Текст книги "I'm Not Okay (СИ)"
Автор книги: Mino Greendears
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
День двадцать девятый. Предтечи войны и немного о моём чувстве юмора.
Честно говоря, я был удивлён, но не настолько, чтобы падать в обморок и разговаривать с небесами. Лианна – наркодилер. Достойная тайна, недостойное занятие. Подсаживать малолетних неудачников на «спасительную дозу счастья», изображая из себя невинную овечку… Как раз под стать мерзкой Лианниной душонке. Но, как бы то ни было, у меня возникает вопрос: если она так хотела сохранить всё это в тайне, зачем было провоцировать Джерарда? На её месте я бы задницу лизал этому фрику, чтобы он ни в коем случае не проболтался. Уэй как-то говорил, что она пошла на крайние меры, потому что влюбилась в меня, но я не верю, что эта курица вообще умеет любить. Зачем тогда? Зачем ей всё это? И почему она напрямую причинила Джерарду зло лишь в самом конце, после меня и Майки?
Я лежал на кровати и смотрел в потолок. Не люблю выходные за то, что голова постоянно забивается мыслями, которые не пришли бы в обычный день просто потому, что времени на них нет. А теперь я был вынужден всех их обдумать. Из кухни доносился просто божественный запах блинчиков (мама решила, что диета для слабаков, и снова вернулась к нормальной еде), в окно сквозь щель между штор пробивались яркие солнечные лучи. Не хотелось ничего делать. Хотелось просто лежать.
Внезапно (хотя, какое там внезапно) затрещал телефон на тумбочке, медленно вибрацией подползая к её краю. Я потянулся и еле успел перехватить его перед тем, как он шмякнется на пол. Готов поклясться мизинцем на левой ноге, что это Джи. Больше мне никто не звонит. Я взглянул на дисплей и… в общем, хорошо, что мизинцем не клялся.
Лианна.
Либо она умеет читать мысли и сейчас скажет, что реальность не существует и она на самом деле Морфеус, либо это одно из тех совпадений, которые Уэй поэтично называет «охуеть какое совпадение».
– Да, – нехотя ответил я. В крайнем случае, в телефонном разговоре есть один жирнющий плюс: если мне не понравится даже тон этой малолетней уголовницы, я просто брошу трубку.
– Привет, – как мило. – Я хочу с тобой поговорить.
– Да ладно, а я думал, ты позвонила, чтобы подышать мне в трубку. – Кто тут самый острячный остряк? Конечно же я.
– Мы можем встретиться? – её голос был на удивление спокойным и… виноватым будто. Да что, блять, тут происходит?!
– Лианна, ты меня случайно ни с кем не перепутала? Твои дружки меня избили, по твоей милости выгнали Майки и из-за тебя же мне пришлось два часа вымывать краску из волос ноющего Джерарда. А ты не знаешь, что такое «ноющий Джерард»! – в сердцах воскликнул я, когда в моей памяти всплыли подробности этого подвига: Уэй, орущий «ты меня лысым оставишь!», царапающийся и кусающийся, когда ему вдруг становилось больно. Такое было ощущение, будто я мыл маленького, противного и злющего пекинеса.
– Я понимаю, – немного помолчав, сказала Лианна. – Я просто хотела поговорить. Я знаю, что я делала и что собираюсь делать, но мне это уже не доставляет удовольствия. Я хочу, чтобы мы просто больше не вели эту глупую войну под девизом «зуб за зуб».
Что-то всё это походило на хорошо спланированную засаду. Наверное, я параноик, но мне это всё равно не нравится. Как только я узнал правду, мне звонит Лианна и… извиняется? Ведь именно извинение я слышал в её голосе. Это ненормально. Это противоестественно. И мне это совсем не нравится.
– Слушай, я не знаю, как на всё это реагировать, – честно признался я.
– Думай. Я буду ждать тебя в парке через два часа.
