконец-то у нас появится информация!
– Как часто ты сюда приходишь? – я перевожу тему, кивая на дверь за спиной Дерека. – Я думала, это игрушки только в стиле Четыре.
Дерек неоднозначно качает головой.
– Я не настолько фанатичен, как он. Прихожу только тогда, когда мне кажется, что я больше не вижу разницы между реальностью и кошмаром.
– Мне это знакомо, – сообщаю я. – Кстати, именно об этом я и хотела с тобой поговорить. – Голос срывается на хрип, я прочищаю горло. Дерек хмурит брови. – Эрик поцеловал меня. Дважды.
Дерек выпячивает челюсть и поджимает губы. Выпускает мои руки, разворачивается к двери и наклоняется за курткой. Быстрым движением надевает её, подхватывает в руки коробку со шприцами и снова обращает свой взгляд на меня.
– Ты даже ничего не скажешь? – спрашиваю я.
– А что ты предлагаешь мне сказать? Что я рад за вас?
– О чём ты говоришь? – я непонимающе развожу руками.
– Это Эрик, Вдова. Неужели, тебе было настолько одиноко, что ты выбрала его?
Дерек стремительно проходит мимо меня. Я нагоняю его и хватаю за руку. Он тут же вырывает её обратно – так по-детски, что это совсем не похоже на спокойного и сдержанного Дерека.
– Эрик был бы последним во всём Чикаго, кого я хотела бы поцеловать, – отрезаю я.
– Докажи, – парирует Дерек.
И тогда я хватаю его за воротник кожаной куртки, привстаю на носочки и с силой целую в губы. Слышу, как Дерек роняет коробку со шприцами на пол. Обе его руки тут же обвиваются вокруг моей талии. В голове всё мутнеет. Когда меня целовал Эрик, я могла думать лишь о том, что это неправильно, потому что он плохой, а это не в моём стиле – держать рядом с собой плохих людей. Сейчас же, когда Дерек вдруг разворачивает меня и прижимает к стене, я не могу думать ни о чём, кроме как о его губах, скользящих по моей шее.
Мы целуемся несколько минут. Затем я отстраняюсь, но руки Дерека не торопятся покидать мою талию. Я чувствую его пальцы на своей коже под футболкой, и от этого по спине бегут мурашки.
– Этого тебе достаточно? – выдыхаю я.
Дерек прижимается подбородком к моему лбу. Его щетина колет, но не приносит дискомфорта.
– Скажи мне, что ты хотела этого так же сильно, как и я, – просит он.
А я не могу. Но Дерек слишком хорошо меня знает, и поэтому когда его просьба остаётся без ответа, он не злится – лишь проводит рукой по моим волосам, ещё несколько мгновений обнимая, а затем уходит, ни проронив больше ни слова.
Спустя пару дней мы с Четыре снова встречаемся на привычном месте в спальне неофитов, чтобы написать на доске промежуточные результаты согласно второй ступени Инициации. После неё никто исключён не будет, но даже несмотря на это я счастлива как никогда: Стайлз на четвёртом месте, среднее время его симуляции – девять минут пятнадцать секунд. Он оказался не намного хуже меня – моё время было на пятнадцать секунд меньше. И я тоже была четвёртой.
– У тебя сейчас рот порвётся, – хохочет Четыре. Я толкаю его кулаком в плечо. – Да уж, вы действительно брат и сестра. Он молодец. Буду с тобой честен – я думал, что он потеряет контроль и не справится и за полчаса.
Мне не обидно слышать подобное в адрес брата. Он не очень похож на типичного лихача. Как и Трис. Но она – первая, с результатом в две минуты сорок пять секунд.
– А тебе стоит быть осторожнее, – произношу я, выводя на доске имя Кристины. Она – последняя. – Твоя девушка, похоже, не из робкого десятка.
– Трис – не моя девушка, – голос Четыре тут же становится металлическим.
– Заметь, что я ничего не говорила по поводу Трис, но ты сразу понял, кого я имею в виду.
