Текст книги "Never Back Down (СИ)"

Автор книги: Menestrelia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

====== Часть 18. (О спорте и фанатиках) ======

Медленно потянулись серые будни. В середине ноября начался «погодный коматоз». Снег, дождь, ветер, дождь. И так по кругу. Самое невероятное в такие дни были тренировки по квиддичу. После каждой команда приползала убитая, уставшая, мокрая и продрогшая. Близилась игра со Слизерином. Поэтому команда должна была быть в форме.

Однако Вуд понимал это по-своему и буквально. Лина жаловалась, что кроме спортивного костюма она почти ничего не носит. Даже были дни, когда она поверх спортивной формы надевала школьную мантию. Благо хоть вставать не заставляли в шесть утра для тренировок. Хотя только поначалу. За неделю до игры команду снимали с уроков. Флитвик и Спраут отпускали их с лёгкой душой, они очень хотели, чтобы мы победили Слизеринцев во что бы то ни стало. Слизнорт пыхтел, что не дело это, но отпускал, несмотря на то, что тренировались к игре против его факультета. А вот МакГонаглл наотрез отказалась. Сириус сказал, что она даже Мародёров не отпустила бы, хотя они на её уроках отличались прекрасной работой, да и сами были с её факультета. В день, когда была назначена игра, я проснулась, по обыкновению, рано и была несказанно удивлена, не обнаружив Лину на месте. Джина сказала, что она убежала незадолго до рассвета. Ничего себе, сказала я себе! И Инсендио пропал. Может, Лина с ним внизу? Но когда я спустилась в гостиную, ни Лины, ни кота там не было. Странно.  – Эй, Арти, ты Лину не видел? – спросила я Пронгса, который бегал по гостиной туда-сюда, как всегда, когда он нервничал, поймав его за краешек мантии.  – А? Кого? Лину? А её нет? Она куда-то ушла? КУДА-ТО ПРОПАЛА?! – сперва он говорил быстро, что понять ничего нельзя было. Потом сорвался на визг. Я не шучу, он действительно визжал. Пришлось ему залепить успокоительную оплеуху.  – Лучше? – спросила я.  – Лучше, – ответил он, потирая щёку. – Так что ты спрашивала?  – Лина где?  – Она… она… она… Не помню. Кажется, спозаранку убежала.  – Это я уже поняла. А куда убежала?  – Ты реально не врубаешься, гусиные мозги? – спросил из-за спины гаденький голос. – На поле она убежала.  – В воскресенье? С утра? На рассвете встала и пошла на поле? Да я в обычные дни её добудиться не могу!  – Во-первых, Коннор убежал ещё до рассвета. А во-вторых, сегодня необычный день! – заявил Арти. – Просто мы все нервничаем.  – Да ну? – деланно удивилась я. – А я-то думаю, что же вы носитесь, аки тараканы под дихлофосом?

– Ты сама-то хуже тараканов, Блэк. – Мимо прошествовал Эд, нарочно задев меня плечом, и плюхнулся в кресло, уставившись в потолок. – У подруги первая в жизни игра, а ты её поддержать не можешь! Не подруга, а чёрте что!

 – Чтоб ты с метлы упал, – от души пожелала я, взяла сумку и поспешила на стадион.

Уже в раздевалке я застала Лину. Я сразу смекнула, что с ней что-то не то. Как-то странно она выглядела.

 – Утро добрым не бывает? – хмыкнула я, подойдя к подруге. Тут-то до меня и дошло…  – Да когда оно бывало добрым-то? – прогнусавила Лина. Глаза у неё покраснели и отекли, голос хрипел, рискуя перейти в кашель, а носом подруга шмыгала каждые три секунды.  – Мерлин! Да ты же больна, Лина! – воскликнула я. – Ну-ка, дай лоб!  – Отстань, – Лина пыталась вяло отбиться.  – Твою мать налево! Марш в лазарет! Я не позволю тебе играть с температурой!

Ну, Коннор, ну, фанатик чёртов! Сотни раз говорила, что тренировки под дождём ему аукнутся. «Мы – Вороны и Орлы! Летаем в любую погоду! Гордые и мудрые птицы!» – орал Вуд. Ага! Лина похожа больше на воробья зимой. Смотреть жалко!