Лианна положила трубку, не дождавшись моего ответа. Я сидел на кровати, смотрел на узор на ковре и думал, что делать. Я мог бы сходить на эту встречу и ничего не сказать Джерарду. Он просто об этом не узнает. Но меня будет мучить всё это ещё очень долго, вскоре его доверие ко мне может пошатнуться, и тогда я не знаю, что я буду делать. С другой стороны, можно позвонить Джи и всё ему рассказать. Но его реакция будет однозначной и непоколебимой: он пошлёт меня, Лианну и весь мир заодно в чью-нибудь задницу. Он ни за что не будет «за», просто потому что мирные переговоры против его естества. Ему больше нравятся крики, вопли, декорации. Ему нужно шоу, даже чтобы разобраться с какой-нибудь мелочью. Внезапно меня передёрнуло. А ведь Джерард не умеет прощать. Не умеет мирно всё решать. Если я сделаю что-то за его спиной, он мне этого не простит, как не прощал ничего Лианне, Говарду, Джессике, Рентхейлу. Мне страшно? Да, немного. Уэй далеко не идеален, но его жестокость… Впрочем, не будем об этом. Какие ещё варианты у меня есть? Да никаких. Говорить Джи или нет? Идти или нет? Я ненавижу делать выбор.
Рука потянулась к телефону, но набранный мной номер был не телефоном Джерарда.
– Привет, – заспанный бархатный голос сразу, автоматически меня немного успокоил.
– Привет, Алекс. Мне нужна твоя помощь. – Никогда бы раньше не подумал, что буду утром в субботу звонить своему репетитору по математике, чтобы спросить совета в личных делах.
– Что случилось? – видимо, парень изо всех сил пытался включить мозги.
Я вкратце рассказал Алексу, что тут происходит. Тот молча выслушал меня, иногда тяжело вздыхая (видимо, у него вчера была весёлая ночка), а затем, слегка подумав, ответил:
– Слушай сюда. Ты взрослый и самостоятельный человек. Почему ты обязан постоянно спрашивать разрешения? В конце концов, есть вещи, которые ты можешь делать сам, по своему усмотрению. Если ты хочешь поговорить с этой девушкой – иди и говори. Не думаю, что твоему этому Джерарду захочется общаться с тем, кто просто бегает за ним хвостиком и постоянно только его и слушает.
Алекс будто бы был моим личным дневником. Я мог всё ему рассказать просто потому, что больше некому и он всегда выслушает. У него похмелье, а он рассказывает мне, слюнявому школьнику, о том, что нужно быть собой. Если бы у меня и был живой авторитет, то им был бы именно Алекс.
– Спасибо, – буркнул я, выслушав в свой адрес поток желчи и воплей вроде «не звони мне в такую рань». Всё же, этот парень тоже человек.
Ситуация не изменилась. Я всё ещё не знал, как быть. Да, я хочу поговорить с Лианной, тем более, она хочет мне что-то сказать. Если я расскажу Джи, он пойдёт на всё, чтобы меня остановить, просто потому что Лианна – какашка, и он не хочет иметь с ней дело. Но это он не хочет. Не я. Я другой человек, и имею право на собственный выбор.
… На улице было удивительно тепло. Я знал, на какой скамейке она будет сидеть и знал, как она будет сидеть. Сложит руки на коленях и выпрямит спину так, что будет казаться, что у неё внутри какая-то струна натянута. Я подошёл к скамейке. Лианна посмотрела на меня. В глазах её были вызов и сожаление одновременно. Что это значит?
– Привет, Фрэнк.
– Давно не виделись, – я сел рядом, но старался не смотреть на девушку. Уж слишком мне хотелось чем-нибудь её ударить.
– Я слышала, что Уэй всё тебе рассказал.
– Большие у тебя уши, – чёрт, почему Боженька не дал мне шуткодар? Лианна пропустила эту глупость мимо ушей. (Мимо своих больших ушей).
– Я не хочу, чтобы кто-то ещё об этом узнал. Я прекращу всю эту бессмысленную войну, а ты будешь молчать. И дружка своего попросишь о том же.
– С чего это? – во мне проснулся бунтарь или я просто нарываюсь на неприятности? – По-моему, ведём войну как раз-таки мы.
Лианна презрительно фыркнула.
– Ты, наверное, не совсем понимаешь, что тут происходит. Школе нужны зрелища, и она встанет на сторону того, кто устроит её перфоманс. Ей плевать на ваши или мои чувства. Только вот я умею общаться и перетягивать людей на свою сторону, а вы это делаете случайно. Если я захочу, вас обоих турнут из школы.
