Текст книги "Судьба на троих (СИ)"

Автор книги: Майский День

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15 Вампир

Я тянул в себя воздух иного мира, лихорадочно оглядывал всё, что попадало в поле зрения. Клыки дёргались, норовя выскочить из дёсен на всю длину, я их с трудом усмирял. Испугался, что там говорить, тряслись губы и поджилки, мучило постыдное желание убежать, спрятаться, забиться в щель как насекомое. Верил-верил, что барьер нельзя пройти насквозь и разуверился.

Как всегда, в непонятной ситуации я замер на месте не спеша ни радостно мчаться удовлетворять любознательность, ни падать в снег, ни нырять обратно в родной туман. Мгновения уходили, к ним присоединились минуты, а вокруг не случалось ничего опасного, да и безобидного тоже. Мир не спешил проявлять себя любым из возможных способов.

Я слегка расслабился и потянул воздух медленнее, разбирая запахи не только на предмет непосредственной угрозы, но и с дальним прицелом. Глаза пока ничего нового не сообщали – те же горы кругом, тот же снег, вот только странный свет беспокоил, словно идущий от земли, а не от неба, но сияло довольно далеко, и я решил позднее разобраться: явление это местной природы или опять люди что-нибудь натворили.

Обоняние давало больше. Кроме привычного фона из камней и влаги я различал незнакомые ноты, резкие и едкие – запахи цивилизации. Некоторые из них я смутно помнил по давнему прошлому – временам до Потери, иные вообще ни с чем не ассоциировались. Людьми тоже пахло, голод мне явно не грозил.

Изучив обстановку, я оглянулся и понял, что не вижу барьера, точнее едва различаю его почти незаметным маревом. Не знай, что он здесь, прошёл бы мимо? Или угодил в него? Вернуться? А вдруг он больше в приключение не пустит? Страшно, да, но после многолетнего опыта общения с ящеркой я, честно говоря, мало чего боялся.

Взмахнул рукой для проверки и ощутил родное слабое сопротивление среды. Не ушёл никуда барьер, вполне вероятно, что ещё постоит, а мне на месте торчать воистину глупо. Я огляделся, тщательно запоминая обстановку, и решительно зашагал на запах людей и всего, что имеет обыкновение их окружать.

По мере того, как я шёл вперёд, ароматы становились резче и охотнее распадались на составные части, неясный неприятный шум приобретал ритм, хотя поначалу показался полных хаосом звуков. Сияние тоже делалось отчётливее, а так горы были как горы. Иногда, правда, попадались незнакомые предметы, похожие на бутылки или кружки, но не настоящие из стекла и керамики, а словно застывшие мыльные пузыри. Когда я трогал их носком сапога, они издавали неприятный скрип, но ничем не угрожали, разве что к букету запахов добавляли нотку той или иной вони. Я быстро сообразил, что это и есть бутылки или заменяющие их ёмкости, только из незнакомых мне материалов, а мерзко пахнет содержимое, сохранившееся кое-где в сосудах. Уже познанное наводило на размышление.

Я бодро прыгал по камням, без труда запоминая дорогу и почти освоился и с горами, и с мусором, и с местными зоркими звёздами, когда, взобравшись на скалистый гребень увидел внизу источник большинства запахов, шумов и даже неведомого света.

Признаться, я слегка растерялся, так что по инерции чуть не сверзился с кручи, пришлось плюхнуться задом в снег и разглядывать долину из этой безопасной позиции.

Внизу лежал город, залитый ярчайшим светом. Странные неподвижные огни оранжевого и голубого оттенка создавали очень нарядную картину. Дома, иные в несколько этажей, иные приземистые под многоскатными крышами располагались рядами вдоль улиц, а иногда хаотично, особенно на окраинах. Ближе всего ко мне находилось длинное двухэтажное строение со множеством лесенок, башенок, террас и балконов, перед ним – широкий двор. Именно там, на возвышении за столиками или просто на лавках вдоль стен сидели люди. Они закусывали, пили, разговаривали и слушали шум, который, поколебавшись, я рискнул назвать музыкой. Запах еды в тихом морозном воздухе ощущался даже здесь, наверху.

