Текст книги "Never Back Down (СИ)"

Автор книги: Menestrelia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

 – Лучше. Пойдём в больничное крыло? – Я встала и оступилась. Эд подхватил меня под локоть. – Спасибо.

В больничном крыле мадам Помфри смыла с лица кровь, вправила нос и принялась промывать ссадину на лбу, когда нас прервали.  – Мадам Помфри! – В пустую портретную раму, висящую около кабинета медсестры, вбежала строгая дама в очках и пурпурной мантии, украшенной звёздами. – Профессор Дамблдор просит мисс Блэк пройти в его кабинет прямо сейчас.  – Да, но я ещё не закончила, – возмутилась медсестра. – Здесь ещё работы непочатый край!  – Директор приносит свои извинения, но студентка нужна ему немедленно, – дама грозно сверкнула очками и удалилась за край рамы. Помфри ничего не оставалось, кроме как отпустить меня.  – Я, пожалуй, пойду, – сказал Эд, поднимаясь.  – Проводил бы девочку! – сказала Помфри, махнув на меня рукой. – Ей сегодня не поздоровилось.  – Не стоит, я сама дойду, – я вышла из больничного крыла и направилась к кабинету директора.

Когда я дошла до горгульи, я поняла кое-что. Я не знаю пароля. Минуту я стояла истуканом, раздумывая, не подняться ли мне к тому джентльмену в розовом камзоле, чтобы узнать пароль, когда услышала:

 – Мисс Блэк! – Обернувшись, я увидела профессора Флитвика, спешащего к двери директора. – Ох, ужасно, что такое случилось, просто ужасно. Надеюсь, негодяи будут наказаны.  – Надеюсь, профессор, – кивнула я, машинально коснувшись волос. – Вы, случайно, не знаете пароль?  – Конечно, мисс. «Пончиковый Джем».

Горгулья отпрыгнула в сторону, я не сдержала улыбки. Рем был прав, пусть даже немного с запозданием.

Мы вошли в кабинет директора. Слизеринцы стояли около его стола, тучный профессор Слизнорт стоял за креслом Дамблдора, возмущённо пыхтя в усы. Отрезанная коса и большие ножницы лежали на столе. Надо же, а я и забыла, что перевязала волосы синей лентой, которую мне подарил Регулус пару лет назад.  – Мисс Блэк, присаживайтесь. – Я опустилась в предложенное кресло. – Лимонную дольку? Нет? Ну что ж, расскажите мне, как всё произошло. Я изложила директору всё, что случилось в течение последнего часа. Взгляд проницательных голубых глаз шустро метался от меня к слизеринцам. В конце концов, он спросил меня:  – Мисс Блэк, у вас есть предположение, почему эти студенты так поступили?  – Самой бы знать, – тихо сказала я.  – Ну, что же, мы должны уладить данный вопрос с родителями.  – В таком случае, я вам больше не нужна? – с надеждой спросила я.  – Отнюдь, вы нужны для разговора с вашей матерью.  – Моей матерью? – с ужасом спросила я.

Дальше всё было похоже на сценарий спектакля. В камине взвился изумрудно-зелёный огонь, на присутствующих дохнуло жаром. Отряхивая пепел с бархатного платья, в кабинет величественно вошла Вальбурга Блэк. Неосознанно для себя я выпрямилась в кресле, оправила рубашку. Окинув всех презрительным взглядом (да-да, меня тоже), она проговорила:

 – Ну, Альбус. Я надеюсь, ты меня оторвал от важного приёма не просто так? Когда Финеас Найджелус прибежал и сказал, что вы меня вызываете, я подумала, что дело снова в моём… Сыне. И была крайне изумлена, что Финеас упомянул мою дочь. Итак, в чём же дело?  – Присаживайтесь, Вальбурга. Вы прекрасно выглядите. Приношу свои извинения, но дело, как вы понимаете, срочное. Лимонную дольку? – Мать скривила нос и помотала головой. – Тогда ближе к делу. Вы, случайно, не знаете, могут ли родители этих двух молодых людей присутствовать на этой беседе?  – Боюсь, что нет. Эйвери и Макнейры сейчас уехали из страны по неотложным делам. «Вербовать последователей, не иначе», – подумала я.  – В таком случае, ближе к делу.