Она мне угрожает?
– Знаешь что, Лианна? Делай, что хочешь. Я буду молчать просто потому, что мне некому рассказывать. Но это не значит, что я сдался и пошёл на уступки. Я лишь одно хочу знать: почему ты всё это делаешь, если преимущество на нашей стороне?
Лианна помолчала, глядя на носки своих кроссовок и кусая губу. Она о чём-то думала, что-то не давало ей покоя и мешало говорить. Но что?
– Фрэнк, – она подняла голову и посмотрела мне в глаза, – я действительно хотела тебя получить. Любым способом. Я думала, что ты очередная игрушка Джерарда, и он вскоре бросит тебя. Но… Я не ожидала, что между вами всё будет настолько серьёзно. Я не ожидала, что ты… – девушка запнулась и снова отвела взгляд, – что ты окажешься геем.
– Я не гей, – на автомате буркнул я.
– Но ведь…
– Мне нравятся девушки. И Джерард. Вот и всё, – покраснев, закончил я. Наверное, это мой вечный недостаток: всё, что касается любви, для меня не подлежит обсуждению. Оно или есть, или его нет, а всякое «если бы» и «почему» вгоняют меня в краску больше, чем прикосновения Уэя.
– Значит, я не ожидала, что тебе понравится Джерард. А потом… Потом всё это было уже не остановить. Процесс пошёл. Но последнее слово было за вами и моё дело, продолжать это или нет. Я могу остановиться.
– Лианна, я не собираюсь вымаливать у тебя прощения. Мы до этого с тобой справлялись – справимся и сейчас, – с этими словами я встал с лавочки и направился в сторону дома. Я не оборачивался, я знал, что Лианна смотрит мне вслед и что в глазах её то, что так боялся перенести Джи. Наверное, где-то в глубине души мне было её жаль. Но всё, что она делала и делает, просто перечёркивает любую проявленную к ней жалость. Мы выдержали так много, чтобы просто разойтись по разным углам? Нет, Джерарду это не понравится. Его концовка будет иной.
… – Привет, Фрэнки! – вот чего-чего не ожидал, так это встретить на улице этого ненормального.
– Привет, – мрачно буркнул я. Не хотелось мне сейчас отвечать на его вопросы.
– Ты откуда и куда? – буднично спросил Джи, вися на мне. Ну конечно, чтобы этот засранец просто подошёл и поздоровался? Никогда. Только фирменный захват, только хардкор.
– Не поверишь, но я был на свидании с нашей любимой Лианной.
Джерард слегка замялся.
– Да, очень смешно, я заметил, что твоё чувство юмора вышло из пределов отрицательных значений.
– Правда. Она предлагала мне перемирие.
– Это была не Лианна! – с жаром запротестовал Джерард (а я не ожидал, что он не начнёт обижаться на меня из-за того, что я не сказал ему с самого начала), – это был её клон! Это был инопланетянин-оборотень! Он говорил что-нибудь о контактах? А обо мне? Они заберут меня обратно?
«Это же Уэй».
– Она просила, чтобы я молчал. А взамен она перестанет плохо себя вести, – пояснил я. Меня слегка дёрнуло: Джи, наверное думая, что я этого не замечу, взял меня за руку. Ох уж этот повелитель миниинфарктов.
– У Мейрлен в крови плохо себя вести, она врала, – тут же ответил Уэй.
– В любом случае, мне некому рассказывать.
– Зато у меня есть идея, – Джи посмотрел мне в глаза, и я снова встретился с уже знакомыми дьявольскими огоньками.
– Что ты задумал? – честно говоря, я впервые не хотел помогать Уэю в его кознях.
– Не бойся, – рассмеялся парень, снимая с лица лукавую маску, – я не хочу никого мучить. Я просто хочу предложить Лианне условия.
Что? Я не ослышался? По-моему, инопланетянином-оборотнем была вовсе не Лианна.
– Кто ты и что ты сделал с Джерардом? – наигранно отскочил я от Джи, глядя на него безумными глазами. Тот скривился с выражением лица «Ты что, совсем дебил?» ответил:
– Я просто хочу, чтобы Майки вернули. Тебе не кажется, что нам сейчас на руку Лианнины сопли?
