Текст книги "Трудности воспитания (СИ)"

Автор книги: Ms.Aria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Да что ты понимаешь, Ляпис?! – Лазурит вздрагивает от звука своего имени, которое так редко называла Яшма. – Тебе есть куда вернуться! Есть кому служить, у тебя есть смысл существования, а ты меняешь его… меняешь на… на это! Твой Алмаз хотя бы цел, Ляпис!!!

Её словно бьют под дых, выбивают и без того небольшую уверенность в собственных действиях. Лазурит едва удерживает контроль над Малахит, пока Яшма лихорадочно смеётся.

Вероятно, дефект этой Жемчужины оказался в том, что она была… умной. Перидот всё ещё сложно понять странную логику местных самоцветов, потому что в Родном мире никому бы и в голову не пришло позволять Жемчугу учиться механике, но толк в этом определённо был. Не до конца понятно, правда, можно ли так поступать со всеми Жемчужинами или эта особенная, хотя Перидот больше склоняется ко второму варианту.

Она говорит всё, что приходит в голову, особо не задумываясь: в конце концов, кто будет обижаться на правду? Перидот ведь специалист по Детским садам и выведению самоцветов, она не может ошибаться в родном деле, и сначала на её высказывания действительно реагировали положительно.

Перидот начинает привыкать к новым знакомым, решает блеснуть знаниями и рассказывает Аметист о том, какой та должна была получиться на самом деле. Нормальная ситуация для Второй эры: Перидот и сама коротышка, пусть и не по причине передержки в норе. Аметист, конечно, делали ещё в Первую эру, но ничего, и такое бывает.

– Ты её обидела, – сказал Стивен, вгоняя Перидот в ступор. Обидела правдой и своими знаниями.

В голове снова всё спуталось.

Она наблюдала за самоцветами издалека, многое подмечала, что-то записывала на диктофон, пыталась как-то влиться в компанию и даже нашла общий язык с Жемчужиной. От слияния Перидот предпочла держаться подальше, потому что… мало ли. Неизвестно, что оно способно учудить. Вообще у неё со слияниями не самые приятные ассоциации.

Сейчас накопленный опыт говорил ей, что перед Аметист следует… извиниться. Слова с трудом удавалось произнести даже наедине с собой, не то что говорить их кому-то, тем более – Аметист, с которой у Перидот сложились хорошие отношения.

«Надеюсь, она поймёт», – сглатывает техник и принимается записывать извинения на диктофон.

Жизнь становилась всё лучше с каждым днём: слияние оказалось не таким уж и страшным; извинения перед Аметист не раскололи её камень от переизбытка эмоций; Жемчуг проверяла работоспособность бура, и Перидот начала даже верить, что им удастся избежать надвигающейся угрозы в виде Кластера.

Единственная проблема – это точные координаты гео-оружия. Перидот в очередной раз удивилась способности Кристальных самоцветов быстро решать проблемы, потому что в один момент Жемчуг сказала, что им нужно на Луну, а в следующий они уже были там. Не без помощи какого-то странного розового льва, поездка на котором надолго отпечатается в памяти Перидот одним из худших воспоминаний, но всё же лучше это, чем Кластер.

Фрески на Лунной базе заставляют Перидот вновь испытать былой трепет перед прекрасными правительницами. То недолгое, но насыщенное событиями время, которое она провела на Земле, заметно притупило её чувство долга, хотя окончательно избавиться от него нельзя – в этом Перидот просто уверена.

– Узри… Жёлтый Алмаз! – восклицает она, глядя на изображение своего Алмаза, и, схватив Стивена за плечо, начинает его судорожно трясти. – Величественная, да?..

– Ух ты-ы-ы… – тянет Стивен, оглядываясь по сторонам. – А кто… кто вообще такие эти Алмазы? Кажется, важные птицы…

Перидот чуть не давится от возмущения.

– Ты шутишь, что ли?!

Столь знакомое блаженство струится по всему камню, когда она рассказывает о том, как прекрасна Высшая власть Алмазов в общем и каждый Алмаз в частности, сколь почётно служить и существовать только ради них, но рассказ Перидот прерывает недовольная Гранат:

– Кхм-кхм.

