Текст книги "Незапертые чувства (СИ)"
Автор книги: Muza_90
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Я прекрасно помню свое состояние, когда думала, что единственную вещь, которая осталась у меня от Пита, просто взяли и выкинули вместе с рваной и полуобгоревшей формой. Когда костюм нашли, достав жемчужину, я попросила его сжечь. А потом, свернувшись калачиком на постели, прижимала к губам подарок Пита и плакала, молясь о том, чтобы он был жив.
– Если я… скажи ему… – я начинаю запинаться.
– Скажу, – кивает Хеймитч.
– И мама с Прим. Передай им…
– Передам.
Я глубоко вздыхаю и, развернувшись, иду к трапу.
В планолете я сажусь между Финником и Гейлом, напротив – Хеймитч и Плутарх. Звучит предупреждение о взлете. Мы пристегиваем ремни безопасности. Планолет начинает движение по туннелям.
– Сколько лететь? – спрашиваю я.
– Около часа, – отвечает Боггс. Он на несколько секунд прижимает к уху руку. – На Восьмой только что было сброшено несколько бомб. Мы должны будем помочь вытащить людей из-под обломков.
– Отличный сюжет получится, – оживляется Крессида, сидящая через три кресла от Хеймитча. – Сойка-пересмешница вытаскивает из-под обломков пострадавших от капитолийской бомбежки.
– Учтите, – продолжает Боггс, – там очень много миротворцев. Мы отправимся в самый спокойный район, но это не гарантия безопасности.
– Ну, если что, покажете сюжет, как Сойка погибает, помогая раненым, – пожимаю плечами я.
Все молча смотрят на меня. Я должна поднимать боевой дух, а не склонять к мыслям о поражении.
Я отворачиваюсь и смотрю в иллюминатор. Сейчас не время думать о смерти. Я еще не закончила свою работу. Я должна довести все до конца, убив Сноу. Это должно быть моей главной целью.
– Чуть не забыл о самом главном, – Плутарх вытаскивает из нагрудного кармана небольшой пузырек, вытряхивает на ладонь несколько фиолетовых капсул и протягивает каждому по очереди. Все берут себе по одной.
– Что это? – спрашиваю я, разглядывая капсулу.
– Мы назвали это «морником», Китнисс. Никто из нас не должен оказаться в плену. Это быстро и безболезненно, обещаю.
Я согласно киваю. Быстрая и безболезненная смерть – то, что надо. Лучше умереть, чем попасть в плен Капитолия.
Я на мгновение задумываюсь. Согласен ли был бы с этим Пит? Скорее всего, да. Он бы хотел, чтобы я умерла, вместо того, чтобы терпеть то же, что и он.
Замечаю на своем рукаве маленький, почти крошечный кармашек. Туда и засовываю капсулу. Я смогу дотянуться и сорвать её зубами даже со связанными руками. Еще раз мысленно благодарю Цинну за то, что он продумал все до таких мелочей.
Минут через сорок планолет начинает снижать высоту. Из иллюминатора открывается ужасающий вид – сплошь дым и развалины.
Мы приземляемся где-то на окраине дистрикта. Люк открывается и все начинают подтягиваться к выходу.
Я делаю глубокий вдох.
– Совет напоследок? – поворачиваюсь к Хеймитчу.
– Постарайся выжить, – он выдавливает слабую улыбку.
Я спускаюсь по трапу вслед за Гейлом. В нос резко ударяет запах гари. Мы строимся на небольшой дороге, вдоль которой располагаются старые складские помещения. Боггс пересчитывает нас и дает отмашку. Взметая в воздух облако пыли, планолет быстро взлетает и скрывается из виду.
– Двигаемся на север, там располагался медпункт, организованный в помещении склада – на него сегодня упала бомба. Держимся все вместе. Оружие наготове.
Финник крепче перехватывает свой трезубец. На плече у него вдобавок висит автомат. Боггс идет первым. Мы уходим с дороги и просачиваемся между двумя зданиями.
– Китнисс? – раздается громкий голос Хеймитча в моем наушнике.
Я вскрикиваю от неожиданности.
Все оборачиваются на меня. Я показываю им на наушник. Боггс кивает и машет рукой, призывая двигаться дальше.
– Чего тебе? – шиплю я, придерживая пальцами микрофон.
– Проверка связи, – отвечает ментор. – Удачи.
Я ничего не отвечаю.