 – Пошли в лазарет! – повторила я, хватая её за руку. – Твоё бы упорство, да в учёбу! Как со сломанным ногтем уроки делать, так трагедия-катастрофа-депрессия, а как с температурой на поле выходить, так это запросто!  – Нет! И ты меня не заставишь! Я обязана сыграть эту игру! – заявила подруга. В глазах горел фанатичный блеск.  – Тебя Коннор покусал, и теперь ты готова в лепёшку разбиться, лишь бы сыграть? Здоровье важнее!  – Игра!  – Здоровье!  – Игра!  – Здоровье!  – Пошла ты к дьяволу, Марисса! – рявкнула Лина.

В других обстоятельствах я бы пропустила это мимо ушей. И не такое говорили друг другу. Но сейчас я понимаю, что к дьяволу меня послали не менее искренне, нежели я недавно послала Эда. Лина не шутила. По лицу понятно.

 – Хорошо. Уйду. Желаю удачи.

Сказала. И тут же пожалела. Нельзя ТАКОЕ подруге говорить. И особенно перед чем-то важным. И тем паче, ТАКИМ тоном. Запомните, друзья. Но было поздно, я уже сказала. И ушла.

Первым порывом было вовсе не идти на квиддич. Но за подругу я волновалась больше, чем стыдилась своего поступка.

Я уныло поплелась на пустые трибуны. На душе скребли кошки, а им ещё и ветер подвывал. Какой-то неудачный день, ей богу! Осталось только с Ремом и Лили поругаться или вляпаться в историю!

 – Мяу… – донеслось из сумки.

Я поспешно распахнула сумку. Ну конечно! Внутри сидел Инсендио. Маленькое чудовище забралось в сумку, пока я в гостиной выясняла, где Лина, уничтожило половину моих запасов шоколада и вырубилось! Поэтому я его и не слышала. Он уставился на меня своими зелёными глазищами и издал вопрошающий мяв.

 – Сволочь бесстыжая! – в сердцах воскликнула я. – И что мне делать с тобой, чудовище?  – Мя-я-я… – ответил Инсендио, выползая из сумки и устраиваясь на коленях. Он немного потоптался, свернулся клубочком и, мурлыкнув, закрыл глаза.  – Пушистый манипулятор, – вздохнула я, извлекая из сумки книгу и остаток шоколада. Да уж, антидепрессант – кот, шоколад, книга и одиночество.

Понемногу стадион наполнялся людьми. Над стадионом и окрестностями был слышен громовой гудок дудок, пронзительный визг свистков. Повсюду крики, смех, разговоры. Эх, читать невозможно. Зато котяра дрыхнет, и ничего ему не мешает. Мне бы так!

 – А ты уверена, что брать кота на квиддич это удачная идея? – раздался сзади голос.  – Он сам пришёл, – улыбнулась я. – Привет, Джастин.  – Ага, – ответил он, присаживаясь рядом.  – Ой, какая прелесть! Марс, это твой? – умилилась подошедшая Лили.  – Не, он Линин. Зовут его Инсендио. Привет, Лил, Алиса, Кэт, Марлин, Мародёры. Всех приветствую!  – ЗдорОво! – поздоровались все дружно.  – Рем, эта сволочь съела половину шоколада! Я в возмущении!  – Да брось, – улыбнулся Ремус. – Он ведь еще маленький, ему можно. Хотя котам и не рекомендуется, так что следи за ним.

Парень протянул руку, погладил котёнка. Инсендио проснулся (шум и крики его, видите ли, не будит, а лёгкое прикосновение – пожалуйста!), понюхал руку Ремуса. По лицу гриффиндорца было понятно, что он готов в любое время отдёрнуть руку. Что тут такого?

Тем временем Инсендио, видимо, решил, что старая лежанка ему надоела, поэтому перебрался Ремусу на колени, громко урча и тыча носиком в грудь мальчика.

 – Нихрена себе! – дружно выдохнули гриффиндорцы.  – А что такого? Эта шкура очень дружелюбная, – пожала я плечами. Мальчишки изобразили натянутые улыбки. И что такого, скажите, пожалуйста, произошло? Подумаешь, кот приполз на колени Рему! Тоже мне событие!

На поле вышли команды. И слизеринцы и рейвенкловцы выглядели одинаково решительно. Да уж. Какая бы решимость ни была написана на лицах нашей команды, было видно, что Вуд их сильно загонял. Лина так и вовсе каждые три минуты вытирала нос маленьким платком.

