Текст книги "Хозяйка скандального салона "Огонек" (СИ)"

Автор книги: Марика Полански

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5

Я перевела взгляд с удаляющегося домового на Карла. В вечерних сумерках возница был похож на призрак с огненно-рыжими волосами.

– Значит, ты знаешь нормарийские руны и владеешь боевой магией? А почему, скажи на милость, работаешь простым возницей? С такими-то талантами?

– Длинная история, миледи, – уклончиво ответил он, старательно оттряхивая пыль с рукавов и куртки. – Расскажу как-нибудь потом. Когда будет время и настроение.

Я медленно выдохнула, считая про себя до десяти. Кругом тайны, тайны, тайны. Ни одного толкового ответа я еще не получила. За исключением того, что моей матерью оказалась ведьма, что я попала в другой мир по ошибке горе-перевозчика душ, и Призвание само выбрало меня.

Мы неохотно зашагали к дому. Старые ступени из черного мрамора поросли мхом и были скользкими от вечерней росы. Над дубовой входной дверью красовались замысловатые резные узоры, которые при ближайшем рассмотрении оказались похожими на нормарийские руны, что были высечены над калиткой. Некоторые из рун слабо мерцали синеватым огнем в сумерках.

Стоило нам подойди ближе, как дверь дрогнула и гостеприимно распахнулась, открывая нашему взору величественный холл. Я аж присвистнула от изумления. Высокие сводчатые потолки, украшенные лепниной и золоченными розетками, терялись в полумраке на высоте двух этажей. Светильники в виде хрустальных канделябров полыхнули желто-оранжевыми огнями, едва мы зашли в помещение. Один из светильников явно страдал перепадами настроения – он то ярко вспыхивал, то тускнел, словно икая.

Единственное, что портило впечатление от магической атмосферы – это запах. Казалось, все в доме провоняло спертостью, пыльными старыми книгами, воском и мышами.

– Ну и вонь! – Минди несколько раз чихнула и зажала нос пальцами.

– Ничего, скоро пройдет, – отмахнулся Брюзга и скользнул в одну из больших дверей, примыкавших к холлу.

На стенах висели портреты в тяжелых золоченых рамах: мужчины в строгих сюртуках с высокими воротниками, дамы в корсетах, затянутыми до предела, и кринолинах. Казалось, что глаза людей пристально следили за каждым нашим шагом. А некоторые портреты почти неуловимо шевелились.

Минди снова чихнула.

– Будьте здоровы, – вежливо произнес пожилой джентльмен в парике и алой мантии. Он зевнул, протер глаза и с укором посмотрел на заметно побелевшую горничную. – Время уже позднее, будьте любезны чихать потише.

– Простите, – пробормотала я вместо потерявшей дар речи Минди. Удивляться у меня уже не хватало сил, а потому все происходящее воспринималось как нечто само собой разумеющееся.

– Ничего страшного, дорогуша, – портрет снова зевнул, прикрыв рот ладонью с проступающими венами. – Просто предупреждайте заранее, когда соберетесь шуметь. У нас тут все же режим.

Я лишь кивнула в ответ, проходя дальше в холл.

Пол был выложен черно-белым мрамором в замысловатом геометрическом узоре. Однако от времени плиты треснули, и сквозь трещины пробивались тоненькие ростки светящихся растений.

Справа находилась широкая парадная (если можно так сказать) лестница из темного дерева и с резными балясинами. Ступеньки покрывала ковровая дорожка цвета бургунди. Но время не пожалело и лестницу – некоторые ступеньки провалились, обнажая темные дыры, из которых доносилось недовольное урчание. Тот, кто обитал там, явно был не в восторге от нашего вторжения.

– Всеясные Боги-Прародители! – прошептала Минди, озираясь с нескрываемым ужасом. – Да это же настоящий дом с привидениями!

– Не с привидениями, а с жильцами! – возмутился голос откуда-то из-под лестницы. – Мы вполне материальны, между прочим!

