Текст книги "Never Back Down (СИ)"

Автор книги: Menestrelia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

«Ну да, хлам, в основном», – подумала я, ухмыляясь, но ничего не сказала.

– Я бросилась скупать всё, что было мне по карману и казалось мало мальски интересным. Включая палатку, фляги, в которых напитки годами могут не остывать, бездонные рюкзаки, полезные зелья, котелок, в котором никогда ничего не пригорает. Знаешь, мелкая, но чертовски полезная магия. Итак! А ну, воздвигнись!

Пока миссис Лафнегл говорила, она вбила четыре колышка в землю, как-то присобачила к ним палатку, встала руки-в-боки и отдала этот приказ. Я думала, что не сработает. Ан нет, купол палатки послушно пополз вверх, стенки расправлялись, через мгновение перед нами стояла полноценная палатка. Крохотная-я-я! В моём рюкзаке места больше! Миссис Лафнегл отогнула край ткани, пропуская меня вперёд. Я, согнувшись в три погибели, вползла в это сооружение и обомлела. Внутри палатка была похожа на большой двухкомнатный шатёр с гостинной. Я слыхала про такие палатки, но в глаза не видала.

– Палатку с кухней я не потянула, так что обошлись этой! Правда, пришлось ремонтировать унитаз самостоятельно, поэтому досталась она мне по дешёвке.

«Унитаз!» – Никогда не думала, что буду радоваться такому обстоятельству, как обычный унитаз!

– У нас две спальни, в каждой по одной двухэтажной кровати.Обычно по вечерам мы тянем жребий, кому спать в одиночестве, но, так как ты здесь…

– Вы можете сохранить эту прекрасную традицию, миссис Лафнегл, – улыбнулась я. – Просто тянем жребий, кто будет выносить всю ночь храп Эда.

– Зови меня Лиди, пока мы в лесу.

– Мам! Я принёс дрова! – раздался снаружи голос Эда.

– Так разводи костёр! Чего стоишь, как олень? – шутливо крикнула она.

– Рано ещё!

– Пока он разгорится, будет в самый раз! И Мариссе покажи, что да как! Завтра она дежурная по костру!

Я вылезла из палатки. Прозрачный воздух понемногу наполнялся упоительной синевой. Лина сидела на поваленном бревне, мурлыча какую-то песенку и сооружая треногу для котелка. Эд, не глядя на меня, отрывистыми фразами начал мой ликбез:

– Значит так, пока мы в лесу и пока мы на время здесь, мудрёного ничего тут нет. Расчищаешь пространство от веток, листьев и другой дребедени. Проще всего развести костёр-колодец. Берёшь два полена… Ты слушаешь? Кладёшь их параллельно друг другу. Потом ещё два на них сверху так, чтобы получился квадрат. По этой схеме выстраиваешь колодец. Внутрь бросаем газеты, хворост, кору и прочее. Поджигаем газеты. Спичками-то пользоваться умеешь? Так вот, газеты поджигаем в нескольких местах и следим, чтобы хворост занялся. Когда зайдётся он, пламя должно перекинуться на поленья. Всё поняла?

– Вроде как, да. А я видела костры, похожие на шалаши, почему мы такой не делаем?

– Потому что! – Рявкнул Эд, поднимаясь с корточек. Я изумлённо уставилась на него. Что я опять-то сделала?

Лиди подозвала к себе Эда, ко мне подошла Лина и начала устанавливать треногу.

– Твой брат меня ненавидит, – угрюмо сказала я, ковыряя загоревшуюся газету в глуби костра.

– Тоже мне новость, – фыркнула она.

– Я имею ввиду, а что я опять-то ему сделала? Вроде не лезла.

– Ой, ты Эда не знаешь? Он может быть злым козлобараном весь день просто встав не с той ноги. Хотя он по жизни злой козлобаран, этого у него не отнимешь. Наверняка есть даже такое созвездие где-нибудь. Или появилось, когда Эд на свет божий вылез. Представь себе, созвездие Дева, созвездие Весы, Созвездие Козлобаран!

– Тогда ты тоже Козлобаран по гороскопу, – рассмеялась я.

– Не, я Скорпион. А Эд Козлобаран, отвечаю!

– Тебе просто нравится это слово, да?

– Не без этого, – с удовольствием заулыбалась Лина. – Давай ему гороскоп составим?

