Текст книги "Трудности воспитания (СИ)"

Автор книги: Ms.Aria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

В первую очередь, она сделает сплочённее Алмазную власть, которая с каждым тысячелетием сыплется всё сильнее и сильнее, и даже попытки Жёлтой дают мало результата.

Белая всё это знает. Она даже не пытается. Этот кризис нужно просто переждать.

– Жемчуг, – ласково зовёт Белая, глядя вниз. Первая Жемчужина, когда-то подаренная Розовой, улыбается правительнице сухой улыбкой.

– Расскажи мне ещё раз про ваши игры с Розовой.

В их распоряжении целая вечность.

Жёлтая врывается в свою диспетчерскую, излучая разрушительную ауру, которая лишает формы охраняющих дверь Топазов и её собственную Жемчужину, стоявшую подле трона.

Ненависть к Розе Кварц росла в геометрической прогрессии. Жёлтая сильно её недооценивала, но впредь такой ошибки не допустит: расколет этот жалкий самоцвет, едва камень окажется в её руках.

Или, как говорила Голубая, сделает намного хуже.

– Да как она посмела!!! – рычит Жёлтая, ударяя по подлокотнику и кроша его в пыль.

Она даже не предполагала, что их отношения с сестрой можно пошатнуть настолько сильно. Как вообще могла какая-то мятежница поставить под сомнение доверие, которое они с Голубой выстраивали целыми тысячелетиями?!

Успокоиться не то что не получается – не хочется совершенно. Хочется направить весь этот гнев в нужное русло, излить его на Розу Кварц, на ненавистную Землю; Жёлтая в пару кликов объявляет тревогу и задействует все свои поисковые отряды – даже тех, кто находится в колониях неподалёку, заставляет вернуться в Родной мир.

Она найдёт эту мятежницу, чего бы ей это ни стоило.

Ляпис недовольно поджимает губы, когда Перидот мнётся перед ней и рассказывает, что Стивен недавно побывал в Родном мире. Причём все об этом знали.

Все, кроме самой Ляпис.

В какой-то степени она понимает такое недоверие: вряд ли она сохранила бы холодную голову, узнав, что Стивена забрала подосланная на землю Аквамарин. О чём Лазурит действительно жалеет, так это о том, что не была в этот момент рядом.

Она видела жезлы Аквамаринов. Неудивительно, что Кристальные самоцветы не смогли ничего противопоставить.

– Расскажи о том, что случилось. И начни с начала, – просит Ляпис Стивена, и тот неловко описывает произошедшее.

– Я дал отвезти себя в Родной мир, чтобы защитить Пляжный городок, оказался в большой комнате, а потом предстал перед Алмазным судом…

«Алмазным…» – нервно сглатывает Ляпис, забирая у Перидот телефон.

– Судом?!

– Алмазным?! – даже Перидот давится воздухом.

– Да, и… – как ни в чём не бывало пытается продолжить Стивен, но Ляпис не даёт ему вставить ни слова:

– Перед Голубым Алмазом?!

– И Жёлтым!.. но всё в порядке, я сбежал с помощью…

– Ты сбежал от Алмазов?! От них обеих?!

– Да?.. – неуверенно отвечает мальчик.

– Мы валим с Земли, Перидот, – говорит Лазурит, прежде чем оборвать связь со Стивеном.

– Что?! Д-да брось, ну подумаешь…

– Что «подумаешь»? Что «подумаешь»?! Ты хоть… – она взмахивает руками, – представляешь, что они с нами со всеми сделают?!

– Им всё равно на нас. То есть… здесь всего лишь кучка мятежников, и если бы они хотели, то уже бы давно…

– Кучка мятежников, – зло проговаривает Ляпис, – должна сидеть тише воды ниже травы, чтобы Родной мир её не трогал, а лучше вообще забыл о её существовании! Но совсем недавно лидер этой самой «кучки мятежников» предстал перед Алмазным судом, на который пришла даже Жёлтый Алмаз, и сбежал! Сбежал!!! Это… это оскорбление и плевок в лицо двум Алмазам, а значит – и всему Родному миру!

Перидот обиженно поджимает губы, не зная, что сказать в ответ.

