Текст книги "Never Back Down (СИ)"

Автор книги: Menestrelia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Эй! Кто там?! – Джеймс сменил траекторию бега и помчался в сторону. Ремус обернулся. На фоне синеющего неба к озеру неслись три фигуры. – Сволочи, далеко ушли.

Ремус опустился на колени около Сириуса и коснулся шеи девушки, того места, где остался белесый шрам. Несколько секунд он с ужасом понимал, что не чувствует ничего. Абсолютно. Но вскоре он почувствовал слабый пульс. От сердца отлегло. Он отважился взглянуть в её лицо. Бледное, спокойное, щёки блестят от слёз, побелевшие губы плотно сжаты. Без сознания. Лучше, чем мертва, гораздо лучше.

Откуда-то слева донёсся протяжный стон. Из-за кустов выполз Эд Лафнегл, держащийся за голову.

– Что… Это я где? Что происходит?

Сириус подскочил, подлетел к парню и схватил его за ворот мантии. Мародёры даже понять ничего не успели.

– Что здесь было, Эд? Ты видел? Ты знаешь? Ты был рядом, когда это случилось! Говори!

– Я… Я… я не помню… – сознался Лафнегл. – Я только помню, как выходил из гостиной в Большой Зал, а потом… не помню, всё как в тумане. Что творится-то?..

Он осёкся, увидев лежащую на земле девушку. Краска схлынула с его лица.

– Она… она… – дрогнувшим голосом выдавил он.

– Жива. Мы это выяснили.

– Хорошо, – выдохнул парень. – Сириус, я клянусь тебе, я ничего не знаю. Я очнулся уже здесь. Пожалуйста, отпусти меня.

– От…пусти…

Парни так и подскочили. Ремус схватил Мариссу за руку.

– Марс! Марс, ты нас слышишь? Ты в порядке?

– Пожалуйста… Отпусти… Эд, пожалуйста… Помогите…

Так и не приходя в сознание, Марисса расплакалась.

Раздался удар, громкое оханье.

– Ничего не знаешь? Ничего не помнишь, да?! – орал Сириус, сопровождая каждый вопль ударом.

Ремус чувствовал, как в нём закипает злоба. Он всё бы отдал, чтобы самому порвать мерзавца на куски…, но дрожащие холодные пальцы девушки накрепко вцепились в его руку. Отпустить её сейчас было бы просто преступлением.

– Сириус… – сипло позвал он, откашлялся. – Сириус! Хватит. Потом разберёмся. Надо отнести её в Больничное крыло. Потом уже линчуй Лафнегла, сколько влезет!

Вместе они наколдовали носилки, осторожно положили на них девушку, которая не отпускала Ремуса, вместе они их понесли. Лафнегл плёлся сзади, потирая расквашенную губу.

В больничном крыле Марисса провела три дня, не приходя в себя…

====== Часть 49. (Контракт) ======

Когда Помфри выпроводила их за дверь, Ремусу так и не удалось отвести душу путём тривиального избиения возможного негодяя. Сириус и Джеймс повисли на нём, Питер храбро защищал грудью изрядно помятого и подавленного Лафнегла.

Сириус ни на йоту не верил в непричастность Эда, так как видел его рядом с Мариссой на карте, когда это произошло. Однако внял уговорам Джеймса, что нужно идти к директору разбираться, потому как на сей раз они попросту не знали, кто это был. Поттер справедливо полагал, что это была та самая троица, которая улепётывала к озеру, но были это слизеринцы, дурмстангцы или другие подонки – он понятия не имел. Через пару мгновений колебания сдался и Ремус. Они правы, сейчас Мародёры ничего не могли сделать.

Выслушав подробное (за исключением детали с картой) изложение ситуации, профессор Дамблдор какое-то время изучал всех пятерых пристальным взглядом голубых глаз. Потом, пробормотав что-то в роскошную бороду, он попросил Мародёров покинуть помещение, чтобы побеседовать с Лафнеглом наедине. Парни стояли около горгульи и ждали Эда. Когда он, наконец, вышел, они хотели войти обратно, но Эд сказал, что Дамблдор просил его не беспокоить и связался с директором Дурмстрагна.

– Им ничего не будет, – буркнул Сириус. – У Дамблдора нет на руках доказательств, что это были именно Йоре и компания. А доказать пока мы ничего не можем. Но у нас хоть есть подозреваемые „номер один“. Что он там с тобой делал, Эд?