Директор изложил матери суть произошедшего. Мать то и дело косилась на меня. А я второй раза день боялась двигаться. Когда профессор Дамблдор закончил, Вальбурга какое-то время молчала. Потом нахмурилась (о боже! Эмоция!) и сказала:

 – Марисса, возвращайся в гостиную. – Я неуверенно посмотрела на директора. Тот едва заметно кивнул. Я вскочила и вышла из кабинета, держась как можно ровнее. Как только дверь за мной закрылась, я побежала со всех ног к лестницам.

Я вбежала в гостиную на первой космической. Несмотря на поздний час, жизнь здесь кипела. Меня никто не заметил, что странно. Я поискала глазами Линару, она сидела на нашем месте, читала книгу. Я, не снижая скорости, схватила её за руку и потащила в спальню девочек, игнорируя вопросительные вопли. К моей досаде, Джина и Анджела уже были там, и они-то меня заметили. Когда за нами захлопнулась дверь, на меня обрушился град вопросов:

 – Что с тобой?  – Тебя били?  – Что с твоими волосами?!  – Мя-я-яу?!  – Слизеринцы напали, – ответила я на все вопросы сразу. Кроме, пожалуй, вопроса Инсендио. Но это был очень глубокий философски-риторический вопрос, ответ на который найти непросто. Хотя я попробовала. – Мяу. Мой ответ вызвал кучу новых восклицаний:  – Как? Кто? Кто посмел?! Я порву их на британский флаг…  – За что?! —… И скормлю лоскуты их же дружкам…  – Кто это был, Мари? —…Которых привяжу к самой большой сосне в Запретном лесу, чтобы их съели пауки!  – Мря-я-я-яу!  – Сам ты «Мряу». Лина, успокойся! Во-первых, я в порядке. – Я села на кровать, достала ножницы из тумбочки. – Кто может меня подстричь, чтобы ровно было? Джина взяла ножницы, а я в красках описала девочкам, что со мной случилось: от библиотеки, до приезда маман.  – У-у-у… И что с ними теперь будет? – спросила Анджела, передёрнув плечами.  – Не знаю. – Я старалась сидеть неподвижно, пока Джина щёлкала ножницами в районе моей шеи. Лина мерила шагами комнату, бормоча под нос проклятья.  – Линс, ты на них порчу наводишь?  – Если бы, – буркнула подруга. – Ты хоть понимаешь, что почти наверняка им удастся отмазаться?  – Понимаю, конечно. Их семьи не последние по значимости в нашем мире, тем более… Они же на стороне… Ну, ты поняла. Но в любом случае они огребут по первое число. Вальбурга вне себя от ярости, так что так просто дело не кончится. Само собой, они лишатся поддержки нашей семьи, в наш дом их на порог не пустят.  – Невелика потеря. – Лина забралась на подоконник задницей, немного поёрзала и уселась, наконец. – Таких козлов исключать надо бы. А то и в Азкабан.  – Исключат. Вот тут-то они не отмажутся, Дамблдор же не продажная сволочь. Верно? А вот с Азкабаном – вряд ли. Скорее всего, даже на учёт в министерстве не поставят.  – Ну, всё, – Джина протянула мне ножницы. Я убрала их в тумбочку, сама подошла к зеркалу. М-да…  – Спасибо, Джин, – сказала я с напускной весёлостью. Мне отрезали мою роскошную косу в два фута, а теперь осталось нечто неадекватное, короткое… В последний раз меня так стригли лет эдак десять назад. Это ведь и в хвостик толковый не собрать… Тфу, чёрт, чтоб их кентавры съели, ей богу. Я осознала, что в первый раз смотрюсь в зеркало после случившегося. Меня как будто кошки драли по лицу. Я скинула мантию, окровавленную рубашку бросила в корзину с мусором (этого уже не исправишь – магические пятновыводители не всесильны, а так домовики отчистят корзину уже завтра утром). Весь мой правый бок превратился в один огромный синяк. По дурости я ткнула в него пальцем и охнула. Больно…  – Ничего себе… – выдохнула Анджела. – Это они тебя так?  – Нет, брат Лины решил воспользоваться случаем и поколотить меня, – огрызнулась я, натягивая рубашку. – Я в душ и спать. Кто меня разбудит раньше рассвета, огребёт так же.  – Марс, подожди! – окликнула меня Лина. – А что во-вторых?  – А во-вторых, в Запретном лесу нет сосен.