– Мы просто должны уйти, и как можно скорее, – тихо, но решительно произносит Ляпис. – Отдать им эту планету, и дело с концом…

– Может, тебе стоит просто, ну… успокоиться? – неуверенно предлагает Перидот, но подруга её уже не слушает – уходит в амбар, явно погрузившись в свои мысли и показывая, что разговор окончен.

Когда прибегает запыхавшийся Стивен, Перидот тихо говорит ему на ухо:

– Меня она не слушает. Хоть ты её вразу…

– Стивен! – радостно отзывается Ляпис, увидев мальчика, и спешит его обнять. – Замечательно, что ты пришёл. Что ж, теперь можно уходить…

– С-стой… уходить?

– Конечно. Мы найдём какое-нибудь отдалённое место во Вселенной, где Алмазы нас никогда не найдут…

– Это глупо, я не хочу уходить! Да и что они сделают, один раз я от них уже сбежал, и…

– Ты даже представить себе не можешь, на что способны Алмазы… – шепчет Ляпис, взяв мальчика за руку и упав перед ним на колени. – Нужно просто уйти!

– Не представляю, – сразу соглашается Стивен. – Потому что мне никто не говорит!

– Голубой Алмаз добивается правды любой ценой. Любыми средствами. И если она посчитает, что ты виновен, – Ляпис поднимает блестящие от слёз глаза, смотрит на Стивена в упор, – раскол… или смерть, как вы говорите, покажется тебе подарком.

– Ха-ха, а Жёлтая, наоборот, говорила только о расколе… – нервно посмеивается мальчик.

– Как… как тебе вообще удалось сбежать?

– А, это… – он неловко потирает затылок. – Голубая сильно повздорила с Жёлтой, и в этот момент я успел сбежать.

– Голубая повздорила с Жёлтой?! – вскрикивает Ляпис, поднимаясь на ноги. – Ты шутишь!

– Нет, я серьёзно! Это долгая история, нужно описывать весь суд, но в конце они… поругались, – заметив возросшую панику в глазах Лазурит, уже граничащую с истерикой, Стивен спешит её успокоить: – Это ведь хорошо, иначе бы я не сбежал!

– Проблема не в том, что ты сбежал… – бормочет Ляпис. – Теперь я точно уверена, что их прибытие сюда – лишь вопрос времени.

– Но они думают, что я до сих пор в Родном мире, они не прилетят искать нас сюда!

– О-о-о, – рвано посмеивается Ляпис, – прилетят. Теперь они не остановятся, пока не уничтожат всё, что тебе дорого. Всё, что дорого Розе Кварц. А это, – она разводит руками и оглядывается по сторонам, – планета, за которую Роза Кварц воевала и ради которой подняла самое успешное восстание в истории Родного мира. Нет, я… я не могу…

– Не можешь? – переспрашивает Перидот.

– Я не позволю себе застрять в очередной войне.

Наступает тишина, в которой Перидот боится что-то сказать, Стивен боится что-то сказать не так, а Ляпис всеми силами старается не вспоминать о предыдущей пережитой войне.

И о том, что ей пришлось пережить после неё.

– Я бы не хотел, чтобы ты уходила… – наконец произносит Стивен. – Но и… ты права. Если сюда прилетят Алмазы, я не могу заставить тебя остаться.

– Но как же Мил Морпы?! – тут же возражает Перидот. – Как же… как же амбар – мы же не можем забрать его с собой?!

– Можем, – апатично отзывается Ляпис, пожимая плечами, и одним взмахом руки поднимает здание в воздух. – Мы можем забрать всю нашу жизнь с собой, – и сразу опускает обратно.

– Ты уйдёшь… скоро уйдёшь? – интересуется Стивен, не скрывая грусть в голосе.

– Я… да. Приведу мысли в порядок и… прости, Стивен, – Лазурит крепко обнимает мальчика, позорно пытаясь скрыть слёзы. – Но так будет лучше.

– А ты, Перидот? – Перидот подпрыгивает на месте, когда обращаются к ней. – Ты улетишь с Ляпис?

– Я…да.

– Оу, ну… что ж… – Стивен натянуто улыбается, стирая слёзы с уголков глаз. – Серьёзно, я лучше уйду сейчас, потому что… это слишком…

– Конечно, Стивен, – понимающе кивает Лазурит. – Всё в порядке.

