Текст книги "Трудности воспитания (СИ)"

Автор книги: Ms.Aria

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Не вижу в этом ничего приятного.

Её хватают за руку, прежде чем она успевает сделать хоть шаг в сторону двери; Голубая робко отводит взгляд, словно не решаясь о чём-то спросить.

– Может… может, попробуем?

Жёлтой очень хочется сказать, что та спятила, однако сделать этого не позволяет крохотное любопытство, задающее нескромный вопрос: «А вдруг понравится?» Конечно, Алмаз верит в это слабо, но лазурные глаза смотрят с тихой надеждой.

Голубая резко отдёргивает руку и снова смотрит в пол.

– Наверно… ты всё-таки права, в этом вряд ли есть…

Она либо пожалеет, что сделала это, либо нет – здесь всего два варианта, чёрт побери, это не план наступления и не расчёт оптимального количества войск, здесь всё просто! Главное – не дать себе опомниться и ненадолго отключить врождённую рациональность.

– Хорошо, попробуем…

Сначала идёт лёгкое касание губ, которое по ощущениям почти ничем не отличается от обычного поцелуя в щёку, поэтому Жёлтая решается идти дальше: обнимает Голубую за талию для удобства, прижимает к себе, чуть приоткрывает рот и впервые чувствует, как сильно та дрожит в её руках.

Уже ради этого стоило попробовать.

Язык мимолётно касается кромки зубов, отчего Голубая ахает и, испугавшись, неожиданно отстраняется, прикрывая рот тыльной стороной ладони. А затем и вовсе убегает, не сказав ни слова и ловко обогнув Жёлтую, оставляя её в ещё большем недоумении.

Ну, новый опыт есть новый опыт. Жёлтая неосознанно ведёт по своим губам подушечками пальцев и признаётся себе, что ей действительно… понравилось. И сам этот странный поцелуй, и чересчур бурная реакция Голубой: впервые она видела, чтобы у той настолько сильно синело лицо.

Ссоры Розовой и Жёлтой – явление такое же естественное, как рождение и умирание звёзд. Причём в большинстве случаев сопровождается оно примерно таким же выбросом энергии.

Но Голубая впервые слышала то, как они делят… её.

– Она полетит со мной! – топнула ножкой Розовая.

– Последние два года она только и делает, что летает с тобой. Моя очередь, – огрызнулась Жёлтая.

На самом деле Голубая проходила мимо совершенно случайно и, заслышав голоса сестёр, нерешительно замерла перед закрытой дверью. Её Жемчужина вопросительно посмотрела на свою хозяйку и убрала руки от консоли.

– И что?! До моего появления вы несколько тысяч лет были вместе!

– Вот именно, мне тоже нужна Голубая!

Данная ссора сильно смущала Голубой Алмаз. Опустившись на колено и подхватив Жемчужину, она поднесла её к своему лицу и спросила шёпотом:

– Как думаешь, они всегда так?

– Простите, мой Алмаз, я не знаю.

За дверью что-то явно разбилось.

– Прекрати крушить всё подряд!

– Я хочу гулять с Голубой! я! Зачем она тебе?!

– Её помощь в некоторых вопросах просто неоценима, и…

– Аргх, вот именно! Я люблю её больше, чем ты!

– С чего вдруг?!

– Ты никогда не говоришь Голубой, что любишь её, а я говорю! Ты всегда занята своими «расчётами», «планированиями», «тактикой»… – передразнила сестру Розовая. – Голубой со мной лучше, чем с тобой!

– Жемчуг, открой дверь… – тихо просит Голубая, опуская прислужницу на пол.

– Она никогда не говорила подобного!

– Потому что она слишком доб… рая… – Розовая осеклась, заметив объект их обсуждения прямо за спиной Жёлтой.

– Ну конечно, маленький Алмаз знает о наших взаимоотношениях гораздо больше нас самих, – всплеснула руками Жёлтая, не обратив внимания на это замешательство. – Я люблю Голубую и любила её чуть ли не с самого нашего появления! Какой смысл повторять эти слова каждый день и не подкреплять их действиями?! Я всегда рядом, когда Голубой нужно выговориться; я никогда не отказываю ей в помощи, и это я ищу ей втихую красивые планеты, потому что Голубую мало волнуют ресурсы, в отличие от эстетики! Я знаю о ней больше, чем ты, и не требую за это благодарности! Я просто. Хочу. Хотя бы иногда. Проводить. С ней. Время!