Поймав её взгляд, я показала ей два больших пальца. Лина приободрилась, расправила плечи, покрепче перехватила свою «Серебряную Стрелу». От сердца прямо-таки отлегло. Команды поприветствовали друг друга и взмыли в воздух. Мадам Хутч выпустила бладжеры и снитч, подкинула высоко-высоко квоффл. Игра началась. Следует признать, что рейвенкловцы действительно хорошо играли. Вуд гонял их не зря. Хейзел воспарила над полем, выискивая снитч. Эд и Коннор с битами наперевес кружили, гоняясь за бладжерами. Лина, Арти и Смит обводили охотников Слизерина одного за другим, упорно рвясь к победе. За первые десять минут игры ребята забили четыре гола, два из которых загнала Лина. Конечно, слизеринцы умудрились и нам забить, но мы пока вели. Лина в очередной раз перехватила мяч своим фирменным финтом. Трибуна восторженно взревела. Девочка вела мяч, обходила одного, второго, увернулась от бладжера, ушла в пике, когда двое игроков слизерина попытались залететь с двух сторон одновременно (в результате – довольно сильное столкновение «зелёненьких»). Лина уже подходила к кольцам противника, когда схватилась за грудь, зашлась сильным кашлем. Квоффл выпал из рук Лины. Его только-только успел перехватить Смит и забросить в кольцо соперника. К Лине подлетели Арти и Эд, что-то сказали. Девочка только головой помотала. Мальчишки махнули руками Коннору, тот запросил тайм-аут. Я побежала в раздевалку. На Лину было страшно смотреть: лицо белое, нос красный, глаза слезятся, на расстоянии от неё веяло жаром. Ну, Вуд! Ну, погоди!  – Лина, ты должна сыграть хорошо, – говорил Вуд, меряя шагами раздевалку. – Ты прекрасный охотник! Сейчас придёт мадам Помфри и…  – Коннор Вуд! Ты совсем свихнулся на своём квиддиче?! Или тебе бладжером по голове треснули?! – закричала я. – Лину надо НЕМЕДЛЕННО отвести в больничное крыло. Она прекрасно сыграла первый тайм. Всё, дай ей отдых!  – Ты не лезь! Что ты в квиддиче-то понимаешь, Блэк? – оскалился на меня Эд.  – Понимаю то, что Лина может в любой момент упасть с метлы или упустить квоффл. Она не в состоянии играть сейчас! Хотите охотника лишиться? Тогда я немедленно подойду к Хуч или Флитвику. Они лишат тебя места капитана!  – Это угроза? – прищурился Коннор.  – Мари, не надо, – тихо попросила Лина.  – Это предупреждение, – жёстко ответила я.  – Не смей так разговаривать с капитаном! – заорал Эд. – Он делает то, что должен! Делает всё, что бы мы победили!  – Настоящий капитан, прежде всего, делает всё для команды! А потом уж для победы, – парировала я. – Если Коннор настоящий капитан, то он отправит Лину в лазарет. Судя по тому, как часто и долго вы тренировались, команда сможет обойтись и двумя охотниками! Сможет ведь? – Арти и Смит кивнули.  – Мистер Вуд, мисс Блэк права, – заявила Хутч, заходя в раздевалку. – Если мисс Лафнегл или кто-либо другой из команды выйдет на поле в больном состоянии, я зачту автоматическую победу сопернику и лишу вас капитанского значка.  – Хорошо, – кивнул Коннор, – пусть идёт.  – Я отведу её, – подскочила я.  – Благородный порыв, мисс Блэк, но будет лучше, если её отведёт кто-то из учителей. Возвращайтесь на стадион.  – Мари, возвращайся, предупреди ребят, – вяло улыбнулась Лина.  – Мадам Хутч, тайм-аут закончен, где команда? – в раздевалку заглянула МакГонаглл.  – Мадам Хутч, я отведу Лину в Больничное крыло! – настаивала я.  – Минерва, будьте любезны, проводите мисс Лафнегл до мадам Помфри, – попросила мадам Хутч. – Команда, на поле! А вы, мисс Блэк, на трибуны! И это не обсуждается! – повысила голос судья.  – Удачи, ребята! – сказала Лина, уходя.

В раздевалке воцарилось молчание. Потом Эд вздохнул, поднялся, встал перед командой и сказал:

 – Идёмте, ребята. Нехорошо так говорить, но с Линой или без неё, но мы должны одолеть этих змеюк! Я в вас верю! Лина в вас верит! Весь Рейвенкло в вас верит! Мы – факультет ворон и орлов! Наши символы – гордые и мудрые птицы! Так не посрамим ни честь факультета, ни его герб! Мы справимся! Команда воодушевлённо захлопала. Я одобрительно покачала головой. Вот так-так! Может же Эд, когда захочет. Хорошо сказал, воодушевил команду. Молодец, что уж тут говорить. Стоп, что это я?! Хвалю Эда Лафнегла? Не иначе с ума сошла?  – Что встала, курица? Прочь с дороги! – Рявкнул он, проходя мимо.