– Ох, да, дело, – посмеивается Перидот. – Панель управления, координаты…

Дрожь не удаётся унять на протяжении всего пути: очень немногим удаётся побывать в рабочем кабинете Алмаза, узреть её во время решения важных проблем. Это же так… волнительно!

– Ничего себе… панель выглядит совсем как новая! – подпрыгивает от счастья Перидот, касаясь панели управления. – Нет, по современным стандартам это, конечно, реликт, но посмотрите, какая она элегантная, какая совершенная!..

– А как её включают?

Пыл Перидот мигом угасает.

– Понятия не имею…

– Но здесь есть отпечаток руки! – говорит Стивен, взобравшись на высокое кресло.

– Т-ты чего делаешь, это же кресло для самых знатных самоцветов!.. Нельзя так просто сесть на место Алмаза!

– Но их же здесь нет, верно? – широко улыбается мальчик, хлопая ладонью возле себя. – Не хочешь… не знаю… присесть?

Кощунство чистой воды, на которое Перидот ведётся, как маленький ребёнок. И похихикивает при этом. В это время Стивен обращает своё внимание на какой-то прозрачный белый камень сбоку от себя.

– Ух ты, а это что за штука?

– Ну-ка положи!

– Координаты, – вновь напоминает Гранат.

– Да-да, сейчас…

Система устаревшая, но интуитивно понятная. Перидот копается в файлах, чуть нахмурившись, наконец, находит нужную информацию.

– Детский сад Бета в девятом секторе, – задумчиво произносит она и спешит обрадовать Аметист: – Он совсем мелкий, не то что твой!

– Где Кластер сейчас? – требовательно спрашивает Жемчуг.

– О-о-ох, сейчас… Вот он где! Лежит глубоко в мантии. От амбара до него примерно две тысячи пятьсот единиц глубины. Теперь осталось только загрузить эти данные в бур – и считай, всё готово.

– Значит, всё! Задание выполнено, – Жемчужина радостно хлопает в ладоши, направляясь обратно к лестнице.

– Жуткое место, пойдёмте скорей, – соглашается с ней Аметист, но Стивену явно хочется побыть на Луне подольше.

– А игры на этой штуке есть? – интересуется он у Перидот, которая на такое невежество лишь закатывает глаза:

– Нет-нет, это устройство не для игр. С его помощью планировали колонии. Вот, смотри, – и, не дожидаясь ответа, выводит на экран карту с мигающими красными точками.

– Это карта всех сооружений, которые успели возвести на Земле, – поясняет она, копаясь в панели управления. – В целом, построено пять процентов от того, что планировалось изначально.

– А какой был план? – осторожно спрашивает Стивен.

– Ну, давай посмотрим.

Экран резко сменяется голограммой Земли, на которой постепенно начинают зиять огромные дыры. Окончательный итог полностью отстроенной колонии у всех, кроме Перидот, вызывает непроизвольную дрожь, а техник, словно не замечая этого, гордо провозглашает:

– Вы посмотрите! Восемьдесят девять Детских садов, шестьдесят семь шпилей, галактический портал в каждой грани, рациональное использование всех возможных ресурсов! Это же был великий замысел!

«Великолепная колония!» – хочется добавить Перидот. С её точки зрения – превосходная колония, как можно этого не понимать? Сразу виден почерк Жёлтого Алмаза, которая стремилась к эффективности во всём.

– Чем вы вообще думали, когда срывали колонизацию?! Могло бы быть здорово!

– Ты не права! – не выдерживает Гранат.

– В смысле? – хмурится Перидот, глядя на Стивена, и словно ищет в его лице поддержку. – Она же идеальна. Просто посмотрите!

– Мы уже смотрим, – приглушённо говорит Жемчуг.

– План был отвратительный, – вставляет свои пять копеек Аметист.

Неприятное чувство. Словно все её знания, опыт и умения только что выбросили на помойку.

– Завершение колонии означало бы гибель всей жизни на Земле, – более пылко восклицает Гранат, чем окончательно добивает Перидот. Она старалась понять Кристальных самоцветов всё это время; она даже делала успехи в этом непростом деле, одни звёзды знают, каких усилий это стоило, так почему они не хотят ответить Перидот тем же?

Хотя бы взглянуть на колонию с рациональной точки зрения!