– А-ах! – закатив глаза, прошелестала я на манер профессора Трелони. – Когда Плутон находится в созвездии Козлобарана, а Марс повёрнут на сорок градусов влево, на свет появляется маленькая злобная брюзга! И чем старше эта брюзга, тем сильнее влияние планеты Уран! Тогда молодой Козлобаранчик становится истинным, возмужавшим Козлом! Или Бараном, если сильно влияние Сатурна!

– А чтобы он остался Козлобараном, не разрывая эти две великолепные сущности, что должно быть?

– Тогда должно быть влияние стервозной Венеры, которая доводит «Козлобарана» до белого каления одним своим видом. – Эд подкрался незаметно сзади и прошипел мне это в самое ухо. Горячее дыхание опалило шею, охнув и покраснев, я отшатнулась. – Разговор есть, отойдём?

Мы вышли из уютного кружка света. На всякий случай я пощупала волшебную палочку в своём заднем кармане. Ну, а вдруг за Козлобарана отомстить захочет? Хотя это идея Лины.

– Значит так, – он, наконец, остановился и обернулся. Ка-а-акой сурьёзный! – Эта неделя одна из немногих, когда мы проводим время с мамой целиком и полностью. У неё то ученики, то разъезды, то мы в Хогвартсе.

– Ты винишь меня в том, что я вам её порчу своим присутствием? – спрашиваю я, глядя в упор ему в глаза и скрестив на груди руки.

– Этого уже не изменить, разве что ты любезно согласишься сгинуть здесь на века. Я прошу не портить этот поход… Короче, мир?

Он протянул мне руку. Я так оторопела… нет, офонарела, что даже слова вымолвить не могла. Лафнегл предлагает мировую? Типа, забыть все невзгоды, обняться и с песней «Кумбайа!» ринуться в просторы дружеских отношений? Что дальше? Луна станет синей? Ежи полетят, воя на эту самую луну? Снейп вымоет голову, а Джеймс научится разговаривать с Эванс?! Кошма-а-ар! Это же всё мироздание рухнет к чертям собачьим! Оно на том и стоит: луна белая, ежи не летают, Снейп не моет голову, Джеймс придурок, а у нас с Эдом взаимопрезрение друг к другу! Всё, шатается мир! Вот Эванс выйдет за Джеймса, тогда мир рухнет окончательно, не в силах выносить такого надругательства над законами природы!

От этих безумных мыслей меня пробрал смех. Я хохотала от души, запрокинув голову к небу. Эд стоял и непонимающе на меня косился, опустив руку.

– Мир… Ой, не могу! Ой… ой, смешно-то как! Да ты суток не выдержишь и начнёшь со мной собачиться, и никакое впечатление от похода…

– Я делаю это для мамы, – серьёзно сказал Эд. Я прекратила смеяться и с интересом на него уставилась. – Ты ей вроде как нравишься, а наши склоки – нет. Я не предлагаю быть друзьями, мы можем… сотрудничать. Избегать тоже друг друга не получится – стен нет, а пространство всё же замкнутое. Просто не будем себя вести как…

– Как два Козлобарана! – весело закончила я. – Идёт, твоя мама мне тоже очень нравится. А поругаться мы и в Хогвартсе успеем.

На том мы и порешили. Завтрашний день обещал быть любопытным.

Когда мы вернулись к костру, Лиди что-то сосредоточенно варила в котелке. Мы поели вкусного походного супа из пакетика (большей дряни в жизни не ела). Когда Лина вымыла посуду, а Эд затоптал костёр, мы дружно вошли в палатку.

– Так! Тянем жребий, ребята, кто из вас сегодня ночует со мной! – весело сказала Лиди.

«Только бы Эд, только бы Эд!» – думала я. Но мне сегодня не везло, короткую спичку вытащила Лина.

Ночь обещала быть интересной.

====== Часть 42. (Опасность!) ======

Проснулась я рано. Неимоверно рано. Ещё не рассвело, а я, блин, проснулась! Честно говоря, я не засыпала. Всю ночь Эд был сверху и не давал мне ни минуты покоя.Он взгромоздился на верхнюю койку и храпел как голодный трактор! Только мне удавалось ногами перевернуть Эда на другой бок, только мне удалось погрузиться в тяжёлый сон… Как снаружи оживились птицы. Пернатые твари не пели, орали, что есть мочи, словно пытались предупредить о каком-то Апокалипсисе, ни больше, ни меньше. По крайней мере, так верещать можно только о какой-то супер-мега-опасности.

