Текст книги "Острие Истины (ЛП)"

Автор книги: Michelle_A_Emerlind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Я так одинок, – шепчет ему Рик.

– Ты никогда не будешь одинок, – отвечает Дэрил. – Никогда, потому что я всегда буду с тобой. И Она всегда будет с тобой.

Рик закрывает глаза и клонится к Дэрилу, купается в сиянии, что окружает его, в умиротворении, успокоении, в благоговении, что он испытывает в этот миг. В безграничной и свободной любви, которая течет от Дэрила к нему – религиозная любовь, любовь между двумя равными существами, но также и нечто более глубокое, нечто дикое и неукротимое, словно лисы в зарослях кустарника, словно громыхание грома и бурное вращение торнадо. В это мгновение они больше не являются собой. Они больше не Рик и потом Дэрил, а нечто большее. Нечто, переплетающееся и сливающееся воедино, большее, нежели отдельные частички их самих, могущественное на таком уровне, что это потрясает Рика, оставляет его неподвижно лежать ничком в пыли.

Рик поднимает руки, медленно протягивает их вперед, и, несмотря на закрытые глаза, несмотря на то, что он не может видеть, он знает, что руки Дэрила тянутся ему навстречу, и они встречаются, их ладони соединяются, их кожа соприкасается, как цветы, что растут бок о бок и сплетаются в единое целое, и Рик знает, что он больше никогда не будет бессилен снова. Он знает, что он никогда больше не будет сомневаться. Он знает, что он всегда будет любить со страстью, что жарче пламени Ада, с нежностью, которая превыше Рая, всей своей сущностью и всей сущностью Дэрила, и он знает, что их не остановить, что не осталось ничего, что могло бы когда-либо их разъединить.

Ничего, кроме…

Рик чувствует это. Глубоко в животе, где он любит таиться. В коже своих крыльев, в изгибе рогов, взмахе кончика хвоста. Его колодец. Он жалит, словно яма с разъяренными змеями, клокочет и, как всегда, окутывает Рика тяжелым туманом. Словно цепь, он тянет его вниз, и его руки начинают дрожать в руках Дэрила. Он не отпустит его, и Рик знает это – знает, что пусть даже это логично, пусть даже существуют тысячи причин, почему он должен отпустить боль, отпустить горе, и злобу, и грусть, отражения, раздумья, годы, которые проведены в желаниях и надежде, он не сможет отпустить. Что он не позволит ему. Что его невозможно исцелить.

– Я никогда бы не смог, – говорит ему Дэрил, – изменить то, что произошло. Я никогда не смогу сделать так, чтобы ты чувствовал себя лучше насчет потери сына. Я не могу спасти семью Грин. Я не могу сделать Мэгги прежней, и я не могу вернуть тебе сорок лет. Боль, Рик, никогда не пройдет. Для любого из нас, она не проходит. Для нее просто находишь место. Ты просто берешь себя в руки и живешь дальше.

– Я не могу, – говорит Рик, открывая глаза и сотрясаясь всем телом. – Я не могу. Я пытаюсь и я не могу. Пожалуйста, Дэрил. Помоги мне.

– Я помогу, – говорит ангел и сжимает его ладони, поворачивает их так, чтобы их пальцы сплелись, и они больше не были просто ангелом и его подопечным, но двумя душами, которые нашли друг друга, двумя душами, отчаянно влюбленными друг в друга. – Я заберу это у тебя.

– …что?

– Твой колодец, – Дэрил садится ровнее, его позвоночник распрямляют его сила и решительность.

Рик ощущает это, как поток, прохладный и свежий на его коже. Дэрил закрывает глаза, и демон чувствует, как он начинает тянуть из его тела. Рик понимает, на каком-то внутреннем уровне, что это неправильно. Что ангелы такое не делают, и он говорит Дэрилу остановиться, пытается отодвинуться дальше, пытается потянуть назад то, что у него забирает Дэрил, но слишком поздно. Все начинается и заканчивается быстро, как щелчок пальцами, как удар грома. Рик осознает сразу две вещи – во-первых, что туман рассеялся, но его колодец по-прежнему у него внутри. Он ощущает его, как обычно, может черпать из него и находить те кошмарные чувства вины и горя, которые делают его таким, какой он есть, которые формируют и определяют его как демона. Но вместо яростного пылающего бардака, теперь он ощущается сглаженным, словно по нему прошлись наждачкой, словно из камня вытесали статую.