Не сводя взгляда с этой чудесной картины, я начал спускаться, сначала медленно, потом едва не бегом. Почему-то казалось, что стоит моргнуть и всё исчезнет, останется лишь снег под звёздами и тишина пустых гор, а мне уже не хотелось на просторы – потянуло со страшной силой к людям.

Чем ближе я подходил, тем больше деталей бросалось в глаза, я выделял их и запоминал, чтобы обдумать потом или дать сознанию самому переварить новые сведение у себя на задворках. Люди, мужчины и женщины, в основном молодые, болтали друг с другом и, хотя грохот этой дёрганой музыки здорово мешал слушать, я различал отдельные слова. Часть их оказалась понятна, часть – нет. Я не слишком встревожился – вампиры на редкость гибкие создания, умеющие буквально ко всему приспособиться. Я не сомневался, что не только смогу объясниться со смертными на первых порах, но и войти к ним в доверие – тоже.

Девушкам, конечно, придётся по душе моя привлекательная внешность, и они примутся опекать милого юношу с большими синими наивными глазами. Этот фокус мне всегда хорошо удавался.

Одет я был иначе, чем люди, но знал, что чаще всего подобный казус не фатален. Всегда можно сослаться на недавно оставленный маскарад, а ещё лучше на эксцентричность.

Я открыто шёл к веранде со столиками, ступая не спеша, словно изначально принадлежал этому миру. Судьба любит дерзких, что если и с Аелией вести себя погрубее? Возможно, он рассчитывает на мою решительность больше, чем хочет показать? Вспомнив некстати дракона, я поморщился и почти сразу забыл о нём, причём с изрядным удовольствием. Вокруг происходило так много интересного, стоило ли тратить воображение на унылого монстра?

Заметили меня эти смертные поздновато. Постов не выставили, по сторонам не смотрели, ослеплённые ярким светом и видеть-то ничего не могли. Я оглядел столики и выбрал тот, за которым сидел парень в компании двух девушек. Отлично. Вряд ли этот смертный претендует на обеих сразу, так что и мне не зазорно искать внимания свободной девицы.

Я поднялся по ступеням, прошёл вдоль ограждения и слегка замешкался возле выбранных жертв, давая им возможность рассмотреть себя и оценить. Судя по тому, что разговоры смолкли, интерес я вызывал. Поймав взгляд парня, я успокаивающе улыбнулся, смиряя тем природную агрессивность самца, потом повернулся к девушкам. Приглашение последовало немедленно:

– Присаживайся, красавчик! В компании веселее!

– Спасибо! – я расцвёл слабой улыбкой, которая безошибочно трогает женские сердца и опустился на свободный стул.

От всех троих разило духами, причём не естественными ароматами цветов или животных выделений, а чем-то похожим, но более очищенным и резким. Из-за этой вони я никак не мог понять, которая из девушек находится здесь с мужчиной, а которая свободна. Обе они, надо сказать, пожирали меня сосредоточенными взглядами.

Лестное в первый момент внимание начало тревожить уже через несколько мгновений. Каждому приятно, когда им восхищаются, но здесь присутствовал совершенно иной интерес, настолько приземлённый, что я не сразу поверил своим инстинктам.

Обе женщины жаждали не столько привлечь внимание, принимать мои ухаживания, сколько получить меня, так сказать без предварительных ласк, сразу в кровать, нагого и в должной степени возбуждённого. Взгляды ощупывали, раздевали, оценивали и хотели. Я всерьёз заопасался, что меня утащат из людного места и изнасилуют на ближайшей горизонтальной поверхности, причём многократно и обе сразу. Голод на донышке женских глаз тлел нешуточный – глубинный порыв, подобный инстинктивному стремлению вампиров насытиться.

Я робко улыбнулся, надеясь улестить хищниц, но их глаза заблестели ещё азартнее.

