Текст книги "Трудности воспитания (СИ)"

Автор книги: Ms.Aria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Свита пытается совсем не двигаться, лишь Жемчужина продолжает смело отвечать:

– Смею предположить, мой Алмаз, что Небесный Агат, которую вы отправили в наказание на планету в секторе РТ539, не отправила вам рапорт, потому что забыла о вашем распоряжении.

В воздухе звенит напряжённая тишина.

– Пусти ко мне Сапфир.

Массивная дверь открывается тяжело, словно нехотя, пропуская вперёд миниатюрную Сапфир в платье приятных золотистых оттенков, с немного самодовольной улыбкой на лице. Она изящно кланяется Алмазу и не поднимает головы, пока та не разрешает.

– Позволь мне осмотреть твой камень.

Сапфир легко запрыгивает на опущенную голубую руку, заранее приподнимая полы своего платья и показывая камень, расположенный на правой ноге чуть ниже колена.

– Интересное расположение, – сходу выносит вердикт Голубая, придирчиво оглядывает камень, вертит в руках саму Сапфир и остаётся более чем довольна.

– Ты будешь служить не мне.

– Я знаю, мой Алмаз, – голос у предсказательницы оказывается весьма звонким.

– Завтра сюда прибудет Жёлтый Алмаз. Я хотела бы представить тебя в качестве подарка, – Голубая повышает голос специально, чтобы её слышала вся свита. – И я не потерплю, если Жёлтый Алмаз узнает об этом раньше времени.

– Всё будет в порядке, мой Алмаз, – кланяется Сапфир, как только её опускают на землю.

– Нужно ли принять меры в отношении Небесной Агат, посмевшей забыть о вашем распоряжении? – буднично интересуется Жемчужина.

– Расколоть.

====== Часть 5 ======

Голубая боится слияний. До безумия, до дрожи по всему телу, и она сомневается, что сможет когда-нибудь это изменить.

Она любит танцевать и знает, что Жёлтая любит танцевать с ней, поэтому за закрытыми дверьми собственной комнаты много тысяч лет назад Голубая часто протягивала сестре руку в немой просьбе. Удивительно, но Жёлтая тёплая, и прижиматься к ней, чувствовать её силу, её крепкие руки на своей талии было невероятно приятно. Такое же тепло излучали органические создания, однако такого тепла не было у Голубой.

Она хотела чувствовать его вечно. Хотела присвоить частичку этого солнца себе, и это искреннее желание заставило пальцы онеметь. На короткое мгновение она ощутила тепло в полной мере: словно оно было её всегда, словно…

Они только что танцевали, и вдруг начали стоять порознь. Голубая смотрела перед собой, видела растерянную Жёлтую и не видела очертаний комнаты. Слияние, которое они мгновенно разорвали, успело разрушить крышу и не ушло от взора Белого Алмаза.

– Жёлтая думает, что нуждается в тебе, – сказала тогда Белая Голубой, которая стояла перед старшей и пыталась спрятать дрожащие от страха руки. – Вы обе неполноценны и не можете существовать отдельно.

Голубая подняла испуганные глаза вверх и посмотрела на Белую подобно кролику, которого вот-вот съест волк.

– Я… – пыталась оправдаться она, но та перебила:

– Ничего-ничего. Ты нужна Жёлтой. Она такая сильная, но без тебя окажется столь слабой, будет досадно. Однако… – правительница чуть наклонила голову вбок, приблизилась к Голубой, воззрилась на неё в упор и продолжила пугающе-ледяным тоном, – такого не должно повториться.

– Н-не повторится… – едва слышно пискнула тогда Голубая. Белая улыбнулась.

– Конечно. Но чтобы закрепить результат… – и дальше пустота. Словно ничего не было, ничего не существовало. Частичка солнца, которая теплилась в камне Голубой после слияния с Жёлтой, пропала; не было вообще ничего. Всё, что осталось – серость.

Когда мир вновь обрёл краски, Голубая уже лежала на своей кровати. Рядом сидела обеспокоенная Жёлтая, держала её за руки, гладила и извинялась, что всё так вышло.

Руки были тёплые, но камень Голубой это тепло сохранить не смог.