«Нет, – покачала я головой. – Как был упырём, так упырём и остался»

====== Часть 19. (Неприятности и Тёмный Лорд) ======

– Где Лина? Как она? Что случилось? Она в порядке? Она у Помфри? – набросились на меня ребята с расспросами.

 – Лина у Помфри. МакГонаглл отвела её, меня отправили к вам. Лина чувствует себя немного скверно, но могло быть и хуже, – отвечала я друзьям.

Игра продолжалась. Рейвенкловцы ничуть не расслабились после потери охотника, напротив, они ещё больше собрались, играли ещё усерднее.

Всё время я сидела, как на иголках. Хотелось сорваться и бежать в больничное крыло. Волнение передалось от меня остальным. Лили сидела, покусывая губы и посматривая в сторону замка, Ремус поглядывал на выход из трибун. Инсендио и вовсе сходил с ума на коленях Ремуса.

 – Инсендио, тише, уймись! – восклицал гриффиндорец. – Ай! Мари, ваш кот убежал!

 – Как убежал?! – ужаснулась я. – Куда?!  – Под трибуны. Я верну его!  – Нет, я сбегаю.

После того, как Лину отправили в лазарет, я не могла допустить, что бы её котяра сгинул в толпе. Я подскочила и, расталкивая болельщиков, побежала вниз, под трибуны, перескакивая через ступени. Под трибунами было темно и тесно, как в бочке. Только тусклый свет едва проникал сквозь половицы. Надомной громыхали, трещали доски под ногами болельщиков. Я зажгла крохотный огонёк на конце волшебной палочки, тихо окликая кота:

 – Кис-кис-кис! Инсендио! Иди сюда, ёрш для унитаза! Шагах в десяти от меня послышались голоса. Я погасила палочку и прислушалась, от волнения сжимая кулончик-ворона.  – Эйвери, ты идиот! Просто клинический идиот! Ты бы ещё Блэкам предложил! Или Дамблдору! Прямо на уроке! Гриффиндорцу! Ты вообще соображаешь хоть что-то?  – Не бузи, Крэбб. Этот человек показался мне надёжным.  – Твоё счастье, если он не побежит к директору или МакГонаглл! Нас из школы турнут, а потом убьют, как пить дать!  – Ты преувеличиваешь. Всё не так скверно.  – Скверно, Эйдан. Очень скверно. Я не удивлюсь, если Дамблдор приставит к нам опеку или шпионов.  – Грохнем их и всего делов!  – Ты дурак, Макнейер! Тогда нас точно исключат!  – Да в лес тела оттащим. Акромантулы сожрут. Ну, или ещё что-нибудь.

 – Мя-я-я!

 – Что это?

 – Кто это?

 – Я же говорил!

 – Это кот!

 – Это Блэк!

Разумеется, из-за этого пушистого засранца меня заметили. Заметили и двинулись на меня.

 – Везде-то она влезет эта тварь благородная!  – Блэк не трогать! – приказал Нотт. – Нас со свету сживут!  – Ну нас-то да. А вот голодный акромантул – дело особое. Ам! И нет Блэк! И ничего не попишешь! – Ощерился Макнейер. – КРУЦИО!  – КРУЦИО! – Заорали все.

Алые вспышки заклинаний осветили сумрак узкого пространства. Я подскочила, схватила Инсендио и помчалась прочь. По дороге я споткнулась, пришлось отползать за широкую балку, судорожно выискивая в сумке палочку. Инсендио молчал, явно смекнув, что лучше пасть не разевать. Я сунула кота в сумку, что бы освободить вторую руку.

 – Люмос! Иди-ка сюда, тварюшка! Поиграем! – позвал меня Эйвери.

Я отбежала ещё немного в сторону. Сердце стучало о рёбра, дыхание прерывалось. Мне давно не было так страшно. Слизеринцы меня окружили, я слышала их грузные шаги. Пальцы, наконец, коснулись рукояти палочки.

Одной рукой сжимая кулончик, другой палочку, я со всех ног ринулась к просвету между балками. Вокруг снова замелькали вспышки проклятий. Одно из них мне попало в спину. Боже! Словно бы позвоночник раздробили, а по телу пропустили электрический ток. Кулон впился в ладонь до крови, алые капли струйкой потекли по запястью. Подброшенная на волне боли, я отлетела в сторону. Послышался смех. Сквозь стиснутые зубы, едва подняв палочку, я прошептала:

– Экспеллиармус.