Четыре смотрит на меня усталым взглядом. Его щёки покрываются лёгким румянцем. Теперь моя очередь смеяться. Однако, когда в спальню входит Эрик вместе с неофитами, я тут же прикусываю язык. Мел из моих рук падает на пол, оставляя белые следы. Но Эрик даже не смотрит на меня. Проходит вглубь, осматривает ранги на доске, а затем поднимает её над головой и вещает на гвоздь в стене.
Неофиты тут же обступают её в поисках своего имени.
Четыре выходит из спальни, бросив мимолётный взгляд в сторону Трис. Чья-то рука хватает меня за запястье. Это Стайлз. Он сияет, словно начищенный пистолет.
– Я четвёртый! – пищит он.
Я киваю и треплю его по волосам. Затем к нам подходят Лидия и Скотт, такие же радостные, как и Стайлз, и я позволяю себе обнять каждого из них.
– Поработали на славу, детки, – говорю я.
– Ага. Только вот я теперь навряд ли смогу спокойно стоять у обрыва и смотреть на реку – слишком часто за последние дни меня в симуляции оттуда скидывали, – сообщает Лидия.
Я хочу сказать ей, что до сих пор избегаю маленьких детей с куклами в руках, но моё внимание привлекает шум, и я оборачиваюсь. Питер ударяет Трис о стену. Его глаза горят животной яростью.
– Эй! Ну-ка хватит! – рявкаю я и в несколько шагов сокращаю расстояние между собой и ребятами. Хватаю Питера за воротник футболки и с силой встряхиваю, так, что он отпускает Трис. – Успокойся!
Питер дышит отрывисто, его тело содрогается от злости.
– Она обманывает всех, это же понятно! – кричит он. – Манипулирует людьми в своих целях!
Он дёргается в сторону Трис, но я успеваю ударить его в грудь, прежде чем он что-либо делает. Питер сгибается пополам, упираясь ладонями в колени.
– Выдохни, – сквозь зубы произношу я. – И лучше следи за собой и своими результатами, а не обвиняй кого ни попадя во всемирных заговорах.
Разворачиваюсь на каблуках и пулей вылетаю из спальни неофитов. Меня переполняет странное чувство дежавю – Питер слишком похож на Эрика, а я – на Трис. Только вот она, кажется, намного сильнее меня. И она уж точно не даст себя сломать.
Этой ночью я быстро проваливаюсь в сон. Мне снится, что Эрик наставляет дуло пистолета на Стайлза и говорит, что выстрелит, если я не брошу Дерека ради него. Я соглашаюсь, но Эрик лишь переводит руку с пистолетом в мою сторону и спускает курок. Острая боль взрывается в груди, и я падаю назад, но и на что не приземляюсь. Закрываю глаза буквально на мгновение, а когда открываю, то оказывается, что лечу с моста точно в бушующую реку.
С моих губ срывается тихий крик, когда я сажусь в кровати, сжимая в руках одеяло и пытаясь отдышаться.
– Четыре? – хриплю я, но никто не отвечает.
Тогда я встаю и выхожу из-за каменной перегородки, разделяющей наши части комнаты, но никого не нахожу. Свет включён, но самого парня нигде нет. Подхожу к раковине, включаю холодную воду и умываю лицо. Поднимаю глаза на зеркало, висящее на стене: оттуда на меня смотрит девушка со светлыми растрепанными волосами и осунувшимся лицом. Я едва ли узнаю себя в ней. Эта девушка потеряна, загнана собственными страхами в самый дальний и тёмный угол. Я выключаю воду, провожу мокрыми руками по шее и собираюсь уже было вернуться в кровать и снова попытаться заснуть, когда дверь в комнату распахивается, и на пороге появляется Четыре с разбитыми лицом, прижимающий Трис к груди.
Комментарий к Глава 9
http://vk.com/club75865569
Я надеюсь, все Вы поняли, что Джессика не “неопределившаяся девчонка”. Она, скорее, вроде Китнисс (книжной) – ей не нужно внимание со стороны противоположного пола, она не чувствует в этом необходимости. По крайней мере, на данный отрезок времени …
========== Глава 10 ==========
– У тебя порез на губе, – шепчу я.
