Текст книги "Трудности воспитания (СИ)"

Автор книги: Ms.Aria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Я предложила ей концепцию физического оружия для наших самоцветов, и эта идея пришлась Висмут по душе. Поэтому она подарила мне эти шпаги – это первое оружие, которое она выковала.

– Поразительно… – выдыхает Розовая, касаясь холодного металла. – Она настоящий мастер…

– Таким образом, я смогу немного поменять внешность и защищать вас этим оружием, не беспокоясь о том, что меня раскроют, мой Алмаз, – радостно отзывается Жемчужина.

– А ты действительно… подготовилась.

– Конечно, мой Алмаз, – голубые глаза сияют счастьем. – Я не посмею подвести вас.

Повстанцы. Иногда подобное случалось, но ни разу за свою долгую жизнь Голубая не видела, чтобы восстания заканчивались удачно. Не хватало дисциплины, планирования, слаженности в действиях. То, что объединяет самоцветов, – их Алмазы и долг перед ними, ничего более.

Большая жалость, что Розовая столкнулась с инакомыслящими самоцветами так скоро: это может только сильнее её напугать. Жёлтая считала, что их младшая сестра должна сама со всем справиться, тем более что это не так сложно, но Голубая решила убедиться, что всё в порядке. Если ей удастся пресечь восстание на корню, всем станет только легче.

– Я прибыла, мой Алмаз.

– Расскажи мне, что произойдёт здесь, Сапфир, – просит она. – Расскажи мне, что ты видишь. Как нам закончить это восстание?

– Повстанцы нападут на Облачную арену, мой Алмаз, – покорно вещает Сапфир. – Они уничтожат физическую форму семи самоцветов, включая мою и двух моих охранников, и будут окружены. Их схватят сразу же, как только будет разрушена моя форма. После этого восстание постепенно утихнет.

Голубая облегчённо вздыхает и позволяет себе слабую улыбку. Ей действительно удастся пресечь всё на корню.

– Следует ли мне вмешаться, Сапфир?

– В этом нет необходимости, мой Алмаз. Напротив, своим вмешательством вы спугнёте их лидера.

– Спасибо, Сапфир. Это всё, что мне нужно было знать.

Нет смысла сомневаться в предсказаниях Сапфиров. После печального опыта Падпараджи Голубая отбирает их очень тщательно, допускает в свиту только лучших и гордится каждой из них, как Жёлтая гордится каждым своим инженерным открытием.

Когда раздаётся голос Розового Кварца, она захлопывает двери паланкина.

– Прочь с этой планеты, Голубой Алмаз! Колония не будет завершена!

Глупые крики глупых самоцветов. Изображение на экране показывает всё происходящее вокруг: какая-то Жемчужина рвётся в бой и машет шпагами направо и налево; ей прикрывает спину Розовый Кварц, и Голубая могла бы назвать их технику боя весьма впечатляющей.

Но всё уже предрешено. Их схватят, Голубая проведёт суд, на котором – она уже знает – не будет пощады. Колонизация продолжится своим чередом, Розовая успокоится и получит свою заветную обустроенную планету.

– М-мой Алмаз… – лепечет Жемчужина сбоку. Голубая, мечтательно прикрывшая глаза, не спеша открывает их, глядя на экран.

«Неслыханно!» – захлёбывается она в возмущении.

«Невиданно…» – захлёбывается в восхищении Розовая.

Слияние двух совершенно разных самоцветов – и кого?! Рубин и её личной Сапфир! Розовый Кварц срывается с места, хватая свою Жемчужину за руку и спрыгивает с Облачной арены вниз, а Голубая злобно сжимает кулаки от бессилия и запоздало понимает, что момент упущен.

– Сапфир… – прорезается её голос, заставляя поражённую свиту смолкнуть. – Они сбежали. Всё пошло не так, как ты описывала!

Эта Сапфир тоже дефектная? Как она не заметила этого раньше? Какого чёрта её самоцветы самовольно сливаются с другими?!

– Но я… видела не это!.. Я понятия не имею, что случилось…

– Нет, это я! – вскрикивает Рубин, посмевшая слиться с предсказательницей.

– Несомненно, – мрачно кивает Голубая. – Как ты посмела слиться с кем-то из моей свиты?!