– Но подумайте, сколько хорошего в ней было! – отчаянно доказывает она свою позицию. – Создание новых самоцветов, усиление нашей империи!..

– Роза Кварц верила, что каждая жизнь бесценна и нуждается в защите, – поджимает губы Жемчуг.

– Если она так хотела защитить жизнь, то оказала ей скверную услугу! – взрывается Перидот, указывая на голограмму. – Если бы Земля стала колонией, не было бы Кластера! Теперь колонии нет, и Земли тоже скоро не будет! Ну, спасибо тебе, Роза Кварц, ты обрекла эту планету!

Она снова сказала то, чего не следовало говорить. Ничего нового. Перидот фыркает, глядя на то, как Кристальные самоцветы спускаются вниз по лестнице, украдкой смотрит на коммуникатор, который сказала Стивену положить на место.

И зачем было крушить панель управления, это слияние вообще думает, прежде чем делать? А если бы им снова понадобилась какая-нибудь информация?

Едва Перидот начинает самонадеянно полагать, что понимает этих странных самоцветов, как всё идёт наперекосяк. Зря она вообще пыталась понять их.

Алмазный коммуникатор практически обжигает ладонь – она ведь ждала этого момента с самого своего заточения на Земле, и вот, наконец-то, связь с Родным миром преподносят прямо на блюдечке. Вряд ли они с Кристальными самоцветами найдут общий язык, а вот Родной мир всегда рад принять её обратно. Перидот нравилось так думать.

После возвращения Стивен зачем-то зовёт её в сломанное устройство для какого-то разговора, как позже выясняется – об Алмазах. Перидот всегда рада поговорить об Алмазах.

– Рациональные, рассудительные, невероятно прекрасные! – повизгивает она от счастья, когда Стивен прерывает её слегка грустным голосом:

– Ты и правда верна ей, да?

– А как иначе? – удивляется Перидот. – Пусть у нас и перемирие, но я никогда не забуду о том, для кого была создана.

– Это хорошо… – тянет Стивен, не в силах сдержать улыбки. – Потому что она прямо позади тебя.

– Ч-чего?!

Так глупо Перидот ещё никогда не ошибалась.

Да, конечно, Жёлтый Алмаз прямо за спиной. Стивен вырывает алмазный коммуникатор из её рук, блокирует двери, замахивается молотком на средство связи, вынуждая во всём признаться.

– Всё ещё пытаешься связаться с Родным миром?

– Конечно! – отвечает Перидот так, словно это очевидная вещь. – Родной мир ничего не делает просто так. Алмазы продумывают каждый свой шаг в отличие от вас, простофиль. Вы пытаетесь защитить Землю, – она разводит руками, – но даже не можете сделать это правильно. Не думаете о будущем, не предполагаете события. Я ведь почти повелась.

Лицо у Стивена становилось всё более жалостливым, но Перидот старалась не обращать на это внимания.

– Все эти песенки, постройка маленькой машины… – кривляется она и продолжает уже более серьёзным тоном: – Ты не понимаешь что ли? В этом нет смысла, если всё будет разрушено. И для меня это не важно. Важно только то, – Перидот блаженно улыбается, – что я буду и впредь полезна Жёлтому Алмазу! Эта планета будет полезна ей! Я хочу связаться с ней, чтобы рассказать обо всём, что я узнала.

– Алмазы ведь плохие! – возражает Стивен, отходя назад. – Им плевать на Землю. Они хотели сначала её опустошить, а теперь хотят разорвать Кластером!

– И в этом есть смысл!

– В этом нет никакого смысла!!! – мальчик бежит к выходу из амбара.

Ни логики, ни рациональности – ничего из того, к чему привыкла Перидот, в этих самоцветах нет! Она бьёт по всему, что видит, пытаясь найти выход, потому что связь с Алмазами – её единственная надежда на спасение с этой планеты.

====== Часть 22 ======

Работа зачастую успокаивала Жёлтую. Особенно – качественно выполненная, хотя и сам процесс был приятен не меньше результата. Голубая смеялась в ответ на это и просила, чтобы сестра не загоняла себя такой работой в пузырь.