Серебристая вспышка улетела куда-то в сторону. Послышался вопль и удар. Я приподнялась на колени, дрожащей, окровавленной рукой цепляясь за стену, попыталась встать на ноги. Макнейера откинуло в сторону, он сидел у балки без сознания.

 – Мразь! Она даже не целилась! – сплюнул на землю Крэбб.  – Петрификус Тоталус! – дрогнувшим голосом вскричала я, снова машинально вцепившись в кулон. Дурная привычка! Далее произошло нечто странное. Может, от боли, может, ещё от чего-то, но мне показалось, словно кулон сильно нагрелся. Я поспешно выпустила его. Но не это странно: движение палочкой вышло сильно размашистым, а значит, что и заклинание сработать не должно было. Однако мало того, что отдача была сильной, так ещё и со слизеринцами произошло нечто из ряда вон выходящее! Каждый, кто в тот момент стоял на ногах, окаменел в самом прямом смысле! По пояс, конечно, но всё-таки!

ТАКОГО БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО! ТАКОГО БЫТЬ НЕ МОЖЕТ!

Но в тот момент мне было не до размышлений. Слизеринцы орали благим матом, а я, ничего не понимая, бросилась прочь, напоследок оттолкнув ногой палочки Нотта, Крэбба и Эйвери, которые мальчики побросали. Макнейер очнётся, расколдует, а так без палочек они ещё долго провозятся.

 – Мя-я-я! – Пожаловался мне Инсендио, когда мы вышли из-под трибун.  – Заткнись, шерстяная свинья! – рявкнула я. – Из-за тебя чуть не умерли! Я прислонилась к стене, пытаясь выровнять дыхание. Что это, чёрт возьми, было? Какого лешего, во имя Мерлиновых кальсон, я стала выворачивать действие заклятия наизнанку? Почему именно сейчас? Почему именно так? Какого чёрта? А есть ли этому научное объяснение? Матч ещё не закончился? Так, какого чёрта?!

Так, спокойно. Надо проанализировать ситуацию. Я была напугана, на меня наступали слизеринцы-пожиратели, желая замучить до смерти. Я, почти не целясь, отправляю одного в нокаут, а троих других, при неправильном движении палочкой, наполовину превращаю в каменные статуи. Чёрт, да что тут анализировать? Паронормальщина!

Рука немного саднила. Я взглянула на ладонь. Небольшая, но кровоточащая ранка – вот награда за нервную и вредную привычку чуть что, сжимать ворона. Тьфу! Ещё и почудилось, что он нагрелся. Сейчас я ощупывала кулон и чувствовала, что старое серебро было холодно.

Ну вот. Загадкой больше? И так жизнь не сахар.  – Марс? Ты чего тут сидишь? – спросил спускающийся с трибун Джастин.  – Да так, кота искала, – улыбнулась я, потрясая сумкой. – А что, игра закончилась?  – Да, Хейзел поймала снитч сразу, после того, как ты ушла. Я остался тебя подождать.  – Спасибо, – сказала я, поднимаясь.  – Это кровь у тебя? Ты поранилась? – нахмурился друг.  – Это? Да так, ерунда. Поцарапалась, пока ползала. Ладно, бежим отсюда, а то Лина мне бошку открутит – как так, подруга в лазарете, а я ещё не с ней!  – Заодно твою руку покажем.

Мы шли, болтая о всякой ерунде. Я про себя решила, что рассказывать никому не буду о случае в подтрибунье (зря, к слову, я так решила. Многих бы проблем избежала). Хотя выяснить я должна. И начать надо с Флитвика. Но это позже.

У выхода в больничное крыло нас ждала Лина. Уже здоровая и весёлая – зелье мадам Помфри помогло почти сразу, но Лине пришлось ждать, пока из ушей перестанет валить пар. Тут же из больничного крыла вывалилась почти вся команда. Не было Эда.

 – Как там этот недоумок? – бросила Коннору Лина.  – Жить будет, но три дня проваляется здесь.  – А что случилось? – спросила я.  – Эд с метлы свалился, когда пытался идти на перерез ловцу слизеринцев, – ответил Джастин. – Грохнулся с приличной высоты.  – Мадам Помфри диагностировала перелом ноги, вывих и сотрясение, – пояснила Хейзел.  – Странно. Так уверенно летел, метлу ровно держал. И тут раз через голову! – протянул Арти.  – Да уж, – фыркнула я. – Ну ничего. Для нас это будут самые лучшие три дня!  – А что у тебя с рукой? – нахмурилась подруга.  – Это? Да так, поцарапалась, – я беспечно отмахнулась.