Розовая мигом стушевалась, не зная, что поразило её больше: эта своеобразная исповедь Жёлтой или то, что Голубая за её спиной вот-вот расплачется. Жёлтая же, выпустив пар, выдохнула с облегчением и тут же почувствовала, как щиплет глаза.

О, нет.

– Ох, Жёлтая, ничего прекраснее в жизни не слышала…

– Г-голубая!.. – Алмаз резко развернулась на 180 градусов. – Что ты… как долго ты здесь?

Вместо ответа Голубая бросилась сестре на шею и радостно сжала её в объятьях.

– Тебе… тебе просто стоило сказать мне, что ты скучаешь, а не ссориться с Розовой… Это так трогательно, Жёлтая…

– Пожалуйста, Голубая… – робко обняла её Жёлтый Алмаз, смаргивая слёзы. – Хотя бы… хотя бы плакать перестань.

Розовая, глядя на подобные нежности, лишь фыркнула и ушла на свой корабль. Недельку она может полетать одна.

Обычно они купаются раздельно, а жидкость, которая собирается в специальные резервуары после купания, просто смешивают в нужных пропорциях для получения определённых зелёных самоцветов. Поэтому Голубая слегка опешила, когда Жёлтая зашла в её покои и прямо заявила:

– Сегодня мы купаемся вместе, – вот так просто, без всяких прелюдий. Голубая непонимающе хлопает ресницами, но послушно идёт к Жёлтой.

– Зачем?

– Концентрация в воде будет выше почти в два раза. Думаю, мы сможем получить новых редких самоцветов, – поясняет Жёлтая, пропуская сестру вперёд, когда они выходят в коридор. – Белая всё одобрила.

– Оу. Неплохо. Но ты не любишь мою ванну, говоришь, что там слишком холодно.

– Подогреем воду; проблема, что ли, – фыркает Жёлтый Алмаз.

– А я не люблю горячую воду, и ты это знаешь, – закатывает глаза Голубая.

– Настроим температуру так, чтобы обеим было комфортно, не волнуйся ты так. Если что, я потерплю.

– Самоотверженно с твоей стороны.

– Очень хочу увидеть результаты этого эксперимента.

– Хэй! – звучит звонкий голос Розовой. – Подожди-и-ите, а вы куда?

– Купаться, милая, – улыбается Голубая, на что младший Алмаз недоверчиво приподнимает бровь.

– Но сауна Жёлтой в другой стороне.

– Вместе купаться, – сдержанно поясняет Жёлтая. У Розовой загораются глаза.

– Я тоже хочу!

– В следующий раз, – посмеивается Голубая.

– Почему не сейчас?!

– Потому что это эксперимент. Если всё пройдёт удачно, мы обязательно искупаемся вместе, – добродушно поясняет Голубой Алмаз и кивает Жёлтой. – Пойдём?

– Обещаешь? – спрашивает напоследок Розовая, на что Голубая кивает и идёт дальше, не заметив, как Жёлтая тайком повернулась к младшей сестре и показала ей язык. Та ответила ей тем же.

– П-подожди, а зачем… зачем ты… в чём… – Жёлтая всё сильнее путается в словах, потому что это уже вне её компетенции. – Почему ты не в платье?

– Так приятней купаться, – улыбается сестра, обмотавшись коротким полотенцем. – Попробуй.

– Это же глупость!

– Мне будет неловко, если ты будешь одета.

– Так оденься сама!

– Ну что ж, – равнодушно пожимает плечами Голубая, поднимаясь по ступеням вверх и аккуратно касаясь ногой воды, – видимо, – она поворачивает голову, и Жёлтая готова поклясться, что в лазурных глазах не что иное, как насмешка, – ты не так уж хочешь провести свой эксперимент.

Да чёрт с ним.

– Довольна? – бурчит Жёлтая, поддавшись на явную провокацию, и практически с головой окунувшись в воду. Как ни странно, Голубая оказывается права: без одежды действительно приятнее, но Жёлтая ни за что не признает это так просто.

– Странно, я настроила температуру воды под себя, но она всё равно теплее… – шепчет Голубая, пропуская воду сквозь пальцы. Жёлтая опускается ещё ниже, пытаясь скрыть румянец под водой и невольно догадываясь, почему вода становится теплее.

