Текст книги "Сердце медведя (СИ)"

Автор книги: Мурзель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Глава 21

Приторочив к седлу землемерный циркуль и футляр с картами, Бьорн повернулся к Виоле.

– Скакун подан, принцесса.

Рагнар насмешливо хрюкнул, а Виола подошла к лошади и остановилась, ожидая, пока Бьорн подсадит ее в седло. Но тот стоял, скрестив руки на груди, и даже не шелохнулся, чтобы ей помочь. Чалый был настолько рослым, что макушка Виолы едва доставала до его холки. Проклятье, как же на него залезть? Она беспомощно оглянулась по сторонам. Рагнар и Бьорн выжидающе пялились на нее, и на их наглых бородатых рожах поигрывали ехидные ухмылки.

Козлы безрогие! Виола стиснула зубы. Неуклюже задрав ногу на немыслимую высоту, она кое-как сунула ступню в стремя и, ухватившись за переднюю луку, попыталась вскарабкаться в седло. Но не тут-то было: в следующий момент Бьорн цокнул языком, и конь неспешно двинулся вперед. Чтобы не свалиться, Виоле пришлось прыгать за ним на одной ножке под дружное гоготание чертовых придурков.

Наконец ей удалось схватить поводья. Она потянула за них, вынуждая жеребца остановиться, и со второй попытки все-таки забралась в седло.

– Браво, принцесса! – Бьорн лениво захлопал в ладоши. – Вижу, ты отлично справляешься и без моих грязных ручонок.

Он шагнул к ней, чтобы сесть на коня, но тут Виола резко воткнула пятки в лошадиные бока и, чуть не сшибив Бьорна с ног, рванула за ворота.

– Стой, дура, куда ты?! – заорал он, но Виола лишь злорадно усмехнулась и посильнее пришпорила жеребца.

Пыль летела из-под копыт, ветер свистел в ушах, мимо проносились заборы и дома. Виола во всю прыть скакала по Грондалю, наконец, ощущая себя свободной. Плевать, что она не готова к побегу! Плевать, что у нее нет ни огнива, ни припасов! Плевать, что она лишь с трудом представляет, как выбраться из этой долины! Прочь отсюда! Бежать без оглядки, пока проклятые горы не останутся далеко позади!

Но не успела Виола сполна насладиться вольницей, как за спиной послышался стук копыт. Она обернулась – Бьорн стремительно настигал ее верхом на гнедом жеребце Рагнара. Черт побери! Виола ударила лошадь в бока, но тут Бьорн выкрикнул отрывистую команду, и чалый заупрямился, замедляя ход.

Проклятье! Нет! Виола что есть мочи врезала каблуками под ребра, но конь вместо того, чтобы ускориться, с пронзительным ржанием взвился на дыбы. Виола чуть не свалилась на землю, лишь в последний момент ей удалось уцепиться за гриву. В следующую секунду Бьорн схватил чалого за поводья, вынуждая остановиться.

– И далеко ты намылилась? – насмешливо поинтересовался он.

– Подальше от тебя, – буркнула Виола, закатив глаза.

Бьорн развернул гнедого коня и направился назад к подворью. Чалый покорно трусил за ним на поводу.

– Извини, принцесса, я бы и сам рад от тебя отделаться, да не могу, – бросил Бьорн через плечо. – Так что придется тебе и дальше терпеть мое общество.

Виола лишь презрительно фыркнула в ответ.

***

Спорный участок земли представлял собой продолговатый луг у подножья скалы, а Оддольф и Фаральд были горластыми стариканами в драных соломенных шляпах. Как Виола ни пыталась разобрать, кто из них кто, ей это так и не удалось.

– Твои поганые овцы, мерзкая ты образина, жрут траву на моей земле! – брызгал слюной один из них.

– Поцелуй меня в зад, тля ты ползучая! Еще папаша мой покойный пас тут своих овец! – огрызался второй.

– Забодай тебя комар, обсос косорылый! Да твой папаша еще сиську своей мамаши-потаскухи сосал, когда мой батя поставил этот забор. Вон, даже знак его на столбе сохранился.