– Н-ничего, мы просто побеседовали. Он спросил, что я помню последнее, что было со мной после. И всё. Я говорил, он хмыкал в бороду. – Эд осёкся. – Ребята… Честное слово, я понятия не имел… Перепугался не меньше вашего. Я очнулся, когда услышал ваш разговор, до этого – всё как в тумане. Клянусь.

– Да поняли мы уже, – Ремус с досадой отмахнулся. Бить негодяя теперь было жалко, но разбить что-нибудь до сих пор чесались руки.

– А как думаете… то, что сказала Помфри…

– Не отправят её ни в какое Мунго! – рявкнул Сириус. – Это просто шок! От шока никто не умирал! И с ума она не сойдёт, она крепкая! Она Блэк, мать вашу, а мы не пальцем деланы!

Ремус видел, что Сириус сам едва на стенку не лезет от отчаяния.

Ночью им обоим не спалось. Ближе к полуночи Сириус вновь разложил карту Мародёров. Питер храпел, Джеймс, обнимая подушку, что-то бормотал во сне о рыжих волосах. Ремус лежал, глядя в потолок. Мысли его снова и снова возвращались к Больничному Крылу, к…

– Нет, ты только посмотри! – раздался возмущённый шёпот. Ремус приподнялся на локте. – Оба Лафнегла только что покинули башню Рейвенкло. Ставлю галеон на то, что пойдут они к Больничному Крылу.

– Перехватим?

– Думаешь, нужно? – с сомнением спросил Сириус.

Оба пару секунд молчали. Потом, не сговариваясь, вскочили, взяли из сундука Джеймса мантию-невидимку и поспешили вниз.

– У, сукины дети. Поймаю, выловлю, выпотрошу и отправлю летать на этих самых мётлах!

– Лина…

– Что, „Лина“? Я уже хрен знает сколько Лина! Они издевались над моей подругой! И над братом! Я не оставлю этого просто так!

– Мы не знаем, кто…

– Кто-кто? Йоре и компания! – шипела Лина. – Мне Марс рассказывала, что Йоре ей угрожал в Хогсмиде. Я тогда ей ещё не верила, дура я такая.

– Зачем ему это, подумай сама? Они знакомы всего месяц и дважды общались. Он же не маньяк, чтобы делать это ради удовольствия…

– Мы этого не знаем. Он же отмороженный! Он мог повесить её за пятки к ясеню и заявить, что это инсталляция „Один на Иггдрасиле“.

– Ерунду говоришь.

– Знаю. Переживаю просто, – махнула рукой Лина. – Пойми меня правильно, я узнала пару минут назад, что с моей подругой случилась беда, что мне ещё остаётся? Только шипеть в пустоту, надеясь, что пустота мне ответит.

– Вы какого лешего здесь забыли? – в свою очередь спросила пустота. Лина охнула, выхватила палочку. Эд схватился за свою, осветив коридор ярким светом „Люмоса“. Темнота коридора шевельнулась, являя им ясные лики Люпина и Блэка.

– Фу, идиоты, – фыркнула Лина. – Напугали же! К Марс идём, что ещё?

– В свете последних событий я не стал бы на вашем месте шататься по ночам в одиночку, – серьёзно заявил Ремус.

– А вы сами сейчас чем занимаетесь? – буркнул Эд.

– У нас хоть есть маскировка.

– А мы и спрятаться можем.

– Как же. А потом кого-нибудь из студентов найдут дрейфующим посреди Чёрного озера?

– Заткнись, Лунатик, – зашипел Сириус, потом повернулся к Лафнеглам. – Идём вместе, договорились?

Эд пробурчал что-то невнятное. Он недолюбливал Люпина. По известным причинам. А тут ещё пару часов назад он грозился разорвать его, Эда, на мелкие куски. Но лучше всё же идти вместе, чем препираться всю ночь посреди коридора.

– А что такое Иггдрасиль? – спросил Сириус Лину.

Сестра рассказала Блэку кусок скандинавского мифа о Древе Мира и боге Одине. Она готова была уже цитировать „Старшую Эдду“, когда они дошли.

[Часть текста была повреждена при пожаре]

Странно. Так темно. А меня это больше не пугает. Не пугает и чудовищный хор, который сопровождал мои сны о мраке. Под ногами была твёрдая поверхность. Я несмело шагала сквозь липкую тьму, которая подрагивала от невидимых голосов, цеплялась за волосы, за мантию.