Спала я беспокойно, мне снились кошмары. Будто бы меня за волосы тащат в Запретный лес, чтобы скормить кентаврам. А я кричу, кричу, кричу, но никто не слышит. Раздаётся хохот, я поднимаю голову и вижу мать. В одной руке она тащит меня, в другой сжимает волшебную палочку.  – Ты даже защитить себя не смогла, глупое бесполезное создание! – Её голос грохочет над соснами Запретного леса. – Ты не достойна своего имени! Ты не Блэк! Ты не дочь мне!  – Матушка, – я заливаюсь слезами, голос прерывается рыданиями, – пожалуйста, отпустите… Но мать тащит меня дальше. Ветки деревьев царапают моё лицо. Среди деревьев я вижу старый фонтан. Около него кто-то стоит. Моё сердце сжалось, когда я узнала Эда Лафнегла. Мать остановилась, мне в бок уткнулся какой-то сук. Эд обернулся, выхватил палочку и направился ко мне.  – Отпусти, – громко сказал он Вальбурге. – Слышишь, ведьма? Отпусти, говорю!  – Авада Кедавра.

Зелёная вспышка. Тихий вздох. Тело парня падает наземь. С криком я просыпаюсь…

Инсендио вспрыгнул ко мне на кровать и, мурча, лёг под больной бок. Тяжело дыша, я машинально чешу его за ушами. Гадко на душе. Бок пульсировал от боли. Кошмар. Просто кошмар. Слишком много впечатлений для одного дня… Я попыталась закрыть глаза и заснуть, но сон не шёл. Тысячи мыслей роились в голове, но ни одной связной. Задремать мне удалось только через пару часов, когда небо начало светлеть. За это время у меня сформировался один вопрос: о чём было «первое предупреждение»?

В Большой Зал я ворвалась, решительно печатая шаг. Есть я не планировала, и надеялась не дать кому-то позавтракать. Некоторые изумлённо оборачивались на меня. Пусть. Я зла, а злоба просится наружу.

Цель оказалась на другом конце зала. Вихрем растолкав учеников, я остановилась за спиной Джеймса и Сириуса. Они меня не видели. Зато Ремус и Питер замерли с ложками на полпути ко рту. Я схватила брата и Джеймса за уши и резко выдернула их со скамьи.  – Разговор есть, – процедила я. – К вам тоже. Сам дойдёте, или вам пинка дать?

Рем и Питер подскочили и засеменили следом. Джеймс и Сириус выли, пытаясь вырваться. Они были выше меня, но я держала их крепко-крепко, пока волокла из зала, так что они шли нагнувшись.

 – Садитесь, – я указала на ступеньки, когда мы вышли из Зала. – Хочу взирать на вас свысока.  – Ты что, совсем обалдела?! – заорал Сириус, потирая пунцовое ухо. Но, посмотрев на меня, он осел на предложенные ступени. – Что с тобой случилось?  – Это, – я указала на волосы, – первое предупреждение. Будьте добры объясниться, молодые люди!  – Какое ещё предупреждение? – не понял Джеймс.  – Слизеринское, – процедила я и рассказала о вчерашнем. Когда я закончила, парни молчали.  – Ну? Что скажете, джентльмены?  – Тебе идёт, ты похожа на Белоснежку, – ляпнул Джеймс. Поймав мой грозный взгляд, он сник, опустил глаза и промямлил. – Ну, да, стрёмный мультик, знаю.  – За что я огребла, вы можете рассказать? Мародёры переглянулись. Джеймс пожал плечами, Ремус строго посмотрел на всех троих, Питер бегал взглядом по остальным. Сириус вздохнул и сказал:  – Нам пришлось напасть на слизеринцев. Они вчера решили устроить свой обряд посвящения. Они скрутили Марлин и ещё одну деваху с Гриффиндора и… В общем, новички должны были пытать их круциатусом.  – Как грамотно подобрали жертву, – фыркнула я.  – Это не самое худшее, – оборвал меня Сириус.

 – Подвох в посвящаемых? – догадалась я, подозревая худшее.

 – Их было трое. Снейп…  – Ну, это не новость. —… Розье…  – Неужели? – Я удивилась. Я знала этого парнишку, он был со мной на одном курсе, тихий такой парнишка. – А по нему и не скажешь.  – И… Регулус.

 – Нет… – Сердце бросилось куда-то в пятки. Только не Рег, только не наш маленький братик Рег. – Он же… Он только на втором курсе.