А во-вторых, Дэрил обмякает. И мир вокруг гаснет, погружается во тьму.

***

Первое, что видит Рик, когда он открывает глаза, – это идеально ухоженная и подстриженная лужайка, и он делает резкий вдох и быстро впитывает окружающее, отмечая заборчик, кусты, слово «Эпплтон» на почтовом ящике, написанное с завитушками. Карл все еще виден в окне с Энид, они все еще смеются, а щеки Рика мокрые, и его тело дрожит.

Он поворачивается к Дэрилу, который упал позади него, и тот смотрит на него снизу вверх с улыбкой, но радоваться особо больше нечему. Его крылья черны, как в тот день в стенном шкафу, обугленные и хрупкие. Его кожа посерела, глаза тусклые. А его нимб – его прекрасный, золотой нимб – лежит рядом с ним в траве, черный и безжизненный. – Дэрил, – шипит Рик и хватается за него, – что ты натворил?

– Я забрал его у тебя, – говорит ему ангел и снова улыбается. – Чтобы ты был снова в порядке.

– Мой колодец, – шипит демон, его голос пронзителен и полон паники, – ты забрал мой колодец? – Дэрил медленно кивает, без особой энергии. – Почему?

– Потому что, – Дэрил поднимает руку, прижимает ладонь к щеке Рика, – ты не мог продолжать жить, пока он был на месте. Ты не мог освободиться от его власти. Он удерживал тебя от меня. Он мешал тебе исцелиться.

– Ты чертов идиот, – орет Рик, – посмотри, что он с тобой сделал!

– Оно того стоит, – отвечает Дэрил, – оно все стоит того, чтобы сделать это ради тебя.

– Нет, – говорит Рик, в его венах закипает решимость, – не стоит. – Но даже когда он произносит это, он понимает, что Дэрил прав. Он знает, что причиной, почему он не мог исцелиться, причиной, почему он не мог доверять, никогда бы не смог снова полюбить, была эта бесконечная яростная пустота, и из-за этого он не мог оставить все позади и жить дальше.

И теперь, когда этого больше нет, он уже ощущает себя более свободным, уже чувствует себя так, словно он может делать что угодно, может любить того, кого, черт побери, пожелает. Но это того не стоит. Это не может стоить того, если цена этому – Дэрил. – Я должен забрать тебя домой, – говорит Рик и встает, рывком поднимает ангела на ноги. Тот двигается медленно, а его крылья бесполезно болтаются по бокам. Рику очень быстро становится понятно, что он не может лететь, и еще понятнее, что он и ходить-то едва может.

Поэтому Рик делает все, что в его силах. Он поднимает с земли нимб, бесполезный и испорченный, а потом берет Дэрила на руки, поднимается с ним в небо, и пусть крылья демона не такие большие, как у ангела, у него получается. Он поднимает их обоих в воздух и летит домой.

Дэрил вяло лежит у него на руках во время полета, все еще бодрствующий, опустив голову на плечо Рика. Он зарывается лицом в изгиб шеи Рика и счастливо вздыхает, и сердце Рика разбивается от того, что вот он, вел себя с Дэрилом, как последняя сучка, а что делает Дэрил, когда для него самого настают непростые времена? Черт побери, ластится к нему. Жмется к нему. Хочет быть с ним, а что натворил Рик? Что сделал Рик со своим прекрасным, нежным ангелом?

Но потом они оказываются дома, и времени на вину нет. Остается только пронзительное, пылающее желание исправить это. Рик рушится на лужайку и тащит Дэрила в гостевую комнату, укладывает его на мягкое покрывало, а потом мчится по коридору, врывается в комнату Мерла и будит его оплеухой.

Мерл просыпается, дергаясь, и принимается орать, хватается за лицо, за то место, куда его ударил Рик, но демон уже тараторит без передышки, не давая ему вставить ни слова. – …и Дэрил пострадал, так что ты немедленно пойдешь туда и исцелишь его, Мерл. Поторопись!

