Текст книги "Острие Истины (ЛП)"

Автор книги: Michelle_A_Emerlind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

========== Книга I: Самый плохой ==========

– Есть один ребенок, – произносит Кэрол, спиливая ногти до острых игл, и тщательно игнорирует любую попытку Рика заставить ее посмотреть на него. – Это злое создание. – Он берет ее чашу с глазными яблоками и принимается давить их между пальцами. – Джудит. – Он вытягивает нитку из ее чудного, обитого мехом трона. – Она – ключ ко всему. – Ковыряет перед ней пол ботинком, пока Кэрол изучает свой ноготь с целенаправленной сосредоточенностью. – Она – та, кто поставит Бога на колени. – Начинает развинчивать ее музыкальную подвеску из костей. – Она станет силой, на которую Мишонн не сможет даже влиять. Но она мала. – Рик прыгает в воздух, парит на своих крыльях и начинает выцарапывать борозды в сталактитах потолка тронного зала, в процессе хлеща хвостом. – Но она важн… – Он слишком глубоко вгрызается в один, и тот, вращаясь, летит вниз, чтобы рухнуть прямо у ног Кэрол. – РИК! – вопит она и, наконец, смотрит на него, в ее глазах ярость и огненные ямы. Она хватает сталактит и швыряет в него, попадает прямо между его красиво отполированных рогов. Рик пищит, падая на пол.

Кэрол с силой закатывает глаза.

– Демоны, – шипит она и поворачивается, чтобы сесть на свой трон, который так же заострен и колюч, как ее ногти.

Рик издает ворчащий звук, но спешит сесть у ее ног.

– Что, о моя прекрасная Сатана, я должен сделать для вашего скромного величества?

Кэрол вздыхает и скользит по нему взглядом. Она хмурится, постукивая ногтями по боковой стороне трона, где выпячивается в сторону декоративная кость.

– Я собираюсь послать своего самого лучшего демона, – говорит Кэрол, – присмотреть за этой девочкой. Научить ее плохому, пока она будет расти. Она сама решит по какому пути идти, когда станет старше. И если она выберет нас, Ад будет царствовать на земле. А это перспектива, которую мне особенно хотелось бы увидеть воплощенной в реальность.

Глаза Рика блестят, и он подергивает хвостом.

– Это я? Я твой лучший демон? Скажи, что это я.

Кэрол закатывает глаза:

– А ты как думаешь, кто это? Мэгги? Разумеется, это ты. Из всех семи кругов Ада, ты, – она тянется вперед и берет его за подбородок, улыбаясь, – самый коварный и самый мстительный. Ты самый безумный и самый жестокий. Самый гордый и самый, самый раздражающий. Так что я посылаю тебя. Но предупреждаю: тебе придется поработать. Я уверена, что Бог тоже пошлет одного из своих к Джудит. Это не будет просто, как прогулка в парке. Это будет великой битвой, древней, как само время. – Кэрол ухмыляется и пристально смотрит на противоположную стену, где висят недавно освежеванные души. – Зло против добра. Демон против ангела…

Рик смеется и кружится, хлопая крыльями.

– Ангел? Я тебя умоляю. – Он встает прямо между Кэрол и кожами, с которых капает, заставляя ее взглянуть прямо на него. Он раздувается от самодовольства. – Будто кто-то из них мне ровня.

***

Рик стоит перед зеркалом в говенной квартирке на третьем этаже в центре города, поворачиваясь то так, то эдак, разглядывая свою фигуру сквозь грязь, которой, как слоями в геологическом разрезе, покрыто зеркало. За ним, в углу комнаты, остывает тело Гарета Термы. Рику вскоре придется избавиться от трупа, прежде чем он начнет вонять. Он надеется, что Кэрол довольна его жертвой в виде новой души, которая улетела в Ад, как пуля из автомата. Он также надеется, что сможет преподнести ей много больше в ближайшие дни.

Он снова поворачивается боком. Сквозь налет грязи его кожа сияет, самую малость отливая красным. Он хлопает крыльями, целиком состоящими из элегантной кожи, пронизанной темными костями. Он щелкает хвостом, тонким и ловким, но, о, таким сильным. И, разумеется, он потрясает рогами, длинными и грациозными, выступающими из передней части его черепа изящными изгибами, что поднимаются почти на фут над его волосами.