Жёлтая редко рассказывает о чём-то так увлечённо, поэтому Голубая всегда рада её выслушать.

– Новые, усовершенствованные телепорты, способные перенести нас на огромные расстояния в считанные секунды!..

Тёмное помещение освещается лишь яркостью изображений, сверкающих в воздухе; Голубая заинтересованно смотрит на чертежи из-за спины Жёлтой, положив руку ей на плечо и чуть вытянув в удивлении губы.

– Они прошли все необходимые испытания, – у сестры поразительно глубокий голос, которым Голубая готова заслушиваться вечность. – Мы сможем существенно сэкономить на перевозе войск и оборудования, я уже направила все необходимые данные Белой ещё неделю назад.

– Мне ты ничего такого не присылала… – тихо говорит она, засмотревшись на то, какими изящными движениями Жёлтая расставляет изображения в нужном порядке.

– Хотела тебе лично показать, – Алмаз явно гордится собой и тепло улыбается, глядя на неё. – Новейшая разработка, над которой трудились я и мои лучшие самоцветы последние пять сотен лет. Мы проработали всё, начиная от оптимального размера и заканчивая материалами, устранили все недостатки прошлых моделей телепортов. Всего за десять лет мы установим такие телепорты во всех колониях, – Жёлтая поворачивается к Голубой, спрашивая с блеском в глазах:

– Ну что? Как тебе?

– Это… – теряется Голубая, – это поразительно…

– Именно! – разводит руки в стороны Жёлтая. – Межпланетные телепорты были давно нужны нашей империи, и я наконец-то добилась в этой сфере идеальных результатов!

– Ты великолепна, – ослепительно улыбается Голубая и роется в складках платья. – У меня для тебя кое-что есть… вообще-то я хотела сделать тебе подарок без особого повода, но так совпало, что… – она выуживает небольшую, в сравнении с их ростом, мраморную шкатулку, искусно украшенную резьбой почти по всей поверхности, – что сегодня этот повод появился. Держи.

Жёлтая бережно перенимает из рук Голубой подарок, осматривает его со всех сторон и даже теряется, не зная, как реагировать, потому что подарки между Алмазами были очень редки. Она чувствует, как смущается, – хотя, казалось бы, что такого? Они с Голубой близки настолько, что каждая из них без тени сомнения доверит свой камень другой. Когда им тяжело, они первым делом идут друг к другу, просто потому, что… потому что уже не могут по-другому.

Но подарки… Жёлтая ни разу не дарила Голубой подарки, во всяком случае, так торжественно, а Голубая, за всю их долгую жизнь, делает это раз в пятый.

– Г-голубая, мне неловко принимать от тебя… – меж бровей то залегает суровая морщинка, то исчезает, – то есть…

– Просто открой, – прерывает её Голубая, не желая слушать речь о том, как её сестре неловко, и что она принять это не может, и всё такое прочее. Тяжело вздохнув, Жёлтая раскрывает шкатулку.

На неё смотрит один-единственный глаз, чуть прикрытый чёлкой. Жёлтый Сапфир кланяется, приветствуя своего Алмаза, и покорно молчит, предвидя заранее, что слова её в сложившейся ситуации будут лишние.

– Ты… серьёзно? – Жёлтая вскидывает бровь в изумлении. – Даже обычные Сапфиры редки, а тут!..

– У неё отличная огранка, – Голубая подходит поближе. – Покажи ей, Сапфир.

Юбка платья существенно приподнимается; пророчица выставляет вперёд ножку, украшенную её собственным камнем, позволяя получше его рассмотреть.

– Последние попытки создать тебе Сапфир потерпели много неудач, – кается Голубая. – Я нашла отличное место для их создания и терпеливо ждала несколько сотен лет. Не переживай, она не похожа на ту дефектную Падпараджу, которая досталась тебе в прошлый раз.

– Я никогда не подведу вас, мой Алмаз, – склоняет голову Сапфир. Жёлтая ухмыляется, глядя на свой новый маленький самоцвет, кладёт её на ладонь и подносит ближе к лицу.

– Если скажешь мне сейчас на ушко, что я собираюсь сделать, то займёшь почётное место в рядах моей свиты.

Сапфир слегка теряется, и всё же энергично кивает, спрыгивая к ней на плечо.