Мы заворачиваем за угол и оказываемся на открытом пространстве. Здесь никого нет. Никого, кто остался бы в живых. Воронка от бомбы, вокруг сотни обгоревших тел. Прямо перед моими ногами лежит чья-то оторванная рука. В воздухе стоит запах дыма, горелого мяса и разложения. Люди пытались добраться до укрытия, но у них не вышло. Я зажимаю рот, когда к горлу подкатывает тошнота.
Все молча оглядываются по сторонам. Прямо за воронкой виднеются развалины старого склада. Судя по всему, там и был импровизированный медпункт.
Ко мне подходит Боггс:
– Китнисс, от меня ни на шаг.
Я киваю ему. И мы начинаем пробираться через этот ад. Это больше не дистрикт, это одно большое кладбище.
========== Глава 6 ==========
В воздухе витает огромное облако пыли. Она попадает в глаза, носоглотку. Я начинаю кашлять. Слезы текут по щекам. Хочется выцарапать себе глаза, чтобы они так не чесались. Гейл протягивает мне флягу с водой. Я полощу рот, делаю пару глотков и возвращаю флягу.
Мы подбираемся ближе к разрушенному складу. Все вокруг усыпано обломками, кусками бетона и кирпичами, битым стеклом. Я иду прямо за Боггсом, аккуратно переставляя ноги, чтобы не провалиться в какую-нибудь яму. Позади шаркают ногами Гейл и Финник.
Внезапно мой слух задевает странный звук, и я останавливаюсь как вкопанная. Гейл от неожиданности врезается в мою спину.
– Китнисс, ты чего?
Я приподнимаю руку и закрываю глаза, прислушиваюсь. Снова этот звук, похожий на человеческий стон.
– Это там! – указываю рукой влево, – Там кто-то есть!
Я не жду, пока кто-то среагирует, срываюсь и бегу на звук, едва не спотыкаясь об арматуру, торчащую из куска бетона.
– Китнисс, стой! – кричит Гейл.
– Включайте камеры! – спешит скомандовать Крессида.
Я добираюсь до места, откуда слышен звук. Приглушенный стон, судя по всему, это женщина. Похоже, она застряла, и достаточно глубоко.
– Помогите мне кто-нибудь! – кричу я, судорожно разгребая кирпичи и мелкие куски бетона.
Ко мне присоединяются Финник, Гейл и Боггс. Одэйр пытается оттащить меня в сторону, но я довольно громко противлюсь, и тогда он сдается.
Руки быстро начинают болеть от тяжести, но я не могу остановиться, и в своем желании помочь расцарапываю ладони до крови.
– Китнисс, тут слишком глубоко. У нас ничего не получится, – вскоре говорит Боггс.
– Нет, мы не можем ее тут бросить, – я качаю головой, продолжая яростно работать руками. – Эй! Эй, вы меня слышите?
– Кто-нибудь, помогите! – раздается где-то совсем рядом.
И тут везение – мы натыкаемся на железную решетку. Судя по всему, она и спасла жизнь женщины, прикрыв от больших кусков бетона. Финник достает фонарик и, включив, направляет свет вниз. Я вижу её, на полтора метра ниже уровня решетки. Она попала в небольшой «карман» между двух плит.
– Не волнуйтесь и не двигайтесь, мы вас сейчас вытащим! – на глаза наворачиваются слезы, неужели нам удастся спасти хотя бы одного человека?
Еще через пятнадцать минут усилий мы, наконец, поднимаем женщину наверх. На вид ей около тридцати. Судя по фартуку с красным крестом на груди, она медсестра.
Пока Боггс со своими солдатами прочесывают ближайшую сотню квадратных метров в поиске других выживших, я остаюсь со спасённой. Ее голова покоится на моих коленях. Женщина жадно хватает ртом свежий воздух, в глазах застыл испуг.
– Как вас зовут? – я успокаивающе глажу ее по волосам и протягиваю руку к Гейлу, – Воду.
Открутив крышечку, он передает мне флягу.
– Глорис, – сделав несколько глотков, дрожащим голосом отвечает женщина.
Она слегка прищуривается, разглядывая меня. Внезапно Глорис округляет глаза и хватает меня за руку:
– Вы… Это же вы! Китнисс Эвердин! Сойка-пересмешница!
– Тише, тише. Да, это я, – я немного шокирована ее реакцией.
Цепляясь за рукав моего костюма, Глорис неожиданно начинает плакать. Я растерянно замираю на несколько мгновений, а потом продолжаю приглаживать ладонью пыльные волосы женщины, задумываясь о словах, которые часто повторял мне Пит. Неужели я действительно имею влияние на людей и, более того, что-то значу для них?