Она постоянно придумывает поводы, чтобы быть поближе к Голубой, а с появлением Розовой это стало даже соревнованием. А тут такой простой повод – ванна. Им явно следует купаться вместе почаще. Тем более без одежды. Конечно, платья, которые постоянно придумывает себе Голубая, для Жёлтой буквально произведение искусства, но иногда хочется любоваться её изгибами тела и просто так.

Из колыбели приятных мыслей её вырывает голос Голубой:

– Расчешешь мне волосы?

– М? – лениво откликается Жёлтая. Голубая улыбается, протягивает гребень и садится к ней спиной.

– Волосы, – повторяет она.

Последний раз Жёлтая расчёсывала сестре волосы пару тысяч лет назад: Голубая постоянно жаловалась, что та слишком сильно дёргает и что распутывать пряди следует аккуратнее. У Жёлтой частенько бывают проблемы с аккуратностью в подобных делах, поэтому сейчас у неё едва заметно дрожат руки.

Аккуратнее. Нежнее.

Неожиданно Голубая прыскает со смеху.

– Ты так стараешься, – по-доброму подмечает она, поворачиваясь к Жёлтой.

– В прошлый раз тебе было больно, – справедливо возражает та, приобнимая сестру за талию и притягивая к себе. – А я не могу позволить, чтобы столь красивому самоцвету было больно.

– Ты греешь воду, – догадывается Голубая, придвигаясь поближе. – Вокруг тебя вода горячая.

– О звёзды, меня раскрыли.

– Смущаешься?

– Не глупи, я…

– Я великий Жёлтый Алмаз! – грубым голосом перебивает сестру Голубая, величественно подняв палец вверх. – Я не знаю, что такое смущение!

– Кажется, кому-то давно бока не щекотали.

– Беру свои слова наз… а-а-а! Прошу тебя, Жёлтая!.. ха-ха-ха, пусти меня!

Жемчужины переговаривались редко, а за всё время своего долгого существования и сопровождения Алмазов научились общаться ментально. В переносном смысле.

Самой способной в этом навыке себя показала, конечно же, Жёлтая, реагируя на всё происходящее вокруг не только красноречивым взглядом, но и выразительной мимикой. Также она научилась понимать по маленьким незначительным жестам свою напарницу Голубую, потому что моментов, когда эта тихоня убирала чёлку и являла миру глазки, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Жемчужина Розового Алмаза была новенькой в их компании, поэтому плохо разбиралась в намёках Жёлтой и уж тем более не понимала Голубую.

Жемчужины не рассчитывали, что им придётся встречаться так часто, но каждая была рада этому по-своему: Жёлтой всё чаще выпадала возможность покомандовать другими самоцветами в отсутствие хозяйки; Розовая спокойно выдыхала, потому что в присутствии других Алмазов могла передохнуть от постоянного присмотра за своей юной госпожой, за которой нужен был глаз да глаз; Голубая заметила, что её Алмаз выглядит очень счастливой, когда встречается с сёстрами, и искренне радовалась вместе с ней.

Впрочем, сегодня Голубой Алмаз пребывала в глубоком горе: в её любимом Зоопарке обвалилась огромная колонна, которая убила большую часть его обитателей. Она очень хотела бы расколоть Небесный Агат, допустившую подобное несчастье, но вовремя одёрнула себя и сослала нерадивую подчинённую на одну из дальних колоний управлять горсткой работающих там Рубинов, хотя Жёлтая упорно убеждала сестру, что спускать с рук подобный просчёт – кощунство.

Итог оказался всё равно один: Голубая плакала, распространяя вокруг синюю ауру, в своих покоях, а неподалёку Жёлтая и Розовая переглядывались друг с другом, стирали с щёк слёзы и не решались подойти к сестре, чтобы как-то её утешить.

Вернее, каждая из них пыталась это сделать – в одиночку и по-своему, – но не добилась каких-либо результатов.

Жёлтая, например, заявила, что не понимает её горя: это всего лишь кучка органических недотёп, чья планета давным-давно превращена в колонию, а раса предана геноциду во имя великих нужд самоцветов. Как ни странно, Голубая только сильнее разрыдалась, за что Розовая шикнула на Жёлтую и сама пошла в наступление.

Её аргумент был немногим лучше:

– Мы ведь можем набрать тебе новых зверушек, в Зоопарке появилось место!