– Какой ты сексуальный, – говорит он зеркалу и проводит рукой по своей груди. – М-м-м. – Он закусывает губу. Может быть, ему стоит уделить немного времени себе, насладиться каждой впадинкой и изгибом и…

Нет. Так не пойдет. У него есть миссия, и он не хочет напугать маленькую девочку. Ну, во всяком случае, не сразу. И кроме того, в зависимости от ситуации, возможно, ему придется позволить смертному или двум увидеть себя, а этот облик явно не подходит для того, чтобы не привлекать лишнего внимания, не так ли? Он хмурится, а потом одним невероятно яростным движением встряхивается. Алая пыль летит с его кожи и обволакивает его облаком дыма. Когда оно рассеивается, Рик ухмыляется сам себе.

Недурно. Он снова изучает зеркало. Его красноватая кожа сменилась отличным загаром, а крылья на спине и тонкий, ловкий хвост исчезли. Вместо этого он выглядит смертным и обычным: кудрявые каштановые волосы, голубые глаза, возможно, чересчур худой, прекрасная линия челюсти… но, о, так тоже не пойдет. Так скучно. Рик щелкает пальцами и смотрит, как его волосы темнеют, превращаясь в черные кудри, кожа бледнеет, а глаза становятся пронзительными, льдисто-голубыми.

– Всегда любил эмо, – говорит он сам себе и позволяет одежде на нем превратиться в облегающие длинные джинсы, черные сверкающие ботинки с красными подошвами и тесную черную рубашку с рукавами, закатанными до локтя и пристегнутыми на пуговицу. Он взмахивает рукой и запасается аксессуарами, толстыми кожаными браслетами и небольшими заглушками в ушах, а потом подмигивает себе, взмахивая длинными ресницами. – Красавчик, – говорит он своему отражению. – Ты согласен? – Он поворачивается и обращается к телу Гарета, но оно упрямо молчит. – Хм-м, – говорит Рик, – какой холодный мерзавец.

Прошло много времени с тех пор, как он выглядел человеком, думает Рик. Давным-давно, в иной жизни, он даже был смертным. Но он давно сделал свой выбор, позволив Кэрол превратить себя в прекрасного демона, так что теперь нет смысла вспоминать о прошлом. Поэтому он разглаживает рубашку и тянется взбить кудри попышнее. Его пальцы натыкаются на два крошечных округлых рожка, которые он оставил в волосах, и он ухмыляется себе, его зубы белы, как жемчуг, и остры.

– А вот это действительно шик.

Щелкнув каблуками, он уходит из квартиры. На третьем этаже торгуется с очередным клиентом наркодилер. Рик щелкает пальцами, превращая весь его кокаин в сахар. На втором этаже парочка планирует ограбление, и он свистит, отчего пропадает вся их удача. На первом этаже лощеному засранцу повезло завалить проститутку, которой Рик быстро дарит герпес.

Он любит свою жизнь. Очень, очень сильно.

Квартира расположена недалеко от престижного района городка и потому находится на идеальном расстоянии в пешей досягаемости от Соммерсет Парка, который, так уж вышло, является местом прогулок на свежем воздухе малышки Джудит и ее матери, Лори, каждый день примерно в три. Рик скачет туда и на подходе к парку внимательно смотрит, нет ли каких признаков мерзотного ходячего-луча-света, а именно ангела, что Бог послала навстречу Джудит.

Рик не имеет ни малейшего понятия, как выглядит ангел, но, если судить по его опыту, ангелы обычно не особо умеют сливаться с толпой. Они всегда носят белое, серебристое или золотое, постоянно плачут от счастья или молятся, а еще они выглядят так, словно палка, что навсегда застряла у них в заднице, давно срослась с позвоночником, такие они чопорные. Рик, в общем, особо не фанат.

Он останавливается на краю парка, под ивой, и ищет взглядом. Матери и их дети бродят вокруг, иногда за ними тащится случайный папаша. Щенки и котята играются, а бабочки скользят по воздуху, словно это мультик Диснея. Напротив парка равномерно течет поток машин, такси сигналит седану, прорезает движение мотоцикл. Лори, в свою очередь, везет коляску с Джудит по парку, и тени от деревьев дрожат на ветру.