Четыре стоит у раковины и смывает с костяшек пальцев свою и чужую кровь. Вода тут же окрашивается в розовый цвет.
– Я в порядке, – не отрывая взгляда от собственных рук, отвечает он.
Но я всё равно иду в свою комнату и возвращаюсь обратно спустя некоторое время с аптечкой в руках. Достаю оттуда вату, смачиваю её в перекиси и прикладываю к уголку рта Четыре. Он дёргается назад, но не от боли, а потому что не хочет, чтобы с ним сюсюкались. Я стараюсь игнорировать его упёртость и холодность, как делаю это вот уже на протяжении почти двух лет.
– Я же сказал, что в порядке, – бурчит он и бросает короткий взгляд через плечо на Трис, лежащую без сознания на его кровати.
Я снова совершаю попытку продезинфицировать порез на губе Четыре. В этот раз он не отстраняется.
– Я их уничтожу, – сообщаю я.
Трис, такая маленькая и хрупкая, напоминает мне Стайлза. Каким бы сильным он не становился и каким бы бесстрашным не пытался выглядеть, для меня брат всегда будет тем, кого нужно защищать.
– Не надо, Джессика, – Четыре качает головой. – Им от меня уже достаточно прилетело.
– Но всё равно, – настаиваю я, – нужно сообщить об этом.
Четыре поворачивается к Трис всем корпусом, упираясь спиной в край раковины. Я, в свою очередь, продолжаю смотреть на него сбоку. Никогда раньше не видела его таким… Его взгляд, устремлённый на девчонку, прищурен, но лицо не напряжённое, а скорее наоборот, слишком спокойное и безмятежное. Наверное, именно так выглядят люди, которые возвращаются домой после долгого отсутствия.
Трис напомнила ему дом.
– Могли бы вы никому об этом не говорить? – доносится голос Трис. Она открывает глаза и привстаёт, но тут же охает от боли и ложится обратно. – Я не хочу, чтобы они думали, будто напугали меня.
Как только она умолкает, Четыре достаёт из холодильника, стоящего в углу комнаты, пакет со льдом и несёт ей. Подсовывает его под голову, затем присаживается рядом на край кровати и кладёт ладонь Трис на щёку, осторожно касаясь подушечками пальцев фиолетового синяка на коже. Я чувствую себя лишней. Раньше у нас не возникало проблем с тем, чтобы кто-то приводил на ночь чужого парня или девушку, и потому совместное проживание нас с Четыре не смущало. Но сейчас был немного другой случай. К тому же, кажется, Трис ему далеко не чужая.
– Пойду погуляю, – говорю я, но мои слова остаются без внимания.
Я молча плетусь на выход, попутно хватая с крючка ветровку и обувая ноги в чёрные бархатные лодочки. Помимо них на мне футболка, когда-то принадлежащая Четыре, и пижамные шорты. Мысль о предстоящей ночёвке в холодной Яме не радует, но идти мне некуда, и потому я лишь закрываю за собой дверь, застёгиваю ветровку до самого горла, сую руки в карманы и начинаю медленно вышагивать в сторону центра, оставляя свою тёплую и уютную комнату, где мне сегодня места нет, позади. Конечно, я могла бы разбудить Стайлза и приказать ему развлекать меня всю ночь напролёт, но ему требовался отдых, потому что вторая ступень забирает слишком много моральных сил, да и, к тому же, была вероятность того, что Питера уже выпустили из лазарета. А я убью его, если увижу – это точно. То, что сделал он и ещё один неофит-лихач – это гнусно, и уж точно не достойно поведения, настоящего лихача. Раньше я думала, что Питер похож на Эрика, но теперь понимаю – он намного хуже его.
Эрик… Могу ли я пойти к нему? Насколько я знаю, живёт он один в апартаментах, достойных даже не лидера, а президента. Но это было бы странно – приди я и попроси ночлега у человека, с которым мои отношения едва ли можно назвать понятными, не то, чтобы нейтральными.
А ещё есть Дерек. Он – мой друг, и он тоже живёт один. Но я боюсь к нему идти. Точнее, боюсь, что он меня прогонит.