– Не надо мне на руки Лианнины сопли, – поморщился я, а Уэй, приговаривая что-то вроде «торжественно посвящаю тебя в шутники, прими от меня этот скромный дар», влепил мне подзатыльник.
– В понедельник в школе надо будет с ней потолковать об этом. Если, конечно, она не устроит нам какое-нибудь хуеблядство. Я знаю, она это любит, – пробурчал он.
Уэй идёт на компромисс или история о том, как в моей голове прошёл мегаразрыв шаблона. А ведь я всё время думал, что Джи не способен на это. Я плохо его знаю? Нет, просто он чересчур непредсказуем.
– Я прямо хочу посмотреть на то, как будут проходить эти переговоры, – захихикал я, а Джи снова накинулся на меня с кулаками.
Когда-нибудь всё кончается. Тогда я ещё не думал об этом.
А надо было бы.
День тридцать первый. Мы слишком много говорим. Начало конца.
После выходных, проведённых в состоянии сонной амёбы, утро понедельника внезапно стало вполне ожидаемым. Не то, чтобы мне безумно хотелось в школу, просто… Ощущение того, что скоро весь этот маразм с Лианной прекратится, немного грело душу. Наверное, мне просто хотелось опять как ни в чём не бывало совершенно безнаказанно мстить одноклассникам вместе с Джи, не волнуясь о том, что может натворить какая-то озлобленная мегера. Но…
Я сел на кровати, почёсывая затылок и зевая до слезящихся глаз. В голову мне пришла какая-то слишком внезапная и странная мысль. А что, если мстить-то уже некому? В последнее время кроме Лианны никто не хотел нас трогать. Будто мы с Джерардом поднялись вверх по пищевой цепи школы, и теперь нас боятся так же, как и футболистов в своё время. Мы больше не гики, над которыми издеваются из-за их непохожести. Так что же нам тогда остаётся делать? Наверное, мне стало страшно. Страшно и пусто от таящейся в будущем неизвестности. Я даже представить себе не мог, что же будет дальше.
– Фрэнк, иди завтракать! Немедленно! – услышал я мамин голос из кухни. Ответив ей что-то голосом рожающего носорога (а всё из-за того, что я не разговаривал ни с кем почти сутки, и с непривычки голос меня подставил), я сполз с кровати и начал бегать взглядом по комнате в поисках какой-никакой одежды. Я учусь в школе Сеттер-холл уже месяц, а такое чувство, будто учился там всю жизнь. Не знаю, хорошо это или плохо, ведь в этом году мне её заканчивать и поступать в университет. Я слишком быстро привязался к месту, которое почти проклинал несколько недель назад.
Спустившись вниз и едва отыскав спросонья кухню, я увидел маму, виртуозно кружившуюся между плитой и столом со сковородой в одной руке и лопаточкой в другой. Блинчики. Странно, обычно мама готовит их только по выходным.
– У нас какой-то праздник? – спросил я, усаживаясь на своё место.
– Ну, у тебя может и да, а я, кажется, ничего такого не планировала, – ответила мама, насвистывая что-то. Что тут происходит? Почему моя мама, женщина, ненавидящая всей душой понедельники и другие будние говнодни, внезапно готовит блинчики в семь утра и насвистывает отвратительную песню Брайана Адамса?
– Мам, я чего-то не знаю? – спросил я, обмакивая блинчик в вишнёвый джем.
– Учитывая, что десятилетние дети в наше время знают, откуда они взялись, вряд ли ты чего-то не знаешь, – парировала мама.
– Мааам, – протянул я, пытаясь достучаться до её разума.
– Неужели я не могу проснуться в понедельник с хорошим настроением?
– Не можешь.
– Жестокий ты, Фрэнк.
В общем, это бесполезно. Доев всё, что мама оставила на потом, я взял свои вещи и направился к выходу. Ещё не хватало каких-то дурацких маминых секретов. Для полной коллекции.
… – Фрэээнки!
Твою мать, я никогда не привыкну к этому. Джерард опять набросился на меня, натирая кулаком мою макушку.