„Знаешь, в чём преимущество пустоты перед тьмой?“

Я помню этот голос. Именно он мне всегда приказывал не закрывать глаза в моих снах.

„В чём?“

Впереди виднеется очертание двери: очерченный в темноте прямоугольник и круглая сверкающая ручка.

„В пустоте нет ничего. На то она и пустота, не так ли?“

На сей раз у меня есть цель. С каждым шагом хор поёт о крадущейся смерти всё громче, так что мне приходится прислушиваться к голосу моего невидимого собеседника, который продолжал вещать.

„А раз там нет ничего, то там нет смерти как таковой. Смерть, по сути, труслива. Она прячется во тьме, под закрытыми веками. Когда ты окажешься в пустоте, достаточно лишь моргнуть, чтобы смерть тебя получила“

Я остановилась.

„Окажусь в пустоте? Почему я должна туда попасть?“

Смех. Жуткий, холодный. Так мог бы смеяться демиург, который знает, что опостылевший ему мир обречён, так что можно лишь наблюдать за жалкими попытками человечества спастись.

“Потому что всё имеет свою цену. Особенно могущество. Сотворив первое заклинание с помощью твоего талисмана, ты связала себя с ним контрактом“

Я чувствовала, как тьма хватает меня за ноги, липнет к мантии, но стряхивать её я не собиралась.

„Каким ещё контрактом? Я не знала! Не знала!“

„Не стоит паниковать, дитя. И не стоит стоять на месте. Контракт прост: ты можешь использовать силу своего талисмана, но, когда ты исчерпаешь все его силы, он заберёт тебя, чтобы насытиться. Не бойся. В нём достаточно сил, чтобы ты продолжала полную чудес и могущества жизнь. Всё случится в свой срок, ни раньше, ни позже. Он даже будет беречь тебя от преждевременной гибели, как это было полгода назад“

Я снова шагала через тьму. Мне не было страшно. Всё равно, холодно, чуть любопытно, но не страшно.

«Что значит „заберёт“? И какой у меня срок?»

„Ты и сама всё прекрасно знаешь“

Я почувствовала, что я осталась одна. Хор больше не голосил. Я стояла вплотную к двери. Из-за неё были слышны голоса:

„Больше, больше кровушки, хе-хе…“

„Лина! Скорее, я не смогу держать этот проклятый вагон вечно!“

„Джастин,не смей! Мы уйдем вместе! Мы вытащим тебя! Джастин? ..“

„Лили, хватай Гарри и беги! Это он! Беги! Быстрее! Я задержу его…“

„Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю всё, что угодно…“

„Эд, прошу тебя, останься, ты нужен нам…“

„Ричард! Что бы ни случилось, что бы вы ни услышали, сидите тихо. Береги сестрёнку. Я люблю тебя, сыночек…“

Голоса сливаются, перемешиваются в звучную какофонию, уже не разобрать, что они говорят. Не выдержав, я хватаюсь за ручку и распахиваю дверь…

====== Часть 50. (Awake And Alive) ======

Проснулась я тихо. Без воплей, судорожных вздохов и подпрыгивания на кровати. Как будто меня кто-то аккуратно вытолкнул из сна. Открыв глаза, я поняла, что вновь нахожусь в больничном крыле. Кроме меня здесь никого нет. Темно. Настенные часы около кабинета Помфри показывали без пяти минут три. Любопытно, сколько я так провалялась? Несколько дней или часов?

Я попыталась спустить с кровати ноги, но они меня не слушались. В первый момент я испугалась, опасаясь худшего. Я же не знаю, как именно я приземлилась! Но это было лишь мгновение, стоило мне пошевелить ногой, как в неё словно миллиард иголочек впился. Затекла. Просто чуть затекла. От облегчения я даже рассмеялась.

Пока проходила эта пытка кисельными конечностями, я вспоминала сон. На сей раз я запомнила всё, каждую мелочь. Это давало пищу для ума, и нехилую, доложу я вам! Главным вопросом стояло: когда? Голос сказал, что у меня ещё уйма времени, но это понятие растяжимое. Вполне может быть, что «уйма» это пара лет. Хотя всё зависит от того, как часто я буду использовать эту дьявольскую побрякушку. Я сняла кулон с шеи и внимательно его осмотрела. Ворона как ворона с крохотным голубым камушком вместо глаза. Хоть бы индикатор где был, ей богу!