Но выбора нет. Придётся рискнуть.
Дорогу до комнаты Дерека я знаю слишком хорошо. Мне хватает меньше пяти минут, чтобы добраться до его двери, и ещё минут десять, чтобы собраться с мыслями и постучать. Дверь открывают не сразу и как-то нехотя. Кажется, Дерек уже давно спал: его волосы смяты с одной стороны, глаза слипаются, а наспех накинутая футболка одета шиворот навыворот. Дерек удивлённо приподнимает брови, когда видит меня, и молча делает шаг в сторону, пропуская внутрь комнаты.
– Прости, что разбудила, – извиняюсь я.
Дерек зевает.
– Что случилось? – спрашивает он, когда замечает, в чём я одета.
Его брови тут же сходятся на переносице. Взгляд скользит по моему лицу, словно пытается зацепиться за что-то, что поможет ему найти ответ на вопрос.
– Всё в порядке, – отвечаю я. – По крайней мере, со мной. Но с одной из неофиток произошёл инцидент, и сейчас она в нашей комнате вместе с Четыре. И я там немного лишняя.
Дерек клонит голову в бок.
– Что за инцидент? Никто не пострадал?
– Надеюсь, пострадали, – говорю я, сжимая руки в кулаки и думая о Питере.
Дерек не интересуется, что конкретно я имею в виду, лишь принимает ветровку из моих рук и вешает её на крючок.
– Мне некуда больше идти, – тихо добавляю я, обхватывая свой корпус руками.
Всё ещё прохладно – и это я не о температуре в помещении.
– Правильно сделала, что пришла, – отозвался Дерек. – Нам всё равно нужно поговорить.
Я тяжело выдыхаю. Дерек не злится – и это хорошо, но разговаривать я не готова.
– Я очень устала, на самом деле. Может, утром?
Дерек пожимает плечами и снова зевает.
– Тогда ложись на кровати, а я оккупирую пол.
– Я не хочу, чтобы в собственной комнате ты спал на полу.
– Но второй кровати у меня нет, – замечает Дерек. – А тебе на полу я спать не позволю.
Мы смотрим друг другу в глаза ещё какое-то время; я успеваю поймать себя на мысли, что скучаю по нашему обычному общению без недомолвок, прежде чем произношу:
– Мы можем лечь вместе. Без подтекста.
Дерек неоднозначно качает головой. В итоге мы так и поступаем: ложимся с разных краёв кровати, да так далеко друг от друга, что между нами спокойно поместятся ещё как минимум два человека. Я поворачиваюсь к Дереку лицом, он лежит спиной, подобрав руки под щёку. Молчим. Мне, на самом деле, совсем не хочется спать, а Дерек, кажется, уже заснул. Его дыхание тихое, почти неразличимое. В темноте мне совсем не видно, как поднимается его грудь на вдохе и опускается на выдохе. Но я сразу улавливаю, как он вертится на месте и сама замираю, притворяясь спящей.
– Джессика, – зовёт Дерек шёпотом, но я молчу. Его голос совсем бодрый – моё появления как рукой сняло его сон.
Вокруг нас кромешная темнота. Дерек прекращает ворочаться. Я задерживаю дыхание в надежде на то, что он примет меня за спящую.
– Ты спишь? – он снова подаёт голос. Я зажмуриваюсь. – Ты спишь. – Произносит он спустя ещё какое-то время, но уже утвердительно.
Я дышу медленно и очень тяжело.
– Мне тебя не хватает. Особенно в последнее время. Если бы можно было всё вернуть – я бы вернул. Хочу снова видеть тебя улыбающейся, а не напряжённой.
Дерек шепчет практически беззвучно, и мне приходится совсем перестать дышать, чтобы в комнате не было ни единого звука, кроме его голоса.
– Когда ты сказала, что поцеловала Эрика, я буквально в одну секунду сошёл с ума, как по щелчку. Не знаю, кого в этот момент я хотел убить сильнее: тебя или его. Это не ревность. Просто я знаю, что с ним рядом ты счастлива не будешь.
Я поджимаю губы, вмиг превратившись в один сплошной комок напряжения.