– Выпей с нами, малыш, – сказала та, что сидела напротив.

Она нажала пластину в центре стола, и та, уйдя на мгновение вниз, появилась уже с высоким стаканом. Пока я брал протянутую посудину, горячие мягкие пальцы прошлись по моему запястью, жарко пощекотали нежную кожу.

– Меня зовут Ана.

– Бен, – ответил я.

Судя по простоте здешних нравов длинные имена не требовались.

– Ты такой милашка и одет прикольно.

На этот раз улыбка у меня вышла нервной, не знаю, как это выглядело со стороны, но по ощущениям – сущая мука. Ища спасения, я заглянул в стакан, поморщился от запаха алкоголя, но храбро глотнул. Вреда напиток причинить не мог, да и опьянения тоже, разве что испортить здоровый аромат тела, но смертные этого бы вообще не учуяли. Вторая девушка придвинула вазочку с какой-то едой, пришлось поблагодарить. Случайно подняв глаза, я наткнулся на два взгляда столь плотоядных, что едва усидел на месте и не пустился в поспешное бегство.

До чего же изголодавшиеся здесь женщины. Интуиция подсказывала, что раз дамы не пытаются из-за меня ссориться, то вполне готовы употребить сообща, как вампиры случается выпивают кого-то компанией. Не то чтобы перспектива меня не возбудила, но напугала всё же больше. Мои нравственные устои подвергались чрезмерному давлению.

Я повернулся за моральной поддержкой к представителю своего пола и забыл, как следует дышать. Меня, оказывается, раздевал и раскладывал ещё один жадный взгляд, а широкая ладонь смертного лежала на скамье, буквально на волос не доставая до моего бедра. Ещё миг-другой и меня примутся тискать. В общем не удивительно что женщины истово жаждут близости, если здесь такие мужчины.

Я невольно сжал коленки и спрятал между ними пальцы. Хорошо, что Аелия запретил мне встречаться с дамами, всё же есть и от ящерки польза. Сейчас я испытывал благодарность. Про юношей он ничего не говорил, но я решил, что это подразумевается.

Странное было ощущение. Этот разгул откровенной похоти отпугивал, а не привлекал. Вампиры крайне неодобрительно относятся к любым посягательствам на их плоть, поскольку сами ведут хищный образ жизни. Нам нравится внушать желания, но на дистанцию покоя мы подпускаем лишь тех, кого выбрали сами. Вот с Дани всё случилось правильно, между нами возникло влечение, и мы пошли ему навстречу, бережно обменявшись чувствами. Красивая тёплая сладкая близость, я вспоминал её с нежностью, а резко пахнущих духами и отчасти едой женщин не желал.

Кстати, о пище. Настало самое время подкрепиться, пока утро не нагрянуло с солнечной ревизией. Ещё предстояло раздобыть местную одежду и деньги. Я, несмотря на потрясение моральных устоев, не забывал наблюдать за публикой и видел, что люди расплачиваются за еду и напитки бумагами и монетами, называя эти вещи наличными, хотя гораздо чаще предлагают маленькие таблички. Должно быть, на этих кусочках неизвестного мне материала люди как-то ухитрялись записывать свои финансовые возможности.

Другие таблички, побольше, они часто подносили к уху и разговаривали с невидимыми собеседниками, причём получали ответ, я слышал голоса, звучащие из загадочных приспособлений.

Разобраться с этим я решил позднее, пока же поесть и обзавестись местным костюмом. Непрерывно щебетавшие девушки называли мою одежду не вполне понятными словами, но поскольку я собирался избавиться от неё в ближайшее время, то не слишком внимательно вникал в термины. Вокруг находилось огромное количество вещей и явлений, требовавших куда большей заботы.

Длинное здание, возле которого мы сидели, являлось, как я понял, гостиницей, люди здесь селились приезжие. Днём они катались на лыжах, я был знаком с этим приспособлением и не удивился, а вечера проводили, попивая спиртное. Весь этот городок назывался курортным, и тот, кто здесь не развлекался, обслуживал гостей. Я решил, что место подходит для первого ознакомления с новым миром, но потом следует двигаться дальше, в большие города, о которых не умолкая говорили девушки, а иногда и мужчина.