Значит, у нас палка о двух концах. С одной стороны, что мне мешает попросту снять кулон и не использовать его вовсе?

Контракт.

Точно. А если я погибну раньше, чем исчерпаю силы? Да, голос сказал, что кулон будет меня беречь, но сработает ли это, если я сниму его? Проверять как-то не хотелось.

Или…

Я могу остановить войну! Остановить Волдеморта и его армию Пожирателей! Начать с Йоре, потом слизеринцы, Лестрейндж, Крэбб, Макнейр, Эйвери, Розье… все поучат по заслугам! А после и сам лорд! Скорее всего, погибну, но я погибну героем! Обо мне сложат легенды, я буду…

Чушь!

Действительно.

А снять кулон было бы самым простым, по сути, решением. Хотя что я там читала о свойствах таких вот талисманов? Не помню, действуют ли они дистанционно. Но, пока он на мне, перепадами температуры он напоминает, что время моё ограничено и я его постепенно уменьшаю. К тому же, лучше за короткую жизнь сделать много, чем за бесконечность не сделать ничего.

Интересно, если меня кулон бережёт от преждевременной гибели, но я не буду прибегать к его помощи, то могу ли я оказаться бессмертной?

Звучит нелепо.

Действительно.

Даже самая долгая жизнь мне скоро наскучит. К тому же, если я погибну так, что даже эта цацка не сможет ничего сделать, то в Эдем, Вальгаллу или другую концепцию жизни после смерти я уже не попадаю. Правильно было сказано – за всё надо платить. С другой стороны, если так и сложится, может, кулон «отщипнёт» от меня кусочек и я стану ни живой, ни мёртвой. Эдаким призраком. А что? Буду преподавать Защиту от Тёмных Искусств. Даром, что никто на должности дольше года не работает! Ха! Я прерву эту традицию! Что мертво умереть не может, да и остальные бренности человеческого существа призраку до лампады.

Придя к такому решению, я рассмеялась. Ай, пофиг! Ну, смертные мы, ну и что? Как будто и так через несколько десятилетий я копыта не откинула бы?

Я осмотрела свою тумбочку. Помимо каких-то там бальзамов и мазей на ней были навалены три шоколадки, три коробки бобов «Бетти-Боттс», шесть упаковок мятной тянучки, столько же перечных чёртиков и красная роза с маленькой запиской. Сегодня роза не вызывала у меня раздражения. Хотя бы потому что на сей раз это было уместно и чертовски мило.

Я развернула записку:

«Мне всё равно, что твой рыцарь будет недоволен, принцесса. Но я не могу за тебя не беспокоиться. Прошу, поскорее возвращайся, без тебя в замке пусто и тускло».

Лаконично и очаровательно, вполне себе очень трогательно. Я улыбнулась и с упоением вдохнула аромат цветка, почувствовав невероятный душевный подъём.

Босыми ногами я коснулась холодного пола. Как же чудно было коснуться твёрдой поверхности! Я вскочила, неловко прошлась от одного угла к другому, остановилась посреди комнаты, покружилась… Восторг! Я помчалась к открытому окну и по пояс высунулась наружу, задохнувшись пьянящим запахом прелой листвы, озера, леса и прохладной октябрьской ночи. Ветер решил продолжить с того места, где нас прервали, так что тут же набросился на мои и без того растрёпанные волосы. Придерживая шевелюру руками, я от макушки до кончиков пальцев ощущала невероятную эйфорию. От избытка чувств я расхохоталась. Чёрт возьми, я жива! Я снова жива! Я снова выкрутилась! Жива! И это чертовски потрясающе!

На следующее же утро я выписалась из-под опеки Помфри. Я более чем здорова, так что и без надсмотра обойдусь! Однако пришлось посетить директора.

– Мадам Помфри! Профессор Дамблдор очень хотел бы видеть мисс Блэк, – заявила с картины строгая дама в очках и пурпурной мантии, украшенной звёздами. Да, старая знакомая.

Не дожидаясь возражений со стороны медсестры, я выскочила из Больничного Крыла и была такова.

– Пароль «мармеладное яблочко»! – крикнула мне вслед посредник в общении Дамблдора и Помфри.

