Текст книги "Never Back Down (СИ)"

Автор книги: Menestrelia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Этой ночью мне плохо спалось. Я не знала, что именно меня ждёт, и меня это пугало. Хотелось бы верить, что произошедшее утром всего лишь причуды Трелони, однако…

Я перевернулась на другой бок. Лина спала с открытым ртом, чуть похрапывая и бормоча что-то, в её ногах устроился Инсендио. Джина и Анджела тоже спали мертвецким сном. Мне хотелось с кем-то поговорить, но весь Хогвартс был погружён в сонное молчание. Не знаю почему, но оно меня угнетало. Казалось, что всё стихло, в ожидании чего-то ужасного…

Да что со мной, в самом деле? Я никогда не была мнительной или из робкого десятка! Так что же меня так колотит от предсказания полоумной женщины?! Хотя с другой стороны… У неё наверняка есть дар предвидения, раз на стала прорицательницой и профессором. А то, что смерть всем предсказывает… Так все итак помрут рано или поздно, что лукавить?

Я не могла больше лежать, я чувствовала, что мне необходимо пройтись. Хотя бы вниз спущусь, воды выпью.

В башне Рейвенкло было тихо-тихо, только ветер выл за окном. Определённо будет дождь. Странно, тут всегда воет ветер. Как-то я на этом не заостряла внимание раньше. Тихонько спускаясь по лестнице, я поняла, что в гостиной кто-то сидит. Я осторожно выглянула, в кресле спиной ко мне сидел мальчишка. Я долго вглядывалась в этот затылок, прежде чем поняла, что это Эд Лафнегл. Он сидел неподвижно, глядя в тлеющие угли в камине. Было поздно уже, что он там делал? Я хотела уже вернуться в постель, понимая, что спокойно попить не удастся, когда Эд пошевельнулся. Он закрыл лицо руками, его плечи мелко задрожали, послышался тихий всхлип. Что это? Он плачет? Эд Лафнегл сидит в третьем часу ночи в тёмной пустой гостиной и плачет? Внезапно я испытала жалость к своему давнему неприятелю. Было так странно – стоять и видеть его в таком состоянии. Во мне боролись два чувства. С одной стороны, он всего лишь мальчишка, который издевался надо мной, поэтому будет правильно просто уйти в комнату и не вспоминать об этом. А с другой… Как ни крути, но мне хотелось его пожалеть. Странно, но второе чувство победило. Я подошла к нему сзади, обошла кресло и присела на корточки у подлокотника.  – Эд? Что-то случилось? – Тихо и вкрадчиво спросила я. Он убрал руки от лица, посмотрел на меня мокрыми от слёз глазами и попытался сделать грозный и вызывающий вид.  – Тебе-то какое дело? – Прошипел он.  – Наверное, есть дело, раз я спрашиваю, – так же тихо ответила я. – Расскажи мне, хуже не станет. Что случилось? Он немного помолчал, продолжая смотреть на угли. Минуты через две, когда у меня начали затекать ноги, он спросил:  – Ты помнишь моих соседей напротив?  – Дженсенов? – удивилась я. – Конечно. Вы с Сэмом и Джоном пытались запереть нас в кладовке. А их мама готовит вкусное печенье с корицей. – Я улыбнулась вспомнив это, но увидев лицо Эда, тут же нахмурилась.  – Мама прислала это письмо. – Я только сейчас заметила аккуратно сложенный лист бумаги, лежащий на столе. – Здесь написано, что вчера вечером Дженсенов нашли дома убитыми. Их нашла приходящая горничная. Мама пишет, что даже не было криков, выстрелов, крови или чего-либо ещё. У меня в горле встал комок. Быть не может… Они же были такими славными маглами… Мы успели подружиться с мальчишками за ту неделю, которую я провела у Лины после Рождества. А их мама… А ещё у них был славный пёс Бакстер… Он сразу мне понравился, а я ему. Как мы любили приходить к ним домой, когда миссис Лафнегл уезжала по делам! Мистер Дженсен рассказывал разные истории, а мальчишки показывали мне магловские причуды. А потом их мама приносила нам печенье с корицей и молоком. Её фирменные…  – Как… Как они погибли? – прошептала я, чувствуя, что слёзы наворачиваются на глаза. Я отвернулась от Эда и присела на пол, облокотившись спиной к креслу.  – На телах нет повреждений. Списали на утечку газа. Но… Мари, даже Бакс мёртв. Он ведь жил на улице, как он мог отравиться газом? – Эд снова заплакал. Я чувствовала, что самообладание моё на исходе. Но в то же время в голове сновали мысли, словно тараканы. Как будто уже слыхала такое раньше.  – Только мама пишет, что над домом в ночь смерти Дженсенов висело странное облако.  – Какое облако? – насторожилась я.  – В форме черепа. И изо рта у него выползала змея.