Чуть позже мы находим еще двоих мужчин. Им не так повезло, как женщине. У одного сломано ребро, у второго – открытый перелом руки. Глорис немного взбодрилась, насколько это позволяла окружающая обстановка, и стала помогать раненым. У Боггса была с собой небольшая переносная аптечка. Мужчинам дали обезболивающее и забинтовали раны, профессиональную помощь им окажут уже в Тринадцатом.
– Теперь нужно выбираться отсюда, – Боггс нажимает на небольшую кнопочку на микрофоне, – Спасательную операцию завершили, через 15 минут будем на месте.
Мы выдвигаемся обратно к дороге на окраине. Быстро идти не получается из-за раненых. По пути я быстро объясняю Глорис, куда мы отправляемся. Женщина молча кивает. Судя по всему, она еще в шоковом состоянии.
Через десять минут мы возвращаемся на дорогу. Планолет еще не вернулся. Я озираюсь по сторонам. Странное затишье.
Ко мне подходит Гейл.
– И в чем была суть? – шепотом произносит он. – Планировалось поддержать повстанцев. А тут просто кладбище!
– Гейл, – я смотрю на него с укором, – Мы спасли троих.
Ответа я уже не слышу – в ухе врывается крик Хеймитча:
– Быстро назад! Бомбардировщики!
Мы не успеваем среагировать. Уже слишком поздно. В небе появляется несколько капитолийских планолетов. За нашими спинами гремит взрыв. Еще один. Путь назад отрезан.
– Через два здания к западу от вас есть подземный туннель, он ведет в лес. Мы заберем вас там, – слышу приглушенный голос Плутарха.
Боггс озирается по сторонам, придерживая рукой наушник.
– Быстро! Сейчас здесь будут миротворцы! Нас кто-то сдал. Они ищут Сойку!
С неба падает еще одна бомба. Земля дрожит от взрывов.
Мы бежим между двумя зданиями. Я надеюсь, что на них в ближайшие несколько секунд не упадет бомба, иначе мы окажемся погребенными заживо. Гейл с Финником, не сговариваясь, прикрывают меня по бокам, спереди Боггс.
Внезапно мы оказываемся на открытой площадке, посреди которой стоит небольшой деревянный сарайчик метра два в длину. До следующего здания в нужном нам направлении около ста метров. Я крепко сжимаю в руке лук, отчего кровь из порезов начинает сочиться сквозь прилипшую к коже грязь. Мы уже готовимся к следующему забегу, когда они появляются, словно из ниоткуда – миротворцы в своей до тошноты белой и блестящей форме. Человек двадцать.
Нас сразу замечают. Я реагирую быстро, и один из миротворцев уже падает на землю с моей стрелой в груди.
– Назад, живо! – кричит Боггс и пристреливает следующего.
Съемочная группа, побросав на землю лишнее оборудование, тащит раненых назад к проему между зданиями.
Я убиваю еще двоих. От выстрелов закладывает уши. Я уворачиваюсь от пули, которая чуть не угодила мне в руку. Боковым зрением вижу какую-то вспышку. Это трезубец Финника, из него словно вырывается молния, и, попав в одного из миротворцев, валит его замертво.
Мы прячемся за сараем, когда солдаты в белой форме начинают подбираться ближе.
– Китнисс, – обращается ко мне Боггс, – Уходите отсюда. Проведи их в обход! Хеймитч подскажет дорогу. Мы задержим их.
Я перевожу взгляд на Гейла и Финника. Они молча кивают мне, соглашаясь с Боггсом. Но о чем они только думают? Я не могу уйти, не могу оставить их здесь. Миротворцев слишком много, это верная гибель.
– Нет, – я отрицательно качаю головой. – У Крессиды есть наушник, это может сделать она, а я остаюсь.
– Это приказ, солдат Эвердин! – ледяным тоном отрезает Боггс.
Раздается врыв, и мы падаем на землю. В наше укрытие бросили гранату. Я выползаю из-под деревянных досок, сцепив зубы от боли, когда в кожу вонзаются занозы. В ушах звенит, и я с трудом пытаюсь сфокусировать мутный взгляд. Еще трое миротворцев погибают от моих стрел.
– Уходи! – кричит Гейл.
Я на мгновение встречаюсь с ним взглядом. В его глазах сейчас куча эмоций, разрывающих в клочья мою душу. Он прощается.