У горгульи я оказалась в считанные минуты, на бегу я едва ли не подпрыгивала, сбивая бредущих навстречу мне учеников с ног. Да, с ночи моя энергия и жажда жизни ни на йоту не уменьшилась.

– «Мармеладное яблочко»! – Выдохнула я.

– Я тоже рад тебя видеть, Блэк, – раздался позади голос. Знаете что, забудьте про энергию и жизнерадостность. Они улетучились тут же при первых звуках этого поганого голоса. Вместо ответа я звонко чихнула – в нос ударил мерзкий запах одеколона. – Я рад, что ты в полном здравии.

Уууух, как руки чешутся врезать этому… этому… Ладно, леди так ругаться не положено. Но в груди закипал гнев.

– Я слышал, что с тобой произошло, ужасно-ужасно, ей-богу. – Его голос мёдом лился мне в уши. Приторный. Сладкий. Липкий. Фуэ! – Так же слыхал, что это был твой однокурсник, как ни прискорбно… Ужасно, да… Надеюсь, преступник понёс наказание?

Я с разворота припечатала ему кулаком в нос. Йоре охнул, схватился за пострадавшую часть лица и отшатнулся. Я чувствовала желание ещё раз засандалить ему, но горгулья начала потихоньку водворяться на своё законное место, закрывая проход.

– Теперь да, – фыркнула я. Между бледными пальцами проступили капли крови.

«Больше, больше кровушки, хе-хе…»

Предвосхищая дальнейшие его действия, я шмыгнула в узкий проход за горгульей. Оказавшись в спасительном одиночестве, я уставилась на свои руки. Что это только что было? Не этот акт осмысленного насилия, который был более чем заслужен, а… Воспоминание? Или всё же мысль?

Погружённая в раздумья я даже не удосужилась запомнить наш диалог с директором школы. Он что-то спрашивал, я ему что-то отвечала правдиво, но автоматически. Он сверлил меня взглядом, я рассеянно рассматривала разные побрякушки на книжных полках. Единственное, что я запомнила – после этого прецедента мётла будут прятать, хогвартскую антиаппарационную магию раскинут ещё на половину Хогсмида, а Хагриду поручат дежурства на школьном дворе после захода солнца. Бред, короче говоря. Скорее всего, я что-то упустила.

Когда я вышла из кабинета директора, Йоре уже не было. Побежал, небось, к Помфри лататься.

Ноябрь и половина декабря протекли более чем вяло. На меня больше никто не нападал, цветы не присылал, всё было в рамках обыденности. Но с каждым днём приближался день «икс», который будоражил девочек и доводил до безумия мальчиков, который трепал нервы профессорам и попечительскому комитету и озолотил лавки с одеждой, которая хоть отдалённо смахивает на праздничную и торжественную (не говоря уже о бутиках, которые на том специализируются). Да, друзья, приближался бал!

Пока студенты тряслись, что надеть и с кем идти, мы (по крайней мере, я и Лина) вполне спокойно занимались своими делами, взирая на глупцов свысока. Во-первых, костюмы и маскии у нас уже были, об этом я уже давно позаботилась. Во-вторых, мы решили идти без пар. Потому что какой смысл наряжаться так, чтобы нельзя было узнать, если элементарно может выдать партнёр? В смысле, если я увижу выского темноволосого парня в маске и костюме зайчика, я могу и не узнать его. Но если он будет скакать вокруг рыжеволосой девушки, всем будет понятно, что это знаменитая гриффиндорская анти-пара. Это как самый яркий пример, но, в целом, понятно, да? Так что мы поговорили с Арти и Ремусом и решили, что хотя бы первые полчаса будем все по отдельности. Ах да, Арти отважился пригласить Лину. «Это, конечно, не северянин с зелёными глазами и акцентом, но тоже сойдёт, да, Лина?» – подтрунивала я подругу. (Йоре, конечно, конченый, но он симпатяга, это факт!)

В назначенный вечер, после того, как Анджела в костюме ангела и Джина в костюме женской версии Робина Гуда удалились, я вытащила из-под кровати огромный чемодан и коснулась его палочкой.

– Готовы ли мы к перевоплощению, друг мой? – Загадочным голосом спросила я Лину, которая запирала дверь, пока мой чемодан становился длиннее и тоньше. Подарок Нарциссы. Хрен знает, как оно работает, но оно не громоздко и позволяет хранить платья в надлежащем состоянии. Потом надо будет это чудище вернуть кузине.