Стивен и так много всего пережил за последнее время, а Перидот наслушалась от Жемчуг, как вредно ему переживать, поэтому терпеливо ждёт, пока тот действительно скроется за горизонтом. Ляпис долго смотрит ему вслед и уходит в амбар, садится на первый попавшийся ящик, опустив глаза в пол и, видимо, «пытаясь привести мысли в порядок».

– Знаешь, у меня был шанс вернуть всё на круги своя.

Устало приподняв голову, Ляпис смотрит на подругу из-под ресниц, показывая, что слушает.

– Жёлтый Алмаз дала мне такой шанс, – более уверенно продолжает Перидот, делая шаг в полумрак амбара. – Я знаю, ты… ты бы хотела вернуться к своему Алмазу. М-мы никогда не говорили об этом, но я даже… – она нервно сглатывает, – понимаю, что ты чувствуешь. Твоё положение в иерархии выше, чем моё, ты ведь идеальная Лазурит, да и Голубой Алмаз запоминает всех своих подчинённых, она точно вспомнит тебя…

– Я уже смирилась с мыслью, что Родной мир не примет меня обратно, какой бы идеальной я ни была. Дело вовсе не в возвращении обратно.

– Дело в том, что ты боишься встретиться с Голубой лицом к лицу, – Перидот даже в темноте видит, как сильно расширились глаза Лазурит. – Избегать Родного мира можно, но когда он сам нашёл тебя… – она лихорадочно смеётся, – это… совсем другое, конечно.

– Да что ты знаешь!.. – Ляпис вскакивает на ноги, зло сжимает кулаки, но Перидот, к её удивлению, лишь слабо вздрагивает. Не отступает.

– Я знаю, что ты сильная, Ляпис! Самая сильная из всех, кого я знаю! И я знаю, что ты можешь сражаться!!!

– Ты не знаешь, каково это – чувствовать на себе взгляд Алмазных глаз!!! – Перидот тушуется, не зная, что ответить, и Ляпис пользуется этим, идёт прямо к ней, заставляя отступать назад. – Ты не испытывала этого на себе, не видела Алмазов вживую! Не испытывала эйфории от их тёплого взгляда, не чувствовала их гнев и разочарование! – её голос становится тише, всё больше походит на шёпот: – Они могут заставить тебя застыть на месте. Оцепенеть. А потом просто подойдут и раздавят. Им не нужно ничего для этого делать, хватит всего лишь взгляда…

Яркий солнечный свет бьёт в глаза. Перидот щурится понимая, что только что вышла из амбара, в то время как Ляпис по-прежнему продолжает стоять там, в тени.

– В этом нет никакой борьбы, – выдыхает Лазурит. – Это просто самоубийство.

– Возможно, – пожимает плечами Перидот, виновато глядя в сторону. – Да, я не знаю всего этого. Но я не хочу вечно убегать. Если всё будет так, как ты и сказала, – она неожиданно улыбается, глядя на Ляпис, – значит, мне не хватило смелости им противостоять. Значит, какой из меня Кристальный самоцвет… – а затем разворачивается и уходит, махая на прощание рукой. – Найди самый отдалённый уголок Галактики, чтобы жить как можно дольше в тишине и покое. Ты это заслужила.

– Скажи мне, что ты этого не делала, – глаза у Голубой заплаканные, и тёмные круги под ними выглядят хуже обычного. Жёлтой настолько больно видеть это зрелище, что она отворачивается.

– Я этого не делала, – твёрдо произносит она спустя несколько секунд.

Голубая молча проходит в её диспетчерскую, присаживается на кресло, которое Жёлтая когда-то поставила специально для неё, и старательно отводит глаза. Молчит долгие минуты, которые кажутся её сестре вечностью.

– Я просмотрела, – наконец говорит она, – отчёты… снова. И долго обдумывала эту тему…

Целых пять дней. За это время Жёлтая успела обыскать каждый закоулок Родного мира, задействовать свои лучшие поисковые отряды и убедиться в том, что Роза Кварц сбежала. В Родном мире её уже нет.

– Ты не стала бы этого делать, – сокрушается Голубая. – Розовая была дорога нам обеим. И д-даже… – её голос начинает подрагивать. – Даже если ты притворялась и на с-самом деле не любила… её…

Этот поток едва связных слов прерывается аккуратным касанием пальца к губам.