– П-простите меня, я!..

– Ты будешь расколота за это!

Почему всё пошло не так, как планировалось?!

– А ты, Сапфир… – она не успевает закончить фразу: её личная Сапфир хватает провинившуюся охранницу за руку и бежит прочь, покидая арену точно так же, как и Розовый Кварц со своей Жемчужиной.

– Не преследуйте их. Мне не нужна такая дефектная Сапфир, и уж тем более мне всё равно на бесполезную Рубин, – Голубая едва сдерживает ярость. – Соберите всех Розовых Кварцев и запузырьте их. Раз лидер восстания – Розовый Кварц, то до его поимки мы должны относиться с подозрением ко всем из этой породы.

Несовершенство – это хаос органической жизни; несовершенство – это дефектные самоцветы, которые ведут себя не так, как им велено. Несовершенство – это противоестественные слияния двух разных самоцветов.

То, что она должна считать неправильным, кажется Розовой невероятно прекрасным.

– Просто подумай, Жемчуг, – говорит она мечтательно, гуляя по своему любимому лесу спустя неделю после их «визита» к Голубой. – Слияние двух разных самоцветов! Подобное я видела только на Земле, оглянись вокруг, Жемчуг! – Розовая обхватывает её за шею и ведёт рукой по небосводу. – Эта планета… она раскрывает нам столько всего необычного. Здесь происходят невероятные вещи. Все ли самоцветы так умеют?

Розовая отпускает поражённую Жемчужину, смотрящую на свою хозяйку с долей изумления и интереса.

– Я только знаю, что это неслыханно, но я никогда не видела. Только представь, как это ощущается!

«Подумай, Жемчуг. Представь, Жемчуг. Вообрази себе, Жемчуг!» – она так много раз слышала эти слова от своего Алмаза, она так часто видит свою Алмаз счастливой, когда рассказывает о том, что именно она представляет. Смысл её существования – служить Алмазу, в то время как сама Алмаз просит её быть собой.

Можно ли ей попробовать представить что-то без ведома госпожи?

Если бы не существовало таких рамок, как их разный статус, как они могли бы встретиться? Если бы не существовало никаких рамок, сумела бы она слиться с Розовым Алмазом? С Розой Кварц?..

Она помнит, как сливаются Рубины и Топазы, поэтому поднимает Алмаз над собой и кричит до неприличия глупое:

– Слияние… активировать! – но ничего не происходит. Они просто падают вместе в траву, а Розовая потирает ушибленную голову.

– Ох, мой Алмаз!..

Опять она делает всё не так. Она столько всего делает неправильно, подумать только!..

– Простите, я думала… если Рубин и Сапфир смогли, то вы, будучи Алмазом… я так ошиблась!.. снова, – Жемчужина обхватывает своё лицо, словно проблема была в нём. – В-вам следовало давно заменить меня. Я так стараюсь, но у меня так редко получается…

– Нет! – тотчас возражает Розовая. – Как ты… как ты можешь так о себе думать, ты ведь такая…

– Я совершаю ошибки снова и снова, мой Алмаз! – стыдливо опускает голову Жемчужина. – Я перечу Голубому Алмазу, я предлагаю Висмут идеи о физическом оружии, и это ещё малая часть… я… представляю, что мы равны, что я, не знаю, могла бы сбежать из Родного мира сюда, на Землю, и встретить здесь Розу Кварц… встретить вас… Я хотела бы делать вас счастливой, даже не принадлежа вам!.. – в смехе Жемчуг проскальзывают нотки истерики. – О-остановите меня… я дефектная… Это так смешно… прикажите мне остановиться!..

– Нет!!!

Хрупкого плеча уверенно касаются пальцы Розы, следуют к ключице, затем вверх по шее, и мягко приподнимают лицо Жемчужины, заставляя встретиться с ней взглядом.

– Продолжай, не смей останавливаться…

Необычное единение, не известное ранее ни одной из них, плавно струится по телу, заставляя против воли менять форму на что-то новое, доселе невиданное. На краткий миг Жемчуг видит их общие воспоминания: частые встречи с другими Алмазами, одинокие полёты на корабле, прогулки по колониям, – но уже через призму глаз своей хозяйки. Слияние не успевает сформироваться: обе пугаются сильнее, чем следует, и снова падают на землю.