Я торжественно распахнула дверцы шкафа. Оттуда на нас смотрели две венецианские маски: празднично разукрашенная для Лины и простая чёрная с серебряным узором для меня. Платья были довольно-таки простыми, без сумасшедших вырезов, обилия блёсток или облегающих юбок. Красивые, лёгкие, удобные платья в пол в викторианском стиле, украшенные кружевами, без кринолинов (их заменили подъюбники). Мне досталось чёрное платье с небольшими рукавами-фонариками, строгими линиями корсажа, серебряным длинным поясом, многослойной юбкой, скромным квадратным вырезом и корсетом, в котором можно дышать! У Лины наряд был побогаче, конечно, но его описывать мне попросту лень (мне и свой было лень, если честно, но раз взялась документировать…)

Управившись с юбками и корсетами и втиснув ноги в туфельки, я приступила к самому значимому в моём перевоплощении. Пусть маска и закрывает моё лицо, но она подчёркивает глаза, которые, без лишнего хвастовства, отличают всё наше семейство из толпы. Наш выбор – «Магические капельки для глаз Мадам Улисс». Опять же от Нарциссы и опять же хрен знает, как оно работает. Факт в том, что на час они изменяют цвет радужки глаза. Не смейтесь! Я сама в шоке была, когда узнала! Но для меня это стало находкой!

Капли чуть щипали, но это было терпимо. Перед тем как посмотреть в зеркало – последний штрих. Белокурый роскошный парик. Справившись с ним, не без помощи Лины, я посмотрелась в зеркало. Оттуда на меня изумлённо хлопала глазами орехового цвета миловидная блондинка. Надо же, меня родная мать не узнала бы, а ведь только цвет волос и глаз сменить. Можно было бы даже без маски идти! Но не зря же мы её так долго (целых три минуты) выбирали?

– Ну, как? – спросила я Лину.

– Мощно, – уважительно ответила та, расправляя кружева на рукавах.

– Не это ожидает услышать юная дева в платьице! – рассмеялась я.

– Я имею ввиду, впечатление мощное, сильное, в смысле.

– Присоединишься? – хитро улыбнулась я, тряхнув вторым париком с крутыми рыжими кудрями.

– А куда я денусь? – пожала она плечами, забирая у меня этот рыжий ужас.

Пока я раздумывала, надевать ли мне тонкую накидку-мантию или и без неё можно обойтись, в дверь вкатились Джина и Анджела, которые что-то явно забыли. А потом они забыли, что именно они забыли. Честное слово, их можно помещать на обложку трактата о когнитивном диссонансе. Стадия первая: заткнуться на полуслове. Стадия вторая: вытаращить глаза. Стадия третья: промямлить: «Извините, ошиблись, видимо». Стадия четвёрная: синхронно развернуться и выйти.

Эффектно!

– Чего они хотели? – из-за зеркала выглянула зеленоглазая рыжая бестия, которая секунду назад была Линой.

– Понятия не имею, – сказала я, нацепила маску и вышла покорять народ.

Комментарий к Часть 50. (Awake And Alive) Название – песня группы Skillet – Awake and Alive

====== Часть 51. (Welcome to the Masquerade) ======

Для прояснения некоторых моментов того, что в последствии произошло, вернёмся в прошлое, на пару недель назад. По началу я и не думала, что это что-то архиважное, так что не стала заносить в дневник. Теперь, видимо, придётся объяснить. Мы с Лафнеглом рассорились. Снова.

Дело было в ноябре после матча Дурмстанг-Рейвенкло, где вороний факультет был нещадно разгромлен со счётом 200:70. Мы возлагали очень большие надежды на этот матч, а потому были все крайне подавлены поражением.

– Несправедливо, просто несправедливо, – бухтел Эд, нехотя плетясь под порывами пронзительного декабрьского ветра.

– Да заткнись ты уже, – одёрнула его Лина. – И без тебя тошно.

– Обидно, конечно, – сквозь стук зубов проговорила я. – Но вы хотя бы старались, Лин.

– Ты вообще молчи, это всё из-за тебя! – рявкнул Эд.

От такой неожиданности я встала как вкопанная.