Рик хватает Мерла за руку, впивается ногтями и вытягивает его из постели, пинает вниз по коридору. Мерл спотыкается перед ним, а Рик толкает его, чтобы тот шел быстрее, и они беспорядочно суетятся и наконец вваливаются в гостевую комнату. Демон стискивает зубы при виде того, как Дэрил просто лежит там, бессильно, на кровати, а не на девственно белоснежном облачке, которое он любит создавать. И в этом освещении он выглядит еще хуже – яркий свет заставляет его казаться выцветшим, померкшим и опустошенным до самого дна. Когда Мерл его видит, он невольно делает резкий вдох и отступает назад, подальше от Дэрила. – Что ты натворил? – спрашивает Мерл.

Дэрил роняет голову набок и смотрит на них, равнодушно пожимает плечами. – Я забрал его колодец.

– Ты забрал… – Мерл сглатывает и окидывает взглядом угольно-черные крылья Дэрила, нимб, который Рик бросил рядом с ним. – Ты забрал его колодец?

– Исцели его, – рычит Рик, потому что с него довольно. Неважно, что Дэрил сделал или не сделал, что он должен был или не должен был сделать. Все, что имеет значение, – это, чтобы Дэрил исцелился. Все, что имеет значение, – это, чтобы с ним все было в порядке.

Но Мерл говорит худшее, что он вообще может сказать, единственное предложение, которое Рик не желает слышать. – Я не могу.

– Херня, – шипит Рик. – Ты ангел. Вы исцеляете.

– Только не это.

– Почему нет?

– Потому что это, – говорит Мерл и указывает на изувеченное тело Дэрила, – неестественно. Это – открытое выступление против Бога. Ангелы не хранят боль. Мы не удерживаем ее. Мы исправляем, и чиним, и исцеляем, и делаем лучше. Мы не принимаем на себя худшее. Это… этого не исправить.

Рик набирает в грудь воздуха, чтобы наброситься на Мерла, поднимает крылья и готовится, черт побери, драться с ним, если понадобится, но потом звучит голос Дэрила, такой кристально чистый и мягкий, такой зовущий и любящий. – Рик.

Из демона словно выпускают воздух. Он вздыхает и бросает взгляд на Дэрила, который протягивает ему руку, смотрит на него со всей сосредоточенностью и решимостью в мире. И Рик не может отказать ему в этом. Не может ни в чем ему отказать. Поэтому он выдворяет Мерла из комнаты и запирает дверь, скользит к Дэрилу и падает в его объятия, прижимается к его груди и держит его, душит его в своих объятиях и говорит, тихо, прижимаясь губами к коже Дэрила, – Мне страшно.

– Не бойся, – шепчет ему Дэрил, проводит рукой по голове Рика, зарывается усталыми пальцами в его волосы и проводит ими сквозь пряди. Глаза Рика невольно закрываются. – Я выбрал это, – говорит Дэрил, целуя его макушку. – Я хочу, чтобы с тобой все было хорошо, и… и это был единственный способ этого добиться. Поэтому я так и сделал.

– Иди ты в жопу, – говорит ему Рик, но в нем нет больше ярости. – Должен был быть другой способ.

– Его не было.

– Черт, – вздыхает Рик, – я знаю. – Он сглатывает. – Но почему сейчас? Почему не вчера? Почему не шесть лет тому назад? Почему не когда ты меня встретил?

– Карл, – легко отвечает Дэрил и проводит кончиками пальцев вдоль позвоночника Рика, ласкает ровно и нежно, как он, наверное, хотел сделать все эти годы. – Если бы я сделал это до того, как ты увидел, что с ним все в порядке, это не сработало бы, и ты это понимаешь. Нужно было одновременно забрать твой колодец, чтобы ты мог отпустить свою боль, и показать тебе его, чтобы ты смог жить дальше. И я шесть лет пытался его найти. Раньше… я даже не знал его имени. Полного имени, во всяком случае. Не знал, где ты жил раньше. Не знал, кем он был. А потом ты показал мне… и тогда я все узнал. Но я не мог покинуть тебя. Не до сегодняшнего дня. И я не мог найти его на Земле самостоятельно. Я пытался, но чертовы библиотеки не сильно помогали. Зато в Раю есть библиотека, в которой есть данные по каждой душе… и туда я сегодня и отправился. Я полетел туда и нашел его, а потом я посмотрел на него, узнал все о его жизни. А потом пришел показать тебе, так быстро, как только смог. Потому что, помнишь, что я сказал? Помнишь, что я сказал прошлой ночью, что мне нужно быть таким же смелым, как ты? Что мне нужно быть таким же сильным, как ты? Вот это оно и было, Рик. Это я был храбрым ради тебя. Потому что теперь ты в порядке. Дэрил счастливо вздыхает и целует Рика в макушку, так крепко, как только могут его ослабевшие губы. – Ты в порядке.