– Это совершенно недопустимо… – потерянно комментирует Жемчужина, когда они более-менее приходят в себя.

– То слияние! – вдруг озаряет Розовую, и она в панике хватается за голову. – Ч-что же с ней сделает Голубая? Мы не должны были их оставлять, Жемчуг!..

Шорох, раздавшийся из-за кустов, заставляет ту мгновенно принять боевую стойку и обнажить оружие. Если это стража Голубой, которую та отправила на их поиски, то выдавать себя…

– А! – вскрикивает то самое слияние, испуганно уставившись на вооружённую Жемчужину. – М-мы… мы не хотели сливаться! тогда не хотели… а сейчас… сейчас захотели.

Розовая заинтересованно выглядывает из-за спины помощницы.

– Мы разделимся! Мы… мы…

– Нет-нет… – ласково успокаивает она новую знакомую, откровенно любуясь восхитительным слиянием. – Пожалуйста… я очень рада, – она протягивает вперёд руку и позволяет себе засмеяться. – Я так рада видеть тебя снова.

====== Часть 12 ======

Жёлтая, услышав о трагедии, произошедшей с Сапфиром Голубой, недоумевающе хмурится, просматривает рапорты, которые из раза в раз всё хуже и хуже: её гиперактивная младшая сестра удивительно равнодушно относится к тому, что в её колонии всё почему-то катится к чертям.

– Нужно срочно строить Детский сад Бета, – бормочет Жёлтая, пролистывая отчёты и выводя на экран статистику. – Может, всё дело в Детском саду Альфа, раз большинство самоцветов оттуда такие своевольные.

– Мы должны вмешаться! – пылко произносит Голубая, шагая из стороны в сторону. – Это же её первая колония, а уже происходит такое…

– Голубая, – Жёлтая устало вздыхает и подпирает голову рукой, – прошу тебя, не паникуй больше, чем следует. Повстанцы никогда не были серьёзной проблемой.

– Может, это потому, что она слишком мягка со своими подчинёнными? – продолжает терзать себя Голубая. – Я ведь столько раз ей говорила…

А Жёлтая говорила, что Розовая не готова. Говорила, что ей ещё рано, но эта мелочь надавила сначала на Голубую, затем каким-то образом убедила Белую, и она просто осталась в меньшинстве. Вот и что она сейчас может сделать? Забрать колонию у Розовой и всё там наладить? Только из-за того, что младшая сестра испугалась и не знает, как правильно себя вести?

Через это все проходят. Первая колония – большой стресс, куча непредвиденных ситуаций, в которых ты не знаешь, как себя вести; страх сделать лишний шаг, боясь всё испортить. Розовая слишком бурно среагировала на первый тревожный звоночек – и вот, пожалуйста: ситуация стала набирать обороты.

– А Сапфир! Почему я пропустила такую дефектную Сапфир, просто ума не приложу…

Жёлтая едва умудряется схватить Голубую за руку и притянуть к себе.

– Успокойся ты уже, – усмехается она, крепко обнимая сестру и гладя её белоснежные волосы. – Это всего лишь недоразумение.

– А если Розовая не справится? Что нам делать, Жёлтая?..

– Я направлю боевые корабли на Землю, если через сотню лет ситуация там не изменится.

– Но она уже становится хуже!

Как же всё было прекрасно. Всё было так легко, так мирно. А потом Розовой приспичило иметь свою колонию, за которую она не готова нести ответственность. Чудесно.

– Я прибуду на Землю и лично проконтролирую постройку Детского сада Бета.

Голубая аккуратно встаёт на носочки и тянется губами к щеке сестры.

– Спасибо, – щёку обжигает лёгкий поцелуй. – Прости, что так внезапно тебя беспокою. Я говорила, что Розовая должна быть самостоятельнее, что мы с ней справимся, а сама…

– Ну всё, всё, перестань, – прокашливается Жёлтая, стараясь скрыть смущение. – Я осмотрю колонию и постараюсь всё уладить.