– Ну, здрасте, приехали! – Я всплеснула руками. – Зашибись! Это как из-за меня? Я что, направляла попутный ветер дурмстангцам? Или, может быть, заколдовала квоффл? Или контролировала движения бладжеров? Ах нет, это я виновата, что у кого-то руки растут из задницы не тем концом, и этот кто-то, вместо того, чтобы сбить с метлы Йоре, сшиб бладжером Хейзел. Так что ли?

Гневно сверкнув очами, мой оппонент повернулся ко мне.

– Из-за тебя, пустоголовая ты кукла, я пропустил тренировку! Только поэтому я тогда промазал! Потому что в тот вторник я чистил награды, вместо того, чтобы тренироваться!

У меня челюсть со стуком упала на грудь. Офигеть!

– Ах ты свинья неблагодарная! – завопила я. – Да благодаря мне ты пропустил только одну тренировку, а не три! Я взяла все твои отработки на себя, чтобы ты смог тренироваться и помог команде разгромить этот чёртов Дурмстанг! Да, наказали нас тогда за мой промах, но я-то думала: «Всё для победы, ничего страшного!» Да у меня до сих пор на руках мозоли от этих поганых наград! Почему я должна была пять вечеров после занятий проводить за наказанием, пока ты невесть чем занимался?!

– Ничего, такой высокомерной ляле, как ты порой полезно ручками поработать! – оскалился Лафнегл. – Поменьше со всякими Люпинами обжиматься по вечерам будешь зато!

Я задохнулась от злобы. Ну, знаете ли!

– Не смей лезть в наши отношения, Лафнегл! Ремус стоит дюжины таких козлов, как ты! А если связался с пустоголовой дурочкой Бетти Дарлинг, будь добр не завидовать адекватным людям.

– Ребят, не надо ссориться…

– Заткнись, Лина! – рявкнули мы одновременно.

– К слову, кому ещё говорить о неблагодарности? Я спас тебе жизнь!

– Да? А сколько раз пытался угробить? Ой-ой-ой, герой нашёлся! Чудо, что ты тогда не промазал и не поджёг меня, криворукий придурок!

– Неблагодарная высокомерная дура!

– Козлобаран!

– Не смей называть меня «козлобараном»!

– А ты не смей называть меня «лялей»! Я тебе не Бетти! Осёл!

– Гусыня!

– А я-то, глупая, думала, что ты всё-таки нормальный человек и говорить по-человечески умеешь! А ты самый обыкновенный идиот! Парнокопытный идиот!

– Ах ты ощипанная…

– А ну, заткнулись оба! – рявкнула Лина, возникая между нами. – Надоело слушать ваши склоки, два дебила!

– Лина! Она же…

– Захлопнись! – Эд получил увесистый подзатыльник. – Брейк! Если скажете хоть слово по дороге к башне, я вас обоих закопаю по самую макушку на поле лицом к лицу!

Но вернёмся к нашему балу.

Ах, ненавижу балы. Всё, что связано с музыкой и толпой навевает зубосводящую тоску. Наше появление вовсе не произвело никакого фурора, к моему лёгкому разочарованию. Мы с Линой двинулись по краю Большого Зала, обходя созерцающую танцующие пары толпу. Да, на нас чуть глазели, пытаясь понять, кто мы, но не больше. Кто-то подходил, улыбался, задавал ничего не значащие вопросы, старательно заглядывая в широкие прорези маски. Отвечали мы в полголоса, испытующе глядя в глаза собеседнику. Обычно они смущались и отводили взгляды, а мы тихонечко хихикали.

Дабы развеять скуку, мы пытались угадывать, кто есть кто. Вон там в костюме феи – Бетти Дарлинг трясёт белыми крутыми кудряшками. А вот лисьим хвостом и ушами щеголяет Лили Эванс. А там Арти Пронгс в образе короля Артура беседует с ведьмой Морганой – Марлин Мккиннон. Цыганка-Алиса стоит глазки рыцарю с изображением медведя на груди. Коннор Вуд в костюме Одина спорит до посинения с Хейзел в белой тоге, с щитом и совой на плече. На мой вопрос о том, кто у нас Хейзел, Лина пояснила, что девушка в костюме греческой богини Афины. Лекцию о греческом пантеоне прервал некий Скарамучча – персонаж комедии дель арте (судя по его пояснениям) и увлёк меня на танёц. Я была очень даже не против такого поворота событий.