Меня словно ледяной водой окатили. От ужаса спёрло дыхание. О боги…

 – Эд… Это был не газ, – едва ворочавшим языком сказала я. – Дженсенов убили. Я знаю кто.  – Кто?  – Пожиратели смерти, – прошептала я одними губами. – Они так проходят обряд посвящения. Что бы вступить в ряды пожирателей, они убирают семью маглов, а над домом оставляют свой знак – Чёрную Метку.  – Откуда ты знаешь?  – Ими командует самый опасный волшебник этого века. Он набирает силы, армию. Он хочет уничтожить маглорождённых и подчинить себе маглов. Он хочет создать мир, где будут жить только чистокровные волшебники. Удивительно, что Министерство ещё не бьёт в набат, столько семей были убиты, – я чувствовала, как слёзы катятся по щекам. Почему-то мне стало страшно. Я знала, что мать хочет, чтобы вся семья встала на сторону Волдеморта. Мы с Сириусом брыкаемся, как можем, но… Регулус. Я боялась за него. Он же ловит каждое слово нашей матери…  – Откуда ты так много знаешь? – помолчав, спросил Эд.  – Знаю и всё, – мне не хотелось, чтобы он знал о нашей семье. Не знаю, почему. Он же мне никто. А при том я снова волнуюсь за то, что он обо мне подумает. Странно это, как и всё в моей жизни. Я обернулась. Эд смотрел на меня немного задумчиво и печально. Внезапно я поняла, что передо мною просто мальчик… Напуганный, одинокий мальчишка, похожий на меня, ведь у обоих свои страхи, которыми не с кем поделиться.  – Ладно, я спать пойду. Спасибо, что выслушала. – Эд поднялся и ушёл в спальни. Я хмыкнула – нечасто от Эда услышишь «спасибо». Я посидела ещё немного, выпила воды и легла в кровать, думая о том, что и у свинтуса Эда есть-таки душа. Но при этом почти наверняка мы утром станем снова заклятыми врагами…

====== Часть 28. (Обещай мне...) ======

Конечно, случилось так, как я предсказывала: на следующее же утро меня в гостиной встретили язвительные крики Лафнегла. Гордо не пройдя мимо, а поругавшись с ним, я отправилась на учёбу.

Не могу сказать, что жизнь налаживалась. Следующие недели я по большей части слонялась по замку в одиночестве. У Лины, как всегда, в середине сентября начались тренировки, а потому она пропадала на поле целыми днями. У Мародёров были свои дела, в которые они меня не посвящали и в которые они окунулись с головой. Даже Ремус, не поощряющий задумки Сириуса и Джеймса. Может, анимагию без меня практикуют? Придя к этой мысли, я немного обиделась, ведь у меня тоже были способности, я тоже могла бы быть анимагом. Как-то я решила самостоятельно изучать анимагию, когда мальчишки в кои-то веки покидали Выручай-комнату, набрала книг, дня три их штудировала, но после махнула рукой на это.

Как-то незаметно я начала сближаться с Джастином и Лили. Просто часто с ними проводила время, ходила в Хогсмид с ними. С Джастином было просто приятно и весело проводить время, потом уж я к нему начала привязываться. Я знала, что Лили поссорилась с Северусом из-за чего-то, а Алиса встречалась с гриффиндорцем Фрэнком Лонгботтомом, поэтому ей было не до подруги. В какой-то момент мне начало казаться, что они мои единственные друзья…

Каждое утро просыпаясь, я находила на тумбочке розы с различными пожеланиями доброго утра и хорошего дня. Я решила рассказать об этом Лили, но нового я от неё ничего не услышала. Разве что, в отличие от Лины, она сразу исключила Ремуса из возможных дарителей, ведь у него была Кэтти. Из моих знакомых Лили упорно стояла на кандидатурах Эда и Джастина, несмотря на то, что я ей два часа объясняла, приводя веские аргументы, что Эда я ненавижу, что взаимно вполне, а Джастин просто мой друг. Но Лили заявляла, что одно другому не мешает. Тогда я намекнула ей на Поттера и Снейпа, и уже Лили два часа мне доказывала, что она ненавидит Джеймса, а Северус просто её друг.