В первую очередь я хотел выяснить как эта часть нашего общего прошлого, отделившегося во времена Потери относилась к мирку под куполом, но как ни пытался свернуть разговор на нужную тему, ничего не получалось. Меня не понимали. Слово «барьер» возбуждало разные иногда неожиданные ассоциации, но никто ни разу не обмолвился, что такая проблема существует, словно нас под куполом нет и никогда не было.

Если у меня дома все вплоть до грудных младенцев знали, что раньше жили просторнее, а потом что-то случилось, и барьер отнял большую часть прежнего великолепия, то здешние смертные считали свою вселенную целой, не разделённой на части.

Как такое возможно, я не представлял, зато хорошо помнил, что граница с этой стороны практически не видна мне, вампиру. Люди, вполне вероятно, вообще лишены умения замечать неясное марево. Почему они не врезаются в барьер лбом, как сам собирался, почему ходят по своей земле и не попадают в чужую, я объяснить не мог. Знал из прошлого, что есть такая наука – физика, но практически этим одним словом мои сведения и ограничивались.

Не знаю, как мои новые знакомые собирались кататься на лыжах, если почти всю ночь хлебали алкоголь, но судя по обилию на веранде веселящихся людей, здоровое увлечение было для них не главной причиной приехать сюда. Следовательно, если я пойду с парнем в его комнату якобы для занятия непристойной любовью, а потом мы проспим весь день, никого это не удивит.

Признаться, сложно оказалось принять решение. У меня и так нарастало желание прикрыть ладонями как перед, так и зад, а потом пуститься в поспешное бегство, а тут следовало публично соглашаться на объятия мужчины, идти с ним рядом под прицелом десятков глаз. Ящерка и тот не был так подл, чтобы уложить меня под себя или своих подручных, хотя вполне допускаю, что у него просто не хватило фантазии на такую изощрённую пытку.

Стыд жёг, и оставалось радоваться, что мои бледные щёки не способны окраситься румянцем смущения. Ну, пришла пора решаться, и я скомандовал себе: вперёд! Хотя бы дамы теперь не разорвут на части. Я ехидно улыбнулся подружкам, а потом повернулся к парню и сказал просто:

– Пойдём!

Глаза человека просияли откровенной, почти детской радостью, и я простил ему непристойное увлечение мной.

До его комнаты оказалось не близко, к счастью, лапать чересчур откровенно он меня не стал, просто обнял за талию. Болтал на ухо всякий взор, рассказывая мне, какой я соблазнительный. Я конечно и сам это знал, правда, рассматривал себя немного с другой точки зрения.

К счастью, осуществлять на практике то, что подумали о нас обитатели этого дома, нужды не было. В номере я просто толкнул мужчину на кровать, положил ладонь на лоб и усыпил. Он оказался поразительно внушаем и послушен, так что я мог без помех заняться своим делом.

Приехал парень сюда на неделю, а вещей привёз столько, что я лишь головой качал не в силах справиться с удивлением. К катанию на лыжах большинство из них, кстати, отношения не имело. Дома я считался состоятельным человеком и не знал недостатка в одежде, более того имел явный её избыток и рад был поделиться с охотником, когда он прибыл в мой замок гостем, но мне и в голову не приходило, что человеку могут потребоваться такие чрезмерные запасы.

И ведь наверняка он привёз не всё, что имел! Тем лучше, вряд ли заметит пропажу одних штанов, если у него их десятки. Пока мы сидели на веранде я внимательно разглядывал других мужчин, чтобы понять, отличается ли одежда тех, кто ориентирован на дам от облачения моего предполагаемого партнёра, но ничего существенного не заметил. Тем лучше.