– Я люблю т… – Дерек замолкает на мгновение, – с тобой проводить время. Ты останешься моей слишком бесстрашной и умной девчонкой из Товарищества даже если сделаешь самую глупую ошибку в своей жизни и выберешь Эрика.
Я не хочу улыбаться, но уголки губ сами ползут вверх. Так я и сдаюсь. Не открывая глаз, вытягиваю руку вперёд в поисках Дерека и лишь кончиками пальцев нахожу его предплечье. Он вздрагивает. Затем тут же хватает мою ладонь и тянет за неё, притягивая ближе. Я не сопротивляюсь. Когда между нами остаётся так мало места, что его дыхание греет мою кожу, я открываю глаза и пытаюсь вглядеться в темноту.
– Не могу найти твоё лицо, – шепчу я, усмехаясь.
И тогда на моё собственное тут же ложится ладонь Дерека. Лёгким прикосновением подушечки пальца он проводит линию от моего виска до подбородка, затем скользит по контуру моих губ.
– А я твоё нашёл, – произносит он.
Я не вижу его отчётливо, но с лёгкостью представляю, как он улыбается, и мелкие морщинки появляются в уголках его глаз. Дерек очень красивый. Я знаю это, потому что многие из неофиток смотрят на него с таким вожделением, что становится неловко всем вокруг.
– Я никогда не выберу Эрика, – шепчу я. Дерек убирает руку от моего лица. – И если тебе тяжело мне поверить, подумай о том, что Эрик сам поцеловал меня. А тебя поцеловала я.
В воздухе повисает молчание. Возможно, зря я всё это сказала?
– Спокойной ночи, Вдова, – произносит Дерек спустя некоторое время.
Кровать под ним снова поскрипывает, но теперь вместо того, чтобы отвернуться, он приближается ко мне ещё ближе и обнимает. Он кажется мне таким огромным, словно его руки умудряются прикрыть собой каждый участок моего тела. Комфорт и спокойствие – вот что я чувствую.
– Спокойной ночи, Дерек, – выдыхаю я ему в грудь.
Мне не хочется шевелиться, потому что это может разрушить то, что только что возникло, чем бы это ни было.
Утром я просыпаюсь одна. Дерека нигде нет. Я лениво встаю с кровати, накидываю ту скудную одежду, которая у меня была, и выскальзываю из комнаты. Приходится передвигаться перебежками, чтобы не светиться своими пижамными штанами среди бела дня. Когда я оказываюсь в своей комнате, то и там никого не обнаруживаю. Лишь затем гляжу на часы – уже давно наступило время завтрака. Мне приходится наспех принимать душ, переодеваться и бежать в столовую, чтобы успеть перехватить хотя бы пару маффинов. Там я обнаруживаю и Четыре, и Дерека, и своего брата с друзьями. Хватаю с прилавка банановый маффин с грецким орехом – я его не очень люблю, но в животе урчит от голода, а больше практически ничего не осталось, и бреду к столику, за которым сидят Зик и Четыре.
– Где ты ночевала? – тут же спрашивает Четыре, когда я присаживаюсь на скамейку напротив.
– Ну, как ты понял, не там, где и без меня было слишком жарко, – ухмыляюсь я, отщипывая кусочек от маффина и кладя его себе в рот.
Зик хихикает в кулачок.
– Понятия не имею, о чём вы говорите, но мне уже интересно! – восклицает он.
Я оборачиваюсь на стол, за которым сидит Трис. Она выглядит разбитой и какой-то отстранённой. Кристина, Лидия и Уилл возле неё о чём-то шепчутся, склонившись к центру стола.
– Она в порядке?
– Да, – отвечает мне Четыре. – Как и Питер, к сожалению.
Я нахожу взглядом Питера. Он сидит через два стола от нашего, ест тост и о чём-то бурно разговаривает с Джексоном, которому, кажется, абсолютно всё равно.
– Кто был вторым?
– Мэтт. Помнишь его? – Я отрицательно качаю головой. – Аналогично. Но это уже и не так важно – он сам ушёл.
Я удивлённо вскидываю брови.