– Но ты нет, – говорит Рик и садится, смотрит на него и его обугленные крылья сверху вниз. – Ты не в порядке, так как же со мной может быть все хорошо?

– Я справлюсь, – говорит ему Дэрил. – Я не умер. Хуже не станет.

– Хуже некуда. Твое волшебство ушло.

– Зато у меня есть ты. Этого действительно достаточно.

– Чушь, – говорит ему Рик и встает, складывает руки на груди и яростно глядит не на что-то конкретное, а просто на мир и на то, как он жесток. – Чушь, чушь, чушь. Нет.

– Рик…

– Нет.

– Ты не можешь ничего с этим поделать.

– Черта лысого не могу, – говорит ему демон. – Следи за руками.

– Рик…

Но теперь очередь Рика. На этот раз очередь Рика рвануться вперед, взять лицо Дэрила в ладони и ворваться в его пространство, как грузовой поезд, поцеловать его, словно отдавая себя всего. Он мысленно пытается передать Дэрилу силу пламени, пылающего в нем, хочет, чтобы Дэрил почувствовал, какую глубокую и безусловную любовь он испытывает в этот миг. Его губы прижимаются к губам ангела, и Дэрил отвечает, выгибается всем телом навстречу Рику, словно они пересекающиеся окружности, смыкающиеся тектонические плиты, это неотвратимо, как вращение Земли вокруг своей оси. А когда они отрываются друг от друга, Рик знает, что это ненадолго, что он всегда найдет путь обратно домой, прямо сюда. – Ты не сдался, – говорит демон, шепчет это, прижимаясь губами к его коже, когда они отрываются друг от друга, – и я тоже не сдамся. Потому что этого не должно было случиться. Ничего из этого. Мы не должны были понравиться друг другу, но понравились. Мы не должны были полюбить, но полюбили. Мы не должны были заключить мир, растить Джуди вместе, жить рядом друг с другом в гармонии, но мы смогли. Дэрил, мы смогли. И я не должен был снова тебя полюбить. Ты не должен был все исправить, а я не должен был смочь полюбить тебя так, как люблю. Но я люблю тебя, Дэрил, люблю. Я люблю тебя сильнее, чем когда-либо любил что-либо на свете, и этого не должно было случиться. Так что будь я проклят, если я позволю этому произойти. Мне плевать, что мне придется сделать. Мне плевать, даже если потребуется согнуть в бараний рог и Рай, и Ад, и Землю заодно. Я исправлю это. Я исцелю тебя. И ничто меня не остановит.

========== Разработать план ==========

Рик, черт побери, знает, что он исправит это. У него нет ни малейшего сомнения в том, что он найдет верное решение, зацепится за него и сделает все, что необходимо, чтобы это случилось, выполнит любую задачу, которую ему потребуется выполнить, чтобы Дэрилу снова стало лучше, чтобы вернуть ему его волшебство и снова увидеть, как блестит его прекрасный нимб. Он просто не уверен… как.

Проторенными путями тут не пойдешь. Это не та ситуация, в которой время вылечит изувеченное тело Дэрила. И ангельское волшебство Мерла его не исцеляет – несмотря на то, что Рик затаскивал его обратно в комнату и заставлял подержать руки над Дэрилом и просто попробовать минимум четыре раза. Ну и явно нет такой штуки, как больница для ангелов, или гипс для нимба, или что-то, что сможет удержать все в правильной и верной позиции.