Обследовав номер, я обнаружил ванную комнату и довольно быстро разобрался с кнопками и рычажками. Помимо знакомого мне брусочка мыла, я нашёл разные бутылочки, но пользоваться ими не рискнул. Сняв всю одежду, я забрался в горячую воду и блаженно вытянулся, поглаживая ладонями своё такое желанное всем тело. Как хорошо! Мне начинал нравиться этот мир!

Искупавшись, ощущал себя лёгким и бодрым, так что сразу занялся делом, которое счёл первостепенным. Скрутив свои вещи в узел, я облачился в чужие, выбрался наружу и спрятал имущество в горах, тщательно замаскировав и запомнив место. Возвращаться за барьер следовало так, чтобы никто не заподозрил моего пребывания здесь, по ту его сторону, до тех пор, пока я сам не решу всё рассказать.

Ну, мосты остались за спиной. Теперь с лёгким сердцем следовало пускаться в путь, навстречу большим городам.

Наступало утро, потому пришлось задержаться. Задёрнув шторы, я большую часть дня провёл, изучая оборудование номера и вещи человека, взял часть его денег. На таблички не покусился, с ними ещё следовало разбираться, зато сумел включить большую прямоугольную штуку на стене. Она показывала движущиеся картинки, и я принялся смотреть, постигая этот мир таким удобным способом.

Довольно быстро я понял, что толку от изображений мало. Большинство из них оказались чем-то вроде театральных постановок, иные разговорами на неинтересные мне темы, но всё же я уяснил, что люди этого мира изобрели много полезных вещей, в том числе повозки без лошадей, летающие машины и те таблички, которые помогали общаться или управлять своими деньгами, хранящимися где-то в другом месте.

Я и поспал, разумеется, чутко прислушиваясь к происходящему снаружи, но никто нас не потревожил. Вполне возможно, что изрядная часть постояльцев и приезжала сюда с целью отыскания партнёра для постели, забывая дома лыжи.

Едва солнце скрылось за горой, как я покинул это место и спустился в городок, где уже зажигались уличные фонари, бродили ищущие развлечений люди, проезжали иногда те самодвижущиеся экипажи. Я без труда пересёк весь город насквозь и остановился, поджидая машину, которая ехала бы во внешний мир. Почти сразу такая и появилась. В ней сидела женщина. Одна. Я заглянул ей в глаза и всё получилось. Автомобиль тут же услужливо притормозил, меня пригласили внутрь. Фантастично! Люди этого мира оказались внушаемы как дети, мне почти не приходилось прикладывать усилий, чтобы добиться от них желаемого. Хотя, вполне возможно, они сами себя охотно обманывали, рассчитывая получить выгоду.

Дама принялась откровенно со мной флиртовать, пришлось поддерживать игру, но доехали мы благополучно, а заодно я научился управлять автомобилем. Вампиры ведь легко усваивают новые знания, и память у нас превосходная, так что чужой мир меня не слишком пугал, наоборот я впитывал его правила жадно и успешно.

Когда же на нас надвинулся из ночи огромный весь в огнях город, полный сытых беспечных людей, тепла и горячей воды, я понял, что в восторге от своего приключения и готов навсегда остаться здесь, где мой ошейник был всего лишь дорогим, хотя и несколько безвкусным украшением.

Глава 16 Вампир

Освоился я моментально, буквально за одну ночь. Людей вокруг бродило множество, никто на меня особого внимания не обращал, если не считать уже привычных раздевающих взглядов, так что я мог без помех наблюдать за всем происходящим вокруг, запоминать и делать выводы. Да, я не понимал и не пытался понять, как всё вокруг работает, но этого и не требовалось, люди тоже вряд ли разбирались в устройстве окружающих их вещей, просто знали порядок действий при обращении с каждой их них, вот его я и усваивал.