– Видимо, не все могут пытаться скинуть человека с обрыва, а потом на следующий день с непроницаемым лицом сидеть и есть свой грёбаный тост.
Четыре кивает. Зик переводит взгляд то на меня, то на Четыре.
– О чём вы говорите вообще?
– Потом расскажу, – отмахивается Четыре. Он встаёт с места. Все тут же замолкают. – Переходники! У нас сегодня новое задание. Следуйте за мной.
Все встают, и я тоже собираюсь следовать за Четыре, но чья-то ладонь, ложащаяся мне на плечо, заставляет меня сесть обратно. Я узнаю эти пальцы и этот запах металла и острого одеколона. Эрик.
– Вдова, – произносит он. – Для лидеров через пять минут в переговорной будет проходить более интересное мероприятие.
Я рассеянно киваю. Эрик уходит, его место рядом со мной занимает Дерек.
– Неужели, сегодня? – шёпотом спрашивает он.
Я не знаю, но очень на это надеюсь.
Спустя пятнадцать минут, я сижу между Дереком и Амаром и из последних сил сдерживаюсь, чтобы не заплакать. То, что сказали Макс и Эрик, не просто поразило меня, как гром среди ясного неба – это убило, раздавило, уничтожило. Я выстукиваю по своей коленке мелодию, которую однажды услышала в исполнении детей из Товарищества; она успокаивает меня и напоминает о том, ради кого я наказала себе держаться.
– Как вы вообще дошли до этого? – спрашивает Дерек.
Эрик меряет его взглядом, полным презрения.
– Просто в отличие от тебя, мы думаем о том, чего реально можно добиться, а не витаем где-то в мечтах.
Он почему-то переводит взгляд на меня. Я хмурюсь.
– Я правильно тебя понял, – присоединяется Амар, – вы хотите поменять структуру города, которая строилась годами, не посоветовавшись при этом с лидерами остальных фракций?
– Не совсем, – Эрик встаёт с места и упирается ладонями в стол. – То, о чём ты говоришь, называется «эволюцией». А я хочу разрушить старую структуру и создать новую. Я хочу совершить «революцию», Амар, ту, которая покажет всем, как сильно ошибались наши праотцы.
Иногда я забываю, что Эрик – бывший эрудит.
– Вы понимаете, чего просите? – встреваю я. – Вы хотите заставить лихачей восстать против других фракций: тех, кто не сможет дать им отпор, потому что никогда в руках не держал ничего опаснее кухонного ножа – и заставить их подчиниться? Вы хотите вырвать рождённых лихачей, перешедших в другую фракцию, из своих семей и приказать им убить собственных детей, если это потребуется для того, чтобы были удовлетворены ваши амбиции?
Я встаю и вторю позе Эрика. Мы, не отрываясь, смотрим друг на друга. Глаза больше не печёт от слёз.
– Вы хотите уничтожить правдолюбов, потому что не считаете их фракцию достойной для существования. Вы хотите подчинить себе товарищей и альтруистов, как самых бесконфликтных и послушных. Вы хотите объединиться с эрудитами и образовать единую коммуну, которая будет управлять городом. И вы просите нас, чтобы мы присоединились к вам. Ха-ха. Вы серьёзно думаете, что я приду к отцу и скажу, что теперь он обязан вернуться в старую фракцию и поставить на колени ту, которая приняла его, когда он был не нужен больше никому, а иначе я выпущу пулю ему в голову? Ты, Эрик, просишь меня стать тобой? Чёрта с два.
Я выплёвываю каждое слово ему в лицо, словно яд. Мне противно находиться рядом с этим человеком, мне отвратительна сама мысль того, что на какую-то секунду несколько дней назад я подумала, что он не такой уж и плохой.
– У тебя нет другого выбора, Вдова, – подключается Макс. Он выглядит спокойнее, чем Эрик – словно уверен, что все, так или иначе, ему подчинятся.
– А что будет, если я скажу «нет»? – Я играю с огнём.
– Тогда я спрошу у Стайлза, – губы Эрика едва заметно дёргаются.