– Слезь с меня, – буркнул я.
– Я тебя не видел целых тридцать семь часов, надо бы возместить моральный ущерб, – тут же начал возмущаться Джи. Охренеть, он считал часы. Я про себя улыбнулся, так, чтобы он не заметил.
Я ведь тоже считал.
– Ладно, только не на мне верхом, хорошо? – ну вот, я уже иду на уступки. Старею потихоньку.
– Ладно, ладно, – Джи сполз с меня, однако кольцо из рук вокруг моей талии он не расцепил. Надо бы напомнить ему о Лианне. Хотя, вряд ли он забыл.
– Супердебильный план «поговорить с Лианной» всё ещё в силе? – спросил я осторожно. Джи на пару секунд замешкался, а потом, снова вернувшись в своё обычное состояние, яростно закивал.
– Конечно же да! Надо возвращать Майки на место.
– Думаешь, она станет с тобой разговаривать? – честно говоря, как-то совсем не верилось. После всего, что мы друг другу сделали…
– Она станет разговаривать с тобой, – Джи ткнул пальцем мне в грудь, – а ты скажешь ей пойти и рассказать директору правду насчёт Майки. И всё.
– Ты не хочешь, чтобы она и перед тобой извинилась?
– Она извинилась, когда рыдала передо мной.
Чёрт, снова это чувство. Как будто я совсем не знаю Джи. Как будто передо мной неизвестный жестокий человек, готовый ради достижения собственных целей пожертвовать собственной душой. Почему это чувство появляется всё чаще и чаще? Хоть я и понимаю, что чувства к Джи родились отнюдь не только из-за милой мордашки, но всё же…
– Эй, Фрэнки, ты чего заглючил? – участливо спросил Джерард.
– Давай не будем сильно наседать на Лианну, – внезапно даже для себя сказал я.
– И это мне говорит человек, которого вышеупомянутая барышня почти довела до состояния моего покойного прадедушки, – удивлённо взглянув на меня, ответил Джи.
– Пожалуйста, – блять, это говорю не я, это во мне проснулся любитель щеночков, конфет и радуги, это просто не могу быть я… Но и вести себя, как чёрствая бездушная скотина, я тоже не могу.
… – Давайте только быстро, – раздражённо пробурчала Лианна, закидывая ногу за ногу. Я невольно постоянно смотрел только на её причёску: она всё-таки смогла привести волосы в порядок, и короткая стрижка «под педиковатого мальчика» ей даже идёт. Странно, но из её глаз куда-то пропал тот огонь, который сопровождал каждый её поступок раньше. Теперь я вижу уставшую обычную девушку, а не монстра, скрывающегося за личиной милой девочки.
Джерард никак не мог согласиться с тем, чтобы просто спокойно поговорить. Из него просто сыпались идеи «охранных чар», то есть, всяких примочек, чтобы, если вдруг Лианна сделает что-то, что ему не понравится, девушка снова получила ментальный пинок под зад. Уэя просто распирало от негодования, когда каждую идею встречал мой отказ. «Кто ты и что ты сделал с моим Фрэнком?» – вопил Джерард, снова кидаясь на меня и вырывая клоки волос. «Это же Уэй».
– Как я понимаю, Ваше Величество на меня обращать внимание не собирается? – желчно процедил Джерард, испепеляя Лианну взглядом. Сейчас он опять был похож на разъярённого чихуахуа. К счастью, невидимый поводок всё ещё был в моих руках. Лианна фыркнула. Детский сад какой-то, играем в «кто кого дольше проигнорит». Самое смешное, что я здесь в качестве буфера между двумя разъярёнными истеричками.
– Фрэнк, давай говори, что тебе нужно, и разбежимся, – устало проговорила Мейрлен, переводя взгляд с меня на Джи и обратно. Видимо, она хотела его разозлить. Хотелось бы её обрадовать и сказать, что ей это удалось уже давно.
– Ты пойдёшь к директору и расскажешь всю правду о той истории с Майки. Когда он вернётся в школу, всё будет забыто, – вздохнув, сказал я.
– Ясно. Хорошо. Я согласна.