Так незаметно прошёл сентябрь и половина октября. Несмотря на милое общение с Лили и тёплое времяпровождение с Джастином, я чувствовала себя как никогда одиноко. Мне не хватало Лины с её подколами, Ремуса, Джеймса, Арти… Хрен там, мне не хватало даже Сириуса. Все от меня как-будто сбежали…

В один из дней мне удалось выцыганить у Лины совместный завтрак (ибо она больше общалась с Арти в последнее время). Весело и непринуждённо болтая, как и раньше, мы вошли в Большой Зал. В какой-то миг меня охватило беспричинное беспокойство, словно бы предчувствие чего-то плохого. Спешно окинув взглядом Зал, я наткнулась на нечто совсем непостижимое: хмурых Мародёров. Сириус, Джеймс и Питер угрюмо ковыряли свой завтрак. Поттер даже не отреагировал на вошедшую Лили, как делал раньше. Ремуса не было вовсе. Заподозрив что-то неладное, я подошла к столу гриффиндорцев.

 – Доброе утро, – осторожно начала я.  – Говори за себя, – мрачно откликнулся мой брат.  – Что случилось, где Рем? – Спросила Лина, догнав меня. Мальчишки переглянулись. Так, пахнет это дело дурно…  – Не нам им рассказывать. Это дело Ремуса, – говорил Джеймс Сириусу.  – Действительно. Ремус просил оставить его одного. Если найдёшь, спроси, – сказал Сириус мне, встал и вышел из Зала, оставив нетронутой тарелку с беконом.  – В чём дело? Если у Ремуса что-то случилось, почему вы не с ним? – возмутилась Лина, хватая Джеймса, чтобы и он не ушёл.  – Да потому что! – рявкнул Джеймс. – Если бы видели его, если бы он накричал на вас, так как на нас, вы бы тоже предпочли оставить его в покое. – Парень вырвался из лининых тисков и последовал прочь из Зала за другом. Питер спешно засеменил следом. Мы переглянулись.  – Надо его найти. Мы должны выяснить, что случилось, – решительно сказала я.  – Да, но у нас Прорицания…  – Тогда ты иди на урок, что уж там. Если не найду Рема до того, как он кончится, будем искать вместе. Идёт?  – Ладно.  – И всё равно, по пути поищи его. Вдруг забился куда?  – Хорошо. Подожди! – Я уже почти вышла, когда Лина меня окликнула. – А завтрак?  – Позже, – отмахнулась я и поспешила на поиски.

Я даже не знала, с чего мне начать. Обыскав первый этаж, лестницы и тайные коридорчики двух нижних этажей, я спустилась в подземелья, но и там не нашла Люпина. Неприятное ощущение меня не отпускало. Более того, я была почему-то уверена, что на урок Ремус не пойдёт…

Я заглянула в библиотеку и к мадам Помфри, забежала к Выручай-комнате. Но как только передо мной появилась дверь, я поспешила на поиски дальше. Обыскав школьный двор, я остановилась перед выбором: идти в совятни или к озеру? В конце концов я пошла к совятне по виадуку. Там я и нашла Ремуса, одиноко стоящего на мосту. Я осторожно приблизилась. Парень меня как будто и не заметил. Тогда я положила руку ему на плечо и спросила первое, что пришло мне в голову:  – А я могу с тобой поговорить? – Это меня беспокоило в первую очередь, пока я искала его. А вдруг он и со мной не захочет говорить? Парень обернулся, посмотрел на меня, кивнул и снова вернулся к созерцанию озера.  – Ты разве не должна быть на уроке? – спросил он.  – У нас Прорицания. В последнее время я перестала ходить к профессору Трелони на уроки. Дело в том, что при виде меня она начинала вопить, плакать и забиваться в тёмный конец класса, повторяя «Пустота…пустота…» По началу было обидно. А потом я решила, что разумнее будет вообще к ней не ходить и записаться у Флитвика на другие курсы. Магловедение, например. Вот только руки не доходили…

– Ремус. – Я встала через столбик от него, чуть свесившись с моста, чтобы видеть его лицо. – Ты можешь рассказать мне, что случилось? Если нет, если я лезу не в своё дело, то я пойму… только скажи, и меня здесь как будто и не было!