Рик не сводит с них блестящих глаз, ждет, пока кто-нибудь подойдет. Заметить ангела будет легко, думает он. Джудит сможет увидеть его, кем бы он ни был, и Рик тоже. А Лори нет. Она не увидит ни одного из них на протяжении всей жизни Джудит, если только они сами этого не захотят. Она не будет в курсе способов, которые Рик будет применять, чтобы сделать Джудит своим маленьким чудовищем, не будет свидетельницей невероятного стыда и провала ангела, который не сможет превратить ее дочь в ханжу и брюзгу.

Так что все, что нужно сделать Рику – это подождать, пока кто-то подойдет к Джудит, а Лори не отреагирует. Но никто этого не делает. Вообще никто. Рик хмурится, ожидая. Ангелы – пунктуальные засранцы. Не может же быть, что этот опаздывает. Не может быть, чтобы у Ада было преимущество. Но день идет, Лори начинает второй круг по парку, и ничего не происходит.

Ну и ладно. Рик не особо терпелив.

Он вылезает из-под ивы и направляется прямиком к молодой матери и ее дочери. Он легко подстраивается под шаг Лори, которая, разумеется, не реагирует. Джудит смотрит на него снизу вверх и болтает игрушкой, которую прижимает к животу.

– Привет, Маленькое Чудовище, – на ходу сюсюкает Рик, наклоняясь к ребенку. – Меня зовут Рик. – Он протягивает руку и смотрит, как Джудит обхватывает ручкой его пальцы. Лори даже не моргает. – Я твой личный демон, да. Нам будет так весело вместе, правда?

Джудит хихикает, а Лори нагибается, чтобы что-то ей сказать. Они останавливаются рядом со скамейкой, и Лори вытаскивает покрывало. Она укладывает Джудит на покрывало на траве и садится рядом с дочерью. Рик злобно ухмыляется.

– Ты уже ползаешь, верно? – спрашивает он. Джудит моргает, глядя на него младенчески-голубыми глазами, и Рик щелкает пальцами. – Давай, – говорит он и начинает пятиться, маня девочку за собой.

Она хихикает и ползет вперед, переваливаясь по одеялу и траве, направляясь прямо к щенку золотистого ретривера. Рик останавливается, лишь немного не дойдя до собачки, на которой фиолетовый ошейник с кличкой ДЕЙЗИ на подвеске. Рик злобно хихикает.

– Дерни за хвост, – говорит он Джудит. Она садится и смотрит на щенка, потом кладет руку в рот. – Дерни за хвост, – снова говорит он. Она смотрит на него и пускает пузыри. – Дерни за хвост, – говорит он в третий раз, и теперь Джудит тянется, хватает щенка за хвост и резко дергает.

Щенок взвизгивает и оборачивается. Рик видит, что тот собирается укусить, и отпихивает его ногой. Глаза Джудит наполняются слезами.

– О! – говорит Рик. – Какая плохая собака, собиралась укусить маленькую Джуди! – Он пристально смотрит на щенка, который выглядит смущенным и извиняющимся. – Ну, ладно, – говорит Рик и дергает запястьем, внедряя идею в разум собаки, – мы тебе когда-нибудь заведем настоящую Адскую гончую.

Рик смотрит, как щенок идет к краю парка, прямиком на дорогу. Он ухмыляется при звуке тормозов.

– Плохая собачка! – говорит он Джудит, которая хихикает. – Плохая, плохая собака.

– ДЖУДИТ! – внезапно визжит Лори, вскакивает с места и спешит схватить ползущего младенца. – Что на тебя нашло?

– Она в порядке? – спрашивает прохожий, весь такой длинноволосый и по гранжу. Рик закатывает глаза. Грязный байкер.

– Да, – говорит Лори, крепко прижимая к себе дочь. – Не знаю, почему она это сделала. Обычно она не уползает. – Лори сюсюкает и обнимает Джудит, несет ее обратно к коляске и благодарит мужчину, который быстро уходит в противоположном направлении.