Горничная тонко взвизгнула и инстинктивно ухватилась за рукав Карла. От неожиданности возница едва не подпрыгнул и бросил на Минди такой взгляд, что та невольно покраснела и отпустила его руку.

В глубине холла виднелись арочный проход, ведущий в коридор с несколькими дверями, одна из которых была открыта. Оттуда лился теплый оранжевый свет и тянулись ароматы свежевыпеченного хлеба и жареного мяса. Похоже, что именно там располагалась кухня.

В животе призывно заурчало, напоминая о том, что в последний раз мы ели несколько часов назад.

Коридор вывел нас в небольшой круглый зал, от которого тянуло холодом и сыростью. Такие же арочные проходы с темно-бордовыми портьерами вели в другие комнаты. Справа располагалась библиотека, где между высокими стеллажами из красного дерева стояли кожаные кресла с высокими спинками перед мраморным камином. Прямо – гостиная с массивной мебелью под чехлами и роялем в углу. Огромные окна была закрыты тяжелыми шторами. Слева комната оказалась столовой с высокими потолками, длинным столом и двенадцатью стульями с резными спинками.

А посреди зала находилась винтовая лестница, выкованная в виде дерева. Почему-то именно она вызвала у меня наибольший восторг. Я подошла к ней и осторожно коснулась пальцами холодного металла перил. Под пальцами тотчас вспыхнули тоненькие огонечки, и через мгновение «ствол» и «крона» осветились нежно-голубым светом.

– Ничего себе! – восхищенно прошелестела я.

– Господа хозяева! – раздался голос Брюзги откуда-то сверху. – Не стойте столбами! Располагайтесь! Спальня миледи и гостевые на втором этаже. Только осторожнее – третья дверь справа заколдована. Туда лучше не заходить, если хотите жить. Комнаты слуг – на первом этаже. А еще не трогайте зеркало в голубой гостиной. Оно показывает не то, что есть, а то, что было. Причем делает это в самый не подходящий момент. Помнится, одна из горничных увидела себя, как она тайком ела варенье в детстве, а после весь день прорыдала от стыда. И будьте готовы, что книги в библиотеке читаются сами собой вслух. Причем очень выразительно, так что затыкайте уши! В прошлом месяце читались любовные романы с такими надрывными интонациями, что соседи пытались спалить дом. Думали, тут завелась нечистая сила.

– А разве нет? – громко спросила я.

Но домовой то ли не услышал, то ли не захотел отвечать.

– Ах да, чуть не забыл! – продолжил он, внезапно появившись из гостиной. – Каждый последний четверг месяца столовая превращается в бальный зал времен Первой Реформации. Так что если услышите вальс, не пугайтесь. И не пытайтесь присоединиться. Призрачные танцоры очень привередливы к партнерам.

– Превосходно, – хмыкнула я. – А что насчет третьей комнаты на втором этаже?

Но домовой уже исчез в коридоре, громко сетуя на «вечные вопросы» и «чрезмерное любопытство новой хозяйки».

Глава 6

– Прелестно! – раздраженно проворчала я. – Просто прелестно! Нет, в самом деле, зачем объяснять, когда можно оставить разбираться со всем в одиночестве?! Как будто мне и без лишних слов все понятно!

– Возможно, он решил, что новая хозяйка лучше управиться с домом, чем он сам? – нерешительно подала голос Минди. – В конце концов, это все же ваш наследный дом. А, значит, все находящееся в нем должно следовать вашим указаниям.

Посмотрев на горничную, я тяжело вздохнула и покачала головой.

– Возможно, ты и права, Минди. Главное, чтобы дом не убил меня раньше, чем я успею освоиться.

В ответ она лишь неопределенно пожала плечами. Рассудив, что лестница-дерево скорее всего ведет куда угодно, только не к спальням, мы вернулись в холл.

Ступеньки лестницы жалобно скрипнули под нашим весом, и я невольно испугалась, как бы они не провалились прямо под нами.