Сейчас следовало наладить дела по производству самоцветов на одной отдалённой колонии, проверить все сводки, прочесть новые поступившие отчёты – дел немерено, но подобная загруженность в какой-то степени доставляла удовольствие.

Жемчужина покорно стоит внизу, составляя расписание своей хозяйки и внося в него необходимые изменения, корректирует время встреч со свитой с учётом занятости своего Алмаза, периодически отвечает на поступающие звонки, коих было совсем немного.

Конечно, если позвонит Голубая, Жемчужина немедля передаст канал связи Алмазу, но это единичные случаи. На звонки мелких сошек Жёлтой отвлекаться сейчас не хотелось.

– Вы связались с диспетчерской Жёлтого Алмаза, – говорит Жемчуг чуть более встревоженным голосом, чем обычно. – Кто санкционировал звонок?

– Н-никто… – робко раздаётся в ответ. – Но это экстренный случай!

– Это не повод для подключения к экстренному каналу Алмазной связи! – безапелляционно отрезает Жемчужина. Краем глаза Жёлтая смотрит на то, от кого поступил звонок. Интересно.

– Жемчуг?

– Д-да, мой Алмаз?

– Кто там занимает Алмазную линию?

– Не знаю. Как раз хотела сказать ей, что!..

– Я сама разберусь.

Звонок не от Голубой, конечно, но обычные самоцветы редко получают доступ к Алмазной линии, да и пользуются им скорее от безысходности. Иногда подобные случаи стоят внимания Жёлтой.

С экрана на неё смотрит коротышка-самоцвет второй эры.

– Мой Алмаз! – живо отзывается она. – Вам докладывает Перидот!

– Которая Перидот? – рассеянно спрашивает Жёлтая, не отвлекаясь от отчётов. Если она будет уделять каждому самоцвету время, всей её бессмертной жизни не хватит на такое количество глупости.

– С-сектор 2F5L, ячейка 5XG. Прошу прощения за дерзость, – быстро тараторит Перидот, – но все прочие средства связи не функционируют, и…

Вздохнув, Жёлтая прерывает её поток слов взмахом руки.

– Здесь сказано, что ты отстала от графика миссии… – она вдруг хмурится, пробегаясь глазами по отчёту, прерывает саму себя. Это точно стоит её времени. – И как там… Земля?

– Здесь… б-бурлит жизнь, мой Алмаз…

– Органическая жизнь, – брезгливо фыркает Жёлтая. – А где приписанная к тебе Яшма? И почему ты вышла на связь не с корабля?

– Мой корабль… разрушен, – Перидот отводит взгляд.

– И кем же? – мрачнеет в ответ Алмаз.

– О-он был разрушен… никем. Произошёл несчастный случай. При приземлении…

Несчастный случай. При приземлении. Самоцветы Второй эры и так не шибко хороши, но допускать подобные идиотские ошибки – это нужно постараться. Жёлтая даже зависает на пару секунд, пытаясь уложить услышанное в своей голове.

– Я сообщу начальству о твоей некомпетентности. И какова ситуация с Кластером?

– Он… скоро вылупится.

– Хорошо, – вдруг улыбается Жёлтая. – Всё идёт по плану. Хоть какая-то польза от этой жалкой планеты, – она задумывается ненадолго, а затем, вспомнив, что линия всё ещё открыта, спешит отдать последние указания: – Благодарю за отчёт, Перидот. Я пришлю корабль для твоей отправки на следующее задание.

– Стойте!

Жёлтая, уже собиравшаяся отключиться, нехотя останавливается и ждёт продолжения.

– Я бы не стала тратить ваше драгоценное время на простой отчёт…

– Ты уже его тратишь.

– Нет, я про… причину моего вызова… настоящую причину… Кластер нужно ликвидировать!

Рука невольно сжимается в кулак от подобного своеволия. Жёлтая даже чувствует на себе испуганный взгляд Жемчужины, которая не понаслышке знает, чем подобное поведение оборачивается для самоцветов, пожелавших оспорить прямой приказ Жёлтого Алмаза.

Это трата времени. Это непозволительная трата времени, и Жёлтая позволяет её себе только потому, что речь идёт о Земле.

– Зачем? – терпеливо интересуется она, и Перидот, видимо, воодушевлённая тем, что её Алмазу не всё равно, бодро разъясняет свои, как ей кажется, гениальные идеи.