– Да ты зенки разуй, выдрочень кабаний! Какой это, нахрен, знак? Это птичье говно.

– Сам ты говно, мордогрыз помойный! Я говорю знак!

– А я говорю – говно!

– Знак!

– Говно!..

Остальные селяне стояли вокруг и наблюдали за перепалкой без особого интереса: видимо подобное зрелище было для них далеко не впервой. Тем временем Бьорн тщательно изучал привезенную карту.

– Эй вы! – подозвал он старых ворчунов. – Идите сюда!

Оддольф и Фаральд подошли поближе, испепеляя друг друга ненавидящими взглядами.

– Вот сейчас господин Бьорн нас рассудит, муйло ты блохастое, – проскрежетал то ли Оддольф то ли Фаральд. – Сейчас он тебе докажет, что эта земля принадлежит мне по праву.

– …высунул язык из жопы, но толком ничего не пропердел, – ощерился то ли Фаральд то ли Оддольф. – Земля, вообще-то, принадлежит господину Бьорну, задница ты свиная. А мой дед еще у старого Торвальда взял ее в законную аренду.

– Ну что, господин Бьорн, может хоть вы, наконец, объясните этому нелюдю, что это мой участок?

– Да, да, скажите этому выродку, чтобы его паршивые овцы не жрали мою траву.

Остальные крестьяне сгрудились вокруг Бьорна, пытаясь заглянуть ему через плечо.

– Ну что? Кто прав? Не томите! Оддольф? Фаральд? – со всех сторон послышались возбужденные голоса.

– Ни тот, ни другой, – ответил Бьорн, и по толпе прокатился удивленный ропот.

– Что?! – хором воскликнули Оддольф и Фаральд. – Как так-то?

– Смотрите. – Бьорн ткнул в карту пальцем. – Видите вот здесь надпись?

– Угу.

– Ага.

Судя по замешательству, никто из селян не умел читать. Виола с любопытством вытянула шею. Она заметила зловещие черные каракули, но не успела их разобрать, как ее оттеснили плечистые мужики, которым тоже не терпелось заглянуть в карту.

– Это место, – с самым серьезным видом сообщил Бьорн, – называется Брокково Поле.

– И что это значит?

– Когда-то в этой долине жили черные колдуны. И на этом самом поле они творили гнусные ритуалы и приносили человеческие жертвы.

Толпа испуганно ахнула.

– Здесь написано предупреждение, – добавил Бьорн. – «Ежели кто произнесет бранное слово на этой земле, то на его голову падет древнее проклятье».

Селяне в ужасе отшатнулись, а Оддольф и Фаральд, белые как полотно, застыли, растеряно моргая выцветшими глазами.

– П-проклятье? – дрожащим голосом переспросил один из них.

– Угу. – Бьорн нравоучительно поднял указательный палец. – Всем известно, что ругань приманивает демонов.

– Да они уже столько грызутся, что и сами в демонов превратились! – подала голос одна из старух.

– Только и слышно с утра до вечера: «гав-гав-гав»! Тьху! Уши вянут! – подхватила вторая.

– То-то у них овцы вечно дохнут! – заметила третья. – Видать, проклятье действует.

«…или они оба подсыпают соседской скотине отраву», – подумала Виола.

– Вы должны попросить друг у друга прощения, – продолжил Бьорн. – Молитесь богам, чтобы они очистили вас от проклятья. И не приведи Ньорун, хоть еще одно ругательство слетит с ваших губ!

Оддольф и Фаральд с готовностью закивали.

Бьорн повернулся к селянам.

– А землю эту следует обнести забором, чтобы никто больше не подвергал себя смертельной опасности. Только не плетнем, а каменной оградой, а то снова найдутся желающие подвигать его с места на место.

– Да! Да! Конечно! – послышалось со всех сторон. – Все сделаем, как вы велите, господин Бьорн.