– Ну и местечко! – присвистул Карл, разглядывая интерьер коридора второго этажа. Картина и вправду была впечатляющей. Длинный коридор освещали настенные светильники в виде факелов, которые горели без дыма. Стены украшали гобелены с изображением мифических существ. На одном из них пофыркивал единорог и изредка помахивал хвостом. На другом тихонько посапывал дракон, пуская маленькие колечки дыма. А между гобеленами были двери из красного дерева с латунными ручками. – Не дом, а настоящий музей магических древностей времен Аргуса Темного! Чувствуете? Здесь наложено столько заклинаний, что воздух буквально вибрирует от магии. Да адепты Ордена заложили бы душу, чтобы попасть в этот дом!

– Что за адапты? – поинтересовалась я и подумала про себя, что не все так однозначно с магией в этом мире.

– Да так, – замялся Карл и бросил настороженный взгляд на Минди, словно ожидая, что та сейчас начнет или изводить его проповедями, или использует сказанное против него. Но горничная молчаливо плелась за нами, и возница перевел тему: – Вы только посмотрите на эти факелы и канделябры! Они сами регулируют яркость в зависимости от времени суток и нахождения здесь человека.

Насчет магии Карл был прав. И хотя я не обладала теми же силами и способностями, что и Айрэн, но все равно кожей ощущала мягкое покалывание, словно воздух был наполнен невидимыми искрами.

– Вы только посмотрите на это чудо! – продолжал возница, указывая ковровую дорожку, которая тотчас гордо распушилась. – Она же самоочищающаяся! Чувствуются следы очень сложных бытовых чар. Но этот ковер… Он великолепен!

– Благодарю за комплимент, молодой человек, – проворковал ковер приятным баритоном. – Мне почти восемьсот лет, но я до сих пор выгляжу потрясающе!

– Сдается мне, не к тому человеку пришло Призвание, – я улыбнулась, глядя на возницу. – Уж что-что, а с домом ты явно быстрее меня поладишь.

На его щеках проступили розоватые пятна, а уголки губ дернулись в смущенной улыбке, однако Карл предпочел промолчать на комплимент.

Первая дверь слева оказалась спальней в розовых тонах с огромной кроватью под балдахином и туалетным столиком с трехстворчатым зеркалом, которое принялось давать мне советы по современной моде, стоило мне заглянуть в комнату.

– Нет-нет, дорогуша, – проскрипело зеркало и манерно фыркнуло. – Эти кудри совершенно вам ни к лицу. А цвет платья… Ох даже комментировать не буду!

Вторая дверь вела в мужскую комнату в темно-зеленых тонах, где стояли массивная кровать и письменный стол, обтянутый сукном.

– Ну наконец-то! – радостно проскрипел стол и тут же задвигал всеми ящиками одновременно. – Я никого не видел почти двадцать лет! У меня столько рукописей и счетов накопилось – читать не перечитать!

– Я тоже искренне рада познакомиться с вами, – я растерянно шмыгнула носом и поспешила закрыть дверь.

Интересно, в этом доме вся мебель такая разговорчивая или есть кто-то, кто предпочитает молчать? Мысль о том, что мне вряд ли удастся побыть в тишине, билась все настойчивее и настойчивее. А с другой стороны, в сердце прокралась тревога – как мне быть с этим чудо-наследием? Я же ведь не настоящая Эвелин, которая по праву должна владеть домом. Она бы быстро поняла, как правильно действовать.

Та самая третья дверь справа выглядела иначе, чем остальные. Она была обита черной кожей и украшена серебряными заклепками, а серебристая ручка оказалась настолько холодной, что от нее поднимался морозный пар. Едва я приблизилась к ней, как дверь едва заметно задрожала, словно за ней что-то захихикало и забилось, пытаясь вырваться наружу.

– Не стоит, – предостерегающе произнес Карл, ухватив меня за локоть. Он провел рукой в нескольких сантиметрах от двери, а потом ткнул на руны, выжженные на лутке. – Там спрятан нечто темное с явно изощренным чувством юмора. Иначе бы леди Миррэн не стала бы тратить силы на такие мощные защитные заклинания…

– Пустите меня! – раздалось из-за двери жалобное завывание, которое тут же сменилось придурковатым хихиканьем. – Я обещаю… Нет, я клянусь больше не превращать гостей в жаб. Ну почти обещаю и почти клянусь! В крайнем случае, только на пару часиков!