Так что, в общем, пока Рик полностью в пролете. Он подумывал о том, чтобы спуститься в Ад, просто притащиться вниз и попросить большую шишку помочь, но он знает, что Кэрол а) рассмеется ему в лицо или б) спросит, почему он пытается испортить хорошую вещь, или в) и то, и другое. И кроме того, теперь, когда туман рассеялся, Рик начинает видеть, впервые за всю свою демонскую жизнь, что… Кэрол абсолютная сука. Он тут стонал, и ныл, и обвинял Бога и Дэрила во всех своих проблемах, в то время, как это ведь Кэрол вмешалась и сделала все еще хуже. Это Кэрол наделила его колодцем. И, нет, Рик не сожалеет об этом. Он никогда бы не стал. Колодец – это и есть он сам, а он есть колодец, и то, что он сказал Дэрилу в тот день, – правда, это было истинно тогда, и истинно сейчас – он не хочет быть ангелом. Он никогда бы не пожелал этого.

Но, мать ее за ногу, она все усложнила. Она часть того, что разделяет Рика и Дэрила. Так что, нет, он не собирается склониться перед ней и опуститься до ее уровня. Нет, он не собирается просить ее о помощи. Она все равно не станет помогает, гребаная тварь.

Так что же ему остается делать, когда все возможности исчерпаны?

Сперва он концентрируется на простых вещах. Он делает так, чтобы Дэрилу было комфортно, приносит в комнату обогреватель, потому что Дэрил дрожит и покрывается мурашками, хоть этот засранец и не признается, что ему холодно. Он приносит ему воды, и нагромождает горы одеял, и остается с ним на всю ночь. Он укладывает крылья Дэрила как можно удобнее, потому что ангел, сильно нахмурившись, говорит ему, что больше их не чувствует. И демон кладет его нимб на прикроватную тумбочку, такой хрупкий, что Рик боится, что он рассыплется в прах у него в руке.

И, что самое важное, Рик держит его в своих объятиях. Он проскальзывает под одеяла рядом с Дэрилом и игнорирует тот факт, что температура там, учитывая все слои и обогреватель, напоминает ему об Аде. Потому что как это может иметь значение, если Дэрил прижимается к нему, так идеально переплетая их тела, и обнимает его со всей силой, что у него еще осталась? Рик укладывает голову ангела себе на грудь и позволяет Дэрилу слушать частый ритм биения своего сердца. Он проводит пальцами по коже Дэрила, рисует узорчики на его плоти, а ангел мурлычет от счастья. Им не удается долго проспать, но они отдыхают, и хотя Дэрил слаб, это восхитительно, уютно, безопасно и это навсегда.

Однако, Рик так поглощен этими мгновениями, что он теряет счет времени. Где-то ближе к рассвету, Дэрил наконец забывается сном, а Рик старается не пошевелиться, чтобы не разбудить его. Во сне кожа Дэрила начинает выглядеть чуть лучше, серый оттенок чуть-чуть бледнеет, и Рик надеется, что слабое тело ангела восстановится, пусть и совсем немного. Утро медленно утекает, а Рик продолжает обнимать его, но примерно в девять утра их беспокоят.

Джудит приоткрывает дверь и хмуро заглядывает внутрь. Она видит Рика и Дэрила и хлопает глазами, открывает рот, но демон быстро прижимает палец к губам, чтобы не дать ей заговорить. Джудит кивает и неловко стоит в дверях, пока Рик жестом не приглашает ее войти. Она заходит в комнату и закрывает дверь, потом подходит к кровати, широко распахивает глаза, разглядывая обугленные крылья и бледную кожу Дэрила. – Что случилось? – спрашивает она Рика, хватая его за руку.

– Он сделал что-то, чего не должен был делать, – шепчет в ответ Рик.

– Он в порядке? – спрашивает она, и ее карие глаза полны тревогой.

– Он будет в порядке, – отвечает Рик, а потом от звука их голосов просыпается Дэрил, открывает сонные глаза и медленно улыбается Джудит. – Здравствуй, мой Маленький Свет, – говорит он ей.

– Привет, папочка, – отвечает Джудит, и сердце Рика бешено трепыхается в его груди, наполняясь теплом.

Дэрил резко моргает. – Па… – Но он не успевает закончить вопрос, потому что Джудит уже переползает через тело Рика и плюхается между ними, как она должна была делать все эти годы. Ее голова падает на подушку, она устраивается поудобнее и поднимает на них глаза. – Вы опять друг друга любите? – спрашивает она.