Не хочу уходить, но ноги сами несут меня в обратную сторону. Я обязана помочь остальным. Бегу, зажав уши, чтобы не слышать выстрелов. Заворачиваю за угол и врезаюсь в Мессалу, помощника Крессиды. Сама командующая съемочной группой сидит на земле, прижав руки к ушам и слегка покачиваясь.
Я протягиваю руку к стрелам, чтобы посчитать, сколько их осталось. Пара обычных, остальные все зажигательные и подрывные.
– Поднимаемся, – командую я. – Медлить нельзя. Будем искать обход. Хеймитч?
В ответ тишина.
Я поправляю наушник и микрофон:
– Хеймитч? Плутарх?
Ответом мне служит едва слышное шипение.
– Черт! – вскрикиваю я. – Придется выбираться самим.
– А остальные? – подает голос Крессида.
– Миротворцы появились с севера, значит, нам нужно обойти это здание южнее.
– А как же остальные? – снова повторяет женщина.
– Думаешь, я сама не хочу вернуться и помочь им? – я срываюсь на крик. И тут же стараюсь себя успокоить, – Я получила приказ.
Вот они, капитолийцы. Смотреть на то, как дети вынуждены друг друга убивать, они могут. И снимать ролики о войне они тоже могут. Но только они не знают, какова на самом деле суровая реальность. Я стараюсь подавить свою злость. Сейчас от каждого моего шага зависит жизнь троих жителей Восьмого и всей съемочной группы.
– Все за мной, двигаемся быстро и не шуметь! При малейшем постороннем звуке – бегите.
Я понимаю, что раненые в данном случае являются обузой. Но я просто не смогу их оставить, ведь свою «охрану» я уже бросила.
Мы осторожно движемся на юг, огибая длинное серое здание с дырявой крышей. Позади раздается взрыв, и все стихает. Звуков выстрелов больше не слышно. Меня охватывает паника. Гейл…
– Китнисс! Китнисс, черт бы тебя побрал! – голос Хеймитча мгновенно приводит меня в чувство.
– Хеймитч, я здесь!
– Где здесь?
– Мы делаем обход южнее.
Несколько секунд он молчит, похоже, сверяется с картой.
– Идите до конца серого здания, затем поворачивайте направо. Пойдете прямо и упретесь в бетонную стену, левее найдете вход в туннель. Только живо!
– Поняла.
– Ты справишься, солнышко.
Из моей груди вырывается стон облегчения, когда мы за каких-то пятнадцать минут добираемся до бетонной стены. Я прохожу левее и вижу квадратный люк. Дергаю за ржавые ручки, но они не поддаются. Тогда на помощь приходит Мессала. Вместе мы открываем люк.
– Начиная с раненых, все по очереди. Включите фонари. Я буду замыкающей.
Все начинают медленно спускаться по вертикальной лестнице. Больше всего времени уходит на спуск раненых.
Я смотрю на луч холодного света, скользящий по темным стенам подземного туннеля. Чувствую неприятную пульсацию в висках. В голове отчаянно бьется мысль о том, чтобы вернуться. Может, они еще живы.
Я глубоко вздыхаю и прикладываю руку к груди, к тому месту, где в кармашке лежит жемчужина Пита. Нет, я должна уйти. Должна выжить ради Него и Прим.
Передо мной остаются лишь Крессида и Мессала. Женщина уже скрывается в люке, когда я слышу выстрел. Оборачиваюсь и вижу: нас окружают миротворцы. Их немного, всего трое. Один слева слишком близко, двое справа – чуть дальше. Я не смогу стрелять сразу в обе стороны.
– В люк, быстро! – кричу я.
Мессала присаживается на корточки и спрыгивает вниз. Я остаюсь одна. Хватаю стрелу и стреляю в того, что слева. Голова миротворца со страшным звуком разлетается на кусочки. Я по ошибке выхватила подрывную стрелу.
Захлопываю люк и бегу в левую сторону. Нужно дать возможность уйти остальным.
Миротворцы нагоняют меня. Снова выстрел. Мою правую ногу пронзает жгучая боль. Я оборачиваюсь и стреляю. Попадаю ему в сердце. Остается один.
Я пытаюсь перенести вес на левую ногу. Пробегаю еще пару метров, чтобы снова обернуться и выстрелить. Но тут я поскальзываюсь и падаю рядом с телом миротворца, сильно ударяясь головой о небольшой валун. Перед глазами все начинает расплываться. Голову начинает разрывать острой болью. Сотрясение.