– А… а почему я не могу послушать? – отзывается Голубая слегка обиженно, наблюдая за долгими попытками Сапфир что-то разъяснить.

– В целом, ты права, – Жёлтый Алмаз удовлетворённо кивает и снимает ту с плеча, ставя её возле своей Жемчужины. – Я бы даже сказала – в точности, просто не хватает знаний некоторых определений. Очень неплохо. Жемчуг, – прислужница тотчас вытягивается по струнке, – сопроводи Сапфир в архив, дай второй уровень допуска и объясни правила конфиденциальности некоторых данных.

– Будет исполнено, мой Алмаз.

– И что ты собираешься сделать? – напоминает о себе Голубая, хватая Жёлтую за руку и пронзительно смотря своими лазурными глазами. – Мне тоже интересно.

Жёлтая улыбается, ждёт, пока закроется дверь за ушедшими, и мгновенно стискивает сестру в крепких объятьях.

– Я же говорила, что не нуждаюсь в Сапфире, – шепчет она, водя руками по её узкой спине.

– Х-хороший Сапфир бесценен, я надеюсь… – Голубая невольно сглатывает, когда пальцы с силой ведут по позвоночнику, заставляя её выгнуться и плотнее прижаться к Жёлтой. – Мне просто будет спокойнее, если ты будешь спрашивать у неё о возможном будущем. Это не повредит.

– Я могу тебя поцеловать?

Неожиданный вопрос ставит в тупик. Голубая поражённо смотрит на Жёлтую, в глазах которой абсолютная серьёзность, и тут же отводит взгляд, чувствуя, как потихоньку синеют щёки.

– Т-ты всегда можешь… – начинает она робко, надеясь, что та имеет в виду обычный поцелуй в щёку, потому что другой вариант… несколько смущал. У многих органических рас это странное действие всегда несло в себе особый подтекст, а она так любила за ними наблюдать, что исподволь переняла привычку волноваться.

Её волнений Жёлтая не разделяла.

– Подожди, нет, – произносит она, обхватывая пальцами подбородок и заставляя Голубую посмотреть на себя, – хочу снова попробовать в губы. Можно?

Лицо её, кажется, в скором времени сольётся по цвету с тёмно-синим одеянием.

– М-можно…

Жёлтая чуть наклоняется вперёд, вглядываясь в лазурные глаза напротив, уверенно касается чужих губ своими – предыдущий опыт не прошёл даром, начало она уже знает, – однако не торопится, боясь спугнуть Голубую. У той чуть подрагивают руки; пусть и слабее, чем в прошлый раз, но сейчас они неуверенно обнимают Алмаз за шею, наглядно демонстрируя, что она не собирается сбегать.

Иррациональное желание вжать её в какую-нибудь поверхность Жёлтая запихивает куда подальше; не в данный момент, возможно, когда-нибудь в будущем, потому что сейчас она чувствует волнение сестры, бьющее через край, и хочет сделать всё аккуратно. Голубая приоткрывает губы первой, сразу слышит довольное урчание Жёлтой и зажмуривает глаза, когда чужой язык касается её собственного.

Поцелуй выходит аккуратным, не слишком долгим; стоит Жёлтой отстраниться, как Голубая открывает глаза и долго смотрит на неё помутневшим взглядом.

В помещение буквально врывается Розовая:

– Межпланетные телепорты – это гениально, и жутко весело, и… а что вы делаете?

Едва успокоившаяся Голубая синеет и прячет лицо в плече Жёлтой, пока та прокашливается, подбирая в голове нужные слова.

– Да мы… просто…

– Обнимаетесь, что ли? – приподнимает бровь Розовая, тут же забывая о странном поведении сестёр. – Жёлтая, а можно мне летать с твоими самоцветами, которые будут устанавливать эти телепорты?! Я так хочу опробовать каждый из них!

– Д-да, почему нет, – вздыхает Жёлтая, придавая голосу былую твёрдость и успокаивающе гладя Голубую по волосам. – Я бы на твоём месте поспешила: сейчас как раз ставят телепорт на этой колонии.

– Что?! Почему мне не сказали?!

Розовая пулей вылетает из комнаты под облегчённый вздох Жёлтой и добродушную усмешку Голубой.