Побродив часок по улицам и магазинам, я решил, что для быстрейшего внедрения в эту жизнь требуется учитель. Дамочек я отверг сразу же. Расплачиваться за науку телом не хотел. Как уже говорил, откровенная распущенность местных мужчин и женщин в этом вопросе пугала, и я твёрдо решил блюсти предписанное мне целомудрие до тех пор, пока не встречу женщину, к которой меня действительно потянет, а рассчитывать на это пока не приходилось. Как уже говорил, смертные привлекали меня лишь в качестве источника пищи, других желаний практически не будили, а вампиров и драконов я здесь не чувствовал вообще.

Мужчину в товарищи, как выяснилось, тоже следовало выбирать с умом, но я твёрдо верил, что и в этом мире ещё остались парни, в чьей компании моя невинность не понесёт никакого ущерба. Лучше всего подходил юноша моего примерно (по внешнему виду) возраста, который мог бы служить наставником в нелёгком деле адаптации. Молодые всегда на острие современности, старики вечно смотрят в прошлое.

Я стал целенаправленно искать подходящую кандидатуру, набрёл на неё уже под утро, когда даже в этом неутомимом городе стало чуть просторнее. Здесь имелись лавки с едой, работавшие круглые сутки, вот в одной из них я и приметил паренька, рассеянно покупавшего пищу в блестящих хрустких пакетах.

Женщиной от него не пахло, другим мужчиной тоже и вообще не мешало бы ему воспользоваться одним из предлагаемых здешним изобилием ароматов или хотя бы горячей водой, свободный доступ к которой в этом мире меня буквально пьянил.

Объект моего интереса, выйдя из магазина, побрёл по пустой улице, глядя в табличку, а не под ноги, что было бы разумнее, но как видно поднаторел в этом искусстве, потому что ухитрялся не спотыкаться и не падать. Я пошёл следом, размышляя, как сделать знакомство естественным. Случай помог почти сразу. К парню подошла неприятного вида женщина, пахнущая так резко, что я невольно поморщился и задержал дыхание. Она начала говорить о том, что у неё нет денег на хлеб, настойчиво просить подаяния, хотя одежда её выглядела довольно дорогой – в этом я уже отчасти разобрался.

Юноша явно понимал, что ему бессовестно врут, но то ли духу не хватало отогнать от себя побирушку, то ли опасался насилия. Женщина была крупнее и наверняка могла от слезливости перейти к агрессии – знаю я эту породу паразитов. Конечно, изысканнее спасать будущего товарища от разбойников на большой дороге, чем от псевдонищенки на пустой улице, но выбирать не приходилось.

Я подошёл ближе, поймал взгляд женщины и внушил ей страх. Слов и не потребовалось, она развернулась и быстро, хотя и пошатываясь пошла прочь. Оставленный этой особой шлейф алкоголя и нечистого тела заставил меня снова поморщиться.

– Как ты это сделал? – спросил парень, разглядывая меня с открытым удивлением.

– Я тебя потом научу. Меня зовут Бен.

– Гратис.

– Ты далеко живёшь? Пойдём провожу, время девать всё равно некуда. Бывшая выгнала.

– Тебя? – воскликнул он недоверчиво.

Красота иногда страшное неудобство, сложно найти ей оправдание.

– Застукала с подругой, – пояснил я.

Я почти дословно повторил то, что подслушал недавно в одной из человеческих бесед, и сошло. Парень проникся ко мне сочувствием и уже через несколько шагов я добился разрешения у него переночевать.

Подумал мимоходом, что я ничем не лучше той побирушки, только привлекательнее и опытнее, но стыда не ощутил. В конце концов, вампиры в своём праве, когда живут за счёт людей, это люди обязаны печься о благополучии самостоятельно.

В квартиру поднимались на лифте, так я научился пользоваться ещё одной машиной. Я внимательно наблюдал за спутником, примечая, как он управляется с замками, включает свет, вновь запирает дверь. Он разулся, входя в жилище и я тоже скинул обувь. Пока он раскладывал еду по предназначенным ей местам на кухне, я бегло осмотрелся. Довольно просторная комната оказалась заставлена непонятным оборудованием, спальня была маленькая и всего одна, зато я нашёл идеальное для меня помещение: кладовую без окон. Если сдвинуть в сторону коробки, то на полу как раз хватит места для днёвки вампира. Всё, я решил, что останусь здесь, какого бы мнения по этому поводу не придерживался мой сосед.