Рик ухмыляется и встает, смахивая с колен невидимую пыль. Сегодня было такое хорошее начало. У маленького сорванца явно есть потенциал. Он щелкает каблуками и направляется обратно к своей квартире, идет параллельно дороге. Что-то выскакивает перед ним – золотистое пятно с фиолетовым ошейником.

– Дейзи! – он слышит из глубины парка голос маленькой девочки. – Где ты была?

Рик хмурится и оглядывается по сторонам, быстро просматривая местность. Он щурит глаза, ожидая, что на него кто-то выскочит, но ничего не происходит. Золотистый ретривер лает и приносит палку, мамы и их дети болтают, а бабочки порхают вокруг, омерзительно разноцветные.

========== Возлюби себя ==========

Рику скучно. Скука – это поистине проклятие существования демона, учитывая, что в мире можно сделать так много всего. Он вздыхает и думает, не стоит ли ему пойти оттянуться на наркодилере с его этажа, у которого теперь два фингала и сломанные ребра благодаря недовольному клиенту. Но он решает, что это уже вчерашний день, а потому просто продолжает пялиться на неровный потолок своей квартиры.

Он убрал и грязь с зеркала, и тело из угла, так что теперь квартира снова безупречна и пригодна для жизни, а это значит, что Рик видит свое отражение с кровати, на которой валяется. Черт, он сексуальный. Он наклоняет голову, чтобы лучше рассмотреть свои кудри. Хм-м. Упругие. Он наклоняет голову назад и вытягивает шею до упора. Отли-и-и-и-ично. Он приподнимает бедра. М-м-м-м-м. Он выпячивает грудь. Да-а-а-а-а-а.

А, хрен с ним. Что ему еще делать до обеда, когда Лори и Джудит пойдут гулять? Он встряхивается, переходя из человеческого облика к своей полной демонической красе. А потом лежит на постели обнаженный и ласкает себя.

Он закрывает глаза, представляет все те глубокие, грязные вещи, что демоны делают друг с другом: как они катаются, трахаются, сосут и вгоняют. Он отбрасывает голову назад, и его рога с пустым звуком стукаются об изголовье. Его крылья подергиваются, прижатые спиной, а хвост нетерпеливо щелкает, стремясь присоединиться. Рик ухмыляется и позволяет ему.

Хвост оборачивается вокруг ручки ящика ночного столика и открывает его, вытаскивая бутылочку смазки. Он хватает ее правой рукой и открывает, лаская себя левой, а потом смотрит, задыхаясь, как смазка стекает на кончик хвоста. Он треугольной формы, заканчивающийся небольшим острием, как хвосты всех демонов, но не с жесткими краями, а с мягкими, и, если подумать, это идеальное приспособление для того, что Рик хочет с собой сделать. Он смотрит в зеркало на то, как собственный хвост стучится в его дырочку в то время, как рука ускоряет движение на твердом члене.

– Плохой, плохой мальчик, – говорит он зеркалу, и голубые демонические глаза восторженно подмигивают ему. Он проталкивает хвост внутрь, сжимая мышцы в самый раз, чтобы создать давление и достаточно ощутимое жжение. – О, малыш, – говорит он, – сильнее. – Он удовлетворяет собственную просьбу – двигает хвостом туда-сюда, трет его о простату глубоко внутри. Он ласкает себя одной рукой и играет с яичками другой, когда все начинает становиться уже, и глубже, и сильнее, и готово. – Я сейчас кончу, – говорит он отражению. – Да, давай, самец. Видишь, что ты заставил себя сделать? О, черт, – он закусывает губу, выгибаясь на постели, стараясь продержаться еще хоть пару секунд. – Еще нет, еще нет. М-м-м-м-м…. – он снова кусает губу. – Скажи себе, какой ты сексуальный. О, малыш. – Он встречается глазами с зеркалом. – Да, да, да!

Он перестает сдерживаться, двигая рукой изо всех сил, и смотрит, как он подергивается и кончает, как толстые белые струи покрывают его живот и разлетаются повсюду. Он ухмыляется и смеется себе под нос, расслабленно плюхаясь навзничь. Он действительно единственный, кто может заставить себя так кончить. Он улыбается. В конце концов, он действительно самая сексуальная бестия во всех семи кругах Ада.