Ударив себя ладонью по лбу, Жёлтая оттащила Розовую за шкирку, пока та не начала искать новые плюсы от уничтожения большей части любимцев Голубой.

Словом, обе потерпели фиаско и сейчас удручённо раздумывали над тем, как же всё-таки приободрить любимую сестру.

Жемчужины следили за происходящим с другого конца комнаты, причём реакция каждой была понятна без слов: Жёлтая закатывала слезящиеся глаза, прямо как хозяйка, не понимая, в чём же заключается горе; Голубая смиренно сложила руки перед собой, видимо, печалясь со своим Алмазом за компанию; Розовая же искренне переживала за несчастную правительницу, ещё плохо приученная к тому, что для той это нормальное состояние.

Голубой Алмаз – единственное, что в принципе способно сплотить Жёлтую и Розовую. Жемчужины были абсолютно уверены, что в иных обстоятельствах они способны только уживаться рядом, не более, а к взаимопониманию приходят лишь в исключительных случаях. Оттого сложившаяся ситуация прибавляла интереса: смогут ли они действовать вместе, чтобы успокоить Голубой Алмаз?

Жёлтая Жемчужина ставила на невозможность подобного исхода; Розовая была уверена, что Алмазы найдут выход; Голубая свой ответ никак не показала.

Пара Алмазов долго шушукалась, успела пару раз достать друг друга и даже разойтись в пылу маленькой ссоры, но, взглянув на рыдающую Голубую, обе вздохнули и возобновили обсуждение.

Наконец Жёлтая подхватила Розовую и посадила её Голубой на плечо, а сама ненавязчиво приподняла лицо сестры за подбородок. В очередной раз сморгнув мешающие слёзы, она начала едва слышно что-то шептать так, что Жемчужины не расслышали этого. Затем присоединилась Розовая, робко добавив что-то от себя и выдавив из страдалицы натянутую улыбку.

– Я направлю к тебе своих лучших Висмутов и лично прослежу, чтобы подобного не повторялось, – Жёлтая заговорила чуть громче, и Жемчужины навострили уши.

– А я могу проверять, как дела в Зоопарке, если ты будешь слишком занята! – радостно поддержала её Розовая. Голубая улыбнулась шире и смахнула слёзы с щёк. Синяя аура уменьшалась постепенно, пока не исчезла совсем – Жемчужины выдохнули с нескрываемым облегчением.

– А ещё… ещё!.. – хотела было продолжить Розовая, но Жёлтая прикрикнула на неё:

– Ты сейчас наговоришь лишнего!

– Ничего я не наговорю!

Голубая повеселела окончательно и засмеялась, обнимая Жёлтую под возмущённые крики Розовой:

– Эй, я тоже хочу!

====== Часть 4 ======

Жёлтая признаёт: она накосячила. Именно так: накосячила, налажала, причём по-крупному, и оправданий себе она не ищет. Она готова смиренно принять гнев Белой и оказаться запертой в пузыре на сотню лет, и глаза старшего Алмаза, глядящие на неё снизу вверх, подтверждают догадки: ничего хорошего Жёлтую не ждёт.

Было уничтожено более тысячи самоцветов из-за её просчёта – абсолютная дикость, непозволительная ошибка, банальная невнимательность. Жёлтая готова корить саму себя, Белой даже напрягаться не нужно для этого. Все прекрасно понимали, что сейчас будет вынесен неутешительный приговор, но едва Белая раскрывает рот, как вперёд выбегает Розовая и кричит что есть мочи:

– Подожди!

Отлично, теперь их запузырят вдвоём – меньше всего на свете Жёлтая хочет провести несколько десятков лет в абсолютном уединении с младшей сестрой.

– Посмотри на Жёлтую: она же раскаивается! – продолжает Розовая своё бесполезное выступление. – Она самая рациональная, самая умная и самая расчётливая среди нас, у всех ведь бывают ошибки!

– Я-я уверена, что такого больше не повторится, – неуверенно встревает Голубая, чем подбадривает Розовую. Жёлтая смотрит в ужасе на своих сестёр: ну ладно Розовая, но Голубая-то куда?!

– Она так редко тебя подводит, – умоляюще продолжает мелкая. – Дай ей шанс!..

Белая смотрит безразлично, переводя взгляд от одного Алмаза к другому, пока не останавливается на Жёлтой, отчего та невольно съёживается.