Рик переводит взгляд на Дэрила и встречается с ним глазами. Они оба улыбаются, и Рик говорит, ровно и радостно, – Да, Джуди. Мы любим друг друга.

– Ладно, – говорит она и легко прикасается к крыльям Дэрила. – Значит мы просто вычислим С и вылечим тебя, и мы будем в порядке.

Если бы это только было так легко, думает Рик.

***

Весь день идет не по расписанию, отчего Рик слегка нервничает и, честно говоря, раздражается, но они справляются. Он готовит Джудит овсянку и она ест в постели с Дэрилом, задавая ему кучу вопросов типа тебе больно? и как они обожглись? и Где твой нимб? Могу я его потрогать? пока наконец Рик не отмахивается от нее и велит оставить Дэрила в покое. А потом Рик устраивает ее в уголке поработать над математикой и заставляет Дэрила снова лечь и закрыть глаза, и тот снова засыпает. К его коже медленно возвращается цвет, и он более-менее справляется с простыми задачами, вроде стояния на ногах, но чем больше он будет спать, тем лучше. Рик знает, что ночь хорошего сна не решит существенные проблемы – вроде волшебства и способности летать – но в первую очередь ему надо добиться того, чтобы Дэрил мог функционировать.

Так что, когда Дэрил засыпает, Рик берет Джудит и выходит из комнаты. Они заканчивают главу в ее учебнике математики, а потом демон позволяет ей поиграть немного во дворе с Дуралеем, пока Мерл пытается «подровнять загар на спине».

Примерно на середине их перерыва в дверях, шаркая, появляется Мэгги, она трет глаза, которые не до конца открываются со сна. – …кого хера с тобой случилось? – спрашивает она Рика и захлебывается зевком.

– В смысле? – переспрашивает Рик.

Мэгги ворчит. – Ты меня не разбудил.

Рик закатывает глаза. – Я тебе не сторож.

– Ты был моим сторожем последние шесть гребаных лет. Что теперь изменилось?

Рик вздыхает и смотрит во двор, где Джудит пытается научить Дуралея переворачиваться по команде, но тщетно. – Дэрилу плохо, – говорит он.

Мэгги бросает взгляд в его сторону и выгибает бровь. – Что, ты наконец перестал выпендриваться и залепил ему в глаз или типа того?

– Нет, – Рик качает головой. – Он… он кое-куда меня отвел вчера вечером.

– Отвел тебя…?

– Мы летали в Филли.

– Филадельфию?

– Ага, – Рик позволяет себе с облегчением выдохнуть. – Он показал мне… он показал мне Карла, Мэгги. Карла. Моего сына. Моего живого сына.

Выражение лица Мэгги немедленно изменяется. Ее глаза из скучающих и наполовину сонных становятся прищуренными и сфокусированными, расслабленный рот поджимается и искажается гримаской, а ее позвоночник, расслабленный после сна, выпрямляется и деревенеет. – Этот мальчик мертв, – говорит она Рику.

– Нет, – возражает демон, скользя глазами в ее сторону. – Он родился заново.

– Хер там.

– Да, родился.

– Черт побери, нет, – говорит Мэгги. – Гребаная чушь…

– И Дэрил, – продолжает Рик, перебивает ее, пытается заставить ее осознать масштаб прошлой ночи. – Он забрал его у меня. Мой колодец. Он… он вернул меня обратно к тому моменту и показал мне, как все могло бы быть, и забрал боль. Он забрал этот ужасный туман, и теперь я могу видеть, словно я сам заново родился…

– Нахер, – говорит Мэгги и бьет Рика кулаком в плечо с такой силой, что он спотыкается. Она прыгает в воздух, начинает бить крыльями и уничтожает его взглядом, – тебя. – Рик хлопает глазами от ее ярости. Мэгги морщит нос и позволяет голосу стать визгливым и унижающим. – О, только посмотрите на маленького Ричарда! Он наконец получил, что хотел. Да еще с маленьким бойфрендом, который пришел и спас его. – Мэгги фыркает. – Да чтоб тебя трахнули в твою радостную жопу. Посмотри, кем ты стал. Только посмотри! Ты сидишь тут и светишься, как один из этих гребаных ангельских членососов. Дальше, того и глядишь, ты вполне можешь начать, черт побери, петь про Доброго Господа, про то, какая она справедливая, будешь вести разговоры про гребаное облачное бинго или чем там эти засранцы занимаются в качестве развлечения, и полетишь, хлопая своими проклятыми маленькими крылышками прямо в гребаный мягкий и светлый Рай, ну и пошел ты нахер, Рик. Пошел ты нахер за то, что ты получил то, чего всегда хотел.