***

Рик подплывает к парку на второй день и обнаруживает, что Лори катит коляску так же, как и накануне, и не видно никаких ангелов. Он мычит себе под нос, но следует за ней и Джудит, на ходу строя крошке рожи. Девочка хихикает, и Лори наклоняется над ней, чтобы посюсюкаться, наивно полагая, что она сама делает ее такой счастливой. На этот раз они подходят к песочнице, и Лори усаживает Джудит рядом с другой девочкой – с младенчески-мягкими золотистыми волосами и розовым бантиком на голове. Рик садится рядом по-турецки.

Джудит играет с песком и хватает грузовичок из тех, что выкладывают для всех детей. Она колотит им о землю и возит вокруг, двигаясь, насколько позволяют ее хаотичные младенческие конечности. Другая девочка замечает игрушку, завидует, тянется за ней и вырывает грузовичок из рук Джудит. Ее глаза наполняются слезами, а Рик смотрит, как она размахивает своим крошечным кулачком. Он ухмыляется. Он никогда не упустит возможности.

– Кулаком ее, – говорит он Джудит и размахивает собственным кулаком в воздухе, имитируя действие. – Она украла твою игрушку. Кулаком эту девчонку. – Нахмуренное лицо Джудит становится гневным на полную катушку, и она бьет по воздуху стиснутым кулачком. – Моя умничка! – говорит Рик, злобно посмеиваясь. – Мое славное маленькое чудовище. Тресни этой сучке. Давай.

Джудит строит угрюмую гримаску и ползет к девочке, отбирает грузовик. Девочка плачет и снова тянется за игрушкой, но Джудит орудует ей, как личным карающим молотом, и бьет девочку в лицо со всей силой пластмассовой ярости. Девочка падает, и Рик видит кровь.

Вскоре родители кричат и склоняются над детьми. Мама светловолосой девочки не умолкает, сжимая лицо дочери в ладонях и повторяя:

– Он сломан, сломан, по-моему, ее нос сломан, – снова и снова.

Джудит, со своей стороны, усаживается с грузовиком, радостно катая его по песку.

– Джудит, – говорит Лори и отбирает у нее грузовик. – Нет, нет. Мы не деремся.

Джудит начинает плакать, другая девочка начинает плакать еще громче, а родители начинают спорить, и, в целом, Рик доволен, как слон. Но это только пока отец блондинки не перебивает все вопли, чтобы сказать:

– Аманда! Посмотри, она в порядке.

В порядке? Девочка не была в порядке. Рик резко поворачивает голову и видит, что девочка улыбается, струйка крови еще присохла к ее губе, но в остальном она цела и невредима.

– Дети, а? – говорит мужчина Лори и поднимает на руки свою дочь. – Постарайтесь быть осторожнее в следующий раз.

Лори яростно кивает.

– Разумеется. Мне так жаль насчет вашей дочери. Не знаю, что нашло на Джудит. Последние два дня она – просто кошмар.

Мужчина пожимает плечами.

– Ужасные два года наступили слишком рано, наверное, – он улыбается, и они с женой уходят из парка.

Рик надувается и смотрит по сторонам в поисках виноватого, которым, несомненно, должен быть ангел. Но он ничего не находит, если не считать порхающих насекомых, скачущих собак, криков детей и далекого гула мотоцикла.

***

Дни проходят одинаково. Рик проводит время взаперти в своей квартире, если не считать дневных прогулок в парке. Он поощряет Джудит бить других детей, плеваться на взрослых и тягать за хвосты всех тварей господних, больших и малых. Он идет перед коляской и щелкает пальцами, заставляя незнакомцев спотыкаться и падать вверх тормашками, а собак – срываться с поводков. Джудит смеется над его выходками, а Рик смеется над тем, как смеется она.

Девочка становится старше, подрастает. Краски осени выцветают в пастельные тона зимы, и землю покрывает снег. Джудит появляется в огромных пухлых куртках и шапках с помпонами на макушке. Она ковыляет по парку, сея хаос и провоцируя скандалы, Рик следует за ней, а неудачи текут за ним, словно река.