Суды – дело скучное и чаще всего бесполезное, поэтому Жёлтая не любит их всей душой. Будь её воля, она раскалывала бы провинившихся самоцветов направо и налево, потому что считает, что большинство из них заслуживает такой участи. Однако Голубая думает иначе.

Среди самоцветов Голубая снискала славу строгой, но очень справедливой правительницы, которая внимательно выслушает каждое мнение, взвесит все «за» и «против» и примет наилучшее решение.

Порой это занимает очень много времени, особенно когда она желает выслушать каждого члена экипажа, запоровшего важное задание, и вынести приговор по совести – иначе говоря, рассматривать каждое дело чуть ли не отдельно. Она даст шанс тем, кто этого заслуживает, но уничтожит тех, кого посчитает виновными. Абсолютное большинство приговоров выносила именно Голубая, будь то пощада или раскол, поэтому рядовые самоцветы перешёптывались о ней неоднозначно. Некоторые считали, что она – «раскольщица» (как они её прозвали), а другие – что она благодетельница и мудрейшая из Алмазов.

Жёлтая решила не спорить с Голубой в вопросах правосудия, потому что статистика была явно против неё: некоторые самоцветы были осуждены ни за что и более в преступлениях замечены не были; самоцветы, которым давали шанс на искупление, могли в будущем блестяще себя проявить и с лихвой компенсировать убытки. Словом, империя избегала лишних потерь, и это было хорошо.

Розовая навязалась на очередной судебный процесс не просто так: в последнее время она интересовалась всем, что было связано с работой Алмазов, потому что никак не могла понять, в чём могла выделиться конкретно она. Наблюдая за Жёлтой и её строгими расчётами, которые по своей точности доходили иногда до абсурда, Розовая поняла, что это явно не для неё. Она больше похожа на Голубую и могла бы так же работать с другими самоцветами – нужно только найти подходящую сферу.

Но судебные разбирательства надоели ей уже на втором подсудимом, а их было не меньше десятка. В этом плане она начала прекрасно понимать Жёлтую, которая появлялась в зале суда только в случае особо тяжких преступлений.

Усидчивости Розовой хватило лишь на три разбирательства. Это не её, ясно. Хорошо, следует искать своё призвание дальше. Голубая мягко улыбается младшей сестре, выказывая понимание и никоим образом её не осуждая, просит не улетать из Родного мира до тех пор, пока она не закончит.

– У меня для тебя есть сюрприз, – добавляет Голубая, чтобы Розовая уж точно никуда не смоталась.

– Она не готова, – слышен твёрдый голос Жёлтого Алмаза.

– Просто посмотри на неё, Жёлтая!.. – умоляюще произносит плавный голос Голубой.

– Я уже.

Розовая выглядывает из-за угла, чуть щурится, оглядывая своих сестёр, и заговорщицки спрашивает:

– К чему я не гото-о-ова?

– Ох, Розовая, – Голубая бросается к ней и подхватывает на руки. – Пойдём, мы как раз закончили.

– Мы не закончили! – возмущённо возражает Жёлтая. – Она не готова!..

– Даже Белая всё одобрила, – отмахивается Голубая, поднося младшую сестру к панели управления и начиная перебирать изображения планет. – Мы уже сотню раз это обсудили.

– И я сотню раз повторяла, что она не готова, – устало вздыхает Жёлтая, подходя ближе и складывая руки за спиной. В розовых глазах плещется догадка – настолько головокружительная, настолько нереальная, что она боится произносить её вслух.

– Нет, ты сказала это всего десять раз, а в остальных случаях ты молчала, – улыбается Голубая, останавливаясь на изображении яркой голубой планеты с размытыми по поверхности белыми пятнами. Розовая потирает ладошки в предвкушении.

– Это?.. – вопрошает она неверяще, указывая на планету, – это мне?..

Тяжёлый вздох со стороны Жёлтой и уверенный кивок Голубой заставляют её визжать от счастья.

– Правда?! Моя?! Действительно моя?!