– И она научила меня круто водить корабль! Хочешь, покажу?!

– Вот как, – губы Белой растягиваются в вежливой улыбке, а глаза переводят свой взор на Розовую. – Ты действительно думаешь, что Жёлтая заслуживает прощения за столь явный проступок?

– Конечно, – активно кивает младшая Алмаз. – У неё идеальные колонии и самоцветы жутко дисциплинированные. Они в её присутствии по струнке ходят! И… и ещё…

– Достаточно, – мягко прерывает её Белая и обращается к Жёлтой. – Я надеюсь, подобного более не повторится.

– Конечно, – сглатывает Жёлтый Алмаз, стараясь придать голосу твёрдости; получалось не очень.

– Думаю, ты извлекла из этого большой урок, Жёлтая, поэтому я спишу всё на случайность. А теперь, мой Звёздный Свет, что ты там говорила про свои полёты?

Розовая, обрадовавшись больше интересу со стороны Белой, чем помилованию Жёлтой, увлечённо рассказывает о том, какие фигуры она умеет рисовать в небе. Голубая, улучив момент, хватает ошарашенную Жёлтую за руку и уводит прочь с корабля Белой.

– О-она… просто взяла и простила меня?! – шепчет та, всё ещё находясь в состоянии некоторого шока.

– Белая всегда относилась к Розовой мягче, чем к нам, – улыбается Голубая в ответ.

Розовая не упоминает о своей бывшей Жемчужине ни разу. По крайней мере, в присутствии Белой.

– Что делаешь? – задорно интересуется девчонка, взбираясь старшему Алмазу на колени. – Опять работаешь?

– А ты опять играешь в прятки?

– Нет, просто так зашла.

– Просто так решила отвлечь меня от работы?

– Тебе тут скучно, – видимо, это должно служить достаточной причиной столь дерзкого поступка. – Хочешь, я расскажу, как прокатилась недавно на огро-о-омной кошке?! Это было весело! Жаль, правда, что скоро та планета превратится в колонию, но…

– Каждая планета существует для того, чтобы стать нашей колонией, – сухо произносит Белая, копаясь в файлах. – Нет никаких исключений.

Розовая слабо улыбается, но ничего на это не отвечает – лишь печально смотрит на то, как Белая перебирает пальцами экраны.

– Голубая и Жёлтая недавно купались вдвоём. Как насчёт того, чтобы искупаться всем вместе?

– В ближайшее время нет нужды, у нас достаточно жидкости для…

– Просто так! – взрывается Розовая и уже тише просит: – Давайте искупаемся просто так. Все вместе. Тебе понравится, – и улыбается так искренне, что Белая мгновенно теряется.

– Я… думаю, я смогу выкроить время для твоей… затеи.

– Отлично, – смеётся Розовая и начинает без умолку трещать о новых самоцветах, которые, по предположениям Жёлтой, должны получиться. Белая слушает её краем уха, иногда поддакивает или кратко высказывает своё мнение.

Розовый цвет, заключённый в её спектре, неохотно вырывается наружу.

Пять тысяч лет – это мелочь. По меркам Алмазов так точно, но Розовая не хочет слушать вразумительных доводов разума – она хочет свою колонию.

В первый раз она идёт к Голубой, потому что та не выгонит её сразу, выслушает до конца и, возможно (даже скорее всего!), согласится и поможет уговорить остальных Алмазов. Однако Голубая отвечает грубым отказом:

– Ни в коем случае.

Сначала Розовая не понимает, как так, затем карабкается вверх по тёмно-синему платью и смотрит на сестру большими наивными глазами.

– Почему?

– Ты маленькая!

– Мне пять тысяч лет! – возмущается младшая Алмаз.

– Вот именно! – протестующе взвывает Голубая. – Ты не готова!.. Ты ещё такая маленькая, а строить целую колонию – огромный груз ответственности…

– Но ведь вы будете мне помогать.

– Мы не сможем быть всегда рядом!

– Но я хочу построить колонию! – Розовая обиженно надувает щёки и топает ногой. – Научите меня, покажите, как надо!

От растерянности Голубая кликает не на ту иконку на экране, то и дело переводит взгляд с сестры на этот злосчастный экран и, в конце концов, переводит стрелки.