Осознав, что сон мне не светит толком, я оделась и вышла из палатки. Хрустальный утренний воздух звенел тишиной, роса оседала на кроссовках и джинсах, свежий ветерок заставлял поёжиться. Я спустилась к речке, умылась, посидела немного около остатков костра, ковыряя уголь, а то и просто таращась на молочно-белое небо, не нарушая покой ни словом. Я поняла, что Лафнеглы проснутся не скоро, так что можно даже…

Я подскочила как ужаленная и бросилась к кустам, где мы вчера с Эдом беседовали. Не долго думая, я сломала несколько веток и пошла дальше, стоптала робкий кустик каких-то ягод, ногами сдирала кору ближе к корням. Через пару минут я обернулась. Да, по таким меткам я найду обратную дорогу уж наверняка. На раскидистое дерево я повязала ленту для волос, прошла несколько шагов и опустилась на пень, бросив рядом куртку.

Пару минут спустя меня уже не было. Была только чёрная лисица. Одуряюще незнакомые и яркие звуки и запахи оглушили меня, так что пришлось несколько мгновений привыкать к этому. Только потом я осторожно поднялась на лапы, потянула воздух носом, пробуя собственный человеческий запах. А я, оказывается, приятно пахла! Я спрыгнула с пня и сиганула в глубь леса, завороженно прислушиваясь к ощущениям в теле. Какое счастье! Казалось, вся моя жизнь до этого была глупым эпиграфом к началу чего-то большего, к началу огромного, неподъёмного счастья, которое я испытывала, просто пробегая по лесу. А когда я перепрыгивала через ручей или поваленное дерево, я едва ли не повизгивала от того веселья, лёгкости, что меня переполнили.

Редко я останавливалась, чтобы зубами сломать веточку, потереться об ствол или сделать на земле отметины.Я понимала, что потом нужно искать путь домой, а только по запаху делать это ненадёжно.

Я бегала, пока первые рассветные лучи не коснулись моей шубки. Тогда я остановилась. Я не чувствовала усталости, но просто ради разнообразия. Я принюхивалась и прислушивалась к окружающему меня миру. Всё так заманчиво шуршало, везде хотелось сунуть нос. Кочка передо мной ожила, из мха на свет высунула нос мышь. Я напряглась. Мне хотелось её поймать! Просто так! Главное, поймать!

Инстинктивно я приняла охотничью стойку, напружинив мышцы задних лап, и замерла в томительном ожидании. Серый зверёк, подёргивая носом, несмело выбрался из своего укрытия и куда-то деловито почесал. Не теряя ни мгновения, чёрной молнией я метнулась в великолепном (по собственным ощущениям) прыжке и прижала лапой жалобно пискнувшего грызуна. Крохотное, живое тельце билось под моей лапой. Через пару мгновений я отпустила его восвояси. Нужен он мне!

«Что-то слишком легко поймала… глухой, наверное»

– Рудольфус, я не поняла, это что за хибара? – раздался громкий визгливый голос где-то из-за деревьев.

Голос я узнала. Такой хрен забудешь. Тихо, почти прижимаясь к земле, крадусь в направлении голоса и шмыгаю в высокие заросли папоротника. Узорчатый зелёный купол идеальное укрытие – меня не видно, но передо мной прекрасная панорама.

Около небольшого домика, смахивающего больше на большой сарай, топталась чета Лестрейнджей. Беллатрикс возмущённо размахивала руками и поливала домик отменнейшим дерьмом, Рудольфус спокойно ждал, пока словарный запас жены подойдёт к концу.

– Во-первых, это хижина моей полоумной тётки Мир. Она померла, дом достался мне.

– А меня зачем с собой потащил?!

– Это как раз во-вторых. Этот дом может пригодиться Тёмному Лорду. Тут глухомань, на сотни миль ни души, маглы сюда редко суются. Не пригодится Лорду, пусть пользуют Пожиратели. Мало ли что. Да хоть бы пленников держать, чтобы Министерство шантажировать. Или чтобы «на дно залечь». Поняла теперь?