Мадам Помфри обработала ранку, обмотала бинтами и отпустила восвояси.

Следующие дни я буквально жила в книгах. По началу, я даже не знала с чего начать. К Флитвику подходить не решилась, уж не знаю почему. Единственное, что мне удалось выяснить это то, что магическая сила заложена в колдуне или волшебнице с самого рождения, и что уровень магии нельзя уменьшить или увеличить искусственно. Так же я узнала, что на самом деле палочка это только проводник магической силы, и она не может самостоятельно создавать магию. Материал для палочки, жёсткость и длина индивидуальны так же, как и каждый человек. Так же я узнала про различные талисманы, использующиеся во время магических войн вплоть до пятнадцатого века. Но потом каждая семья, обладающая талисманами была схвачена инквизицией. Те, кому удалось улизнуть – канули в Лету, о них ничего не было известно. Дело в том, что эти талисманы могли искусственно увеличить поток магической силы, направляемый через палочку. То есть, если сравнивать магию с водоёмами, то маг – озеро, наполненное энергией. Магия струится через палочку подобно ручью. А такие талисманы временно расширяли русло ручья, позволяя заклинаниям приобретать большую мощность. В общем, я сама запуталась в своих же объяснениях, если покажется бредом, не обессудьте. В целом, я ничего не выяснила ничего стоящего. Талисманов я отродясь не видела, тем паче, что они исчезли с лица магического мира, а про палочки я давно знала.

К середине семестра, ближе к рождеству, я махнула на это дело рукой, поняв, что это просто бессмысленно. Так или иначе, я выясню что это. Тем более, близились рождественские каникулы. Лина решила и эти каникулы провести с матерью и братом, говоря, что это семейный праздник. Не успела я толком огорчиться, как мне прилетела за завтраком сова. Нас с Регом и Сириусом мать вызывала домой. Да, я была раздосадована ещё больше.

На вокзале Кинг Кросс мы тепло распрощались с друзьями и отправились искать Кричера. Эльф стоял у самого края платформы.

 – Кричер, что такое? Почему нас вызвали на Рождество? – спросила я.

 – Хозяйка даёт завтра званый ужин, – квакнул домовик. – Вы должны присутствовать на нём.  – И всё?! – возмутился Сириус. – И из-за этой ерунды меня выдернули буквально из-за потрясающего рождественского ужина и из родного замка?! Я в возмущении!  – А тебя никто и не спрашивал, – фыркнула я. – Как, впрочем, и меня. На следующий день я, Сириус и Регулус стояли в холле, приветствуя гостей. Старший брат стоял с таким лицом, будто бы его сейчас вырвет на раритетный ковёр или на баснословно дорогие туфли гостей. Хотя он-то выглядел лучше, чем я: чёрный фрак, тёмно-зелёная мантия, отутюженные брюки и натёртые до блеска туфли. Пингвин, короче. А вот я… туфли на невысоком каблуке, длинное платье, рукава и (МАТЬ ЕГО ЗА НОГУ) корсет! Ох… убила бы ту тварь, которая вернула в моду корсеты 18 века! Чёртова мода, чётов корсет и чёртова Нарцисса! Это же она меня шнуровала, приговаривая: «Хочешь быть леди, терпи!». Я не хотела, но приходилось. Сириус откровенно зевал, не удосуживаясь прикрыть пасть рукой. Зараза: меня дразнит, мать нервирует и сам наслаждается. Я украдкой наступила ему на ногу каблуком. Брат поморщился, но промолчал. Рег улыбнулся одними уголками губ. Минут черед двадцать мать заявила, что мы можем больше не топтаться в коридоре, а идти к гостям, среди которых сновала армия официантов. Я взяла бокал с соком у одного из них, и, перекидываясь с гостями ничего не значащими фразами, пошла в обход по комнате. Но хватило меня на полчаса. Корсет дышать не давал, пережимал. Чувство, словно рёбра сжались, как лапки у убитого паука. Я села на лавочку, чтобы перевести дух.  – Что, пережало? – раздался рядом голос. На скамеечку опустилась Беллатрикс. – Меня тоже Нарцисса шнуровала.  – Ты-то перетянуто не выглядешь, – заметила я.  – Ну, тут хитрость есть. Если сдёрнуть один крючок, то дышать будет проще. Кузина завела руку за спину, далее проследовал щелчок, и я смогла вздохнуть свободно. Хотя жало до сих пор.

 – Спасибо, – от души поблагодарила я.