– Просто послушай себя, – умоляет Жёлтая. – Что ты несёшь?

– Я не знаю, – всхлипывает Голубая, безрезультатно пытаясь вытереть слёзы рукавами платья. – Я знаю, что это не ты, но доводы моей Циркон звучали так правдоподобно! Со стороны всё это выглядит так убедительно, что я сомневаюсь в себе… в своей объективности, в своих… решениях! Если я не могу… я не… – она прикрывает рукой рот и от плача не может вымолвить ни слова.

Жёлтая молча присаживается перед ней на колени, обнимает и гладит по волосам, позволяет уткнуться в своё плечо и ждёт, пока сестра успокоится, в то же время пытаясь подобрать правильные слова.

– Ты можешь считать, что я не любила Розовую, – говорит она, когда плач немного затихает. – Можешь думать, что я ненавидела её так сильно, что могла бы пойти на столь низкий поступок. Но я знаю, как сильно ты её любишь, – она отстраняется, огладив напоследок щёки сестры. – Я бы не смогла причинить тебе такую боль.

Возможно, это не совсем правильные слова, которые ей следовало сказать, но это именно то, что нужно Голубой: соломинка, за которую та хватается от безысходности, временная опора, которая ей нужна, чтобы не начать сходить с ума от собственных подозрений.

Жёлтая не расколола бы Розовую хотя бы ради Голубой, и они обе это прекрасно понимают. Они так долго друг друга знают, что это не нужно доказывать.

– Прости меня… – шёпотом извиняется Голубая. – Я не хотела тебя подозревать.

– Я всё понимаю. Отчасти… это моя вина. Я дала тебе повод для сомнений.

– Мне нужен… – Жёлтая едва успевает заметить, как попадает под влияние ауры сестры, чувствует её нарастающую злость, – нужен камень Розы Кварц, – и молча встаёт, чтобы отдать приказ немедленно подготовить их корабли к отлёту.

Есть только одно место, куда могла сбежать Роза Кварц.

====== Часть 29 ======

Жёлтой довольно стыдно признаваться в этом, но она теряла физическую форму целых два раза, в то время как за Голубой ни разу подобного не водилось. Голубая даже не знает, каково это – потерять форму.

Она часто отшучивалась на эту тему, говорила, что для Жёлтой это нормально: она, в конце концов, довольно часто вступает в битву лично, в отличие от Голубой. Та молчала в ответ на такие глупые доводы сестры. Жёлтая знает, что порой ведёт себя безрассудно. В редкие минуты одиночества она честно оценивает свой потенциал, смотрит со стороны на своё поведение, сравнивает себя с Голубой.

Голубая плачет, когда ей грустно, и улыбается, когда весело; она не держит эмоции в себе, и в критических ситуациях это позволяет ей сохранять удивительное спокойствие.

Эмоции – слабое место самоцветов. Гораздо проще управлять армией, которая будет чётко следовать твоим приказам, не обращая внимания ни на что вокруг. Поразительная особенность Голубой состояла именно в том, что ненавистные Жёлтой эмоции она умела превращать в силу. В редкие моменты, когда они вели войну вдвоём, Жёлтой доводилось видеть боевые способности сестры, и одно она могла сказать точно: встретиться с разъярённым Голубым Алмазом в бою – значит подписать себе смертный приговор.

На Землю опасно лететь в одиночку – проще отправить на проверку Кластера самоцветов, которых не жалко, – но им обеим хочется поскорее со всем этим закончить.

Лично убедиться, что всё закончится.

– Почему бы нам не взять несколько отрядов Кварцев? – спрашивает Жёлтая, когда они направляются к своим кораблям. – Если тебе придётся вступить в бой без меня, будет проблематично.

– Ни к чему, – равнодушно отвечает Голубая. – Я хочу покончить со всем этим сама, и никакие Кварцы… – она поджимает губы, – не должны мне мешать.

Моменты, когда её сестра настолько выходила из себя, Жёлтая может пересчитать по пальцам одной руки: злость – не её эмоция. Злость – эмоция, свойственная самой Жёлтой и её цветовому спектру, но никак не Голубой.

– Сначала мы пробудим Кластер. Когда он начнёт образовывать форму, у нас будет немного времени, чтобы наведаться на предполагаемую базу Розы Кварц.