Ремус молчал, угрюмо глядя перед собой.  – Кэт уехала. Навсегда. Собрала вещи и уехала домой.  – Как уехала?! – воскликнула я. – Но почему?  – Она узнала, что я оборотень. Кто-то на уроке трансфигурации прислал ей записку. Естественно, она решила узнать у меня, правда ли это. Я по глупости решил сознаться, хотя она и сама бы догадалась, она умная девушка. Однако через два дня её уже не было в замке. Она оставила мне записку, где оправдывалась, говорила, что дело не во мне и прочую чушь… Короче, теперь она учится в Шармбатоне… Больше всего меня поразила не трусость Ллейер, не её поступок, а спокойствие Ремуса. Он говорил так, будто обсуждал со мной погоду на завтра, а не разрыв с любимой девушкой.  – Может, она вовсе не из-за тебя? Я слышала, что многие маглорождённые бегут из Англии, что волшебники переводят детей в другие школы. Это может быть просто совпадение…  – Марс, совпадений не бывает. Я в это не верю.  – Как ты можешь так спокойно об этом говорить? – не удержалась я. – Мальчики сказали, что ты накричал на них, а сейчас ты словно буддистский монах.  – Просто… я не знаю. Конечно, в первый момент меня обуревали эмоции, из-за них я и сорвался на друзей. А сейчас я думаю, что так и должно было быть… Мальчик-оборотень друзей иметь не может.  – Ты говоришь ерунду, – жёстко сказала я. – Если Кэт уехала, значит она не тот человек, кто должен быть с тобой, из-за которого следует переживать и замкнуться в себе. Джеймс, Сириус и Питер твои лучшие друзья, вы четыре года вместе, три из которых они знают о твоей сущности! Нельзя разбрасываться такими друзьями, Рем.  – Да ты не понимаешь! – вскричал он. – Ты не знаешь, каково это: довериться кому-то, бояться, что тебя бросят и пережить такое разочарование! Я отошла от деревянных стен моста. Во рту чувствовался привкус горечи.  – Ты прав, не знаю, – тихо сказала я. – Но я знаю, что даже в таких ситуациях нельзя сдаваться. Нельзя ополчиться на весь мир, если один человек отвернулся. Особенно, если к тебе хоть кто-то тянется. Первым порывом было уйти. Но я знала, что если я уйду, то сделаю только хуже. Поэтому я просто стояла, подперев спиною столбик и молчала. И думала. Конечно, нельзя обижаться на Ремуса, но мне было чуть обидно. Не знаю, почему.  – Извини, – тихо сказал Ремус. – Но ты не поняла. По поводу отъезда Кэт я не чувствую ничего. Абсолютно. Мне почему-то всё равно. Но разве не очевидно? Меня просто-напросто предали. Не Кэт. Она сбежала из-за чувства самосохранения и правильно сделала. Кто-то рассказал ей обо мне. Пойми, о том, что я оборотень знает не так много человек: Джим, Питер, Сириус, ты, Лина и профессора. Вряд ли на меня настучали бы учителя.  – Но из всех вышеперечисленных тебя не мог никто предать! Зачем? Мародёры твои лучшие друзья, я сама же и рекомендовала Кэт с тобой встречаться, а Лина… Мерлин, ну зачем это Лине? Я знаю её, она не стала бы так делать!  – Не знаю, я уже ни в чём не уверен, – буркнул гриффиндорец. Я задумалась.  – Ремус. Я прошу тебя поверить. Никто – слышишь? – никто из нас не стал бы говорить Кэт помимо твоей воли. Никто бы тебя не предал. Либо кто-то ещё каким-то образом узнал, либо…  – Либо что?  – Не знаю, – честно признала я. – Но я клянусь тебе, никто из нас этого не делал. Ты же знаешь, мы порвём любого, кто тебя обидит. Он молчал, стоя ко мне спиной. Я понимала, что аргументы кончились и я ничего больше не могу сделать.  – Ремус, посмотри на меня, – потребовала я. Он нехотя обернулся, глядя на меня печальными донельзя глазами. – Пообещай мне одну вещь.  – Какую? – флегматично спросил он.  – Какой бы плохой ни казалась жизнь, каким бы дерьмом она тебе ни виделась, пообещай, что ты не сдашься. Особенно пока у тебя есть мы. Пообещай мне, что не сдашься ни при каких условиях, что не замкнёшься в себе, что продолжишь жить, как бы хреново ни было. Потому что ничто не вечно, особенно тёмная полоса жизни, потому что всегда найдется то, ради чего нужно жить. Обещай мне. Он молчал, глядя на меня, я, в свою очередь ждала. Мы стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза. Поднимался ветер, становилось всё холоднее, а мы стояли и молчали. Когда уже не осталось сил так стоять, я медленно развернулась и побрела к замку. Я проиграла. Я не смогла…  – Марисса! – сзади меня послышались быстрые шаги. Когда я обернулась, Ремус схватил меня за плечи. Глаза лихорадочно блестели, он посмотрел на меня и выдохнул: – Обещаю! Обещаю, что не сдамся! И прежде, чем я успела хоть что-то сообразить, он притянул меня к себе и поцеловал…