Виола ошарашено наблюдала за происходящим. Что еще за демоны и древние проклятья? Какой дурак в это поверит? Она обвела взглядом крестьян. Странно, но, судя по оханьям и встревоженным лицам, они действительно перепугались не на шутку.

Тем временем Бьорн принялся измерять луг землемерным циркулем. Он втыкал в землю одну ножку, поворачивал инструмент, и вонзал вторую, отмеряя таким образом расстояния. Время от времени он что-то говорил почтительно следующим за ним Оддольфу и Фаральду, и те вбивали деревянные колышки, отмечая места, где пройдет забор.

Виола уселась на низкий, нагретый солнцем пенек и, вытянув ноги в густую траву, подставила лицо прохладному ветерку. Часть селян разбрелась по своим делам, а часть осталась почесать языки, наблюдая за тем, как доселе непримиримые враги Оддольф и Фаральд трудятся бок о бок, чтобы защитить Грондаль от древнего зла.

К Виоле подошел Рагнар.

– Ну, что скажешь? – спросил он, усаживаясь рядом с ней на траву. – Ловко он их рассудил?

– Вот уж не знаю, – хмыкнула она. – Что-то эта сказочка про древнее проклятье прозвучала весьма сомнительно.

– Да ну? Ты только глянь на этих голубков. – Рагнар мотнул бородой в сторону луга, где Оддольф и Фаральд дружно натягивали между колышками веревки. – Да еще полчаса назад эти пердуны и срать бы на одном поле не сели. Еще их папаши грызлись из-за этого несчастного клочка земли.

– Думаешь, они теперь помирятся?

– Ну дык ругаться-то им больше не из-за чего.

– Все это как-то странно. – Виола пожала плечами. – Бьорн-то сам верит в свои россказни?

– Он что, похож на дурака? – усмехнулся Рагнар.

– Похож. – Виола сердито надула губы, припоминая утренние обиды.

– А ну, погоди-ка секунду.

Поднявшись с травы, Рагнар подошел к Бьорну. Они обменялись парой слов, после чего Бьорн дал ему карту.

Рагнар вернулся к Виоле и развернул свиток.

– Ну-ка, поглядим.

Она с любопытством уставилась на исчерченный пергамент.

– Вот! – Мясистый палец указал на спорный участок в верхнем левом углу. Рядом в витиеватой рамке чернела зловещая надпись. Виола вчиталась в размашистые буквы:

«Сия карта с благословения Ньоруна, Фриды и восьминогого коня начертана землемером Хрокки из Рюккена, сыном Флокки из Рюккена».

Виола недоверчиво фыркнула. Так значит, это всего лишь подпись картографа, а вовсе не предупреждение о древнем зле!

– Вот же хитрая жопа! – ухмыльнулся Рагнар.

Он встал и вернулся к Бьорну, чтобы отдать ему карту. В этот момент из ближайшей рощи высыпала стайка девиц с лукошками в руках. Юные прелестницы принялись с задорным хихиканьем и щебетанием резвиться возле мужчин. Виола скривилась, узнав в одной из них Милдрид.

А чему, собственно, удивляться? Бьорн лакомый кусок для этих деревенских дур. Повезет же курице, которая сумеет его захомутать! Еще бы – красивый, статный, владеет всей этой землей… А что он вытворяет своим языком!.. «О, господи! – Виола вспыхнула горячим румянцем. – Что за непотребщина лезет мне в голову!»

Между тем, Милдрид, заливаясь озорным смехом, напялила на Бьорна венок из желтых и лиловых цветов. Виола с досадой поморщилась. Швырнуть бы камнем в эту гусыню! Она даже оглянулась по сторонам, но на глаза лишь попалась одинокая кучка овечьих какашек. Ну уж нет, эта парочка не стоит того, чтобы из-за них мараться в дерьме.

Тем временем другая девица украсила голубым венком рыжую голову Рагнара. Тот радостно осклабился и хлопнул девку по мясистому заду. «Еще один похотливый кобель! – с досадой подумала Виола. – Вот вернемся в Рюккен – все Матильде расскажу, пускай поучит муженька уму-разуму!»