Голубая молча слушает, глядя на голограмму планеты, по которой Жёлтая разъясняет их план действий прямо на ходу, не желая терять ни минуты.

– Если Розы там не будет, мы допросим её союзников. Если там никого не будет, мы обыщем весь сектор.

Прямо перед кораблями Жёлтая берёт Голубую за руку и осторожно разворачивает к себе:

– Я обыщу всю Галактику, но покончу с каждым мятежником, – и мимолётно касается её губ своими. Сестра отвечает ей слабой улыбкой.

– Я знаю.

Они давно не летали вместе на своих собственных кораблях. Голубая предпочитала находиться с Жёлтой на борту и тихонечко признавалась, что ей лень брать на себя управление. Да и зачем, когда она может дразнить и отвлекать от столь важного занятия сестру?

– Чему это ты улыбаешься? – раздаётся голос из динамиков. Жёлтая бросает взгляд на экран, с которого на неё вопросительно смотрит Голубая.

– Да так. Вспомнила, что когда мы летаем вместе, то берём только мой корабль.

– И целый экипаж, между прочим.

– Ты сама настояла лететь в одиночку.

Голубая слегка виновато поджимает губы – словно действительно в чём-то провинилась, – на что Жёлтая откровенно любуется.

– Я уже вижу Землю.

Внешне планета ни капли не изменилась за шесть тысяч лет. Жёлтая, на самом деле, не помнит, как давно она видела колонию младшей сестры воочию: оглядываясь назад, она вспоминает, что с момента раскола видела вокруг себя лишь графики, отчёты, голограммы – тонну дел, в которых пытаешься утопить себя, лишь бы не вспоминать о трагедии.

Она не хочет вновь видеть Землю. Она помнит эту проклятую планету ещё когда говорила Голубой, что Розовая не готова нести за колонию ответственность. Она помнит, как не настояла на своём мнении и к чему это в итоге привело.

– И я уже вижу мятежников, – с предвкушением сообщает Голубая, когда они опускаются ниже к поверхности.

– Сначала Кластер, – напоминает Жёлтая.

Сначала Кластер, чтобы посеять хаос: чтобы они поняли, что им некуда бежать и нечего больше защищать. Отчаяние – одно из лучших наказаний для провинившихся перед Родным миром.

Это была даже не идея Жёлтой. В таких делах специалисткой была как раз Голубая.

– У нас проблемы, – шипит Жёлтая, глядя на состояние Кластера. – Он сопротивляется.

– Почему это проблема? – непонимающе хлопает ресницами Голубая, подперев кулаком голову. – Он же нестабилен.

– Нет, он запузырил сам себя и поэтому не принимал форму. С ним что-то сделали…

– Он всё ещё не может контролировать сам себя, так что… – корабль заметно потряхивает, из-за чего Голубая спешит отвести его немного назад. – Ч-что за…

Из-под земли тянутся тысячи рук тысячи самоцветов – скорее пугающее зрелище, нежели завораживающее, но она смотрит на него с немым восхищением. Кластер – воплощение несовершенства; творение, которым, возможно, смогла бы восхищаться только Розовая, потому что только она любила что-то столь несовершенное.

Что-то столь несовершенное её же и погубило.

Голос Жёлтой доносится до неё как сквозь толщу воды:

– Разбирайся с мятежниками, пока я буду отвлекать Кластер, – командует она и прерывает сестру, прежде чем та успевает возразить: – Я сказала, положи уже конец всему этому, Голубая!

Кристальные самоцветы наверняка долго праздновали свою победу. Роза Кварц слишком везучая и в который раз выходит сухой из воды. Сегодня Голубая получит её камень самолично.

Почему эта Роза до сих пор цела, а её младшая сестра – нет?

– Роза Кварц… так ты действительно сбежала из Родного мира, – она стискивает от злости зубы, срывается на крик, не сдерживая эмоций: – Это планета Розовой! Как ты посмела использовать её как укрытие?! Давай же! Сегодня ты сполна ответишь за всё, что сотворила!

Ей следовало найти Розу Кварц ещё шесть тысяч лет назад, но Белая запретила им заявляться на Землю, обосновав это призрачной «опасностью». Ей следовало ослушаться, оступиться, сделать по-своему – хотя бы ради Розовой. Ей следовало сделать так много всего, но она сделала это слишком поздно.