Что тут происходит? Почему Лианна сразу же согласилась? Я глянул на Джи и…
Меня совсем переклинило. В глазах Уэя будто никогда не было ненависти. Он изучающе смотрел прямо в глаза Лианне, а она смотрела в глаза ему. Они выглядели не как заклятые враги. Скорее, как те, кто пытается показать окружающим, что они заклятые враги.
Да что, блять, за нахуй тут творится?!
– Так, всё, поговорили. Джи, надо наедине, – шикнул я на Уэя. Тот медленно поднял голову, одаривая меня самым развратным взглядом.
– Наедине, говоришь? – Джерард облизнулся и закусил губу. Я судорожно сглотнул. Только не сейчас, только не сейчас… Блять, сейчас.
– Быстро! – сдавленно рявкнул я, схватил Уэя за руку и потащил прочь из кабинета астрономии, в котором мы проводили переговоры, в наш, «проклятый». Не хотелось устраивать шоу для Лианны.
Распахнув дверь и встретившись глазами с сидящим на одной из парт Рэем (сволочь, сразу захихикал, когда нас увидел), я протащил Джерарда за пустые шкафы, там вроде как есть укромное место.
– Ой, а наш Фрэнки, кажется, заводится всё чаще и чаще, – специально прижимаясь ко мне, выдохнул мне в ухо Джерард. Когда-нибудь я его убью.
– Послушай, это случайность и скоро пройдёт. Я тебя сюда не поэтому притащил, – прошипел я, пытаясь отстраниться, – Рэй же всё слышит.
– Ничего он не слышит, – прошелестел Джерард и крикнул громко: – Правда, Рэй?
– Я ничего не слышу, – последовал ответ. Они все сговорились, что ли?
– Всё равно, – не унимался я, – ты что-то от меня скрываешь, и мне это не нравится.
– Да, прости, – (я чувствую подвох), – я не сказал тебе, что на мне сегодня трусики с Бэтменом…
«Это же Уэй».
– Блять, я серьёзно, – недовольно пробормотал я, глядя в глаза Джи. Вроде моё маленькое недоразумение прошло само собой, когда я вновь вспомнил тот Джерардов взгляд в глаза Лианне.
Тот молчал.
– Я же видел, как ты смотрел на Лианну. Просто скажи, ты же знаешь, что я всегда тебя пойму и поддержу.
– Не поймёшь, – тихо сказал Джерард, опуская взгляд. Шутки кончились.
– А ты расскажи. И тебе легче станет, – кажется, я начинаю брать пример с Алекса.
– Не станет.
– Джерард мать твою Уэй, ты же сам говорил, что веришь мне! – начал повышать голос я. Я эгоист? Странно, что для кого-то это новость.
– Ты не понимаешь! – закричал Джи. Я словно язык проглотил. У него ведь действительно что-то случилось, судя по всему. Он пытался заткнуть и себя, и меня шуточками, но ничего не вышло. А всё из-за того, что я упёртый, как осёл, дебил. Осёл-дебил. А Джи продолжил, что было крайне неожиданно:
– Я не хотел, чтобы ты узнал. А Лианна… Я не знаю, как она догадалась. Может, у Майки выспросила. Я не знаю. Я не хотел тебя огорчать лишний раз, поэтому согласился на Лианнины условия.
Что? Почему я опять где-то мимо? Чёрт, это и злит, и расстраивает одновременно. Я посмотрел Джерарду в глаза. В них было извинение. Вина. Он боялся сказать мне что-то. Он, Джерард Артур Уэй, человек без комплексов и проблем, боялся что-то мне сказать и за моей спиной сговорился с Лианной. А я совершенно запутался.
– В смысле? – вздохнув и потерев пальцами виски, спросил я.
– Она сказала, что если ты будешь молчать и пойдёшь на переговоры с ней, она не проболтается. Для неё признаться в том, что произошло с Майки – пустяк, ей всё простят, как и всегда. Но безопасность после того, что мы сделали с её волосами, ей сейчас дороже. Я…
– Что она не должна была мне сказать? – неожиданно резко даже для меня спросил я. Джи измученно посмотрел на меня, но потом, видимо, всё для себя решив, произнёс:
– Я уезжаю. Скоро. Навсегда.
Внутри что-то оборвалось.