Рядом со мной на колени опускается белое пятно – последний миротворец. Тебя то я и не успела прикончить. Стреляй, давай стреляй, и покончим с этим.
– Первый двенадцатому! Код один! – кричит миротворец в рацию.
Удивительно, рация тоже белая.
– Повторяю, код один. Сойка поймана.
И тут я понимаю – не планирует меня убивать. Я нужна Сноу живой.
Недавние слова Плутарха врезаются в сознание – никто не должен быть пойман. Сейчас я безусловно знаю что нужно делать. Глубоко вдохнув, пытаюсь поднять голову, чтобы дотянуться до рукава, где находится капсула.
Прости меня, Прим. Прости, Пит.
Я уже почти дотягиваюсь до морника, но новая резкая вспышка боли пронзает мою голову, и я отключаюсь.
========== Глава 7 ==========
Вокруг стоит давящая тишина. Веки дрожат, но открывать глаза не тороплюсь – полюбоваться на стены капитолийской камеры я еще успею. Тело зудит тяжестью. Превозмогая немеющие колики, протягиваю руку ко лбу. Кто-то наложил повязку, как заботливо с их стороны. Лечить, чтобы мучить.
Вспоминаю Пита. Он не переживет, если узнает, что я в плену. Вспоминаю Прим, маму. Смерть папы чуть не убила нас. Что с ними будет теперь? Остается надеяться, что Пит позаботится о моей семье.
Гейл. Он слишком страстно жаждал этой войны. Финник, Боггс. Теперь и их кровь на моих руках.
Быстрая смерть, обещанная Плутархом сейчас была бы очень кстати. Интересно, у меня забрали морник? Что мне делать при таком раскладе?
Наконец, решаюсь открыть глаза. Вокруг царит полумрак, рассеиваемый тусклым голубым светом. Пытаюсь сфокусировать зрение. Это кабина планолета. Рядом никого нет. Меня уложили на жесткую доску с ручками, напоминающую носилки.
Приподнимаюсь не без труда, все мышцы ноют. Ощупываю левый рукав костюма. Капсулы нет, можно было и не надеяться. Экипировку с меня сняли.
Хватаюсь за сиденье и делаю попытку встать. Голова начинает кружиться. Приходится замереть, зажмурившись, на несколько секунд. Со второй попытки, я, наконец, поднимаюсь на ноги. Первым делом бегло осматриваюсь вокруг. Вряд ли я смогу найти тут хоть какое-то оружие.
На глаза попадается аптечка, которая лежит рядом с моими носилками. Я проверяю ее содержимое: бинты, обезболивающее, какие-то ампулы с неизвестными названиями. Почему я никогда не интересовалась свойствами лекарств? Сейчас бы мне это очень помогло. Интересно, может ли убить большая доза морфлинга?
Смотрю на дверь, ведущую в соседний отсек. Подхожу ближе. Оттуда доносятся приглушенные голоса. Сквозь матовое стекло различаю три силуэта.
Как только делаю еще один шаг, раздается тихий шипящий звук, и дверь плавно отъезжает в сторону. Я застываю на месте не в силах пошевелиться или что-то сказать.
– С возвращением, солнышко! – улыбаясь, смотрит на меня Хеймитч.
Рядом с ним стоят Плутарх и командир планолета Тетч. Сказать, что я рада их видеть – ничего не сказать. Я подхожу к ментору и порывисто обнимаю его.
– Я думала, меня забрали в Капитолий. Что случилось? – обхватив себя руками, пытаюсь сохранять хладнокровную интонацию.
– Мы предполагали, что ты так подумаешь, поэтому забрали твою капсулу, – говорит Плутарх. – Мы все еще недалеко от Восьмого. Капитолийцы послали какой-то импульс, система навигации отключилась. Связи нет. Боггс пытается все наладить. Финник и Гейл замуровывают выход из туннеля.
– Боггс? Финник и Гейл? – чувствуя, как мои ноги подкашиваются, я хватаюсь за руку Хеймитча.
Ментор усаживает меня в кресло рядом с небольшим столом.
– Капитолийцы сами вырыли себе могилу. Из-за посланного импульса система наведения тоже вышла из строя. Они скинули бомбы на своих же. Наши уцелели. Они прибежали как раз в тот момент, когда ты отключилась.