Нечто снова истерически загоготало, как сумасшедший в припадке. Я невольно поежилась и втянула голову в плечи.

– Надеюсь, оно оттуда не выберется. Не хотела бы проснуться в лягушачьем теле.

В дальнем конце коридора мы обнаружили ванную комнату с медной ванной на львиных лапах (которые, между прочим, шевелили когтями) и умывальником из черного фарфора. Краны была выполнены в виде дельфинов, а вода из них текла сама собой, стоило только поднести к ним руки

– Ах, сколько работа! – застенал один из дельфинов и трагически вздохнул. – Когда же я уже отдохну? Столько лет лью воду, лью… Хоть кто-то спасибо сказал!

– Спасибо, – машинально сказала я.

– О! – обрадовался дельфин. – Вы первая кто поблагодарил меня за работу! Впервые за столько времени… Для вас вода всегда будет идеальной температуры!

– За это вам отдельное спасибо.

Расчувствовавшись, кран издал нечто вроде всхлипа. А этот парень оказался весьма драматичным типом.

Когда мы вышли в коридор, лица у Карла и Минди были такие, будто они боролись с желанием свалить отсюда подальше. И, честно говоря, я разделяла их желание, но деваться нам было некуда.

– Так, ладно, – проговорила я, спускаясь в холл. – Каким бы странным ни был этот дом, но это единственное место, которое я могу назвать своим. Так что давайте-ка поужинаем, а потом будем осваиваться. Карл, завтра с утра нужно будет еще раз осмотреть дом и сад. Чувствую, нас ждет здесь большая работа.

– Добро пожаловать в семью! – хором прокричали портреты, мебель, светильники и даже дырки в полу. – Мы будем рады вам помочь!

– Только не забывайте кормить нас комплиментами, – поддакнул ковер, которым восхитился Карл. – Мы работаем за них!

Я посмотрела на возницу и улыбнулась. Карл лишь демонстративно закатил глаза и кивком головы указал Минди следовать за ним.

Когда я спустилась в столовую, стол был уже накрыт, а стул приветливо переминался на своих резных ножках. Все выглядело мило и гостеприимно. Однако в глубине души я никак не могла избавиться от ощущения, что дом Айрэн Миррен хранит в себе гораздо больше тайн, чем просто заколдованные комнаты с болтливой мебелью. И далеко не все из этих тайн могут оказаться такими милыми и безобидными. Особенно меня беспокоила та самая третья дверь справа, за которой скрывалось нечто, что обещало превратить людей в жаб «всего на пару часиков».

Глава 7

Первая ночь в новом доме оказалась, мягко говоря, незабываемой.

После ужина я собиралась подняться на второй этаж, как в столовую влетела трясущаяся Минди. Волосы горничной были растрёпаны, чепец отсутствовал, а губы дрожали. Она заикалась, сдерживая слёзы.

– Это кошмар! – застыв в дверях столовой, Минди до неприличия громко шмыгнула носом и стиснула руки. – Надо отсюда бежать!

В моём животе ледяным жгутом заворочался страх. Мы не успели приехать, как нечто неведомое уже напало на горничную, доведя её до паники. Я медленно втянула прохладный воздух и, осторожно взяв Минди под локоть, подвела её к стулу.

– Минди! Минди! – усадив служанку, я щёлкнула пальцами несколько раз перед её носом. – Я здесь… Дыши, слышишь? Дыши глубже! Вдо-о-ох! Вы-ы-ыдох! Ещё раз. Вдо-о-од… Вы-ы-ыдох… Вот так… А теперь расскажи, что произошло.

С противоположного конца длинного стола, грохоча стаканами и графином, к нам запрыгал серебряный поднос. Я поблагодарила его, налила воды и протянула Минди. Всхлипнув, она залпом осушила стакан, провела тыльной стороной ладони по глазам и принялась рассказывать.