В этот момент она столкнулась со взглядом Бьорна. Он, явно смутившись, снял венок со своей головы и нацепил его на Рагнара. Милдрид что-то сердито пискнула, а Виола надменно фыркнула и отвернулась, в глубине души, однако, радуясь тому, что Бьорн отверг «подарок» этой мымры.

Когда с разметкой было покончено, Бьорн еще раз объяснил Оддольфу и Фаральду как важно поскорее огородить проклятый луг, и взял со стариков уверение, что с их губ больше не слетит ни одного бранного слова. Пообещав вскоре наведаться в Грондаль, дабы лично убедиться в исполнении своих наказов, Бьорн направился к лошади. Милдрид увязалась было за ним, но, увидев поднявшуюся с пенька Виолу, скорчила кислую рожу и вернулась к своим хихикающим подружкам.

– Ну ты и хитрюга! – сказал Рагнар, когда они бок о бок скакали назад на подворье. – Ловко ты надул этих скудоумных селюков…

– А что делать? – Бьорн слегка натянул поводья, придерживая коня. – Вообще-то этот клочок принадлежит к наделу Оддольфа, но думаешь, Фаральд бы угомонился, если бы я присудил землю его врагу?

– А так получается, ты просто оттяпал у него этот кусок, – едко бросила Виола. – Молодец, честный хозяин, что я могу сказать.

– Эй, девица, полегче! – вступился за друга Рагнар. – Бьорн не крыса какая, плату он ему понизит. И вообще – худой мир лучше доброй войны. А теперь у них тут будет тишь да гладь.

– Вот только надолго ли? – вздохнул Бьорн, сворачивая во двор.

Глава 22

После обеда настало время выдвигаться в обратный путь. Бьорн собирал пожитки в седельную котомку, а Биргит и ее сноха наперебой подносили ему съестные припасы. Милдрид тоже крутилась рядом, так и норовя улучить минутку, чтобы прижаться к Бьорну, пока не видит ее родня.

«Как же меня достала ее глупая рожа! – думала Виола, сидя на срубе колодца. – С одной стороны, даже хорошо, что мы уезжаем, но с другой… Ведь в Рюккене меня ждет Сигизмунд… Боже, с этими сельскими невзгодами, я совсем позабыла об этом мерзавце. А ведь он будет снова приходить и насиловать меня. Надо скорее бежать! Может, получится по дороге? Хотя вряд ли: чертов Бьорн не спускает с меня глаз».

Когда со сборами было покончено, весь Грондаль собрался у подворья, чтобы проводить хозяина. Многие принесли с собой гостинцы. Похоже, Бьорна здесь любят, и Виола поняла, почему: Оддольф и Фаральд стояли рядышком и о чем-то мирно беседовали. Если Бьорну удалось примирить даже этих заклятых врагов, то он явно знает, как найти к людям подход.

«…даже ко мне, – пришла в голову досадная мысль. – Ведь это он заварил всю эту кашу с моим похищением и виноват во всех моих бедах, но вчера я с легкостью раздвинула перед ним ноги. Я должна ненавидеть его всей душой, а вместо этого стою тут и как дура ревную к этой деревенской клуше. Ну уж нет! Больше не дам запудрить себе мозги».

Тем временем Рагнар и Бьорн пожали руки мужикам и попрощались с бабами. Вот очередь дошла и до Милдрид. Она поднялась на цыпочки и, обхватив Бьорна за шею, чмокнула в губы. Тот даже не шелохнулся, чтобы ее обнять, но Виола все равно ощутила змеиный укол ревности в груди.

Когда нахалка, наконец, отлипла от Бьорна, ее папаша погрозил ей кулаком, зато на морщинистом лице старухи Биргит расплылась довольная ухмылка. Сама же Милдрид бросила на Виолу полный превосходства взгляд, на что Виола презрительно вскинула брови и отвернулась.