 – Пожиратели, видимо, решили, что это в самый раз, – прорычал брат.  – Пожалуйста, скажи, что он не смог! – Взмолилась я. Кто угодно, хоть половина Хогвартса, только не Регулус.  – Не смог. Его как раз старшие подбивали на… заклинание, когда мы вошли. Видела бы ты его лицо. Белое, восковое, искаженное от ужаса. – Сириус ударил кулаком по ступеньке. – Он рад был, что мы вошли.  – Они попытаются снова, – сказал Ремус. – Не сегодня, даже не в этом семестре, если они умные люди.  – Некому пробовать. С лёгкой руки нашей мамаши Макнейра и Эйвери исключили из школы.  – Да, но остаются ещё Крэбб, Нотт, Яксли… Теперь ещё и Розье. Марлин говорила, что он пытал ту деваху с лёгкостью и удовольствием. Джеймс не сдержал крепкого словца.  – Это-то конечно верно, – согласилась я с Поттером. – Но что делать? Мы хотели уберечь тайну Ремуса, но теперь, когда Снейп среди Пожирателей…

 – У него кишка тонка рассказать кому-то, – взвился Поттер. – Нюниус ничего не скажет, потому что сам ни в чём не уверен, у него даже доказательств нет!

 – Тогда покажем, что с нами тоже надо считаться. Только так, чтобы не вылететь самим, – сказал Ремус.  – Действительно, – я согласно покивала. – Только не дуэлями. Ими ничего не решается, тем более для них это уже так же привычно, как позавтракать. Надо действовать тонко и хитро, как…  – Как Мародёры, – оскалился мой брат. – И у меня даже есть одна мыслишка.

====== Часть 33. (О грандиозной мародёрской мести) ======

Глава 32 была уничтожена во время пожара 31 октября 1981 года в доме номер 3, Зелёной улицы в городе Оттери-Сент-Кэчпоул

Рождество. Прекрасная пора. Лёгкий и беззаботный снег кружил за окном башни Рейвенкло. Темно. Три часа ночи. Я не сплю. Наблюдаю, как сопит в подушку Лина, как похрапывает подхватившая насморк Анджела, и как пустует кровать ускакавшей на ночную прогулку Джины. Чего ж мне не спится-то? Волнуюсь.

Я знаю, что прямо сейчас, в эту минуту четыре мальчика вышли из гриффиндорской гостиной, спустились в подземелье Хогвартса, разделились и воплощают наш грандиозный план. Отчего же сердце не на месте? А вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг их поймает Филч? Или домовики откажутся помогать? Или они столкнутся с Пивзом?

Сириус сказал, что мне лучше остаться в башне и выспаться как следует. А мне что, не любопытно? Совсем не любопытно! Настолько не любопытно, что сейчас пойду и скажу ему, что мне совсем не любопытно! Вот!

Я спустила ноги с кровати, нашаривая тапки, попутно хватая тёплую мантию. Попыталась аккуратно растолкать Лину, но та только отмахивалась и что-то бурчала, обнимая подушку. Зато проснулся Инсендио. Этот огромный пушистый кот, не мигая, вперил в меня два зелёных мерцающих в темноте глаза. Я приложила палец к губам и жестом приказала ему лечь. Тот моргнул и поступил ровно наоборот. Потянувшись, он вскочил с кровати и подошёл ко мне.

 – Фиг с тобой, можешь идти со мной, – прошептала я, вспомнив, чем закончилось моё последнее приключение с котом. – Только тихо!

Я тихонько спустилась по лесенке, кутаясь в тёплую мантию. Инсендио семенил за мной. Оказавшись по ту сторону двери в гостиную и пройдя приличное количество расстояния до лестниц, я осознала, что забыла палочку. Из освещения только оконный свет. Я покрутила головой, увидела маленькую дверь в коморку. Осторожно отворив её, я наткнулась на груду старого хлама, в том числе и старый гнутый канделябр и три свечки.

– Как думаешь, сойдёт для самообороны? – спросила я у кота. Инсендио что-то задумчиво мяукнул. Буду воспринимать, как согласие. Осталось найти, чем бы поджечь.

На первом этаже по обе стороны дверей в Большой Зал я нашла два факела. От них я и зажгла свой светильник. Ощущая себя привидением из старых сказок, я направилась прямиком в подземелья, накинув на голову капюшон. Если кто мня встретит, скажу, что снюсь ему.

Ремус сидел на бочонке около картины-двери, болтая ногами. Парней что-то долго нет. Они договорились встретиться здесь, когда закончат с осуществлением плана. Ремус и Питер должны были подмешать сваренное Мариссой зелье в завтраки слизеринцев, а Джеймс с Сириусом сейчас колдовали что-то в гостиной зелёного факультета. Только прошло уже достаточно много времени с тех пор, как они разошлись.