Роза Кварц выходит вперёд, со всей убедительностью кричит:

– Голубой Алмаз, прошу, послушайте меня! Я не раскалывал Розовый Алмаз, она прямо перед вами! Это довольно интересно, что вы подумаете насчёт этого…

Голубая практически не слушает её: за спиной Розы Кварц сливаются несколько самоцветов, что само по себе отвратительно. В руке скапливается энергия, которую она сразу запускает в преступницу.

– Довольно! – слишком слабый заряд, который не причиняет никакого вреда: у Голубой в последний момент дрогнула рука. Слияние рычит на неё, ловит свою предводительницу, на что Алмаз лишь усмехается: никакое, даже самое большое слияние, её сейчас не остановит.

– Ты не поймёшь, как долго я оплакивала её… – дрожащими губами произносит Голубая, чувствуя, как теряет над эмоциями контроль. – Что тысячи лет горя сделали со мной!!!

Аура вырывается из-под контроля вместе с потоком слёз, которые Голубая даже не пытается остановить. Слияние распадается мгновенно, и мятежники падают на колени – шесть тысяч лет назад эта аура разорвала бы их физические оболочки в клочья.

Вместо них её атакует человек – атакует тем мечом, который Голубая так часто видела в рапортах.

– Я знаю этот меч… – шепчет она, без труда поймав оружие пальцами. – Это меч, который расколол её! – и с лёгкостью ломает его в своих руках, отбрасывая человека в сторону.

Камень Голубой до сих пор помнит влияние ауры Жёлтой: как та желала уничтожить каждого Кристального самоцвета, как жаждала расколоть камень Розы Кварц. Они это заслужили.

Сладость их мимолётной победы на восстании развеет только раскол.

Вперёд выходит одна из Кристальных самоцветов – удивительно, что она вообще поднялась. Им следует оставаться на месте, чтобы заслужить хоть какую-то милость перед их судьёй.

– Голубой Алмаз!

– Ты ещё кто? – мрачно отзывается Голубая, презрительно поморщившись. Самоцвет был смутно знакомым.

– Я – это два самоцвета, которые заботятся друг о друге и защищают друг друга от любой опасности…

Голубая припоминает это слияние и даже невольно восхищается. Весьма крепкое, раз держится под её аурой.

– Ты не смогла остановить меня шесть тысяч лет назад, не остановишь и сейчас!

Ох. Точно.

– Рубин и Сапфир, потревожившие мою свиту? – неуверенно предполагает Голубая. Слияние подходит вплотную, хватается за платье и бьёт по нему кулаком:

– Это должен был быть мой день!

– Ты надеешься победить меня, цепляясь за ноги? – усмехается Алмаз. – Следовало делать это раньше, а не…

– Мне лишь нужно было не дать тебе сделать три шага вправо.

Глаза Голубой расширяются от удивления. На голову капает вода, что уже наталкивает на неприятные мысли.

Подняв взгляд, она видит улыбающуюся Лазурит, которая всем своим видом показывает, как «рада» видеть свой Алмаз, и удерживает в воздухе целый амбар.

Который летит в неё, едва Голубая успевает что-либо предпринять.

– Алмазы бросили нас, как ты не понимаешь?! Мы никогда не были для них хоть немного важными, Ляпис!

Она ведь была особенной. Она была для Голубого Алмаза лучшей, неповторимой!

– На твоё место уже давно пришла новая Лазурит!

Она не заслужила всего этого. Она верой и правдой выполняла приказы долгие тысячи лет, ловила похвалу из уст Голубой и была… счастлива?

Она была счастлива. В какой-то мере. Но сейчас, даже если она попробует вернуться вновь…

– Тебя расколят, голубоглазка, помяни моё слово!..

Ляпис обхватывает голову руками, словно пытаясь прогнать оттуда чужие голоса. Яшму она точно зря вспомнила.

– Твой Алмаз хотя бы жив…

В слиянии Ляпис чувствовала злость Яшмы: злость на Розу Кварц и в то же время – обиду и горечь от потери Розовой. Горевала бы Ляпис, если бы потеряла Голубую? Раньше – да, но сейчас…

– Ляпис Лазурит!..