Кристальные самоцветы отстроили себе несколько убежищ, большинство из которых находилось возле Детского сада Альфа. Розовая придумывает историю Розы Кварц практически на ходу и на многие вопросы отвечает уклончиво, однако её новым соратникам это не столь важно. Некоторые из них по-прежнему саботируют работу инжекторов тайно, будучи не раскрытыми в Детском саду, некоторые – открыто, нападая ночью исподтишка, – но так или иначе, прогресс налицо, и план колонизации существенно сдвинут.

Пока в один день Розовая не узнаёт, что Жёлтая лично проконтролирует постройку Детского сада Бета, причём узнаёт она это неожиданно: когда возвращается на базу и видит сестру, восседающую на её кресле.

– Прости, что без предупреждения, милая, – та копается в консоли управления. – Что за беспорядок у тебя тут…

Розовая настороженно косится на Жемчужину, которая, в свою очередь, тоже косится на своего Алмаза, и подходит ближе, стараясь придать голосу привычную задорность:

– Что ты делаешь?

– Только что приказала Перидотам отстроить Детский сад Бета. Они должны подготовить его уже через месяц.

– М-месяц?!

– Мне очень не нравится ситуация, которая у тебя возникла с повстанцами, – брезгливо морщится Жёлтая. – Есть подозрение, что в Детском саду Альфа какая-то неисправность, раз оттуда выходят такие испорченные самоцветы. Мы приостановим его работу и запустим Бету, причём первые пробы самоцветов оттуда я хочу увидеть уже через сотню лет. Даже меньше, я думаю.

– К чему такая спешка?

– Если ситуация с повстанцами не улучшится, я переведу боевые корабли на орбиту Земли, – нехотя отвечает Жёлтая. – И чтобы не совершать бесполезных действий заранее, я хочу иметь под боком Детский сад, из которого будут стабильно выходить новые воины.

– А почему это ты командуешь, если это моя колония? – обиженно надувает щёки Розовая. – Я сама могу разобраться с недовольными самоцветами!

Жёлтая смотрит на неё с недоверием, даже с толикой пренебрежения, отчего у той внутри начинает закипать злость.

– Потому что, очевидно, ты не можешь с ними справиться.

– Почему это?!

– Да ты просто взгляни на это! – раздражённо тычет на экран Жёлтая. – Отставание по плану на несколько десятков лет; как минимум десятая часть самоцветов, появившихся здесь, идёт против своего Алмаза. Такими темпами мы потеряем эту колонию!

– Так почему бы нам не оставить её самим, если эти самоцветы так этого хотят?! – не выдерживает Розовая. У Жёлтой начинает дёргаться глаз.

– Ты же шутишь, – шипит она. – Просто скажи, что ты пошутила.

– Я… я-я…

– Я сделаю вид, что не слышала этого, Розовая, – мрачно произносит Жёлтая, возвращаясь к панели управления. – Я не собираюсь повторять тебе одно и то же сотни раз.

Детский сад Бета охраняется не хуже любой планеты Жёлтой, а Розовая прекрасно знает, как серьёзно сестра подходит к обороне своей территории. Она сидит у неё на плече тихо, как мышка, следит за каждым действием и запоминает почти каждую деталь, что сильно напрягает Жёлтую.

Нет, то, что Розовая сидит молча и не отвлекает, – для неё праздник, но та никогда так не делала. В глубине души теплится светлая мысль, что младшая сестра взрослеет, что совсем скоро она полностью перестанет капризничать и кричать, когда ей что-то не нравится, однако Жёлтая одёргивает себя от подобных мыслей, потому что знает: стоит ей расслабиться, и Розовая опять начнёт вести себя безобразно.

Повстанцы затаились и не напоминали о себе даже банальным саботированием инжекторов, что только подтверждало многовековой опыт Алмазов: без должного контроля долго они не продержались. Наверняка рассыпались во всей планетке в надежде избежать справедливого наказания, но им всё равно не скрыться.

Вот только Розовая понимала, что долго продолжаться так не может. Она еле убедила Кристальных самоцветов не высовываться ближайшие десятки лет, приведя весьма убедительные аргументы по поводу того, что в тактике и военной мощи с Жёлтым Алмазом они вряд ли смогут состязаться. Нужно как можно быстрее убедить Жёлтую покинуть Землю, пока кто-нибудь не сорвался.