====== Часть 29. (Правда и погром) ======

– И он ЧТО сделал? Да ты шутишь!

– Брось, не говори, что тебя это удивляет.

– Но всё равно неожиданно…

– Ты об этом твердила всё время.

– Повторяю: для меня это неожиданно.

– Да я сама в шоке, если честно. А главное, интересно, как на это отреагируют остальные?

– Ну, Сириус над ним поржёт, Питер никак, а Ремус… Как всегда будет за него рад. А Снейп будет в ярости, это сто процентно.

– Прямо-таки вижу это! Немытые волосы дыбом, глаза от ярости блестят, сам позеленел от злости! Ух!

– А Лили что?

– Да ничего. Послала его куда подальше.

– Почему?

– Марс, давай ты у неё сама спросишь? Кстати, ты Ремуса-то нашла?

– Я? А… да, нашла…

Мы с Линой сидели на Истории Магии на задних партах и обсуждали новость дня: Джеймс Поттер предложил Лили Эванс встречаться. Лина сама была этому свидетелем, когда шла с Прорицаний. Я же ворвалась в класс буквально в последний момент, лихорадочно сверкая глазами. Лина не успела меня ни о чём спросить, так как прозвенел звонок. Как только трое учеников задремали на соседних партах, Лина, которую распирало от такой потрясающей новости, поспешила со мной поделиться.

 – Так что? Что у него случилось?

 – Эм… Да так… Кэтрин Ллэйер уехала. В Шармбатон.

 – Да ты что?! – ахнула Лина на весь класс так, что некоторые на нас обернулись. Я бросила косой взгляд на Бинса. Тот и ухом не повёл.  – Тише ты. Ей кто-то сказал про Ремуса.  – Что сказал? – не поняла подруга.

 – Ну… его… болезнь.

 – А… Да ты что?! – снова воскликнула Лина.  – Мисс Лафнегл, если вы продолжите мешать мне вести занятие, я буду вынужден удалить вас из класса, – обернулся профессор Бинс. – Минус пять очков Рейвенкло.  – Да подавись, – тихонько буркнула Лина. – Ну-ну-ну, и что? Кто-то настучал на Рема? Как думаешь, кто?  – Не знаю. Понимаешь, в курсе только ты, я, Мародёры и учителя. Ну, и кто мог заложить его?  – Не знаю, – Лина потёрла лоб. – Теперь понятно, почему Ремус так на мальчишек обозлился. Ну, не ты. Тебе на Ремуса и Кэт было как-то наплевать. Ну, на их отношения.  – Ну да, – кивнула я, со стыдом вспоминая уколы ревностной зависти прошлого года.  – Мне не было всё равно дня два и то я дулась только потому, что ты совершил грубую ошибку, – продолжила Лафнегл. О как. Ошибку? – Остаются Мародёры, чего быть совсем не может. – Ага. Ну и кто это был тогда? Профессор МакГонаглл? О да, прямо-таки вижу, как она беседует с Кэт!  – Ну-у-у… Не знаю. Может, кто-то пронюхал?  – Не знаю. Но если пронюхал и не говорит никому, значит либо не уверен, либо хочет использовать эту информацию в своих целях, я так думаю.  – А-а-а! Типа, «кто владеет информацией, тот владеет миром»! – Ну, наверное, – я понятия не имела, о чём она. – Короче, нехорошо это.  – Ясен пень. Но мы должны выяснить! – Как? Подходить ко всем и спрашивать: «Не ты ли рассказал Кэтрин Ллэйер о Ремусе Люпине? Ну, знаешь, о том, что он оборотень», так что ли?  – Очень смешно. Я серьёзные вещи говорю.  – Я тоже!