Белла подмигнула и ушла дальше. А я полная новых сил вновь зашагала по залу, пока не наткнулась на ещё одно знакомое лицо.  – Дядя! – радостно воскликнула я. Рядом с ним маячил Сириус.

Дядя Альфард – нелюбимый родной брат нашей матери. Каждый раз, когда он приезжал в гости, вечером устраивалась сцена. Зато нас дядя любил, а мы отвечали ему тем же. Однако после особо шумного скандала дядя не появлялся в доме добрых пять лет. Интересно, что мамаша задумала, раз уж созвала всю семью?

 – Марисса! Прекрасно выглядишь! Платье тебе очень к лицу, а вот корсет…  – Нарцисса настояла.  – Ах, наша маленькая модница Цисси. Она всегда слепо следовала моде.  – А по мне так мода это просто стервозная, на голову больная тётка, – фыркнула я.  – Именно! – рассмеялся дядя.  – Дядя, скажи, в честь чего весь сыр-бор? – спросил Сириус.  – Ваша мать пригласила особого гостя. Честно говоря, я его в гробу видал! Столько колдунов хороших перевёл.  – Волдеморт? – одними губами прошептала я. Дядя Альфард кивнул, мы с Сириусом изумлённо переглянулись.  – Всё серьёзно, – тихо сказал брат. Я кивнула. – И чего только этому гаду здесь надо?  – А ты ещё не понял? – не без иронии спросила я. – Это акт поклонения семейства Блэк своему господину. Наверняка ещё и нас будут представлять, иначе из школы не вызвали бы.  – Чудесно, – буркнул брат. – Хорошо хоть не сатанистская оргия!  – Кто знает… – я покачала головой.

К нам подошли мать и Регулус. Вальбурга выглядела величественно и надменно. Однако за надменностью было видно, что она нервничает, как ребёнок перед распределением. Хотя, возможно, решалась её судьба. Ха! Лучший повод всё испортить! Но это по обстоятельствам. Я посмотрела на Сириуса. В уголках губ затаилась лукавая усмешка. О том же думает, наверное. А вот на Регулуса смотреть страшно: собранный, прилизанный, бледный, в струнку вытянутый да ещё и рожу надменную сделал, аки матушка! Тьфу! И это мой брат?!

 – Идём, представлю вас одному гостю. Не сметь устраивать неприятности. Говорить вежливо, кратко, без хамства и только когда спросят. Семью не позорить. И вообще вести себя, как подобает детям достойного рода. Ясно вам? Тем временем в гостиной уже образовался водоворот людей, взгляды гостей были обращены куда-то в центр толпы. Присмотревшись, я увидела высокого, худого молодого человека. Некогда красивые черты лица были искажены, поэтому оно казалось восковым. Глаза отливали алым цветом, а волос у него почти и не было. Да-а-а… Хмырь хмырём, а смотрит на всех, как на кучу навоза. Вокруг него увивалась Беллатрикс, чуть ли не вешалась на шею. И это на глазах у Рудольфуса, который и ухом не повёл! Ну и дела!  – Мой лорд, добрый вечер, – поклонилась мать. Ну и ну! Вот так лорд! Страшный, аки пугало огородное, а его вся Англия боится?! Это розыгрыш? А ведь был красивым мужиком. И как только угораздило его стать таким уродом? – Позвольте представить вам моих детей: Сириус, Марисса и Регулус.

Сделав постные рожи, мы поклонились. Я почти слышала, как Сириус скрипнул зубами.

 – А, юные Блэки. Весьма польщён. – Говорил он странно, с присвистом. А голос такой, словно в кишках у него застрял кактус. – Как вам вечер, господа и леди?  – Весьма недурён, – процедила я. – Однако могло быть и лучше.

Мать украдкой пихнула меня под лопатки.