К счастью на этот раз Бьорн не стал выделываться, а без лишних разговоров подсадил Виолу на лошадь, после чего вскочил в седло и тронул поводья. Чалый бодро зацокал копытами, и вскоре толпа селян осталась далеко позади.

Когда всадники выбрались из долины, зеленые склоны сменились каменистыми отрогами. Дорога узкой лентой вилась под копытами лошадей. Где-то внизу журчала река, окутывая ущелье клубами густого тумана. Крутые скалы терялись во влажной дымке, а по сторонам от тропы качали ветками пушистые сосны.

В горах заметно похолодало. Пришлось плотнее завернуться в плащ и надеть перчатки. Виола мысленно поблагодарила Бьорна за то, что он посоветовал взять их с собой. В разрывах серых туч время от времени проглядывало солнце, но оно почти не грело, а когда с неба срывался противный мелкий дождь, то и вовсе приходилось набрасывать на голову капюшон.

Ночь миновала без происшествий. Из-за холода и сырости Бьорн и Рагнар тоже забрались к Виоле под тент, и хоть она все еще дулась на Бьорна, в глубине души радовалась тому, что не приходится мерзнуть одной. Он не пытался ее обнимать, и вообще повернулся спиной, но в тесной палатке их тела все равно соприкасались, и от этого было теплее.

Виола слушала его размеренное дыхание, и воспоминания о сеновале кружились в голове как стая назойливых комаров. «Интересно, Бьорн тоже думает обо мне, или для него это обычное дело? Развлечение, наподобие Милдрид?»

Как бы там ни было, Бьорн тоже почти не спал. Стоило Виоле пошевелиться, как он ворчал:

– Даже не думай сбежать!

Признаться, она прикидывала шансы на побег, но сейчас ей и самой не слишком-то хотелось выползать из палатки: снаружи завывал ветер, и в его зловещем свисте временами даже мерещился волчий вой. Да и дорогу в потемках ни за что не найти. Так что придется вернуться к первоначальному плану – стащить в Рюккене лодку.

На утро, позавтракав, они снова двинулись в путь. Немного потеплело, дождь прекратился, и сквозь облака то и дело пробивалось солнце. Через несколько часов Виола заметила впереди угловатые очертания Броккова Клыка. Оставалось лишь обогнуть озеро – и они будут в Рюккене. А что там? Снова ярл? Нет, об этом не хочется даже думать.

Виола поудобнее умостилась в седле. Ощущать на затылке дыхание Бьорна, видеть его сильные руки, надежной стеной охватывающие ее с двух сторон… Даже с учетом Милдрид и сгоревшего сеновала, время проведенное в Грондале, можно было назвать приятным… За эти пару дней Виола почти не вспоминала о Сигизмунде – а это чего-то да стоит!

Пока она предавалась размышлениям, дорога отклонилась от озера и свернула в перелесок, зажатый между крутыми скалами. Тропу устилала опавшая хвоя, и размеренный шорох копыт навевал сонливость. Веки потяжелели, Виола зевнула, но тут чалый остановился.

Виола открыла глаза – дорогу преграждало упавшее дерево.

– Что случилось? – она вопросительно повернулась к Бьорну.

Тот взглянул на препятствие, а затем вдруг крикнул Рагнару:

– Щиты!

Сам он тотчас выхватил из-за спины щит и резко вскинул над головой, прикрывая Виолу. Что-то свистнуло, и о прочное дерево стукнулась выпущенная из лука стрела. А за ней еще одна! И еще!

Виола оцепенела, с ужасом взирая, как щит вздрагивает под ударами стрел. В следующий миг Бьорн развернул чалого и погнал его в лес, под защиту деревьев. Но не успели они укрыться среди ветвей, как просвистела очередная стрела, и Бьорн дернулся.

– Дерьмо! – рыкнул он.

«Боже! В него попали?» – мысль мелькнула и тотчас испарилась, от страха Виоле было не до рассуждений. Сердце бешено трепетало в груди, Виола отчаянно цеплялась за луку седла, пока жеребец с испуганным храпом продирался сквозь заросли в самую чащу.