Я не могу описать свое состояние. Еще пять минут назад я думала, что меня забрали в Капитолий. Думала, что мои друзья мертвы. А сейчас Плутарх говорит, что все в порядке. Почти в порядке. Мы застряли в лесу в паре километров от границы дистрикта. Нас могут найти.
Никогда не бывает слишком хорошо. Всегда есть какое-то НО.
Я начинаю задумываться над тем, что сегодня кричал Боггс. Нас кто-то сдал. Кому могло это понадобиться? На ум приходит только одно имя. Неужели она готова была пожертвовать своим постоянным помощником, съемочной группой, Плутархом?
Я решаю оставить все эти мысли при себе. Вряд ли Хэвенсби поверит мне. Хеймитч, скорее всего, все понимает, но озвучивать это вслух слишком опасно. Нас сочтут изменниками, арестуют.
Главная проблема заключается в Гейле. Но с ним я поговорю, он будет молчать.
– Пойдем, выведу тебя на воздух, а то бледная, аж смотреть страшно! – прерывает мои размышления Хеймитч.
Лес приветливо щебечет переливами голосов птиц. Я жадно вдыхаю запах хвои и сочной зелени, поблескивающей каплями недавнего дождя.
Наша съемочная группа расположилась в тени планолета. Трое из Восьмого улеглись на пледах чуть дальше.
– Китнисс, ты очнулась! – Крессида восторженно поднимает руки. До этого она увлеченно пересматривала записи с камер на небольшом сенсоре.
Я молча киваю и присаживаюсь рядом с Поллуксом. Он протягивает мне баночку с супом. Я улыбаюсь и качаю головой. Меня так мутит, что вряд ли я смогу сейчас есть.
Сзади раздается шорох. Я резко поворачиваю голову, слишком резко. В глазах темнеет. Желудок подводит и меня рвет на траву.
– Кискисс! – слышу голос Гейла.
Несмотря на то, что голова нещадно кружится, я встаю, вытираю рукавом рот и иду ему навстречу. Он подбегает ко мне и заключает в тесные объятия.
– Как же я за тебя испугался! – шепчет он мне в волосы.
– Гейл, – я счастлива, что мой друг жив. Хочется расплакаться.
Он слегка отстраняется от меня и смотрит в глаза, не выпуская из рук.
– Как вы выбрались? – задаю волнующий меня вопрос.
– Двое наших погибли. Один попал под пули, другого зацепило взрывом. Боггсу, кстати, тоже слегка досталось. Мы выскочили к бетонному забору, и я увидел тебя. Ты лежала на земле без сознания, пол-лица было в крови. Миротворца прикончил Финник.
Я оборачиваюсь и вижу, что все внимательно за нами наблюдают. Высвобождаюсь из рук Гейла и отхожу от него на шаг. Мне не хочется, но нас не так поймут.
– Огненная девушка снова с нами! – из-за деревьев выходит Финник.
– Рада видеть тебя, Одэйр, – улыбаюсь ему я.
Укрывшись пледом, я сижу и смотрю на небо. Уже вечереет.
Прошло часа два, не меньше. Гейл отправился помогать Боггсу, а Финник дремлет, прислонившись к соседнему дереву.
Сбоку раздается тихий шорох, и я резко поворачиваю голову. Ко мне подсаживается Хеймитч.
– Я сказала ему, что буду на тренировке. Обещала зайти после, – задумчиво рассматриваю свои руки.
– Он бы не пустил тебя. Но врать – не лучший выход. Он разозлится, когда увидит твое состояние.
– Пусть злится, пусть ругает меня. Самое главное, что мы не в Капитолии…
– В этом ты абсолютно права, – ментор встает и, потрепав меня по голове, уходит.
Я вытаскиваю свою жемчужину и сжимаю ее в руке. Надежда на то, что мы скоро увидимся, зажглась во мне вновь.
Не знаю, сколько еще проходит времени. Похоже, я все-таки задремала.
– Китнисс, – это Гейл.
Я открываю глаза и пытаюсь рассмотреть его лицо. Уже стемнело, и лес погрузился во мрак.
– Мы все починили. Уже начали готовиться к отлету.
– Хорошо, – я скидываю с себя плед.
– Подожди, – просит Гейл. – Может, поговорим?
– Давай поговорим, – соглашаюсь я.
Зря.
– Ты уверена в своем выборе? – он присаживается рядом.
– Ты о чем?
Гейл несколько секунд молчит.
– Я о Пите, – наконец, говорит он. – Ты уверена, что он тот, кто тебе нужен?