Как оказалось, горничную до икоты напугала… кровать! Минди отправилась в комнату, на которую указал домовой. Сначала ей понравилось: добротная мебель, вежливый шкаф, который поинтересовался, как она себя чувствует после дороги, небольшое зеркало, сделавшее комплимент её внешности. Разложив вещи, горничная присела на краешек кровати. Но внезапно на её набросилось одеяло и затащило на середину матраса. А потом кровать задрожала и глубоким баритоном «искушённого распутника» сообщила, что «знает, как доставить истинное наслаждение женщине».

Затем последовала короткая борьба с одеялом, которая закончилась победой Минди, а сама горничная побежала искать меня, чтобы предупредить о кознях злых духов.

Признаю́сь, я честно пыталась держать себя в руках. Но всё же не вытерпела и захохотала так, что в столовую влетел Карл. Судя по стиснутой челюсти и сведённым на переносице рыжим бровям, возница был готов полезть в драку. Но, увидев меня, задыхающуюся от смеха, и покрасневшую от смущения и непонимания горничную, передумал. Кое-как я попросила Минди ещё раз рассказать про кровать.

Стараясь сохранить серьёзное лицо, Карл выслушал рассказ несчастной горничной, потом хрюкнул и заржал так, что пожилой мужчина на портрете вздрогнул и недовольно проворчал:

– Вы бы не могли ржать потише?! Мы, между прочим, спим!

– Простите, – вытерев проступившие слёзы, Карл зажал рот и издал звук, похожий на предсмертное кряканье утки.

Мужчина фыркнул и исчез с портрета.

– Не переживай, – я повернулась к поникшей горничной, которая явно была огорчена нашим весельем. – Ничего такого кровать с тобой не сделает. Полагаю, он имел в виду, что ты просто прекрасно выспишься. На самом деле нет большего удовольствия, чем здоровый сон.

– Вы и вправду так считаете? – с сомнением и обидой в голосе произнесла Минди. – Просто это звучало так… ужасно! Да ещё и таким тоном! Вся эта говорящая мебель, портреты... Недаром же, в «Слове» написано, что подобное от происков тёмных духов, которые жаждут уничтожить человека.

– Как по мне, нет ничего страшного в живой мебели и портретах, – пожала я плечами. – Магия – просто сила, которая неподвластна другим. Отрицать её или считать ужасной, как по мне, глупо. А вот пороки и невежество куда намного страшнее, чем магия. Как показывает история, самые страшные вещи случаются из-за них.

– Ну правда, Минди, – влез Карл, шумно вдыхая воздух. Бледные щёки горели румянцем, а уголки дрожали в еле сдерживаемом смехе. – Подумаешь, кровать предложила тебе истинное удовольствие. А ну как понравится, ещё и не захочешь покидать её объятий.

– Да ну тебя! – обиженно надулась горничная, глядя на веселящегося возницу. – У тебя в комнате небось такого нет.

– Нет, – серьёзно ответил он. – Но я бы не отказался от подобного заманчивого предложения...

– Так хорош, – прервала я их, прежде чем разразилась бы очередная словесная перепалка, и поднялась со стула. – Время позднее. Давайте-ка по комнатам и отдыхать. Завтра предстоит большой день. Карл, ты отнёс мои вещи?

– Как вы и просили. Розовая спальня. Первая комната слева.

Я поблагодарила возницу и поднялась.

Однако по законам вселенского сволочизма, который, похоже, действует одинаково во всех мирах, спокойно спать мне не дали.

Стоило мне раздеться, как тут же ожило зеркало на туалетном столике.

– Дорогуша, неужели вы собираетесь лечь спать в той же одежде, в которой путешествовали несколько дней? И волосы! Боги-Прародители, их обязательно нужно расчесать и заплести, иначе утром будете выглядеть как чучело!

– Спасибо на добром слове, – устало огрызнулась я и забралась под одеяло. – Но сегодня я буду спать как свинья. Могу хрюкнуть. И никто – слышите, никто! – не заставит меня выбраться из-под одеяла раньше, чем я высплюсь.