– Эй, Пит, вставай, проверим, как они там, – Люпин тихонько толкнул локтём задремавшего друга. Тот встрепенулся и согласно кивнул, потирая глаза.

Мальчики осторожно крались по подземельям, когда увидели в темноте коридора мягкий оранжевый свет. Ремус не успел удивиться, когда осознал, что свет движется, приближаясь.

– Нокс, – шепнул он. Нужно было спрятаться – мало ли кто это мог быть. Скорее всего, Пивз или Филч. Но прятаться, как назло, было негде.

К счастью, впереди идущий куда-то свернул, так что путь был чист. Ребята быстрым шагом направились к гостиной Слизерина. Ремус шёл впереди, освещая путь палочкой. Питер семенил позади. Они повернули влево по коридору, когда нос к носу столкнулись с кем-то.

С перепугу Люпин даже не осознал, кто это. Некто маленький, бледный до прозрачности, в чёрной мантии и со здоровенным канделябром в руке. Если бы не последнее обстоятельство, он посчитал бы, что они наткнулись на приведение.

Тем временем «привидение» вскрикнуло, замахнулось своим осветительным прибором и угрожающе заявило:

– Я тебе снюсь!

Ремус поспешно отскочил в сторону, замахав руками. Сказать, что он испугался такой неожиданности – ничего не сказать. Да и «неожиданность» тоже боялось, что уж там.

– Ремус? – «Неожиданность» изумлённо заговорило голосом Мариссы. Она сдёрнула капюшон с головы и опустила канделябр. – Чёрт, я думала, что это Филч!

– Я тоже! – вздохнул он, разглядывая её взъерошенные короткие волосы. С канделябром и в пижаме, да ещё и с котом девочка выглядела слегка фантасмагорично. Сердце его, казалось, решило станцевать чечётку, то ли от испуга, то ли от того, что она рядом. – Ты где нашла этого уродца?!

– Не называй так Инсендио! – обиделась она.

– Я про твой светильник. И вообще, что ты здесь делаешь? Твой брат тебе сказал сидеть в комнате.

– И что? – надулась она. – Стану я слушаться всяких там Сириусов!

Ремус усмехнулся. Он сразу сказал Блэку, что его сестра не усидит на месте и помчится совать свой любопытный нос в их дела. Честно говоря, он ждал, что она заявится на кухню где-то в час ночи, чтобы застукать их заранее. Или что придёт, пока он с Питом сидели на бочках и ждали остальных. Но Марисса не Марисса, если не выкинет какую-нибудь эффектную глупость.

– У вас всё получилось? – спросила она. – Домовики не возражали?

– Не-а. Мы с Питером долго их уговаривали. Они согласились помочь, если мы пообещаем им больше не лазать на кухню.

– А где Питер? – изумлённо спросила девочка, осматриваясь.

– Был зде… – Ремус понял, что друг уже дал драпу. – Чёрт, неужто его искать придётся? Куда он мог деться?

Мари пожала плечами. Инсендио тем временем с мявом понёсся куда-то, откуда только что пришли мальчишки.

– Инсендио, вернись! – громким шёпотом крикнула Марисса. Но кошачий хвост уже мелькнул за поворотом.

Кот привёл их к бочкам, которые грудой стояли около входа в кухню. Он шмыгнул за одну из них, и тут же раздался испуганный вопль.

– Питер? – Ремус подошёл поближе. Друг прятался за одной из бочек, а Инсендио с остервенением драл когтями его мантию.

– Инсендио! – Марисса отставила канделябр на пол и схватила кота. Тот шипел и вырывался, но вскоре затих, раздражённо покачивая кончиком хвоста. – Что на тебя нашло, дружище?

Ремус помог Питеру выбраться. Кот не сводил злых глаз с него. Люпин задумчиво потёр затылок. Раньше он думал, что на него так должен реагировать кот Лины. Животные чуят опасность, а Ремус – потенциальная опасность. Но к нему-то кот ластился, а вот на Питера среагировал слишком уж свирепо. Странно.

Раздались шаги двух пар ног. Вскоре в свет канделябра вошли Джеймс и Сириус. Они изумлённо осмотрели открывшуюся им картину. Ремус не нашёл ничего лучше, чем картинным жестом фокусника показать на Мариссу, поднявшую свой канделябр, и заявить:

– Та-дам! Я же говорил!

– Ты чего тут делаешь? Да ещё и в таком виде? Да ещё и с котом и этим уродцем? – спросил Сириус.