Прямо просить её уйти нет смысла. В борьбе с ней работают только подлые методы, и у Розовой как раз завалялся один.

– Эй, Жёлтая.

Алмаз напрягается.

– Что?

– Видела новое платье Голубой?

– Чего?

– Она придумала себе новое платье.

– Это по какому же поводу?

– Я у людей подсмотрела, – легкомысленно отзывается Розовая, – и показала ей. Она переделала немного, поэтому платье вышло о-о-очень красивое.

Явная провокация, но Жёлтая не поддаётся.

– Потом покажет.

– А вдруг не покажет? – хихикает Розовая.

– По-ка-жет.

– До Дня основания Родного мира ещё далеко.

Жёлтая сжимает кулаки. Эта мелкая зараза…

– У неё всегда такие закрытые платья. В этот раз оно более открытое. И юбка короче.

– И почему меня это должно волновать?

Снова Розовая прыскает со смеху.

– А ещё оно белое. Она никогда не носила белых платьев.

– Чего ты добиваешься, мелкая? – взвыла Жёлтая.

– Хочу обратно свою колонию, ты похожа на оккупанта, – фыркает в ответ младшая Алмаз. – Я и сама могу проследить за работой Детского сада Бета.

– Мне нужно дождаться первых самоцветов оттуда, – стоит на своём Жёлтая. – На случай, если они…

– Я пришлю тебе подробные отчёты! – бодро обещает Розовая. – Клянусь!

Алмаз недоверчиво щурится, поглядывая на сестру, тарабанит пальцами по подлокотнику, ещё раз проверяет рапорты. Никаких повстанцев. Никаких нарушений. Всё чисто и прекрасно.

– Я улечу всего на полгода. На полгода! Затем вернусь и всё проверю.

– Есть, сэр! – откликается Розовая.

– Мой Алмаз, – слащаво звучит голос главного Агата, заведующей Детским садом Бета, – мой сверкающий, яркий Алмаз, я думаю, вам будет крайне интересно узнать, что первые плоды ваших трудов не прошли даром.

Розовая скучающе сидит в своём кресле, подперев голову рукой, и смотрит на преисполненную гордостью Агат, за чьей спиной стоит пара Аметистов, отдающих честь, а рядом с ними – довольно крупная Яшма, которая поглядывает украдкой на свою правительницу, стоя на одном колене, и явно нервничает.

Розовая не любит, когда её боятся подчинённые. Ей нравится порой смеяться вместе с Жемчужиной над тем, как легко они дурят Агатов, у которых прямо на камне, видимо, записано: «Выполнять любую прихоть Алмаза, чего бы это ни стоило», но всё равно она старалась избегать подобных… поклонений своему лику. Это и смущало, и ставило в неловкое положение. В данном плане Розовая очень любила Аметистов: лёгкие в понимании, дружелюбные и не такие напряжённые, если видят, что Алмаз к ним добра.

– Мы получили довольно много дефектных самоцветов из Детского сада Бета, – продолжает тем временем Агат. – Это большая досада для нас, однако эта Яшма, – она кланяется и указывает обеими руками на подчинённую, – вышла безупречной. Она будет незаменима в борьбе против повстанцев, и я поспешила представить её лично вам, мой Алмаз, на случай, если вы сочтёте её достойной войти в вашу свиту в будущем.

Яшма сглатывает, и руки у неё едва заметно подрагивают, когда Розовая щурится, вглядываясь в неё получше. Алмаз спрыгивает со своего места и подходит ближе, задумчиво обходя новый самоцвет и подмечая, что она… действительно идеальна. Настолько идеальна, что понравилась бы даже Жёлтой с её завышенными требованиями.

– Яшма, значит…

– Д-да, мой Алмаз! – немедленно отзывается Яшма. – Мой номер…

– Мне не нужен номер, – слабо улыбается Розовая, останавливаясь прямо перед ней. – Я и так запомню тебя как идеальную Яшму.

– Благодарю, мой Алмаз, это большая честь…

Оранжевые глаза смотрят на неё с неподдельным восхищением, и страха в них заметно поубавилось, что не может не радовать Розовую. Она протягивает вперёд руку, на которую Яшма смотрит с явным недоумением.

– Вставай, – смеётся Алмаз. – И не бойся меня. В чём смысл бояться своего Алмаза?