– Э-это не только моё решение, Розовая… обратись к Жёлтой для начала…

– Она мне точно откажет!

– Вот видишь, – слабо улыбается Голубая. – Не только я считаю, что…

– Ну пожалуйста!

– Розовая…

– Научи меня!

– У меня сейчас нет новых колоний, – сдаётся она. – Но Жёлтая как раз готовит экспедицию, и мы могли бы…

– Здорово! – победоносно кричит Розовая и спрыгивает вниз. – Наконец-то я построю идеальную колонию!

Жёлтая не разделила её энтузиазма. Совсем.

Она смотрит на переминающуюся с ноги на ногу Голубую, на гиперактивную Розовую, возводит глаза к небу – звёзды, вот за что ей всё это? – снова оглядывает сестёр, но картина неизменна.

– Ну, ну? – не выдерживает Розовая, у которой вот-вот ромбовидные зрачки из глаз вылетят.

– Что сказала Белая? – Жёлтая ступает на минное поле, без особой надежды пытаясь его разминировать.

– Мы не спрашивали, – отмахивается Розовая. Кажется, подорвалась первая мина.

– То есть, – медленно растягивает буквы Жёлтая, – ты хочешь, чтобы одним глазом я следила за колонизацией планеты, вторым – за тобой, а несуществующим третьим – за своими самоцветами, и при этом успевала читать тебе лекции?

– Да, – безмятежно соглашается Розовая, обворожительно улыбаясь. Подорвалась вторая мина.

Жёлтая напряжённо потирает переносицу, глядя на Голубую: та улыбается точно такой же улыбкой, что и Розовая. С другой стороны, новая планета обладала достаточным количеством ресурсов и для обучения вполне подходила, но от мысли, что ей придётся постоянно следить за младшей сестрой…

– Я не справлюсь с ней одна, Голубая, – Алмаз сама подрывает третью мину, признавая своё поражение. – Ты же понимаешь.

– Конечно же, я помогу тебе, – горячо отзывается Голубая, краем глаза видя, как радостно подпрыгивает Розовая. – Мне нужно уладить всего пару дел перед отлётом, раздать распоряжения свите…

– Вы согласны?! – розовые глазки сияют пуще прежнего. – Шика-а-арно, это же просто… блеск! Вы лучшие!

Почему-то колоний Жёлтая основывает всё меньше, а свободного времени у неё не прибавляется ни разу.

Жёлтая разъясняет азы расположения Детских садов – Розовая не слушает; Жёлтая указывает формулу для расчёта оптимального количества шпилей – Розовая смотрит в окно; Жёлтая наглядно показывает, где строить площадки для кораблей – Розовая с глупой улыбкой и пустым взглядом глядит вдаль.

Жёлтая психует, вскидывает руки и направляется в свои покои, но по пути останавливается у Голубой. Она выражается самыми приличными словами, какие только знает, разъясняя любимой сестре, что её терпение лопнуло ещё четырнадцать лет назад, что Розовая так же далека от прилежной ученицы, как Рубины далеки от Алмазов, и что плевать эта мелкая хотела на теорию с высоты обзора Белой. Она активно жестикулирует руками, пытаясь донести до Голубой эту мысль предельно чётко и ясно, не обращая внимания на то, как та нашёптывает что-то своей Жемчужине и опускает её на землю.

– Она кричит, что хочет колонию, но при этом не делает ничего, чтобы эту колонию заслужить!

– Я поговорю с ней, – доверительно улыбается Голубая, ведя сестру за руку в свою комнату.

– Ты и так с ней много говоришь! Она не готова, вот ни капли! Я получила первую колонию в начале своего четвёртого тысячелетия, но то я, а то она, и мы отчаянно нуждались в новых планетах!!!

Едва дверь за ними закрывается, как Жёлтая начинает судорожно мерить шагами помещение в синих тонах, а Голубая спокойно садится на кровать и терпеливо ждёт, когда та выговорится.

– Я не хочу сказать, что она безнадёжна, но… ох, давай я хоть перед тобой оправдываться не буду, ты ведь всё понимаешь!..

Голубой Алмаз молча откидывается назад и хлопает по кровати, призывая сестру лечь рядом.