Отказаться от еды под предлогом сытости было несложно, а горячего чаю я попробовал. Вспомнил с грустью Дрента, который всегда норовил хотя бы напитки мне готовить вкусные, раз накормить твёрдой пищей не мог. Мёда у Гратиса не нашлось, но сахар вполне его заменил. Белый, я такого и не видел никогда.

Выведать у человека его обстоятельства оказалось, по обыкновению, несложно: люди любят говорить о себе. Внимательный слушатель всегда в выигрыше. Я решил больше узнать о новом приятеле прежде чем излагать свою, выдуманную, естественно, историю.

Работал он дома, занимался, как он сам сказал, всякой всячиной в надежде, что хоть какое-то его увлечение начнёт обстоятельно кормить, пока же делал расчёты для одной фирмы. Я понял, что нашёл именно то, что искал. Выслушивая жалобы парня (он разливался соловьём), я машинально пропускал мимо сознания весь этот бред, выделяя лишь то, что для меня было важно. Жил он один, платить за съёмную квартиру мог с трудом и компаньона, который готов делить с ним расходы и мало на что претендует готов был принять, не слишком вникая в его трудности. Совсем немного мягкого внушения, и через полчаса мы стали лучшими друзьями.

Отправив Гратиса в постель, я прихватил ключи и вновь выбрался в город. Мне настоятельно требовалось поесть и раздобыть денег. Искать в поздний час прохожих не стоило, зато я обнаружил ночное заведение, где люди веселились до зари и вот здесь подкараулил одного из гостей.

Кровь подвыпившего человека не слишком приятна на вкус, но парень был молод, относительно здоров и хорошо внушаем, я подкормился сначала на нём, потом на его задержавшейся в дамской комнате подружке, позаимствовал часть наличности у того и другого и вернулся домой. Совесть меня не мучила. В своём мире мне повезло, что происходил из приличной семьи и мог себе позволить жить в замке, не скитаясь в поисках лишней монеты по тавернам, а то ведь промышлял бы тем же способом. Вампир тоже должен как-то жить, пусть люди спасибо скажут, что не убил и не обобрал дочиста.

Вернувшись в скромную квартирку, я немедленно налил себе горячей воды и залез в неё по уши. Как хорошо! Вот бы мне у себя в замке наладить водопровод и подогрев. Вообще, если научиться делать достаточно прочные трубы, то заботу эту удастся решить. Электричества у нас нет, но можно срисовать устройство паровой машины и применить её для закачивания жидкости снизу наверх. Даже старую лошадь пустить по кругу, чтобы вращала подъёмное колесо, и то слугам выйдет облегчением. Кстати, если кадку делать не круглой, а вытянутой как это металлическое корыто, то расход воды снизится.

Я плескался в роскошной ванне ушедшего далеко в будущее мира, а мыслям был в своём старом. Досада взяла: да что же я так держусь за потерянную часть планеты? Там я невольник, никто, игрушка чужой прихоти, а здесь могу стать кем захочу. Здесь я свободен! Я не вернусь и точка!

Растерев тело чудесными мохнатыми полотенцами, я надел новое бельё, на всякий непредвиденный случай штаны и рубаху и улёгся спать в своей крохотной комнатушке. Для вампира и жёсткий пол не такое суровое испытание, мы малочувствительны к комфорту, но однажды я и здесь заведу себе замок со множеством комнат и слуг. Этот мир просто ждал завоевания, и я готов был принять его капитуляцию, тем более что нигде, бродя по городу, так и не унюхал даже слабого следа других вампиров или драконов. Если нет соперников, то моя судьба в моих руках.

Спал я так крепко, что смутно воспринимал происходящее вокруг. Мой друг Гратис встал рано, трудолюбиво приготовил завтрак, подмёл пол с помощью мерзко жужжащей машины и уселся за доску с буквами с помощью которой он управлял изображениями на нескольких экранах. Он мне ночью показывал эти вещи, называя компьютером, но я решил разбираться с оборудованием по мере необходимости.