Яшма не знает ответ, да и отвечать на этот вопрос не желает. Ей несколько дней отроду, она только-только узнала, зачем её вообще создали. Розовый Алмаз улыбается по-прежнему, глядя на неё, и Аметисты, стоящие позади, добродушно фыркают. Она помнит, как они успокаивали её, говорили, что их Алмаз куда добрее других правительниц, что им повезло.

Она неуверенно протягивает руку навстречу Розовой, и та, усмехнувшись, помогает ей подняться.

– Только ни слова другим Алмазам, ладно? – подмигивает она своим самоцветам. – За фамильярное обращение с вами меня отругают.

Аметисты прыскают со смеху, уголки губ Агата невольно приподнимаются, а Яшма с восторгом смотрит на свой Алмаз и в полной мере осознаёт слова Аметистов.

«Самая добрая и са-а-амая лучшая правительница Родного мира, клянусь тебе!»

Самая лучшая – это точно. Впервые со дня своего появления она улыбается.

Каждая жизнь прекрасна по-своему, и Розовая категорически против умышленных расколов самоцветов. Она говорит об этом как Алмаз, она повторяет это как Роза Кварц и твёрдо стоит на своём, но война затягивается, и несогласных появляется всё больше.

Висмут, сияя от самовлюблённой гордости, зовёт Розу за собой, обещает показать «нечто совершенно грандиозное». Она твердит без конца, что именно это оружие положит конец всей войне, что только с ним возможна победа, но в розовых глазах – лишь чистейший ужас от одного вида Раскалывателя.

– Это оружие раздробит в крошку даже Алмаз! – хвалится Висмут, словно не замечая реакции лидера. – Просто подумай об этом, Роза. Один удар – и наших проблем как не бывало! Тирания Родного мира идёт в первую очередь от правительниц, – на её лице расцветает злобный оскал. – Мы не остановимся на Розовом Алмазе, Роза.

Всё зашло слишком далеко, и Розовая понимает это всё отчётливее.

– Мы освободим Землю, а затем и всех самоцветов Родного мира.

Сейчас эта идея только в голове Висмут, но ведь за ней придут другие. Всё новые и новые самоцветы захотят расколоть своих сородичей, и ради чего?

– Ты ведь никому не рассказала о Раскалывателе, верно, Висмут? – тихо спрашивает Роза, подойдя поближе.

– Нет, – ухмыляется та, будучи чересчур ослеплена своим творением. – Я решила, что правильно будет сначала показать это те…

Роза ловит голый самоцвет одной рукой и крепко сжимает меч другой. Ей впервые так страшно, но не за себя: перед глазами почему-то сияют голубые и жёлтые осколки любимых сестёр, которых так страстно желала расколоть Висмут.

====== Часть 13 ======

Запутанный клубок её двойной игры разматывается, образуя петлю на шее, сжимающую свои стальные тиски так сильно, что даже слабый вдох сделать проблематично. Роза с сожалением сообщает Кристальным самоцветам, что наткнулась на вражескую засаду вместе с Висмут, которая пожертвовала собой, чтобы она могла спастись. Мысленно она умоляет хоть кого-то усомниться в её словах, потому что столь наглая ложь отравляет изнутри, взывает к слишком активной совести, ехидно напоминающей, что всё происходящее – её и только её вина.

Но верят все. Даже Жемчужина. И все хотят отомстить.

Розовая стоит поодаль от своих сестёр, которые так же теряли терпение, и перед её глазами только тысячи разбитых самоцветов, а до ушей доносится лишь приглушённый голос Жёлтой:

– Нам понадобятся твои Лазуриты, Голубая. Будем действовать глобально.

Розовая смотрит на них из-под ресниц и стоит мрачнее тучи, из-за чего Голубая спешит её приободрить:

– Мы обязательно закончим твою колонию, милая, – и улыбается одной из своих тёплых улыбок, но её это впервые не радует.

«Я зашла слишком далеко… – мелькают в голове предательские мысли. – Нужно прекратить это…»

– Ты хочешь начать терраформирование сейчас? – переспрашивает Голубая у Жёлтой. – Но мы ведь потеряем ресурсы.