 – Мисс Блэк, прекратите беседу! Назовите мне, кто представлял ведьм на Совете волшебников в четырнадцатом веке? И даты жизни!

– Корделия Мизерикордия. Годы жизни: с тысяча двести девяносто восьмого по тысяча четыреста первый. Не самая старая колдунья, однако, прославилась своими дипломатическими способностями. Была одной из тех, кто подписал указ о свободе прав гоблинов.

– Ну ладно. Но это последнее предупреждение!

 – Так вот. Что делать будем? – спросила Лина.  – Самое мудрое – ничего. Пока мы всё не испортили.  – Шутишь? – Нет.  – Я этого так не оставлю.  – Лина. Рем в порядке, даже если мы проведём архи-сложную работу, мы не выясним, кто был автором той записки.  – Записки?  – А ты думала, что к ней лично подошли и сказали?

 – Ну… да.

 – Ну и зря.  – А с кем был урок у них тогда?  – Вот в душе не знаю. Да и какая разница? Кэт могла только на трансфигурации прочесть записку, а подбросить мог кто угодно.  – Тьфу ты, ёжкин Мерлин. Тогда остаётся только ждать.  – Именно. Прозвенел звонок. Мы поспешили выйти из класса, пока нас не вынесло потоком студентов. Пока мы шли по коридору, я старалась держаться в толпе. Я ненавидела толпы, но сталкиваться с Ремусом было бы выше моих сил. Ещё неизвестно, смогу ли я ему смотреть глаза после того, что случилось на мосту… А так я маленькая, в толпе затеряюсь. Пока мы пробирались, я столкнулась с Джастином. – О, Марисса… Эм… Привет, – выдохнул он.  – Привет. Чего ты такой запыхавшийся? – Я? А, да просто. Слушай, может, сходим в Хогсмид после занятий? Ну, там, «Сладкое Королевство», я зайду на почту, отправлю сову родителям, а потом можно в «Три Метлы сходить». Ну, ты и я.  – Прекрасно, можно и Лину взять с собой. – А, ну… да, можно, – неуверенно проговорил Джастин.  – Чудесная идея, – улыбнулась я. – Встретимся у виадука после уроков.  – Отлично! – расплылся в улыбке Джас. – Эм… Ну, увидимся!  – Увидимся! – повторили мы и скрылись в толпе.  – Какой-то он затюканный, что ли, – поделилась Лина.  – Скорее дико смущённый, – хихикнула я. – Хотя с чего бы? И раньше же ходили.  – Не знаю. Марс, слушай, я…  – Не смей говорить, что у тебя тренировки! Иначе я порву твой подарок в клочья!  – Тогда я промолчу.  – Лина, ну пожалуйста! Мы так давно не проводили время вместе! У тебя то тренировки, то уроки, то Коннор, то Арти! Ну пожалуйста, пошли! Тебе надо отдохнуть! На самом деле я просто не хотела оставаться с Джастином наедине после того, что случилось на мосту. Хватит с меня мальчиков!  – Я подумаю.  – Покупки в «Сладком королевстве» за мой счёт.  – И в «Зонко»! И «Трёх мётлах»! – оживилась подруга.  – Ладно. – Ура! – Лина победно потрясла кулаком в воздухе. – Не боишься, что разорю?  – Понадобится сотня таких как ты, что бы опустошить сейф Блэков. Или одна ты, что бы опустошить мой кошелёк. Но в любом случае, Меда и мать вышлют ещё.  – Буржуйка.  – Транжира. Ну, вот на том и договорились!

Через несколько часов мы стояли у моста и ждали Джастина. Ветер, поднимавшийся утром, стал совсем холодным и сильным. Мы кутались потеплее в куртки, прыгая на одной ножке, что бы согреться. Наконец, он подошёл к нам, и мы отправились в деревню.