У меня перехватывает дыхание. Дерек берёт меня за кисть и тянет обратно на стул. Теперь мне становится всё предельно ясно: я стала лидером только потому, что Макс и Эрик не могли пойти в одиночку против Дерека и Амара, а до тех пор, пока я буду с ними, тем некуда деваться. Я слишком дорога обоим, да ещё и Четыре, который станет идеальным солдатом ради того, чтобы меня спасти – я знаю это, потому что сделала бы то же самое.
А чтобы управлять мной, многого не надо: Стайлз – моё единственное слабое место.
– После того, как неофиты закончат свою Инициацию, мы приступим к действию. Эрудиты готовят для нас специальное оружие, против которого ни у кого не будет шансов, – сообщает Эрик.
Сыворотка парализации. Я с трудом сглатываю.
– Мир станет намного лучше, когда им будут управлять те, кто знает, как это делать.
Мне хочется сказать, что до тех пор, пока он ходит по земле, мир лучше не станет, но я молчу. Ещё через какое-то время, когда Эрик и Макс прекращают вводить нас в курс дела и дают лишь одно единственное задание – молчать – мы выходим из кабинета и движемся к Яме. Я смотрю себе под ноги, потому что боюсь, что упаду и больше не встану.
– Джессика … – зовёт меня Дерек, идущий рядом плечом к плечу.
Я слышу знакомый голос, поднимаю глаза и вижу Стайлза. Он возвращается с экскурсии к пейзажу страха. Рядом с ним идёт Скотт; они смеются. Спустя пару секунд их догоняет Лидия. Я замечаю, как она вкладывает свою ладонь в ладонь Стайлза и чувствую такую ужасную тяжесть в животе, что кажется, будто меня сейчас вывернет наизнанку.
– Мы должны что-то сделать, – срывается с моих губ раньше, чем я успеваю подумать. – Мы должны помешать им.
Дерек хватает меня за локоть, останавливая. Я поворачиваюсь к нему всем корпусом.
– Что? Эрик с Максом во всеоружии, мы …
– Мне всё равно, – перебиваю я. – Если понадобиться, я умру, но не позволю Эрику убить тех, кто просто хочет жить в мире.
Комментарий к Глава 10
http://vk.com/club75865569
========== Глава 11 ==========
Спустя несколько дней мы все: и неофиты, и инструктора, и я (формально лидер, но фактически – сестра, товарищ и друг) – встречаемся у комнаты пейзажа страха. Сегодня тот день, когда каждый из ребят попробует побороть одно из самых сильнейших чувств в мире. Я помню свой первый раз. Помню, как дрожали мои руки. Помню, как задыхалась от слишком реального для симуляции запаха гари. Помню, что именно благодаря страху мы с Дереком стали намного ближе, чем были до этого.
На меня накатывает лёгкая волна сентиментальности, и я устремляю свой взгляд в пол, чтобы скрыть улыбку. До меня доносится голос Лорен:
– Два года назад я боялась пауков, удушения, стен, которые медленно сдвигаются, превращаясь в ловушку, изгнания из Лихости, неудержимого кровотечения, падения под поезд, смерти отца, публичного унижения и похищения людьми без лица.
Девять страхов. На один больше, чем у меня.
– Большинство из вас встретят в своих пейзажах от десяти до пятнадцати страхов. Это среднее количество.
Самое малое число страхов за всю историю Нового Времени – четыре. И обладатель столь маленькой относительно статистики цифры стоит сейчас по мою левую руку. Тобиас. Слишком бесстрашный даже для бесстрашных.
– Сегодня вы не узнаете своего количества. Симуляция настроена на программу моего пейзажа страха, так что вы испытаете мои страхи вместо собственных.
Хорошо, что не мои – это слишком личное. К тому же, уверена, что неофиты едва ли смогут воспринимать меня всерьёз, если узнают, что я боюсь фарфоровых кукол с бездушными лицами. То, что никто не будет проходить через пейзаж Четыре, слишком очевидно. Через пейзаж Дерека проходили мы с Лорен, будучи неофитами. Это был последний раз, когда он позволял кому-либо попасть в самые потаённые уголки своей души.