Я вздыхаю. Меньше всего мне хочется сейчас обсуждать эту тему с Гейлом.
– Да, – коротко отвечаю я.
– И все? Просто “да”?
– Что ты хочешь услышать? – я начинаю немного злиться, но тут же успокаиваю себя.
– Объяснение.
– Объяснение моих чувств?
– Ты всегда твердила мне, что сейчас не можешь ни о ком так думать. Я ждал, и в итоге дождался. Ты выбрала не меня. Представь, каково мне.
– Я понимаю, Гейл, – я нервно перекатываю жемчужину между пальцев. – Но и ты должен понять меня. Мы с Питом очень сблизились… Возможно, это произошло бы и до Игр, если бы я была смелее. Помнишь, я рассказывала историю про хлеб?
– Помню, – шепотом отвечает Гейл.
– Я не могла пересилить себя и поблагодарить его. Пит спас жизнь мне и моей семье, зажег во мне надежду.
– И все – простая благодарность?
– Нет. На первых Играх все было сложно. Я старалась держаться от него подальше. Боялась привязываться. В душе что-то перевернулось, когда я поняла, что он пытается спасти мне жизнь ценою своей. Но после введения новых правил я не могла даже и подумать о том, чтобы дать ему умереть.
Гейл звучно хмыкает. Возможно, не стоит так с ним откровенничать. Но раз уж он сам хочет избавиться от непонимания, я скажу ему все, жалеть не буду.
– Во время тура победителей мы спали в одной постели, – тереблю пальцами уголок мягкого пледа. – Мне не снились кошмары по ночам, когда Пит был рядом.
– Вы спали вместе? – Гейл опешил.
Я никак не реагирую на его удивление, лишь продолжаю говорить:
– На Квартальной бойне я дала себе слово, что сделаю все, чтобы спасти его. Я планировала умереть, чтобы он жил, понимаешь? Я чуть не сошла с ума, когда у него остановилось сердце.
– Значит, тот поцелуй на пляже был не для камер?
– Нет, в тот момент я не играла.
– Хорошо, – кивает Гейл. – Я рад, что ты, наконец, разобралась в своих чувствах.
Однако в его голосе не слышно ни ноты радости. Но я больше не хочу обманывать его и себя. Правда нужна, какой бы она ни была.
– Друзья? – я с надеждой смотрю на друга, протягивая ему свою руку.
– Друзья, – Гейл на мгновение сжимает её.
– Вы чего там застряли? – по трапу спускается Хеймитч. – Пора домой, детишки!
Гейл помогает мне встать, и мы идем к планолету.
Пора домой.
========== Глава 8 ==========
Kendall Payne – Scratch
Планолет плавно приземляется у ангара. Все начинают подтягиваться к выходу. У трапа уже ждут врачи с колясками, чтобы забрать раненых.
Я выхожу последней. Голова до сих пор болит и кружится. Желудок скручивает от голода. Но я не обращаю на это внимания. Оглядываюсь вокруг. Столько народу пришло нас встречать. Поездка в Восьмой не стала ни для кого секретом.
Я пытаюсь найти в толпе знакомые лица, но перед глазами все плывет. Я делаю шаг и начинаю проваливаться в пропасть. Последнее, что я чувствую – это то, как меня ловят чьи-то сильные руки, затем меня накрывает темнота.
Меня словно качает на волнах, но мне тепло и уютно. Вдыхаю носом воздух. Этот до боли знакомый запах. Пит. Он где-то рядом.
Чувствую, как меня чем-то укололи в руку. Легкое жжение. Через несколько секунд вся боль уходит.
Ощущаю осторожные прикосновения ко лбу, к волосам. Я поднимаю тяжелые веки и ловлю на себе взгляд голубых глаз.
– Пит, – шепчу я.
Он сидит на краю моей постели. Я приподнимаюсь и бросаюсь в его объятия. Чувствую, как приятное тепло начинает растекаться по моим венам.
– Я думала, что умру, – я утыкаюсь носом в его шею. – Я думала, что…
– Тише, – шепчет Пит. – Тебе нужно поспать.
– Нет, не хочу, – вру я. Ужасно хочется спать, но мне просто необходимо хоть немного побыть с ним.
– Китнисс, ты сильно ударилась головой, – Пит немного отстраняется, придерживая меня руками за предплечья. – Тебе нужно больше отдыхать, если хочешь скорее покинуть больничную палату, – в его голосе столько заботы, столько нежности – я всего этого не заслуживаю.