Ангел не показывается, но Рик знает, что он рядом. Женщина со сбитой коленкой находит двадцатидолларовую бумажку. Девочке, которая чуть не упала в замерзающее озеро, внезапно удается сохранить равновесие. Мужчина, которого засекли, когда он пялился на няню сына, спасает ситуацию, вручая жене дюжину роз. Короче говоря, весь тяжкий труд Рика насмарку. Это тошнотворно. И предсказуемо. А это значит, что дни становятся скучнее и скучнее с каждой секундой.

Рик меряет шагами свою квартиру, деревянный пол под ним скрипит, обои скучны и примитивны. Собственное отражение уже не возбуждает его, как раньше. Злобный смех Джудит не такой трогательный, лица людей, потерявших кошелек, больше не стоят внимания Рика. Ему нужны перемены. Но все, что у него есть – это четыре стены говенной квартирки и парк, куда он ходит на два часа каждый день. Этот день ничем не отличается от бесчисленных предыдущих, что он оставил позади.

В этот раз на Лори ее розовый свитер, и Рика чуть не тошнит при мысли о том, что он успел выучить весь ее гардероб. На Джудит тоже розовое – одна из ее больших курток и коричневые ботиночки, которые подходят для холодной погоды. Рик идет рядом с ними, как он обычно делает, молчаливый и хмурый. Он практически уверен, что угрюмость заразна, и что Джудит уже ее подцепила, потому что она тоже капризничает. Сегодня особенно легко заставить ее сказать маме «нет» и бросить ей в лицо каштан, и уж совсем просто заставить ее ударить маму, хотя она сама провинилась.

Лори шлепает ее по руке за непослушание, и Джудит воет, как банши, но ее крики боли не радуют Рика. Вообще, страдальческие звуки, что издает Джудит, не щекочут нервы Рика, как это бывает с криками других. Весь остальной город может плакать, кричать и жаловаться, но только не его маленькое чудовище. Она заслуживает лучшего в этом мире. А потому, когда они проходят мимо десятилетки с конфетой на палочке, Рик легко подхватывает ее – это ведь так просто: отбирать сладости у ребенка – и отдает ее Джудит, которая счастливо пускает пузыри, глядя на своего личного демона.

Джудит сосет конфету, Лори игнорирует ее, а Рик идет рядом. Как обычно, все как обычно. Он вздыхает и ищет взглядом ангела, как он делает на автопилоте каждый день. Он ловит себя на мысли, что надеется, что сегодня именно тот день, когда он или она выскочит из ниоткуда и вовлечет Рика в битву зла-против-добра-насмерть. В конце концов, все так уныло, что Рик начинает ощущать себя, ну… одиноко.

***

Рик перебирает варианты, но приходит к выводу, что их у него вообще нет. Его обычный круг общения полон других демонов – в основном, Мэгги, пусть даже это приносит ему больше вреда, чем пользы. Но он чертовски уверен, что Кэрол не понравится, если он полетит в Ад, чтобы нанести светский визит, а все демоны, кого он знает на Земле, глубоко увлечены своими заданиями по созданию конфликтов на Среднем Востоке или работают над политическими кампаниями. Так что Рик засовывает подальше свою гордость – все ее полтора миллиона галлонов – и стучит в дверь наркодилера.

Его зовут Рэндалл, и он мелкий юный засранец, который пытается сделать так, чтобы все были счастливы, но преуспевает лишь в том, чтобы заставить весь мир относиться к нему с подозрением и раздражением. Рик показывает ему упаковку пива и предлагает бухнуть на халяву, если тот не будет задавать никаких вопросов, и его впускают в однокомнатную, населенную тараканами квартиру, проводят к телеку и какой-то игре в мяч одного города против другого.

Рэндалл пытается поддерживать беседу, а Рику хочется скинуться с моста. Но он ведь за этим и пришел, нет? Компания кого-то, кому больше полутора лет и кто, в основном, способен контролировать свое слюноотделение. Так что Рик вздыхает и смиряется. Рэндалл вытаскивает маленький пакетик с белым порошком и насыпает дорожку на кофейный столик. Рик закатывает глаза и думает, что этот парень – просто ходячая аптека.