Беллатрикс постояла, подумала и вынесла вердикт:

– Ну ничего себе… Недотёпа недотёпой, а такие дельные мысли выговаривает… Нужно сообщить Лорду и остальным. Если не возражаешь, сейчас же! В этом поганом лесу я больше ни на секунду не желаю оставаться!

Оба исчезли с лёгким хлопком аппарации, а я стремглав понеслась к лагерю, сверяясь со своими метками. Нужно уводить Лафнеглов как можно дальше! Если здесь обоснуются Пожиратели, надо заодно и Министерству сказать, авось начнут почёсываться в сторону борьбы с Волдемортом! Стоп! А как я им объясню? Они знают, что я родственница Беллатрикс, а значит мне не поверят. А если к ним послать Лафнеглов? Что были в походе, ненароком подслушали… и ушли живыми от маньячки… нет, тоже не прокатит. Ладно, будем действовать по обстоятельствам. Сейчас главное – увести моих попутчиков, чем дальше, тем лучше, особенно, если Пожиратели захотят устроить экскурсию. Вряд ли они попрутся в лес, а всё же лучше перестраховаться.

Добежав до пня я так чуть не села от удивления. На месте моего перевоплощения стоял Эд и озадаченно крутил в руках мою куртку. А заодно и ленту, которую я повесила на дереве неподалёку, чтобы найти путь домой. Играть в кошки-мышки мне не хотелось, того гляди ещё панику разведёт, объяснять, что я анимаг – хотелось ещё меньше. Я отошла чуть подальше в кусты и попыталась вспомнить имена предводителей Восстания Гоблинов. Прав был Сириус, я моментом превратилась в человека, отряхнулась и вышла из кустов. Эд так и подскочил.

– Я думал, тебя утащили, – с облегчением сказал он.

– Что, благородной донне нельзя в кустики сходить? – хихикнула я.

– Я видел как ты уходила, тебя час не было.

– Благородная донна имеет право выбрать кустики по душе! Она не виновата, что подходящие оказались где-то на окраине Уэльса! И вообще, отдай моё имущество, мне холодно. Идём в лагерь, разговор есть.

На «базе» остальная женская часть нашего коллектива уже приводила себя в порядок и уничтожала запасы вчерашнего ужина. Я рассказала спутникам о том, что видела. Про то, как я это увидела, я в подробности не вдавалась. Мол, спряталась за кустами. Важно, что валить отсюда надо как можно скорее.

– Но мы только начали поход! – разочарованно протянула Лина.

– Не беда! Лес большой, пойдём не на север, а на запад, разве это проблема? – зевнула Лиди. – Так, ребята сворачиваемся!

До вечера мы топали на запад. Солнце благополучно решило сказать нам: «хрен вам!» и ушло за тучи, накрапывал меленький дождик. Эд и Лиди шагали, ссутулившись под своими куртками, а мы с Линой носились по лесу, хохоча. У меня после давешней пробежки было прекрасное настроение, а Лина просто от леса в восторге. Продолжалось бы это долго, если бы подруга не оступилась на укрытом мхом бревне и с громким «УААА!» не шлёпнулась бы оземь. Пришлось заняться поисками водоёма, дабы отмыть это чудо моховое.

Нашли только к концу дня, зато какое! Живописнейшее озеро! Дикие пляжи, где не ступала нога человека были чистыми, берега покатыми, трава высокой, а громады сосен создавали естественный навес от дождя. Было решено разбить тут стационарный лагерь и остаться хотя бы на сутки, раз нашли такое чудное место. Меня назначили ответственной за хворост, Эда – ответственным за топор и отправили в лес, собирать топливо для костра. Я высказала робкое предположение, что этот герой может меня зарубить в азарте, но Лиди была неумолима: топайте вдвоём и всё тут!

– Кажется, твоя мама пытается нас подружить, – улыбнулась я, когда мы отошли от лагеря.

– Пусть пытается, это вряд ли будет прогрессивно.

Эд начал с упоением рубить какое-то несчастное бревно, под ритмичные стуки топора я шарила в поисках сухого хвороста. После дождя это сделать было не так-то просто, так что нам постоянно приходилось идти всё дальше в лес, чтобы найти относительно сухие дрова. Кое-как мне удалось насобирать хвороста аж на три вязанки. Я мучила четвёртую, когда услышала…

– Эд, хорош стучать! Ты слышишь?

Парень выпрямился и прислушался. Пару секунд висела звенящая тишина. А потом снова…

– Вот! Слышал? Там кто-то поёт!