– Да что ж вам мой канделябр не нравится? – девочка закатила глаза. – Хорошая вещь! Даже себе его заберу! А кот сам за мной увязался. И вообще! Насчёт моего внешнего вида: Мерлин вовсе в одних труселях разгуливал по замку, а чем я хуже? Мне уже и в пижаме нельзя?

– Он разгуливал по замку в труселях, когда был уже ополоумевшим к концу жизни, – заявил Джеймс.

– Так, ты зачем сюда пришла? Обсуждать мелиновы труселя?

– Конечно! Это же такая животрепещущая тема! – Марисса кивнула с самым серьёзным видом.

От абсурдности этого разговора Ремус расхохотался. Стоят Мародёры посреди ночи около кухни вместе с девочкой с канделябром в руках и обсуждают нижнее бельё великого волшебника истории. Кому сказать – не поверят!

– Так, мы закончили, – разом посерьёзнел Джеймс. – У вас как, всё получилось?

– Всё гладко. Но есть одно «но». Мы на кухню больше не ходим.

– Жаль. Ну, надеюсь, оно того стоит. Ну, раз закончили, можно и возвращаться.

– Ребята… А проводите меня? – жалобно попросила Марисса.

– Вот ещё! – фыркнул Сириус. – Сама пришла, откопала эту железку, приволокла кота, напугала ребят до полусмерти, а мы ещё должны провожать её? Вы как хотите, а я пас!

– Я тоже! – поддержал друга Джеймс.

– И я пас! Её кот расцарапал мне спину!

– Ну, я могу, мне не трудно, – вызвался Ремус.

– Вот! Остались ещё джентльмены! Стыд вам, господа! – назидательно сказала Марисса, беря Ремуса под руку. – Идём, Рем! Эти грубияны не достойны нашего общества! Инсендио, за мной!

В молчании они дошли до Башни Рейвенкло. Ремус думал. Тогда, в Выручай-комнате, она так и не сказала ему ничего внятного. С одной стороны, было обидно – он в кои-то веки нашёл в себе силы признаться, а она так и не ответила, только смущённо что-то блеяла. А с другой… Понять её можно, в отличие от него самого, она ещё не разобралась ни в чём.

Около двери они остановились и немного помолчали.

– Марс, так ты… подумала? – тихо спросил Ремус, обращаясь больше к своим носкам, чем к ней.

– Спокойной ночи, Рем, – так же тихо сказала Марисса. Парень почему-то медлил, продолжая изучать носы своих ботинок.

Внезапно она подалась чуть вперёд и осторожно коснулась губами его щеки. Ремус даже зажмурился от неожиданности. А когда открыл глаза, дверь уже захлопнулась.

Наконец, наступил час икс! Я с нетерпением подпрыгивала на скамье за завтраком в Большом зале. Пока что весь факультет Слизерин отсутствовал.

– Сядь ты уже, попрыгунчик. – Эд, сидящий напротив меня раздражённо поморщился. – Меня от одного твоего вида укачивает.

– Отстань! – отмахнулась я, но всё-таки села нормально. – У меня Рождество, я этому радуюсь! Между прочим, твоя мама прислала мне чудный шарф!

– Пф! Велика новость! Мне мама тоже подарила шарф. И свитер.

– Мама всем дарит шарфы, – Лина задумчиво водила ложкой по овсянке. – Это её хобби.

– Дарить шарфы?

– Вязать их. И вяжет только шарфы. Говорит, что лень ей учиться чему-то ещё, а вязание её успокаивает.

Двери распахнулись. В Большой зал вошли слизеринцы. Что-то с ними было не так, но я не могла понять, что. Они расселись на свои места и приступили к завтраку. Через пять минут я разочарованно оглянулась на гриффиндорски стол. Сириус жестом показал: «Подожди». Чтобы не терять времени, я приступила к завтраку, к которому так и не притронулась до этого.

И тут…

– O, du lieber Augustin,

Augustin, Augustin,

O, du lieber Augustin,

Alles ist hin!

Я подавилась беконом. Стройный дружный хор парней-Слизеринцев с упоением исполнял бессмертную австрийскую песенку про милого Августина на чистейшем немецком. Все ученики и учителя изумлённо смотрели на импровизированный концерт, а Слизеринцы сами не понимали, что происходит. Когда они закончили петь, они расселись по местам и продолжили завтрак, как ни в чём не бывало. Но через пять минут…

– Allons enfants de la Patrie,

Le jour de gloire est arrivé!