Обожаю танцы. Особенно классические. Тело словно теряет плотность, вес, словно летит по залу, кружась. Особенно, когда танцуешь с толковым партнёром. Скарамучча был именно таким, по крайней мере, он не наступал мне на ноги. Один танец сменил другой, вот уже меня перехватывает пират, потом – охотник за сокровищами, после – цветастый бард, джентльмен в цилиндре, мим, фараон… Кто-то танцует из рук вон плохо, оттаптывает мне все ноги, кто-то умеренно хорошо, кого-то мне приходилось вести самой, а от некоторых бежать как можно скорее в толпу. И каждый пытался дознаться, кто я на самом деле. А я лишь хихикала и говорила: «Секрет!»

Когда меня, наконец, волнующаяся топа выбросила за свои пределы к краю зала, я погибала от духоты. Ноги приятно гудели от каблучков и неприятно пульсировали от многочисленных попыток превратить их в ласты. Прислонившись спиной к колонне, я приподняла маску, глотая свежий воздух. Боковым зрением я уловила неподалёку движение. Инстинктивно повернув голову, я увидела присевшего отдохнуть паренька в смешной шляпе, бордовом плаще и полосатом очень-очень длинном шарфе. Секунд десять мне понадобилось, чтобы понять, что передо мной Джастин. Поправив маску, я чинно подошла к нему.

– Не пригласите ли даму на танец? – Голос под маской был низким, чуть гудящим, однако я всё равно говорила в полголоса, чтобы не скомпрометировать себя. Джастин вздрогнул и поднял на меня глаза.

– Привет, Марс.

Я разочарованно вздохнула и плюхнулась рядом с ним.

– Как ты узнал? – обречённо спросила я, снова приподнимая маску.

– А я не узнавал, я всем так говорю, – довольно хмыкнул он, поправляя шарф. – А ты себя выдала. К тому же, у тебя глаза посинели.

– Это что, уже час прошёл? – изумилась я, не обратив внимания на собственное фиаско. – Ну и ну. А где Мародёры? Я их не видела сегодня.

– Джеймс говорил, что они готовят что-то к балу, так что могут и опоздать.

– Надеюсь, на сей раз их приколы не закончатся для меня летально, – мрачно буркнула я.

– Давай, я буду тебя защищать? – улыбнулся Джас, чуть склонив голову набок.

– Давай, – рассеянно сказала я. – Только скажи, что за костюм на тебе? Выглядишь потешно.

– Долго объяснять, ты не из нашего мира, – засмеялся друг. – Хочешь мармеладку?

Ответить я не успела, по залу прокатился тихий ропот. Взоры толпы аж десять секунд были направлены в сторону входа в Большой Зал. Раз уж так, то там явно что-то интересное.

Мы выглянули из-за колонны. В дверях стояло пятеро парней, поражающих разнобоем нарядов и эмоций, написанных на их лицах: блистающий улыбкой и чёрной кожаной курткой байкер, хитро ухмыляющийся принц, нервно подёргивающий губами очкастый Дракула, донельзя недовольный лесной разбойник из средневековья и хранящий олимпийское спокойствие Призрак Оперы. Сириус, Питер, Джеймс, Ремус и Эд. Легки на помине.

– А вот и Мародёры. И Эд. Только обсуждали.

– Пойдёшь к ним?

– Пока нет. Давай прогуляемся по залу?

Мне категорически не нравились их физиономии, что-то меня настораживало. Что-то не так. Пока что я решила стратегию наблюдения. Минут через пять я отважилась отцепиться от Джастина и подойти к Рему. Интересно, стрелы и лук настоящие? И вон тот кинжал? Я осторожно похлопала его по плечу. Парень развернулся столь резко, что едва не выбил мне стрелой глаз.

– Осторожнее, угробишь, – рассмеялась я. – Пригласишь даму на танец?

– Хм… я… не танцую. Настроения нет.

– Что-то случилось? Ремус?

– Нет, всё хорошо, просто пока не хочу танцевать. Не умею я вальсировать.

– Ну и чёрт с ним, – махнула я рукой. Что-то не так. – Где вы были так долго?

– Переодевались, – буркнул он. Я нахмурилась.

Что-то не так.

– Пойду, налью пунша. Будешь?

Парень только головой помотал. Я спешно отошла от него. Что-то не так, что? Что мне так не нравится?

Возле стола с закусками я наткнулась на Поттера. Чёрная мантия с кровавым подбоем ему шла, но безобразно размазанные капли «крови» вокруг рта его ничуть не красили.