– Ничего я не слышал, – пробурчал он.

Меня пробрало любопытство. Какой голос! Неземной, словно звон колокольчика, капели и… Чёрт, я не знаю, с чем это сравнить! Это прекраснее, чем звуки, издаваемые неуклюжим роялем! Это настолько чистое пение, от которого щемит сердце, кружится голова, а душа наполняется светом и лёгкостью. Ни в одном языке мира не нашлось бы слов, чтобы описать этот голос… Он заполнял каждую клеточку тела, я им дышала, он вымещал из головы все, абсолютно все мысли! Чёрт возьми! Как? Как я могла жить без этого голоса? Только бы эти звуки никогда не утихали, только бы эта лесная песня была вечной!

Ведомая жаждой узнать источник этого божественного пения я поспешила на голос. Я должна узнать, какое существо способно издавать такие неземные звуки! Ангел, ни больше, ни меньше!

– Марисса! Вернись! – Грубый и звучный голос Эда ворвался в моё сознание, как Слон под ЛСД вламывается в посудную лавку. Я лишь досадливо отмахнулась от него и поспешила дальше.

Мои шаги ускорялись, я почти бежала, голос был всё громче, всё прекраснее, он переполнял меня через край, мне было столь легко и хорошо, меня переполнял такой восторг, что я не выдержала, расхохоталась, не сбавляя шаг! Как же всё это прекрасно! И лес! И небо! И каждый куст! И даже этот недотёпа позади меня сейчас казался мне самым распрекрасным человеком! Даже деревья, которые цеплялись за мою куртку, мне казались восхитительными!

Сосны расступились, я оказалась на крохотной полянке. Прямо на земле посреди неё сидело прекраснейшее существо, которое мне доводилось видеть: невысокое, похожее на девочку создание с острыми ушками, зелёными длинными волосами, оливкового цвета кожей и изумительными серыми глазами. Это она! Она, она пела! Словно загипнотизированная я остановилась напротив неё. Создание посмотрело на меня с любопытством и оборвало свою песню. Я едва не зарыдала от того, что она замолчала. Но потом она сказала, нет, прощебетала своим неземным голоском:

– Ты почти человек! Как тебя зовут?

– М-меня? – я лихорадочно соображала, как же меня зовут. Сердце разрывалось от мысли, что я не смогу поведать этому созданию своё имя!

– Марисса! – Эд пёр где-то позади меня, пытался пробиться через бурелом, но его словно что-то не пускало.

– Марисса… – повторила я. – Меня зовут Марисса. А ты? …

– О, другие называют меня Пэл! – радостно сказала эта нимфа. Она окинула меня критическим взглядом и заявила. – Ты очень могущественная! Пэл это нравится! Ты можешь помочь Пэл!

– Помочь… Пэл… – бормотала я. Я совершенно ничего не соображала. Я знала только, что нужна этому хрупкому существу. – В чём?

– Пэл умирает, Пэл нужны силы Мариссы! У Мариссы их много, она может поделиться с Пэл.

Я чуть не заплакала от жалости к этому созданию. Силы? Ерунда, будут ещё! Я готова отдать ей их. Все! Да! Пэл нужнее… Иначе Пэл умрёт… Я должна… должна помочь ей… спасти…

Я не заметила, как вновь превратилась в лису. Ни одной человеческой мысли в голове не осталось. Я покорно подошла к Пэл, которая протянула свои тоненькие ручки ко мне. Я рада была помочь Пэл. Я готова была отдать ей всю себя, лишь бы это спасло её! Да, спасти Пэл! Именно так! Спасти… отдать… всю…

Тонкие пальцы удлиннились, обвились вокруг моего маленького тельца. Её прикосновения были подлинным счастьем! Я хотела навсегда остаться в колыбели из этих сплетённых пальцев, заснуть глубоким, терпким, сладчайшим сном, убаюканная голосом нимфы и никогда не просыпаться…

Никогда.

Острые зубы впились мне в шею. Сквозь крохотный прокус кровь и силы утекали из меня… Нет, вот оно – самое настоящее счастье… Зачем мне кровь? Зачем силы? Без них так легко… спокойно… Может, я даже умру, зато Пэл… Пэл будет жива! Это главное, разве нет? Не к этому ли я шла всю жизнь?