И с этими словами Мэгги разворачивается и с грохотом ломится в дом. Рик невольно вздрагивает, слушая, как она громыхает в коридоре, сбивает вещи, летая там, как маленький полтергейст, пока наконец до него не доносится знакомый стук гаражной двери, а потом он улавливает еле различимый звук Мэгги, колотящей свою грушу.

Но чего он ожидал? Мэгги – это его вечные кандалы, постоянное напоминание, тень, которая караулит за углом, чтобы напоминать ему, кто он такой. Так что же он думал произойдет, когда он ей скажет, если не это самое? Что, если не его прошлое, которое выплеснули ему в лицо, как ведро ледяной воды? Он не очень демонически себя ведет сейчас, думает Рик. Он не крутится по дому, устраивая гадости или вымещая свой глубоко засевший страх, что он никогда не сможет исцелить Дэрила, на глупых вещах вроде скатерти и телефонного провода. Нет, он сидит тут, как чертов ангел, наблюдая, как играет Джуди, и Мэгги права. Дальше, того и глядишь, он, наверное, полетит в Рай с псалмами на устах, и …

И Рай.

Рик моргает. Рай. Ох дерьмо, Рай. Он был таким тупицей. Разумеется, ничто на Земле не исцелит Дэрила и, разумеется, ничто в Аду не сможет этого сделать. Но в Раю…в Раю, где сам Бог, где исцеление, где благодать, которой потенциально можно заменить нимб Дэрила и снова сделать его прежним…черт, да, думает Рик. Вот оно. Вот решение. Он ворвется в своем демонском обличье в их врата, словно ураган, покажет им, на что на самом деле способен Ад. И там он найдет решение. До Рая ведь рукой подать, и когда Рик туда попадет… когда он слетает туда и вернется… тогда с Дэрилом снова все будет в порядке. Тогда они снова будут в порядке – просто ангел и демон, как всегда и должно было быть.

Так что ему всего лишь нужно туда отправиться.

***

Рик приводит дела в порядок. Он не знает, сколько времени у него уйдет на то, чтобы подняться в Рай и заново наполнить нимб Дэрила благодатью, но он прикидывает, что оба раза, когда Дэрил туда уходил, это занимало минимум день, так что он должен быть готов отсутствовать более долгое время, на всякий случай. Он готовит завтраков и обедов на три дня и складирует их в морозилке, потому что будь он проклят, если оставит свое маленькое чудовище без еды, и кто, черт побери, знает, хорошо ли готовит Ноа.

Он решает, что Мэгги и Мерл могут присмотреть друг за другом, и если они свернут друг другу шеи, пока его не будет, ну так что ж. Но он убеждается, что Дэрилу комфортно, что все, что ему нужно, у него под рукой. Ангел все еще спит, что хорошо. Рик знает, что Дэрил бы понял, что он делает, с одного взгляда с прищуром, и тогда им пришлось бы поговорить об этом, пришлось бы обсудить это, а Рик не хочет ничего обсуждать. Рик хочет действовать.

Так что когда дом готов к его уходу, он отводит Джудит в сторонку и опускается перед ней на колени, берет обе ее руки в свои. – Джуди, – говорит он, – я хочу, чтобы ты меня выслушала, ладно? Я хочу, чтобы ты слушала меня так внимательно, как никогда еще. – Джудит хмурится, но кивает, ее глаза смотрят на него проницательно. – Мне нужно подняться в Рай. Я должен посмотреть, есть ли там, наверху, что-то, что может помочь Дэрилу. Ты это понимаешь, да?

Джудит твердо кивает. – Конечно, Кулак. Ты его вылечишь?