– Органическая экосистема планеты создаёт ресурсы, уникальные для этого мира. Нельзя жертвовать всем этим потенциалом ради одного гео-оружия! – сделав передышку, Перидот продолжает: – Я хотела бы поделиться с вами планами по использованию ресурсов планеты без нарушения местной…

Почему-то некоторые самоцветы считают себя умнее Алмазов, что всегда поражало Жёлтую. Словно она не знает о потенциале этой планеты или не видела воочию её экосистему. Словно не она разработала несколько десятков способов использования планет для нужд их империи.

Земля была исключением из всех правил.

– С меня довольно, – раздражённо прерывает Жёлтая глупую подчинённую. – Меня абсолютно не интересуют ни потенциал, ни ресурсы.

– Что?

Но объяснять самоцветам, почему Земля является исключением, бесполезно. Тем более самоцветам, созданным во вторую эру: они всё равно ничего не поймут.

– Мне нужен Кластер, – уже более спокойно говорит Жёлтая, – а также я хочу, чтобы эта планета погибла. Просто проследи за этим.

Перидот молчит; видимо, зачатки какого-никакого ума в её голове позволили сложить два и два и получить простой ответ: «Выполни приказ и не перечь».

– Нет!

Действительно, зачем получать простой ответ, когда можно всё усложнить. Жёлтая начинает закипать:

– Ты оспариваешь моё решение?

– Я оспариваю вашу объективность!.. мой Алмаз.

Жемчужина отскакивает в сторону, как только её Алмаз встаёт со своего кресла.

– Ты забываешься, ничтожество, – констатирует факт Жёлтая.

– Я просто подумала…

– Меня не интересуют жалкие мысли никчёмной Перидот!

– Но…

– Ты проявила неуважение к каналу и моему времени, и тебе не помешает…

– Н-но…

– …закрыть свой рот! – зло прикрикивает Жёлтая. Перидот мгновенно вытягивается по струнке.

– Ты провалила задание на каждом этапе. Твой единственный шанс искупить вину – это выполнить моё простое поручение. Приказываю не прерывать рост Кластера! Он разорвёт Землю на части, и я буду невероятно довольна тем, что мы стёрли с наших звёздных карт этот омерзительный ком грязи!!! Тебе. Всё. Ясно?!

– Тогда я отказываюсь! – возражает Перидот. – Я с уверенностью заявляю, что на этой планете есть что, то что можно защищать!

– Да что ты можешь знать о Земле?!

– Уж куда больше, чем ты, ты… булыжник!!! К-конец связи.

Негативная сторона работы Жёлтой заключалась как раз в этом: в необходимости общаться с ничего не стоящими самоцветами.

– Взорви коммуникатор, – шипит она сквозь зубы Жемчужине и садится обратно. Как хорошо, что подобные мелочи быстро забываются. Жёлтая откровенно не понимает, как Голубая способна запоминать своих подчинённых в лицо и держать в голове большинство инцидентов с их участием. Слишком утомительно. И бесполезно.

– Ты сегодня особенно напряжённая. Неудачный день? – интересуется Голубая, когда заходит за Жёлтой в её диспетчерскую.

– Есть такое, – мрачно отзывается та. – Ни на что не способные самоцветы словно решили разом вылезти из своих нор и вывести меня из себя.

– Ну, сегодняшний вечер однозначно должен тебя расслабить, – Голубая прыскает со смеху, глядя на недоумённый взгляд сестры, и поясняет: – Сауна. Сегодня я обещала сходить туда вместе с тобой.

– Уже? – хмурится Жёлтая, глядя на дату и бьёт себя по лбу. – Полностью вылетело из головы.

– Ты редко забываешь о подобном, значит, действительно ужасный день.

– Давай не будем об этом. Пойдём. Жемчужины, оставайтесь здесь.

– Да, мой Алмаз, – хором ответили прислужницы.

Спешным шагом догнав Голубую, которая уже вышла в коридор, Жёлтая едва слышно шепчет:

– Давай ты хотя бы в моей сауне раздеваться не будешь.

– У тебя в сауне слишком жарко, – ухмыляется её сестра.