– Куда смотрит Белая? Почему она так мало следит за Розовой? – ворчит Жёлтая напоследок, падая вслед за Голубой на спину и позволяя себя обнять. – Это ведь!.. да что толку возмущаться сейчас…

– Я попросила Белую доверить воспитание нам, – в уши ей плавно льётся тихий шёпот. – Просто вспомни, как нам было тяжело, Жёлтая… Ты действительно думаешь, что доверить Розовую Белой было бы верным решением?

Жёлтый Алмаз неоднозначно пожимает плечами и бормочет (ни капельки не обиженно):

– Иногда – да, я так думаю.

– Сейчас ты просто злишься, – простодушно смеётся Голубая. – Розовая не любит теорию, но, может, она лучше познает всё на практике?

– Ты предлагаешь доверить ей планету?! – Жёлтая рыпается слишком резко, но сразу падает обратно и прижимается к груди Голубой. – Абсурд, – фыркает она. – Глупость!

– Не прямо сейчас, но через пару сотен лет…

Только Жёлтая собирается разразиться новым потоком возражений, как Голубая прижимает её плотнее к себе и невозмутимо продолжает:

– Я буду лично помогать ей, не переживай. Можешь спокойно заняться своими колониями.

– Не в ближайшие триста лет точно, – категорично ставит условие Жёлтая, и Голубая молчаливо с ней соглашается.

Розовая явно не желает сдаваться: ей нужна колония, хоть ты тресни, поэтому Жёлтая берёт её с собой на ближайшие свои планеты и по ходу дела пытается вбить хоть что-то в маленькую бестолковую голову.

Однако планета встретила её совсем не так, как Жёлтая планировала: некоторые бесполезные самоцветы не способны сделать без неё ни шагу, словно у Алмаза без них дел не хватает.

– Я же сказала вам быть готовыми ещё циклы назад!

Розовая скучающе сидела на полу, глядя сквозь стеклянные стены на громадные деревья, и покачивалась взад-вперёд.

– Никаких оправданий. Просто сделайте это. И не ожидайте, что этот проступок я спущу вам с рук.

Слушать, как Жёлтая разбирается со своими подчинёнными, давно уже надоело. Порою Розовой казалось, что её старшей сестре лишь бы кого-нибудь разбить, она же вечно недовольна.

– Сейчас же приступайте! Да, я понимаю, что там есть органическая жизнь, и мне плевать. Следуйте приказу и уничтожьте их.

– Жёлтая-я-я, – пронзительно тянет Розовая, отчаянно пытаясь привлечь к себе внимание, но та не обращает на неё никакого внимания и не отвлекается от устройства связи на своей руке ни на секунду.

– Нет. Нет.

Розовая встаёт на ноги одним махом, подбегает к ней и дёргает за юбку. Ноль внимания.

– Я не буду повторять. Это просто неприемлемо.

– Жёлтая-я-я! – предпринимает Розовая ещё одну попытку. – Ну Жёлтая-я-я!

Она хочет посмотреть на Детские сады, или на шпили, или просто на планету: сидеть на месте невыносимо скучно!

– Меня это начинает утомлять. Просто приземлите корабли и сделайте свою жалкую работу хоть раз! – Жёлтая стучит каблуком по полу. Розовая потирает ладошки и, подпрыгнув, взбирается вверх по юбке, гордо устраиваясь у сестры на плече.

– Иначе я разобью тебя и всю твою команду самолично.

– Жёлтая! – кричит Розовая, дёргая Алмаз за руку, на которой располагалось устройство связи. – Жёлтая, а что ты им приказываешь?

В золотистых глазах на мгновение мелькает раздражение, но сразу сменяется жуткой усталостью. Жёлтый Алмаз тяжело вздыхает, свободной рукой подхватывает её за шкирку и ставит на землю:

– Милая, прошу тебя, дай мне минутку.

Розовая недоумённо хмурится, наблюдая, как Жёлтая раздаёт последние указания, садится на своё место и выводит перед собой экраны. Воздух сотрясает шум двигателей; прямо над ними пролетает с десяток огромных кораблей, отчего она не сдерживает восхищённого крика:

– Вау, круто!

Жёлтая удовлетворённо просматривает последний рапорт и радуется, что хоть кто-то из её самоцветов на этой планете способен работать на совесть, – а раз так, значит, не всё ещё потеряно. Следует направить этот экипаж к тем неудачникам, которых она отчитала, и тогда шансы на успех существенно повысятся; если прибавить пару кораблей, что она запросила с Родного мира, то можно управиться за десяток лет – гораздо меньше, нежели предположила она, увидев первые отчёты.