– Тебе следует разработать план размещения всех стратегически важных зданий, – нравоучительно говорит Жёлтая, – и предоставить его мне. Затем рассчитать количество необходимых кораблей, нужных самоцветов и…

Розовая пропускает мимо ушей абсолютно все слова сестры, ищет глазами свою Жемчужину и громко кричит ей:

– Жемчуг? Же-е-емчуг! Моя собственная планета, представляешь?!

Розовая Жемчужина робко улыбается и кивает, глядя издалека на счастливую госпожу. Жёлтая делает глубокий вдох и выдох, наклоняется к прислужнице своей несносной младшей сестры и обращается уже к ней:

– Я перешлю все необходимые задания, и если твой Алмаз не соизволит их все сделать – эту планету я заберу.

Видимо, настал тот мрачный день, когда Жёлтая надеется больше на маленькую Жемчужину, чем на великолепного Алмаза.

====== Часть 6 ======

– Прекрати отвлекать меня от работы, – вздыхает Белая, когда Розовая в очередной раз приходит с ней поговорить.

– Работа ведь не главное, – улыбается в ответ младшая Алмаз, довольно долго взбираясь по платью и наконец усаживаясь на чужие колени. – Ты делаешь что-нибудь, кроме неё?

– Мне это не нужно.

– Почему?

– Тебе пока рано об этом знать.

– Я – великий Белый Алмаз! – дурачится Розовая в ответ. – Я всё знаю, поэтому слушайтесь меня!

Розовая приходит чересчур часто и всегда выглядит чрезмерно оживлённой, а Белая всё не находит в себе силы её выгнать и прекратить эти бессмысленные посещения. Она согласилась даже искупаться вместе со всеми Алмазами и не могла не признаться себе, что ей понравилось.

Так быть не должно.

Жёлтая и Голубая никогда не позволяли себе такой дерзости, а Розовая, напротив, всё время рвётся вперёд, не обращая внимания на наказания, которые грозят ей за подобное поведение. Всё время стремится рассмешить и растормошить других Алмазов, отвлечь от повседневных дел, и Белой было бы всё равно, если бы та приставала только к Голубой и Жёлтой.

Бесконечная болтовня приятно струится в уши, хотя Белая привыкла работать в тишине. Жизнерадостный розовый цвет, которым пропитана младшая из Алмазов, сейчас въедался в камень Белой и призывал делать глупости, которые не пристало делать Верховной правительнице колоссальной космической империи.

Даже когда уходит Розовая – остаётся её цвет. Белая никак не может понять, почему розовый цвет перевешивает все остальные в её спектре.

Иногда народу нужно устраивать нечто вроде торжеств, назначать знаменательные даты – как, например, день основания Родного мира, который помнила только Белый Алмаз, но который заставлял всех самоцветов трепетать при одном представлении о том, насколько это было величественно. В этот день в Родном мире раз в тысячу лет проводилось множество мероприятий, направленных на то, чтобы повысить боевой дух подчинённых, заставлять их помнить, каково быть частью великой галактической державы и как почётно служить Алмазам – воплощениям самых идеальных форм жизни во всей Вселенной.

Именно в этот день самоцветы наблюдали воочию за прекрасными представлениями, которые организовали их правительницы. В случае с Жёлтой это был марш передовой военной техники; Голубую представляли лучшие Лазуриты, танцующие в воздухе в окружении ручейков воды под аккомпанемент оркестра; под конец Белая устраивала в небе зрелищное световое шоу.

Розовая впервые участвует в торжестве наравне с другими Алмазами и оттого волнуется неописуемо. Она выучила наизусть расписание, которое ей ещё год назад вручила Голубая; она знает, что будет происходить каждую секунду во всех уголках Родного мира; она прекрасно помнит своё представление, и как же это волнительно!..

Жёлтая впервые наблюдала за ней такое рвение, и потому её терзали противоречивые чувства: с одной стороны, она была безумно рада за Розовую, которая (хоть где-то!) проявила трудолюбие и усердность; с другой – вдруг она рано радуется? У младшей сестры не было ничего трудного: её представление призвано было показать подчинённым, что Алмазы могут не только покорять другие миры, но и защищать свои собственные. Щит Розовой, способный выдержать даже объединённый удар всех трёх Алмазов, демонстрировал это прекрасно.

– Ж-жёлтая!.. – она дёргает сестру за полы фрака. – Я хорошо выгляжу?