Затем до меня донёсся женский голос, довольно капризный, неприятный, Гратис спорил с его обладательницей так устало и робко, что я не выдержал и проснулся, чтобы вмешаться.

В большой комнате, где происходило общение и что-то ещё мне непонятное, я появился как был в узких штанах, называемых джинсами и распахнутой на груди рубахе, босиком. Окна здесь выходили на север, как я убедился заранее, так что дневной свет не слишком пугал. Надо сказать, что появление моё не осталось незамеченным. Почти раздетая девушка ойкнула, хотя совсем не испуганно, судя по тому, что вместо того, чтобы прикрыть обнажённый живот, она выпятила ещё больше и без того немаленькую грудь, которой скудная тряпочка с лямками служила весьма условной защитой.

Я остановился на пороге, легко прислонясь к косяку, чуть склонил голову набок, чтобы локоны выигрышно упали на плечо и сказал:

– Дорогая, мой друг – замечательный художник. Если вы будете слушать его указания, портрет получится превосходным.

– Да, – пролепетала она.

Дыхание участилось, глаза заблестели мягче, грудь вздымалась так, что казалось ещё миг, и она вывалится из своего ненадёжного убежища.

Гратис немедленно взялся за работу. Насколько я понял из нашей беседы, он делал изображения людей и другие картинки, которые назывались фото, и пытался их продать, а иногда такие вещи ему заказывали. Я наблюдал, как мечется бедный парень с ручной машиной или пользуется той, что стояла на треноге, перетаскивает с места на место лампы. Командовал он теперь куда увереннее, чем прежде, и девушка слушалась беспрекословно, кося иногда глазом на меня. Она садилась, вставала, поворачивалась, демонстрируя как я понял ту самую тряпочку. Время от времени она меняла одну на другую, ничуть не стесняясь при этом нас обоих.

Гратис краснел и отворачивался, а я смотрел: зачем отказываться от зрелища, когда его предлагают без всяких условий, впрочем, и соблазна особого не испытывал. Человеческие женщины, да ещё такие распущенные действительно не слишком сильно меня привлекали.

Когда работа закончилась, девица оделась и удалилась, жадно на меня оглядываясь, Гратис остановился рядом, положил ладони мне на плечи и ткнулся лбом в грудь.

– Бен, спасибо! С тобой она как шёлковая была, и снимки вышли отличные.

– Да не за что.

Он глубоко вздохнул, отстраняясь, а потом его взгляд сосредоточился на мне, жадно заскользил по телу, лицу, волосам. О нет, только не в кровать! Нельзя же видеть во мне единственно вещь, годную к использованию, я сам по себе, здесь я свободен! Я уже открыл рот, чтобы заявить о вновь обретённых правах, когда он спросил без тени страсти, а с деловитой жадностью творца:

– Бен, а ты не хочешь сняться в рекламе?

– Лифчиков что ли? – уточнил я, немного растерявшись от его напора.

– Можно и лифчиков, кстати. Ежели барышню обнимет красавец вроде тебя, каждому станет ясно, что бюстгальтер она купила именно тот, что следовало. Ладошку ещё куда надо положить. Покажи руки, красивые они у тебя? О, высший класс. Жаль Реса ушла, сейчас бы и попробовали, хотя нет, лучше я сделаю для начала несколько индивидуальных снимков.

Он вытащил меня на середину комнаты, стащил рубашку с плеч, всучил другую, потом и её заставил снять, когда я послушно надел. Синяя его, наконец, удовлетворила.

– Голову наклони. Так, нет, волосы на другую сторону, а один локон сюда. Пуговицу на джинсах расстегни, приспусти их слегка, большой палец за пояс.

– Это неприлично, – пробормотал я, теряясь от его напора.

– Кого волнуют приличия? Делай, что говорят! Мы с тобой таких баблосиков наварим!