Мной овладело ледяное цепенящее спокойствие. Так и должно быть. Именно так, никак не иначе…

Внезапно раздался вопль, глухой удар и громкий, нечеловеческий визг. Повеяло горелой плотью. Не было больше зубов, не было пальцев, я рухнула наземь, тут же вернув себе человеческое обличье. И в тот же миг меня охватила паника, парализующий ужас сковал от пят до макушки. Единственное, что привело в чувство – повторный омерзительный визг и боль в шее. Я зажала рану рукой и поднялась на локте.

Эд, вооружённый факелом и топором кружил вокруг отвратительного существа, которое пронзительно верещало и каталось по земле, пытаясь сбить пламя, охватившее её волосы. То, что только что было очаровательной нимфой оказалось уродливым чудовищем с перекошенной физиономией, широким, от уха до уха ртом, полным острых как бритва зубов и чёрными провалами вместо глаз. Волосы почти сгорели, пламя перекинулось на уродливый шишковатый череп. Взвыв от боли, оно бросилось на Эда. Тот отскочил и саданул мразь факелом по спине. Кожа загорелась мгновенно, словно она была сделана из сухой листвы. Не дав ей опомниться, он ударил снова, на сей раз в обнажённую грудь. Ревущее пламя объяло чудище. С рёвом оно повалилось на землю, содрагаясь в агонии. Через пару мгновений оно исчезло, не осталось даже кучки пепла.

Мне было плохо. Болела каждая клеточка тела, особенно шея.

– Эд… – тихонько позвала я. – Помоги, пожалуйста…

Тот стоял, тяжело дыша, смотрел на поле боя. Потом, словно очнувшись от оцепенения, бросился ко мне. Я достала из внутреннего кармана платок и зажала им рану. Эд помог мне встать. Ноги не держали, ему пришлось поддерживать меня за плечи.

– В следующий раз, когда решишь помереть, выбирай менее экзотический способ, ладно? – усмехнулся он. – Я едва успел огонь развести.

– А что… что это было?

– Ну… я не помню, как называются эти штуки, но это какая-то лесная разновидность сирен. Водятся, в основном, в лесах, лакомятся неосторожными анимагами вроде тебя. Нам же на Защите от Тёмных Сил рассказывали.

– Точно, припоминаю. Только, Эд, то, что я анимаг – тайна, учти! Не разболтай никому. Знают только Лина и Мародёры. Остальным знать ни к чему.

– Ладно, делать мне больше нечего, чем твои тайны выбалтывать. Это, кстати, мой платок!

– Да? – я на секунду взглянула на то, чем закрывала рану. И правда, Эд дал мне его, когда слизеринцы устроили мне вечер любительской стрижки. Я помню, что в вечер, когда мы подрались, я закрыла лицо этим же платком… Ну надо же, совпадение… – Могу вернуть, когда меня подлатают. Постираю, конечно, сперва.

– Да ладно, оставь себе.

Мы молча шли через лес. Уже маячила впереди палатка. Только тут я додумалась до очевиднейшей, но очень важно вещи.

– Эд, погоди, ты мне это… жизнь что ли спас?

– Получается, спас, – смеётся он. – Никогда бы не подумал!

– Спасибо, – тихо говорю я.

Эд Лафнегл спас мне жизнь… Надо это где-то записать. И подчеркнуть. И жирным обвести.

Эд Лафнегл спас мне жизнь.

====== Часть 43. (Почему суслики?) ======

Эд Лафнегл спас мне жизнь. Чёрт возьми, да лучше б не спасал! После этого он стал вести себя излишне дружелюбно. Нет, излишне дружелюбно. Так, как будто не он отравлял мне существование последние три года. Нет, я не против, почему нет? Сама же и говорила, что устала его ненавидеть. Но вот так просто взять и перечеркнуть то, что он творил?! Да одна наша драка чего стоит! Вчера этот мобрый долодец на меня рычал и гавкал, сегодня приветливо улыбается, хохочет над моими колкостями, фу. Нет, сэр! Так просто перескочить от ненависти к дружбе-любви-жвачке я не дам! Слишком много нервных клеток пали в неравном бою с тобой! Слишком много нецензурных слов из моего неприкосновенного словарного запаса было на тебя вывалено!