– Начнём с тех мест, где их осталось мало. Раз эти самоцветы так любят эту дрянную планетку, то мигом выскочат из своих нор, когда мы начнём её разрушать.

Терпение трещит по швам. Всё это не только её вина. Всё это – результат равнодушия её сестёр!

– Почему бы просто не отдать эту планету им?! – кричит Розовая, злобно уставившись на Алмазов. – Почему?! Я ведь говорила, что не против! Вы разве ещё не поняли? А если жертв будет больше? Если Роза Кварц осмелеет и захочет расколоть нас?!

Жёлтая с Голубой выразительно переглядываются, и Розовой даже не нужно быть такой же предсказательницей, как Сапфир, чтобы понять, что сейчас её ждёт очередная нотация. К её удивлению, не от Жёлтой.

– Ты ведь этого хотела, – изрекает Голубая ледяным тоном, подходя ближе и наклоняясь к ней. – Ты умоляла нас о собственной колонии, а теперь ты хочешь отдать её? Сначала ты просто отказалась от колонии, затем начала говорить что-то про органическую жизнь, а теперь ты желаешь подарить её каким-то Кристальным самоцветам, – голос Голубой становится громче, и Розовая опускает голову, не желая видеть её осуждающих глаз. – Мы устали от твоих капризов, Розовая! Эта Роза Кварц не способна причинить тебе вреда. Тебя вообще не должны волновать непослушные самоцветы.

Едва Розовая собирается возразить, как Голубая останавливает её повелительным окриком:

– Достаточно!

Слышится громкий вздох, и холодные пальцы мягко приподнимают голову Розовой за подбородок.

– Пойми, милая, ты – Алмаз. Все на этой планете смотрят на тебя, и даже делать ничего не нужно, – добавляет Голубая немного весело. – Просто улыбайся и маши. Это твой первый опыт колонизации, поэтому некоторые самоцветы могут не воспринимать тебя всерьёз, но это не такая большая проблема, как кажется. Покажи своим самоцветам, что ты не в восторге от этого восстания. Заставь восставших вспомнить, для чего они были созданы. Пока ты будешь править, мы завершим эту колонию.

Жёлтая долго вглядывается в экран, на котором отражается описание самоцвета Розы Кварц, и задумчиво потирает подбородок. Она приказала найти нору, из которой вышел лидер повстанцев, однако на предполагаемом месте её расположения зияла огромная дыра, – словно кто-то не хотел, чтобы эту нору увидели, и чуть не разнёс скалу вдребезги.

Она знает не так много способов нанести такие повреждения. На стороне повстанцев есть Висмуты, которые могли построить машину нужной мощности, или, возможно, вместе слились несколько Аметистов, но к чему такие старания ради простой норы?

– Мой Алмаз, замечены повстанцы. Они направляются к Детскому саду Бета.

Вздохнув, Жёлтая открывает отчёты разведки и принимается быстро анализировать ситуацию. Над норой она подумает позже.

– Мой Алмаз…

У Розовой глаза горят праведным гневом, и она не сдерживает себя в удовольствии вдарить кулаком по стене.

– Пока я буду править, значит… – шипит она, пугая Жемчужину своим поведением. Она старалась, как могла: доносила свои мысли до равнодушных сестёр, не желающих слушать её мнение; с помощью образа Розы Кварц показала всю решимость восставших, саботировала работу Детского сада… Ей приходилось жертвовать своими самоцветами, и неважно, на чьей они были стороне! Розовая любит всех своих подчинённых одинаково, вне зависимости от их убеждений.

Она устала от смертей. Она устала от сестринского игнорирования их равного статуса.

И устала от их вечного контроля.

– Пойдём, Жемчуг. У нас очень много дел.

Пока она будет править, колония будет завершена. Если она откажется от правления – колония перейдёт к Жёлтой. И почему это всемогущие Алмазные правительницы не предвидели третьего исхода?

Жемчуг смотрит в ужасе на Розового Алмаза, не в силах сдержать слёзы, но та настроена решительно.

– Вы серьёзно собираетесь?.. то есть… прошу вас, подумайте ещё раз!

– Всё закончится! – активно убеждает её Розовая. – Это будет так просто!

– Но ведь должен быть другой выход!