Проходя мимо того места, где мы стояли с Ремусом, я почувствовала, что меня бросило в жар. Не скажу, что мне не понравилось. О нет, мне понравилось, вот что странно и пугает! Конечно, я не так представляла себе первый поцелуй… Я думала, что буду постарше. И обстановка будет не такой… напряжённой. Однако весь день мне вспоминались то тёплые руки, которые сжимали мои плечи, то мягкие губы, нежно касающиеся моих… О боги, как это… слащаво звучало бы. Прямо строчки из любовного сопливого второсортного романа, тьфу. Однако иначе моё настроение не передать… И каждый раз, вспоминая, я чувствовала, как сердце стучит так, словно я бежала марафон. Какая-то часть меня (большая часть, признаюсь честно) хотела бы повторить это. Но другая этого боялась, и я не знала, почему. Ну, не готова я ещё к отношениям! А за таким следуют отношения, насколько я знаю. Ай, тьфу блин! Я просто хотела приободрить друга!

«Так ты и приободрила!» – ехидно шепнуло сознание.

Ох… Ну почему так сложно? Может, я накручиваю? Может, это ничего не значащий поцелуй? Или так, по-дружески?

(«Ага! По-дружески! Прямо в губы!»)

Я тряхнула головой, прогоняя этот рой мыслей. Всё! Надо это оставить хотя бы до вечера. Иначе испорчу прогулку и себе, и ребятам. Вот Лина о чём-то говорит. О чём? Я разве её слушала?! Кажется, она спрашивает о чём-то?

 – Что-что? – переспросила я.  – Говорю, что слышно в волшебном мире об этом Тёмном… как его? Вольдемаре?  – Волдеморте, – поправила я. – Да, что слышно?  – Ну… сообщения не радужные. У него более сотни сподвижников по всей Британии и это число растёт с каждым днём, вербовка идёт всё интенсивнее. Количество жертв за последний год возросло троекратно. А Министерство понятия не имеет, что с ним делать, он неуловим, никто не знает, где он прячется. Рекомендую вам, кстати, на Рождество остаться в школе и отослать Родителей куда-нибудь к родственникам. Я слышала, что многие ученики во время каникул погибли с родителями-маглами на каникулах. Самый ужас творится в пригородах Лондона, Йоркшире и на севере Уэльса.  – Это же абсолютно разные концы Британии! – воскликнул Джастин.  – Теперь ты понимаешь, почему Министерство не может его выследить? Они не знают, с какого конца браться за дело.  – М-да, мрачно, – пробормотала Лина.  – Оттери-Сент-Кэчпоул находится в относительно безопасной зоне, – сказала я. – Но всё равно будьте начеку.  – А наш город? – спросил Джастин. Я задумчиво на него посмотрела. С одной стороны, в нашем городке не было замечено нападений, но если они узнают, что Джастин Круз мой друг, да ещё и маглорождённый…  – Я не знаю, Джас, – тихо сказала я. – Правда. Общаясь со мной, ты можешь быть в серьёзной опасности даже прямо сейчас. В Хогвартсе есть дети Пожирателей Смерти, которые с удовольствием продолжают дело своих родичей.  – Интересно, почему Дамблдор бездействует? Это же творится под его носом.  – Ни у кого нет доказательств, и все запуганы, боятся, что пытки повторятся… Да и не до того ему. Он ведёт войну так же, как и Министерство.  – Так это же чуть ли не преступление! Какие доказательства, просто осмотреть палочки этих ублю…  – Лина. Не ругайся!  – А Волдеморт? Какова вообще его цель? – спросил Джастин.  – Искоренить грязнокровок и поставить маглов на колени, – ответила я.  – Это же геноцид. Мы должны что-то предпринять!  – Не нам об этом рассуждать. Что могут сделать дети против такого монстра?.. – как-то спокойно спросила я. – Ни один ребёнок, ни орава детей остановить его не смогут. Ни его, ни его армию. Раз уж Министерство бессильно…  – Мы справимся! – пообещал Джастин. – Нутром чую, все мы справимся! И выживем в этой войне! «Как бы нутро тебя не подвело…» – думала я, заходя в «Сладкое королевство».

Там я сразу отдала Лине свой кошелёк, оставив пару монет себе на шоколад. Как всегда в магазинчике было полным-полно детей, желающих полакомиться волшебными сладостями и испортить себе зубы. Хотя я слышала, что волшебными сладостями не так-то просто заработать кариес. У бочки с бобами «Бетти Боттс» я налетела случайно на Эда Лафнегла. Так уж вышло, что я нечаянно отдавила ему все ноги. Но, прежде чем он успел поднять крик, я поспешила шмыгнуть в толпу.