– Голубая!.. – взвывает Жёлтая. – Это же издевательство.

– Разве? – продолжает ухмыляться Алмаз. – Какая жалость, придётся мне искупаться отдельно… – и вскрикивает от удивления, когда Жёлтая закидывает её себе на плечо.

– Ещё чего. Вместе, и точка.

– Я же тебя смущаю, – хохочет Голубая.

– Видимо, мне придётся привыкнуть.

Злость и решимость Яшмы постепенно перебираются внутрь лазурного самоцвета, словно пытаясь вырвать его с корнем. У Ляпис начинают сдавать нервы.

Во всяком случае, так она думает, когда ей начинает мерещиться Стивен.

Один раз. Второй раз. Третий. Яшма дёргает за цепи сильнее, чем прежде, Лазурит едва удерживает контроль.

– Да зачем ты постоянно возвращаешься?! – кричит Ляпис, когда Стивен приходит снова. – Мне нельзя отвлекаться! Я должна… её… держать…

– Ляпис, просто скажи, где ты, мы поможем! – отвлекает голос мальчика. Надежда – то, что ей сейчас точно не поможет.

– Я же сказала «нет»… а-а-а! – и уходит под воду, не выдержав напора Яшмы.

– Ляпис? – растерянно говорит Стивен в пустоту и слышит всплеск воды позади себя. Яшма, которая выглядит не менее истощённой, чем сама Ляпис, отчаянно хватает ртом воздух и медленно поднимает глаза.

– Ты… – зло рычит она, направляясь к мальчику. – Из-за тебя!

Стивен делает шаг назад, испуганно глядя на разъярённый Кварц, но Яшма не может до него дотянуться и уходит в воду, меняясь местами с Ляпис.

– Не видишь, что ли? – шепчет Лазурит, умоляюще глядя на Стивена. – Я не могу отвлекаться. Не пытайся меня искать. Мне не нужна твоя помощь!

Ей вообще не нужна ничья помощь. Она – одна из сильнейших Лазуритов, и этот жалкий, возомнивший о себе невесть что Кварц ни за что её не одолеет. Ни физически, ни морально.

– Ляпис! – пытается докричаться до неё Стивен, но его голос слишком приглушённый. В голове так мутно, что Лазурит не слышит, что говорит. Она чувствует слишком много, и как справиться с подобным без чужой помощи она не знает, но всё равно упрямится.

Она не видит Яшму, но чувствует её. Скорбь по Розовому Алмазу и желание вернуться к Голубому перемешиваются, усиливают друг друга, подпитывают злость Яшмы, которая желает вернуть всё, как было, любой ценой.

Последнее, что хочет сказать Ляпис: «Это невозможно». Она не знает, почувствовала ли это Яшма, но уверена, что Малахит их обеих слушать точно не станет.

====== Часть 23 ======

Сила, о которой Яшма и не мечтала, приятно струится по камню, даря неописуемую уверенность в себе. Будь у неё такая сила раньше, шесть тысяч лет назад, всё обернулось бы иначе. Будь у неё такая сила во время войны…

– Мне не нужен номер. Я и так запомню тебя как идеальную Яшму.

– Мне не нужен твой номер. Я буду звать тебя Ляпис.

Ляпис резко открывает глаза, осматривается по сторонам и чувствует сковывающие цепи по всему телу. Яшма, отражающаяся на противоположной стороне водной глади, заметно дрожит, сжимает кулаки с такой силой, что впору камни крошить. Сама едва держится.

– Я впечатлена, – ухмыляется она, заметив пробуждение Ляпис. – Ты держалась до конца. Ох, смотри-ка, твои друзья тут… да прекрати сопротивляться!

Новая тюрьма, а она – снова пленница. Осточертело настолько, что из глаз едва не текут слёзы.

– Я не дам ни одного своего Лазурита в обиду. Не бойся меня.

– Не бойся меня. В чём смысл бояться своего Алмаза?

Сражение со слиянием Кристальных самоцветов заставляет её собственный камень разгораться – прямо как в былые времена, когда она принимала участие в передовых войнах Родного мира. Яшма всю жизнь сражается во имя родины, потому что уверена, что это именно то, чего ждала от неё Розовая.