Ради события, происходящего раз в тысячу лет, они меняли на себе одежду. На один день. Причём наряд должен был меняться каждое тысячелетие, и в этот раз на Жёлтой был фрак.

Она наклоняется, позволяя Розовой запрыгнуть к себе на ладонь, и поднимает её на уровень своего лица.

– Так что ты думаешь? – вертится юная Алмаз, любуясь своей пышной полупрозрачной юбкой.

Почему-то настроение прекрасное, и Жёлтая позволяет себе широко улыбнуться:

– Великолепно. Голубой понравится.

Розовая недовольно щурится, топает своей маленькой ножкой по ладони сестры.

– А ты? Что ты думаешь?

– Ну, если ты будешь хорошо себя вести сегодня, – издевательски тянет Жёлтая, наблюдая за реакцией Розовой, – тогда, возможно, я скажу.

– Хэй, это нечестно! – возмущается та. – Поднеси меня поближе к себе!

– Чтобы ты меня побила? Не люблю недисциплинированных камней, – Жёлтая всё продолжает подкалывать младшую сестру, но делает это совсем не обидно, как-то… очень тепло и по-родному, так что Розовая лишь громче хохочет.

– Я выгляжу отлично, как бы ты ни обзывалась!

– Я не спорю, но красивые камушки остаются всё теми же камушками.

Со стороны раздаётся тихий смех, на который обе оборачиваются разом. Платье Голубой всё так же шикарно сидит на ладной фигуре, но в этот день оно расшито множеством сияющих самоцветов, которым никогда не суждено образовать форму. Голубая приготовилась основательно, ничего не скажешь.

– Вы так редко ладите, очень приятное зрелище, – она подходит ближе, протягивая руки к Розовой. – Чудесно выглядишь, милая.

Розовая обхватывает её ладонь, обиженно смотрит прямо в лазурные глаза и жалуется на Жёлтую:

– Она назвала меня камнем!

– Красивым камнем? – уточняет собеседница, из-за чего Розовая взрывается новым возмущением:

– Голубая!!!

Голубой Алмаз смеётся, прижимая пальцы к губам, и тянется вперёд, целуя Жёлтую в щёку.

– Вы обе сегодня прекрасно выглядите, мои дорогие…

– Голубая права, – звучит прямо над ними хрипловатый властный голос Белой. Голубая и Жёлтая вытягиваются по струнке.

– Ты ослепительна, мой Звёздный Свет.

– Спасибо, Белая, – отзывается Розовая на похвалу и показывает язык Жёлтой. Той лишь остаётся закатить глаза, но стереть улыбку с лица у неё не получается.

Постройка Лунной Базы шла полным ходом, а Жёлтая удовлетворённо кивала, просматривая планы, которые послушно составила Розовая. И ведь даже не скажешь, что на давних лекциях та хоть как-то её слушала, но результат налицо: для первого раза план достойный. Возможно, Голубая была права, когда говорила, что для их младшей сестры на пользу больше пойдёт практика, нежели теория.

– Нужно несколько поправок, конечно, – говорит Жёлтая, обращаясь к нетерпеливо ёрзающей Розовой, – но в целом ты отлично поработала.

Изменения в поведении сестры не могли не радовать: она по-прежнему оставалась бушующей стихией в их размеренной жизни, однако с тех пор, как ей уступили колонию, стала гораздо спокойнее, слушала внимательно и почти не перебивала. У Жёлтой до сих пор осталось плохое предчувствие насчёт того, что им не следовало доверять ей целую планету, но хорошие результаты говорили ровно обратное, поэтому она старалась не обращать на свою мнительность много внимания.

– Что я сделала не так? – хмурится Розовая, вглядываясь в план.

– Если поменять эту башню с вот этим шпилем местами, а телепорты установить здесь… – Жёлтая ловко делает поправки прямо на ходу, – то получится гораздо эффективнее. Видишь?

– А там хватит места под телепорты?

– Более чем, – кивает Алмаз, выводя на экран ещё пару чертежей.

Розовая надувает одну щёку, глубоко задумавшись.

– Хорошо… – неуверенно соглашается она. – Уже можно возводить первый Детский сад?