Убегая от Эда, я чудом избежала столкновения с Ремусом у полки с шоколадом. Затаившись за стендом с перечными чёртиками, я наблюдала за ним. Люпин выглядел хмурым и задумчивым, даже более чем когда мы разговаривали на мосту.

– Ремус, как ты? – К парню подошла Марлин Маккиннон.  – Мальчики мне всё рассказали. Ну, что тебя Кэт бросила.

– Что? А, ну да, —Рем чуть вздрогнул. – Я просто… ну, немного вспылил.  – Мы понимаем. – Марлин говорила так, как будто она была чуть ли не парламентёром от мальчишек. Ну, или неотъемлемой частью их компании. —Тебе надо с кем-то поговорить.  – Знаешь, Марлин… Я уже поговорил…  – И как? И с кем?

 – Да так, неважно. Просто… Кажется, я сделал глупость, о которой не то чтобы жалею, но… я думаю, что делать так не стоило.

 – Если ты сделал глупость, то делать её определённо не стоило. А ты уверен, что это была глупость?

 – Не знаю, Марлин. Правда. Мне кажется, что я сделал правильно, но меня не отпускает чувство, что я… как бы поспешил.

 – Ну, если поспешил, тогда, что уж поделать, придётся тебе всё разгребать. Либо не делай ничего, либо пойди на попятную, либо продолжай в том же духе и посмотри, что получится. – Больно умная девчонка. Я фыркнула и вздохнула немного перца с чёртиков. Тут же в носу зачесалось. Нет, ну я же должна дослушать!

 – И что ты посоветуешь? – Спросил Ремус. Я держалась из последних сил, что бы не чихнуть.  – А сам как думаешь?  – Если бы знал, не спрашивал.

– Ну, я бы…

Я уже не слышала, что там «бы» Марлин, я уже чихала. Раз чихнула, другой, трети, пятый… В общем, часто, громко, на весь магазин. Стоящие ко мне близко люди отпрыгивали в сторону. Я, пятясь, извинялась перед покупателями, но налетела на другую стойку. Чудом удержав её в вертикальном положении, я снова наступила кому-то на ноги, едва не опрокинула жабью икру с полки, заехала локтём кому-то… В довершение всего, я наступила на что-то скользящее (кажется, кто-то уронил мороженое), проехалась «ласточкой» по магазину с поминанием такой-то матери и «приземлилась» лбом в бочку «Бетти Боттс». Половина покупателей хохотали, другая жалась к выходу, хозяин магазина, хватаясь за голову, бегал по лавке и наводил порядок, а я лежала у бочки лицом в этикетку «Сладости с любым вкусом» и вставать мне не хотелось. Мне было стыдно. О-о-о-о-очень стыдно.

Кто-то схватил меня за руку и помог мне подняться. Я посмотрела на этого человека, ожидая увидеть Лину, но это оказался Ремус. О, Мерлин, мне хотелось провалиться на месте. Не зная, что сказать, я ляпнула:

 – Привет. Как дела?

 – Виделись. Побежали скорее, пока на нас не накинулся хозяин, – шепнул он мне на ухо, оттаскивая к выходу. Мы бросились бежать сквозь толпу, которая от меня шарахалась в сторону.

 – Спасибо, ты меня спас, ̶ улыбнулась я с некоторым внутренним трепетом.

–  Не за что. Но я бы не советовал тебе теперь ходить в «Королевство» без маскировки.

–  Буду Лину посылать, что уж там, – мы засмеялись. В какой-то момент напряжение спало и стало легко.

–  Марисса, я хотел…

 – Тётенька-а-а-а! – Пронзительный вопль ребёнка и дёрганье за мой шарф прервало начало речи Ремуса. Я обернулась. Сзади меня стоял ребёнок лет шести с улыбкой на лице и розой в руках. Увидев цветок, я обомлела. Даже забыла заготовленное «Какая я тебе тётенька?» – Тётенька, вам просили передать! – С улыбкой мне протянул ребёнок розу. Я неуверенно взяла её.

–  А кто просил мне передать?

– А он просил не говорить, но он пошёл во-о-о-он туда! – мальчик ткнул пальчиком вглубь деревни. – Он сказал, что вы дадите мне конфетку.

Я машинально похлопала по карманам куртки, выскребла несколько бобов «Бетти-Боттс», которые завалились в карман во время разгрома магазина, и протянула мальчику. Тот поблагодарил меня и убежал. Я обернулась к Ремусу. Тот стоял тёмный, как осеннее небо.