– Фи! Ну дело ваше, – обиделось зеркало. – Я же из лучших побуждений…

– Самое лучшее побуждение – это дать уставшему человеку выспаться. А когда я высплюсь, мы поговорим с вами и о причёске, и о подходящих фасонах платья.

– Ну хорошо, молчу-молчу… Только утром не жалуйтесь на причёску!

Зеркало фыркнуло и умолкло.

– Прошу, – обратилась я к кровати, которая мерно задрожала, – давайте сегодня обойдёмся без обещаний о настоящем наслаждении. Я хочу выспаться.

Кровать тотчас перестала дрожать и по-кошачьи заурчала. Одеяло мягко и тепло обняло меня. В этом было что-то такое родное, успокаивающее, что я, несмотря на все переживания, тотчас провалилась в сон.

Правда, ненадолго.

Откуда-то снизу донеслось едва слышное настойчивое шуршание, которое выдернуло меня из приятной дремы. Потом чем-то театральный кашель.

– «Глава пятая, – торжественно возвестил мужской голос. Снова откашлялся и с чувством продолжил: – Красавица Розалинда никогда не думала, что судьба-злодейка бросит её в объятия загадочного герцога Дракмора!»

От неожиданности я подскочила и, ошалело хлопая сонными глазами, уставилась на размытые силуэты мебели.

– «Его тёмные глаза пронзали её насквозь и, казалось, смотрели в самую душу, – всё так же с чувством и расстановкой продолжал невидимый чтец. – А мужественная челюсть говорила о железной воле!»

Кто-то смущённо хихикнул:

– Ох, железная челюсть! Как это романтично!

Я откинулась на подушку и застонала. Ну, конечно же! Брюзга предупреждал о библиотеке. Книги, которые сами себя читают. Вот только из всего имеющегося разнообразия они выбрали любовный роман!

– «Розалинда чувствовала, как её сердце забилось, словно птичка, угодившая в силки, – тем временем голос чтеца стал тише и вкрадчивее. – «Неужели это и есть любовь с первого взгляда?» – пронеслось в её прекрасной белокурой голове».

– Конечно, любовь! – восторженно пропищала одна из женских книжек и томно вздохнула. – Что же ещё? Правда, не с первого взгляда, а с пятой главы.

– «Герцог приблизился, и у Розалинды закружилась голова от его терпкого мужского аромата…»

– Фу! – не выдержала я и крикнула, не надеясь, что меня услышат: – А, можно, потише, пожалуйста?

Дом тотчас объяла безмолвие, и я даже успела обрадоваться, что наконец-то смогу поспать. Но не тут-то было.

Снизу раздалось виноватое шушуканье:

– Ой, кажется, мы разбудили миледи Эвелин…

– Может, перейдём на драму Витариуса?

– Нет уж! Мы полгода ждали, когда дойдёт очередь до любовных романов!

– Но ведь миледи попросила…

– Ладно, будем читать шёпотом!

Книги действительно перешли на шёпот. Правда, он оказался таким выразительным и эмоциональным, что было слышно каждое слово. Пожалуй, этому дому не помешает хорошая шумоизоляция.

– «Герцог страстно прижал Розалинду к себе. – Чтец шептал так пылко, что его впору в театре играть. – Его губы приблизились к её губам…»

– Ой-ой-ой! – в предвкушении взвизгнула книжка-романтик. – Сейчас будет настоящий поцелуй!

Не выдержав, я залезла под подушку и крепко прижала её к ушам.

– «Дверь внезапно распахнулась, и в комнату, словно гремучая змея Арарая, скользнула тётушка Агата!»

– Да что она вечно влезает! – прошипела очередная книга. – Она же ведь уже появилась в третьей главе! Вот уж точно змеюка!

– «Розалинда! Что это за вольности?! Благопристойная девушка себя так не ведёт!» – завопила Агата, размахивая клюкой…»

И вот тут грянул хор возмущённых книг, каждая из которых пыталась переорать другого.