Contre nous de la tyrannie,

L’étendard sanglant est levé!

Девочки-слизеринки щебечущим хором пели Марсельезу. Я давилась от хохота, остальные смотрели на рехнувшихся учеников.

Снова пятиминутный перерыв…

–Боже, храни нашу великодушную Королеву,

Да здравствует наша благородная Королева,

Боже, храни Королеву.

Дай ей ратных побед!

Гимн Великобритании грянул торжественно-громко. На сей раз пели все. Некоторые маглорождённые даже привстали и начали подпевать. Но это уже не чары, а их собственное патриотическое настроение.

И так каждые пять минут. Каждый с интересом наблюдал за тем, что запоют на сей раз ополоумевшие ученики Слизерина. Они исполнили и русскую песню про «Калинку-Малинку» на чистейшем русском языке, и ирландскую «Миссис Макгрэт», и что-то по-японски… В общем, пели где-то полчаса. Потом начали исполнять танец маленьких утят, сами себе же и подпевая. В самом начале танца они внезапно начали покрываться разноцветными перьями! Каждый дюйм тела пестрил перьями! Все были в глубочайшем шоке.

Когда заплаканные девочки хотели выбежать из зала, они не смогли остановить танец, поэтому бежали, комично размахивая локтями.

– Ну, и кто теперь гусыня? – под общий хохот спросила я у Эда.

– Да я изумлён, что ты не среди них, – тот пожал плечами.

Мадам Помфри, профессор Слизнорт и ещё несколько учителей выводили учеников из зала. Некоторые на ходу пытались танцевать гопак. Не учителя, конечно.

От смеха у меня сводило живот, а по щекам катились слёзы.

Шалость удалась!

====== Часть 34. (Как-то неумело) ======

Я не успела толком отсмеяться, когда мне на тарелку шлёпнулась записка, а на плечо сел… ворон. Да, ворон. Почтовый. Андромеда решила подарить мне его на Рождество. В записке она указала: «Во-первых, ты с вороньего факультета. Во-вторых, раньше ведьмам носили почту именно вороны. В-третьих, он говорящий. Если научишь. И, в-четвёртых, это круто! Ах да, его зовут Байнс. Куплен там же, где был куплен Инсендио. Счастливого Рождества!»

 – Марс! – крикнул Байнс мне в ухо. Я сунула ему крекер в клюв и развернула записку.

– Ты хоть понимаешь, насколько ты пафосно выглядишь? – фыркнул Эд.

– Завидуй молча, – отмахнулась я.

Записка была от Сириуса. Вот лентяй, сидит в паре метров от меня.

«Подойди и поговори с Ремусом. История уже затянулась, а на него смотреть жалко. Ворон классный».

– Что тут? – Лина вырвала из рук записку. Пока она её читала, глаза девочки округлялись, а губы вытягивались в идеальную букву «О». Наконец, она выдала, – О-о-о-о! А почему ты мне ничего не сказала?

– А тут и говорить толком нечего, – сказала я, поглаживая перья ворона, прыгнувшего на стол. – Я ему нравлюсь, он мне это сказал. Он мне… нравится, кажется. Он предложил мне встречаться. Я считаю, что мне рано. Конец.

– Ка-а-акая занимательная история, – протянул Эд, хмуро ковыряя вилкой яичницу.

– Не твоё дело, – рыкнула я на него. – В общем, я толком ничего не сказала ему. А вчера поцеловала.

– Че-е-его?! – Лина подавилась завтраком.

– В щёку! Только в щёку!

– И как это было? – Глаза подруги загорелись нечеловеческим любопытством.

– Как-как. Мягко. Щека же.

– Всё, меня тошнит, – сказал Эд, отодвигая тарелку и вспугнув тем самым Байнса, и вышел из Зала.

– Что это с ним? – спросила я, ткнув вилкой в его сторону.

– Понятия не имею, – Лина пожала плечами. – Ну-ну-ну, и что в итоге?

 – Ничего. Я ушла спать, он ушёл спать. И вот сегодня мне это пишет Сириус.

– А почему история «затянулась»? – спросила Лафнегл.

– Помнишь, когда мы узнали, что Кэт уехала?

– Эм… Середина октября? Ну, помню. Ты тогда прогуляла Прорицания.

– Ну вот тогда это и началось. Я нашла Ремуса, мы поговорили, он меня поцеловал, а я убежала.

– О-о-о-о! – повторила Лина, хлопая в ладоши. – Я знала! Знала-знала-знала! Марисса, я так за вас рада!