К слову, на такие его выкрутасы не только я настороженно косилась. Лина так вообще тихонько офонаревала со своего брата. Зато Лиди была довольна! Ну да, она-то не знала о наших хогвартских злоключениях.

Надо было что-то делать.

Как ни странно, инициативу взяла в свои руки Лина. В вечер, когда по жребию я должна была снова ночевать с Эдом она прокралась в нашу «комнату». Я как раз скручивала из мха, обрезков ткани и воска импровизационные беруши, когда подруга вползла в наши покои вооружённая керосинкой. На мой вопрос, почему не «листерический» фонарик она сказала, что керосиновая лампа не такая яркая.

– Ну что, суслики, – объявила она, водружая лампу на столик, а задницу – на табурет, – Настало время охренительных историй.

С верхней кровати не замедлили свеситься ноги её брата. Всё бы ничего, но его ароматные копытца болтались в опасной близости от моего носа. Я схватила его за лодыжку и дёрнула вниз. Сил стащить его не хватило бы и у трёх меня, но красноречивый жест он понял, сполз, сел рядом.

– Так, ребята, излагайте! – решительно заявила подруга.

Мы переглянулись. Что ей надо-то?

– «На высоком холме в зачарованном саду, за высокими стенами, под надежной магической защитой бил источник, приносящий удачу, и прозвали его Фонтан феи Фортуны»… – завела я заунывным голосом. Лина так на меня посмотрела, что было впору проваливаться под землю от праведного ужаса. – Что? Ты не конкретизировала, что тебе излагать. А «Фонтан Феи Фортуны» не самая плохая сказка. Ты скажи, о гость ночной, что тебе надобно? А уж мы поскребём по сусекам, что бы это ни обозначало, да выдадим удовлетворительный ответ. А потом разойдёмся баиньки, ага?

– Не «ага». Так, с тобой всё понятно, жертва лесного суккуба, ты снова невменяема. Ты! – Указующий перст ткнулся в нос Эда. – Какого чёрта ты вытворяешь? Решил поиграть в светского мальчика? Или додумался, что если не будешь такой задницей бумсланга, то тебя всё-таки навестит Санта? Требую объяснений, мистер!

Я демонстративно зевнула и вытянулась на кровати, всем своим видом показывая, что мне не интересно! Я даже уши навострила и дыхание затаила, настолько мне неинтересно!

– А какие ещё объяснения? – Эд развёл руками. – Я просто подумал, что… Короче. Три года я вёл себя как конченный соплохвост. Ну, по отношению к Блэк.

– Во-о-от как? – протянула Лина. – А то, что ты вёл себя по отношению ко мне как конченный соплохвост это не в счёт?

– Ну… Ты подружилась с этой… с этой… с ней! Нельзя нормально общаться с сестрой, если она дружит с твоим врагом! Это правило!

– Ты только что его выдумал! – надулась подруга. – Ладно, дальше.

– Ну, мне и самому в какой-то момент надоело, что она меня так бесит…

«Изумительная формулировка!» – подумала я.

– Один раз я попробовал с ней поговорить по-человечески, да как-то с самого начала не заладилось. Вернее… Она так комично смотрелась в луже! Я стоял и нарадоваться не мог!

– А, это когда ты меня «уронил» на выходе из Хогсмида? Помню, как же. То-то у тебя улыбка такая довольная была. А потом ты мне руки выкручивать начал, умник.

– Ты меня выбесила! Вечно строишь из себя не пойми что…

– Аааа! Да что я строю, объясни наконец! Третий год бьюсь над этой загадкой! Чем я тебе не угодила в нашу первую встречу?

– Тш! Не вопи так!

– А ты на меня не пшикай! Пшикает он, ишь ты! Объясняй лучше!

– Не могу! Бесишь ты меня, и всё тут!

– Взаимно!

– Так, суслики! – Лина строго постучала пальцем по столу. Что за дебильное обращение? Почему суслики? Почему не… Не знаю, почему именно суслики?! – Если вы подерётесь, то делайте это как можно скорее. Потому что тогда мне всё станет понятно, всё встанет на свои места и я смогу идти спать. А пока я хочу разобраться, что такого случилось между вами, что Эд стал таким пай-мальчиком? Слушай, а может суккуб принял его обличье и сжёг, чтобы мы не догадались?