– Дождись постройки Лунной Базы.

– До-о-олго ведь, – начинает ныть Розовая.

– Всего пара лет, – фыркает Жёлтая, переключаясь на рапорты своей свиты. – Наберись терпения: ждать первых самоцветов в Детском саду тебе придётся пару веков минимум.

Жемчужина Розовой смотрит на них издалека, с толикой грусти в своих голубых глазах, за что Жёлтая Жемчужина чуть пихает её в бок:

– Эй, ты чего такая невесёлая?

Обсуждать с ней эмоции – это, наверно, самое глупое, что могла бы сделать Розовая, но выбора особо нет.

– Жёлтый Алмаз счастлива в твоём присутствии? – тихо интересуется она, глядя, как смеётся молодая хозяйка и как сдержанно улыбается её старшая сестра.

– Что ты имеешь в виду? – хмурится другая Жемчужина. – Конечно, мой Алмаз всегда счастлива, иначе и быть не может. Это сиятельнейшая правительница, которая всем подаёт пример!..

– Нет, – прерывает её Розовая. – Посмотри на них. Когда Алмазы вместе, они такие… счастливые, – она не в силах сдержать глупой улыбки. – Мой Алмаз всегда грустнеет, когда мы остаёмся наедине.

– Это нормально, – равнодушно пожимает плечами Жёлтая. – Алмазы ценят друг друга выше всяких Жемчужин и других самоцветов.

Розовый Алмаз тянется к носу Жёлтой, явно намереваясь щёлкнуть по нему, и в своей своеобразной игре едва не падает вниз. Благо, та подхватывает шалунью вовремя и отвешивает ей слабый щелбан.

– Моя очередь!

– Ты заслужила, я – нет, – усмехается Жёлтая.

Жемчужина Розовой смотрит на них с прежней грустью в глазах и тихой надеждой на то, что однажды её Алмаз будет так же радостно смеяться только в её присутствии.

– Мы наконец-то построим первый Детский сад? – спрашивает Розовая, удобнее усаживаясь на своём личном кресле на своей личной Алмазной Базе. Голубая кивает, указывая на панель управления.

– Первые корабли для колонизации уже прибыли. Свяжись с главным флотом.

– Я помню, как это делала Жёлтая! – радостно щёлкает по панели Розовая.

– Все Перидоты знают план, тебе стоит лишь приказать им начать. Ни одна колонизация не проходит без Перидотов Жёлтой, – Голубая показывает нужную комбинацию для прямой связи с одним из кораблей. На экране высвечивается зелёный самоцвет, тут же отдающий честь Алмазам.

– Перидот, сектор 904F, ячейка К4R12, – представляется подчинённая, у которой слегка дрожит голос от вида сразу двух правительниц. – Всё готово к построению Детского сада Альфа.

У Розовой от предвкушения даже живот разболелся. Она глядит выжидающе на Голубую, которая качает головой, словно говоря: «Теперь сама».

– Кхм-кхм, да… то есть… можете приступать.

– Есть, мой Алмаз. Позвольте уточнить: никаких изменений в плане не было?

– Эм… нет, всё точно… всё точно по нему, ничего не менять.

– Будет исполнено, мой Алмаз. Если у вас нет других поручений, прошу разрешения отключиться и выполнить ваш приказ.

– Д-да, конечно… – Розовая резко отключает устройство связи и пытается отдышаться. Это так… так…

– Это так клёво… – выдыхает она. – Поразительно! О-они в самом деле подчиняются мне?! То есть…

– На момент выполнения своей миссии все эти самоцветы находятся полностью под твоим руководством, – поясняет Голубая, указывая на корабли, пролетающие над Лунной Базой. – В первую очередь они отчитываются тебе. После того, как Перидоты выполнят свою задачу, они сообщат тебе об этом и попросят разрешения вернуться под начало Жёлтой.

– Ух ты… а мои собственные самоцветы? У меня ведь будут собственные самоцветы?!

– Конечно, милая, – тепло улыбается Голубая, наклоняясь к панели управления и открывая на нём файлы, связанные с Детскими садами. – Все самоцветы, которые появятся здесь, созданы специально для тебя. У тебя будут личные свита и армия, а также… – на весь экран высвечивается какой-то проект, – новый тип самоцветов.