– Тише, – я шикнула на неё. Её ажиотаж был не по вкусу моему ворону. Ух, как это звучит! Моему ворону! Круто! – Лучше подскажи, что мне сказать Ремусу?

– Всё то же самое, что сказала мне пару минут назад. Он тебе нравится. Всё.

– Но я не умею… встречаться с кем-то. Что вообще надо делать?

– Всё то же самое, что и раньше, но ещё можно обниматься.

– И… всё?

– Ну… всё. У меня опыта в этом не больше, чем у тебя. Я только книги читала. Ну, всё, иди, он уже уходит.

Я обернулась. Ремус и Мародёры уже встали и выходили из Большого Зала. Сириус кротко зыркнул на меня, скорчив рожицу.

– Пожелай мне удачи.

– Удачи, – она скрестила пальцы на обеих руках. – Потом расскажешь!

– Всенепременно, – бросила я. Потом протянула руку и щёлкнула дважды. Байнс, каркнув, сел мне на плечо. – Умница. Эй, Ремус!

Парень обернулся. Ой… он действительно выглядел немного грустным. Хотя у него всегда глаза чуть печальные. Мне это всегда нравилось в нём.

– В общем, нам надо поговорить, – выдохнула я.

– Марс! – прокричал ворон. Ремус улыбнулся.

– Ты выглядишь эффектно. Вчера кот и канделябр, сегодня ворон на плече. Завтра придёшь с живой змеёй?

– Хорошая идея, но зверинец я не потяну, даже со всем блэковским наследством.

– О чём ты хотела поговорить? – спросил он.

– Эм… прогуляемся до совятни? Я туда Байнса отнесу.

– Ну, давай. Ребят, вы идите, – сказал он остальным.

Мы, молча, дошли до виадука. Ворону в этот момент показалось, что тут можно оставить нас наедине. Пришлось остановиться. Кажется, Ремус меня тут и поцеловал.

– Тут хорошее место, – улыбнулась я.

– Ты хотела что-то сказать, – напомнил Люпин, прислонившись к деревянному столбику.

– Хотела. Дай только собраться с мыслью, – сказала я, глядя на озеро, занесённое снегом.

– В общем… Ремус, я хотела просто сказать, что много думала о наших взаимоотношениях. Чёрт. Не умею говорить. В общем, ты мне нравишься. Очень. И давно. Но я совершенно не знаю, как вести себя во…взаимоотношениях.

– Марисса…

– Подожди, я только с мыслями собралась, – отмахнулась я. Потом только до меня дошло, что я сказала, и я расхохоталась. – Обычно это ты так говоришь.

– Ну, да. – Ремус улыбался до ушей. – Я рад это слышать, правда.

Я смущённо опустила глаза на свои руки. Ну вот. Я растеряла все слова, которые хотела сказать. Разбежались, как тараканы при свете.

– Честно говоря, я не знаю, как сказать тебе, что чувствую. Я даже не знаю, как себе это объяснить, а у меня ведь неплохой словарный запас. На самом деле, я в ужасе. Нет-нет, не подумай, не из-за тебя. Я боюсь всё испортить, боюсь казаться глупенькой маленькой девочкой…

– А что в этом плохого? – спросил Ремус. – Ты выглядела бы очаровательно.

– А вдруг я всё испорчу?

– Марисса, ты хочешь со мной встречаться? – спросил он в лоб.

– Да, – я подняла на него глаза. – Да, хочу хотя бы попытаться. Я понятия не имею, что да как… Но мне же нужно учиться. А ты хороший учитель. Чёрт, цинично прозвучало! Кстати, я же приличная девушка! Мне нужно одобрение отца или старшего брата! И вообще…

Я не договорила. Ремус меня обнял и крепко прижал к себе. Сердце плясало чечётку, на душе было тепло и… мило. Именно мило.

– Но мне всё равно нужно одобрение старшего брата! – улыбаясь до ушей, сказала я.

– Я думаю, он одобрит, – сказал он, положив подбородок на мою макушку. – Только можно сделать одну глупость до того, как твой брат даст одобрение?

Я изумлённо посмотрела на него, подняв голову. Ремус наклонился и поцеловал меня. Не так, как два месяца назад, не спешно и комкано, а аккуратно и мягко. Губы у него были мягкие, тёплые, а на вкус… Я даже не знаю, с чем можно было бы сравнить… Я непроизвольно ответила на поцелуй. В душе словно фейерверк взорвался от восторга. Я была счастлива. В кои-то веки.