– Да, – без тени сомнения отвечает Рик, – но мне нужно сперва поговорить с Богом. Так что я ненадолго покину дом, и вот, что мне нужно, чтобы ты как следует поняла, – я оставляю тебя присматривать за Дэрилом, ладно? Я больше никому не доверяю, Джудит. Никому. А ему сейчас нужен кто-то рядом. Мое сердце разрывается от того, что мне приходится его покинуть, но я должен. Так что мне нужно, чтобы ты за ним присмотрела и была рядом, когда ты ему понадобишься. Мне нужно, чтобы ты была храброй, и сильной, и мне нужно, чтобы ты вела себя более взросло, чем Мерл, или Мэгги, или кто бы то ни было, и я знаю, что ты на это способна. – Рик сжимает ее руки. – Я доверяю тебе в этом. Только тебе, и никому иному.

Джудит сглатывает и сжимает его руки в ответ. – Я сделаю это, – говорит она ему. – Я смогу о нем позаботиться. Тебе не нужно волноваться.

Рик фыркает. – Я всегда буду волноваться. Но по крайней мере так я буду знать, что двое людей, которых я люблю сильнее всех в мире, будут рядом друг с другом. – Рик кладет руку на ее висок, прижимается губами к ее волосам. – Ладно, – говорит он с нервным вздохом. – Я отправляюсь в Рай.

========== Попросить о помощи ==========

Рик искренне ненавидит облака. Они сбиваются в сгустки, липнут и пристают к его телу, как пушистые пиявки, и ему приходится постоянно трясти головой, чтобы от них избавиться, и хлопать крыльями достаточно сильно, чтобы движением воздуха их относило в сторону. Он провел в небе уже два часа и пока что нихера не нашел – только груды и груды облаков в этот невероятно хмурый день, и где же этот гребаный Рай?

Рик тяжело вздыхает, пробиваясь через верхний слой облаков, и озирается. Что там говорил Дэрил? Чтобы попасть в Рай нужно просто этого хотеть? Просто желать этого? Ну, Рик уже нехило устал летать по этому дурацкому небу, так что он желает, черт побери. Но опять же, он демон, и все его кости стонут, что это неправильно, что он не хочет этого делать. Что когда он появится в Раю, какой-нибудь проклятый ангел его заметит и подпалит его святой благодатью господней так, что он либо окаменеет, либо испепелится на месте, и ни один из этих вариантов ему не кажется особенно увлекательным времяпрепровождением. Он летит на вражескую территорию, и он об этом знает.

Но Дэрил. Но Дэрил. Дэрил, там, внизу, на Земле, больной и одинокий. Дэрил, поджаривший себя, как картошку-фри, ради Рика, а значит Рик должен сделать это. Другого пути нет. А потому он делает глубокий вдох и призывает все демонское мужество. Он вытаскивает нимб из-за пояса и сверлит взглядом бедную штуковину – такую черную и опустошенную. Но это напоминание о Дэриле, напоминание о том, что ангел сделал. Ради Рика. А потому Рик сделает это ради него, потому что они заслуживают быть вместе. И Рик желает этого. Рай. Рай. Рай.

Он оглядывается по сторонам, находит самую большую кучу облаков и ныряет в нее.

***

Ощущение такое, словно сила тяжести полностью пропадает, а его швыряет и крутит в сушилке. Рик чувствует, как проваливается его желудок, ощущает головокружение, а потом верх – это низ, а низ – это верх, а направление больше не имеет смысла, и потом он с громким глухим звуком приземляется на облако, которое куда мягче, чем что-либо, что когда-либо возникало в небе.

Он ворчит и встает, отряхивается и проверяет нимб, убеждаясь, что он все еще не развалился на кусочки. Он смотрит по сторонам и видит все, что ожидал увидеть – огромные золотые врата, закрытые, но каким-то образом выглядящие приветливо. Дорожка из золотых кирпичей, которая к ним ведет. Облака повсюду, которые поддерживают и одновременно прогибаются под ногами.

И угрюмый чернокожий чел, который пялится на Рика сверху вниз.

Демон задирает нос и подходит к вратам. – Меня зовут Рик, – надменно заявляет он, выпячивая грудь. – И я войду в эти врата, хочешь ты того или нет, мистер…

– Морган, – говорит ангел, бросая на него еще один тяжелый взгляд.

– Морган, – выплевывает Рик. – Так что в сторону.