Сейчас, когда Голубая произнесла её имя, явно вспомнив одну из своих лучших Лазуритов, у Ляпис на губах играет улыбка. Она вечная пленница своего прошлого – черта, вероятно, перенятая у Голубого Алмаза, которая точно так же не способна двигаться дальше. Ляпис не будет такой, как её Алмаз, она перешагнёт через себя.

Олицетворение её прошлого прямо перед ней: её страхи, её волнения, её восхищение – всё, что Ляпис когда-либо испытывала, было связано с Голубой, но всё изменилось.

Она способна прожить и без её покровительственной улыбки, без её назидательных слов, без похвалы и успокоения.

– Бывало и похуже, – Ляпис смахивает слезинку, вызванную аурой Голубого Алмаза, и протягивает руки вперёд. Чтобы двигаться вперёд, нужно сражаться.

И Ляпис будет сражаться.

Даже её лучшая Лазурит оказалась предательницей. Впервые за всю историю Родного мира Лазурит подняла руку на своего Алмаза, и это несмотря на всю доброту, которой одаривает их Голубая.

Всё, чего касается эта планета, мгновенно оскверняется, портится, искажается. Всё, чего заслужила эта планета, – так это сгинуть в пламени.

Её аура меркнет, становится слабее, когда Лазурит использует водные цепи; скорбь по Розовой отходит на второй план, на первом снова лишь презрение и злость.

– Жалкие создания… – шипит Голубая, концентрируя энергию над головой. – Вы ничтожества!

Они должны были погибнуть от их объединённого луча, но всё равно выжили. Розу Кварц должны были поймать в Родном мире, но она сбежала. Они должны были сгинуть под плотным обстрелом лучей Голубой, но выстояли.

У этого Розового Кварца на удивление крепкий щит. И невероятное везение.

На концентрацию новых сгустков энергии ей не дают времени: атакуют буквально со всех сторон, и Голубая немного жалеет, что Жёлтая занята Кластером. Её способности явно не для ближнего боя.

В грудь прилетает огромный розовый шар, от которого Голубая отшатывается назад и запоздало замечает, что у сестры дела не лучше. Оглушительный грохот за спиной сопровождается колющими ощущениями в левой руке. Голубая оборачивается в тот момент, когда на неё падает её собственный корабль, сбитый поверженным кораблём Жёлтой.

У Жёлтой было огромное количество предположений того, как поведёт себя Кластер, когда сформируется, однако конец был один: разорванная на кусочки Земля и огромное гео-оружие, образовавшее физическую форму.

Предположить, что это самое нестабильное гео-оружие начнёт себя контролировать и откажется принимать форму, было безумием, но почему-то именно это безумие она сейчас и наблюдала.

Конечно же, как она могла забыть, что это Земля. На Земле всё летит к чертям.

Кластер явно не желает пускать их к Кристальным самоцветам и сопротивляется до последнего. Жёлтая отвлекается всего на секунду, когда видит, как Голубая потихоньку сдаёт позиции. Прекрасно же знает свои слабости, и всё равно отказалась брать с собой отряд элитных Кварцев. Ну что за упрямица!..

Корабль потряхивает, и на мониторах вылезает ошибка за ошибкой. Трещит обшивка, и взрывается один из двигателей. Жёлтая раздражённо цокает, понимая, что уже проиграла: крушение – лишь вопрос времени. Зря они с Голубой разделились.

Она падает прямо на корабль сестры, от досады разбивает подлокотник кресла и равнодушно смотрит на разрушения. Чтобы полностью разнести их с Голубой корабли, нужно очень сильно постараться, о чём Кластер, очевидно, не знает.

Главный выход оказывается завален, и Жёлтая пинает мешающиеся балки ногами, с лёгкостью подпрыгивает к люку, буквально пробивая себе путь наружу. Её одолел какой-то жалкий эксперимент, вставший на сторону повстанцев.

Какой позор.

Она осматривает поле битвы свысока, замечает целую ораву мятежников и чувствует, как по телу пробегают молнии. Все они ей на один удар. Даже эта мятежная Лазурит, которую Жёлтая заприметила первой, как одну из самых опасных противниц.

Голубая оказывается под обломками собственного корабля, которые Жёлтая приподнимает максимально бережно и протягивает ей руку, помогая встать. Поправляет белоснежные волосы, не обращая внимания на повстанцев: какой смысл, они всё равно уже никуда не денутся.