Она была рождена, чтобы защищать свой Алмаз, чтобы оберегать её колонию. Эта планета – любимое детище Розовой, и раз её больше нет, то Яшма не позволит каким-то соплякам осквернять могилу правительницы просто так.

– Жалкие… жалкие букашки! Вы недостойны…

«…недостойны находиться на этой планете!»

– Конечно, мы всё понимаем, – миролюбиво говорит Голубая огромному созданию, сидящему перед ней. – Мы позволим вам основать несколько колоний на границе наших империй, а также гарантируем неприкосновенность вашей столицы.

Существо напротив что-то удовлетворённо промычало и кивнуло в сторону Голубой Жемчужины.

– Мы организуем культурный обмен между нашими расами. Халькантиты – невероятно красивые и общительные самоцветы, которые придутся вам по душе. У вас на планете, насколько я знаю, подобных камней не образуется. – Голубая кивает, услышав положительный ответ. – Уверяю вас, они стоят того, чтобы на них взглянуть. Наши корабли уже направляются сюда, мы ждём ваших представителей в ближайшее время. А теперь прошу меня извинить – кажется, наше время подходит к концу. Ох, не волнуйтесь, если всё пройдёт удачно, я обязательно прилечу снова, – смеётся правительница чистым лёгким смехом, гладя подушечками пальцев свой камень. – Алмазы и в нашей империи невероятно редки, поэтому без должного доверия я не могу остаться здесь надолго. Наша военачальница скоро начнёт беспокоиться, если я не вернусь.

Органические расы, достигшие такого прогресса, как эта, – весьма редкое зрелище. Империю, которую они выстроили, можно успешно уничтожить и военным путём, но потери будут велики. Голубая не любит, когда гибнет столько самоцветов, а Жёлтая – когда гибнет столько солдат.

– Не хочу оставаться здесь ни на секунду дольше, – брезгливо морщится Жёлтая, когда сестра поднимается на её корабль. – Как всё прошло?

– Они боятся нашей военной мощи и достаточно легко соглашаются на всё, что я им предлагаю, – пожимает плечами Голубая, усаживаясь в кресло рядом. – Следует подготовить дополнительную партию Халькантитов и направить их к ним в столицу.

– Я уже отдала распоряжение Перидотам насчёт этого, – кивает Жёлтый Алмаз и медленно поднимает корабль в воздух. – Почему ты так уверена, что эти… органики… так легко клюнут?

Губы Голубой трогает лёгкая улыбка.

– Ты не доверяешь моим познаниям в слабостях органических рас?

– Как раз-таки это я уважаю.

– Халькантиты полны меди, – Голубая пожимает плечами и принимается за объяснения, – которой на родной планете клободинцев совсем мало. Одно присутствие таких самоцветов рано или поздно вызовет у них отравление, и даже если они догадаются и уничтожат самоцветы, осколки продолжат испускать медь. Как минимум, это ослабит оборону настолько, чтобы ты смогла прорвать её без больших потерь. Поэтому подготовь боевые корабли и держи их на границе, – добавляет она более весёлым голосом. – И пока не трогай представителей, которых они направляют нам «по культурному обмену». Я перестраиваю под них один из своих Зоопарков.

– Эти существа слишком умны, чтобы ты смогла держать их в Зоопарке, – недовольно фыркает Жёлтая. – К тому же они как-то странно на тебя косились.

– Я не собираюсь долго их там держать. А насчёт этого… – Голубая игриво щёлкает сестру по носу, ловя её возмущённый взгляд. – Правитель клободинцев сказал, что мой камень их завораживает.

– Это он… комплимент такой сделал?

– Да. Он с нетерпением ждёт моего возвращения.

– В следующий раз никакой дипломатии, – практически рычит Жёлтая, сжимая подлокотник с такой силой, что по нему едва трещины не пошли. – Надеюсь, ты ясно дала понять, что не вернёшься.

– Напротив, – легкомысленно отзывается Голубая, – я всеми силами старалась показать, что заинтересована в нём так же, как и он во мне.

– И зачем?!

– Чтобы он мне верил, конечно.

– Когда ты подобному вообще научилась?

– Это называется «флирт», – поясняет Голубая и обворожительно улыбается Жёлтой. – Я же не просто так провожу время в Зоопарках. Органические расы – кладезь знаний, если их правильно изучать.