– Тётушка – отъявленная мерзавка, которая завидует своей племяннице! – визжали романы.

– Да и герцог – тот ещё негодяй! – негодовали кодексы. – У него в каждой деревне по вот такой Розалинде. Между прочим, подобное совращение без надлежащего брака в дальнейшем – это штраф на полмиллиона золотых сорнов или три года исправительной каторги…

– Статистически вероятность совпадения за короткий срок крайне мала, – вставили своё слово научные труды.

Я вытащила голову из-под подушки и огляделась. Балдахин тихонько покачивался в такт чтению, а пуфик возмущённо фыркал. Даже мебель слушала роман с интересом.

– Дурдом какой-то! – тяжело вздохнув, пробормотала я.

– Что вы! – возразило зеркало и от избытка чувств скрипнуло створками. – Это же классика жанра! Правда, немного предсказуемо, но зато какие эмоции! И с каким чувством читают! Это же сам Розель «Одинокие сердца на Орлиной Горе».

– Что-что, а эмоций не отнять…

Из коридора донёсся топот маленьких ножек, и в комнату влетел Брюзга. В руках у домового горел канделябр с одинокой свечой, а полосатый ночной колпак съехал набок.

– Что случилось? Что за шум?

– Да так, – сев на кровати, я зевнула и оперлась подбородком на ладонь. Ситуация получалась курьёзной до абсурда. Вот только я была настолько уставшей, что смеяться не хотелось. – Роман читают. «Одинокие сердца на Орлиной Горе».

Домов тихо выругался.

– Эй, книги! Полночь на дворе, а вы горлопанить надумали! Быстро по полкам, а то я вам завтра устрою!

– Но мы почти дошли до самого интересного! – жалобно отозвались снизу. – Через десять страниц герцог вызовет барона на дуэль!

– Дуэль будет завтра! – рявкнул Брюзга. – А сейчас всем спать! И чтобы я не слышал никаких стонов, вздохов и звона шпаг!

Библиотека обиженно затихла. По комнате разнёсся разочарованный шелест мебели – всем было интересно узнать про дуэль. Хотя я была уверена, что эту историю уже раз двадцать перечитали.

– Извините за беспокойство, миледи, – домовой виновато поправил колпак. – Когда книги читают, то слишком увлекаются. Но зато они образованные. Завтра почитают что-нибудь более спокойное. Может быть, справочник по садоводству? Или энциклопедию по артефакторике? Просто без чтения вообще нельзя. Иначе начнут играть в шахматы. А шахматные фигуры очень темпераментные. Белый король до сих пор не разговаривает с чёрным ферзём после последней партии.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Значит, покоя мне не видать. Придётся привыкать спать под бубнёж книг.

– Ладно, пусть читают, раз все так ждут эту дуэль герцога с тётушкой…

– С бароном, – поправило меня зеркало. – Бароном Блекбордом.

– Хорошо. Бароном. Только пусть читают тихо.

Мебель радостно заскрипела, а снизу послышался шелест осчастливленных страниц. «Ну вот и чудненько!» – пробормотал домовой, ещё раз поправил колпак и тихонько прикрыл за собой дверь.

– Простите, что беспокою, миледи, – пробормотало зеркало. – Но, может, всё-таки заплетёте волосы? А то будете, как Розалинда после встречи с разбойниками в двенадцатой главе.

– Значит, побуду девой в беде, – отозвалась я и натянула на голову одеяло, давая понять, что не собираюсь вылезать из тёплой постели.

Несмотря на все странности, я почувствовала прилив тепла и уюта. Каким бы ни был дом, сумасшедшим, говорливым и непредсказуемым, но он казался мне таким родным. Словно я прожила здесь всю свою жизнь.

Снизу доносился приглушённый шёпот, повествующий о коварной тётушке, задумавшей погубить племянницу и с помощью волшебства превратиться в её двойника, чтобы охмурить герцога. Я и не заметила, как провалилась в бессвязный сон, в котором привиделся герцог Дракмор с железной челюстью. Однако он был почему-то подозрительно похож на Алекса.