– Я говорила тебе взять отряд для ближнего боя, – нравоучительно говорит Жёлтая, на что Голубая лишь закатывает глаза.

Их отвлекает противный голос откуда-то снизу:

– Эй, жёлтый булыжник! – и его обладательницу Алмазы окидывают презрительными взглядами. – Помнишь меня?!

– Нет, – сухо отвечает Жёлтая, уничтожая форму Перидот одним слабым зарядом молнии.

– Стой! – кричит ещё один мятежник, выбегая вперёд. – Не делай этого! Выслушай меня, я – тот, кого ты ищешь! Я – Розовый Алмаз!

Жёлтая без труда узнаёт Розу Кварц. Ярость, которую она испытывала шесть тысяч лет назад, бьёт по ней с новой силой.

– Ты!..

…причина всех их бед, всех слёз Голубой и гибели Розовой – та, из-за кого вся Алмазная целостность нарушилась. Эта маленькая, ничего не стоящая, дефектная мелочь посмела поднять руку на её младшую сестру, довела до слёз Голубую и совсем недавно их рассорила!

Она больше не уйдёт от Алмазов. Ни за что.

Молнии по-прежнему струятся по телу, но Жёлтая бежит к Розе так быстро как только может, ведомая лишь желанием её раздавить.

«Никакой щит не спасёт тебя от моего удара, Роза Кварц», – мстительно думает Жёлтая, замахиваясь каблуком над лидером восстания.

====== Часть 30 ======

Комментарий к Готовы к беспощадной романтике? Я предупредила.

«Хочу уничтожить всё, что здесь есть».

Не до конца понятно, на что надеются эти самоцветы, тем более без своего лидера, валяющегося в отключке после удара Жёлтой. Голубая уверена, что сестра может справиться и без неё, но хочет покончить со всем сама, – а потому вновь собирает энергию у себя над головой.

Водяные цепи сбивают ей концентрацию, что вовремя замечает Жёлтая и одним движением лишает Лазурит формы. Она не спешит лезть вперёд – оберегает сестру и с насмешкой наблюдает за тем, как мятежники сами держат дистанцию. Значит, знают, что радиус действия её молний не такой уж и большой, но это не так уж и важно.

Если они не смогут добраться до Голубой, им конец. Если дать ей сконцентрировать достаточно энергии, выстрел будет настолько мощный, что снесёт всё на своём пути. В этом и заключается различие их стиля боя: Жёлтая всегда стремится сократить дистанцию, а Голубая – атаковать издалека.

Буквально через пять минут накопленного заряда будет достаточно, чтобы стереть камни мятежников в пыль. Каких-то пять минут…

Жёлтая мельком смотрит на Голубую через плечо, буквально слышит все её мысли и бессильно сжимает кулаки. Ни её слёзы, ни раскол этих самоцветов не повернут время вспять, и в холодные розовые осколки жизнь никогда не вернётся.

Как и шесть тысяч лет назад, розовая лоза обвивается вокруг их камней, причиняя один лишь дискомфорт.

Четыре минуты.

– Голубая, а тебе нравится органическая жизнь?

Рука сестры дрогнула, хотя копить энергию не перестала. Голубая судорожно смотрит по сторонам, что-то ищет глазами.

– Что-то случилось?

– Я… почувствовала что-то…

– Тебе кажется.

Кристальные самоцветы подозрительно застыли вдалеке, не решаясь приблизиться к ним, и сначала Жёлтая списала это на предосторожность. Но они действительно стоят и словно чего-то ждут.

Три минуты.

– Видела новое платье Голубой?

Жёлтая резко оборачивается, однако позади никого нет – лишь сестра смотрит на неё с немым вопросом: «Ты тоже это слышишь?»

Она фыркает, понимая, что ловит галлюцинации. Видимо, переволновалась. Или нахваталась волнения у Голубой. Камень в груди тоже ведёт себя странно: пульсирует и рвано испускает ауру, явно реагируя на что-то, но Жёлтая никак не может понять, на что.

– Жёлтая! Жёлтая!!! А что ты мне подаришь?

– Это мой корабль! Голубая, скажи ей!

Голубая шокированно смотрит перед собой в пустоту и едва удерживает заряд энергии, которому нужно ещё хотя бы две минуты.