– Хочешь? – спрашивает Рэндалл. – Есть еще убийственное экстази.

Рик качает головой.

– Не мой грешок.

Рэндалл пожимает плечами и продолжает выкладывать дорожки, как ему нравится.

– А какой твой? – между прочим спрашивает он.

Рик фыркает.

– У меня их семь. Тебе который?

Но намека Рэндалл не понимает или, может быть, он просто не слышит Рика из-за громкого шмыганья носом, но, в любом случае, разговор больше не клеится.

– Я не рассказывал тебе про ту работенку, что была у меня в Сан-Антонио? – спрашивает Рэндалл, словно они дружки, которые проводят вместе воскресные вечера. Рик хмыкает, и Рэндалл воспринимает это как отрицательный ответ. – Так вот был там один тип. Реально такой весь из себя мачо, да? Попросил меня добыть нереальную гору товара. Сказал, что заплатит полляма, веришь? И я такой прихожу… – глаза Рика слегка стекленеют. Вот с такой фигней смертным приходится иметь дело каждый день? – …, а там эта тачка, да? Тачка без номеров, и этот парень вылезает с такими солнечными очками, прямо как в кино, чувак. – Рик точно знает, сколько костей в теле человека. Он думает, сколько он сможет сломать, чтобы боль была наиболее невыносимой. – И он мне говорит, вот те крест, не вру, «твой кореш тебя предал», прям как в чертовом сериале «Специальный корпус». Или это «Закон и Порядок»? Это не одно и тоже? – Рик представляет его голову, насаженную на пику. – И я такой, чу-у-у-у-у-у-ува-а-а-а-а-ак. Этот парень – коп, верно? И я такой убегаю, как гепард. Типа вж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж. – Рэндалл вытягивает руку и хлопает ей по второй руке. – Так быстро. – Самый медленнодействующий яд, известный человеку, рассказывает Рик сам себе, это… – А этот чел гонится за мной и я перепрыгиваю через забор. – Может быть, вместо сахара, на этот раз он превратит порошок в антифриз. – … и падаю прямо в кучу мусора, свалка отбросов из ресторана. Но знаешь, что самое смешное? Чувак перестал за мной гнаться.

Рэндалл кивает Рику, но тот отказывается отвечать, его взгляд неподвижен. Рэндалл зажимает правую ноздрю и шмыгает левой, чтобы прочистить нос. Рик щелкает пальцами и превращает его в голубя. Голубь на мгновение невероятно шокирован и пытается издавать пищащие звуки, словно хочет что-то сказать. Рика это раздражает, поэтому он хватает птицу за крыло и выбрасывает в окно, а затем запирает его на задвижку. Голубь делает вялую попытку взлететь, но, обосравшись от страха, возвращается на выступ и жмется к нему, как ребенок к юбке матери.

Рик изучает квартиру и думает, а не переехать ли ему, но решает, что это место – просто помойка, и лучше не стоит.

========== Мой серный друг ==========

В один особенно теплый для зимы день, когда недавно выпавший снег превратился в серую жижу, которая выглядит просто в идеальной степени неаппетитной, а ветки деревьев обвисают, как нравится Рику, он следует за Лори к ней домой.

Ему отчаянно нужны перемены. Нужен новый ритм, новый вызов. Наркодилера больше нет, он, наконец-то, научился летать, а все остальные в здании Рика стали скучными, приевшимися. И он быстро понимает, что единственное, от чего на его губах появляется улыбка, – это злобное хихиканье Джудит, так что он решает, что неплохо было бы проводить больше времени с его посланной Адом подопечной.

Лори сажает Джудит в белый минивэн после их прогулки в парке и тщательно ее пристегивает перед тем, как сложить коляску и положить ее сзади. Пока она отвлечена, Рик прокрадывается на заднее сиденье и сводит глаза на переносице, высовывая язык в сторону Джудит. Она смеется, и Рик строит еще более кривые рожи, пока Лори забирается на место водителя.

Минивэн чистенький, идеально пропылесошенный и проверенный, а белые сиденья вызывают у Рика желание их заблевать. Лори легко выруливает на дорогу, потому что другая машина уступает ей, и это так отвратительно идеально, что Рик заставляет все светофоры на их пути переключаться на красный.