– Голубой и Жёлтой плевать, ты же сама слышала. Это «колония Розового Алмаза», – передразнила сестёр Розовая. – Нам пора закончить эту войну.

– Это безумие… – Жемчужину пробивает на нервный смех. – Ваш статус… моё предназначение… всё потеряет смысл! Всё изменится…

Знакомые задорные искорки блестят в розовых глазах, а на лице Алмаза расцветает заговорщическая улыбка:

– Я знаю. Захватывающе, не правда ли?

То, для чего она была создана, для кого она была создана, скоро не будет иметь значения. Представления и фантазии Жемчуг о том, что она – потерянная Жемчужина, сбежавшая из Родного мира на Землю и нашедшая Розу Кварц, станут её реальностью, её предысторией – единственным, что у неё останется.

– Это мой мир, Жемчуг, – продолжает Розовый Алмаз. – И раз он действительно мой, то я хочу подарить его Кристальным самоцветам, а не Родному миру. Я хочу жить здесь рядом с людьми, рядом с моими самоцветами… я хочу жить здесь рядом с тобой.

Щёки стремительно заливает голубой румянец, а вселяющие надежду слова опьяняют сознание, заставляя вспомнить о тех временах, когда Розовый Алмаз радостно смеялась только в присутствии других Алмазов, и о далёкой мечте маленькой Жемчужины, неосознанно ревнующей свою хозяйку к её сёстрам.

Они разыграют эту сценку, заставив всех вокруг думать, что Розовый Алмаз разбита, выиграют войну и на целую вечность останутся только вдвоём, на этой уединённой планете.

– Хорошо, – решается Жемчуг, сжимая рукоять меча. Вечность, разделённая с Розовым Алмазом, с Розой Кварц, стоит любого безумного поступка.

Жёлтая перепроверяет отчёты по несколько раз, видит даже одну видеозапись, отчаянно сжимает подлокотник с такой силой, что по всему креслу идут трещины. Это ошибка. Такого просто быть не может.

Свита Розовой трепещет перед ней, на дрожащих ладонях подносит пузырь с расколотым розовым самоцветом, и у Жёлтой мутнеет перед глазами.

– Где остальные осколки? – спрашивает она, взмахом руки телепортируя пузырь в свои покои, на что свита переглядывается с явным беспокойством. – Где остальное?!

– Ж-жемчужина Голубого Алмаза сказала отдать часть ей, м-мой Алмаз…

Голубая.

Неконтролируемая искрящаяся волна расползается вокруг, разрушая физические формы всех находящихся поблизости самоцветов. Жёлтая едва не сшибает все двери на своём пути, направляясь к Голубой, и уже издалека замечает самую тёмную синюю ауру, какую только видела в своей жизни. Её собственная физическая форма едва держится в этом плотном мареве, сквозь которое она упорно идёт и, не тратя времени на консоль, выносит дверь в покои сестры с ноги.

Голубая сидит посреди комнаты, прижимая руки к груди, и громко всхлипывает. Горечь, тоска, скорбь, отчаяние, безысходность – безумный коктейль эмоций льёт Жёлтой прямо в душу, заставляет слёзы течь по щекам непрерывным потоком. Она падает на колени перед несчастной, обнимает её и крепко прижимает к своей груди.

– Это мы виноваты… – сквозь плач слышен тихий шёпот. – Это только наша вина…

«Это моя вина», – хочется возразить Жёлтой, но она молчит, позволяя Голубой выплакаться хоть немного, позволяя ей цепляться за свои плечи.

– Её раскололи из-за нас!

Грубые пальцы зарываются в белоснежный шёлк волос, а губы судорожно целуют в лоб, в нос, в солёные влажные щёки. Слёзы Голубой даются так же тяжело, как потеря Розовой, и Жёлтая не знает даже, как её успокоить, что говорить, как поступать.

Эмоциональная боль, к которой она так не привыкла, словно царапает камень изнутри, отдаётся в ушах омерзительным скрежетом и облачается в совсем другое чувство – бешеную ярость. Ярко отпечатавшиеся в памяти осколки розового самоцвета складываются в имя «Роза Кварц», но Жёлтой мало только этого имени.

Она не успокоится, пока не уничтожит всех Кристальных самоцветов и не разорвёт их дрянную планету на кусочки.