– Нет нужды изучать то, что можно легко уничтожить.

Голубая смеётся, прикрыв рот ладонью, и наблюдает за сестрой краем глаза. Кажется, её реакцию органические расы называют словом «ревность».

Ляпис долго убеждала себя, что ей будут рады в Родном мире. Её не ожидает раскол – её ожидают блеск и место в свите Голубого Алмаза.

Голубая должна принять её. Если не Голубая, то кому она вообще нужна?

Она действительно верит в это. Пытается себя убедить, что так правильно. Она безмерно благодарна Кристальным самоцветам, что те избавили её от слияния, с которым она, в конце концов, не сумела справиться, но последствия которого ощущает на себе до сих пор.

Слова Яшмы нацарапаны на её камне изнутри, и это не то, от чего можно легко избавиться.

– Помяни моё слово, голубоглазка, тебя расколят…

Лазурит делает взмах крыльями и, улыбнувшись Стивену на прощание, взмывает в небо.

Она нужна Родному миру. Родной мир нужен ей. Ей твердили с самого появления на свет, что Родной мир – единственное место, где она будет чувствовать себя в безопасности.

Сейчас, долетев до Луны и глядя вдаль, на звёзды, она находит в себе силы признать, что последнее, что её ждёт в Родном мире, – это прощение и признание. Если она вернётся ни с чем – без Яшмы и без сумасбродной Перидот, которая, как она слышала, наорала на Жёлтый Алмаз – то всё напрасно. Ляпис даже не послушают, сразу поведут под трибунал.

Даже если не поведут, последний её визит в Родной мир показал, что она стала ему чужой. Пять тысяч лет оказались для неё невероятно огромным сроком.

Она не выдерживает: возвращается обратно, садится на водонапорную башню, обнимает коленки и утыкается в них носом. Она всего лишь Лазурит.

Будь она Розовым Алмазом, которая неожиданно решила вернуться спустя пять тысяч лет, ей бы простили любое преступление, но она – всего лишь Лазурит. И в Родном мире с ней церемониться не станут.

Возможно, Земля как-то влияет на самоцветы, которые проживают на ней, потому что иначе своё поведение Перидот объяснить не может. Это безумие – наорать на великолепнейшего Алмаза, резко оборвать связь, а затем собственными руками разрушить планы Родного мира, остановив развитие Кластера.

Она ведь понятия не имеет, что будет дальше. Вернее, даже самые радостные её прогнозы крайне неутешительны. Что мешает Алмазам самолично явиться на эту планету и уничтожить всё, что здесь есть? Или отправить несколько десятков военных кораблей? Перидот пробирает дрожь от одной этой мысли.

Единственное, что её хоть немного утешает, – это то, что на Земле останется Лазурит. Пусть они не особо ладили, когда рядом была Яшма, но мысль, что не одна Перидот такая сумасшедшая, приятно грела камень.

Конечно, отбросить мысли о Родном мире сразу не выйдет, но Перидот весьма близка к этому. В конце концов, для неё дорога назад закрыта навсегда, однако она видит, что для Ляпис это невероятно тяжело – вот так просто отказаться от родины.

Вроде Перидот слышала подходящую земную фразу. «Чем выше летаешь, тем больнее падать», кажется? Умеют же люди придумывать фразочки на все случаи жизни.

Конечно, аристократке Родного мира тяжело отказаться от своего прошлого. В отличие от Ляпис, Перидот всего лишь мелкий техник. Но им теперь жить вместе, и Перидот больно видеть, как Лазурит печально смотрит в небо каждую ночь.

Потому она и предлагает всякие глупости, вроде просмотра сериалов, и отдёргивает Кристальных самоцветов, когда те начинают упоминать что-то неприятное для Ляпис в разговоре.

Выигранная война приносит удовлетворение, и Жёлтая спешит поделиться радостью с сестрой, забегает в её покои, оставив Жемчужину за дверью, и едва сдерживает слёзы, чувствуя слабую синюю ауру.

Голубая сидит у изголовья кровати, прижимая к себе подушку, и устало поднимает заплаканные глаза – плачет явно не первый час. Жёлтая даже догадывается, почему. Из-за кого.