Они направляются к славному, тихому домику на окраине предместий с идеально ровными живыми изгородями и подстриженной под линеечку травой на газоне. Рик думает, нет ли в местном Совете Соседей других демонов, с которыми он мог бы потусоваться, потому что кто-то явно продал душу за эту хрень.

Сам дом оформлен в утонченном, спокойном стиле, и когда Лори заезжает в гараж, там нет и следа никаких других транспортных средств. Но, разумеется, Рик знает, что она мать-одиночка. Она никогда не приходит в парк с кем-нибудь, за ней не волочит ноги скучающий муж или бойфренд. У нее нет обручального кольца, она никогда не говорит о своей интимной жизни, даже с женщинами, с которыми подружилась, пока они вместе гуляли по чисто выметенным дорожкам парка. От нее аж несет предместьями, но еще сильнее от нее несет одиночеством.

Лори вылезает и берет на руки Джудит, потом идет в дом. Рик осторожно следует за ними – на свежем воздухе это одно, а в доме все совершенно по-другому. Лори никогда не увидит его, но она может физически врезаться в него в закрытом пространстве, так что он очень внимательно смотрит, куда ступает. Внутри дом похож на картинку из глянцевого журнала по домоводству. Кухня сияет чистотой, в гостиной ни пылинки, детская идеально убрана. Всего там три комнаты, если считать детскую, спальню Лори и безупречно прибранную гостевую комнату. Рика мутит от одной только мысли о ней.

Он думает, чем Лори зарабатывает на жизнь, если у нее такой хороший дом, но потом тратит немного времени, копаясь в почте, и находит платежки на алименты – какой-то чел по имени Шейн отстегивает половину зарплаты.

Лори сажает Джудит в манеж и уходит на кухню заполнять счета, или чем там занимаются смертные в свободное время. Рик подпирает стенку, глядя сверху вниз на Джудит, которая подбирает пожеванного и ветхого фиолетового слоника.

– Ну, малышка, – говорит он и осматривает гостиную, – думаю, я останусь тут на какое-то время. Из тебя явно компания получше, чем из того наркомана. – Он наклоняет голову, читает названия книг, стоящих на полке в гостиной, и не находит абсолютно ничего интересного. – Мне надо организовать для тебя достойное обучение, – говорит Рик, потирая руки. – Тут много всего, что мы могли бы использовать, я уверен… Чистящие средства под раковиной, ножи в ящиках на кухне. – Он идет к окну и смотрит на улицу, где на соседней лужайке по траве крадется полосатая кошка. – Можно отравить соседскую кошку. Может быть, поймаем мышь, чтобы ты ее помучала. Надеюсь, у тебя будет много возможностей для игр с другими детьми. Мы можем обеспечить их кошмарами на всю оставшуюся жизнь.

Он смеется и идет к ней, перегибается через стенку манежа, щиплет за щечку. Джудит хихикает и протягивает к нему руки, разведя их широко, словно последний круг Ада.

– НА РУЧКИ! – говорит она, и Рик моргает, отскакивая назад на каблуках. – НА РУЧКИ! – повторяет она, словно Рик не расслышал ее в первый раз.

Он хмурится. Он никогда раньше не держал ее на руках. Демоны не носят детей на руках. Кроме того, что подумает Лори, если увидит свою дочь висящей в воздухе, в объятиях невидимой силы, которая пишет судьбу Джудит крупными огненными буквами? Нет, Рик не из тех, кто берет детей на ручки. Но руки Джудит широко разведены, ее пальчики липкие и жадные, и она начинает пищать от расстройства.

– Я подойду через минутку, маленькая, – кричит Лори с кухни, но это никак не помогает усмирить ручонки Джудит, вытянутые вперед, словно злобные тентакли.

Минуты пролетают, а Лори все нет, и Рик начинает ненавидеть ее за безразличие. Медленно, очень осторожно, Рик тянется в манеж и достает Джудит, держа ее на вытянутых руках. Джудит хихикает и пытается укусить его за браслет. Рик изучает девочку, и она начинает злобно смеяться, а потом с силой бьет его рукой по запястью. Рик смеется в ответ.