Едва на лице расползается блаженная улыбка, как главная позабытая ею проблема даёт о себе знать:

– Жёлтая-я-я! – тон не предвещает ничего хорошего, и вскоре слева возникает знакомая шевелюра. – Привет, Жёлтая.

– Ох, ты всё ещё здесь…

– Что делаешь? – теперь и улыбка на лице Розовой не предвещает ничего хорошего, но Жёлтая упрямо игнорирует плохое предчувствие.

– Командую десантным кораблём, чтобы колонизировать эту планету, – отвечает она равнодушно, чем вызывает у той новую бурю эмоций:

– Я тоже хочу командовать десантным кораблём!

– Что ж, когда заслужишь собственную колонию, сможешь командовать сколько хочешь.

– Хочу колонию!

Жёлтая закатывает глаза, всем своим видом показывая, что разговор окончен, и тянется рукой к экрану. Пальцы ловко нажимают на разноцветные ромбики, но Розовую явно не устраивает, что её игнорируют:

– Хочу её сейчас! Я просила о колонии ещё несколько столетий назад! О!.. о-о-о… – на экране мелькает какой-то новый корабль. – Ух ты… а это что?

– Я связываюсь с командующим флотом.

В розовых глазах горит безумный огонёк, а губы шепчут зачарованно:

– Дай мне попробовать…

Девчонка подбегает к экрану, принимаясь беспорядочно кликать на первые попавшиеся кнопки. Жёлтая мгновенно выходит из себя.

– Ау! – визжит Розовая, когда её грубо хватают за руку и разворачивают на 180 градусов.

– Не прикасайся! – громко звучит разъярённый голос Жёлтой, которую за сегодняшний день вывели из себя практически все. Розовая, выдернув руку из захвата, обиженно пыхтит:

– Почему нет? У тебя так много миров, а мне вы не хотите даже один дать… Это нечестно! – она повышает голос. – Я хочу один! – нога топает с такой силой, что звук удара эхом отдаётся в огромном помещении. – Я хочу свою собственную армию! – во второй раз. – Я хочу свою собственную планету! – и в третий раз. – Я такая же важная, как и ты! – заканчивает Алмаз на высокой ноте.

– Тогда почему ты ведёшь себя неподобающе, Розовая?!

Упрямо поджав губы и глядя назад, на восседающую на своём троне Жёлтую, Розовая гладит ноющую от боли руку, за которую та дёрнула слишком сильно. Они никогда не воспринимали её всерьёз, никогда не смотрели, как на равную, – лишь нянчили, контролировали и опекали сверх меры!

Рука против воли сжимается в кулак. Розовая смотрит на неё, разжимает и сжимает снова.

Чего такого нет в ней, что есть у других Алмазов? Чем она хуже?! ростом? силой? возрастом? Её достала эта чрезмерная забота. Она – Алмаз, она…

Кулак едва не прошибает прочное стекло насквозь.

Она – лидер, такой же, как и другие Алмазы. У неё будут собственная планета и собственные подчинённые.

Голубая увлечённо пролистывает изображения планет, подходящих для колонизации, не обращая внимания на снующую туда-сюда свиту, которая подготавливает всё необходимое для полёта.

– Мой Алмаз, – твёрдо звучит тихий голос её Жемчужины. Голубая бросает на неё взгляд лишь на мгновение, давая понять, что она слушает.

– Вы просили сообщить о появлении подходящей Сапфир для Жёлтого Алмаза.

– Насколько хороша эта Сапфир?

– Все грани чёткие, нет никаких нарушений целостности и формы, – отчитывается Жемчужина. – Идеально гладкая поверхность, площади срезов практически совпадают.

– Интересно, – задумчиво тянет Голубая. – Мне нужно увидеть её лично.

– Прошу прощения, мой Алмаз, – склоняет голову Жемчужина, – но она уже здесь и ожидает вашего приёма.

Голубая хмурится, закрывая изображения планет и роясь в папках с рапортами. Свита, чувствуя недовольство своей госпожи, старается ходить как можно тише и при случае по стеночке.

– Как так получилось? – холодно спрашивает Алмаз, не видя ни одного рапорта, в котором упоминалось бы появление похожей Сапфир. – Как мне могли не сообщить о чём-то столь важном?