 – Вот как? – деланно удивился лорд. А может и вправду удивился, фиг чего поймёшь. – И как же могло быть лучше, по вашему мнению?  – Лучше там, где нас нет, – заявил Сириус. Я кивнула, а вот Регулус с матерью побелели. Лорд тихо засмеялся. Да, большой же был кактус (гипотетический), судя по смеху.  – Вы дерзкие, мне это нравится. Наглецы – двигатели прогресса. А покладистые наглецы…  – Это оксюморон, миф, мечты идиота, – закончила я. Лорд вскинул бровь, однако ничего не сказал. Он кивком дал матери понять, что бы она шла куда надо, то есть к гостям, а нас с братьями повёл по залу.  – Как вам обстановка в стране, господа? – на ходу деловито спросил он.  – Напряжённо. Особенно в магическом мире, – не скрывая презрения в голосе, ответил Сириус, старательно изучая блюдо подошедшего официанта.  – Ну, с этим ничего не поделаешь, – деланно вздохнул Волдеморт. – Мы стоим на пороге войны. И нам нужны новые воины. Борцы за свободу, за светлое будущее без маглов и грязнокровок. Мне приходится искать помощь даже среди учеников, увы, иначе нам не выжить. Но во имя великой цели не жаль ничего…  – Неужели вы настолько глупы, если полагаете, что мы станем в этом безумстве участвовать?! – не выдержала я, прервав его речи, от которых меня тянуло зевать.  – Мы никогда не встанем на вашу сторону, – твёрдо заявил Сириус. Гости столпились вокруг нас в немом изумлении. Мать смотрела на нас так, что сразу было ясно, ЧТО она с нами сделает. Да плевать. Я не собираюсь становиться на сторону уродливого и жестокого фанатика.

====== Часть 20. (После бала) ======

Я на каблуках развернулась, прошла на кухню, накинула плащ и вышла через заднюю дверь. Меня колотило от макушки до кончиков пальцев. Морозный воздух освежал мою буйную голову, действовал отрезвляюще. Я глубоко вздохнула, содрогаясь от холода и перевозбуждения. Подошёл Сириус.

 – Да, братец, мы попали. Нахамили Тёмному Лорду. Мать такое устроит…  – Плевать, – отмахнулся тот. – Я не буду пресмыкаться перед этим гадом ползучим. – Сказал и ушёл куда-то вглубь сада.  – А я не стану убивать людей только из-за их происхождения, – тихо сказала я, садясь на старые качели и глядя на тёмную заснеженную улицу, окутанную мягким оранжевым светом фонарей.

Вдалеке гудели машины, по тротуару шустро шагали редкие прохожие, исчезая за стеной снега. Я задумчиво смотрела за калитку. Внезапно из оранжевого света вынырнула знакомая фигура нахохлившегося мальчишки. Я подбежала к калитке и радостно его окликнула. Мальчик не услыхал, тогда я распахнула скрипучую калитку, поскользнулась и буквально упала на руки прохожему знакомцу.

 – Марисса?! – безмерно удивился тот.  – Привет, Джастин, – восторженно выдохнула я. – Хороший вечер, не правда ли?  – Ага… не жалуюсь, – задумчиво ответил он, окидывая меня удивлённым взором. Я посмотрела на него, на платье и снова на него, махнула рукой и сказала:  – Не обращай внимания, у матери заскоки. Я так рада тебя видеть! Куда идёшь?  – Да так, никуда, – быстро ответил Джастин. – Гулял просто.  – Ты не против, если я составлю тебе компанию? – спросила я.  – Нет, конечно, я буду рад! – воскликнул он.  – Тогда подожди. – Я повернулась к нему спиной и отодвинула плащ. – Слушай, видишь два шнурка? Можешь потянуть их в разные стороны? Сильно. Не прошло и секунды, как шнурки с треньканьем соскочили с крючков, и корсет спал с моей талии. Мерлин! Свобода рёбрам! Последний штрих – я вытащила из волос шпильки и встряхнула головой. Кайф! Жаль, что туфли ни на что не сменишь.  – Марс! Далеко собралась?  – Блин, Сириус! Пожалуйста, не закладывай меня матери! Должна буду!  – Да ладно, я и сам в сарае залёг от этих скотов высокопоставленных подальше. Привет, Джастин.  – Любите же вы сначала ошарашить, а потом здороваться, – вздохнул тот.  – Ну, это мы умеем, – засмеялись мы с братом.  – Ты на каблуках собираешься идти? – спросил Сириус.  – Ну не босиком же в декабре месяце! – я закатила глаза.  – Погоди, я в сарае видел кое-что для тебя, – сказал и убежал в глубь сада. Вернулся он через две минуты с жуткими, старыми, разношенными… штуками. Ну язык не поворачивается назвать их сапогами. Зато как удобно, оказывается, с каблука да в кожаные сапоги. Хоть и жуткие.  – Сириус, ты просто добрая фея-крёстная! – заулыбалась я.  – Не обзывайся, – засмеялся тот. – Счастливого Рождества, Джастин.  – Счастливого Рождества, – ответил тот, и Сириус, развернувшись, снова исчез в зимних сумерках сада. Мы с Джастином долго гуляли по заснеженным улицам, говорили о всяких пустяках. Приятно было встретить кого-то из родной школы. И не просто кого-то, а хорошего друга.