– В целях данного упражнения, однако, каждый из вас столкнётся только с одним из моих страхов, чтобы понять, как именно работает симуляция.
Пока Лорен в случайном порядке назначает неофитам свои страхи, я пользуюсь случаем и хватаю Четыре за рукав куртки, привлекая его внимание. Он не смотрит на меня прямо: лишь его глаза устремляются вниз, так, что с другого ракурса можно было бы подумать, что он и вовсе их закрыл.
– Что?
Мы не разговаривали всё то время, как я вернулась с собрания лидеров, рухнула лицом в подушку, не раздевшись, и на все вопросы Четыре отвечала лишь: «Потом». Мне нужно было время для того, чтобы всё обдумать, и теперь, когда я, наконец, пришла хоть к чему-то, кроме душевного расстройства, мне нужно было этим с кем-то поделиться.
– Они хотят подчинить себе весь город, – шепчу я практически одними губами. Я могла бы утащить Четыре подальше ото всех, но это бы привлекло намного больше внимания, поэтому я лишь внимательно слежу за каждым, кто стоит рядом. – Хотят, чтобы Лихость руководила городом вместо Альтруизма. – Я привстаю на носочки, кладу ладонь Четыре на плечо и улыбаюсь, словно сказала что-то чрезвычайно уморительное. – У нас есть время до конца Инициации, потом уже будет поздно… Мне кажется, за нами могут следить, – добавляю, когда взгляд Лорен вдруг останавливается на мне.
Четыре никак не меняется в лице. Он лишь переводит взгляд куда-то перед собой и еле заметно кивает.
– Нужно предупредить Зика, – говорит он. С этим я согласна. – И других: всех, кому можно доверять.
Я люблю Четыре за то, что он никогда не задаёт лишних вопросов. Мы молча расходимся по разным углам; я нахожу лицо своего брата в толпе и машу ему рукой. Он замечает меня и машет в ответ, но как-то рассеянно. Волнуется.
– Стайлз, – зовёт его Лорен. – Страх неудержимого кровотечения.
Нет. Хуже и быть не может. Я слишком хорошо знаю своего брата – он падает в обморок, когда видит, что у кого-то другого идет носом кровь. Но это был Дженим. Остаётся только надеяться на то, что Стайлз намного его сильнее.
Спустя пару минут я уже смотрю за тем, как Скотт пытается избавиться от чего-то, сковавшего его шею, словно тиски, и старательно ловит ртом воздух, но ничего не выходит. За ним идёт Эллисон. Она держится неплохо, но к концу первых пяти минут почему-то пускается в громкие рыдания (как оказалось позже, ей достался страх смерти отца). Дальше Лидия, танцующая в попытке скинуть с плеч невидимых пауков, и Юрайа, упирающийся ладонями в незримые стены.
Затем наступает очередь Стайлза. Он мужественно терпит, когда Лорен втыкает ему в шею иглу, а затем сжимает ладони в кулаки и ждёт. Кровотечение начинается с носа. Стайлз проводит пальцами над верхней губой и смотрит на свою руку. Я не могу наблюдать за симуляцией, поэтому не вижу крови, но по лицу брата понимаю, что её не так уж и много. Но это только первые тридцать секунд: затем Стайлз вдруг складывается пополам и открывает рот, и хотя из него ничего не выходит, я с лёгкостью представляю, как он захлёбывается кровью.
Неконтролируемое кровотечение. Как вообще можно успокоиться, чтобы преодолеть этот страх?
Стайлз касается подушечками пальцев кожи под своими глазами, зажимает уши, падает на колени и снова открывает рот, сплёвывая. Я слежу за ним и молюсь лишь о том, чтобы он успокоился.
И он словно слышит меня, словно чувствует, что я, его сестра, где-то рядом. Он замирает. Перестаёт сражаться. Лорен щёлкает переключателем света. Симуляция страха окончена.
Стайлз моргает быстро-быстро, оглядывается вокруг, будто бы пытается убедиться в том, что всё кончилось.
– А он хорош, – неожиданно произносит Лорен, и я никогда в жизни не испытывала такой гордости, как сейчас.