Розовая взирает как заворожённая на этот проект, на предполагаемые формы, которые сможет принимать этот самоцвет, на способности, которыми он будет одарён, и на данное ему название.

Розовый Кварц.

====== Часть 7 ======

В последнее время Жемчужина думает, что с ней что-то не так: её Алмаз выглядит такой печальной, даже когда просматривает данные о почти возведённых постройках, что невольно она задумывается о том, а не пора ли её заменить.

Они практически не общаются, а Розовый Алмаз отдаёт приказы так редко, что ощущение ненужности становится для её подчинённой невероятно привычным. Голубая обещала прибыть через шесть месяцев, чтобы проверить, как идут дела в колонии, и до тех пор велела никуда не улетать, поэтому в ближайшее время Розовые были предоставлены сами себе.

– Ты могла себе представить, что постройка колонии окажется такой скучной? – Алмаз пытается как-то завязать разговор. – Когда я наблюдала за Жёлтой, всё это выглядело как-то… повеселее.

– Я могла бы представить, если вы мне прикажете, мой Алмаз, – живо отзывается Жемчуг, чем вызывает у хозяйки недовольный вздох, и виновато опускает взгляд. Что она делает не так?..

Плохо подчиняется, не то говорит? Почему Алмаз не говорит своей Жемчужине, в чём её ошибка? Она бы с готовностью исправилась или, если это невозможно, с радостью уступила бы своё место другой прислужнице, если она подходит лучше. Почему её не меняют, если она не приносит радости своему Алмазу?

– Покажи мне статус главного Детского сада, – скучающе просит Розовый Алмаз, и Жемчуг, обрадованная новым приказом, активирует свой камень:

– Да, мой Алмаз!

Правительница уныло подпирает голову рукой, практически не глядя на выведенную голограмму, но до сознания доносятся заветные слова:

– Первые солдаты-Кварцы появятся в ближайшее время.

Жемчужину резко дёргают за руку, отчего она чуть не теряет контроль над своей формой. Голова безумно кружится, и глаза едва успевают распознать перед собой лик хозяйки, которая обхватывает её за плечи:

– Наконец-то что-то захватывающее!

Розовые глаза сияют трепетным интересом, любопытством – всей той богатой гаммой эмоций, которые та демонстрирует только при встрече с другими Алмазами. Жемчужина мигом перенимает это настроение, широко улыбается и позволяет вести себя на этаж ниже.

– Быстрее, мы не должны ничего пропустить!

– Да, мой Алмаз, – Жемчужина касается шара для наблюдения, визуализируя вокруг Детский сад, в котором вот-вот должен был появиться новый Кварц.

– Ты только посмотри на это, Жемчуг, – восхищается Розовый Алмаз, оглядывая окружающее пространство. – Просто подумай: мы создаём жизнь из ничего! Мы привносим частичку чуда в галактику… О! – она бросается к ближайшей появившейся Аметист, широко разводя руки и выкрикивая приветствие: – Добро пожаловать на Землю! – но та, не замечая своего Алмаза, пробегает сквозь неё. Розовая грустнеет.

– Я… – вздыхает она, – я хотела бы быть там, рядом со своими самоцветами…

Жемчужина стоит, сложа перед собой руки, и выдаёт самый разумный довод:

– Я могу телепортировать вас в Детский сад прямо сейчас, мой Алмаз.

Её хозяйка смотрит сначала недоумённо, затем – с неверием.

– Что? Н-нет. То есть, я хотела бы, но… – Алмаз усмехается, – сколько возмущений мне придётся выслушать от Жёлтой и Голубой, если я спущусь туда!.. Меня даже Белая отчитывала за игры с Рубинами. Я только получила свою колонию; совсем не хочу, чтобы её отобрали из-за такого пустяка.

Она молчит, краем глаза поглядывая на Аметистов, а потом заговорщицки шепчет прислужнице:

– Но ты могла бы представить, как я там, внизу, играю и смеюсь в окружении Аметистов?

– Конечно, могу, мой Алмаз, – кивает Жемчужина, вновь активируя свой камень и показывая правительницу рядом с её подчинёнными. – Вы выглядите очень счастливой.