Они скакали через лес, не разбирая дороги. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Бьорн остановил коня в низине, где среди мшистых камней журчала вода. Виола напрягла слух, но кроме плеска ручья и птичьего щебетания ничего не услышала.

– Кажется, оторвались, – сказал Бьорн, спешиваясь.

Виола тоже спустилась на землю, пытаясь совладать с учащенным сердцебиением.

– Кто это такие? Почему они хотели нас убить? – ее голос звенел от напряжения.

– Не знаю. Бандиты, наверное, – предположил Бьорн.

В следующий момент по его лицу пробежала судорога, и он резко втянул воздух сквозь сжатые зубы. Тут Виола заметила, что у него из-за спины торчит стрела.

– Ты ранен? – она кинулась к Бьорну.

Он закинул руку за плечо, пытаясь дотянуться до древка.

– Угу. Кажись продырявили меня, гребаные свиноложцы.

– О боже! И что теперь делать?

– Вытаскивать.

– Но как?

Бьорн поднял с земли свой щит, в котором тоже застряла парочка стрел. Выдернув одну из них, он показал ее Виоле – тонкое древко, белое оперение и треугольный наконечник из желтоватой кости.

– Видишь зазубрины? – спросил он. – Просто так вытащить не получится. Придется проталкивать вперед.

– О, господи! – При мысли об этом ей стало дурно.

Бьорн вынул из ножен кинжал и протянул Виоле.

– Ну-ка, разрежь на мне рубаху и плащ, чтобы их можно было снять.

Виола зашла ему за спину и, аккуратно, стараясь не задевать древко, принялась резать пригвожденную к плечу одежду. Толстое сукно плаща поддавалось плохо, приходилось перепиливать лезвием чуть ли не каждую нитку, но в конце-концов ей это удалось.

Когда вещи оказались на земле, Бьорн уселся на корягу, а Виола встала позади него и осмотрела рану. Стрела вонзилась в плечо и застряла в мышце. Крови почти не было, лишь тонкая алая струйка лениво ползла по синим завиткам татуировки.

Виола нервно сглотнула.

– Что теперь? – дрожащим голосом спросила она.

– Попробуй отломать оперение, – посоветовал Бьорн.

– Х-хорошо.

Трясущимися пальцами Виола зажала древко возле раны, а другой рукой резко согнула стрелу пополам.

– Крак! – Хвостовик с белыми перьями остался у нее в ладони.

Бьорн даже не шелохнулся.

– Молодец, принцесса! – похвалил он. – Будь добра, принеси самогона. Там на седле справа приторочен бурдюк.

Виола подошла к чалому, который мирно щипал травку неподалеку, и сняла с него кожаный мешочек. Когда она развязала горловину, в нос ударил крепкий запах спиртного. То, что надо!

– Возьми, – она протянула сосуд Бьорну.

Тот сделал большой глоток, крякнул, поморщился.

– Ух! Ну и добрая же у Биргит настоечка! – Он отдал бурдюк Виоле. – Ну-ка хлебни! На тебе лица нет.

Она не стала возражать. Спиртное обжигающей волной растеклось по горлу, и дрожь в ногах слегка унялась.

– Теперь полей хорошенько на стрелу и на рану, – сказал Бьорн, и Виола обильно оросила самогоном древко и кожу.

– Ну что? Готова?

– Нет, – честно призналась она.

– Не бойся. – Бьорн ощупал спереди свое плечо. – Я даже чувствую кончик. Тебе придется всего лишь проткнуть кожу.

– Всего лишь! – фыркнула Виола, ощущая, как у нее подкашиваются колени.

Сделав глубокий вдох, она осторожно взялась за древко.

– Давай! – скомандовал Бьорн, и она, кусая губы, начала медленно проталкивать стрелу вперед, физически ощущая, как острый наконечник прокалывает мясо.

В следующий момент она увидела, как спереди на плече бугорком выпячивается кожа. Ей стало дурно.