В палате находится медсестра. Она выкидывает одноразовый шприц в мусорное ведро, быстро что-то записывает в журнал и уходит. Мы с Питом остаемся одни.
– Где Прим?
– Она ушла на обед, – Пит убирает руки. – Обещала вернуться после обхода пациентов.
– Ты не злишься, – скорее утверждаю, чем спрашиваю я.
– Немного, – он отводит взгляд в сторону. – Я понимаю, ты не хотела, чтобы я нервничал. Я был бы против затеи с поездкой в Восьмой. Возможно, ты не понимала, насколько там опасно.
– Ну почему ты всегда такой? – я немного раздражаюсь.
Пит непонимающе смотрит на меня.
– Почему ты просто не можешь сказать, как глупо я поступила, отругать, накричать на меня? – мой голос немного дрожит.
Наверное, мне бы действительно стало легче, накричи он на меня. Я пообещала бы ему больше так никогда не поступать, всегда обсуждать с ним каждое своё действие.
– Я же не сказал, что совсем не злюсь, – Пит придвигается ко мне ближе, берет мое лицо в свои руки. – Обманув меня, ты улетела в дистрикт, где полно миротворцев. Ты чуть не погибла! – Пит слегка повышает голос на последних словах.
Глубоко вздохнув, он несколько секунд внимательно смотрит мне в глаза.
– Я хочу, чтобы ты обсуждала со мной все свои решения, – почти шепотом продолжает Пит. – Если, конечно, мое мнение тебе не безразлично.
– Нет, – я качаю головой.
– Хорошо, – Пит улыбается.
Он укладывает меня обратно в постель и сам ложится рядом. Пит обнимает меня, и я кладу голову ему на плечо.
– О чем только думал Хеймитч, – он касается кончиками пальцев моей повязки на лбу.
– Я, как обычно, его не послушалась, – вздыхаю я.
– Его нужно слушаться, Китнисс. Хеймитч не раз спасал нам жизни.
Я приподнимаюсь на локте и смотрю ему в глаза:
– Но Хеймитч не вытащил тебя с Арены.
– Такова была цена твоего спасения, – тихо отвечает Пит.
– Меня такая его цена не устраивает. Я никогда ему этого не прощу. И заодно себя, за то, что оставила тебя. Я не должна была соглашаться идти с Джоанной.
– Ты не могла поступить иначе, не навредив союзу, – Пит слегка поджимает губы.
– Нас просто могли посвятить в план, и ничего бы не случилось, – я кладу руку ему на живот, слегка сжимая пальцами ткань футболки.
Чувствую, как Пит немного напрягается.
– Думаю, они надеялись, что мы сами все сделаем правильно, – он вздыхает.
– Все вышло неправильно, все.
Какое-то время мы лежим молча. Я наслаждаюсь близостью Пита. Слушаю его спокойное дыхание, стук его сердца. Это действует на меня так успокаивающе, что я начинаю проваливаться в сон.
– Спи, Китнисс, – Пит целует меня в висок, и я засыпаю.
***
Проходит пять дней, прежде чем меня решают отпустить домой. В смысле, обратно в наш отсек. За эти дни у меня побывало много людей. Похоже, половина Дистрикта. Все хотели поинтересоваться, как я себя чувствую, пожелать скорейшего выздоровления. Мне же хотелось завернуться в одеяло и никого не видеть. Мне не нужно это излишнее внимание – оно лишь выводит из себя.
Каждый день ко мне приходили Пит, моя сестренка и мама. С ними я чувствовала себя комфортно.
Пит все еще находится под наблюдением врачей, хотя его и отпускали ко мне ненадолго.
Финнику, наконец, позволили навестить Энни. Его не пускали к ней, чтобы не заставлять его сильно нервничать. В Капитолии над ней хорошо поработали. Но за неделю она почти поправилась. Теперь он не отходит от нее ни на шаг.
Даже Джоанна навещала меня один раз. Она очень сильно похудела, под глазами залегли тени. Я была рада ее видеть, хотя мы и обменялись с ней всего парой фраз.
Мне не давало покоя лишь то, что ко мне ни разу не заходил Гейл. Я пыталась все списать на его занятость. Но сама же и не верила в это. Похоже, ему безразлично мое состояние. Он принес меня в больницу и больше ни разу не появился. Может, он решил держаться подальше, хотя и сделал вид, что понял мои чувства.