– Ты бредишь. И это был не суккуб, а серена. Суккуб бы меня совратил, обесчестил и обескровил. И превратился бы в юношу, прекрасного аки чашка кофе в предрассветный час. В любом случае, Эд не та тварь. Ты слышала, как он поёт под гитару.

М-дам, был у нас эпизод на привале, когда Эд из недр палатки извлёк гитару. Играл он классно, настолько, что я даже на секунду забыла, что передо мной сидит самая зловредная задница Британии. А потом он запел. Мать моя женщина, мне пришлось убежать за деревья и там проржаться, серьёзно. Когда я вернулась, я думала начнётся перепалка. Нет, этот крендель сидел с ангельской физиономией и молча перебирал струны. Ну и ну!

– И если ты ещё раз назовёшь нас сусликами, я тебя закопаю в лесу, – посулил ей Эд. Надо же, даже сейчас не обиделся на моё замечание о его вокальных данных.

– Не-а, я выкопаюсь, возьму нож и убью тебя во сне, – пропела Лина. – Так, теперь продолжай. Ты пытался поговорить, но ступил… дальше?

– Ну… всё. Я больше не предпринимал попыток к перемирию. Ну, было дело, когда слизеринцы её обстригли, но это не в счёт.

– Ладно, предположим, тебе надоело её ненавидеть. Что ж ты её гнобил-то тогда? Зачем побил? Зачем гадости такие за спиной и в лицо говорил, м?

– Не знаю… по… привычке? Слушай, отстань, а?

– Я поняла это вот как: ты по каким-то ведомым-неведомым причинам решил перестать быть мерзавцем. Но, так как ты по-другому вести себя не умеешь, ты продолжал быть мерзавцем, пока не найдёшь выход. И он даже проклюнулся, когда ты помог Марс после нападения слизеринцев. Но зачем устроил драку?!.. О-о-о! Я поняла-а-а!

Сказала и тут же захлопнула рот. С её стороны это было свинством.

– Ты в курсе, что любопытство становилось причиной гибели многих кошек и людей? – спросила я. – Что ты поняла?

– А вот не скажу! Пока он не скажет! – Лина, хитро подмигивая, ткнула пальцем в брата.

– Ни за что, – буркнул он. – Выкини это из головы, даже если ты и поняла всё верно, это чушь собачья!

– Но у меня всё так хорошо сложилось! Я не могу выкинуть!

– А ты попробуй! И иди уже спать!

– Не-не-не, я хочу разобраться! – возмутилась я.

Эд резко повернулся ко мне и протараторил на одном дыхании:

– Короче, мне надоело тебя ненавидеть, я разозлился, что ты идёшь с нами в поход, потому что ты могла снова начать меня бесить и я испортил бы всем отдых. Я хотел извиниться… со временем. А тут на тебя напала эта тварь. Ну, я и подумал, что это… как извинение что ли. Ну, что теперь я могу постараться вести себя как человек, который сделал что-то хорошее. Типа измениться.

– Парень, тебе реально поджечь лесное существо проще, чем сказать: «Извини, я дурак»? Дела-а-а…

– Извини, я дурак! – он развёл руками и засмеялся. – Я прощён?

– Посмотрим… Лина, загибай пальцы! Ты с самого начала вёл себя как гад, раз! Ты унизил меня перед толпой учеников и их родителей, два! Ты обеспечил мне сотрясение…

– Это был несчастный случай!

– Ладно, ты пытался утопить меня в озере!

– Протестую! Ты сама упала! Я хотел тебя припугнуть, а ты заметалась по пирсу…

Я задумалась…

– Ваша честь, что скажете? – спросила я у Лины.

– Суд отклоняет протест! – с нарочито постной миной объявил «суд», загибая палец.

– Ты подложил мне за шиворот живую мышь…

– Это была шалость!

– Шалость не удалась, – отрезала я. – Ты запустил в меня бладжер. Не отнекивайся, ты специально это сделал! Ты искупал меня в грязи, это… сколько это?

– Шесть!

– Во-о-от! Шесть! А теперь прибавь драку, когда ты мне разбил половину лица.

– Да? А напомнить тебе, сколько раз ты меня била? – обиделся Эд.

– А как с тобой иначе? Ты упираешься рогом и мычишь: «Фифа, гусыня, фифа!» Надо же приводить тебя в чувство. И эти семь преступлений на фоне двух адекватных разговоров и одного, не спорю, достойного, но пока единственного поступка. Что говорит Суд?