– Не бойся, – снова подбодрил Бьорн. – Остался последний рывок. Ну же!

Виола стиснула зубы и надавила на стрелу. Бьорн издал гортанный рык, и в тот же момент наконечник проткнул кожу и показался с другой стороны.

– Фу-ух! – с облегчением выдохнул Бьорн, затем он схватил острие и резко выдернул стрелу из раны. – Умница!

Виола стояла ни живая, ни мертвая. Ее трясло, а спина вся намокла от пота.

– Где там самогон? – Бьорн пошарил рукой возле коряги.

Виола подняла бурдюк и вложила горлышко в его ладонь. Бьорн сделал глоток и протянул спиртное ей. Она тоже немного отхлебнула, а затем осмотрела рану. Из нее медленной и тягучей струйкой вытекала кровь.

– И что теперь?

– Перевязать сумеешь? Бинты в седельной сумке.

Бинтовать было гораздо проще, чем протыкать стрелой плоть. Виоле раньше не приходилось оказывать первую помощь, но Бьорн подсказал, как накладывать витки, и вскоре на его плече красовалась желтовато-белая льняная повязка.

Бьорн покрутил в руках окровавленный обломок стрелы.

– Острие из оленьего рога, – сообщил он. – Нападавшие не из Рюккена. Скорей всего, бандиты или охотники.

– С чего ты взял? – Виола присела рядом с ним на бревно.

– Мы используем железные наконечники, – пояснил он. – Нам повезло, что у этих стрел – роговые, иначе бы они пробили щит. Но ума не приложу, откуда там могли взяться разбойники? Мы с дружиной в начале лета зачистили все логова по пути до Броккова Клыка. Видать, какие-то пришлые.

Виола уставилась на воду, бурливо струящуюся среди камней.

– У меня такое чувство, будто они ждали именно нас, – задумчиво протянула она.

– Не обязательно. Скорей всего, они просто устроили засаду на путников, чтобы убить и ограбить.

«Господи, а ведь мы чуть не погибли! – Виола вздрогнула.

– Но что делать дальше? – Она вопросительно посмотрела на Бьорна. – И где Рагнар?

– Не знаю. Надеюсь, ему тоже удалось уйти. Если с этим рыжим псом что-нибудь случится, Матильда мне голову оторвет.

– И как нам попасть домой? Здесь есть другая дорога?

– Не уверен. Надо глянуть карту.

Виола сбегала к чалому и отцепила от седла футляр, затем снова уселась рядом с Бьорном.

Он развернул пергамент.

– Нет, похоже, это единственный путь. Смотри, к озеру не спуститься – здесь обрыв. А тут – скалы. Нам их не обойти.

– И что же делать? – Виола с тревогой заглянула ему в глаза.

– Сперва нужно найти Рагнара, – спокойно ответил Бьорн. – А потом что-нибудь придумаем. В крайнем случае, вернемся в Грондаль.

Его уверенные слова немного успокоили, у нее отлегло от сердца. Она подтянула колени к груди, наблюдая за тем, как прозрачный ручей омывает блестящие камни. В следующий момент Бьорн обнял ее здоровой рукой и притянул к себе. Виола склонила голову к нему на плечо. Он все еще был без рубахи, и ее щека коснулась прохладной кожи.

– Ты не замерз? – промурлыкала Виола.

– Неа. – Он мотнул головой. – Ты у меня такая горячая, что даже сено загорается.

Виола прыснула и ткнула кулаком в его твердый бок. Бьорн поймал ее руку.

– Как твой палец? – спросил он, ласково поглаживая ее ладонь.

– Не отрос, как видишь, – буркнула она.

– Ингвар, паскуда, мало я ему тогда врезал! – Он поднес ее кисть к губам и поцеловал. – Бедная девочка…

Громкий шорох в зарослях заставил их подпрыгнуть на месте. Бьорн вскочил, выхватил из-за пояса топор и замер в боевой стойке, прикрывая собой Виолу.

Затрещали ветки, зашуршали кусты…

Бьорн размахнулся…